Сергей Вишневский
Ты волшебник, Гарри!
Она ещё раз оглядела наборы и, смущаясь, спросил:
– Слушайте, у вас дома паяльника нет?
– Припой и канифоль еще надо, – кивнул Гарри и почесал голову. – Вроде, видел у Пети инструменты, но не уверен.
– Позвони, если не найдешь. Я достану, – кивнул Боря.
– Ну, тогда по коням. Боря, ты к себе за спальными мешками. Я к себе. Разведу маму на ее фирменные куриные ножки. Если не выйдет – заскочу в магазин.
Катя кивнула, отложила коробки в сторону и, взяв пакет, начала сгребать в него содержимое своей сумочки.
– Презервативы оставь! – остановил её молодой некромант.
– Гарри, – насупился Борис. – Я не думаю, что это…
– Катя! – оборвал его друг. – Я не бью друзей! Тресни его за меня!
ШЛЕП!
Увесистая пощечина прилетела Борису по лицу, оставив яркий красный след.
– Спасибо, Катя! А ты, Боря, грязный извращенец! Я хотел попробовать презерватив надуть силой воздуха и тьмы. Увидел технику сочетания стихий в своей «глазастой» книжке.
– Простите, – буркнул Боря, потирая щеку.
– Фу таким быть! – сморщился Гарри и поднялся. – Ну, чего расселся? Поехали!
* * *
Да.
В тот день мы много разговаривали.
Я многое в открыл для себя в Кате. Да и в Боре. В ту ночь он много говорил. Оказалось, что, несмотря на то, что у него есть род, что он не изгой в своей семье, он… Белая ворона. Он, конечно, так не выразился, но смысл примерно такой.
– Понимаешь, ты растёшь в семье, где лучшие маги земли в империи. Твой отец – маг земли, старший брат маг земли, дед был магом земли и его отец и дед были магами земли. Все всё знают, все работают с делом семьи. Это наш хлеб, наша история. Все разбираются в руде, породах, залежах, а тут я. Вроде, и свой, вроде, и за род радею, а сделать ничего не могу. Ощущать себя бесполезным для семьи… Это тяжело. Очень.
Да, Боря очень сильно по этому поводу переживал. Отец, вроде, понимал, но поделать тоже ничего не мог, а когда Боря объявил, что собирается на службу в качестве боевого мага огня, то вроде как, выдохнул. Честь рода для Мусаевых не пустой звук.
Катя нам искренне пожаловалась на родителей. Те, естественно, ее увлечения и ее саму не воспринимали. Катю учитывали как предмет… Как корову, что в будущем могла дать молока. Не более того. Мать хотела мальчика, а отец… Отец у неё знатный подкаблучник. Как скажет мать, так и отец будет делать, при этом пытаясь задобрить всех и сгладить углы.
Вообще, после той ночи у меня сложилось впечатление, что только у меня всё хорошо в семье. Даже чувство вины какое-то появилось.
Да, мать одна растила. Да, появился отчим. Нет, отличный умный парень. Да, всё отлично. И дома, и вне дома. Ну, директриса орёт на нас после каждой выходки, так и на Катю с Борей тоже орёт.
В общем и целом, та ночь рядом с гранитной мастерской многое изменила.
Нам было по четырнадцать, мы были со своими «глобальными» проблемами и не задумывались о будущем. Нас не тревожили спальники на твердом полу, не тревожило то, что запивали мамины куриные ножки паршивой газировкой. Нам было по барабану, что мы у промзоны и несовершеннолетние. Что? Район небезопасный? Так мы…
А…
Да.
Презервативы.
В общем, десять раз перечитав принцип смешивания сил, мы с Катей кое-что попробовали.
Взяли стальную трубку. После долгих экспериментов выяснили, что если напитать ее силой воздуха – ни черта не выйдет. Чтобы вышло и через нее засасывало воздух, надо, чтобы руки были с двух сторон от трубки. С одной руки Катя выпускала силу, а с другой собирала. В итоге получаем неплохой такой насос, обогащающий воздух на выходе магией.
Я в это время у противоположного конца от презерватива подставлял свою руку и выпускал силу смерти. Боря держал презерватив и с дикими глазами наблюдал, как он наполнялся дымом ядовито-кислотного цвета.
Да, не сразу. Да, помучавшись, но у нас получилось.
Что получилось?
Да кто бы знал!
Но! Когда мы один такой шарик эксперимента ради проткнули на улице, то в небо поднялось небольшое зеленое облачко. Ветра не было и оно медленно поползло вверх. А тут как по заказу ворона летела мимо…
В общем… на одну ворону у нас в городе меньше.
Что? Думаете, мы на этом успокоились?
Нет конечно. Воскресенье, мастерская закрыта, заводы стоят. Людей в округе нет… Ладно. Не должно было быть.
В общем, мы привязали к какой-то арматуре все наши девятнадцать надутых презервативов. Не спрашивайте, о чем думали родители Кати, когда выдавали сразу двадцать штук. Понятия не имею, что у них в голове.
Однако после воздействия Бори все они разом лопнули и потянулись вверх красивым кислотно-зеленым грибом.
Мда.
Мы его оценили из плотно закрытого окна нашего клуба, но вот после этого началось странное.
Мы уже сидели за столом. Катя уже задула свечи на купленном торте, как раз под хлопки контрацептивов и зеленый гриб в окне. Да, согласен, салют так себе. Как хозяйка наша Екатерина торжественно разрезала торт так, чтобы нам с Борей досталось одинаковое количество свечек.
В этот момент раздался топот, а спустя несколько секунд в нашу каморку ввалились ребята с оружием и полной антимагической броне.
Катя стоит офигевшая с ножом и пялится на них.
Боря невозмутимо наливает чай.
За окном падают дохлые птицы.
А я смотрю на эту банду вояк в ступоре, спокойно беру свечку со своего куска торта, откусываю ее и так довольно мычу:
– М-м-м-м-м! Парафиновые! Мои любимые!
И-и-и-и-хихихи…
Кхэм.
Да.
Простите, немного приврал.
Боря прикусил губу и покраснел, тщетно скрывая ржач. По плечам спалился. Мусаев вечно портит нам шоу.
Собственно, почему я это вспомнил? Так, это был первый раз, когда я заметил рядом императорскую канцелярию. Да, на тот момент я уже точно был уверен, что они где-то рядом, но боевое крыло видел впервые. Это, кстати, был день моего маленького триумфа.
У всех есть слабости.
Кто-то любит сладкое, кто-то занимается сексом с собаками. Нет, не одобряю, но если собаке нравится – проблемы собаки и хозяина… или хозяйки.
У меня же была небольшая слабость.
Любил я имперскую канцелярию… Как говорили в моей прошлой жизни, «троллить». Да. Этого не отнять.
Но несмотря на все это…
Тот день рождения был для Кати… Знаковым что ли?
Катерина наша с виду не поменялась, но мы с Борей заметили кое-что. Она стала ревностно к нам относиться и не подпускать девчонок. Один раз до драки дошло.
И я не знаю, кто там кайфует из-за того, что девчонки за тебя дерутся. У меня это вызывает только раздражение, негодование и банальное отвращение. Девушки не должны драться. Сплетничать, интриговать – да. Драться – это уже чересчур.
Боря со мной был полностью солидарен. Именно он взял на себя Катю и с трудом, и стальными объятиями утащил её подальше от Демидовой.
Кто такая Демидова?
Ну, в общем, в нашем классе «Выродков» прибыло. Сначала одна девчонка, потом вторая, а затем и третья. Поначалу я не понял, что происходит. Девчонки держались отстраненно, хмуро на нас поглядывали. Ну, подумаешь, знатные рода. Демидова вон вообще из княжеской фамилии. Ну, Наумову зачем-то перевели к нам. Да, в курсе что она из древнего рода.
Мне то ни холодно, ни жарко.
А потом как-то я заметил, что на меня поглядывают.
Потом неловкие движения: то тут случайно ручку перед твоим носом уронят, то столкнутся в проходе так, что нос к носу. Затем как-то пуговиц незастегнутых у них все больше и больше, а юбки все короче и короче. А мне на секундочку уже четырнадцать было.
Катя все терпела.
До того, как они посягнули на нашу святыню – наш столик в столовой.
Да, она молчала, когда нас с Борей откровенно кадрили и соблазняли. Она молчала, когда Наумова к Боре прижалась и ручкой его по груди гладила. Даже промолчала, когда, потеряв стыд Демидова, подошла ко мне сзади и начала массировать плечи, а на ухо шептала мне, что знает секретные техники массажа.
Но вот когда мы пришли в столовую, а там сидели все наши девчонки… За нашим столиком. Тут то её и переклинило. Лопнуло терпение у нашей Кати и зачесались кулаки.
Мда…
Разняли, высказали всё, что думаем Екатерине, затем Демидовой, а после выслушали лекцию от директора, что тот стол в углу – не наша собственность.
Как бы там ни было, Катя то ли приревновав, то ли окончательно войдя в кураж, тоже начала одевать юбки с сомнительной длины. Затем постепенно уменьшать количество застегнутых пуговиц на блузке…
Эх, Катя-Катя… что же ты с нами делала, засранка белобрысая.
Так дальше продолжаться не могло, и нам нужно было с этим что-то делать.
* * *
Гарри взглянул на Бориса, сидевшего рядом.
– Достал?
– Достал, – кивнул он и пододвинул к себе тарелку с котлетами. – Спортзал был закрыт, но мне удалось забраться на кухню.
– Хотя бы так, – вздохнул Гарри. – Чёрт меня тогда дёрнул выкинуть ножницы.
– Это был точный расчет, – хмыкнул Боря. – Камень я выбрал не просто так. Ты предсказуем.
Начинающий некромант вздохнул и, взяв вилку с ножом, приступил к своей отбивной.
В этот момент к их столику подошла Катя и уселась напротив.
– Так. Ввожу в курс дела. Сюда идет Демидова. Зуб даю, она к нам за столик сядет.
– Стоп! – поднял руку Борис. – Ты не будешь драться! Ты обещала!
– Не буду, но вы мне подыграете, – кивнула девушка.
– Тогда давай кое-что проясним. Нам нужно тебе кое-что сказать, – произнёс Гарри и отложил столовые приборы в сторону.
Катя недобро оглядела двоих друзей. Те переглянулись и синхронно кивнули. Боря в этот момент залез под стол и достал кастрюлю, которую положил на стол перед Гарри.
Начинающий некромант спокойно надел на голову кастрюлю и взглянул на девушку.
– Вы совсем тронулись, придурки? – с прищуром поинтересовалась она.
– Катя, – спокойно произнес Гарри. – Мы просим тебя не растегивать так блузку и не носить НАСТОЛЬКО короткие юбки. Мы ценим, что ты до сих пор хранишь желтые кружевные трусики, но пойми нас правильно. Мы либо заработаем сотрясение мозга, либо окулист через пару месяцев констатирует косоглазие. Мы не хотим ни первого, ни второго.
– Секундочку. Вы же на этих уродин пялитесь? Пялитесь. Им можно так ходить, а мне нельзя?!! – возмутилась Катя.
– Они нас не бьют, когда мы на сиськи их пялимся! – обиженно возмутился Гарри.
Катя недовольно поджала губы, взглянула на Демидову, что вошла в столовую. Шикарные рыжие волосы и впечатляющий размер груди привлекал не только Гарри и Бориса. На нее заглядывалась вся школа.
Екатерина снова взглянула на притихших ребят и медленно поднесла руку к крайней застегнутой пуговице на блузке.
– А что, если… – произнесла она и расстегнула ее. – Я не буду… – девушка выгнулась так, чтобы вид ее груди был максимально эффектным. – Вас бить?
Гарри и Борис абсолютно синхронно вытянули шеи вверх, чтобы разглядеть получше все прелести Кати.
– Желтый, – произнес Гарри. – Кружевной…
– Комплект, Гарри. Это комплект, – сглотнул Борис. – Пятьдесят щелбанов, Гарри. Ты проиграл.
Взгляда никто не отвёл.
– Вы что, спорили на то, какой у меня лифчик?!! – возмутилась Катя.
Борис мгновенно откинулся, изображая недоумение и уходя от радиуса, куда могла дотянуться рука Кати. Гарри же вжал голову, слегка пригнулся и схватился руками за ручки кастрюли на голове.
– Прощу, если подыграете! Быстро! – рыкнула Катя и положила на стол перед начинающим некромантом сверток. – Гарри, бери! Ты знаешь, что делать!
Мальчишка понял, что буря миновала, и взглянул на раздачу, где стояла Демидова.
– Так, – произнёс он и взял сверток. Перед ним тут же появился стакан кипятка, принесенный Катей.
Развернув сверток, он удивленно уставился на плотную марлю, измазанную чем-то красным. От комка плотного материала шла достаточно плотная нитка.
– Это то, о чем я думаю? – спросил Гарри, снял с головы кастрюлю и поднял взгляд на Катю.
– Да, это тампон. Нет, это не кровь. Пищевая краска, – быстро протараторила подруга и кинула взгляд на приближающуюся к ним Демидову.
Гарри спокойно взял тампон и начал макать его в кипяток как пакетик с чаем. Когда соперница Катерины была совсем рядом он достаточно громко начал:
– Нет. Вторая положительная – кислятина полная. Может, конечно, человек был говно, но…
– Другую попробуй, делов-то… – беспечно пожала плечами Катя.
В этот момент Демидова нерешительно замерла с подносом у стола. Перед ней единственный некромант макал в парящий кипяток красный от краски тампон. Вода в стакане начала окрашиваться в красный цвет.
– Ну, знаешь, зачем экспериментировать? Третья отрицательная – вот мой выбор! И в меру сладко, и в меру остренько, – беспечно ответил Гарри и поднял взгляд на замершую у стола девушку с подносом.
Бледная, на подносе ложка на блюдце с чашкой выстукивает дробь от трясущихся рук.
– Привет. Присядешь к нам? – доброжелательно произнёс молодой некромант.
Демидова молча развернулась и на негнущихся ногах пошла к другому столику.
В этот момент Боря не выдержал, закрыл лицо руками и согнулся от хохота, впечатавшись лбом в стол.
– Ну, вот так всегда, – вздохнула Катя. – Мусаев всё шоу испортил.
* * *
– Ну, что у вас, Васильев? – спросил молодой парень, сидевший в кабинете, за окном которого виднелся центральные улицы города.
– Письмо, – ответил мужчина в мундире Рожевых и положил папку на стол перед молодым человеком. – Объект отправил письмо Деду Морозу.
– Господи, ему уже пятнадцать лет, – пробормотал молодой парень. – Он все ещё письма Деду Морозу пишет?
– Он их каждый год пишет, – кивнул с довольной улыбкой подчиненный.
– И чего ты так улыбаешься, Васильев, а? – взяв в руки папку, уточнил начальник.
– Так содержание отличное, – хмыкнул тот. – К гадалке не ходи – выезд к объекту будет.
– Тебе так на выезд охота?
– Ну, вы же зарплату получаете.
– И вы тоже.
– Только вот у нас, Аркадий Семенович, каждый выезд к объекту считается боевым. А у вас только зарплата следователя тайного сыска.
Мужчина расплылся в довольной улыбке.
– Кхэм, – кашлянул мужчина и открыл папку. – Боевые просто так не дают.
– Ну, дак оно и понятно, но тут прям интересно идёт. Не нашли и ликвидировали, а каждый раз что-то новенькое. Павел Игнатович, предшественник ваш, конечно, сильно нервничал. Поседел даже в тридцать пять. А нам в радость. Да и подготовка нетривиальная, однозначно.
– Вам «Центра» мало было?
– Ну, Центр, конечно, хорош был, но вот, как маскировать массовый прорыв канализации под халатность муниципалитета, там не учат. Да и огнедышащее умертвие из жабы, да еще и летающее я в Центре не видел.
Молодой следователь поднял хмурый взгляд на подчиненного.
– Какое умертвие? Откуда?
– Объект с дружками жабу в нежить обратил. Подружка его силой воздуха надула, а Мусаев огнем смог накачать так, что она кометой над городом летала.
– Так это же метеозонд сломанный бы… – тут Аркадий Семенович умолк и тяжело вздохнул. – Понятно.
Молодой следователь пролистнул страницу с фотографиями и открыл текст письма.
Здравствуйте, товарищ следователь дедушка Мороз!
Я себя хорошо вёл в этом году!
Я научился поднимать из мёртвых курицу! Правда, пока только целую. По частям ещё очень плохо получается, а если запчасти от разных куриц, то вообще ужас!
А еще, Дедушка Мороз, я очень впечатлился ритуалистикой. Очень сложная штука. Требует много усилий и точности, но я стараюсь. Мне очень помогли книги от Рожевых. Я долго разбирался, что такое коэффициент Греммура, но все же осилил. Теперь в нашем квартале нет мышей и крыс, но жители почему-то не рады. Наверное, потому что мёртвые мыши и крысы танцевали вальс у мусорных утилизаторов. Вальс не любят что ли?
Дедушка Мороз, я честно старался, но не смог освоить проклятья. Я понимаю, что штука очень нужная, но за каждое проклятье надо платить цену. Причём немалую. Я хотел наложить на директора нашей школы хотя бы понос, но за это надо платить кровью. Два литра – это очень много для простейшего поноса. С меня столько не набежит, а консерванта, чтобы собрать постепенно, я не могу найти. Я спрашивал в больнице, но там кровь почему-то принимают, но не продают. Жадины! Я пробовал обойтись свиной кровью с скотобойни, но она не работает. Да, Дедушка Мороз, говорят, на свиноферме была эпидемия свиного поноса и половина поголовья передохла. Я тут ни причём! Честно!
Как обойти это препятствие, я не знаю. Да и директора жалко. Женщина красивая, а уже седая и морщины появились. Наверное, много нервничает. Дедушка Мороз, подари ей ёбар человека, который будет ей опорой и поддержкой. Он ей очень нужен. Может, кричать поменьше будет?
А ещё у меня хорошая новость!
Дедушка Мороз, у меня получились умертвия второго порядка. Они понимают: кто чужой, а кто свой, и выполняют три двусложные команды. Правда, умертвие пока только одно – дохлая кошка, которую сбила машина. Я сначала думал, что это кот, но вскрытие показало, что на тот момент она был еще живой. Неудобно получилось. Дедушка Мороз, если у тебя есть почта в кошачий рай – передай, что я искренне извиняюсь.
А вот с заклинаниями на основе чистой силы у меня пока плохо. Не хватает практики. Мне уже пятнадцать, Дедушка Мороз, и я решил, что раз уж по закону могу работать, то попробую устроится туда, где мои таланты будут очень нужны. Я думал о морге, но думаю, меня туда не возьмут. Тоже так думаешь, товарищ следователь дедушка Мороз?
Поэтому я решил, что попробую себя в медицине. Я тут почитал и выяснил, что магия смерти применяется в пульмонологии и гнойной хирургии. Еще читал, что в онкологии есть исследования по этой теме. Думаю, что пригожусь там и буду помогать людям. Тогда ведь ты, Дедушка Мороз, сможешь выполнить мою просьбу?
Я вёл себя очень хорошо!
В этом году никого не покалечило и никто не умер!
А то, что Павел Игнатович поседел и схлопотал нервный тик – я не виноват! Он сам очень нервный был!
Дедушка Мороз, подари мне, пожалуйста, хотя бы два трупа! Я согласен на стариков!
Пожалуйста!
Я уже готов и осознаю ответственность!
Я уже большой!
Искренне твой Гарри Беленький! Пятнадцать лет!
Аркадий Семенович поднял удивлённый взгляд от письма на сотрудника и недовольно произнёс:
– Да он же издевается!
– Ага, – довольно кивнул Васильев. – Он такой!
– Это же ни в какие ворота! Мы же тайный сыск императорской канцелярии!
– Ну, в его понимании, не такой уж и тайный, – хмыкнул служака и кивнул в сторону двери. – Ну, что делать будем? Подгоним парню трупов?
– В смысле? Вы с ума сошли?!! – возмутился молодой следователь.
– Ну, значит, и этот Новый год будет «веселый», – хмыкнул Васильев.
– В смысле?
– А вас не ввели в курс дела? Он когда трупов не получает, на новогодних праздниках чудить начинает, – пожал плечами подчиненный. – В позапрошлом году в ботаническом саду посреди января вишня красными цветками зацвела. Только цветы те с шипами были.
– И что?
– Да ничего. Вишня потом двух собак сожрала, которые пометить ее хотели, – пожал плечами Васильев. – Нам пришлось ее подрывать, чтобы вывести. Три шашки тротиловых извели. Как только провернул под слежкой? До сих пор гадаем. А вот в прошлом…
– Стоп! Хватит!
Аркадий Семенович, до этого знавший о проблемном «объекте», только сейчас осознал в какой переплёт попал в самом начале карьеры.
– Так… – произнёс он и схватил телефон. – Надо связаться с куратором…
Он быстро набрал номер и взглянул на Васильева.
– Свободны, – буркнул он и, проводив взглядом подчиненного, вздрогнул от голоса в трубке. – Георгий Святославович? Да. У нас с объектом возникли проблемы… Да. Он… он трупы просит.
Глава 13
– Так и сказал? – с улыбкой произнёс мужчина с пышными рыжими усами.
– Он… он… он тампоны в кипятке заваривает как чай! – с возмущением воскликнула девочка. – Папа, это уже ни в какие ворота!
– Интересно, – хмыкнул мужчина. – Но есть несколько нюансов, Солнышко ты наше.
Мужчина потянулся из дорогого кресла и взял со столика планшет с гербом Демидовых, который протянул своей дочери.
– Посмотри внимательно.
Девочка включила воспроизведение и хмуро уставилась в изображение.
Глава семейства же взял со столика сигару, сунул под нос и втянул аромат.
– Дорогой, – строго на него взглянула супруга, сидевшая в соседнем кресле.
Глава рода Демидовых причмокнул губами, затем вздохнул и убрал сигару обратно в специальную шкатулку.
– Что-то заметила? – спросил князь.
– Откуда у тебя запись с камер наблюдения? – подняла взгляд от планшета девочка.
– Даша, если бы хорошо интересовалась делами рода, то не задавала бы глупых вопросов, – заметил отец и с улыбкой взглянул на дочку. – Ты у нас единственная красавица и умница. Твоим братьям не повезло с даром, но им повезло с мозгами и упёртостью.
– Это у них от тебя, – заметила супруга с улыбкой.
– У Миши еще может прорезаться дар, – пожала плечами Дарья.
– Он ещё мал. Может и так, а может и нет. Пока исхожу из худшего прогноза, – вздохнул отец и кинул взгляд на планшет. – Что заметила?
– Довольную морду этой стервы, – буркнула девушка.
– Всё?
Демидова младшая тяжело вздохнула, но отец не стал дожидаться ответа:
– Даша, пересмотри еще раз и следи за Мусаевым, – произнёс отец.
Дочь послушно включила запись и замерла. С каждой секундой её брови смещались к переносице, а в конце она и вовсе возмущенно их вскинула и перевела взгляд на отца.
– Да, он же ржёт, как… как…
– Выводы, Даша. Меня интересуют выводы, – оборвал её глава рода.
Даша несколько секунд молчала, после чего неуверенно произнесла:
– Если он смеётся, то выходит… Выходит, что это был розыгрыш?
– Я тебе больше скажу… Некроманты кровь не пьют. Это такие же люди, как и мы. Кровью питаются упыри, но на территории Российской Империи их нет. Извели. Иногда только из одной аномалии появляются, но и с ними мы справляемся. А теперь давай раскладывать ситуацию. Кто твой главный противник в этой троице?
Даша вздохнула и скосила взгляд на планшет.
– Противник – Гарри. Надо убедить его, что я отличная претендентка на брак и…
– Даша, – вздохнул мужчина и выразительно приподнял бровь, после чего девушка умолкла.
Дарья покосилась на мать.
– Думай, – улыбнулась она.
Дарья закинула ногу на ногу и принялась качать ею.
– Допустим, Гарри не противник. Он цель, с которой тоже нужно будет работать.
– Так, – кивнул отец и умоляюще взглянул на супругу.
Та цокнул языком и недовольно отвернулась. Демидов же довольно покосился на дочку, после чего потянулся к шкатулке с сигарами.
– Если Гарри не цель, то противник… Противниками можно считать Мусаева и Сельвину, – задумчиво произнесла Дарья. – Но Мусаев на противника не тянет. Он сильный маг огня… и его можно рассматривать как запасную цель…
– Или утешительный приз, – хмыкнула мать.
– Чудеса дедукции, – усмехнулся глава рода и обрубил кончик сигары специальной гильотиной, после чего потянулся за зажигалкой.
– Получается, главный враг в этой истории – Сельвина.
Отец неторопливо раскурил сигару и выпустил облако табачного дыма к потолку.
– Итак. Мы выяснили твоего противника, так?
– Так.
– Тогда давай думать. Какой тип войны ты хочешь? Холодную? Горячую? Тихую? – спросил отец и внимательно уставился на свою дочку.
– Вопрос с подвохом? – с прищуром спросила Дарья.
– Выбор. Понимаешь, Даш, мы княжеский род. Мы сильны и можем позволить себе… многое. Мы не занимаемся династическими браками просто потому, что имеем возможность выбирать. Связь с нами настолько усиливает рода, что желающих масса. Собственно, именно благодаря нашей мощи и финансам мы позволяем выбирать своим детям, с кем им связывать свою жизнь.
– Но я в это правило не попала, – буркнула Дарья.
– Даша, твой дар хорош. Твой ветер действительно неплохой, но давай смотреть реальности в глаза. Некромант это что-то близкое к официальному запросу на династический брак от императора. Лакомый, жирный и непозволительно дорогой шанс. Даже для нас. Упустить такой – преступление.
Дарья вздохнула, сложила руки на груди и насупилась.
– Но… Даш, как бы ты тут не показывала самостоятельную и обиженную особу, мы тебя любим, – отец покосился на мать.
– Да, этот Гарри – не Святослав Алексеевич, – вздохнула женщина. – Ни стати в плечах, ни манящего взора.
– Ну, не урод – уже хорошо, – вздохнул отец и покосился на дочь. – В общем, мы поговорили с твоей матерью и решили, что брак между вами вовсе не обязателен.
У девочки опустились плечи, и она непонимающе посмотрела родителей.
– В смысле необязательный? А для чего вы меня тогда из столицы выдернули?
– Поторопились, – вздохнул отец и затянулся сигарой. – Тут такая кутерьма была, когда император дал добро Наумовым дочь отправить в школу к некроманту. Ужас. Не за просто так, конечно, но всё же. Да и условия он определил четкие. Никакой ментальной магии, никаких зелий. Только естественным путем. Что тут было, Даш, ты бы знала… Если бы интересовалась делами семьи.
Даша тяжело вздохнула.
– В общем и целом, тащить под венец этого некроманта не обязательно. Можешь, вон, к Мусаеву присмотреться.
– А вот Мусаев – да. Статный мальчик, – кивнула мать.
– То есть мне теперь Мусаева охмурять?
– Не надо никого охмурять. Надо просто быть как можно ближе к Гарри. Всё. Этого будет достаточно.
Нахмуренное лицо девушки разгладилось.
– И все?
– Все. Отучишься в этой школе, дар подрастёт, а дальше сама будешь выбирать университет, – пожал плечами Демидов и затянулся сигарой. – Условие одно – как можно ближе к некроманту. Мне нужно, чтобы ты была в его компании.
Девочка вздохнула и покосилась на планшет с застывшим изображением.
– И не думай, что стало проще. Возможно, стало ещё сложнее, – хмыкнул отец.
Даша подняла взгляд на отца и недовольно поёрзала на диванчике.
– Самая лучшая война в этой ситуации… – неуверенно произнесла она, но затем взяла себя в руки и добавила: – Самая лучшая война в этой ситуации та, которой не было.
Отец приподнял брови, подался вперёд и с улыбкой спросил:
– Уверена?
– Да. Стану подругой Сельвиной.
* * *
Знаете, я ведь не сразу это заметил.
Нет, я и раньше в какой-то степени любил пошутить.
Нет, не злобно, не «пранк», а так…
На работе соль пересыпать в сахарницу. Ночью на смене поменять левые тапки коллег и так по мелочи. У меня главное правило было – должно быть смешно и не только тебе.
Если смеешься только ты, то значит, шутка вышла слишком злой. А если ответная шутка над тобой происходит вообще без смеха, то значит, что это не шутка, а месть. Ты конкретно достал того, над кем пошутил.
А тут…
В общем, к пятнадцати годам я начал замечать те вещи, о которых даже не думал до этого.
Понимаете, опыт есть, разум есть, а вот понимания, что я в детском теле, соответственно, мозг и гормональный фон мой тоже детский – нет. Да, у меня волосы начали расти в нужных местах. Да, появилось то, что появляется у молодых парней при виде красивых девушек.
Но я-то не тридцатилетний мужчина.
Да, знаю. Да, помню, хотя кое-что уже начало заволакивать дымкой, но самое главное: детский разум выворачивает всё по-своему. Страх неизвестности? Пф-ф-ф-ф. Взрослые будут сердиться? Да кому до них есть дело? Понимаете?
Умом я понимал это всё. А вот ощущениями – нет.
Ходить ночью у морга и высматривать дыры в заборе? Конечно! Вдруг получится ногу ампутированную или хотя бы пальцы урвать?
Подумать, что меня может кто-нибудь пырнуть или избить, а может, и вообще похитить? Ой, да кому я нужен?!! Да и я некромант! Я как силой бабахну! А подумать, что моего резерва может не хватить на двоих? А подумать о том, что я ни одного боевого заклинания на чистой силе не знаю? Думал. Думал! Но ничего. Страха – ноль. Уверенность в своих силах, как у самого Глеба Мрака.
А ведь в подростковом возрасте всё ещё хуже.
Ты ведь начинаешь разумом в это верить. Верить в то, что всё сможешь. Горы – по колено! Моря – солёные лужи!
Вообще я до сих пор уверен, что подростковый возраст для мага – самый опасный период жизни. За тобой сила, максимализм прёт из ушей, плечи расправлены, нос к небу.
Нет, я не был заносчивым и самодовольным ублюдком, как многие.
Но и полностью нормальным меня назвать было нельзя.
Может, поэтому я так стремился вперёд, торопился? А может, что-то чувствовал… Ощущал, что испытания скоро накроют мою бренную тушку.
А ещё…
Еще тогда я поверил в настоящую дружбу. Такую, какой не было в прошлой жизни. Ту, которая может быть до надгробной плиты.
Помню, это было в начале каникул.
Тепло было, до белых ночей было уже недалеко.
Мы возвращались с нашей медитации с болью в голове.
* * *
– Пойдёмте где-нибудь посидим? – предложила Катя.
Ребята шли по пустым улицам.
Это был тот чарующий момент летней погоды июня, когда ночь только начинает вступать в свои права. Солнце спряталось, но небо было ещё светлым, чистым, голубым, с полоской розовых облаков на горизонте. В городе зажглись фонари, освещая тёплым жёлтым светом сумерки.
– Тебя уже отпустило что ли? – хмыкнул Борис, поглаживая затылок.
– Нет, но домой что-то неохота, – вздохнула Екатерина. – Погода классная… Только ведь учеба закончилась…
– Выпускной класс, – вздохнул Гарри. – Пора бы уже что-то серьёзное делать.
Борис покосился на друга:
– Ты всё-таки решил взять своё с Нового года?
– Блин, я думала: ты уже забил на эти письма, – вздохнула Катя.
– Я? Да ни за что! – возмутился Гарри. – Просто записку подбросили.
– Да? И что там было? – тут же заинтересовалась Екатерина.
– «Не доводи до греха. Работать силой будешь в университете!» – процитировал начинающий некромант. – В общем, хрен мне, а не морг или больничка. И трупов не дали, и пальчиком пригрозили.
– Что-то не помню, чтобы тебя это останавливало, – хмыкнула девушка.
– Там подпись была, – недовольно буркнул Гарри.
– Кто? – спросил Боря.
– Георгий Святославович Романов, – недовольно буркнул Гарри.
Катя присвистнула, а Мусаев понимающе закивал головой.
– Вот… держусь. Скучаю, – вздохнул Гарри.
– Планы есть? Мы все лето ерундой страдать будем? – заметил Борис.
– Ну, почему страдать? Мы честным путем узнали, что у Кати, помимо жёлтого комплекта, есть красный. К сентябрю хотелось бы знать всю цветовую гамму её гардероба, – мечтательно произнёс подросток и тут же получил леща от Кати.
Борис благоразумно промолчал, но всё равно получил такого же леща.
– За что? – хмуро глянул он на Катю, шедшую между друзьями.
– Ты рожу свою видел, кобель похотливый? – с прищуром спросила та.
– Смирись, друг мой, – вздохнул Гарри, потирая затылок. – Ей нравится, когда мы на неё смотрим. Но удовольствие от нашего избиения её прельщает не меньше. Ай!
– Судьба жестока, сударь… Ай!
Ребята дошли до большого проспекта, по середине которого тянулась аллея с фонарями, прогулочной дорожкой посередине и деревьями по краям.
– Как красиво, – вздохнула Катя. – Пойдёмте прогуляемся? Там на пересечении с Купеческой была блинная.
– Думаешь, ещё работает? – спросил Боря.
– Круглосуточно, – кивнула Катя.
Ребята переглянулись и, пожав плечами, последовали за подругой.
