Сергей Владимирович Еримия
Отблески купальского костра
– Чего вы испугались! Это всего лишь перепел, – звонко засмеялся Саша. Он тут же затих и удивленно огляделся. – Слушайте, а где это я?
Он медленно повернул голову, острие шипа не упустило возможности вонзиться ему в ухо.
– Больно! – он дернулся, другой шип уткнулся в плечо. – Товарищи! Друзья! По-моему, спасать меня надо…
– Не дергайся, не то уколов получишь на всю оставшуюся жизнь! – ничуть не смешно пошутил Игорь и потянул на себя две ближайшие ветки. – Константиныч, помогайте, давайте вызволять из плена этого, эту… жертву природы…
Несколько минут спустя исколотый, исцарапанный, но неимоверно счастливый Саша клеил листья подорожника на свежие ранки. Не только на свои. В борьбе за товарища досталось всем. Меньше всего пострадала Наталья, но и она прижимала маленький овальный листик к запястью.
– Это все, конечно, здорово. Но лично меня интересует один только вопрос – как ты туда забрался? Нет, серьезно! Отстань, заживет само, – Анатолий Константинович решительно отверг помощь биолога. Он присел у куста, внимательно посмотрел на слегка влажную почву, поправил рукой примятую траву. – Серьезно, как ты там оказался?! Вижу – натоптано. Следы, безусловно, твои, только они с нашей стороны. Вот один очень интересный отпечаток, похоже ты на цыпочках стоял, не иначе как высматривал что-то. Вижу еще один точно такой же, но уже там. Нет, ну не прыгнул же ты, сквозь терны, так сказать… вспоминай, Саня!
– Да ну тебя, Константиныч! Что вспоминать, о чем вспоминать? Увлекся я, засмотрелся. Сам глаза открой, красота вокруг, неописуемая, нет, не так, красотища! А богатство, да просто россыпи! Где? Да у вас под ногами, присядьте только, Игорек, а ты…
– Тоже мне богач нашелся, сорняки увидел и радуется, – отмахнулся от предложения испачкаться Игорь. – Трава как трава. Какая же это ценность?
– Сам ты сорняк! – беззлобно обиделся биолог. – Сюда посмотри, вот на это растение. Знаешь, как оно называется? Нет?! Иван-да-марья, вот-вот расцветет, самый, что ни на есть, купальский цветок! А вон целая полянка, да невзрачного, да неказистого, но столь целебного подорожника. Рядом с ним медяница, петров крест, купаленка, а вот этот росточек, я уверен, особо знаковое для местных жителей растение – медвежье ушко! Вы правы, Наташа, все вокруг медвежье, куда ни глянь. Что мы еще имеем? Крапива жгучая, но также лечебная, полынь, тоже неплохо…
– Купальский сбор все это называется, – равнодушно отметил Игорь, поймал удивленный взгляд товарища и так же равнодушно пожал плечами. – Да, извини, не такой я необразованный по части растений, как ты думал. Помню, бабушка много чего о травах на Ивана Купала рассказывала.
– Да, Игорек, не ожидал! И да ты прав, так оно и есть, стоит выйти утром, на Иванов день, до рассвета, пока еще солнце росы не испило, да нарвать трав, это целебный сбор на весь год! – Саша даже руки потер в предвкушении. – Вы как хотите, я же сразу после всего на рассвете сюда!
– Лично я ничуть не возражаю. Вот только если сам пойдешь, – серьезно заметил Анатолий Константинович, – будь так любезен, не лезь в терновник! Одному из этих зарослей не выбраться. И опять-таки не понимаю, ты ведь стоял с той стороны, улыбался, целый, невредимый, ни царапинки на тебе, ни ссадины! Как такое возможно…
– Это всего лишь чудо, – ответил на риторический вопрос Игорь. – Просто чудо. А пока оно не развеялось, да не приелось, превратившись в обыденность, предлагаю выдвигаться дальше. Какие, Наталья, вы говорили, еще красоты таит ваш благословенный край?
– Все перед вами, оглянитесь!
– Видим, а Медвежий овраг, он в какой стороне? – подключился Анатолий Константинович.
– Левее, да, вон вдалеке, темное продолговатое пятно, это и есть трещина в земной коре, освоенная деревьями. Собственно, это даже и не овраг, точнее не просто овраг, это лес, только в овраге. Наверное, правильнее будет сказать урочище, очень уж он выделяется средь окрестного ландшафта… – Наташа показала рукой в сторону вытянутого в длину темно-зеленого лоскута, дальний край которого подбирался к туманному горизонту. – Сейчас спустимся с холма, вернемся немного назад, свернем левее. Правда, дорога там не очень… заросло все наверняка…
– Ничего, ради достижения цели мы и пешком пройдемся. Надо будет сквозь заросли пробираться, проберемся, – Игорь потер руки и нетерпеливо ударил каблуком о землю.
– Нет, я не думаю, что все так плохо, во всяком случае, настолько близко, насколько это возможно, мы подъедем. Разве что последние метры придется прогуляться…
– Наташа надо ехать, – вмешался Саша, – причем уже сейчас. Смотрите, как Игорь нервничает, боюсь, он нам всю поляну вытопчет. Вон как копытом бьет, что конь боевой!
Спустившись с горки, автомобильчик весело подкатил к ближайшей грунтовой «развязке». Свернул левее и, весело покачиваясь на частых неровностях утрамбованной почвы, направился к конечной цели ученых-путешественников.
Скоро грунтовая дорога превратилась в еле различимую колею, следы, судя по протектору, оставленные трактором, еще немного и они слились в одну узкую виляющую из стороны в сторону тропинку. Впереди примерно в километре от автомобиля Натальи отчетливый показался край оврага и выглядывающие из его глубин верхушки деревьев.
Пожалуй, можно было доехать и самого склона, но Анатолий Константинович скомандовал:
– Остановитесь Наташа. Для начала достаточно! Дальше пешим ходом.
Впереди, выбравшаяся из-под капота машины, весело бежала тропинка. Сворачивала она, то правее, то левее, то устремлялась в сторону оврага, то, наоборот, удалялась от него. Наверняка тот, кто первым здесь прошел меньше всего заботился о туристах, которые каким-то чудом забрели в столь дикие земли. Наверняка у него были свои канувшие в Лету вместе с именем его планы…
– Думаю, будет правильно, если вы нас в машине подождете, – выйдя из машины, сказал Саша.
– Да Наталья, действительно так будет лучше, – кивнул Анатолий Константинович. – Дорожка после дождя скользкая, да и ваши не очень туристические туфельки не лучшая обувь для прогулок средь лесной чащи. Подождите нас, мы недолго, только вниз спустимся, осмотримся и тут-таки обратно. Ничего предпринимать не будем, честное слово!
Он стойко выдержал ее взгляд и добавил:
– Честно-честно!
– Ладно, вынуждена согласиться, одета я не для лесной прогулки, – слегка натянуто рассмеялась девушка. – Уговорили, повинуюсь, буду ждать, только вы не задерживайтесь…
Трудноразличимая тропка нехотя приближала путешественников к оврагу. Несколько раз и без того практически невидимая она терялась в густой траве. Пропадала на десятки метров, затем снова находилась. Сама собой, будто играла в прятки с нечаянными гостями.
Да играла она, да шутила, но с каждым шагом склон оврага был ближе, его окаймленная кустарником граница виднелась яснее, отчетливее. Верхушки деревьев приближались, покачивались они, склонялись, поддаваясь легкому летнему ветерку, будто кланялись, а то и вовсе здоровались, радовались, приглашали путешественников в гости, заманивали вглубь своего чудесного и волшебного мирка.
Очередной вираж своенравной тропинки привел путников к краю оврага. Самого склона не было видно, его скрывала плотная стена терновника, но было чувство, отчетливое чувство пустоты, там, впереди, всего в шаге…
– Невероятно! Да он же просто огромный! Нет, еще раньше с верхушки холма я это видел, понимал, но как-то издалека он выглядел игрушечным, ненастоящим, – с каждым мгновением приближающим цель похода настроение Саши скачкообразно росло. С ним росла и степень восхищения. Он уже не говорил, он буквально захлебывался…
Очень скоро он позабыл обо всем на свете. Обогнал коллег, пошел впереди, задавая темп всей компании. Не лучшим проводником оказался биолог, то срывался он с места, то резко останавливался, заметив какое-то особо интересующее его растение.
Очередная остановка. На этот раз причиной послужило дерево. Высоченная сосна, чья куполообразная верхушка неимоверно живописно нависала над практически гладким ковром макушек ее соседей. Покачнулась она, будто заметила, что нею заинтересовались, чуточку склонила крону-голову. В тот же миг из хитросплетения веток вылетела большая птица. Зависла на мгновение, застыла над спугнувшей ее сосной и улетела, тяжело взмахивая огромными крыльями. Некоторое время она приближалась к путешественникам, но скоро раздумала, отвернула, взмыла ввысь и растворилась в бездонной синеве.
– Вот же я! Бинокль забыл. До чего обидно! – на мгновение расстроился Саша, но тут-таки его взгляд вновь засветился предвкушением новых радостных эмоций. – Неважно. Тут и без оптики красиво! И это, можно так сказать, вид сверху! Как представлю что там внизу, в тени деревьев! Как представлю, так дух захватывает! Не могу более терпеть, хочу увидеть, что прячется под кронами, в глубине, в царстве растений!
– Скоро насмотришься, – мрачно заметил Игорь, рассеянно глядя себе под ноги. Ему надоело натыкаться на постоянно останавливающегося товарища, потому попытался того обойти. Правильная мысль, но направление обхода он выбрал не лучшее.
Почва под ногами изрядно упитанного физика сдвинулась. Он опасливо расставил руки, предчувствуя падение и, конечно же, не ошибся. Ком земли, куст терновника, а с ними и сам Игорь начали медленно сползать по склону. В последний момент он успел ухватить Сашу за ногу. Мгновение тот держался, но сила притяжения вещь упрямая, а масса вещь серьезная – посунулся следом.
– Я так понимаю, это еще не начало спуска, – послышался голос начальника экспедиции, тот крепко схватил Сашу за руку и на удивление легко вытащил обоих. – Так что вы друзья мои поспешили.
– Ну, Константиныч! Вот спасибо! Я уже вычислять начал какую скорость буду иметь на подлете к дну оврага, вот только вычислить не удалось, глубина-то мне не известна… – задыхаясь, поблагодарил физик.
– Ага, не известна она ему! Значит вместо того, чтобы самому узнавать, ты хотел меня с собой утащить, – поддакнул Саша, – в бездну. Ладно, забыли, мы дальше идти собираемся?
– Идем, только смотрим под ноги, резко не останавливаемся и не очень энергично головами вертим, – согласился Анатолий Константинович. – Благо, идти недалеко я так полагаю, вон там у боярышника тропинка на склон переходит. Нам туда.
Игорь задержался на краю созданного ним провала, всмотрелся в зеленоватую полутьму внизу. Поднял камешек, бросил вниз. Несколько секунд слышался шелест потревоженной листвы и вот все стихло. Физик пожал плечами, представил себя на месте камня, поежился…
Тропинка разделилась на две. Одна убежала в поля, растворилась среди густой травы. Вторая вильнула последний раз и приблизилась к одиноко растущему боярышнику. Обогнула его, подкралась к относительно пологому склону, небольшому участку, не огражденному высаженной самой природой живой изгороди, устремилась вниз.
Памятуя первое знакомство с оврагом, Игорь и Анатолий Константинович спускались медленно, молча, внимательно смотрели себе под ноги. Следовать их примеру биолог и не пытался. Он смотрел куда угодно только не на дорожку, энергично вертел головой на все триста шестьдесят градусов и не переставал громко восхищаться. В принципе, это понятно, кто как не человек его профессии в состоянии оценить красоту творений природы, их великолепие. Кого еще так тронет атмосфера чудесного мирка спрятанного от людских глаз, восхитительного лесного оазиса притаившегося в глубокой расщелине.
С каждым шагом путешественников листва над их головами становилась гуще. Природным шатром нависала она над оврагом, скрывала происходящее в его глубине от любопытных глаз.
Деревья, те, которым природа даровала высокий рост, вытягивались, как могли, старались возвыситься над собратьями, отхватить положенную каждому растению частичку солнечного света. У тех из них, которые росли возле дорожки, ухватившись за глинистый склон, частые дожди вымыли грунт из-под корней. Из-за этого казалось, будто они так стремятся стать выше, что поднялись на цыпочки в погоне за дарующим жизнь светом, за свежим воздухом.
От безудержного стремления каждого растения вырасти и расправить листья, внизу царила волшебная полумгла. Пространство свободное от деревьев наполнялось волшебным сумраком и особым колоритом. Редкие лучики, которым удавалось-таки проскользнуть сквозь плотную завесу густой листвы, создавали атмосферу праздника. Влетали они в одну из многочисленных капелек все еще не высохшей росы. Преломлялся лучик внутри водяной линзы, распадался на тысячи цветных отблесков и радугой дополнял природное очарование полуденной полутьмы волшебного леса.
Помимо того, что листва не пропускала лучи, она же не выпускала и влагу. Каждая частичка жидкости, каждая капелька росы или дождя, которой удалось просочиться сквозь лиственный покров, была надежно заперта под его сенью, наполняла она влажностью воздух, добавляла особого, тропического, колорита удивительной атмосфере.
– Слушайте, я все понял, это джунгли! Просто-таки тропический лес, только наш, отечественный. Потом, по свободе, надо будет детальнее изучить здешний микроклимат. Уверен, занимательное предстоит дело, – продолжал восхищаться Саша. – А вот это, гляньте-ка, очень интересная форма…
Предательски скользкая от избытка влаги глина схватила его за ногу и потащила вниз. Саша энергично взмахнул обеими руками, будто попытался взлететь, восхищение в его глазах моментально уступило место страху, в горле застрял несформированный крик. Взлететь ему не удалось, как и закричать, зато он и не упал, устоял, балансируя вытянутыми руками. Плавно съехал по склону, просто заправский лыжник…
Повезло ему, недолгим выдался спуск. У него на пути оказалось дерево, он налетел на него, обнял толстый ствол, громко выдохнул, выпуская остатки несформировавшегося крика, повернулся к друзьям.
– Как здорово, что растительность густая, и устойчивая! Кстати, мы уже внизу…
Тропинка свершала свой последний вираж, сворачивала правее, подбегала к ручейку и уже вместе с ним весело бежала куда-то в необозримую даль, скрывалась среди высоких деревьев и густых колючих кустов.
– Неподражаемо! – не унимался Саша. Благодаря кристально чистым водам ручья он уже успел смыть пятна глины с брюк, вернул себе более или менее ухоженный вид. – Немыслимо и просто-таки невероятно!
– Лес, как лес. Но вот скажите мне, кому это понадобилось протаптывать тропинку в эти, как ты сказал, джунгли? – равнодушно пожал плечами Игорь. – Нет, это конечно удобно для нас, как для исследователей, все-таки проще по тропинке спускаться, нежели кубарем по склону катиться! Но вопрос остается, кто сюда спускается, а главное, зачем! Что можно искать в этих дебрях? Тут же так все заросло, что я не удивлюсь, если в здешней глуши настоящие медведи водятся. Не зря все вокруг… медвежье…
Отвечать на поток риторических вопросов никто не собирался. Анатолий Константинович задумчиво вертел головой, щурился, будто пытался что-то разглядеть, а то и просто вспомнить. Он повернулся назад, проследил за дорожкой, поднимающейся по склону, чуть заметно пожал плечами. Посмотрел в противоположную сторону, туда, где среди деревьев исчезал ручей. Кивнул своим мыслям. Ступил несколько шагов вперед, внимательно до отрешенности всмотрелся в прозрачные воды. Задумался. Его что-то беспокоило. Он сам толком не понимал что именно, а от того погружался в себя все глубже.
Неугомонный биолог не обращал внимания на своих коллег, он отломил две длинные ветки роскошной ивы разросшейся на берегу. Резким движением очистил их от листьев. Взял одну ветку в правую, другую в левую руку. Прикусил язык, будто мальчишка, задумавший очередную шалость, ступил шаг вперед. Ветки разом дрогнули и пришли в движение. В одно мгновение они будто два магнита качнулись навстречу, прилипли друг к дружке практически по всей длине. Биолог отступил на шаг, вернулся на тропинку, веточки потеряли друг к другу всяческий интерес и безвольно обвисли.
– Какое увлекательное занятие! – до предела счастливый Саша медленно двинулся по дорожке. Отошел на пару десятков метров, прутики не шевелились. – А если я сверну, к примеру, вон туда?
Впереди заросли были не столь густыми, между ровными рядами огромных деревьев был просвет, пространство разделенное стволами почему-то не облюбовал кустарник. Впереди, сколько можно было видеть сквозь дневную полутьму, была только трава, узкий прямой коридор, который упирался в симпатичную полянку (если только это не плод воображения).
Стоило биологу сойти с тропы, веточки снова ожили. На этот раз они не сходились, а медленно покачивались, будто два маятника, синхронно, в одну строну, в другую, обратно.
Саша пошел быстрее. Ему в след шептались деревья пугающим зловещим шепотом, скрипели сучья приглушенным издевательским хохотом, тянулись к нему тонкие прутики, пытались коснуться, а то и просто ударить незваного гостя. Ничего этого биолог не видел и не слышал, все его восприятие мира ограничилось веточками в руках и их размеренными покачиваниями.
Живой коридор действительно вывел его на полянку. То был симпатичный почти идеально круглый клочок земли, поросшей густой, невысокой, будто стриг кто, травой. На условной границе обозначающей ее начало, индикаторы всего таинственного и неизведанного, ивовые прутики, одновременно разошлись в противоположные стороны. Замерли, чуть заметно подрагивая, отображая сокращения сердечной мышцы, держащего их человека. Точно как и Сашино сердце, их вздрагивания становились чаще, амплитуда выше. Да и сам он чувствовал – что-то меняется, вот только не мог понять, что именно и как к этим изменениям относиться.
Один шаг, нога пересекла некую невидимую черту и тут веточки взбунтовались. Обе и одновременно. Они, будто винты вертолета, завертелись, с каждой секундой увеличивая и увеличивая скорость, казалось, еще немного и они, а вслед за ними и сам биолог взлетят…
Пальцы сами собой разжались, импровизированные пропеллеры выпорхнули из ослабевших рук и улетели в ближайшие кусты.
– Никак не ожидал подобной активности! – Саша удивленно посмотрел на свои раскрасневшиеся ладони. – Надо же, чуть было руки не обжег. Любопытно, что за сила заставляет их так вертеться? Эх, Игорек, сюда бы тебя, да с приборами, разобрался бы, что здесь творится! Ребята, а вы где?
В последней фразе отчетливый слышался страх.
– Достаточно на сегодня! Закругляемся! – таинственный в волшебной тишине леса прозвучал голос начальника экспедиции, в полутьме мелькнула его яркая рубашка. Биолог облегченно выдохнул и поспешил обратно. – Мы планировали разведку, считаю, она удалась. Осмотрелись немного, так что в будущем сможем на местности сориентироваться. Пока ничего не предпринимаем, ждем завтрашнего утра, получаем новый магнитометр, вот тогда, вооружившись…
– Так быстро, вот это здорово! – искренне обрадовался Игорь.
– Чему тут удивляться? В наше время были бы деньги, а привезти могут что угодно и куда угодно, в любую точку планеты. Так что будь готов. И еще, нам просто-таки необходима машина. Наташина точно не годится. Раздобыть бы где-нибудь УАЗик на время, да чтоб за небольшие деньги. Ну, или что-нибудь подобное. Надо будет у Натальи спросить. Ладно, на сегодня все, возвращаемся!
30 июня 2013 года
Саша
– Никакого там шарлатанства, тем более магии, в действиях моих нет, и не ищите. «Опыт лозоходцев» так называют эту методику, известную не одну сотню лет. Давно когда-то в незапамятные времена таким нехитрым способом выбирали место для колодца. Суть метода предельно проста: человек с его биополем выполняет функцию прибора, точнее датчика, а прутики – стрелки. Неважно, какие ветки, из какого дерева, может быть ива, может вишня, не знаю, что там еще использовали, да и не в этом суть, лишь бы были. Человек плюс прутики вот собственно и все, что нужно. Принцип? Биополе человека реагирует на мельчайшие изменения свойств окружающей его природы – прутики-стрелки это наглядно отображают. Дальше опытный человек по тому, как отклоняются прутья, делает выводы. Только и всего! Конечно, далеко не каждый «биологический датчик» способен правильно реагировать на сигналы природы, тем более, не каждый может правильно их интерпретировать. Для этого опыт нужен, сноровка особая, умение.
В наше время, как в моем случае, погрешность не суть важна. Ну, прошелся я с прутиками, поиграл ними и забыл, а раньше! Представьте только – приехал такой вот «специалист», обошел все окрестности, сказал: «Копайте здесь!». Ребята за лопаты хватаются, день копают, два копают, неделю, вторую, а воды-то нет! Так и побить могут!
Меня же прошу не бить! У меня это первый опыт, я, можно сказать, только учусь, но опыт, по-моему, удачный. Очень уж весело все крутилось, очень уж весело вертелось! Правда, должен честно признаться, что именно я обнаружил, ни мне, ни кому-либо другому неизвестно. Но даже это нечто, куда лучше, нежели вообще ничего!
Да! Это что же такое получается? Я поработал в качестве прибора?! Можно сказать, заменил безвременно почивший магнитометр. Точно! Так что думайте что хотите, говорите, что хотите, но я авторитетно заявляю – биолог это специалист универсальный! В растениях разных разбирается, значит, потеряйся в лесу, он найдет, что съесть (или кого съесть) так чтоб не отравиться, да и его самого, чтоб не съели. Польза на лицо. Кроме того, случись воду надо найти под землей, или аномалию какую-либо выявить, тут биолог в роли прибора также незаменим. Отсюда вывод – господа абитуриенты, милости просим на факультеты биологии, спрашивайте в институтах вашего города! – донельзя довольный своей выдумкой, Саша широко улыбнулся. – Нет, насчет воды я ничего доподлинно не скажу, но аномалия на той полянке – на лицо! Непонятно какая, но очень уж… аномальная. А тут, как это ни прискорбно, мои прутики бессильны. Тут нужен толковый специалист до зубов вооруженный новейшими достижениями электроники. И это очень здорово, что у нас подобный специалист имеется! К слову, господа абитуриенты, если вас не прельщает биология, прошу на физические факультеты. Физики они тоже специалисты знатные, не такие, конечно, как биологи, но…
Болтливым я становлюсь, под хорошее настроение. Но ведь это не вредно, правда? Конечно правда, по-другому и быть не может!
Что по дню сегодняшнему? Да все отлично! Осмотрелись, огляделись. Много нового увидели, много любопытного, много, можно сказать, волшебного. Как иначе, если я еще из оврага не выбрался, а уже захотел обратно спуститься! Получается, все хорошо и все мне нравиться.
Подытожу сказанное. День третий, оказавшийся вторым, принес новые знания, добавил новых загадок и дал опыт, как минимум мне. К опыту прибавим уверенность в завтрашнем дне. А что, попрут чего доброго из науки – пойду колодцы рыть. Точнее не рыть, пойду выбирать наиболее благоприятные места для того чтобы другие рыли, а там, побьют, не побьют, это как пойдет…
