Сергей Ветер Северный
ПО ЛИНИИ Е
Разместив все свои вещи в шкафу, я отправился к Азире.
В номере обнаружил сначала саквояж, небрежно оставленный у двери, затем пальто, брошенное на спинку кровати. Госпожа Вересова, положив руки под голову, уставилась немигающим взглядом в потолок. По всему было понятно, что моя ученица грустит.
Легким оттенком розового заката окрасилась оконная рама. Я открыл ее и впустил в комнату свежий ветер. Легкий бриз взволновал тюль и потревожил цветы, стоящие в вазе на столе.
– Довольно гостеприимный город, – сказал я, улыбаясь Азире.
Девушка, ничего не ответив, продолжала лежать на кровати, изучая потолок. Она была похожа на ребенка, смотрящего на облака и мечтающего о чуде.
– Вы устали, мой дорогой друг? – мягко спросил я.
– Нет, Рад. Просто мне грустно.
– Отчего же?
– Я не люблю вечера в незнакомых местах. Они наводят на меня тоску и уныние.
– Дорогая Азира, возьмите стул и сядьте рядом со мной. Я покажу Вам волшебство этого города и вечера.
Она подчинилась и села рядом у окна. Ветер окутывал свежестью, а закатный луч согревал.
– И что я должна здесь увидеть? Дома как дома. Люди как люди, в своих заботах.
– Ха-ха. Не спешите делать выводы, имейте терпение, – я встал и подошел к чайнику.
Налил Азире и себе чай.
По небу ползли облака. На крыше сидел и умывался рыжий кот. Птицы пели свои трели. Внизу шумели люди. Мы же пили чай и продолжали смотреть на улицу.
– Сейчас произойдет чудо, – улыбнулся я.
– Какое же? – устало повернулась ко мне девушка.
– Пойдет летний слепой дождь.
– Но как? На небе же ни тучки, Рад.
– Терпение.
Вслед моим словам на одной половине неба появились тучи. Скверы и парки на их фоне заискрились золотом листвы. Раздался глухой треск молнии и пошел теплый дождь, обрамленный лучами света. Город заполнил шум дождя. Кот скрылся восвояси. Люди, закрываясь верхней одеждой, торопились по домам.
Капли неуверенно били по оконному отливу, сбивая уличную пыль. Запахло морем. Я высунул руку, ловя осенний дождь.
– Поймайте летнее чудо, милая Азира.
Девушка сначала неуверенно протянула ладонь, а затем и вовсе начала ловить дождь обеими руками. Капли нежно ложились в ладони, в кружки с чаем, забытые на подоконнике. Азира улыбалась. На фоне грозовых туч появились две радуги.
– Быть может, мы прогуляемся, пока улицы достаточно пусты? – спросил я.
– Даже и не знаю, Рад.
– Бросьте, окунитесь в чудо, – я был настойчив.
Через мгновение мы шли по мокрой брусчатке. По-летнему приветливый дождь радушно нас принял.
– Я люблю такую погоду, когда все улицы города предоставлены нам. Когда можно беззаботно гулять, зная, что тебе есть куда возвращаться. Умейте радоваться этому вечеру, ведь он особенный. Не такой как все, – говорил я, раскинув руки и полностью доверившись дождю.
Азира шла молча, серьезно изучая действительность. Она недоверчиво слушала меня.
– Бросьте. Снимите свою настороженность. В полной мере отдайтесь переживанию этого мгновения, – для большего акцента сказанного я топнул ногой по луже, обрызгав подол платья Азиры.
– Моё платье! Самое дорогое из коллекции! Рад, Вы мерзавец!
– Наконец-то Вы вышли из своей хандры!
– Что? Да как Вы… – росло возмущение молодой графини.
– О, сладкие эмоции, водовороты счастья, – издевался я, повернувшись спиной к своей собеседнице.
Это была роковая ошибка. В следующее мгновение лужа рухнула к моим коленям. Ну, если быть точным, то с Азирой на шее я рухнул коленями в лужу.
– Я Вас утоплю, чудовище, – шипела на меня моя ученица.
– Дорогой друг, если Вы оставите меня в живых, я обещаю Вам купить нов.е платье. Я как раз вииидел неда..ко салон, – последние слова уже выходили с хрипом.
– Хорошо. Я оставляю Вам вашу жизнь, – Азира отпустила меня.
Мы направились в обратный путь.
– Как Вы могли допустить такое ребячество? При Вашем-то возрасте!? – вопрошала Азира.
– Возраст ни в коей мере не может запретить радоваться жизни. – улыбнулся я.
Мы вошли в салон.
– Я хочу выбрать Вам платье самостоятельно. Не возражаете?
– Рад, надеюсь, Вы меня приятно удивите.
– Думаю, что смогу.
И вот мы уже стояли у дверей наших номеров. Азира держала бумажный сверток, перетянутый черной атласной лентой. Я рассеянно улыбался.
– Хочу сказать, что провёл замечательную прогулку в Вашем обществе. Я благодарен Вам.
– Я тоже благодарна Вам за то, что вывели меня из хандры, и за новое платье.
– Замечательно. Теперь отдохните как следует перед завтрашним днём. После завтрака нам предстоит посетить домик-музей Андрея Соколова. Также мы посетим картинную галерею, где выставлены его первые работы. Все это произойдет… – я достал часы на цепочке. – Ровно через десять часов. А сейчас разрешите откланяться и пожелать Вам доброй ночи.
Азира неожиданно вздрогнула.
– Что с вами, друг мой? – спросил озадачено я.
– Рад, у меня сейчас по всему телу пробежал жар. Боюсь, что всё-таки я заболела воспалением лёгких.
Я прислушался к себе и тоже почувствовал постороннее тепло.
– Это не совсем хороший знак, но поверьте, это не проблемы со здоровьем.
– К чему вы клоните? – насторожилась молодая графиня.
– Это просто способ чувствовать себе подобных. Я также почувствовал этот жар. По моим подсчётам, в этом городе еще двое нетленных.
Глава 3
Тени в тумане.
I
Кто же это мог быть? В этом городе не могут быть интересы больших сил. Одиночки? Скорее всего. Но, надо признать, достаточно сильные одиночки.
В агатовой ступке я измельчал белые гранулы. На мне был надет кожаный передник. На столе рядом с комнатным цветком расположились колбы. Одна из них, с синей жидкостью, бурлила на грелке.
В дверь постучали. Я насторожился.
– Кто там? – спросил я, откладывая ступку.
– Рад, это всего лишь ваша ученица, – прозвучал голос Азиры. – Я хотела бы с вами обсудить некоторые вопросы, – последнее слово она явно выделила не дружеским тоном.
– Да, конечно, – я открыл дверь.
– Рад, вы считаете это платье равноценной заменой предыдущему? – девушка держала в руке платье простого покроя. Оно бы сделало честь купчихе, но никак не графине.
– Разве нет, – беспечно бросил я.
– Нет, – прошипела Азира. – Совсем нет! То было творением искусства! А это… Это… Я не нахожу подходящих слов!
– Оно простой и честной работы умелого ремесленника. К тому же, оно более практичнее и прочнее.
– Оно грубое! Я в нем как крестьянка!
– В нем вы без лишнего. В нем видны ваши истинные достоинства.
– А.. я..– она не нашлась, что мне ответить, явно огорошенная моими словами, не понимая, в какую сторону их трактовать.
Когда ее щеки вспыхнули красным, я понял, что, кажется, меня снова подвела моя прямолинейность и простодушие. Повисло неловкое молчание. У нас одновременно пересохло в горле.
Наконец ее взор скользнул по колбам и ступке.
– А что это такое? – удивилась девушка.
– Небольшая подготовка инструментов.
– Инструментов?
– Да. Всегда необходимо иметь козырь в рукаве.
– Хорошо, – махнула она рукой, – Рад, будьте добры объяснить, почему мы не чувствуем этих двух нетленных? Неужели они покинули город? – кажется, она все-таки смирилась с приобретением платья и решила обсудить другой волнующий ее вопрос.
– Что вы! Они в городе. Просто, когда они почувствовали нас, то скрыли своё присутствие.
– Скрыли? То есть Вы хотите сказать, что у них недобрые намерения?
– Всё может быть. Они могут оказаться убийцами.
– О боже, Рад, а мы ведь не скрыли своё присутствие!
– Вы не скрыли! А я скрыл. Вы ещё не знаете, как это делать. Сокрытие отнимает силы. Им пользуются обычно нетленные, которые живут уже достаточно долго, потому как их чувствуют сильнее всего. Учитывая, что у Вас всего лишь второе перерождение, то Вас очень сложно почувствовать на расстоянии. Будьте покойны, мы с Вами в относительной безопасности.
– Относительной?!
– Да, относительной. Пока я и они скрываем своё присутствие, мы друг для друга как люди. Если я не знаком лично с этими нетленными, то мы можем пройти мимо, так ничего и осознав. В противном случае личная встреча со знакомым нетленным делает бессмысленным процесс сокрытия. Всё это сейчас напоминает игру в прятки. Словно мы идём в тумане, смутно угадывая очертания окружающей действительности. Неизвестно только, какие тени бродят в этом тумане помимо нас.
Азира побледнела от моих слов.
– Ну что же вы. Где ваш былой азарт? Это ведь мои недоброжелатели, – уколол я девушку.
– Да, но… Я не отказываюсь от своих слов, но я не думала, что такого рода встреча случится так быстро. Я не готова еще…
– В такого рода играх не всегда будет достаточно времени на подготовку.
– Я…
– Не бойтесь, друг мой, я не дам Вас в обиду. – прервал я Азиру, боясь, что диалог уйдет в ненужные эмоции, – Я уже очень давно брожу в этом тумане и знаю, как в нём выжить. К тому же для долгоживущих нетленных Вы не представляете особый интерес. Для них большую ценность будет представлять ваш покорный слуга
– И всё-таки Вы должны научить меня скрываться для моей же безопасности, – начала владеть собой Азира.
– Хорошо. Начнем прямо сейчас?
– Думаю да. Ведь нам скоро идти в Родовой дом Соколовых.
– Отложите платье. Вам необходимо сосредоточиться на области солнечного сплетения.
– Как это? – тут же начала ловить мудрость девушка.
– Почувствуйте тепло. Найдите его. Оно по характеру будет схоже с тем, которое вы ощутили вчера после прогулки.
Молодая графиня даже закрыла глаза.
– Чувствую.
– Замечательно. Теперь постарайтесь тепло от кончиков пальцев ног и от макушки головы ручейками пустить к солнечному сплетению. Так, чтобы все тепло вашей души сжалось в этой точке.
Девушка побледнела и начала шататься, ища руками опору. Я подхватил её.
– Не так быстро. Дорогая ученица, отпустите ручейки обратно, – к юной графине начало возвращаться сознание. – Всё верно. Ничего страшного, в следующий раз обязательно получится.
Мои последние слова сопровождались каким-то странным шумом, будто лопались пузыри. До сознания медленно доходила мысль, что я явно о чем-то позабыл. Затем последовал треск стекла. Боковым зрением я увидел пролетающие синие струи и резко увел Азиру в сторону.
Графиня уставилась тупо на подол надетого платья – он был прожжен на уровне колена.
– Рааад, – всю усталость как рукой сняло, – Второе платье….
– Кажется, у вас есть хорошая причина быть сегодня в моем платье. А это вас полнило, – не знал, что ответить я.
– Что?! – задохнулась девушка.
Я в очередной раз убедился, что явно плохо разбираюсь в женской моде и психологии. Надо на досуге уделить время изучению данному аспекту, а то Азира точно убьет меня.
Утренний воздух был наполнен свежестью после ночного дождя. Глаз радовали пушистые звёзды хризантем и георгинов, выглядывающих из корзинок цветочниц. Я улыбался девушкам, сидевшим и стоявшим по обеим сторонам тротуара. По дороге же двигались телеги, груженные мешками, пивными бочками, корзинами с яблоками. Люди спешили на ярмарку. А мы свернули в переулок не менее оживленный. Нам следовало добраться к музею коротким путем, и я повел нас через улицу, на которой расположились трактиры. Из одного такого рослые молодцы, вооруженные дубинками, выводили загулявшего крестьянина. Он грязно ругался и дергался, но вышибалы завели ему руки за спину и прихватили за шею, так что гуляка чуть ли не клевал брусчатку.
Я шел пружинящим шагом и подмечал для себя отсутствие явных признаков наличия нетленных. Азира же шла немного скованно, совершенно забыв о враждебности к моему платью. Я догадывался, какие чувства сотрясали её душу: тревога, которая не даёт радоваться окружающему, когда ждёшь удара откуда угодно и когда угодно. Гулять в тумане в первый раз, когда сам толком не умеешь скрываться, всегда страшно.
– Азира, прошу Вас, держите себя в руках. Чем больше Вы переживаете, тем большую беду Вы можете на себя навлечь. Просто чувствовать Вас – это одно, но совершенно другое чувствовать тревогу нетленного, – шёпотом сказал я.
– Я стараюсь.
– Возвращаюсь к нашему уроку в лесу об эмоциях. Тревога – это внутреннее напряжение шахматной фигуры. Представьте, словно фигура упала из руки гроссмейстера, шум, который она создала, волнами окатил доску и другие фигуры. К тому же, при всем при этом, фигура заработала трещины в своем материальном теле, и эти трещины начинают расширяться и, словно ледник, фигура тысячами осколков рассыпается по доске.
– Благодарю вас, Рад, вы умеете поддержать.
– Это совет, но не поддержка.
– Боже, почему Вы такой прямолинейный?
Но вопрос остался без ответа.
Вскоре мы подошли к толпившейся у ворот музея группе людей.
– Я предлагаю разделить наши обязанности в музее, – снова шёпотом сказал я.
– Это как? – насторожилась девушка.
– Вы, дорогая ученица, будете записывать всё, что скажет экскурсовод и что Вы увидите в доме. Я же затеряюсь в толпе и буду отвечать за Вашу безопасность.
– Рад, я не готова остаться одна в толпе незнакомцев! – дрожащим голосом сказала Азира.
– Верьте мне. И запомните, ни в коем случае не разглядывайте посетителей и старайтесь быть непринужденной! Да, и если всё-таки Вы столкнетесь с нетленным, то не кричите и не убегайте – это сохранит Вам жизнь.
– Рад, почему Вы полагаете, что я столкнусь с нетленным?
– Вы излучаете слишком много тревоги и страха – тем самым Вы далеко чувствуетесь. На его бы месте я разыскал Вас, – я надел черные очки, тут же поправив их указательным пальцем.
Подошла ещё одна экскурсионная группа. В основном она состояла из парочек среднего возраста. Полноватые мужчины вели строгих барышень. Как раз то, что нужно.
– Мне пора уйти в туман, – сказал я и двинулся в сторону подошедших, заведя правую руку за спину.
Ворота распахнулись и появилась экскурсовод – старушка с очень прямой осанкой и в строгом платье, когда-то модным в начале века. Взгляд ее был теплым и будто обнимал экскурсионные группы.
– Уважаемые посетители, я рада вас приветствовать в музее Андрея Соколова. Прошу всех следовать за мной.
Следуя за толпой, взору Азиры предстал большой дубовый парк, в центре которого располагался огромный двухэтажный особняк из жёлтого кирпича.
Лекция экскурсовода записывалась в блокнот, подкрепляясь эскизами вещей и мебели. Азира старалась выполнять мои инструкции. Девушка пристально смотрела лишь на старушку и предметы, изредка оглядывая людей. Они словно потеряли свои очертания, превратившись в силуэты. Страх то и дело подталкивал графиню найти меня в толпе, но она сопротивлялась этому. Сейчас были важны даты, состав семьи, количество слуг, домашние питомцы, любимые книги и игры, местоположение спальни юного Соколова.
Лекция подходила к концу. Ничего так и не произошло. Я заметно расслабилась.
Посетители стали выходить из особняка. Они окружили крыльцо с экскурсоводом и стали задавать вопросы. Я же была у ворот, ожидая Рада.
Порыв ветра вырвал блокнот из моих рук. Он упал рядом с деревом, на заливаемый солнцем газон.
Тень листвы стала расти в сторону блокнота, превращаясь в когтистую лапу. Лапа схватила блокнот и потащила его к стволу дерева. Я подняла взгляд. Увиденное вогнало меня в ступор.
Блокнот держала девушка, одетая во всё чёрное. Руки до локтя были облачены в чёрные перчатки, плечи покрывала чёрная соболиная накидка, а на голове длиннополая чёрная шляпа. Лицо окутывала дымка, из которой светились скользкие синие глаза.
– Это, должно быть, Ваше? – спросила незнакомка.
– Да, – я дрогнула, бросив взгляд в поисках защиты.
– Что же Вы? Надо быть внимательнее к своим вещам и себе. В этом городе попустительство небезопасно, – говорила незнакомка, быстро приближаясь ко мне.
Её бледная кожа очень контрастировала с одеждой. Тень от дерева удлинялась и следовала за ней. Дымка развеялась, открывая холодное выражение лица. Глаза почти неподвижны, как изломанный лед озера, на поверхности которого в трещинах едва течет вода. Губы же ее, полные жизни, сложились в улыбку. В этом было что-то противоестественное. Будто она состояла из разных осколков.
Повисло тяжелое молчание.
– Очень любезно с Вашей стороны было поднять этот замечательный блокнот, – сказал Рад, выходя из-за спины незнакомки и забирая блокнот из её рук.
– Рад? – холодность сменило удивление.
– Здравствуйте, Тамара. Вы, как всегда, прекрасно выглядите, – поздоровался Рад, становясь рядом со мной.
– Благодарю тебя, душка. Мы с тобой не виделись три перерождения с последних событий…, – она сделала паузу, а глаза ее дрожали, обводя лицо Рада, – Но, вижу, по-прежнему верны одному цвету в одежде. У тебя прекрасная компания, представь же нас друг другу! – к Тамаре вернулась холодность.
– Тамара Маскара, наследница народа северных ветров, разрешите Вам представить мою ученицу – графиню Азиру Вересову, хозяйку Лунного замка.
Мы обменялись легкими поклонами.
– Ученица? Рад, ты, кажется, много времени провел у Гроссмейстера.
– У лучшего учишься лучшему, – коротко ответил Рад.
– Почему же Вы наследница народа северных ветров? – спросила я, оценивающе осматривая Тамару.
Она на мгновение удостоила меня взгляда.
– Мое первое рождение в этот мир произошло в городе, который своего рода является воротами для северных ветров, – наша собеседница снова перевела взгляд на моего учителя, – Отчего же Вас, господин Рад, заинтересовал музей Андрея Соколова?
– Расширяю свой кругозор и кругозор моей ученицы, – улыбнулся он.
– Темнишь!
– Да нет. Просто хочу заняться живописью, вот и решил изучить творческий путь своего кумира, – весело бросил Рад.
– Я всё равно выясню, чем вы занимаетесь. И помни, Рад, я тебя убью, и это будет мучительно долго для тебя! – шипением закончила Тамара.
– К чему такие угрозы? – уже полностью овладела я собой.
– Ваш учитель, дорогая графиня, холодный и бессердечный нетленный, который не верит в любовь и не отвечает чужим чувствам.
– Мне казалось, что наш с вами вопрос давно решён, – грустно улыбнулся он.
– Пока ты дышишь, он не решён. А теперь прошу извинить, меня ждут дела.
Тамара развернулась и пошла к выходу. Едва заметное движение тени дернулось в сторону Рада – четыре пуговицы с пальто упали на землю.
Холодные порывы ветра устремились за госпожой Маскара.
– Видимо, прежде чем идти в галерею, придётся вернуться в гостиницу и починить моё пальто, – сказал мой учитель, собирая пуговицы.
Мы шли обратно в гостиницу. Только в этот раз мы миновали длинный переулок с милыми цветочницами, а пошли по верхнему переулку. На нём не было буйства цвета, лишь серые однотипные дома сжимали дорогу с двух сторон. Окна были высоки, но узки: шириною в один кирпич. Эта улица была черным ходом торговых лавок и питейных заведений, что расположили свои парадные входы на параллельных улицах. На тротуаре не могли разойтись два человека, поэтому Азира шла следом за мной.
– Рад, я полагаю, Тамара ваш заклятый враг? – начала разговор девушка.
– Скорее, я для неё заклятый враг. Я же не питаю к ней злобы.
– А что конкретно она хотела сказать, называя вас холодным и бессердечным? Или я задаю слишком личный вопрос?
– Учитывая, что Вы не овладели сокрытием и, скорее всего, Тамара станет нашим незримым спутником, я отвечу на Ваш вопрос.
Много перерождений назад, в пору нашего детства, мы дружили. Жили на одной улице. Я часто выручал её из разных неприятностей. Вместе с ней росло и взрослело чувство ко мне, которое я, как и всякий подросток, не замечал. В выходные дни я ходил в гости к её семье. У неё была сестра-близнец. Казалось бы, пару минут разницы, внешнее сходство, но это были совершенно разные, порою даже чужие друг другу девушки. В шестнадцатилетнем возрасте мы поняли с ее сестрой, что испытываем друг к другу тёплые чувства. Именно тогда, оставшись со мной наедине, она поведала о чувствах Тамары ко мне.
Я ударился плечом о стену, бессловесно выругался кляня узкую улочку. От злости, а быть может и от нехватки воздуха, почувствовал, что грудь сдавила невидимая веревка.
– Вы в порядке? – обеспокоилась Азира.
– Вполне. Продолжу. Приходилось общаться тайком от Тамары. Сестра любила её и никак не могла сказать правды. Я не раз говорил с Тамарой и убеждал её, что люблю другую. Она же спрашивала имя моей возлюбленной. Я, по просьбе сестры, не мог его назвать. Так мы и жили в этом невидимом треугольнике, пока я не уехал на учебу. Из института продолжал переписку с её семьей. Не всё я мог сказать в письме, потому как их читала и Тамара. Треугольник продолжал быть со мной, доставляя дополнительные муки. Но всё-таки трудности делают из юнца мужчину. Я вернулся и первым же делом предложил возлюбленной сбежать.