Сергей Владимирович Еримия
Отблески купальского костра
В тот же миг над поляной пронесся гул. Шум, какофония. Жуткая смесь всевозможных колебаний воздуха. Смешались плач со смехом, к ним примешались прочие не менее выразительные звуки. Был шум ветра и хлопки чьих-то крыльев, шелест деревьев и оглушающий шум дождя.
Внезапно все смолкло. Тишина ознаменовала перемены. Картинки более не сменялись с оглушающей скоростью. Я бы сказал, время для меня и для прочего мира синхронизировалось…
Внезапное изменение ошеломило меня. Удивительно, но тишина была куда страшнее недавнего гама и вырванных из последовательности событий моментов. Я тут-таки напрягся, ожидая худшего, все-таки изменения они редко приводят к улучшению…
Померкло призрачное освещение волшебной полянки. Уютный огонек, пробивающийся сквозь оконный проем нереального домика по-прежнему подмигивал, успокаивая, но это уже был не тот свет, что вначале. Мерклый он, приглушенный. Наверняка он угасал, и не иначе как для того, чтобы не отвлекать внимания от основного действа.
И тут случилось!
В центре поляны, да буквально в метре от меня, вспыхнула искорка. Она выглянула из травы, приподнялась над нею и разгоралась, медленно покачиваясь. Подмигнула несколько раз и раскрылась удивительным огненным цветком.
Только теперь я окончательно понял – нет никакого розыгрыша, нет, и никогда не было. Осознание реальности тяжелым грузом навалилось на меня. Я испугался. Сразу и сильно. Особенно способствовало тому то обстоятельство, что я начал видеть в темноте. Уже не те, нечеткие, неясные силуэты, что виднелись в отблесках уютного огонька и мелькали чредой редких фрагментов, я видел общую картину, во всех цветах, во всех оттенках. Так живо, так контрастно, будто ночь прошла, будто солнце взошло.
Я видел толпы страшных чудищ, и не было им числа. Разные они, непохожие ни на что. Одни точь-в-точь как те, из рассказа Виктора, в человеческом облике, с одутловатыми лицами наделенные чертами, крадущиеся боком. Иные с бесформенными телами, лишенные ног, с одними лишь руками, длинными, вытянутыми вперед. Несколько гигантского роста, лишенные голов, с клешнями вместо пальцев. Меж ними, шустро бегали, куда менее отвратительные, куда более привычные, даже несколько забавные, чертики – персонажи множества картин из жизни в преисподней. Действительно смешные они, со свиными пятаками, с острыми рожками, так и сновали они на тонких кривых ножках с копытцами. Многие из них, наверняка из врожденной скромности, прикрывали лица пушистыми кисточками голых хвостов (так умилительно!). А вокруг за кустами маячили и вовсе непонятные чудовища, казались они вырезанными из цельного дерева, с огромными клыками, по которым стекала яркая красная жидкость, а за ними…
Много их было, много и разных, всех не упомнить, всех не описать, да и долго рассматривать их мне не довелось. Внезапно я не услышал, я почувствовал, то ли зов, то ли клич, в ответ на него, мое тело странно изогнулось, наклонилось на бок, ноги, не обращая внимания на мое упорное сопротивление, шагнули в сторону цветка. Но недалеко я ушел, споткнулся и медленно начал заваливаться. Краем глаза успел заметить Виктора. Тот подхватил дубинку и энергично нею замахнулся. Послышался громкий треск. Не знаю, палка ли сломалась, или треснула чья-то кость. Трудно сказать. Тут же откуда-то из пустоты возникла огромная волосатая рука, она обвила Виктора за шею, начала душить. Вторая, точно такая же, потянулась к цветку. Тот запылал ярче, будто радуясь, будто предчувствуя…
Еще бы немного и у него, волосатого, все получилось, но вот, другая, непонятно откуда взявшаяся, настоящая, человеческая ладонь приблизилась к волшебному бутону. Легко подхватила его. Золотое пламя весело вспыхнуло и разлилось по длинным, женственным пальцам.
Леденящий душу вой разнесся по поляне. Медленное мое паденье закончилось, я коснулся головой земли. Плавно, будто клубясь, глаза застилал густой туман. Тем не менее, я еще видел Виктора, тот изо всех сил пытался вырваться из цепких объятий чудовища, а еще я видел высокую, статную, словно сошедшую со страниц древних сказаний, женскую фигуру, облаченную в мантию из стерильного света. Сильная и властная она стояла в центре полянки, высоко воздев сияющую пламенем цветка руку. Пылал цветок, ее глаза сияли, губы медленно шевелились, произнося неслышимые мною слова.
Сквозь все подступающий туман сознанья я успел разглядеть толпы чудовищ, пришедших в движение. Тесня друг друга, они отступали к краю поляны…
«Надо же, а она в кроссовках! Вот что бы это значило?» – посетила меня странная мысль, как предчувствие скорого бегства сознания.
***
В исполненном мистикой купальской ночи лесу свершалось таинство, которого мало кому удавалось коснуться. Мало кому удавалось стать свидетелем чуда, а еще меньшему количеству из этих счастливчиков суждено было выжить после увиденного. Да и вообще не факт, что кому-то это удалось, нет ни свидетельских показаний, ни письменных подтверждений тому, разве что бессмертное творение великого Гоголя да переплетающиеся с ним народные легенды, предания, сказки…
7 июля 2013 года
Виктор
– Предлагаете что-то еще добавить? Для полноты картины? Без проблем. Мне всегда есть что сказать. По поводу и так просто…
Нет, если отбросить мои регулярные стенания да жалобы, очень даже занимательная вылазка получилась! Лично я попросту уверен – приготовления того стоили. Не могу сказать, что думает по этому поводу наука, скорее всего ничего хорошего, не добыли мы никаких артефактов, не зафиксировали ни одного сколько-нибудь околонаучного явления. Ну и ладно. Зато я пережил изумительную ночь! В жизни не думал, что может быть так… страшно до ужаса, смешно до истерики, и просто-таки невероятно любопытно!
Как иначе?! Чего только монстры эти стоили! Даже та горилла, которая меня придушить пыталась. Нет, не горилла, с чего это я приличное животное обижать вздумал? Скорее, то был снежный человек, а то и что-то похуже. Не знаю, как его классифицировать. Ведь я, если честно, не сильно его разглядел, все некогда было…
Вообще, ощущения такие, будто на съемки фильма ужасов попал. Хорошего такого, душевного, добротного и не иначе как по Гоголю поставленного. Там, на Западе, такое не напишут. Уровень не тот…
А Игорек, вот он меня удивил! Кто бы мог подумать, что в нем талант актерский пропадает? Я точно не ожидал, иначе бы на себе через весь лес не тащил! Пусть бы спал там, на дереве, подальше от меня. Нет же, решил помочь другу и что получил в качестве благодарности! Мало того, что тот утопленника изображать начал, так еще и драться полез… талант, с большой буквы, что тут сказать…
Ладно-ладно, я все слышу! Да, ты извинился, нет, я не злопамятный, извинения твои принял, но сам понимаешь, это только слова, а слова было бы неплохо подкрепить чем-то крепленным. Я, к примеру, портвейн уважаю красный «Южнобережный». Так что ты подумай на досуге…
Что говоришь? Я взятку требую, да еще и на камеру? Да требую, как иначе! Это же просто…
Все, я молчу, вернее не молчу. Продолжаю…
Так, сегодня седьмое июля года две тысячи тринадцатого от рождества Христова (это гораздо лучше звучит, нежели «Нашей эры»!), утро. Дневник экспедиции, запись не последняя, но уже близко к тому. К финалу как-никак приближаемся…
Собрался, да я собрался…
Ночка выдалась еще та! Началось все мракобесие с нашей, моей с Игорем, перепалки. Нет, какая же это перепалка, мы ведь не шайка какая-нибудь, мы экспедиция! Следовательно, началось все с научного спора, с дискуссии.
Как только наша беседа зашла в тупик, воцарилась тишина. Нет, не потому что мы умолкли, а потому как все звуки стихли, вообще все. Средь тишины родился шум – крылья. Некая невидимая в темноте птичка на удивление шумно влетела на поляну. Помню, она так энергично хлопала крыльями, что я даже подумал: «Не иначе как петух в лес забрался, – думал, – сейчас прокукарекает и все, ни тебе ночи, ни мистики!»
Удивился я тогда изрядно, все-таки петух – он птица нелетающая, откуда ему в лесу взяться? Разве что сверху свалился. Хотя нет, в этом я не до конца уверен, вполне может статься, что тогда ничего такого мне не думалось, вполне может быть, что я все после нафантазировал. Да и неважно это…
Шум стих и в наступившей тишине отчетливое прозвучало «ку-ку». Тут тоже не все понятно, Игорь говорит – не слышал он никаких кукований, кто из нас прав, не разберешь. Но я просто-таки убежден – была кукушка и куковала она именно двенадцать раз. Нет, а разве могло быть иначе? Двенадцать часов – двенадцать «ку-ку».
Тем временем, пока она куковала, обстановка вокруг нас стремительно менялась. Столь стремительно, что я далеко не все смог разглядеть и еще меньше из того, что видел, смог осознать. Видел деревья, ветви которых тянулись к центру полянки, толпы существ разных, одно из которых позже решило поближе со мной познакомиться. Не иначе как я ему приглянулся. Звуки какие-то, крики, вопли, смех…
Сопровождаемый двенадцатым кукованьем птицы, с отчетливо слышимым хлопком, распустился цветок. Кажется, я протянул к нему руку, вот только злобный монстр совершенно не планировал меня отпускать. Я все-таки вывернулся, да как дал ему просто в лоб (точнее в то месте, которое я обозначил для себя как лоб), он как завопит, я его еще раз! Тот обмяк, но расслабляться было рано – сородичи его пришли в движение. Дружно взревели да стеной пошли, и не просто пошли, а прямиком на меня! Тут я одного дубинкой, другого кулаком, а они и не думают останавливаться, так и напирают! Страшно? Нет, вот было бы чуток времени свободного, я бы неминуемо испугался, а так не до того было! Лишь пот рукой смахнул, да дубину свою перехватил, чтоб замахиваться удобнее было…
Глава 30
– Да Аленка!
– Наташа, как я рада тебя слышать! Слушай, мне стыдно в этом признаться, но, по-моему, я страшно испугалась…
– Что значит, по-твоему? Ты, не можешь определить испугалась ты или нет? – Наташа натянуто хихикнула.
– Не смешно! – плаксивым голосом ответила Алена. – Я ведь серьезно. Звоню, звоню, а никто не отзывается. Вообще никто! Вот и ты только с четвертой попытки ответила, все не в зоне, да не в зоне. Сознавайся, где была?
Голос подруги терялся в удивительной тишине волшебной ночи. Наташа почувствовала – что-то меняется. Медленно, еще ощутимо. Она замерла, засмотрелась вдаль. Там, покачиваясь чуть выше уровня горизонта, а оттого казалось, будто он висит в воздухе, весело пылал костер. Живописные языки пламени подмигивали, снопы искр взмывали ввысь, смешивались со звездами и звездными водопадами опускались на землю. Чем дольше она смотрела на далекий огонек, тем меньше он был похож на пламя костра, тем больше он напоминал мерцающий своим собственным светом весело подмигивающий цветок…
– Наташа не пропадай! Не то я окончательно испугаюсь…
– Нет-нет, все нормально, я здесь, просто засмотрелась…
– Вот и хорошо. Оставайся на месте, я же попытаюсь хоть кому-нибудь дозвониться. Не представляешь до чего неудобные эти телефоны, кто их только придумал, дать бы ему по рукам! Я уже два ногтя сломала. Ладно, я перезвоню.
Ярко вспыхнули фары. Наташа с удивлением заметила свою руку, отпускающую переключатель ближнего света. Весело улыбнулась своей своенравной конечности, открыла дверь, достала из-под сиденья картонную коробку, извлекла из нее новенькие, купленные всего несколько дней тому назад кроссовки.
Минуту спустя девушка подбежала к склону оврага. Задержалась, удивляясь до чего удобно ходить в столь непривычной для нее обуви. Обернулась, посмотрела на светящиеся фары, подумала: «А ведь аккумулятор разрядится. Вернуться, выключить? – и тут же энергично качнула головой. – Если разрядится, зарядим. Вперед!»
На удивление быстро она сбежала по тропинке и остановилась внизу. Внимательно прислушалась к редким еле различимым звукам, которые плавными потоками растекались средь полночной тиши. Попыталась прислушаться к самой себе. Услышала что-то неопределенное. Ее переполняли странные ощущения, непонятные. Сильно захотелось закрыть глаза и тут-таки снова их открыть, мигнуть захотелось, увидеть мир по-новому, удивиться. Разве можно было сопротивляться! Тут-таки исчезла ночная тьма. Стало отчетливо видно, ярко, в цвете, по-настоящему. Будто новый день пришел, просто средь безлунной летней ночи.
Девушка рассмеялась, громко, неожиданно громко. Подпрыгнула на месте, внимательно всмотрелась в яркую темноту отчетливо видимого нею леса и решительно направилась туда, где как она знала, находилась аномальная полянка, где ждет ее наполовину реальный, наполовину выдуманный домик.
Знакомый ручеек. Наташа свернула с тропинки. Ее приветствовал холод, ледяной, пробирающий до костей. Она глубоко вдохнула, чувствуя, как мертвенная прохлада обволакивает легкие. Медленно выдохнула, ощущая внутреннее тепло, оказавшееся гораздо сильнее окружающего ее холода.
Густая стена тумана, что вместе с холодом навалилась на ночную гостью удивительного леса, покачнулась, часто задрожала, будто желейная масса. Мгновение и сизая дымка крупными белесыми хлопьями начала опускаться на землю, засыпая траву летним снегом. Таяли хлопья, исчезали, будто и не было их никогда. Новая волна веселья захлестнула Наталью. Ей страшно захотелось снова расхохотаться, но она раздумала, вместо этого лишь игриво закусила губу. Представила себя, взглянула на себя со стороны, приглушенно хихикнула и вприпрыжку направилась прямиком сквозь теплеющий лес, сквозь снегопад туманных хлопьев на сказочную полянку.
Деревья склонялись в полупоклонах, поскрипывая многолетними стволами, тихо шуршали ей кроны вослед, не иначе как исполины восхищались ночной гостьей, посылали ей вдогонку комплименты, силясь произвести наиболее благоприятное впечатление. Неимоверно шустрые кусты молниеносно исчезали с ее пути и тут-таки с немыслимой прытью возвращались на свои места. Дрожали, склонялись, уступали дорогу. Их шелест терялся в голосе деревьев да тихой поступи шагов…
Впереди забрезжил свет теплый, зовущий манящий. Легкий огонек, покачивающийся в темном прямоугольнике окна. Контрастом вокруг темнеющего проема проявлялись стены домика. Сначала неверные, еле различимые, с каждым шагом становились они все отчетливее, все реальнее, не теряя удивительной призрачности дымчатой окраски.
Посреди полянки находились двое. Виктор, энергично размахивающий руками и Игорь, медленно, но неумолимо падающий на землю. Тут же померк огонек в окне. Вместо него куда более ярко вспыхнул пламенный цветок. Его свет манил, притягивал. Очередная вспышка и он озарил поляну. Высветил людей, траву, деревья и бесчисленное множество всевозможных чудищ заполонивших небольшой клочок леса свободный от деревьев.
Волосатое существо, которое удерживало Виктора, протянуло свободную конечность к волшебному растению. Его пальцы почти коснулись лепестков удивительного бутона. Совсем немного и оно соврет его…
В тот момент Натальей овладело странное чувство. В одно мгновение она оказалась у покачивающегося живого огонька. С силой, которую трудно было ожидать от хрупкой девушки, отшвырнула одного из лохматых монстров на дальний край поляны, попутно сбив ним с ног не один десяток растерянных, не ожидавших такого поворота, его соплеменников. Дернула за руку существо, державшее Виктора, от чего они оба кубарем покатились по земле. Протянула открытую ладонь к цветку, тот разгорелся ярче прежнего и плавно перетек ей в руку. Медленно, нарочито медленно она обернулась, освещая пламенем цветка, смешанным с ее собственным светом растерянные и лишенные всяческих выражений лица теснившихся на поляне монстров. Один из них громко завизжал, его голосу вторили другие. Стушевались они, замялись, наиболее шустрые бросились бежать, остальные последовали за ними, прочь от цветка, от девушки его сорвавшей. В тот миг бутон, слетевший с ладони, взмыл ввысь, завис на мгновение и вспыхнул ослепительной вспышкой…
Глава 31
Шустрый, жаркий и очень уж яркий луч настойчиво светил в глаза. Прямоугольное с ровными, будто отмеренными линейкой краями, световое пятно подогревало щеку, рентгеном просвечивало нос, игнорируя сомкнутые веки, кроваво-красным светом вливалось в глаза.
Спросонья Виктор попытался прогнать назойливое солнышко, энергично взмахнул рукой, будто таким образом можно согнать дневное светило с небосвода. Не удалось, более того, не иначе как в насмешку над ним, солнце вспыхнуло ярче, начало светить интенсивнее. Нет, правда, насмехалось оно над спящим человеком! И ладно бы только оно, так еще в качестве дополнения к бесцеремонному светилу какое-то зловредное насекомое приземлилось просто посредине нагретой жарким солнечным светом кожи и весело пробежалось по щеке. Остановилось. Прошло в одну сторону, в другую, опять остановилось, похоже, выбрало наиболее удобнее место для того чтобы прилечь, примерилось, легло. Такого безобразия Виктор вытерпеть не мог! Даже сквозь полудрему утреннего сна. Он с силой ударил себя по щеке, причем настолько энергично, что тут-таки проснулся.
Его пробуждение отозвалось счастливым смехом. С непередаваемо глупым выражением на лице он засмотрелся в безоблачное небо, растерянно мигнул глазами, поднял голову. Повернул ее левее, правее.
Рядом с ним, стоя на коленях, весело, но чуточку виновато улыбалась Наташа. Как только она заметила, что Виктор проснулся, ее щеки густо покраснели и она, стараясь незаметно, выронила травинку. Ту, которая так убедительно сыграла роль насекомого. Чуть в стороне на траве разлегся Игорь. Он разбрасывал солнечных зайчиков маленьким зеркальцем и даже не пытался прятаться, наоборот, стоило понять, что солнечная побудка сработала, он запустил Виктору в глаз последнего зайчика, резво перевернулся на спину и покатился по земле, заливаясь смехом.
Заразившись атмосферой безудержного веселья, Виктор хихикнул, раз, другой, а после от души рассмеялся.
– А почему мы, собственно, смеемся? – сквозь смех выговорил он.
– Радуемся мы, вот почему. Солнцу радуемся, новому дню. Радуемся тому, что ночь прошла, что все закончилось, – почти серьезно ответила Наталья и, не переставая улыбаться, пожала плечами.
Голос девушки веселый и чуточку печальный погасил вспышку счастливого смеха.
– Точно, все закончилось! А что вообще было? Нет, не так. А было ли вообще что-то? Где мы? Как здесь оказались? – Виктор сел и огляделся. Он лежал на траве под знакомым кустом боярышника. Чуть в стороне подмигивала солнечными бликами машина Наташи. – А Константиныч, а Саня, они где? А как мы выбрались? Это они нас вытащили? Что-то я не могу вспомнить обратной дороги. Последнее, что осталось в памяти – свечение. Яркое такое, с золотистым оттенком. Но я не до конца уверен, может, это лишь часть сновидения. Слушайте, а что если вправду все приснилось…
– Ты намекаешь на то, что мы приехали, расселись вокруг машины да уснули? Это очень даже вряд ли. На это посмотри, – Наташа протянула включенный ноутбук. На его экране в черно-белой гамме покачивались несколько листьев. Периодически затмеваемые ними, на бревне сидели двое. – Вы этих товарищей, часом, не знаете?
– Мы, – тут же помрачнел Игорь. – Наверняка колокольчики слушаем, после того как…
– Да-да, точно-точно, – согласился Виктор. – А если немножко назад отмотать, можно будет еще кое-что занимательное увидеть!
– Отмотаем только попозже. Сейчас надо остальных найти. Предлагаю выдвигаться к Аленке. Хочется верить, что наши уже там, а если нет, то придется их разыскивать. Можно было бы поехать, да с машиной беда, аккумулятор за ночь сел. Придется прогуляться.
– А если позвонить? Алена к нам подъедет. Это же идти и идти! – Игорь заметно помрачнел, представляя всю прелесть утренней прогулки.
– Увы, пробовала. Она не отвечает. Вызов идет, идет, идет, а дойти все не может. Так что, вперед! Машину потом заберем.
Построились друг за дружкой, выбрали кратчайший маршрут, напрямую, вдоль оврага. Впереди шел Виктор, удивительно задумчивый и привычно улыбчивый. За ним веселая и сама не понимая почему, счастливая Наталья. Ее просто-таки переполняли эмоции, правда, она не могла понять, как относиться к нежданному их нашествию…
Медленно бредущий позади всех Игорь лишь завидев знакомый УАЗ, обогнал товарищей и стремительно вырвался вперед. Он так разогнался, что Виктор, который попросту не мог не съязвить по поводу нечаянной прыткости друга, даже не успел ничего придумать такого, что соответствовало бы ситуации. Слова отказывались собираться в осмысленные предложения, а когда он встретился взглядом с улыбающейся Натальей, все колкости и вовсе разбежались.
Боковая дверь фургона оказалась распахнутой. Внутри все оставалось так, как было прошлым вечером. Блестели текстолитом телефоны, покачивалась карта, приклеенная скотчем к боковому стеклу. Блекло светила маленькая лампочка под потолком…
– Этого только нам не хватало! – Игорь щелкнул тумблером, свет погас. – Не хватало еще один аккумулятор разрядить для полного, так сказать, счастья. Две машины, а толку ноль, топай в город пешим ходом! Но непонятно, а где люди?
Ни в машине, ни около нее никого не было. Мобильный телефон Алены подмигивал индикатором, напоминая о пропущенных звонках, он лежал на одном из диванов, рядом с ним, чуть свисая на пол, знакомая черная олимпийка…
– Похоже, Аленка сама отправилась на поиски, – Наташа взглянула в сторону оврага. – Она звонила мне, несколько часов назад только не слышала я. Спала, как и все мы. Но, это все ладно, надо что-то делать.
– Идти надо, что тут еще сделаешь… – обреченно пожал плечами Игорь.
– Верно! – согласился Витя. – Ты, помнится, у нас охотник, следовательно, следопыт. Так что веди нас, Чингачгук большой… не помню кто, просто большой…
– Пошли уже, хватит паясничать! – Игорь подошел к склону и взглянул вниз. Покачал головой, неумело перекрестился и нерешительно начал спускаться.
На влажной глине отчетливо читались следы. Три пары. Две – ботинки, третьи, самые свежие – кроссовки, маленький размер, частые шаги. Они весело сбегали по склону, в нескольких метрах от дна оврага превратившись в две виляющие в разные стороны колеи. Это Алена поскользнулась и съехала по скользкому склону…
– Ну, наконец-то! – донеслось снизу. – Где же вас столько носило!
– Аленка, что с ним? – Наташа, чувствуя, как ноги скользят по глинистой почве, побежала вниз.
