Сергей Пузырев
Риардонн Тоббс. Дело бродячего цирка
– Вы, не будете возражать, если я осмотрюсь здесь? – обратился к конферансье Тоббс.
– Эм, не уверен, что это позволительно.… Ну, сами понимаете, здесь живут молодые девушки…
– Вы сомневаетесь в моих мотивах? – удивился Риардонн.
– Нет! Что Вы! Разумеется, нет. Как Вам будет угодно.
– Вот и славно. Мистер Фоуи поможете мне?
Секретарь, до того ковырявший в носу, одобрительно махнул головой и принялся водить носом из стороны в сторону.
– Что мы хоть ищем сэр? – обратился шепотом он к своему начальнику.
– Все, что может показаться странным? Может девушка оставила какое-то послание. Предсмертную записку, может быть. Она подвергалась насилию, возможно… –он открыл первый сундук и задумался. Тот был пуст.
– Возможно, что? – поинтересовался Фоуи.
– Ничего…, – потирая лоб, Тоббс подошел ко второму сундуку.
И в том не осталось ни единой вещи.
– Говорите девушки ушли в город на встречу с кавалерами? – обратился Риардонн к Уиллоу.
–Так они мне сказали, сэр.
– Что тут происходит? – неожиданно с улицы раздался громкий мужской басистый голос. – Уиллоу, опять крысятничаешь втихаря?
– Не нарывайся, Руди, – огрызнулся шпрехшталмейстер. – Тут представители полиции, если что тебя быстро в кутузку упекут.
Риардонн выглянул наружу.
– Добрый вечер, мистер… Руди? – он попытался быть приветливым.
– Спарк.
Руди Спарк был крупным, высоким, светловолосым мужчиной средних лет с широким носом и крупным подбородком с ямкой. Несмотря на поздний весенний вечер Руди стоял в одной рубашке без рукавов, а на ногах его были темные потертые джинсы. Однако примечательным было то, что обе руки мужчины были полностью забиты узорными татуировками. Он стоял, сложа руки на груди, грозно сверкая глазами.
– Он наш местный силач, – пояснил Уиллоу. – Мужик крутого нрава. Я бы даже сказал дикого. Один из тех…
– Хорошо, спасибо за пояснение, – перебил его детектив, слезая с повозки. –Мистер Спарк, позволите перекинуться с Вами парой словечек? Мистер Фоуи заканчивайте там и спускайтесь к нам. Мистер Уиллоу, не смею Вас больше задерживать.
– Как знаете, – буркнул Уиллоу и, косясь на Руди, скрылся в царившем в округе тумане.
– Мне не о чем с Вами разговаривать, детектив. Марта должна была все Вам объяснить.
– Но она не объяснила. Не привела ни одного разумного аргумента в свою пользу. Лишь пыталась меня немного одурманить и запугать.
– Не говорите чепуху. Марта не какая-нибудь шарлатанка. И Вы это прекрасно понимаете. Но не хотите признавать.
С минуту они, молча, пристально смотрели друг другу в глаза. Где-то вдалеке ухали филины.
– Хм, значит, от Вас я тоже ничего не добьюсь? Тогда зачем Вы пришли?
– Я здесь, чтобы проводить Вас. Удостоверится, что Вы не будет больше шаркаться без спроса по нашим жилищам.
Настенные часы отбили полночь. Риардонн сидел, откинувшись, с закрытыми глазами в черном кожаном кресле в своем кабинете. Тот располагался на втором этаже здания отделения Лонгхилльской полиции и занимал бывшую кладовку, чье единственное окно выходило на глухую стену соседнего здания. Из мебели тут смогли поместиться только его стол (абсолютно свободный от разного рода бумаг и прочих документов), стол секретаря Фоуи, который подрабатывал у него на добровольных началах, и небольшой диванчик в углу, на котором он порой любил подремать.
Что-то с этим делом было не так. Шеф приказал закрыть его, если к завтрашнему утру у него не будет ни одного подозреваемого. Так, где их взять, если никто из цирковых не спешил с ним сотрудничать? Конечно, после прошедшей вылазки в лес у Риардонна появились кое-какие мыслишки, но одних домыслов мало для обвинения.
– Мистер Тоббс, тут оставили документы по вскрытию, – вошедший в кабинет Фоуи прервал его размышления. – Ничего не обычного, вроде. Хотя вот! Джеймс тут пишет, что волчанкой девушка не болела, – секретарь протянул документы своему начальнику, а сам занял место на диване.
– И с чего вдруг он это пишет? – удивился детектив, заглянув в папку. – Какое отношение к этому всему имеет волчанка?
– Ну, как же, – Фоуи почесал затылок. – Одна женщина, очевидец, сказала, что девушка шла и постоянно повторяла одно и то же слово… «волчанка». Lupus. В отчете опроса свидетелей сказано так. Вот могу зачитать…, – мужчина привстал, дотянулся рукой до бумаг, лежащих на его столе и прочистив горло начал читать: – она постоянно повторяла слово lupus…хоть и говорила тихо, я четко различила lup…
– Lup? – переспросил Риардонн. – Фоуи, принесите мне последнюю подшивку газет «Вестник Лонгхилла», будьте так любезны.
– Хорошо, мистер Тоббс.
Фоуи ушел, а детектив решил более подробно изучить данные отчета криминалиста. Как и было известно ранее, на теле девушки нашли несколько ссадин и синяков, как старых, так и новых. Кроме того, на запястьях рук были найдены следы от пеньковой веревки. Предположительно. На шее же девушки остались небольшие следы рук и неглубокий порез. Все это лишь подтвердило опасения детектива.
– И все же уверенности мало, – прошептал он, вновь откинувшись на спинку стула. – Нужно дождаться Фоуи.
И секретарь не заставил себя долго ждать. Уже через несколько минут Риардонн имел возможность тщательно изучить газетные заголовки за прошедшие полгода.
– Так и есть, – бормотал он сам себе под нос. – Так и есть… Мистер Фоуи, вызывайте экипаж. Кажется, я знаю, кто виновен в смерти девушки.
По пути к цирку Тоббс рассказал своему помощнику о своих догадках. В нескольких близлежащих городах уже были похожие случаи. За последние полгода, так или иначе, порядка девяти девушек покончили с собой. В основном, в большинстве своем это были молодые эмигрантки, вынужденные влачить свое жалкое существование. Никому не было дела до их смерти, поэтому никто придал значения тому обстоятельству, что те их них, кто знал английский утверждали, что за ними гонится волк.
– Готов поспорить, что и Илинка не извещала горожан о своей болезни, – заключил Риардонн. – Lup, скорее всего, с румынского означает волк. А кто у нас так любит волков? Все жертвы были измучены, со следами сексуального насилия, и неясным порезом на шее…
