Сергей Пузырев
Luminoforce
– Замечательно, – произнес Мартин Гебрé, и Виктор впервые в жизни услышал в его голосе нотки удовлетворения.
ГЛАВА 8
Утро выдалось душным. Ветер стих еще вчера днем, а чистое сегодняшнее небо без единого облака позволяло солнцу греть со всей своей неуемной силой. От ночного тумана не осталось и следа.
Макаров, одетый в серый комбинезон, сидел, слегка развалившись, на лавочке около небольшого портового терминала и время от времени утирал выступающий на лбу пот. Взгляд его темных карих глаз уносился куда-то за горизонт, туда, где темно-синие воды соприкасались с выцветшим до белизны краем неба, а полные губы, укрытые густыми усами, медленно шевелились, не издавая при этом звука.
Океан был так же тих, как и предыдущей ночью. Лишь несколько рыболовецких судов, с самого утра снующих туда-сюда, то и дело мутили и волновали его воды.
Вдруг Макаров резко вздрогнул и посмотрел на старомодные механические часы, висящие на его правом запястье. «Как всегда опаздывает, – мысленно проворчал он у себя в голове».
С утра в порту всегда оживлено. Люди приходят на работу, здороваются друг с другом, рассказывают последние новости. Их голоса поднимаются высоко в небо, где, слившись с резким криком чаек и грохотом корабельных турбин, превращаются в оглушительный гул, который так действует на нервы Макарову. Люди действуют на нервы Макарову!
Старик сидел и думал о том, как ненавидит утро и людей. И день. И вечер. И непунктуальных людей! Большую часть своей жизни он провел среди компьютеров и не пожалел ни единого дня из тех, что потратил на это. И все же дело, из-за которого ему приходилось сидеть и жариться под палящим солнцем, нельзя отложить в долгий ящик. И та, кого он ждал, должна бы это понимать. Ведь отчасти именно из-за нее весь его план сейчас висел на волоске от краха.
Людей вокруг становилось все больше. Они шныряли мимо него, останавливались, чтобы закурить, но никто из них даже не взглянул на него. А ведь он отъявленный мерзавец и террорист. Макаров тяжело выдохнул, сложив руки на коленях.
Его противостояние с Мартином Гебрé достигло своего апогея и теперь стремительно мчалось к своему завершению. И, к сожалению, победа ни одного из них не сулит ничего хорошего для хрупкого равновесия, воцарившегося в последние годы в мире. Но для спасения человечества Макаров был готов пойти на любые жертвы. Он собственно уже пошел на них. Двадцать два года назад…
Устало он откинулся на каменную стену терминала. Его начинали мучить жажда и мысли о том, чтобы встать и уйти. Спрятаться в своей берлоге. Макаров склонил голову на бок, чтобы размять шею, но так и застыл, выпучив свои глаза, заметив маленькую фигуру, не спеша идущую вдоль портовых доков в направлении него.
– Да она издевается! – гневно пробурчал старик.
Женщина, которой на вид было около сорока, приближаясь все ближе. На ней была зеленая легкая воздушная блузка и белые, широкие, прозрачные к низу брюки. Каштановые волосы ровными прядями спадали на ее плечи, а глаза были спрятаны за солнцезащитными очками. Она скорее походила на мираж или сказочную инопланетную медузу, чем на реального человека, и действительно бросалась в глаза, поскольку здесь, в порту, если и работали женщины, то одевались они куда более скромно и беднее. Женщина остановилась около лавочки и небрежно села рядом. Макаров при этом сделал вид, что совсем не заметил гостью.
– Ты бы еще в купальнике пришла, – мрачно буркнул он.
– А ты опять ворчишь! Я же не жалуюсь на это, – тихо произнесла она, закинув ногу на ногу и откинувшись назад.
– Ты опоздала.
– Прости, долго собиралась, – с улыбкой ответила женщина.
– Можно подумать нас кто-то сможет увидеть, – тихо пробурчал Макаров.
Старик подумал о том, что следовало бы уже перейти к делу. Но с чего начать? Между ними воцарилось молчание.
– Уж больно жарко сегодня, – Макаров первый нарушил его. – И море слишком спокойное. Ты так не думаешь?
Женщина промолчала. Макаров выдохнул. Прелюдия не удалась. Тем лучше.
– Ты ведь знала, что он собирается приехать в Новаград? – сухо спросил старик, даже не взглянул на свою собеседницу.
– Узнала в последний момент, – пожала та плечами в ответ. Ее, еще недавно веселое выражение лица, сменилось серьезностью и озабоченностью.
– Узнала в последний момент…– повторил он за ней.
Женщина выдохнула:
– Артем вырос. Он больше не ребенок. Мы не можем удерживать его силой, – она сделала паузу, ожидая возражения со стороны Макарова, но тот ничего на это не ответил, поэтому она продолжила: – Не было ни одной веской причины против его переезда сюда. Ни одной из тех, что ненужно скрывать от него.
– Любопытная позиция, – Макаров посмотрел на свои болтающиеся ноги. – На самом деле, его приезд в город лишь полбеды. Твоему сыну удалось устроиться в ЦИУС. В самый последний момент. Словно кто-то подкорректировал планы по набору кадров.
– На что ты намекаешь? – вспыхнула женщина.
– Кхех, – закряхтел старик, слезая со скамьи, – я не знаю, что у тебя на уме, но дам тебе один совет, – он подошел к краю пристани и окунул свою руку в воду, будто пытаясь что-то поймать. – Когда воды начинают мутнеть, найди источник загрязнения, – он резко высунул руку, в кулаке которой был зажат змееподобный механизм, – и оторви ему голову! – произнес он, разломав его и бросив к ногам женщины.
– Это угроза? – нервно спросила она.
– Конечно, нет, – старик отряхнул руку и вытер ее о свои штаны. – Это лишь совет. Они, знаешь ли, частенько всплывают в моей голове и просятся наружу, – Макаров сделал паузу и мягче добавил: – Вы – последнее, что у меня осталось. Моя единственная семья. Артем – мой единственный внук. Я бы никогда не причинил ему вреда. Поэтому мы и договорились спрятать его. Оградить от тлетворного влияния Мартина. Ты и я. Помнишь?
От услышанного женщина поникла.
– Очевидно, что да, – продолжал Макаров, заведя руки за спину. – Тогда почему он здесь? Почему человек, который должен был следить, чтобы он даже не пытался дышать в сторону Новаграда, не предпринял ничего, чтобы остановить его?
– Сейчас ему ничего не угрожает, – тихо и стыдливо ответила женщина. – Мартин потерял к нему интерес.
«Это не ответ на вопрос», – подумал Макаров, но, выдохнув, произнес:
– Хотелось бы мне, чтобы так оно и было, – угрюмо произнес он и повернулся спиной к своей собеседнице.
– Я тщательно следила за его жизнью в Смоленске, – продолжала женщина, – и ни разу не заметила за ним проявления какого-либо побочного эффекта…
– Лена, – перебил ее старик, продолжая смотреть в сторону океанских вод.
Женщина умолкла и напряглась.
– Я лично видел, как океан вчера озарился светом, – Макаров развернулся к ней лицом. Выглядел он озабоченно. – От его прикосновения озарился светом, – медленно пояснил старик.
– Ты мог ошибиться…, – голос женщины звучал неуверенно. Был ли это вопрос или утверждение затруднилась бы сказать даже она.
Макаров задумался, надув щеки.
– Нет, – выдохнув, через секунду ответил он, вновь устремив свой взор к горизонту.
– Но как такое возможно? – Елена встала и, перешагнув через странное разломанное существо, подошла к старику.
– Предположу, что дело в близости к источнику. Коллайдер ведь всё еще там. Поломанный, но там. Покоится в коре земной под толщей океанских вод. Да и сам Океан пропитан энергией. Квазинейры прочно сплелись с молекулами воды, – Макаров вновь сделала паузу. – Мальчишка в большей опасности, чем мы считали, Лена. Что-то произошло вчера. Помимо свечения воды. Все мои щиты в одночасье дали сбой. И, бьюсь об заклад, твой сын приложил к этому руку. Не специально, – тут же добавил он, заметив вспыхнувшие гневом глаза собеседницы. – Но я не могу так рисковать. Я попросил кое-кого приглядеть за ним, пока что. Но, чем дольше он остается в городе, тем больше вероятность того, что рано или поздно Мартин заинтересуется им. Наверняка, ему уже доложили о вчерашнем инциденте и теперь лишь вопрос времени, когда Гебрé выйдет на твоего сына.
– Я не…
– Мартин пошел в наступление. До меня дошли слухи, что Тромболли готов заключить с ним сделку сегодня во время ежегодного благотворительного вечера Совета Общин. А это значит, что Второй очень скоро подвергнется зачистке. Они думают, это поможет им поймать меня, но мы-то знаем с тобой, что сделать это не так уж и просто, – старик усмехнулся. – А вот простые граждане пострадают.
– Да брось. Тромболли ненавидит Гебрé. Стоит ли верить этим слухам?
– Источник надежный.
– И нам никак не помешать им?
– Думаю, нет. Сделку модерирует Первый консул, и это как-то связано с Проектом К2 в Антарктиде.
– Новый коллайдер? Первый консул – большой дурак, если решил довериться Мартину и впутаться в это предприятие, – горько усмехнулась женщина. – Гебрé всегда действует только в своих интересах. Что он задумал?
– Кто ж знаете, – пожал плечами Макаров. – Своими планами он со мной не делился.
– А твой источник…, – воодушевилась Елена.
– А мой источник и так делает больше, чем требуется, – безапелляционно прервал ее старик.
Ему бы не хотелось рисковать чужой жизнью.
Женщина поникла. Раздался протяжный гудок и их терминала повалили люди.
– Господи, что за духота, – выдохнул Макаров, обмахивая себя руками. – Ну, – обратился он к собеседнице, – чего приуныла-то?
– Думаю, – ответила та.
– Верное решение, – старик деловито кивнул головой. – Нужно придумать, как отправить Артема назад к бабке.
Женщина сквозь очки удивлено посмотрела на Макарова.
– Я не об этом думаю.
– Ежкин кот. А о чем же тогда? Разве ты не поняла меня, бестолковая?!
– Перестань бурчать и обзываться, – голос женщины наполнился сталью. – С Артемом разберёмся позже. Один день пребывания в Новаграде роли не сыграет. Он взрослый и осторожный мальчик. Ничего с ним не случится.
– Просто напомню тебе, что он устроился на работу в ЦИУС, под самый нос Мартина. Стоит ему устроить светопреставление в туалете, и тот сразу поймет с кем имеет дело.
– Такое действительно возможно? – в ее голосе промелькнули нотки страха.
– Конечно, нет. Вся поступающая в дома вода абсолютно стерильна в отношении квазинейр. Без постоянного источника энергии, приходится как-то выкручиваться, – пожал плечами старик.
– Тогда не дури мне голову! – огрызнулась женщина. – Сейчас куда важнее узнать подробности сделки, которую заключит Мартин с Тромболли. И я готова это сделать.
– Да неужели? – вопрос прозвучал скептически. – Ты двадцать лет пряталась от Мартина, а сейчас вдруг решила действовать. Даже спрашивать не буду, в чем причина подобной решимости. Вот только… Ты же понимаешь, что от меня в этом деле помощи мало. Максимум на уровне технической поддержки, – Макаров говорил тихо, будто стыдился своих слов.
– Понимаю.
– Ну, раз решилась, то все же будь осторожна. Помимо Мартина и его шестерок есть и другие создания, представляющие опасность. Это не первый, – он махнул головой в сторону лавки, где валялись части змееподобного механизма. – В городе их становится все больше.
– Да, я уже встречала подобных ему ранее, – задумчиво произнесла женщина. – Они тоже дело рук Мартина?
– Возможно, – старик, засунул руки в карман и слегка перекачиваясь, поплелся прочь от своей собеседницы. – Их природа страшит меня, – добавил он чуть тише.
Они прошли уже достаточно много, постоянно сворачивая, проходя от вектора к вектору тайными кротовыми норами. Солнце все также пекло, а обжигающий, запечатанный меж домов воздух, с болью проникал в легкие. Береговая линия осталась далеко позади, синий простор океана сменили серые бетонные стены грязного сектора, и лишь едва слышимое стрекотание насекомых напоминало о близости живой природы.
Когда-то этот сектор был другим. Как, впрочем, и сам Макаров. Он с грустью вспоминал то прекрасное, но минувшее время. Время, когда он во главе с группой своих студентов, молодых ученных, организовал кружок, который разросся до размеров крупнейшей технологической корпорации в стране. ЦИУС. Правда, такое название он получит чуть позже. После того, как правительство захочет привлечь их кружок к разработке новых образцов робототехники.
– Алан! – голос Елены прервал его размышления. – Макаров, что б тебя…
Он обернулся и недоуменно посмотрел на нее. Очевидно, он прослушал что-то важное.
Она стояла поодаль. Словно окаменевшая, Лена, которая успела снять очки, смотрела на обклеенную объявлениями и плакатами стену. Выглядела она печальной. Макаров подошел ближе, и его сердце сжалось от нахлынувшей тоски.
Со стены на них с широко раскрытой улыбкой смотрел молодой темноволосый мужчина с горящими энтузиазмом глазами. Черно-белое изображение было цифровым и время от времени зависало, из-за чего от дергающейся надписи «РОЗЫСК» начинало рябить в глазах.
Женщина потянулась к плакату, чтобы сорвать его.
– Нет, – Алан перехватил руку Лены, – оставь.
Выдохнув, та подчинилась.
– Не знала, что они еще остались, – она догнала Макарова и шла с ним рядом.
– Я тоже, – грустно ответит тот. – Ты точно готова? – он остановился, взглянув на свою спутницу.
Они знакомы много лет. Их судьбы должны были сложиться иначе.
– Да.
Алан выдохнул и закинул голову, обратив свой взор к небу, которое начинало медленно затягивалось тучами. Даже в глубине каменных джунглей он почувствовал поднимающийся ветер.
– Тогда собирай людей, – спустя минуту размышлений произнес он. – Известную мне информацию, я сообщу тебе позднее.
Женщина утвердительно махнула головой и растворилась, распавшись на пиксели.
Макаров, опустив голову, поплелся дальше.
Хотелось бы и ему, наконец, исчезнуть.
ГЛАВА 9
Где-то вдалеке запели птицы. Ему стало зябко. Артем открыл глаза и увидел перед собой распластанное голубое небо, по которому медленно плыли окрашенные нежным розовым предрассветным заревом пышные, словно сахарная вата, облака. Тоненькая ниточка, ведущая к давно забытому воспоминанию, дернулась и натянулась, в надежде наконец-то быть полезной. Он давно не вспоминал об этом. И стоит ли делать это сейчас? Но сон еще не отпустил его: цепкими путами пытается затащить его обратно, не дать проснуться. И Артем сдается. Пусть будет так. Закрыв глаза, он соглашается совершить этот прыжок веры в вырастающие из тумана воспоминания.
Поздняя осень. Вечер. На улице холодно и шумно. Вокруг много людей. Они громко смеются, обнимаются, что-то едят и пьют. Все вокруг залито теплым оранжевым светом ламп, развешанных над площадью. Играет музыка в такт детскому смеху, и он один из тех детей, что смеются. Что это за место? Артему приходится напрячь память. Точно. Осенняя ярмарка. Возможно это его первое воспоминание о ней. Бабушка водила его на нее каждый год. Она и сейчас тут. Чуть в стороне, но рядом с ним. Как это было всегда…
Картинка меняется, и вот он уже мчится на белогривой лошади старой карусели. К сожалению, несколько лет назад ее демонтировали из-за высокого процента изношенности, но в те далекие времена она была главным местом притяжения для детей и взрослых. Вот и сейчас он катается не один. Рядом с ним на соседней лошади сидит женщина. У нее красивая, излучающая тепло улыбка, розовый румянец на щеках и добрые, искрящиеся глаза. Артему с ней хорошо и весело.
Кто она такая?
Картинка снова меняется. Он больше не катается на карусели, а стоит, спрятавшись за бабушкой. А та ругается с красивой и доброй женщиной. Ему грустно и страшно. Когда из-за их ссоры оборачиваются люди, женщины затихают.
– Ты обещала мне, – выдохнув, произносит бабушка. В ее голосе нет злости и обиды, только усталость и страх. – Ты же знаешь, как это опасно. Ты сама мне говорила это. Это были твои слова.
– Знаю, – тихо и тоскливо ответила женщина.
– Тогда, зачем ты приехала?
Артем выглядывает из-за бабушки и смотрит на нее. Ее красивое лицо вдруг потускнело, а намокшие глаза потухли. Она стоит, осунувшись, держа в руках две палочки с воздушной розовой сахарной ватой. Добрая женщина замечает его взгляд на себе и, быстро утерев глаза, улыбнувшись, снова приобретает свои привычные теплые тона.
Кто же она?
– Что ж, малыш, – она присела на корточки и протянула ему палочку с ватой, которую тот робко взял, – похоже нам пора прощаться. Слушайся бабушку, – она усмехнулась, пытаясь сдержать свои слезы. – Она у тебя очень хорошая, – женщина прильнула к нему и, поцеловав в щеку, тихо добавила: – Мама любит тебя, тигренок.
Мама…?
От сонливости не осталось и следа.
Артем лежал на спине, раскинув руки, с широко открытыми глазами. Он жадно хватал носом воздух, делая максимально глубокие вдохи. Его сердце ходило ходуном, отдаваясь ударами в ушах, в голове волнами боли растекалась ноющая боль, а тоненькие ручейки слез сбегали по вискам вниз, скапливаясь в ушных раковинах.
В комнате было жарко и душно.
Ему было жарко и душно.
В горле пересохло. Ощущения были такими, словно он, не запивая, съел комок глины, которая так и застыла там, превратившись в корявые корки. Вонючие корявые корки, судя по запаху изо рта.
По небу над ним все так же медленно плыли облака, приобрётшие свой знакомый белый цвет. Кажется, вчера, когда он, наконец, смог добраться до дома, потолок был украшен мириадами звезд. Виртуальное небо – довольно распространённый элемент современного декора. Видимо, в домах восьмого оно идет в комплекте с психиатрическим минимализмом обстановки.
Артем продолжать лежать, распластавшись на кровати, пытаясь осмыслить увиденное во сне. Сердцебиение парня постепенно возвращалось в норму. Головная боль, ослабев, отступила куда-то на окраины его сознания, туда, где он может позволить себе игнорировать ее присутствие. Теперь он был в состоянии мыслить здраво. Ну, или хотя бы максимально приблизился к такому состоянию. Сон, что он увидел никак не выходил у него из головы. Последние слова женщины, ее голос всё еще гулким эхом звучали в его голове. Неужели это давно покинувшая его мать? Или, вернее будет сказать, бросившая? Был ли вообще этот сон настоящим воспоминанием или простой фантазией, игрой его воображения? Возможно ли, что так на нем отразились события прошедшего дня. Переезд, а потом и ночные приключения – все это было сопряжено с большим стрессом. Чтобы это ни было, чтобы он только что не увидел – это оставило неприятный след на его душе.
В конце концов, продолжать лежать стало не выносимо. Артем откинул тонкую простыню, которой был укрыт, освободил свое взмокшее и покрытое липкий потом тело, и, поднявшись на локтях, скинул ноги с кровати на холодный и такой освежающий каменный пол, оказавшись лицом к лицу с окном, за которым стеной лил дождь.
Все же шторы ему бы не помешали. Единственное комнатное окно занимало собой почти всю стену и открывало «живописный» вид на маленький внутренний двор, ограниченный невысоким деревянным забором, за которым виднелось точно такое же окно. От одной только мысли, о том, что его пребыванием дома может кто-то следить, ему стало неуютно, и по телу пробежали мурашки. Хотя «следить», конечно, громкое слово. Но все же с занавешенным окном ему было бы спокойнее.
Артем встал с кровати и, потянувшись, направился к своим вещам, которые вчера он так и не удосужился разобрать. Где-то там, среди его рубашек, футболок и джинсов должны были притаиться зубная щетка, паста, мыло, мочалка и шампунь – самые жизненно важные для него вещи в данный момент. Оказавшись у двери, Артем остановился и, тяжело вздохнув, обернулся: в комнате царил бардак, за который ему было стыдно. Уже к концу своих вчерашних приключений Тёма почти не стоял на ногах, а, когда оказался дома, переключился в режим автопилота. И вот результат это режима на лицо! Грязные вещи разбросаны по всей комнате и, судя по тому, что не все он находит тут, какая-то часть из них валяется где-то еще. При этом мысленно он понадеялся, что «где-то еще» ограничится территорией его жилища. Спать Артем рухнул на не заправленную кровать. Хорошо еще, что додумался достать из сумки простыню, чтобы укрыться. Чтобы сказала бабушка, увидев это? Лучше даже не думать. Явно ничего хорошего. Чуть позже он приведет тут все в порядок, но сейчас в порядок нужно было привести себя.
Проведя по виртуальной панели около двери, чтобы выключить анимацию на потолке, Артем вышел в гостиную, где на полу подобрал свою куртку.
Что-то оттягивало ее карман. Он запустил туда руку.
Точно. Неактивный и уцелевший телефон. Тот, из-за которого он вчера полез в воду.
Воспоминание об этом потянуло за собой другое: яркие люминесцирующие нити-щупальца в толще темных океанских вод, растягивающиеся, словно живые, во все стороны от его руки. По прошествии ночи, это событие выглядит несколько зловеще. В голове сам собой вырос образ Великого Древнего, владыки миров, спящего на дне Океана11, под влияние которого Артема угораздило попасть. По коже пробежали мурашки.
Артем встряхнул головой. Еще одна очевидная глупость, которой он позволил проникнуть себе в мозг. Параноидально-фантастическая глупость.
Оставив телефон на кофейном столике (Артем решил заняться им чуть позже) и бросив куртку на спинку стоящего в гостиной серого дивана, он направился на кухню, где вчера оставил свои вещи. Чемодан был вскрыт им, когда он искал постельное белье, и часть вещей ожидаемо была разбросана рядом, почти полностью застилая собой кухонный пол. Сумка же оставалась цела. Недолго порывшись в ней, он нашел необходимые вещи и направился в ванную, выпив перед этим воды из стакана, найденного здесь же, надеясь, таким образом, хоть как-то прочистить горло. Прохладная, очищенная квазинергией водопроводная вода, комками упала в его пустой желудок, заставив того недовольно заурчать.
Просторная ванная комната была выполнена в таких же светлых тонах, как и все остальные помещения в доме, и почти под самым потолком имела два узких, но длинных окна, сквозь которые сейчас поступал тусклый свет. Артем включил свет и зашел внутрь. Он прошел мимо черной овальной ванной, стоящей под окнами у стены, и остановился напротив нее у зеркала. Разложив туалетные принадлежности на стоящем тут же столике с такой же черной, как и ванная, раковиной, он стал пристально разглядывать себя в зеркало. И, к своему удивлению, он очень быстро понял, что пусть и выглядит помято: короткие волосы умудрились стать похожими на птичье гнездо, лицо заросло черной щетиной, под глазами залегли увесистые темные мешки, – следов вчерашнего происшествия на нем нет. Нет синяков и подтеков на теле, нет запекшейся крови на лице. Не веря своим глазам, он несколько раз повернулся вокруг себя, но следов от вчерашних побоев так и не нашел. По очереди он потянул то правую, то левую руки, потом наклонился и присел. Ни одно движение не отдавалось в теле болью. Кроме, как чудом, он назвать это не мог.
Еще одно таинственное чудо.
Не много ли чудес за один вечер? Хотя, кажется, при должном мастерстве можно поверить и в шесть невозможных вещей до завтрака12. Кстати, о нем. Заходя в душевую кабинку, которой тут так же нашлось место, Артем поймал себя на мысли, что не знает который час. А ведь на вечер у него назначена встреча. Важная встреча. Мысль, о которой заставляла тепло с удвоенной силой разливаться по его телу. Или все-таки дело в воде? Как бы там ни было, сегодня вечером он должен был увидеться с Мариной. Той самой Мариной Норберг, которую он спас от бандитов.
Вчера, после довольно странного представления друг другу, они решили, что раз оба никак не связаны со Вторым сектором, то и задерживаться им там не зачем. Очень быстро они смогли выйти к автостраде (Марина назвала это еще одним чудом), ведущей в центральные сектора и, поймав там такси (каждый себе), разъехались по домам, условившись при этом встретиться вечером на следующий день. То есть уже сегодня. Один нюанс омрачал грядущее событие. Они напрочь забыли обменяться телефонами.
Все дома восьмого сектора были «упакованы» необходимым для жизни минимумом вещей: мебелью, техникой, и даже посудой. Заезжай и живи. Единственное чего не хватало – это заполненного едой под самый вверх холодильника. Вернее, холодильник, то, разумеется, был, а вот еды в нем нет.
Странно было ожидать обратного, подумал про себя Артем, захлопывая дверцу холодильника. Ему нестерпимо хотелось есть.
Пройдя в гостиную, он плюхнулся на диван напротив занимающей одну четвертую стены панель, подобрал под себя ноги и машинально провел рукой по широкому браслету-телефону, надетому на левой.
Государственная интеллектуальная система «Умный дом Конфедерации» была идейной продолжательницей подобных систем ИИ13, активно разрабатываемых и внедряемых во всем мире в повседневном быту в эпоху до Катастрофы. Тот мир был ярким олицетворением цифровой эры. Человечество было окутано Глобальной сетью, попадая в нее с раннего возраста, словно муха в паутину. Находясь в кресле стоматолога, вы могли одновременно управлять бытовыми приборами дома, контролировать, как дети выполняют домашнюю работу, и консультироваться с другим врачом по волнующим вас вопросам. Реальная жизнь отходила на второй план, замещаясь виртуальной реальностью. Но Катастрофа все изменила. Глобальная сеть была разорвана, спутниковая навигация – нарушена. Как говорят, связь с более, чем половиной повисших над земным шаром спутников, до сих пор так и не восстановлена. Человечеству пришлось собираться по крупицам все то, что осталось от старого мира, и после, анализируя, вновь внедрять, адаптируя к существующим реалиям.
Если бы телефон Артема был активен и работоспособен, то движение подобное тому, что он совершил, находясь в пределах ГИС «УдК», позволило бы ему синхронизироваться с последней, получив полный доступ к системе управления домом: от управления светом и регулировки температуры воды и воздуха до совершения заказа еды на дом. Но его телефон был неисправен (о чем он совсем забыл) и потому ничего из этого ему сейчас не было доступно.
– И что же тогда делать? – разочарованно пробурчал он сам себе под нос.
И ответ пришел сам собой, стоило Теме только перевести взгляд на корпоративный телефон ЦИУСа. В данный момент других вариантов у него не было, хоть он и не собирался пользоваться этим телефоном в повседневной жизни. Старый был как-то привычнее.
Защелка на руке щелкнула, и темный браслет слетел с его руки. В работоспособном состоянии телефон тут же принял бы привычную прямоугольную форму, но из-за неисправности он так и остался согнутым. Отложив его в сторону, в надежде все же когда-нибудь починить его, парень потянулся за темным бруском, мирно лежащим на кофейном столике. По форме корпоративный телефон не отличался от его собственного, разве что был чуть тоньше. Артем провел пальцем по левой длинной узкой боковой стороне снизу вверх, и телефон отреагировал на это легкой вибрацией. Вся лицевая сторона телефона заполнилась белым цветом, появилась черная надпись ЦИУС и ниже, под ней, бегунок загрузки. Примерно через минуту появилась приветственная надпись и предложение авторизоваться в облаке для синхронизации данных, хранящихся на старых устройствах. Все как во всех других современных смартфонах. Артем проделал все необходимые операции и, предав ему привычный вид браслета, застегнул телефон на своем левом запястье. Теперь синхронизация с ГИСом должна была пройти успешно. Скинув ноги с дивана на пол, он приложил четыре пальца к сенсорному дисплею телефона. Тот, как и прежде ответил слабой вибрацией, а когда Артем провел ими, – изменил цвет на зеленый. Экран, висящий на стене, включился, выведя надпись с просьбой подождать окончания подключения к системе. Весь процесс не занял и двух минут. Артем получил доступ к ГИСу.
Телефон на руке завибрировал, издав звонкий и короткий сигнал, оповещая о поступивших сообщениях. Артем провел одним пальцем по дисплею, выведя на экран телевизора свою почту. За то время, что он отсутствовал в цифровом пространстве, Артем успел получить несколько сообщений из различных групп из социальных сетей, новостных и рекламных рассылок и тройку гневных сообщений от Ба.
– Черт, – предчувствуя взбучку, выругался Тёма.
Он совершенно забыл о том, что должен был позвонить вчера бабушке.
Она ответила не сразу, но, когда на экране телевизора появилось ее жизнерадостное лицо, Артем расслабился. Если бабушка и была на него зла или обижена вчера, сегодня от этих негативных эмоций не осталось и следа. Вроде как.
– Тёма, ты почему так плохо выглядишь? – с места в карьер бросилась пожилая женщина, максимально близко поднеся лицо к экрану.
– Доброе утро, Ба, – несколько замялся с ответом парень.
– Я бы сказала добрый день, – ее слова прозвучали, словно журя его.
– Серьезно? День?
– А ты не знаешь, который час?
– У меня сломался телефон. Твои сообщения прочитал только сегодня. Прости, что заставил тебя волноваться.
– Прощаю, – добродушно ответила Галина Федоровна. – Так что там с ответом на вопрос?
– Какой?
– Почему так плохо выглядишь? Ты часом не заболел? А питаешься хорошо?
«Возможно, я просто схожу с ума», – подумал про себя Артем, но вслух ответил:
– Я в полном порядке. Просто спал плохо. Вчера поздно лег.
– Вот оно в чем дело. А то я уж было подумала ты там не один. Так долго спать можно только с кем-то.
– Бабушка…
– Что? Артем, ты взрослый парень. Я все понимаю, – серьезно закончила она, усмехнувшись. – Ну, не смотри на меня так. Я же шучу. Наверное. Ладно, расскажи лучше, как тебя приняли на работе?
– Хорошо. Оказывается, произошла ошибка и на работу мне только завтра.
– Да ты что! И ведь собраться из-за этого толком не смог. Вот жалко, ты тот свитер не взял с собой, – причитала Галина Федоровна.
– Тут не холодно, – Артем вспомнил, как буквально недавно проснулся, словно горячке, и о том, что именно послужило этому. – Слушай…
– Слушаю, – оживилась его бабушка, как делала всегда, когда внук собирался у нее что-нибудь спросить. Она до жути любила давать ответы.
– А мама когда-нибудь навещала нас?
Застывшая улыбка на лице Ба, ответила за нее саму. Но стоит отдать ей должное, она быстро сориентировалась и сделала вид, как будто бы задумалась:
– Честно сказать, не помню. Все же больше двадцати лет прошло. Но думаю, нет, не навещала. А с чего вдруг такой вопрос? – в ее настороженном голосе послышались нотки озабоченности.
– Да просто так. Подумалось вдруг.
– Вот оно что, – бабушка задумалась. – Чем планируешь занять сегодняшний день?
«Ба, ты слишком очевидно перевела тему», – мысленно заметил Артем, переведя свой взгляд на окно:
– У нас ливень льет, как из ведра. Так что…, – парень вспомнил о назначенной встрече с Мариной, о которой бабушке лучше не знать, вновь повернул голову в сторону экрана и, улыбнувшись, ответил: – Буду обустраиваться.
