До Сталагора осталось – рукой подать. Пологие снизу склоны громадной горы-города уже на высоте в три-четыре роста резко выпрямлялись превращаясь в гладкие вертикальные стены. Где-то выше виднелись узкие бойницы в ладонь шириной, а ещё выше окна и балкончики. Жаль добраться до них нереально. Зацепиться в отполированной ветрами стене не за что. В бойницу не пролезть, а до балконов никакая стрела с верёвкой не долетит, да и скорее всего они там решётками забраны. Остаются только нижние входы запечатанные Квеизакотлом. Верхушка у горы будто срезана гигантским ножом, но рассмотреть её лучше не получится – высоко слишком.
Рядом с главным входом, обращённым точно на юг, виднеются строения. Длинная казарма, загон для живности и несколько домиков. Всё добротное, построенное надолго. Навес с большой каменной печью, на которой удобно и хлеб печь и еду готовить на большое количество людей, из трубы веется дымок. Это, видимо, лагерь волкогонов. Давно войска тут обосновались, вон стены домиков даже мхом поросли. Теперь ясно почему нас пришельцы с Ледяных Пустошей не беспокоили. Рота волкогонов тут квартировалась и уничтожала любых пришельцев, что с севера, что с юга.
К горлу подкатил комок. Вот значит куда мои родители пропали. Неужели и Карет к их смерти руку приложил? Если так, придётся его на голову укоротить, пусть даже это скажется на моих взаимоотношениях с Тарбом. Хотя глядя на поведение друга и то какими глазами он смотрел на деда предателя, может новый амадзин мне ещё и помогать станет.
А волкогоны каковы, а? Семьдесят лет у них тут лагерь. Не торчали же тут одни и те же воины постоянно? Сменялись сотни раз, много лет, а никто никогда не видел чтобы наездники через перевал или пост проходили. Есть у них, значит, свои тайные тропы.
Впрочем в Живых Горах любые тропы тайные и временные. «Оттого и тайные, что временные.» – Хмыкнул я возникшей мысли. Наш отряд разбрёлся по лагерю заглядывая во все щели и выемки. Никого нет, но видно что лагерь покинут в спешке. Всюду брошенные вещи, опрокинутая посуда. Для войск находящихся в районе постоянных схваток это не свойственно. Всё у них отработано до автоматизма: тревога, подъём, атака. Каждый раз неразбериху устраивать из-за очередного нападения только деревенские жители будут, а тут отборные войска. Почему тогда погром? Потому, что в атаке участвует не весь гарнизон, ответил я на свой вопрос. В лагере остаются куховары, лекари, обслуга какая-нибудь, охрана. Вот они бедлам и устроили заметив гибель своей сотни и наше приближение. Не зря Карет беспокоился на счёт соглядатаев, были свидетели и скорее всего немало.
Каменистое плато легко просматривается во все стороны. Лиц они конечно не рассмотрели, как и Слёзы в наших руках, но видели достаточно чтобы сюда немедленно прислали армию. Догонять их уже поздно, да и бесполезно, на волках ушли, пешком не выйдет нагнать. Так, так, до ближайшего города в долине – неделя (короткой тропой, понятное дело, но думаю волкогоны тропы знают не хуже меня), пару дней пока разберутся что к чему, неделя обратно.
Это на своих двоих, если на четырёх волчьих то время можно смело уменьшить вдвое, а то и втрое. Скверно. Меньше недели у нас чтобы Сталагор распечатать и к осаде подготовится. Надеюсь к тому времени горцы с посёлка подойти успеют. Что будет если волкогоны их по пути перехватят я и задумываться не стал. Одно хорошо: ни латники, ни пикинёры, ни Квезийская конница в горы не сунутся, а если сунутся то месяц добираться будут. Да и бесполезны они окажутся у стен Сталагора. Быстро нагрянуть получиться только у волчьих наездников, ну может лёгкая пехота через несколько дней после них подтянется.
От главного входа в столицу послышался треск. Наши уже ломают печати. Я поспешил глянуть. Под деревянной опалубкой, легко развалившейся от нескольких ударов, оказался цементный монолит, наподобие того что камни между собой скрепляет на строительстве. Проход был полностью залит серой массой. Кирками долбить придётся. Дворфы предусмотрели и это. Каждый нёс какой-нибудь инструмент. У запечатанного прохода сложили две кирки, молот, клин, лопату. Тарб внимательно осмотрел монолит. Кому как не добытчику, в крепости пород лучше всех ориентироваться? Поплевал на руки взял кирку ударил несколько раз, осмотрел отметины, приставил к ним клин и попытался забить его в монолит молотом. С трудом, но камень поддался и клин по самую шляпку утонул в затвердевшем растворе.
– Пакость! – Брякнул молотом по монолиту Тарб. – Этот цемент не раскалывается. Его только маленькими кусочками отбивать, словно целИк сплошной. Намучимся.
– Тогда сразу начинать нужно, не мешкая. – Согласился Хларт. – Разобьёмся на двойки и работаем по полчаса.
– По пятнадцать минут. Быстрее выйдет.
– Как скажешь, ты тут главный по кирке. Жаль Танара с нами нет, он бы своей железкой за час управился.
– Может отобедаем сначала? – Подскочил Блант со стороны, улыбнулся во весь рот. – Там волкогоны супец наварили, только сожрать не успели, горячий ещё. Малка уже нюхала, отравы нету.
– Дозволяю. – Закивал Хларт и первым направился к лагерной кухне.
Четверо дворфов все же остались у монолита долбить, рассудив что пока кончится их время работать кто-нибудь уже успеет поесть. Работа закипела, стук кирки прекращался на секунды, только чтобы сменились работающие. Лаз били такой чтоб двое стоящих на коленях проходчика не мешали друг другу. Где-то мне по грудь высотой.
Малку, единственную женщину среди дворфов, до проходки не допустили, отправив на кухню и в дозор одновременно.
– Нечего тебе руки мозолями забивать. – Топнул старый амадзин когда она заартачилась.
Дело шло медленно, монолит поддаваться не желал скалываясь мелкой крошкой.
– Может рядом новую дверь легче пробить? – Поинтересовался я у Тарба отстояв свою первую смену с киркой и не чувствуя гудящих рук.
– Пробовал. – Отмахнулся друг. – Зря кирку затупил.
– Стены Сталагора не пробить. – Глубокомысленно изрёк Хларт затянувшись трубкой и выпустив сизый дым.
– А щитом по монолиту? – Не сдавался я, кивнув на артефакт Тарба.
– Можно попробовать.
Новый амадзин полез в чуть углубившуюся, за два часа, штольню. Дзынь!
– Хрена. – Вылез он обратно отряхивая пыль с одежды.
– А вроде как лучше пошло. – Донеслось из лаза от проходчика дворфа.
– Ага, куски крупнее выбивает. – Подтвердил его напарник.
– Что? – Помотал головой Тарб. – Не слышу, уши заложило.
Вот так и начали. Перед каждой пятнадцатиминутной сменой амадзин Крепкий Щит использовал своё оружие по новому назначению, совсем для оружия не подходящему. Мне вспомнилось что рассказывала Алада про амадзина Карета, деда Тарба. В принципе щит вроде как и не оружие вовсе, скорее часть доспехов, но в руках Карета он приобретал поистине наступательные свойства. Кромка щита была заточена, не сильно, что бы не поранится самому, но достаточно чтобы при сильном ударе можно было отсечь врагу голову. Вот чего-чего, а силы в семье Тарба всегда хватало. Ещё Карет носил в левой руке молот. Основная масса его противников наивно считала амадзина левшой и основное внимание все обращали именно на молот. Когда выяснялось, что ведущее оружие щит, было уже поздно. Легкий, с виду, взмах правой руки с круглым щитом, столкновение – супостат контужен, ну как минимум оглушен. Такого уже и молотом можно добить не спеша.
Дворфы Карета вызывали тень Крепкого Щита. Тени большой силой не обладали, но любой ударивший по щиту клинок отскакивал с таким дребезгом, что напрочь отсушивал держащую его руку. Сражаться с воинами амадзина Карета для врагов было сущее мучение.
Впрочем, в подчинении у него было всего два десятка щитоносцев. Ребята по большей части охраняли послов ходивших в долины, да караваны с редкими дорогими грузами. Ну не лежала у горцев душа к военному делу, всё больше что-то полезное старались выковать новые амадзины, гражданское.
Тарб уставал больше всех. Хотя в проходке штольни он и не участвовал, но каждые пятнадцать минут использовать силу артефакта было утомительно. Да и поспать толком другу не удавалось. Зато за три следующих дня мы продвинулись вглубь монолита шагов на двадцать. Ситуацию осложняло отсутствие сведений о длине необходимого тоннеля. Горы его знают, сколько люди Квеизакотла использовали цемента, может там весь нижний ярус им залит, а ведь ещё нужно будет исследовать заброшенные залы столицы. С чем нам придётся столкнутся внутри неизвестно.
Хларт по памяти нарисовал план южной секции и заставил всех заучить наизусть. Лично мне это было просто. У меня и так в голове постоянно сотня вариантов троп по Живым Горам. Ещё какие-то полсотни главных коридоров – чепуха, а второстепенных ходов старый амадзин и сам уже не помнил.
Всего секций в Сталагоре восемь: южная, юго-западная, западная, северо-западная, ну и далее по количеству сторон света. Внутри гора представляет собой порезанный треугольными ломтями пирог. Один ломоть – одна секция. Каждый треугольник как бы отдельный район города со своим выходом наружу. В каждом есть всё необходимое для жизни, когда-то было, по крайней мере. Сообщаются между собой лишь соседние секции, двумя проходами. Два соседа по два прохода, всего четыре, легко обороняемых, коридора. Так было задумано для безопасности, если одна из секций захвачена можно быстро перейти в соседнюю и забаррикадироваться. Это очень поможет, достаточно очистить всего одну секцию и у нас будет своя крепость.
Наша первая цель: полностью очистить южный район города и перекрыть четыре коридора ведущие в соседние районы. Ну и вторая: расположить горцев в южной секции и защитить центральный вход от армии Квезы. Хотя тот тоннель что мы роем и входом то можно назвать с большой натяжкой, зато оборонять его будет легче лёгкого. Погляжу я как волкогоны понесутся в лаз вышиной три шага и такой же ширины. Поодиночке и ползком. Если успеем закрепится внутри, шиш трём королям, а не горцы.
Кстати, совсем забыл пояснить, после смерти Квеизакотл завещал свою империю двум сыновьям. Глупо с его стороны, отпрыски сразу же поделили Квезу на две части, это не трудно, она и так горным хребтом располовинена. Хотя парни не лишены разума, поделили номинально, всех отличий: разные названия, да разные короли. Подать в единый кошелёк кладут, армия одна. Только гвардию каждый сам себе создал. Тут уж они постоянно между собой длинной меча меряются, что правда, не в ущерб Квезе. К флоту ни у кого из братьев душа не легла и назначили они морским правителем третьего – Лайона, бастарда. Он с ними на равных воспитывался, только права наследования не имел.
Тоже неглупый парень. Флот и приморские города укрепил и приумножил, а в политику особо не лезет, за что его третьей короной и короновали. По мелочи братья, само собой, друг другу пакостят, но в серьёзных делах держатся вместе. Только за это их уже уважать стоит, а то что горцев к ногтю прижали, то завет великого батюшки, ничего не поделаешь.
Так и получилось, что правят Квезой три короля, вернее то конечно бароны правят: и суд творят, и подати собирают, но короли частенько в рядах баронов чистки проводят. Чтоб не зазнавались. У нас стать бароном невыгодного короне надела прямая дорога на плаху.
Четвёртое утро. Дзынь! Вслед за, обычным уже, звонким ударом Щита по ушам шарахнуло звуком камнепада. Это резко вывело меня из раздумий. Надеюсь с Тарбом ничего не случилось. Из лаза показался чумазый друг прикрывая голову Щитом.
– Дошли! – Вымучено выдал он и хлопнулся на землю.
Его быстро подняли и отволокли в лазарет волкогонов. Там уже Малка обосновалась изрядно перелопатив лагерные запасы военных. Думаю, с Тарбом всё в порядке, это он от истощения отрубился. Четвёртые сутки уже не спит.
– Готовимся! – Хрипло гаркнул старый амадзин. – Дротик в левой, меч в правой, по одному пошли.
Я вбежал четвёртым, Хларт пытался меня за куртку схватить, но промахнулся, не по зубам я уже старику. Преодолев три четверти коридора я догадался прихватить с собой факел, только возвращаться уже поздно, в спину товарищи, идущие следом, дышат. Как это старому прохвосту в голову не пришло что он нас в темноту посылает? Ниже полёта стрелы в Сталагоре ни одного окна нет.
В просторном гроте где я оказался было светло. В стенах, в потолке, а кое-где и в полу, торчали светящиеся кристаллы причудливой формы. Ладно, дядька таки не дурак, знал что делает, но хоть предупредить мог.
Дворфы умело выстроились в боевой порядок, никто никого не задел, никто ни с кем не столкнулся, никто никому не помешал – Кровь Гор шепчет. Жаль я этого шепота не слышу, маловато во мне от горца. Поэтому встал я чуть в стороне, а то ещё сутолоку создам.
Грот или точнее зал расходился в стороны вереницей коридоров, а напротив входа большая каменная лестница с широкими ступенями ведущая в следующий зал заполненный скамьями, столами, стойками. Наверное гостиная где пришедших в Сталагор гостей ожидал отдых с дороги.
Кряхтя из лаза вылез Хларт, разогнулся схватившись за спину. Хмуро глянул на меня раздумывая стоит ли племяннику подзатыльник отвесить или нет, но решил не связываться. Правильно. Взрослый я уже, почти совершеннолетний, всего пять годков осталось до тридцати.
– Смотрим в оба. Не пропускаем ни одной мелочи. Коридоры разведывать поочерёдно.
На второй этаж не лезть. – Зашептал амадзин и толкнул Мерика в мою сторону. – Вы двое держитесь рядом со мной. Проводник развернулся к амадзину, возмутиться хотел, что его за воина не считают. Из коридора ему на спину кто-то выпрыгнул и обхватил руками за плечи. Мерик локтем двинул незнакомцу под рёбра и резко присел. Обычно в таких случаях нападающий жертву выпускает и я ему рублю грудину, но мертвеца треснувшие рёбра не обеспокоили, Мерика он не выпустил. Только голова у монстра от неожиданности запрокинулась, по ней я машинально и рубанул. Запоздало поняв что сейчас за шиворот другу хлынет поток ядовитой крови.
Не хлынул, посыпался как сухой песок с шелестом раскатившись под ногами. Мерик оттолкнулся от пола и упал на спину подминая под себя напавшего. Затрещали ломающиеся кости, заскрипела разрываясь засохшая кожа. Друг откатился в сторону.
На полу подрагивали останки нежити. Из тела торчали обломки костей и выпавшие внутренности, больше напоминающие грязную ветошь. Малка зачерпнула клинком сухую чёрную кровь, поднесла к лицу, принюхалась сморщив симпатичный носик.
– Заразы можете не опасаться. Выветрилась Кровавая Чума.
– Это ладно, это хорошо. – Кивнул амадзин, глянул на нас искоса. – Но вы двое марш выход охранять. Устроили тут балаган.
Дворфы с облегчением прятали дротики и сбрасывали с плеч колчаны вооружаясь щитами. Нежить колоть бесполезно, её отталкивать нужно и рубить.
– Пригляди за шалопаями Малка. Что-то нет у меня к ним доверия. – Как бы между прочим пробубнил старик и кивнул в мою сторону.
Девушка, понимая что амадзин хитро от неё избавился воспользовавшись подвернувшейся возможностью в лице двух провинившихся, зло на нас глянула. Мерик поёжился под этим взглядом. А нечего, засранец, в незнакомых местах спиной к тёмным коридорам поворачиваться. Ну и я тоже хорош, вместо подумать, на автомате действовал. Хотя в сече оно так и есть: либо действуешь ещё живым, либо раздумываешь, но уже мёртвым. За собой я сильной вины не чувствовал, поэтому смело отпустил товарищу тумака, несильно. Втроём мы вышли на улицу и уселись у самого входа в столицу, ждать предстояло долго.
Подруга по несчастью, насупилась и села между нами, вынула короткий меч и с остервенением стала его точить, хотя он и так как бритва острый. Мерик притих втянув голову в плечи. Что это с ним? Душа любой компании, а тут молчит как рыба об лёд. К Малке неравнодушен что-ли? Нет, она без сомнения симпатичная, но на мой вкус слишком широкоплечая и чересчур мускулистая как для девушки. Нелёгкая жизнь горного поста дворфов оставила на её фигуре свои отметины.
На периферии зрения что-то мелькнуло. По границе плато, у самых скал кто-то двигался обходя Сталагор по широкой дуге.
– О! Гляньте-ка. – Я указал товарищам направление.
– Что? – Через губу, словно плюнула, выговорила Малка. – Снежники, два серых и медведь пятнистый.
Отвернулась и снова принялась выправлять лезвие клинка. Я поднялся, медведей я ещё не видел. Ага, и ничего он на двух ногах не ходит как Алада рассказывала. Как по заказу громадная махина мяса и шерсти поднялась на задние лапы, сразу став вдвое выше чем серый великан рядом. Издали плохо видно, но вроде медведь обеспокоено покосился в нашу сторону, запугали их тут волкогоны. Хотя, я могу и ошибаться и косолапый просто оглядывает округу. Нас он, конечно, не заметил – мы далеко и в меховых накидках, иначе эта толпа бы сразу сюда ринулась, а так потопали дальше не задерживаясь.
Вскочил Мерик, на ходу извлекая меч из ножен. Малка не глядя ухватила его за полу куртки и рывком вернула на место.
– Сидеть!
– Они же в Горнар идут! – Завопил Мерик.
– И?
– А наши им на встречу!
– И?
– И… Ну да. – Всё волнение с друга смыло.
Толпа горцев по тревоге сорванная с обжитых мест это не бедный родственник за которого стоит переживать. Тут нужно что-то посерьёзнее чем громадный мишка в пятнах и пара серых великанов. Переселенцы даже рады будут встрече, появится на ком раздражение согнать, а то идут небось сейчас между собой препираются из-за разных мелочей. Первыми должны придти горнарцы, Карет должен туда в первую очередь ехать, там его семья, считающая его героически погибшим кстати. Потом уже он в Нарагор помчится, за день на волке, думаю, домчит. С разницей в один день должны наши придти.
Мерик повертел, так и не спрятанный в ножны, клинок и принялся его точить подражая Малке. Я тоже вынул свой нож. Причудливые узоры идущие по металлу блестели серой ртутью. Однажды удалось умыкнуть немного мирфила при добыче, а Хларт как раз собирался показать как сковать клинок с плавающим балансом. Материала оказалось слишком мало и дядька предложил сделать по принципу булатной стали: пластину мирфила сварить с пластиной железа, перековать, опять сварить и так раз пятьдесят. Поскольку прерывать процесс нельзя, а то мирфил застынет, ковали три дня и три ночи. Как в сказке прямо. Дед с Аладой нас, конечно, подменяли, а то бы я там и помер между горном и наковальней. Так в конечном итоге получилась заготовка. Затем, все вчетвером долго доводили изделие до ума.
Выковать лезвие с пустотой внутри та ещё задачка, но с хорошим учителем выполнимая, а вот залить ртутью и заклепать край не вышло – ртуть выкипала. Пришлось оставить со стороны рукояти отверстие и заливать жидкий металл уже после того как клинок остынет. И всё таки мучения того стоили – на клинок без восхищения не взглянешь. Узор по лезвию мог бы быть и красивее (нужно просто уменьшить количество свариваний-перековок), но тогда бы прочность уменьшилась. Лучше хороший крепкий меч, чем красивая безделушка, тем более и так очень красиво вышло. Звяканье точильного камня о сталь оборвалось. Ребята уставились на мой нож. Мерик его уже не раз видел, но всегда застывает с открытым ртом когда я вынимаю клинок. Малка, вообще, камень выронила себе на ногу и не заметила. Такая вот реакция на моё оружие у всех кто хоть немного в кузнечном деле понимает.
Я, рисуясь, попробовал лезвие на остроту и кинул нож в ножны. Точить его, обычным способом бесполезно, только камень попортишь. Это я его просто так, покрасоваться перед дамой, достал.
– Слушай, друг Мерик, может сходим казармы обыщем, чего без дела сидеть? Мы тут столько времени уже, а ещё толком не осмотрелись, монолит только долбили.
– Точно! – Вскочил проводник.
– Точно. Точно. – Заворчала Малка. – Только не казармы, а кухню и печку. Скоро сюда уйма народу припрётся и все голодные. Сколько вас там в Горнаре живёт? Сотни три? Вот и займитесь, не одной же мне постоянно куховарить.
Мерик сразу поник, у меня тоже настроение упало. Молча надо было уходить, теперь до вечера провозимся. Понурив головы мы поплелись к кухне. Накололи дров, растопили печь, натаскали воды из родника бьющего прямо из подножия стены Сталагора. Накрошили в три громадных котла мяса. Мерик предложил картошки добавить. Это клубни такие, кто не знает, сверху коричневые, внутри желтые. У нас такие в горах не растут, их вроде как самим садить нужно. Не понимаю зачем. Ни запаха от них, ни вкуса. Хрустят неприятно на зубах, я попробовал откусить, три минуты плевался. Ещё и очищать их нужно, а это совсем перебор. Сдался я на десятой штуке.
– Нет Мерик, если хочешь, очищай сколько влезет, а я пойду крупы какой-нибудь поищу.
Я обошел печь с навесом по кругу и обнаружил рядом склад продовольствия и пустые клетки устланные соломой, пухом и перьями. Они тут кур держали? Значит яйца должны быть. Яйца это чудесно, это я люблю. Вот только корзины с яйцами нигде не видать. Порылся ещё немного в мешках и коробках – нет яиц и это прискорбно. А ещё, я конечно, не великий куриный знаток, но перья в клетках как-то мелковаты. Почтовые птицы! Слёзы Гор! Остатки волкогонов не сами в долину помчались, а почтовых птиц отправили, а птица с письмом до дома за день долетит. Значит нет у нас никакой недели, наездники скоро тут будут, может уже на плато въезжают.
Я бросился к другу делится плохими новостями, застал его чистящим клубни под строгим надзором Малки.
– Успокойся Тан. – Отмахнулась девушка. – Я эти клетки уже давно нашла и Хларту доложила.
– В Квезе волкогонов нет. – Не отрываясь от картошки промямлил Мерик.
– В смысле?
– Острова опять борзеют, лишнее пиратствуют. Мне караванщики говорили. Король
Моря Лайон опять решил один из островов подчистую вырезать, для острастки, он так иногда делает, я тебе рассказывал. Чтоб моряки зря по суше обувь не снашивали, Лайон с братьев королей полк егерей и вытребовал. Волкогоны сейчас все на островах, а к нам лёгкая пехота идёт, ну может чуток латниками разбавленная. В крайнем случае гвардейцев нашлют, но идти они всё равно будут не спеша и все вместе.
– После того как соглядатаев встретят и те им расскажут как мы роту наездников завалили, ещё медленней пойдут. – Усмехнулась Малка.
– А почему я об этом ничего не знаю?
– Потому, что не твоего ума дело. Садись другу помогай.
Пришлось подчиниться и следующие тысячу лет чистить проклятые клубни. Вот зачем портить похлёбку этой гадостью?
До вечера мы чистили, мыли, скребли, резали, делали всё, что скажет недовольная госпожа старший куховар. По её мнению: если люди в бригаде расставлены правильно, то старший ничего не делает. Переубедить я её так и не смог, а Мерик всё больше помалкивал, гад. Так всю работу вдвоём и переделали.
Как стемнело возле кухни, как из под земли, выросли: мой дед, Алада и отец Тарба Дарм – передовой отряд идущих из Горнара горцев. Как мы их проморгали не представляю. Какие мы теперь дозорники? Смех один. Ладно Малка задремала, разомлев возле печки, но мы то с Мериком не спали, даже поглядывали время от времени на скалы. Надеюсь старики никому не проболтаются.
– Пахнет вкусно. – Заявил дед, кивнув взял половник и пригубил варево из одного котла. – На вкус тоже ничего.
– Да, проголодались мы изрядно. – Поддержал его Дарм. – Сын где?
– Отсыпается. – Кивнул я в сторону лазарета.
Старшина добытчик сразу же поспешил проведать сына. Алада просто улыбнулась всем присутствующим и я сразу успокоился. Тяжелые латные доспехи Дарма заляпаны кровью, дед тоже перепачкан, но если бабушка улыбается, значит никто из горцев серьёзно не пострадал встретив снежников.
Дед вынул из кармана верёвку фитиля тщательно изломал – заставив засветиться и забросил на навес над печкой. Знак подаёт, что всё в порядке. Сейчас остальные горцы подтянутся.
Сразу, конечно же, все посетили кухню. Благо у каждого, даже у детей, своя миска, кружка и ложка – горцы толк в походах знают, посуду мыть не придётся. Практически каждый взрослый был нагружен огромным баулом разнообразный вещей и инструмента. Не сомневаюсь – взяли только самое необходимое и ценное. Наскоро перекусив народ потянулся ко входу в Сталагор.
– Хларта ждём, я сказала. – Выкрикнула Малка, грудью перекрывая выдолбленный в столицу тоннель.
Видимо, самые рьяные уже рвались очищать коридоры от нежити, но встретившись взглядом с грозной дворфой притормозили. Умные же сразу смекнули, что до выхода разведчиков, в Сталагор соваться нечего, а то можно на случайный дротик напороться и расселись возле лаза. Самые наглые, для проформы, повозмущались, но всерьёз перечить Малке не посмели.
Впрочем, долго рассиживаться не пришлось, согнувшись в три погибели из лаза показались Хларт и несколько дворфов. Все, словно пылью, обсыпанные засохшей кровью. Если бы я точно не знал что это кровь, то и подумал бы что пыль. Старшие, таких набралось несколько десятков, отошли в сторонку и затеяли бурное совещание в пол голоса. Нас с Мериком от совета отогнали, а вот отоспавшегося Тарба оставили. Он хоть и такой же несовершеннолетний как мы, но всё же амадзин, никто возражать не стал. Как бы то ни было, но друг со старшими не долго простоял, вернулся к нам.
– Собираются на тройки разбиться и основательно здание прочесать. Предлагаю и нам вместе пойти.
– А пустят? – Засомневался Мерик.
– Почему нет? Опасность, как я понял, не такая большая. Главное – зараза выветрилась, а пару мертвяков мы порубим в лёгкую. Да Тан?
Я соглашаясь кивнул. По мне так нежить слабее и тупее снежников, только напролом прёт как умалишённая, нет в ней чувства самосохранения. Ну так на то они и мертвяки, чувства они живым присущи.
Тарб вернулся к толпе, уже расходящихся, старших горцев и что-то сказал Хларту. Тот возмущённо воздел очи к небу, но спорить не стал, а направился в нашу сторону. Нацарапал пальцем в пыли часть карты.
– Где этот участок? – Лукаво изогнул бровь старик. – Умники.
– Два яруса ниже главного. – Без запинки ответил Мерик и пририсовал к плану большое помещение. – Тут ещё подземное поле должно быть.
– Кхм. – Старик явно не ожидал такой лёгкости ответа, но только он хотел добавить ещё что-то, влез я.
– Только, тут немного неверно нарисовано, вместо трёх ответвлений тут два. – Я подправил рисунок.
Нашел дядька чем озадачить двух лучших проводников Горнара, никакой фантазии, я после двух лет походов такие карты десятками в голове держу. Не знаю, специально амадзин ошибся чтобы нас проверить или забыл сколько коридоров было, но после моего дополнения только руками махнул.
– Ну вас. Идите куда хотите. О! Прямо к подземному полю и идите, проверьте что там к чему. Малка ты с ними.
– Э..! – Хотел возмутиться Мерик.
– Цыц! – Хрипнул амадзин. – Она в подгорных полях и пастбищах разбирается, но дороги не запомнит, а вы её проводники и охрана – беречь как зеницу ока. Она у нас одна такая специалистка осталась. Ясно?
– Сделаем. – Кивнул Тарб, он, понятное дело, бразды старшинства за собой определил, как же, как же – великий амадзин однако.
Малка прихватила с собой два фонаря на масле и большую сумку. Ни меч, ни колчан с дротиками не взяла, надеется на нашу расторопность – приятно. Тарб возглавил процессию сразу вырвавшись вперёд. На спуске, с главного яруса в первый нижний, одел на руки оба щита. Он теперь с двумя постоянно ходит как его дед. Важно расфуфырился и не глядя под ноги побрёл по коридору. Пропустил нужный поворот, теперь придётся обходным путём топать, через два ответвления вообще свернул не в ту сторону.
– Тан? – Донеслось от Мерика идущего в хвосте отряда.
Он, конечно, сразу заметил, что мы плутаем и думал что я поправлю Тарба, но я предпочитал покуда помалкивать. Зазнайство – его в самом начале лечить нужно, потом поздно будет. Поэтому я помахал другу чтоб утих, пусть амадзин ведёт.
От Тарба наши телодвижения не укрылись, но он продолжал упрямо двигаться к цели ещё минут пять, пока не вывел нас обратно к подъёму на главный ярус. Замер, потоптался на месте узнавая куда попал и вздохнул. Мне показалось вздохнул с раскаянием.
– Ладно. – Протянул великий. – Я всё понял. Веди Тан.
– Нет. Пусть Мерик ведёт. – Возразил я. – У него щит есть, а черепоколом не прикроешься. Ты следом, потом Малка, я замыкающий.
– Как скажешь друг. – Со спокойной серьёзностью кивнул новый амадзин, вот теперь узнаю нашего мудрого, не лезущего не в свои обязанности, Тарба, исправляется на глазах.
Прощения он, конечно, просить не будет – не в крови гор это делать, но мне и не нужно. Главное друг ошибку понял и повторять не станет, а я со своей стороны – промахов напоминать не буду.
С Мериком во главе дело пошло на лад. По дороге мы встретили несколько троек горцев. Одни патрули прочесывали первый нижний ярус, другие второй нижний. Нам досталось ответвление с бассейнами и полем.
Вообще, главный ярус находящийся на уровне подножия горы это большая гостиная – лавки, мастерские, харчевни, номера для приезжих. Обычная торговая площадь любого города, только вырубленная внутри. Чудно, но если наружные стены Сталагора непробиваемые, то внутренности мягкие и податливые – работать проходчикам с такими легко. Чтобы внутри не было обрушений мастера оставляли в больших залах поддерживающие колонны.
Гора изобиловала коридорами и проходами не только для удобства перемещения, но и для проветривания и для отвода дыма из очагов или горнов. Ещё добавьте систему сточных вод. В столице всё изрыто похлеще чем в термитнике. Не все тоннели и шахты можно увидеть, многие скрыты, те же каналы канализации, такое лучше не рассматривать и не нюхать.
Любые ниши и помещения строились в чётком соответствии с подгорными правилами обретёнными потом, травмами, а иногда и жизнями горцев. Никто не колупал камень бездумно – только по разрешению старших инженеров. Потому и стоит Сталагор веками и будет стоять тысячелетия, если мы его не профукаем.
Выше главного яруса жилые помещения горцев. Первый верхний, второй верхний – три десятка этажей. Ниже всего два – склады, хранилища воды и подгорные поля. Понятия не имею что эти поля из себя представляют, но скоро удовлетворю своё любопытство – идём-то именно туда.
Вниз Хларт послал нас не зря, скорее всего тут меньше всего мертвяков, основная масса народу постоянно находилась выше главного яруса. Здесь обитали только смотрители насосов для подачи воды, да работники полей. Может даже совсем никого из нежити не встретим, патрули тут уже прошлись неоднократно. Пыль на полу изрядно потревожена.
Чем ближе к ответвлению от основных складов тем меньше осветительных кристаллов, уже проходы, грубее стены. Вот и главный зал. По бокам четыре коридора закрытые массивными решетками, впереди ещё проход побольше. Я столько мирфила никогда не видел, даже если сложить все воспоминания в жизни. Припоминаю Алада говорила, что внутри Сталагора сырого мирфила добывалось чуть-ли не десятая часть от остальной породы. Целую роту можно было вооружить вместо этих решеток. Предки на безопасности питьевой воды не экономили. Напротив входа решетка была ещё массивнее, пожалуй как остальные четыре вместе взятые, за ней подгорное поле. Его пока не видно за поворотом.