Сергей Вишневский
Ты волшебник, Гарри!
В принципе не так уж и страшны эти твари, если учесть, что за это неплохо платят, да и магов раскидывают согласно их стихии. Но вот аристократов, способных подчиняться приказам… как я понял из форумных обсуждений, не так чтобы много.
И этого хватает, чтобы в маги не сильно торопились те, у кого настоящий потенциал. Дело не исправляли ни статус, ни привилегии при дворе, ни земельный надел по выслуге пяти лет у мест образования разломов. Даже пособия для «боевых магов», кто регулярно являлся на места разломов. Хотя… тысяча рублей за три дня – это не так чтобы много для аристократа… Наверное.
Да, мне пришлось многое перелопатить, чтобы разобрать ситуацию. Да, я пока этого маме не рассказывал. Не хочу, чтобы она узнала о военной повинности магов. Думаю, если Пётр найдет эту информацию, то догадается о ней промолчать.
Но в общем и целом…
Знаете, меня пока беспокоила больше школа, чем эти все сложности в будущем.
Почему?
Ну, хотя бы потому, что я был один.
Нет, не в плане, что меня учили отдельно. Нет.
Просто эти умники со своими приборами вычленили какие-то коэфициенты у каждого учащегося. Вот по ним и подбирали классы. Как вы поняли, из-за моих коэффициентов меня сунуть было некуда. Таких, как я, согнали в один класс, в котором набралось семь человек. Нелюдимые, парочка забитых, один вообще молчун и я.
Ну, и как водится, класс наш был с индексом «В» и общим решением на негласном голосовании школьников были прозваны «Выродки».
Смущало меня это?
Не особо.
Пока не пришлось драться.
Глава 5
Гарри сложил учебники и подхватил рюкзак.
Его одноклассники принялись делать тоже самое и не прошло и минуты, как они все покинули класс.
Несмотря на шумную обстановку в коридорах, смех и крики детей, их группа шла молча. Никто их них не болтал, никакого смеха и разговоров. Словно они чего-то боялись или сторонились остальных.
– Эй! Выродки! Шуруйте быстрее! – раздался чей-то крик чуть в стороне.
– Выродки! Смотрите! Выродки!
Этот постоянный гомон постоянно сопровождал ребят, но никогда это не перетекало в потасовки и уж тем более в драки. Пока это ограничивалось всего лишь словесными обзывательствами.
– Выродок, ты чего уставился? – недовольно просипел широкоплечий мальчишка и толкнул в грудь Гарри, что шёл одним из последних.
Мальчишка пошатнулся и рухнул на пятую точку. Вокруг послышались смешки, но его это никоим образом не обидело. Он молча встал, скинул лямки рюкзака и взглянул обидчику в глаза.
– Чего вылупился, выродок? – ухмыльнулся мальчишка.
Гарри не стал отвечать, а молча замахнулся и влепил кулаком в лицо противника. От удара тот отшатнулся, схватился за скулу и перепуганно уставился на «презираемого выродка».
– Ты… ты чего сделал? – спросил он и хлопнул глазами, повлажневшими глазами. – Ты меня сейчас по лицу ударил!
Гарри, имевший опыт драк, ожидал, что более сильный и крупный мальчишка накинется на него, но тот неожиданно начал реветь.
– Мы учителю расскажем! – подал голос один из мальчишек рядом.
Гарри же недоумевающе смутился, но тут в ухо здоровяка, толкнувшего его, прилетел ещё один кулак.
ХЛОП!
Здоровяк отправляется в нокаут, сворачивается калачиком, а тот самый молчун, от которого Гарри слышал только имя, «да» и «нет», бросается к посмевшему подать голос рыжему и с ходу заряжает ему прямой в нос.
Дети бросаются врассыпную, но молчуна это не останавливает. Он успевает влепить ногой по яицам зазевавшемуся мальчугану, а затем, поняв, что все бросились врассыпную, пару раз с разгону пинает по ребрам рыжего, а затем ещё добавляет пару ударов по голове здоровяка, закрывающегося руками.
– Не надо! Отстань от меня! – пищит тот, но молчун наносит ещё пару ударов и с отвращением плюет на пол.
– Боря? Тебя ведь Борисом зовут? – спрашивает Гарри с опаской.
– Да, – буркает молчун и, нагнувшись к здоровяку, лезет в его карманы.
Достав из него довольно дорогой телефон, вертит его в руках. После этого он снимает с него чехол с двумя звездочками и показывает Гарри.
– Что? Мне не надо, – пожал плечами тот. – У меня и телефона нет.
– Трофей. Что в бою взято, то свято, – поясняет Борис.
Гарри останавливает взгляд на телефоне.
– Нет. Это не бой. Избиение какое-то, – буркнул Гарри, не сводя взгляда с двух супергероев-магов в красивых костюмах.
Дело было в том, что у обоих были звезды на груди. Желтые звезды.
– Себе оставлю, – буркнул Боря и сунул чехол в карман, а телефон кинул избитому мальчишке.
– Что тут происходит?!! – послышался громкий и поставленный взрослый голос.
Мальчишки синхронно обернулись и обнаружили женщину в строгом костюме и с не предвещающим ничего хорошего выражением лица.
– Тут один упал на спину и затылком разбил нос другому, – не моргнув глазом, соврал Гарри.
Женщина перевела взгляд на Бориса, но не успел тот ответить, как рыжий заревел в голос:
– Он нас уда-а-а-а-арии-и-ил!
– Я их обоих избил, – спокойно ответил Боря. – Они спровоцировали драку и унизили честь моего рода.
Гарри хотел было что-то ответить, но женщина тяжело вздохнула и указала рукой дальше по коридору.
– Вы, оба – со мной! Девочки. Отведите этих двух в медкабинет.
* * *
– Ну, и как тебе дома? – спросил Гарри на следующий день, когда они вместе с Борисом отошли на задний двор школы.
Несмотря на то, что задний двор у школ – место, обычно довольно запущенное, школа для одаренных отличалась своей чистотой и собранностью. Именно поэтому, вопреки ожиданиям Гарри, за школой не было гаражей, а вместо них была небольшая спортивная площадка, за которой находился забор.
Вместо ответа Борис молча расстегнул ремень на штанах, задрал сзади спину и продемонстрировал спину, покрытую следами от побоев ремнем.
– Некисло тебе досталось, – вздохнул Гарри и уселся на качель.
– А тебе? – застегивая штаны, поинтересовался Боря.
– Истерика у мамы и долгий разговор с… отчимом.
– А отец?
– Без понятия где.
Боря кивнул головой и тяжело вздохнул, подняв взгляд на окна школы, откуда на них откровенно пялились одноклассники и другие школьники.
– Что делать думаешь? – спросил Гарри. – Они ведь от нас так не отвяжутся. Нам тут еще семь лет учиться.
Борис тяжело вздохнул.
– Слушай, я не эксперт, но… я вижу два пути. Либо мы заставим их нас бояться, либо уважать, – задумчиво произнёс начинающий некромант.
– Первое, – ответил парнишка.
Гарри взглянул на него и подметил, что внешность у него ближе к кавказской. Черные волосы, карие глаза, смуглая кожа.
– Бояться – это, конечно, проще, но… на одном страхе далеко не уедешь, – произнёс мальчишка и, сложив руки на груди, задумчиво прошёлся к небольшой качели. – Страх должен быть… обоснованным.
– Сильнее бить? – хмыкнул Боря.
Гарри помолчал, раздумывая над словами, но потом всё же произнёс:
– Возможно, я лезу не в своё дело, но я видел огонёк у тебя в глазах, когда ты дрался. Ты ведь уже ощутил свою стихию?
Напарник по несчастью хмыкнул и задумчиво оглядел начинающего некроманта.
– Есть такое. А ты?
– Тоже.
– И какая у тебя стихия? Ветер какой-нибудь?
– Потом как-нибудь расскажу, – сморщился парень и принялся потихоньку раскачиваться. – Когда ты понял свою стихию, Борь?
– Полтора года назад, – ответил он и уселся на соседнюю качель. – Занимался по наставлению деда.
– И как? Начал делать основу?
– Чего?
– Основу делать начал? У тебя ведь дедушка маг, – нахмурился Гарри.
– Он горняк. До второго курса колледжа дотянулся только, – признался Борис.
– А я почему-то подумал, что ты из благородных, – нахмурился мальчишка. – С виду и по поведению очень похоже.
– Благородные в столицу едут учиться, – хмыкнул в ответ тот. – Но ты угадал. Мы, Мусаевы, род давно ведём.
– Погоди, тогда почему ты тут?
– Огонь для семьи… мало пользы принесёт, – тяжело вздохнул Борис. – А раз мало толку, то и смысл меня учить в Москве? Наверное, в боевики пойду. К Императору на службу. Службу и «разломщиков» у нас уважают.
– Вот как, – хмыкнул Гарри. – Слушай, ты ведь не первый сын, так?
Борис хмуро глянул на собеседника и кивнул.
– Понятно. Первый сын – будущий глава рода. Следующий глава тогда в семье у вас самый нужный. Так?
– Так.
– А дальше идут те, кто, вроде как, сын, но как бы… И не старший. Тебя по этому в боевики отправили?
– Я сам попросился. Толку от меня мало. Математика плохо, литература так и совсем… плохо.
– Понятно, – вздохнул Гарри.
– А ты?
– А я из простолюдинов. Мать бухгалтер в доме культуры. Отчим там же системный администратор. А меня вот… угораздило.
– Может, счастливый билет вытащил, – хмыкнул Борис.
– Если бы это был хотя бы тот же ветер, то да. А так…
– Что за сила такая, что прям проклятье? – спросил парень и задумчиво уставился на Гарри. – Ты светлый что ли?
– Хуже, Борь. Хуже.
– И что может быть хуже зануд светлых?
Гарри выразительно взглянул на собеседника и тяжело вздохнул.
* * *
Боря…
Боря был вообще очень странным парнем.
Возможно, в силу знаний и привычек с прошлого мира я был готов к тому, что моя сила будет отпугивать людей. Как далее я узнал, я был прав, но таких, как Борис, это почему-то не смущало. От слова совсем.
Он не смутился, когда я сказал ему про свою силу. Он держал лицо кирпичом, когда я притащил в школу и спрятал на заднем дворе клетку с белыми крысами. Он даже не подумал скривиться, когда мы с ним мазали дохлых крыс смесью отработанного моторного масла и чего-то тягучего, напоминавшего битум.
Даже когда я, по наставлению Патруша, силой умертвил полтора десятка крыс – он не подал виду. Словно так и надо. Он ни разу не сказал мне «Фи», когда я обблевал свою форму после перенапряжения и полчаса пытался прийти в себя.
Единственное, что он позволил себе высказать за время нашей… Шутки на грани, было: «Крысы медленно бегают. Быстро поймают».
Понимаете?
Боря очень странный человек.
Ему на вид, как и мне, лет восемь, но общается он со мной, как со взрослым. Взвешенно, неторопливо и зачастую без каких-либо эмоций.
Не было эмоций, когда мы делали наших «огненных мышек», не было после того, как мы их запустили. Даже когда из школы ломанулись толпы учащихся, и вовсю гудела пожарная тревога, он позволил себе лишь легкую улыбку, которую я бы назвал «улыбка превосходства».
При его кавказкой внешности это смотрелось… Мягко говоря странно.
Мда.
Ситуация с крысами была забавная, и я искренне был доволен, когда видел опешившие лица учителей и школьников, что с ужасом выбегали от огненных шаров, что носились по этажам в школе.
Ладно, кого я обманываю? Я ржал как лось и вытирал слезы.
Да, нас обоих вызвали на ковер к той самой женщине, что поймала нас после драки. Она, кстати, оказалась директором. Да, нам грозили всеми карами небесными, включая исключение из школы без возмещения оплаты. Да, нас проверяли и даже попытались вытянуть на показания на какой-то машине, определяющей ложь. Слава богу, Боря оказался дворянином и запретил подобные дознания простолюдинам относительно своей особы. А всё дело и все подозреваемые, то есть я, могли так или иначе сдать… в смысле задеть честь дворянина.
Не спрашивайте, как это понимать, и почему честь дворян не имеют права трогать простолюдины. С этим всё сложно, и когда я только услышал, что дворян судят отдельно и только дворяне, я уже сразу понял: уголовных и правовых кодексов тут по две штуки. И это только то, что я понял. Того, чего не понял, ещё больше.
Более того, Борис объявил меня другом и заявил, что я имею права не свидетельствовать против друга и товарища.
В общем и целом, та выходка сошла нам с рук.
Почему я так легко открыл силу перед незнакомым человеком?
Нет, меня не впечатлила его клятва на крови, что он никогда никому не расскажет. Всё дело немного в другом. Скрываться смысла больше не было.
Дело было в том, что сразу после этого инцидента нас повели в зал. Обычно в этом зале мы пытались «медитировать» по наставлению преподавателей. Техника не отличалась от той, что показывалась по телевизору, разве что преподаватель дополнял ее комментариями и примером.
Только вот в этот раз там был не преподаватель.
* * *
– Здравствуйте, – произнёс мужчина со строгими чертами лица.
Взгляд холодный, голос басистый, почти утробный.
«Маг земли, не иначе», – промелькнула мысль в голове Гарри.
– Меня зовут Александр Григорьевич. Я из Министерства образования, – представился он. – Вы догадываетесь, почему вы тут?
Двое мальчишек переглянулись.
– Понятия не имеем, – ответил начинающий некромант с удивлённым лицом.
– Оставим попытки называть виновных в произошедшем, – хмыкнул тот. – Но нет худа без добра. Мы провели небольшое расследование и выяснили, что была применена магия. Мы просто обязаны выяснить: кто применял магию, и какой силой он обладает.
– Я обладаю силой огня, – честно признался Борис.
– Вы похожи на разумного человека, поэтому не гневайте стихию своими словами. Стихия вам не принадлежит. Она лишь отзывается на ваш зов, – взглянув тяжёлым взглядом на мальчишку, предупредил мужчина и перевёл его на Гарри. – А вы?
– Что я? – пожал плечами Гарри.
– Ваша сила?
Гарри задумчиво взглянул на преподавателя, а затем на Бориса.
– Ваша сила в любом случае станет известна. В конце каждого полугодия министерство одаренных проводит подробное обследование, – сказал он. – Вам, если вы хотите продолжить путь одаренного, все равно придётся раскрыть свой дар.
Гарри выпрямился, расправил плечи и, сложив руки за спиной, произнёс:
– Смерть. Моя сила – смерть.
Чиновник из министерства даже не дёрнул бровью. Он спокойно оглядел парня и кивнул.
– Значит, выводы наших экспертов правильные. Крысы были мертвы до того, как их подожгли.
– Это что-то меняет?
– Склонность к умышленному причинению боли и страданий никогда не была в почете у одаренных.
– Даже к животным?
– Тем более к животным. Мы не защитники наших братьев меньших, но если у кого-то есть непреодолимое желание причинять боль и страдания беззащитным, то за ним стоит приглядывать. Особенно, если он одаренный.
«Психический портрет одаренных», – поджав губы, про себя подумал начинающий некромант.
– В связи с прояснением обстоятельств, я вынужден у вас уточнить пару моментов, Гарри Беленький, – произнёс мужчина и подошёл к мальчишке. – Каким образом вы нашли десяток мёртвых крыс?
Парень сделал непонимающее лицо.
– О чём вы?
– Не ломайте тут комедию и давайте уже на чистоту. Вы знаете, что я знаю. А я знаю, что вы знаете, что я знаю. Просто ответьте мне на вопрос: Как именно умерли крысы?
Гарри взглянул на серьёзное лицо преподавателя, затем взглянул на своего друга. Тот слабо кивнул.
– Думаю, они умерли безболезненно вследствие воздействия большого количества силы смерти, – ответил наконец парень.
Александр Григорьевич, до этого внимательно вглядывавшийся в глаза мальчишки, удовлетворенно кивнул.
– Хорошо. Это более-менее меняет дело, – проговорил он. – В вашу сторону, Гарри.
* * *
В принципе я подозревал что-то такое.
Я был уверен, что скрывать свою силу долго я не смогу.
Да, я помню первое правило попаданца, но если спрятать мою силу не получится в любом случае, то не разумнее ли воспользоваться ей для своего блага?
Да, вы можете решить, что подобная шутка… мягко говоря, была бы за гранью. Однако в моей голове была цель – завоевать статус отмороженных сорванцов и не вылететь из школы. А риск был. И немаленький. Всё-таки одного статуса аристократа у Бори могло и не хватить. Что уж про меня говорить?
Я тогда многого еще не знал, но был уверен, что меня могут турнуть. Именно это заставило меня заниматься учебой серьёзно. Не просто выезжать за счёт своих знаний, но и готовиться к урокам. Тем более что моих знаний было недостаточно.
Нет, я помню школьный курс математики… Ладно. Большую его часть. Но помимо математики, биологии, «материальной физики»(Да, тут ещё была и другая физика. Ту, что преподавали кратко в колледже для одаренных и по-настоящем глубоко в университете.) и химии, тут ещё была история, география и прочие гуманитарные науки.
Тут не было Толстого, не было Достоевского, но был Громов, Рекранд и Старцев. Да, мне пришлось их читать. Мне пришлось заново учить историю, мне пришлось заново учить географию и названия стран. Не могу сказать, что это было легко. Это было… нудно. Нудно и совершенно не интересно. Может быть только история меня впечатлила.
В школе же…
В школе быстро пошли слухи, кто устроил переполох и кто виноват в том, что у Маргариты Павловны все цветы передохли. И то, что щиток полыхнул и обесточил школу в ноябре – это дело рук Бори, который не подготовился к контрольной. Да, еще ходили слухи, что кто-то подбросил в компот на кухне столовой мертвую маринованную кошку, поэтому он имел такой странный привкус.
К слову, к последнему мы отношения не имели.
Министерство сливало бюджеты на счетах к концу года. Именно поэтому кто-то ушлый решил, что одаренным детям не помешала бы фейхоа в компоте. Естественно, что большинство не понимало, что это такое, и решило, что компот испортился, или в него что-то добавили.
Слухи ходили, и положение выровнялось.
Нас так же называли выродками, но в голос при нас никто произносить это, к сожалению Бори, не решался.
В общем и целом, положение выравнивалось, и я вошёл в русло.
Учебу и домашнее задание мы разбирали с Борькой до школы, которая у нас начиналась ближе к десяти. Я помогал ему, в меру сил, объяснял материал, а после школы мы вместе медитировали на заднем дворе.
Я обычно сидел на асфальтированной площадке. Боря же предпочитал скамейку. Я знал, что за нами наблюдают другие школьники. Всё-таки мы были единственными, кто уже ощущал свою стихию. На лавочке меняли доски, которые под Борей чернели, обугливались, а порой после очередной тройки и вовсе дымились. Вокруг площадки, на которой я сидел, пропала трава и всякая растительность. Даже ветки у деревьев неподалеку, что склонялись над ней, сначала сбросили листву, а затем и вовсе усохли.
К зиме это было не так заметно, но все всё видели и знали.
Слух о нашей силе разошелся быстро.
Нас боялись и избегали. Причем даже наши одноклассники.
Не могу сказать, что мне это нравилось, но у меня был Боря. Одного друга мне было достаточно, а остальные меня не волновали, пока нас не трогали. Тем более, что меня занимали более насущные проблемы.
Первое и самое главное – мои личные тренировки.
За полгода мне удалось построить основу по всему телу, но… она была крайне схематична. Основные каналы я строил по всему телу вдоль крупных костей. По совету Патруша я не распылялся и делал по порядку. Сначала правая рука, за ней левая, потом пах, грудь и живот. Никаких кругов, никаких поворотов, все сводилось к одному ядру, которое надо было создавать отдельно. Его я по началу хотел разместить в районе сердца, но потом подумал сместить его к горлу. Так получалось бы прямее. По крайней мере, для рук.
Но, как говорится, спокойная жизнь длилась недолго.
Помню, я вернулся после медитации с Борей, который по моим объяснениям, пытался повторить мою основу. Я не знаю, насколько у него хорошо получалось, но он был настроен решительно.
Я зашёл домой, кинул рюкзак в коридоре и сразу отметил незнакомые мне женские ботинки у порога. Пройдя на кухню, я обнаружил маму, которая сидела за столом с растерянным выражением лица и женщину, которая что-то писала в папке.
– Здравствуйте, – произнёс я, зайдя на кухню подошёл к матери и поцеловал её в щеку. – Привет, мам.
– Как раз вовремя, – кивнула женщина и оглядела меня, словно оценивала то, во что я одет. Затем она состроила пренебрежительное гримасу, оглядев нашу довольно простенькую, хоть и чистую кухню, и спросила: – Гарри, верно? Как ты оцениваешь свое материальное положение?
Знаете, я стараюсь избегать конфликтов, но тогда меня что-то прям зацепило.
– Простите, вы аристократ?
– Нет, я…
– Тогда вы крайне невоспитанный человек, – ответил я, мельком ещё раз взглянув на маму. – Кто эта грубиянка, мама?
– Это…
– Я инспектор службы муниципалитета по делам одаренных, – произнесла с недовольной миной женщина. – И я тут…
– В муниципалитет набирают кого попало? – оборвал я её. – Приличные люди представляются. Моё имя вы знаете. Я ваше – нет.
Незнакомая женщина вздохнула, положила ручку на папку и достала удостоверение.
– Мальцева Карина Евгеньевна. Сейчас тут решается твоя судьба, Гарри, – произнесла она. – В этих условиях я не вижу возможности для твоего потенциального роста и развития. Я буду вынуждена настаивать на твоем проживании в интернате.
А вот это уже не входило ни в какие рамки. Я секунды на три завис, придумывая, что можно сделать, но мозг вместо попытки решить всё мирно решил всё по-своему.
– Простите, а какие условия вас не устроили? – уточнил я.
– Во-первых, у одаренного нет своей комнаты. Во-вторых, у тебя нет места для тренировок. В-третьих, это ваше материальное положение. Ну, и четвертое, неполная семья. Я уже не говорю, что вы живёте в старенькой пятиэтажке, и я ещё не заглядывала в ваш холодильник. Уверена, он не ломится от продуктов для нормального питания растущего организма.
Ох, помню, меня тогда почему-то взбесило.
Вот прямо, за живое задело.
Вот прям, аж до зубного скрежета.
Но я спокойно пододвинул стул, сел за стол и положил на него сжатые кулаки.
Вдох-выдох.
