Сергей Скиба
Амадзин
Глава 4
Идём третий час. Колона растянулась так, что последних мне не видно. Впереди, вечно недовольный, Блант – лучший проводник среди живущих на посту. За ним Хларт, потом мы трое и следом двадцать дворфов. У каждого помимо, обычного в пути, мешка и спальника большой колчан туго набитый заострёнными палками. Где они столько деревяшек на посту набрали? Тут легче пласт угля, вытолкнутый на поверхность, найти чем выросшее дерево.
Перед отправлением дядька выдал нам меховые накидки из пушистика. Мы теперь от дворфов ничем не отличаемся. Идущий впереди Блант остановился упёршись в тупик из камней.
– Всё. Дальше я не был.
Удивительно что он до этого места дорогу знает. Я считал дворфы почти никуда не отлучаются, а оказывается у них всё разведано на три часа ходьбы вокруг поста. Учитывая что горы часто меняются разведка должна проводится каждую неделю. Не слабо ребята мотаются.
– Разбились на двойки. – Зычно гаркнул Хларт. – Ищем.
Дворфы дружно обвязались верёвками попарно и разбежались в разные стороны – тропу искать. Сразу видно – слаженная команда охотников, есть у них на все случаи жизни проработанный план действий. Говорить друг другу ничего ненужно, каждый сам знает что делать в определённых ситуациях. Мы с Мериком тоже дёрнулись проходы искать, лучшие проводники Горнара всё таки, но Хларт нас остановил.
– Без вас обойдутся. – Стукнул ногой оставленный кем-то из дворфов казан. – Пожрать лучше сообразите.
Я и Тарб начали собирать в казан снег, стараясь выбирать где почище. Мерик нарезал мёрзлое копчёное мясо длинными ломтями. Амадзин скрылся где-то за поворотом. Через пару минут вернулся неся, в прижатой к туловищу руке, куски угля. Вот про это я и говорил, уголь в наших горах найти легко, а вот дрова чтоб его распалить проблема. Спиртом пользуемся, обливаешь уголь и поджигай. Ну и пару глотков для улучшения настроения можно принять.
Хларт ещё три раза за углём ходил, одной рукой много не принесёшь, а в другой у него Тать. Он свой дротик ни на минуту не выпускает. Заметив как я задумчиво разглядываю его телодвижения и артефакт в руке старик усмехнулся.
– Не могу его оставить. Если бросаю мои дворфы силы лишаются.
– Как же ты его метаешь?
– Вот так и метаю – никак. Я его когда для охоты ковал рассчитывал, что он сам ко мне возвращаться будет. Удобно бы вышло – кинул, если не попал он фють и назад в руку. А получилось, что я теперь не промахиваюсь, даже палкой и даже за тысячу шагов. Тать я только три раза метал, но его потом возвращать хлопотно.
– Трудно найти?
– Трудно достать.
Что имел в виду амадзин я спросить не успел, из-за камней выскочил Блант с напарником. Покачал отрицательно головой, уселся у казана, достал из своего мешка какие-то корни, резал их и бросал в нагревающуюся на огне воду. Его напарник тоже не сидел, оценил количество воды получившейся из растаявшего снега и начал помогать нам с Тарбом это количество увеличивать.
Пока мы возились с похлёбкой дворфы потихоньку возвращались из разведки. Коротко рапортовали Хларту и помогали с приготовлением «пожрать». По другому я уже это назвать не мог. Каждый из присутствующих что-то кинул в казан, что теперь получится из этого ассорти ведают только Горы. Хотя пахнет вкусно – копчёностями, приправами. К концу готовки слюноотделение превысило все мыслимые пределы. То ли я такой голодный, то ли ребята знают что делают.
Последняя пара разведчиков вернулась и все дружно накинулись на варево. Ничего вкуснее (прости бабушка) я в жизни не пробовал. Пусть на зубах иногда скрипела мелкая каменная крошка (в следующий раз нужно собирать снег только поверху, чтоб грязь не черпать) и на мой вкус немного переперчено, но восторга это не умалило. Тарб так, вообще, вон ест и хрюкает, безобразник. Так и хочется по загривку долбануть, я бы и долбанул, но не могу от похлёбки оторваться.
Казан опустел за десять минут. Я еле успел выхватить добавки из-под самого носа Бланта. Прикончил добавочную порцию, облизал ложку. Кто-то из парней уже накидал в казан снега и показывал Мерику как правильно очистить посудину.
– Выдвигаемся. – Уже подготовившийся Хларт махнул рукой. – Всем смотреть в оба.
Это будет не лишним, никто из дворфов тут никогда не был. Жители Горнара и Нарагора даже выше поста никогда не подымаются. Забыли горцы дорогу в Сталагор. Неважно что семьдесят лет прошло, даже один год стирает в Живых Горах любую тропу. Тут теперь для нас лабиринт, точно так же как для снежников, что пытаются спускаться к нашим посёлкам.
Хларт со своим: «смотрите в оба» натолкнул меня на то о чём я старался раньше не думать. Павший Сталагор больше не закрывает собой нашу сторону Живых Гор, где же тогда толпы гостей ринувшиеся в низины? Мелкие стайки снежников, раз в три-четыре месяца попадающиеся проводникам совсем не тот масштаб, что описывала в своих сказках Алада. Где серые великаны играющие грудами мышц под блеклой дублёной кожей? Где громадные пятнистые медведи бегающие на двух лапах словно люди? Где легионы крупных, покрытых густой бурой шерстью падальщиков с пастью во всю морду, что так напоминают домашних собак? Где?
Тут варианта всего два. Их сдерживает нечто более могущественное чем они сами или они откупорили Сталагор и селятся там. Ни одна из этих возможностей мне не нравится. Вариант – все жители Пустоши вымерли сами по себе и больше в горах не встречаются, я отбрасываю как фантастический, да и вообще, вариантом не считаю, не бывает так, не верю. Что будем делать когда доберёмся до столицы и наткнёмся на серьёзную пакость? Да ну его. Пусть лошадь думает, у неё голова больше. Я предпочитаю так далеко в будущее не заглядывать, добраться бы сначала.
За последние два часа наш отряд уже трижды упирался в тупик и поворачивал назад. Поднялся ветер вздымая колючие снежинки в воздух. Они секут кожу лица норовя скопом набиться под веки. Глаза приходится всё время щурить, даже мышцы на скулах уже болят. Тьфу ты. Я вынул из мешка солнцезащитные очки, одел и замотал голову длинным шерстяным шарфом оставив только щелочку для очков. Совсем другое дело. Стёкла хоть и тёмные, но видно всё равно лучше чем сквозь бьющий в глаза снег.
Блант снова замахал руками, опять тупик. Отправлять дворфов парами в разведку по такой отвратительной погоде глупо, она в любой момент может стать ещё паскуднее. Бродить туда сюда словно стадо – тоже не сахар, но хоть никто не потеряется в случае чего.
Стемнело. Минут через двадцать блуждания в потёмках я вспомнил, что на мне тёмные очки. Снял. Зря, так ещё хуже, ещё и снега под шарф намело. Как Блант ориентируется? На ощупь? Вот он опять возвращается упершись в очередную непроходимую скалу. О, а на нём тоже очки, только не тёмные, а с простыми прозрачными стёклами и удлинёнными кожаными накладками дужками чтоб не задувало. Нужно себе такие сделать.
– Ночёвка! – Устало захрипел Хларт перекрикивая воющий ветер.
Дворфы деловито скидывают мешки и достают спальники. Амадзин подошел к нашей троице старающейся держаться вместе и бросил под ноги свою четырехместную палатку из тонкого брезента.
Ночь пролетела мгновенно, набегались за день. Работая проводником я тоже много хожу, но хоть знаю куда иду и распределяю силы. Тут же мы проделали громадный путь, а к цели продвинулись мало, если вообще продвинулись.
По рассказам Алады к Сталагору два дня неспешного пути и одна ночёвка, по факту же нас ждёт как минимум недельный переход, поэтому провизии мы набрали на целый месяц. Это, кстати, тоже отнимает уйму сил – таскать всё приходится на себе.
За ночь ветер заметно ослаб, можно без очков обойтись. Разделять отряд для разведки Хларт так и не решился, идём гуськом связанные одной верёвкой. Я так понимаю не в погоде уже дело, а в отсутствии пришельцев из пустоши. Все уже давно догадались – в том что никого нет, ничего хорошего, наоборот это подозрительно. Кстати, а ведь живности нам тоже никакой не встретилось. Не то чтобы в Живых Горах всюду и вовсю кипела жизнь, но мелких горных козлов найти, при желании, можно. Пушистики так вообще должны стайками бегать, ведь на них тут никто не охотится, а плодятся пушистые проныры словно крысы.
Дни растянулись в однообразных блужданиях между тупиками. Утро, завтрак, дорога, ужин, сон. Вершина Сталагора показалась на горизонте только на пятый вечер, да и то чтобы её увидеть нужно влезть на валун или оказаться в высшей точке местности. Однако настроение у отряда приподнялось. До этого и разговоров почти не вели, всё больше по сторонам косились, нападения ждали. Теперь всем не терпелось пообщаться: рассказать пару историй о походах, обменяться мнениями насколько быстро придём, просто пошутить, но Хларт запретил. Более того, гневно зыркал на каждого кто по неосторожности шаркнул ногой по камням или громко топнул, амадзин требовал абсолютной тишины. Сам старик беспрестанно прислушивался и принюхивался, то же мне охотничий пёс.
Погода наладилась, ветер стих, солнце растопило основную массу снега, небольшие снежные наносы остались только между близко лежащими камнями или в густой тени скал.
– Ой. – Громко зашептал Тарб, тыкая пальцем в камни. – След снежного барса, всегда мечтал увидеть.
Я осмотрел отметину, а затем лица дворфов. Все снисходительно усмехались. Ну да, Тарб не следопыт, не охотник и даже до проводника ему далеко. Откуда парню знать, что барс может оставить след только если полностью окружен снегом, если же есть прогалины зверь будет прыгать с одной на другую. Хитрые бестии очень редко следят, никогда не пользуются тропами и двигаются бесшумно как тени. А ещё, это хоть и большие, но всё же кошки и когти они прячут.
Когтистый след в единственном снежном пятне на двадцать шагов вокруг оставил волк и судя по размеру стопы, в холке этот монстр как раз мне по плечо. Это, со стопроцентной вероятностью, значит – на его спине сидит высокий широкоплечий парень в сером плаще и с саблей за спиной. Ещё этот парень полный кретин если припёрся в окрестности Сталагора в одиночку, а кретинов среди волкогонов нет.
Зашуршали извлекаемые их колчанов дротики. Дворфы выстроились кругом, мы трое и Хларт оказались закрыты стеной спин. Так мы простояли минут десять напряженно вглядываясь в скалы. Ничего не произошло.
– Заметили бы, уже давно бы напали. – амадзин похлопал Бланта по плечу.
Тот стукнул в грудь ещё одного товарища и оба дворфа быстро скрылись за поворотом в который указывал волчий след. Хларт немного выждал и тихо скомандовал:
– Ходу.
Идти старались по двое, но получалось не всегда, проходы узкие. Куда именно сворачивали Блант с напарником на очередной развилке амадзин видимо чувствовал нутром, мы их не нагоняли, но и не останавливались. Шли довольно долго, у меня ноги загудели от напряжения, мышцы непривычны к «тихому шагу». Стопу нужно ставить на носок и тихонько опускать на пятку. Морока.
Обнаружились разведчики через полтора часа за очередным поворотом, сидели на корточках спрятавшись за валун. Проход перед ними выводил в широкое каменистое плато усеянное обломками камня. Вдали виднелась громада Сталагора, а ближе и левее, у скал выстроившихся в стену вокруг плато, кипела битва. Отдалённые её отзвуки стали слышны только когда я вплотную приблизился в проходу ведущему на плато.
Чуть меньше сотни волкогонов ( на вскидку, конечно ) уверенно теснили толпу снежников ( этих не посчитаешь, сплошная безликая серая масса тел ). На камнях алели пятна крови, трупы недомерков тянулись широкой полосой от центра плато к месту битвы, видимо до этого их просто гнали к тупику. Среди погибших имелось и несколько волкогонов.
Громадный серый волк полз на брюхе подальше от сечи, волоча за собой задние лапы. Нас сражающиеся пока не заметили, заняты боем, расстояние большое – около тысячи шагов, да и незаметны мы на фоне скал в своих пушистых накидках.
Исход битвы, больше похожей на бойню, был ясен с самого начала. Снежники сопротивлялись когда уже отступать некуда было. Разрозненные группки пытались выйти из боя и проскользнуть мимо быстро снующих на волках врагов, но их перехватывали и рубили. Отдельные волкогоны держались поодаль и расстреливали одиночные цели из луков. Ещё минут пять и на камнях останутся только трупы. Среди массы недомерков возвышалось несколько широкоплечих, большеруких фигур уже утыканных стрелами – серые великаны. Пара таких валялась у цента плато изломанными куклами.
– Не дело маленьких обижать. – Прохрипел Хларт. – Поможем малявкам.
Дворфы быстро выстроились в ряд опуская колчаны с заострёнными палками к левой ноге. Вынимаемые снаряды чуть заметно вспыхивали синим и удлинялись. Шух. Шух. Шух. Когда первый дротик достиг цели каждый горец уже бросал четвёртый.
Волкогоны один за другим падали, пронзённые насквозь, часто всадника пришпиливало к волку. Раненый зверь отползал в сторону увлекая за собой наездника и оставляя позади кровавый след.
Ситуация на поле изменилась мгновенно. Снежники, обрадованные неожиданной помощью, казалось бы должны были сплотится и добить остатки нападавших. Не тут то было. Нет, недомерки безусловно обрадовались, но вместо сплотится кинулись в рассыпную по плато. Группками или в одиночку они искали проходы в скалах окружающих каменистое поле и растворялись в лабиринте Живых гор.
Дзынь! Словно громовой раскат пронёсся многократным эхом отражаясь от скал. Голубоватая, еле заметная, вспышка озарила место где сгрудились остатки наездников. Пятый залп дротиков, не долетев до цели несколько десятков шагов, разлетелся в щепки. Магия? Не слышал чтобы волкогоны магией владели.
– Неужели? – Удивлённо воскликнул Хларт. – Отступить к проходу.
Дворфы слаженно закинули колчаны за спину и выполнили приказ амадзина подталкивая и замешкавшегося Мерика. Проводник отступал неохотно, становился на цыпочки силясь разглядеть что происходит на плато. Мне повезло больше, я сразу занял стратегическую позицию у валуна за которым до этого прятались разведчики. Видно оттуда чудесно.
Десяток волкогонов выстроившись клином бодро летел к нам. Хларт взял у одного из своих дворфов заострённую палку и метнул приближающимся всадникам на встречу. Звука, на этот раз, не последовало, но дротик рассыпался в воздухе, удостоившись от амадзина недовольного: «Хм».
Похоже потеря большей части воинов командира волкогонов не ошеломила. Он мчался на самом острие клина прикрывшись круглым, подозрительно блестящим серой ртутью, щитом. Точно. Мирфил. Теперь, когда делегация людей в серых плащах и их ворчащие и порыкивающие звери притормозили, не добравшись до нас пятьдесят шагов, я рассмотрел гостей внимательней.
Предводитель волкогонов выехал вперёд знаком показывая остальным чтобы оставались на месте. Хларт спокойно вышел ему на встречу перекинув Тать из руки в руку. Обычно он это делает когда встревожен. Других примет, выдающих нервозность амадзина просто не существует. Он всегда спокоен как скала. Откуда, интересно, у людей артефакт горцев? Судя по цвету и пробегающим иногда синеватым сполохам это именно он. Хотя, что-то выдвинувшийся вперёд наездник слишком широк в плечах, маловат ростом, да и волосы кое-где подёрнутые сединой такие рыжие что наводят на интересные мысли.
– Хлар Тать? – Пробасил волкогон со щитом. – Жив ещё?
– Тот же вопрос могу тебе задать. – В тон ему отозвался амадзин.
– Ты понимаешь что нападение на части регулярной армии, ещё и находящиеся при исполнении, карается смертью? Смертью на месте.
Это он верно говорит. Волкогоны при короне – нечто вроде мобильных подразделений быстрого реагирования. Конница она в поле хороша, а вот если нужно быстро нанести удар просочившись через пересечённую местность, болота, горные массивы, лес, тут копытные пасуют. Да и посыльный едущий на волке вместо лошади может смело двигаться напрямик игнорируя капризные изгибы дорог огибающие разные препятствия. Волк по любым ямам пронесётся, не споткнувшись там, где самая обученная лошадь ноги переломает. Как пример: Брадли добравшийся со своим зверем до самого поста дворфов и попытавшийся умыкнуть реликвию.
Только Брадли одиночка без бумаг и подорожной, мало ли куда-зачем ехал и почему сгинул. Понятное дело, что не по своей прихоти, а по приказу вышестоящих, но это недоказуемо. Поймали бы дворфы его живым и пожаловались властям, ну наказали бы парня показательно – за самоволку и бесчинства, да и отпустили по тихому. А тут у нас нападение на отряд волкогонов при исполнении. С документами, полагаю, у ребят тоже всё в порядке.
Наши действия называются: измена короне, а измена она везде одинаково карается. Выдержка у дворфов стальная, при словах: «Смертью на месте» вздрогнули только мы с Мериком, остальные как и не слышали. Тарб, вообще, с открытым ртом пялился на предводителя волкогонов ни на что не реагируя.
– То ещё доказать надобно. – Усмехнулся амадзин перекинув из руки в руку дротик. – Свидетелей то нет, снежники всех задрали.
Волкогоны ловящие каждое слово говорящих напряглись, некоторые потянулись к рукоятям сабель или переложили на колени луки.
– Хлар, Хлар. – Наездник чуть опустил щит открыв взору могучую грудь закованную в мирфиловый нагрудник. – Лучше беги прячься, если сумеешь. Ты же меня знаешь, свидетели останутся, на то я и Карет Крепкий Щит.
При последних словах Тарб вдруг ожил, расталкивая дворфов словно селевой поток мелкие камушки, выперся вперёд. Остановился рядом с Хлартом и осуждающе уставился на наездника.
– Дарм?! – Опешил тот.
Немудрено спутать Тарба с отцом, они как братья близнецы и чем старше становится мой друг тем больше это сходство увеличивается. Их уже и мамаша путает, иногда, а может притворяется, она та ещё шутница.
– Дарм мой отец. – Сквозь зубы зашипел Тарб.
– Мда. – Тяжело вздохнул Карет. – Не ожидал я от тебя Хлар такой подлости. За чужих родственников прятаться последнее дело.
Резко взмахнул щитом будто пытается ударить им кого-то сзади. Дзынь! Прокатился по плато новый раскат. Волкогонов, застывших в напряженных позах за спиной предводителя, будто приложило гигантской дубиной раскидав как кукол. Изломанные тела зверей и их наездников брызгая кровью разлетелись в стороны на десятки шагов. Я присел от неожиданности, с облегчением наблюдая, что не один я такой слабонервный, несколько дворфов тоже встрепенулись поудобнее перехватывая оружие.
– Уходите. – Грозно пробасил Карет оглядев дело своих рук и угрожающе выставив щит перед собой. – Никто вас не видел. А ты Хлар, враг мой до самой смерти.
– Оно ладно. – Кивнул старый амадзин. – Только нам вперёд нужно.
– Не бывать этому.
Карет снял со спины кожаный потрёпанный щит. Одел на левую руку. Кожа вспыхнула синим и налилась серой ртутью превратившись в близнец артефакта в правой руке. Легко спрыгнув с волка воин встал перед нами перекрыв путь и сжимая в каждой руке по одинаковому щиту.
Мне вспомнилось как Тарб стоял в такой же позе окруженный толпой снежников. Тогда его даже не оцарапали, а ведь держал он далеко не реликвии горцев находящиеся сейчас у его деда. Силой мы Карета Крепкого Щита даже с места не сдвинем. Я двинулся вперёд, покопавшись в мешке вытащил самородок на вытянутую руку и встал возле Тарба.
– Вот.
– Ничего это не меняет глупый. – Покачал головой Карет. – Выбрось в пропасть от греха.
Их туда уже больше десятка улетело, по штуке на каждое пятилетие. Одним больше, одним меньше.
– Оба выбрасывать? – Мерик, оказавшийся рядом, тоже протянул свой самородок.
– У, как. Невидаль. – Брови Карета в изумлении поползли вверх, но опомнившись он покачал головой. – Только это ещё хуже. Не дай Горы прознает охранка что Слёзы как дождь капать стали, Горнар с Нарагором в надгробия горцам превратятся. Всех вырежут, никого не пропустят. Уходите, а Слёзы оставьте, сам выброшу.
– Дед. – Тарб приблизился вплотную к родственнику. – Дай пройти.
Волк позади Карета грозно зарычал ощерившись.
– Ху! – Прикрикнул на него наездник.
Зверь недовольно заворчал, но послушно присел опустив морду на передние лапы.
– Уходи внук. Друзей своих уводи и дворфов с глупым старцем взашей гони. Нет больше Сталагора, нет амадзинов, нет Слёз. Иначе не выжить.
– Может тогда и жить не стоит?
Сказал Тарб и машинально (голову даю, что ничего «такого» друг не замышлял) положил руку на щит в правой руке Карета. Дзынь! Вспыхнуло синим. Резкий порыв горячего воздуха обдал нас мелкой каменной крошкой. Я прикрыл глаза чтоб не выбило и некоторое время не открывал их боясь увидеть картину, что меня ожидает, после такого дзынь.
Но, как ни странно, почти ничего не поменялось. Только по правому щиту Карета мелькали синеватые всполохи, а левый лежал на земле снова превратившись в обтянутый кожей каркас. Дед Тарба часто моргал недоуменно пялясь то на внука то на свой артефакт. Тарб осторожно взялся за кромку щита и с сняв его с руки опешившего деда одел на свою. Дзынь – теперь это был не громоподобный звон, а лёгкое соглашающееся дребезжание.
Карет встал с колена, его видимо сбило в эту позу взрывной волной когда было первое оглушающее дзынь, расправил могучие плечи и поднял оброненный кожаный щит. Тот мигнул синим и тотчас налился серой ртутью превращаясь в артефакт дворфов.
Хларт зашелся надрывным кашлем и кашлял минуты две не в силах остановиться. Все уже начали коситься в его сторону. Постепенно кашель перешел в хохот и амадзин безудержно смеялся ещё минуты три. Нахохотавшись смахнул выступившие слёзы и смачно прочистил нос.
Дед Тарба дождавшись, наконец, окончания вынужденного выступления Хларта, сходил к разбросанным телам волкогонов и поднял там ещё один щит. Обычный стальной. Наездники не являются сыновьями гор и оружие у них самое обычное – армейское. Может даже моим дедом или бабкой выкованное. Оказавшись в руке Карета щит сменил цвет на блеск мирфила.
– Эхехех. – Тяжко протянул Карет бывший Крепкий Щит и вернулся к внуку. – Позволит ли великий юный амадзин своему дряхлому дворфу метнуться в посёлки и предупредить горцев? Не знаю, были ли тут наблюдатели, но рисковать не стоит. Лучше вывести горцев к Сталагору как можно быстрее, а на волке я мигом обернусь.
– Эээ… И… Иди. – Сглотнул Тарб.
– И да. – Добавил наездник уже взобравшись на своего зверя. – К тому времени как я приведу жителей посёлков хотя бы одна секция столицы должна быть очищена, иначе…
Карет сплюнул и что-то шепнул волку. Мохнатый монстр с места перепрыгнул, чуть присевшего с перепугу, Бланта и бросился вперёд быстро скрывшись в нагромождении скал.
– Ну что? – Хлопнул старый Хларт по спине Тарба, от чего тот чуть не свалился. – Пойдём что-ли? Братец великий амадзин Тарб Крепкий Щит. Дел то у нас по горло, а времени совсем мало.
