Сергей Владимирович Еримия
Пленники острова Стримов
Как-то совсем из головы вылетело, собираясь на рыбалку, я положил в карман маленькую пачку галет, на тот случай, если перекусить захочется. Действительно маленькая она, всего четыре печенюшки, да и те безвкусные, но ведь это угощение, а девушек угощать полагается, они это любят. Любая девушка любит угощение, даже если она говорит на непонятном тебе языке, ходит босиком и при каждом удобном случае пытается проткнуть тебя ножом.
Консуэла мило улыбнулась, взяла две штучки и кивнула мне, мол, по-честному…
Где-то в глубине леса громко загалдели птицы. Звук шел волнами, не иначе как кто-то будил пернатых, шагая по лесу, направляясь в нашу сторону. Я остановился, оглянулся, взглянул на девушку, та побледнела и крепко схватилась за рукоять своего кинжала. Приставив палец к губам, я кивнул, мол, пойду, посмотрю, узнаю что там. Ответа не было, да я его и не ждал.
Среди деревьев промелькнули несколько силуэтов. Конечно же, пираты, все-таки благодаря Димке наша экипировка заметно отличалась от того, что было надето на них.
Я прижался к ближайшему стволу, пригляделся. Отодвинулся от него, осознав, что от висящего за спиной оружия толку мало. Взялся за ремешок карабина, намереваясь его снять. В тот же миг холодная сталь коснулась моей шеи. Вот это новости! Я застыл от удивления, попытался скосить глаза, чтобы посмотреть себе за спину, не получилось, попытался возмутиться, шепотом, но сразу передумал. Трудно оправдываться перед человеком, который тебя не понимает. Тут еще и Консуэла окончательно отбила охоту говорить. Она прошипела несколько слов и прижала нож сильнее. Вот у нее развлечения…
Громко разговаривая (наверняка чтоб самим страшно не было), выстреливая сухими ветвями, что ломались под их ногами, пятеро пиратов растворились в лесной чащобе. Скоро стихли их голоса, растворились в лесном многоголосье смех и шум. Через минуту умолкли и птицы, лишь изредка перекрикивались они, обмениваясь впечатлениями о незваных гостях, да продолжал играться ветерок, колышущий густую листву.
– Слушай, я не совсем понимаю, что именно ты планируешь сделать, но более чем уверен, ты не права! – как мог спокойно заговорил я. – Некрасиво просто так человеку безо всякой видимой на то причины нож к горлу приставлять, особенно если он, можно сказать, жизнь тебе спас!
Не сработало. Не проснулась ее совесть, кинжал она не убрала, зато прошептала несколько слов. Ее рука, та, которая не угрожала мне холодным и не только на ощупь оружием, коснулась моего плеча и показала в ту сторону, куда скрылись пираты. В качестве дополнения к жестам последовали несколько фраз, громких, гневных, но непонятных. Да и ладно, не молчит это уже хорошо.
– Подожди, начинаю догадываться, значит, ты решила, что я с ними? Думаешь, что я хотел тебя к ним отвести? – догадался я по жестам и интонации. – Ну у тебя и мысли! Единственная симпатичная девушка, я не знаю, на сколько десятков, сотен, квадратных километров, и я ее отдам, да еще и кому! Пиратам…
Казалось, ничего такого не сказал, почти ничего, но даже то, что сказал, оно ведь на русском было, не должна была она понять, а нет, поняла! Убрала нож и тут-таки влепила мне пощечину! Вот и разбери после всего, что она понимает, а что нет!
Похоже, инцидент был исчерпан, Консуэла снова заговорила, уверен, она не из тех, кто может долго молчать. Трудно сказать, хорошо это или не очень, но мне понравилось. Ее разговорчивость отлично дополняла мою умеренную молчаливость.
Она говорила, я рассеянно слушал, мы шли, медленно, не спеша вдоль обрыва. Я поглядывал на девушку и удивлялся – ее босые ноги, казалось, не касались земли. Казалось, даже травинки не сминались под ее ногами…
Вновь вернулась напряженность. Нет, я понимаю, тогда, раньше, пираты, сомнения, подозрения. Поговорили, обменялись жестами, друг друга поняли. Теперь же ничего не получалось. Наверняка в ее глазах я был шарлатаном, лжепророком, приглашающим сделать шаг бездну.
Не удалось. Старательно выгибаясь, изображая руками немыслимые фигуры, я рассказал о пещере, тоннеле под островом, даже дот изобразил со стреляющим пулеметом, что выглядывает из амбразуры. Красиво получилось, думаю, она меня почти поняла, а вот понял ли сам себя я…
– Ладно, я пойду первым… – решив, что лучший аргумент это личный пример, сказал я.
Шагнул вперед, в пустоту. Шаг, еще шаг. Немного спустился, обернулся. Надо же, так девушки на меня еще не смотрели! Удивленно, восторженно, часто мигая большими (и не только от удивления) карими, а то и вовсе черными глазами. Еще бы, ведь с того места, где стояла она, казалось, будто я остановился на ступеньке из воздуха, а что, я еще и не такое умею!
Решилась. Она решилась. Ступила шаг, замерла, посмотрела на меня и улыбнулась. Никогда не видел столь очаровательной улыбки!
Вот и пещера, потайная дверь, темнота за ней. Похоже, Консуэла еще сомневалась. Надо было ее подбодрить.
– Уже немного осталось. Ход большей частью прямой, ровный, к тому же у нас есть фонарик. Пошли, познакомлю тебя с друзьями!
Пожалуй, это немного не по этикету, тем не менее, первым вошел я. Демонстративно прокашлялся, посмотрел на сонную физиономию Витьки, перевел взгляд на Димку.
– Тут такое дело, – я предвкушал то, что неминуемо начнется, – у нас гости.
– Русалку поймал, – хохотнул Димка и тут-таки запнулся. А что, в принципе, он угадал.
Девушка заглянула в комнату, увидела удивленные лица моих товарищей и тут-таки спряталась за моей спиной. Я уже был готов почувствовать кожей холодную сталь клинка, но нет, на этот раз обошлось.
– Здрасте! – выдохнул Витька, заворачиваясь в спальный мешок. – Извините, но мы как бы… не одеты.
Консуэла, услышав в его голосе интонации уже немного знакомого ей языка, выглянула из-за меня. Смущенно мигнула глазами, склонила голову в знак приветствия…
Кладовую быстро освободили. Запасы вынесли и сложили под стенкой в коридоре. Веником, связанным из веток ближайших деревьев, подмели пол, обмели стены. Пусть как бы мы ни старались, как бы ни поливали пол и стены водой, поднялось столько пыли, что пришлось больше часа просидеть у входа в тоннель, выжидая пока вентиляция справиться с очисткой воздуха. «Вот что делает присутствие женщины, мы ведь за все время, что провели под землей даже и не задумывались о том, чтобы прибраться!» – промелькнула разумная мысль, разбуженная очаровательной улыбкой нашей новой знакомой.
Вот все и готово. Гостье подготовили жилище. Вымели, вычистили. Димка притащил откуда-то из глубины подземелья изрядно тронутую ржавчиной кровать. Ее также отчистили, содрали ржавчину обломками бетона, работали так энергично, что скрежет должен был распространиться по всему островку. Нашелся и спальный мешок – Димка оказался запасливым. Особым шиком стало зеркало. Старое, темное, в потертой раме, но настоящее, в нем всегда можно было увидеть себя, пусть даже не слишком четко. Думаю, наша гостья осталась довольна. Во всяком случае, настолько, насколько можно быть довольным в сложившейся ситуации.
Давая возможность девушке освоиться, мы вежливо удалились…
Глава 25. Есть связь?
– Не знаю, – печальным жестом Димка пожал плечами, – я ведь никакой не полиглот. Так по роду деятельности пришлось несколько азиатских языков выучить. А вообще, мне так кажется, она говорит на испанском или на португальском. Хотя, могу и заблуждаться…
– Так что же это! – я звонко хлопнул себя по лбу. – Чем я думаю! Я ведь готовился к поездке. Серьезно готовился. А поскольку не знал, с чем столкнусь, скачал себе на телефон с десяток переводчиков. Русско-испанский у меня точно есть. Сейчас мы все выясним!
Дружной толпой мы ввалились в комнату девушки. Нет, не просто ввалились, мы постучали. В это время она сидела на кровати и задумчиво смотрела перед собой. Я протянул ей телефон, ткнул пальцем в иконку приложения, вопросительно кивнул. Она заметно повеселела.
Длинные тонкие пальчики быстро забегали по виртуальной клавиатуре.
– Угадал, – прошептал Димка, – испанский!
Скоро мы узнали историю девушки. Вкратце, тезисами, прочее я быстро нафантазировал. Теперь и не отличишь, где истина, где выдумка…
Она из Мексики. Путешествовала вместе с отцом на яхте. Обошли чуть не вокруг света. Оказавшись на пути мощного урагана, пытались пройти южнее его. Зашли в совершенно не знакомые воды. Тут впереди вспыхнул свет маяка, намекая на то, что рядом берег. Световые сигналы направляли суденышко, казалось, неподалеку порт. Ждать чуда было бессмысленно, вот отец и решил спрятаться от шторма в гостеприимной гавани. Вышел на связь, ему любезно предложили место у причала и попросили идти, ориентируясь на световые сигналы. Вместо стоянки в порту яхта налетела на рифы. В пробоину хлынула вода, а со стороны берега в лодках приближались страшные вооруженные до зубов люди. Отец столкнул девушку за борт, сам схватил ружье, пытался отстреливаться, но силы были неравны. Вплавь, стараясь из последних сил, она добралась до острова, переждала бурю в небольшой пещере на берегу, а утром направилась вдоль побережья в поисках поселений.
Высказавшись, девушка тихонько заплакала. Мы же не придумали ничего лучше, кроме как просто сбежать, вышли из тоннеля, к морю, к солнцу, что спешило скрыться за горизонтом.
– Так вот почему свет маяка меняется, да еще и так нелогично, – пробормотал я, рассеянно кивая головой. – Значит, мы своими руками соорудили ловушку для случайных мореплавателей…
– Не надо! – возмутился Витька. – Да, мы построили маяк, но мы ведь ничего не знали. Более того, я до сих пор ничего не знаю. Причем тут свет или цвет?
– Наш мяк должен лишь информировать о береге. Он должен мигать белым светом. Но пираты где-то раздобыли светофильтры и используют их для своих целей. Помнишь, Димка, мы наблюдали, как луч меняется, то белым становится, то красным, то зеленым. Так вот ночью меняя цвета легко ввести в заблуждение людей на судне. Белый – безопасное направление, красный – левая сторона, зеленый – правая. Наблюдателю кажется, что он видит разные маяки, он меняет курс, не понимая, что его направляют совсем не туда, куда нужно. Нет, с опытным капитаном это вряд ли пройдет, а вот на любителя это… неплохая ловушка…
– Но спутниковая навигация! Разве они не видят, что находятся у небольшого островка, где ничего нет и быть не может? – не спешил сдаваться Витька.
– Прежде всего, человеку гораздо проще поверить своим глазам и ушам, чем какой-то железке и неважно, что она цифровая и в ней транзисторов больше чем звезд на небе. Отцу Консуэлы по радио сообщили, что рядом порт, где их приютят, он в это безоговорочно поверил. Захотел поверить. Все-таки порт это молы, волнорезы, это защита, – парировал я. – Да и не секрет, что электроника в ненастье не лучший помощник, другое дело свет маяка…
– Тогда надо как можно скорее со всем этим покончить. Вызовем помощь и все исправим. Ну, кроме того, что исправить попросту невозможно… – задумчиво пробормотал Димка. Он внимательно вгляделся в горизонт. Обернулся, посмотрел на меня, покачал головой, не иначе как угадал мои мысли. – Нет, Серега, спасибо, конечно, но это лишнее. Я сам справлюсь. Это одиночная миссия, меньше шуму, больше скрытности, все такое. Ты главное не упусти момент, внимательно слушай, как только связь наладится, кричи, зови, пробуй хоть с кем-нибудь связаться.
Он махнул рукой на прощанье, быстро взбежал на берег, остановился, еще раз помахал нам и скрылся среди деревьев. Переглянувшись, мы вернулись в наш штаб. Я включил рацию. Услышав ее треск, прибежала Консуэла, и мы втроем расселись вокруг стола. Молчали, внимательно смотрели на электронный прибор, в котором сосредоточилась вся наша надежда.
– Работает? – все-таки Консуэла не из тех, кто умеет молчать! Угнетает ее тишина, любит она разговаривать, особенно, если ее понимают.
Девушка пододвинула ко мне телефон и вопросительно посмотрела в глаза.
– Хочется верить что да. Во всяком случае, скоро мы все узнаем, – я пожал плечами.
– У нас тоже была радиостанция, утонула вместе с яхтой, – сообщил электронный переводчик.
Нахлынувшие волной воспоминания отчетливо отразились в бездне черных глаз. Блеснула слезинка, она вот-вот должна была скатиться по щеке. Консуэла отвернулась. Она рассеянно посмотрела по сторонам, подошла к двери, остановилась. Пожалуй, надо бы подойти к ней, попытаться успокоить, но пока я собирался с духом, девушка вышла в коридор, послышались ее тяжелые шаги (не привыкла она к армейской обуви, а другой у нас, увы, нет). Через несколько минут она вернулась. Присела у стола, посмотрела на телефон, думаю, хотела что-то сказать, написать, но нет, не решилась.
В нарушаемой лишь фоновым треском эфира тишине прошел час, за ним еще один и вот совершенно неожиданно радиостанция громко захрипела. Мгновение и в помещение влетели голоса, отчетливые, несколько человек, переговаривались они на не знакомом мне языке…
– СОС! – закричал я в микрофон. – Мы захвачены пиратами, находимся на острове. Наши координаты…
Трижды я повторил спонтанное послание – ничего не менялось. Голоса продолжали вещать из небольшого динамика. Лилась речь, неторопливая, монотонная, размеренная. Я повторил еще раз практически заученные слова, громко, как мог громко, но результата по-прежнему не было.
– Похоже, теперь у нас не радиостанция, – озвучил мою мысль Витька, – а всего лишь приемник, что в принципе тоже неплохо…
Отвратительное ощущение, примерно такое же чувство накрыло меня, когда я выбежал на перрон и увидел последний вагон своего поезда, что скрывался за поворотом. Да, случилось однажды подобное. Давно это было и вот снова…
Втроем мы вышли из тоннеля. Остановились в пещере, молчали, слушая легкий шум прибоя. Ночь давно вступила в свои права, укрыла она окрестности темным покрывалом с яркими звездами на нем. Россыпи бесценных бриллиантов, которых не счесть на бескрайнем небосводе, несколько убавили мрачность настроения. Да, мне всегда нравилось ночное небо, люблю я смотреть на перемигивающиеся огоньки далеких светил, красиво это, успокаивающе.
Идиллию прекрасного вечера нарушила автоматная очередь. Одна, за ней еще одна. Казалось, стреляют совсем рядом, всего в нескольких метрах от нашего укрытия. На очередь ответили несколько одиночных выстрелов, таких глухих, таких беззащитных, снова очередь. Тишина и крик. Громкий крик, истошный вопль. Снова тишина. Шорох, треск, опять выстрелы, еще очередь.
Я вбежал в тоннель, схватил карабин, крикнул в темноту:
– Ждите, я проверю!
Бросился наверх, спотыкаясь о ставшие такими неудобными ступени. К тому времени, когда я взобрался на крутой берег, шум боя стих. Не было ни одиночных выстрелов, ни автоматных очередей. Это настораживало, лучше слышать стрельбу, знать, откуда стреляют, это доказывает, что тот, в кого стреляют, все еще жив.
Излишняя осторожность была отброшена, я пошел быстрее. Впереди замаячил свет. Фонарик. Тусклый, блеклый свет, не иначе как линза обмотана тканью. Луч дрожал, метался, будто тот, в чьих руках был источник света, что-то искал. Вот он замер, освещая узловатую кору огромного дерева. В светлый круг попала чья-то рука. Кисть. Она отбросила тень, просто гигантский паук и сразу же растворилась в темноте. Послышался отвратительный кажущийся липким шепот, за ним противное хихиканье. Луч метнулся в сторону, осветил сгорбленную фигуру с автоматом. Пираты! Свет отразился в глубоко посаженных глазах, превращая человека в хищника…
Я выстрелил. Не целясь, наобум, даже глаза закрыл на секундочку, чтоб ничего не видеть. Звук выстрела и сразу крик. Громкий, истошный, удаляющийся. С ним хруст сухих веток, гам. Источник тусклого света качнулся, яркий луч опустился вниз, осветив замшелый пень. Чуть дрожал свет, покачивался. Еще мгновение и его источник упал на землю. Покатился фонарик по склону, мерцая среди деревьев, вспыхнул в последний раз и погас. Разбился или просто перевернулся, так и осталось тайной.
Крики становились глуше, их источник удалялся. Может это лишь игра воображения, но мне показалось, что кричали двое. Разные голоса, разные интонации, один испуганный, второй и вовсе на грани истерики. Понимание того, что я один обратил в бегство пирата, а то и сразу двух заметно прибавило мне смелости. Я подошел к дереву, на котором видел тень руки одного из бандитов. Включил свой фонарь. Посветил на землю – листва буквально залита кровью. Хороший знак! Посветил в ту сторону, куда скрылись разбойники – целая дорожка из ярких алых капель. Действительно здорово! Повернул фонарь в другую – сломанные ветки, смятая трава и тоже кровь, вот это вряд ли хорошо. Что-то мне подсказывало, что я знаю, чья это кровь, знаю, кто оставил эти следы…
– Дима! – шепотом закричал я, да так тихо, что сам не услышав своего голоса. – Димка!
Ответом была тишина. Луч метнулся в ту сторону, куда убежали пираты, опустился на примятую траву. След. Свежий отпечаток армейского ботинка, тот же протектор, что и на моей подошве.
Крадучись, я пошел по следу, благо это несложно. Смятая трава, сорванные листья, сломанные ветви и кровь, капельки, рубинами сияющие то тут, то там вели меня не хуже указателей.
На очередном шаге я споткнулся. Чудом устоял. Отскочил в сторону, не успев и испугаться. Рука с фонарем сама собой опустилась вниз. Метнулась в одну сторону, в другую. Яркий круг света осветил ствол дерева, замер, медленно опустился вниз. Там, на корне, опираясь спиной, сидел Димка. Его рука сжимала карабин, глаза закрыты, он весь дрожал, дышал часто, будто ему не хватало воздуха.
– Нашелся! – обрадовался я. – Подымайся, надо уходить отсюда! Боюсь, скоро здесь будет шумно.
Я попытался помочь ему подняться, он тихо застонал, а когда схватил за руку, повыше локтя – громко закричал.
– Извини, я практически ничего не вижу. Ты ранен?
– Задело немного. В руку попали и, похоже, по ребрам полоснуло. Не знаю, что там, но это очень больно.
– Ясно. Тогда давай другую руку. Опирайся на меня, надо идти, тут недалеко…
Он буквально повис на мне. Настолько быстро, насколько это было возможно, мы брели в направлении подземного убежища. В голове отдавался пульс, отсчитывая секунды, медленно передвигались ноги, отмеряя метры. Казалось, прошли лишь несколько шагов как тут…
– Димка! – послышался крик в ночи, тут-таки из сплошной темноты материализовался Витька. – Ранен?!
– Ага, помоги ему, спускайтесь вниз, я тем временем чуть-чуть приберусь. Мы тут так натоптали, плюс кровь, все это лучше любого навигатора дорогу укажет. Вычислят нас и по следам выйдут просто к нашему убежищу, а этого точно допустить нельзя.
Несколько веток колючего кустарника довольно-таки сносно заменили веник и грабли одновременно. Вспоминая недавний маршрут, внимательно вглядываясь в землю, я убирал следы нашего с Димкой похода. Старался расправить ковер сухой листвы и мха, срывал листья с капельками крови. Вернулся на полянку, где нашел Димку. Тут пришлось потрудиться более всего. Слишком уж сильно было натоптано.
Скоро я ужасно устал. Зато радовали результаты работы. Фонарик высвечивал совершенно обычный лесной пейзаж, простую полянку, каких вокруг множество. Правда, это фонарик, он точно не заменит солнечный свет, но это ладно. Надо надеяться на лучшее.
В дополнение ко всему, так, на всякий случай, я протоптал несколько дорожек ведущих в разные стороны, рассчитывая сбить со следа возможных преследователей. В результате выдохся окончательно, присел передохнуть на поваленное дерево и тут, будто в насмешку надо мною и всей проделанной совершенно бессмысленной работой, смывая все следы, пролился настоящий тропический ливень…
– Как дела? – спросил я, лишь только добрался до нашего подземного убежища. В качестве ответа получил длинную тираду на удивительном испанском языке в исполнении Консуэлы. Стыдно признаться, но я так заслушался, что даже позабыл о раненом. Правда, только на секунду.
– Сквозное ранение плеча, плюс рана в боку. Плечо, это так, Консуэла уже его обработала. Не знаю, кто она по специальности, но медсестра толковая. Вот что с другой раной пока неясно. Насколько я понял, пуля по касательной прошла, но вполне возможно, что и ребру досталось. Такие вот дела, – счел нужным ввести меня в курс дела Витька.
– Жить буду, – вяло усмехнулся Димка, – куда же я денусь.
– Ребро раздроблено и возможно внутреннее кровотечение, – сообщил мой умный телефон, после того, как девушка эмоционально выговорилась. – Что могла я сделала, а вообще тут нужен доктор.
– Это понятно, – искренне согласился я. Вот только где его взять.
