Сергей Михайлович Нечипоренко
Четыре абрикосовые косточки
Его разбудили голоса и яркий солнечный свет, который ощущался даже сквозь закрытые веки. Он сразу узнал бархатный голос, доносившийся снизу. Это был Берч, который с кем-то переговаривался.
– Что происходит?
Олдридж протёр глаза и быстро встал с дивана. На полу валялись пожелтевшие страницы старых газет, ящики комода были выдвинуты и в круглое окошко мансардной крыши лучилось солнце. Внизу, на первом этаже ощущалось какое-то движение.
Он спустился по лестнице вниз и сразу в проёме двери, выходящей в холл, увидел Бернча. Тот стоял в центре комнаты с каким-то неопрятного вида крупным мужчиной. Его круглый живот, казалось сейчас попросту вывалится из брюк и покатится по полу.
От всего этого можете избавиться, если захотите, – рассказывал он толстяку, – людям свойственно бросать то, что им уже не нужно. Они приезжают, уезжают…
– Эй, Бернч! – крикнул Олдридж – это мой дом, я вчера его купил, ты что, забыл?
Что он делает?
Агент Бернч и толстяк не обращали на крики Стива Олдриджа никакого внимания, словно и не слышали его вовсе. Стив стремительно направился к нежданным гостям, однако, дверной проем встал перед ним невидимой стеной и Олдриджа откинуло назад.
– Что за черт? – ошарашено выругался он вслух
– Больше всего, Том, мне нравится это зеркало – задумчиво произнёс толстяк и подошёл к дверному проему, вглядываясь в него, как в бездну.
Олдридж, вытаращив глаза смотрел на него с другой комнаты, не понимая, что происходит. У толстяка были такие глаза, словно он смотрит в зеркало на самого себя, тупо пялясь в пустое пространство между двумя комнатами. Олдридж, мягко ступая подошел к толстяку почти в плотную и глядя на него в упор, вдруг резко ударил кулаком по отвратительно наглой, жирной роже. Но его ярость не достигла цели, кулак отпружинил от невидимой стены, разделяющей его и пузатого клиента Бернча.
Ааааа, сволочь! Бернч, открывай – завопил Олдридж.
