Сергей Михайлович Нечипоренко
Недоразумение
Глава 1
Как же томительно в ожидании тянется время. Андрей взглянул на часы. Оставалось ещё четыре минуты. Окинул взглядом уютный холл и со вздохом положил на стеклянный стол журнал. Из короткой статьи узнал, что по всем канонам психологии цвета, он должен сейчас от зеленых стен и цветов на окнах ощущать покой и умиротворение. Ничего подобного. Да, что такое? Мужику четвертый десяток, а как у мальчишки на первом свидании: от затылка до самой задницы мурашки, и сердце отбивает чечётку. Ещё три минуты. Упёрся глазами в фотопортрет красавицы в белом платье. Красавица: волнистые длинные волосы, макияж, глаза. На платье смотреть не хочется. Зачем подбирать таких натурщиц, что всё внимание лишь на них, как будто здесь модельное агентство, а не модный дом? За широкой стеклянной дверью появилась Ирина, с планшеткой в руках она разговаривала с клиентом. Андрей на мгновение перестал дышать. Чуть в стороне, за ней, перед стойкой ресепшена стоял на стремянке парень в синей робе. Он ковырялся с лампой, и то и дело оборачивался, бросая неоднозначные взгляды.
Засранец! Ревность змеёй выползла из груди, повисла кольцом на шее. Да, ревнуют лишь те, кто сам готов на измену или обман. Однажды они с Ириной провели целый вечер в обсуждении этой «негативной», плохо влияющей на отношения, эмоции. Тогда решили, что в знак доверия и искренности, никогда не станут ревновать друг друга. Только ревность не спрашивала разрешения – напоминала о своем присутствии.
Последняя минута. Ирина, провожая клиентку, взглянула на электрика, и тот показал ей знак, означающий ясно одно – «созвонимся». Она, улыбаясь, вышла в холл.
– Я думал, ты меня никогда не увидишь теперь. – Андрей поднялся навстречу.
– Не-а! Я тебя сразу заметила! – Она положила ладони ему на грудь и поцеловала в щеку.
– Чего это ты такая счастливая? Смотрю у вас сегодня весёлое электричество. – Кивнул в сторону парня.
– О чём ты? Об этом? – В её словах послышалось удивление. – Мне смешно! Это же типичный бабник. Посмотри на его животик? Жесть! Нет, мне просто забавно, как человек, не видя своё отражение в зеркало, так преподносит себя уверенно, словно он чуть ли не голливудский актёр. Представь, пришёл к нам в салон, уже всем девчонкам глазки построил, а свет только-только сделал. Короче, даже не думай. Он не в моем вкусе.
Андрей промолчал. Последняя фраза ему не понравилась. Сделал вид, что не услышал. – Ладно, я жду в машине. – Мельком взглянул в сторону парня в робе. Направился к лифту.
На улице пахло осенью. Над городом угрюмо висели сизые тучи, автомобили неслись по набережной, а им вдогонку желтой оравой летела ноябрьская листва. Андрей поёжился. Улучил момент и, перебежав дорогу, спешно направился к припаркованному у тротуара Audi. Сел в машину, устроился в кожаном кресле, закурил и вновь подумал об Ире. Странно, но с момента знакомства, его не покидало чувство, что будто знает её целую вечность. Вспомнился день, когда повстречались. Стоял июль. Пора отпусков. Андрей изнывал на работе. Клиентов мало, да и в городе никого – выйдешь за дверь и видишь, что улицы неправдоподобно пусты. В один из таких расплавленных зноем дней, дверь распахнулась, и в офисе появилась она.
– Эльф! – резюмировал Дима, коллега и хороший товарищ, глядя за спину Андрея. Тот обернулся, глаза округлились. И, действительно, некое сходство со сказочным персонажем в девушке было: длинные светлые волосы, бледная кожа и черные, с восточным разрезом, глаза. Она поздоровалась, не обращаясь к кому-то конкретно, и без тени улыбки, быстро скользнула мимо – скрылась за дверью соседнего кабинета. Андрей и Дима переглянулись. Новая сотрудница – хоть, какое-то развлечение в сезон отпусков.
Волочиться за женщинами – не мужское дело. Оно представлялось диким и в большей степени даже вульгарным, пошлым занятием. Однако, не познакомиться с человеком новым, едва появившимся в офисе, выглядело бы некрасиво, как минимум, невежливо. Поэтому в следующий раз, когда Андрей увидел девушку-эльфа, приосанился и решил подойти, попутно раздумывая, с чего начать разговор. Ирина, несмотря на обеденный перерыв, сидела одна за длинным столом, склонившаяся над бумагами. Изучала какие-то списки, записки в своей тетради; и что-то подчёркивала, обводила, держала карандаш наготове, как учительница младших классов после контрольной.
– Привет! Вроде обед, а вы продолжаете трудиться? – присел напротив Андрей.
Она улыбнулась кротко и, смутившись, уткнулась в тетрадь. На щеках заиграл небольшой румянец. Но, как бы заметив за собой стеснение, тут же выпрямила спину и, не отрывая глаз от тетради, спросила:
– Вы чего не на обеде? Мужчина должен хорошо питаться.
– А женщина? – Андрей снисходительно наморщил лоб. Попытался понять, чем девушка-эльф занята, но кроме номеров телефонов, фамилий ничего не увидел. Она с серьезным выражением лица, похоже, выписывала потенциальных клиентов в отдельную графу, распределяя их по времени и датам. Андрей ощутил себя мальчишкой, подглядывающим в замочную скважину чужой двери. Немного тоже смутился. Один – один.
– У меня все с собой. Я позже. Надо кое-что проверить.
– Ладно, не буду мешать – он собрался уйти, но услышал:
– У вас красивая рубашка, Андрей. Очень вам идет. – Оторвала взгляд от записей и, больше глядя на рубашку, чем на него самого, добавила:
– Знаете, это прямо ваш цвет. Вам идет фиолетовый.
Смотрела серьезно, по-деловому, так как если бы занималась подбором одежды в каком-нибудь доме мод. – Можно я вас сфотографирую? – Достала мобильный. Во взгляде повис вопрос.
– Зачем? – Андрей удивился.
– Покажу своему молодому человеку. А то я ему хочу рубашку такого же цвета купить, а он отказывается. Говорит, что такие носят только. Ну, понимаете кто, да? Покажу, что вот, смотри, не только.
Андрей рассмеялся над её словами, а она в ответ улыбнулась, показав белоснежные ровные зубки.
– Вас зовут?
– Ирина.
– А откуда вы знаете, что я Андрей? Мы вроде бы не знакомились.
– Слышала, как вас называли в офисе и запомнила. У меня хорошая память.
Они сидели и молча смотрели друг на друга. Возникла неловкая пауза.
– Изюм! – произнесла Ирина, глядя в глаза Андрею.
– Что за изюм?
– Это присказка у меня такая. Мне просто нравится изюм.
Так Андрей впервые увидел, какие у неё необычайно широкие черные зрачки. Позднее где-то прочитал, что широкие зрачки у человека означают симпатию, ему интересен объект, на который направлено его внимание.
Воспоминание о первой встрече и знакомстве развеяло недавний приступ ревности. Появилось приятное, согревающее душу чувство, что всё будет как никогда хорошо. За окнами автомобиля ветерок лениво тормошил осеннюю листву и острые кончики розового платка на плечах Ирины. Андрей наблюдал, как она, с серьёзным видом осторожного пешехода, пересекла улицу и прямиком направилась в сторону автомобиля. В салоне пахнуло летом – легким ароматом духов, что он подарил ей когда-то на День рождения.
– Ну что, поехали куда-нибудь, поужинаем?
– Поехали, но сначала я должна тебе кое-что сказать.
– Хорошо. – Андрей нажал на педаль. Автомобиль тронулся с места и плавно вписался в общий поток. Она молчала, а он не торопил, ждал; ждал и думал вслух:
– Может, опять в «Евразию»? Тебе там, вроде, понравилось в прошлый раз. Или в «Токио-Сити»? Там тоже не плохо. Во всяком случае, быстрее обслуживание. Ты голодная? Я бы от кофе сейчас не отказался. – Взглянув на подругу, Андрей отметил её серьезный, даже немного суровый, взгляд, чуть сдвинутые к переносице брови, и с лёгкой улыбкой он тоже невольно нахмурился. – Как день? Устала?
– Нет. Нормально.
Капли дождя упали на лобовое стекло. Их становилось больше, и первый десант смахнули дворники. Небо покрыла серая пелена.
– Тебе уже говорили сегодня, что ты очаровательна? – Андрей попытался завязать разговор, пробиться сквозь растущее напряжение. Она наклонила голову. Мелькнула улыбка и тут же пропала. Короткий взгляд и снова молчаливое, сосредоточенное внимание на дорогу. Как будто машину ведут двое.
– Андрей, я хочу сказать… – Слова звучали тихо и монотонно, как очередь из автомата с глушителем. – Хочу сказать, что больше ничего к тебе не чувствую.
– В смысле?
– В том смысле, что тут больше ничего нет. – Тонкий пальчик с красивым ноготком указал на середину груди.
Андрей вцепился в руль. В голове зазвенело, возникло состояние, похожее на нокдаун, и пока Андрей пытался прийти в себя, Ирина продолжала:
– Я в первую очередь очень ценю, что мы искренни и честны друг с другом. Это основа доверия в любых отношениях, тем более в близких. Что очень важно для меня. Поэтому, я уверена, ты поймешь. Не знаю, как получилось, но я, действительно, больше не испытываю к тебе никаких чувств. Словно образовалась какая-то дыра внутри, и всё – я не знаю, чего ещё тут говорить.
– Как? То есть вы, ты хочешь сказать, что… – Он споткнулся на половине фразы. Разве такое возможно? Ещё вчера она шептала «люблю, люблю, люблю…». Вчера он чувствовал кожей её дыхание, касание губ, ладоней, а сегодня… Что это? Помутнение, шутка такая? Андрей сглотнул. Пересохло в горле. Попробовал улыбнуться. Едва получилось промямлить:
– Там пропали чувства? Только сейчас? Совсем? – Он внутренне как-то сжался, смеялся, и вся его жизнь показалась в одно мгновение брошенным на тротуар, под дождь, тетрадным листом. В груди заныло.
– Я понимаю, как тебе, наверное, сейчас больно это слушать. Но если я буду делать вид, что всё хорошо, тебе самому было бы не приятно осознавать, что другой человек претворяется и ничего не чувствует больше. Понимаешь, о чём я? Я к тебе хорошо отношусь, поэтому честно призналась. Может, это временное моё такое помешательство. Я не знаю, сколько оно продлиться, может, это моё «ку-ку», но вот, что стало по факту. И наверное, нам лучше временно не встречаться. – Последние слова она говорила отрывисто, казалось, обдумывая слова, словно уже давно готовилась и теперь читала свой монолог. В голове Андрейа начинала расти, увеличиваться психо-эмоциональная гематома. Завладев всем его умом, она практически вытеснила всю логику и способность мыслить. Он на мгновение превратился в биоробота, ведущего автомобиль.
– Ты это и хотела мне сказать?
– Ну, да! – со свойственной ей, детской непосредственностью ответила Ира. Прозвучало обыденно, как рядовое событие в жизни. – И лучше будет, если ты меня отвезешь домой.
Андрей кивнул. Горло сдавило. На руле онемели пальцы. И золотисто-бежевый «АУДИ» помчался по набережной, увлекая за собой ноябрьскую листву. За темными стеклами проносились мимо неоновые огни витрин магазинов, светили желтым и мигали красным фары машин, блестел асфальт в ярких пятнах уличных фонарей. Вечерело. На город неспешно надвигалась ночь.
Въехав в черный колодец двора, автомобиль остановился напротив подъезда девятиэтажного дома. Всю дорогу Андрей молчал. И даже теперь, когда заглох мотор, и с улицы послышался шелест ветра, он сидел, не в силах найти подходящих слов для прояснения неожиданной ситуации. Ирина первой разрядила томительную тишину:
– Андрей, пойми, я к тебе хорошо отношусь. И поэтому должна была это сказать лично. Ты замечательный человек. У тебя масса потрясающих, положительных качеств. И я уверена, что ты найдешь себе кого-нибудь лучше меня, достойнее.
– Ира, мне нужна только ты – Попытка казаться уверенным, твердым провалилась и стала похожа на просьбу. Потянулся к её ладони.
– Андрей, прости. Пока я могу лишь сказать, что мы не сможем больше встречаться как раньше. Спасибо за всё и пока.
На доли секунды сожаление сверкнуло в её глазах. Андрей почувствовал грусть. Она увеличивалась, как нарыв, от катастрофического, смутного понимания, что это решение у Ирины родилось не сегодня. Она выскочила из машины и направилась к дому, на ходу доставая ключи из черной сумки.
Как только за ней натужно закрылась дверь подъезда, и темноте площадки простучали по лестнице каблуки, Ирина, нажав на кнопку лифта, подумала о самом главном, а главным было то, что сейчас не нужно поддаваться эмоциям. Ведь это не продуктивно – одни расстройства. И пусть немного больно, но важнее всего говорить от том, что чувствуешь на самом деле. Всё, не хочу; не хочу страданий и боли. Хочу определённости и честности до конца. Если так чувствую, то так и правильно. Всё образуется. Я теперь точно знаю, что надо делать.
Пятый этаж. Квартира пятьдесят четыре. Наконец-то дома. В узкой прихожей включила свет, скинула плащ, в мягких тапках прошла на кухню. В темноте зашумел электрический чайник. Дождик постукивал по подоконнику монотонный печальный ритм. Она стояла у черного кухонного окна и смотрела вниз. Он еще не уехал. Чего-то ждет. В ладони завибрировал телефон. Пришло смс: «Это мужчина?».
Ирина вздохнула, сжала губы и набрала ответ: «Андрей, какой мужчина? Нет никакого мужчины. Ты меня знаешь. Я никогда не обманывала и все, что было, было искренне, во всяком случае с моей стороны. Я тебе честно призналась, что чувства к тебе пропали. Это единственная причина, по которой мы не сможем больше общаться на прежнем уровне. Я готова поддерживать отношения, но только дружеские. Не обижайся».
Положила телефон на стол и снова взглянула в окно. Дождь решительно колотил по железному подоконнику, намекая как бы, что пришёл на долго, возможно даже на целую ночь. Упитанный серый кот скользнул вдоль лодыжки, поигрывая хвостом, чем тут же отвлек от нахлынувшего раздражения.
– Максик! Ты проголодался, дорогой? Какая у тебя славная кошачья жизнь – кушаешь, когда пожелаешь, за ушками тебя чешут. Ничего тебе больше не нужно, только еды и ласки. Да? – Она говорила и, одновременно, ощущала, как внутреннее напряжение, стало спадать. Тело просило тотального расслабления.
И когда струи воды проливным дождем заколотили по дну эмалированной ванны, и пространство ванной мало по малу стало заполняться тёплым паром, на поверхности зеркала появилась едва заметная белесая пленочка. Ирина застыла, точно в забытьи. Стояла в задумчивости и неподвижности. Мысли и эмоции угасли, она подняла руку и медленно нарисовала на мутном зеркале сердечко. Улыбнулась. По диагонали ниже добавила слова: «Все будет хорошо». И поставила два восклицательных знака.
Обволакивающее тепло и ароматная пена блаженно тянули её в приятную и томную негу. Ирина закрыла глаза. Не надо ни расслабляться, не уговаривать себя быть спокойной, уравновешенной. Никакого аутотренинга и самовнушения. Всё делает вода. Застонал телефон. Пришло новое сообщение. Подождут. Ирина провалилась в сладкую полудрему… Все действительно хорошо. Вспомнилась мелодия любимого гитариста «Парящий в облаках». Музыка появлялась в её сознании и пропадала. Перед внутренним взором вставали картины миров, где всё гармонично и хорошо.
«Ирина, я так не могу. – прочитала она сообщение в телефоне, спустя примерно полтора часа, когда в белом махровом халате и полотенцем на голове вышла из ванной – Мне не понятна столь быстрая смена твоего отношения. Я хочу, чтобы мы встретились и поговорили. Может быть, пусть и последний раз, но хотя бы дай мне возможность понять, что случилось».
Сейчас это совсем уже не нужно. Ну что еще?. Зачем все эти встречи? Она мысленно представила, как они снова будут сидеть где-нибудь в кафе, и он будет её уговаривать вернуться, расспрашивать о причинах. Это совершенно пустая трата времени. Все решено. Моё решение железобетонное. Она услышала, как во входной двери стал поворачиваться ключ.
«Хорошо. Сейчас я не могу общаться. Созвонимся завтра. Пока».
Набрав ответ, она открыла всю переписку и стерла ее. Зачем оставлять прошлое в памяти, тем более в собственном телефоне? Задернув штору на кухонном окне, Ирина улыбнулась и пошла навстречу тому, кто открыл дверь своим ключом.
Глава 2
В кафе было немноголюдно и уютно. Небольшие круглые столики, фигурные мягкие стулья и приглушенный свет точечных светильников. Это кафе они с Ириной нашли совершенно случайно, в самом начале знакомства, когда бесконечно бродили по нескончаемым скверам, улочкам с одинокими фонарями, бульварам. Когда так тонко чувствовалась невидимая нить объединяющей радости от общения друг с другом. Да, романтика. Так, кстати, и называлось это кафе, где сейчас сидел в ожидании Андрей, сидел, погруженный в воспоминания их первых встреч.
Все-таки, она согласилась. Пришла, как договорились, точно в семь, с условием, что встреча продлится не долго.
Сейчас Ирина села напротив Андрея: прямая, серьезная, всем своим видом показывающая, что встреча сугубо формальна. Она выглядела строгой, как на планерке в офисе – аккуратно убранные назад волосы, лёгкий румянец и чувственные губы, немного вытянутые, как для поцелуя. Андрей смотрел на неё с обожанием и восторгом, с легкой надменностью, которая так нравилась ей, – смотрел и не узнавал. Неужели, ей действительно всё равно? Вот так! Как по щелчку пальцев! Не может быть! Что могло послужить причиной такой скорой и быстрой перемены в тот момент, когда казалось все идет хорошо и даже лучше? Возможно пусть даже это какой-нибудь парень, плевать, я переживу, но пусть скажет правду. В голове промелькнула предательски мысль о том электрике и чувство досады, переходящее в подозрение и ревность вновь стало предательски намекать ему о своем существовании где-то в глубине души. Он смотрел на нее и думал, с чего начать разговор.
– Пусть принесут кофе, хорошо? И мы поговорим.
– Хорошо. Только сразу договоримся, что не будем тут сидеть целый вечер. Максимум – полчаса.
– Ладно. – Андрей натянуто улыбнулся. Принесли кофе и чай.
– Ну, ты хотел встретиться, говори.
– Я просто хотел узнать причину. Потому что так резко и быстро все. Я не понимаю, что произошло. И ты действительно права, что мы договорились говорить друг другу только правду. А тут, получается, ты вообще ничего не сказала. Просто, раз и все, я ничего не чувствую. Так не бывает. Если ты встретила другого человека, то скажи об этом, потому что это будет действительно честно.
Слова Андрейа звучали угловато и несуразно. Он говорил отрывисто, чуть напористо, пытаясь при этом уловить на лице подруги хоть какие то эмоции, чтобы понять, что на самом деле у нее на сердце.
Взяв с блюдца маленькую ложечку, она опустила ее в чашку и помешала чай.
– Я решила вернуться к Ване
Андрей обомлел, подумал, что послышалось. Настолько дико и неправдоподобно звучали её слова.
– Как к Ване? Вы же расстались.
– Не расстались, а разъехались. Это разные вещи. Просто это было временно.
– А как же грубость, холодность к тебе, безразличие, о котором ты рассказывала, и что ваши отношения исчерпали себя? В конце концов, ты говорила, что между вами осталась только привычка. А мы, Ира? Мы отдушина друг для друга, как свежий глоток воздуха. Помнишь? Ведь ты. – Андрей запнулся, почувствовав, что начинает оправдываться, и это стало звучать как обвинение. – Я не понимаю… – Он сидел обескураженный, пустой, а мысли прыгали в голове, как мячики в «Спортлото»
– Вот именно, отдушина, Андрей. Отдушина. – Не дав договорить, перебила Ира. – Я не отказываюсь от того, что нам было хорошо вместе. И ты многое для меня сделал. Как друг, как близкий человек. Я никогда не забуду твоей поддержки, когда мне было плохо от тех «позитивов», что случились в моей жизни. Я понимаю, о чём ты хочешь мне сказать, Андрей. Хорошо понимаю, но я всего лишь хочу ещё раз повторить, что те чувства, о которых я говорила раньше, они пропали. Я не чувствую, как раньше тебя, я не думаю о тебе днями и ночами. Вдруг всё прошло! Понимаешь? И нет смысла пытаться менять ситуацию. Подумай, разве тебе будет приятно? Зная, что к тебе человек не испытывает больше взаимных чувств, пытаться любить его, пытаться удерживать рядом в ожидании, что он ответит тем же? Думаю нет. Потому что этим ты только сделаешь хуже и себе и тому человеку. Если ты хочешь сохранить хотя бы дружбу, то давай договоримся, что больше эту тему поднимать не будем. – Андрей тщетно искал слова в ответ и не мог их найти. Внутри росло напряжение, а Ирина продолжала:
–Я понимаю, как тебе тяжело. Но я не могу идти против сердца. Это было бы нечестно перед самой собой и перед тобой. Всё, что было у нас, для меня это останется как лучшее воспоминание. Я не отказываюсь продолжать общаться, но только на уровне друзей. Без. – она помолчала секунду, вдохнула, будто не хватало воздуха и добавила, – ну, ты понимаешь.
В последних словах, в том, как произнесла их, с каким порывом и легкой сдержанностью, на мгновение он вновь услышал прежнюю Иру, которую знал буквально несколько дней назад.
– Ириша! – Натужно, Даже умоляюще произнес Андрей. Но она вновь перебила его:
– Андрей! Ко мне приезжал Ваня. Домой. Не знаю почему, но как я увидела его, то сразу поняла, что все-таки он – моя вторая половинка. Я и тогда это чувствовала. В нашу первую встречу. Но, видимо, это моя вина, что все так у нас получилось. Ты и сам всегда говорил, что в отношениях решает женщина. От нее зависит, какой с ней будет мужчина. Я долго думала, Андрей, и сделала свой окончательный выбор. Только, спустя длительное время, я поняла, что сама все пустила на самотек. Ведь ты прав: мы ответственны за свою собственную жизнь, и выбор зависит от нас, а не от наших случайных реакций или обстоятельств. Я сама создала все эти ситуации с Ваней, от которых сама же и страдала. Вместо того, чтобы понять, я впадала в истерики, упреки и критику. Это и привело к тому, что мы разъехались. Но на самом деле, Андрей, я всегда знала, что он моя половинка. Но теперь я поняла, как надо, что надо делать, чтобы сохранить то, что было у нас. Понимаешь? Тем более, что он сам пришел, вернулся, а это практически знак, что я права. Я верю своему сердцу.
– И чем вы занимались, когда он к тебе приехал?
Ира сжала губы, чуть подняв уголки рта, демонстрируя как бы, насколько не уместен и даже не деликатен этот вопрос. Выдержала паузу, показывая всем видом, что поняла намек Андрея, но все же, прощает за бестактность. Она продолжала:
– Приехал поговорить. И я спросила, любит ли он меня. Он ответил: «Да». Но не это самое главное. Я прочитала по его глазам, увидела это, что он не врал.
– А в моих глазах ты этого не видела?
– Не обижайся, но моё решение железобетонное. Я знаю, что у тебя есть много замечательных положительных качеств. Ты умный, привлекательный мужчина, и сто процентов – ты просто заслуживаешь быть счастливым в жизни. Наверняка, у тебя появится именно та девушка, которая будет соответствовать твоим предпочтениям.
Ирина говорила, говорила, а за окном моросил дождь. Люди, раскрыв зонты, бежали по проспекту к метро, и машины порой одаривали некоторых счастливчиков брызгами воды из луж. Андрей почти не слушал ее. Всё, что он слышал, звучало логично и правильно, но во всей этой правильности, стройности и логичности чего-то не хватало. Какой-то детали, способной убрать, снять его внутреннее сопротивление, напряжение, сжимающее сердце в прочный, непробиваемый панцирь тоски и печали.
– Ладно, Ириш, хорошо. Раз так. Но может быть такое, что чувства вернуться?
– Я не знаю. Во всяком случае, пока я могу сказать только то, что чувствую сейчас. И, Андрей, пожалуйста, давай больше не будем говорить на эту тему. Я хочу сохранить хорошие отношения, и если ты хочешь того же самого, то поймешь меня и сделаешь правильные выводы.
– Но Ваня знает, что ты встречалась со мной и про всё, что было у нас?
– Нет, конечно. И, Андрей, давай договоримся, что наша с тобой история останется только между нами. Она никого не касается. Так ведь? И я, на самом деле, очень ценю нашу с тобою дружбу и то что было. Я хочу сказать, что когда он пришел, и я увидела его, и потом, когда я весь вечер думала о себе, о нем, о нас. Я поняла. Для меня самое главное в жизни – это семья, прочные, надежные, верные и искренние отношения, основанные на любви и честности. Я поняла, что мое счастье всегда было рядом, и нет смысла менять и искать. Ты же знал, Андрей, что у меня есть молодой человек и те неприятные моменты, которые между нами случились, они теперь в прошлом. А самое главное для меня то, что перед Ваней у меня была и есть безупречная репутация, и я хотела бы, чтобы она такой и оставалась. Давай об этом договоримся? – Ирина посмотрела на Андрея взглядом человека, заключающего сделку на миллион долларов. – Он мне очень дорог. И если я для тебя тоже хоть что-то значу, то ты пообещаешь мне никогда не рассказывать о том, что было между нами. Договорились?
– Хорошо. – Андрей слабо кивнул с неясной надеждой в голосе, словно ему был дан, хоть не большой, но шанс играть мизерную роль в ее жизни. Ирина протянула узкую ладошку через стол, и он пожал её.
«Как деловому партнеру» – подумал Андрей.
– Ну, что ж, на самом деле, мне уже пора.
Ирина встала из за стола, взяла с вешалки куртку и вопросительно посмотрела на Андрея.
– Ты идешь или остаешься.
– Я еще посижу. Спасибо что пришла.
– Хорошо. В любом случае, желаю тебе только самого лучшего. Если что, буду рада общению, но только по делу. Пока.
Она ушла. Чашка с жасминовым зеленым чаем осталась нетронутой. Андрей глотнул свой остывший кофе и ощутил, что вместе со вкусом горечи на губах начинает внутренне пропадать. Он печально взглянул в окно. Там снова светило солнце, листва бушевала в кронах деревьев, жара расплавляла город и распаляла людей. Он увидел себя с Ириной: они шли рядом по тротуару, разговаривали, и стороннему наблюдатели могло бы показаться, что для этих двух во всем мире нет никого более, кроме них самих.
– Ирина, можно вас попросить идти с левой стороны от меня, а не с правой? – хитро улыбаясь, спросил Андрей.
– Хорошо, – ответила она и переместилась по левую руку. – А почему?
– Мне так удобней. И ещё, есть мнение, что женщина должна находится по левую сторону от мужчины. Как в постели. Женщина слева, ближе к стенке, мужчина справа у края.
– Да? Не знала.– она сконфузилась, покраснела.
Андрей улыбнулся, в глазах мелькнула усмешка. «Она так по-детски смущается – думал он, – так мило. При этом пытается скрыть эмоции».
– А как поживает ваш пупсик? – спросила Ирина, переводя внимание от себя.
– Пупсик?
– У вас же кольцо на пальце.
– Ах, вот вы о чём! – Андрей засмеялся. – Надеюсь, прекрасно. Мы редко видимся. У неё работа. Причём сумасшедшая и всегда не здесь. Постоянно разъезды, командировки, новые города, люди. Последнее время редко, раз или два раза в месяц, видимся – неделю вместе и снова «пока». Созваниваемся, конечно. В общем, нормально.
– А я бы так не смогла, не выдержала. Ваня когда уезжал, я место себе не могла найти. Больше двух дней без пупсика – это много. Уже страдаю.
– Ваня, это ваш друг?
– Угу.
Так они шли и болтали. Тянулся обеденный перерыв. Андрей предложил сходить в кафе поблизости от работы. На улице благодать. После того как Ирина сфотографировала его на свой телефон, как говорится, «сам бог велел» продолжить тему.
– Понравилась вашему пупсику моя рубашка?
– Как я и говорила, – весело улыбнулась Ира, – сказал, что ходят в таком только те, кто не традиционной ориентации, а настоящие мужики одевать не станут.
«Одни-один» – подумал Андрей и засмеялся.
– А как у вас с вашим пупсиком в остальном, всё хорошо?
– Ой, не спрашивайте. Знаете, я не понимаю, что могло случиться. Может быть, вы мне подскажете, как старший товарищ? Когда мы стали встречаться, то было всё замечательно. А сейчас не очень. Его как будто подменили. Сидит за компом, в игры играет. Работа и комп. Просто такое ощущение, что человек тупо деградирует на глазах. С поцелуями не подходи, я устал, пойти погулять, так это вообще не дозовешься, типа в кино уже ходили, а просто пройтись, так один вопрос – «зачем», короче, как-то все стало хуже.
– А как познакомились?
– В интернете. Я долго, два года ни с кем не встречалась до Вани. Потом увидела его на сайте знакомств. И знаете, почему-то сразу решила первой ему написать. И всё, буквально всё совпало – взгляды на жизнь, мысли. Решила действовать и пригласила его в кафе.
– Вы первой его пригласили? – Андрей удивился.
– Угу! А как же понять, тот человек или нет. Встретились. Думала, что я совсем ему не понравилась. Представляете, мы сидим в кафе, а он не вылезает из своего мобильника. Весь в телефоне. Я его спрашиваю, пытаюсь общаться, а он в интернете. Что-то там смотрит. И даже хоть раз на меня взглянул, ничего такого. И когда гуляли тоже.
– Как это? – недоумевал Андрей. – Странный какой-то.
– Да, я тоже подумала, но потом решила, что раз уж мы встретились, то пойду до конца. Просто не может быть так, что в интернете всё идеально, а в жизни другой человек. Короче, стали встречаться, и я поняла, что он просто не очень общительный. Интроверт. Но знаете, мы похожи. А хотите честно? Я, на самом деле, людей боюсь.
– Вы? – Андрей удивился. – Да ну, не может быть! Вы общительная, обаятельная, красивая девушка. Наговаривайте на себя. У нас продажами занимаетесь, с людьми работаете.
– Нет. Это честно. Боюсь. Я вам доверяю, поэтому и рассказываю, и кофе пить согласилась пойти поэтому. Но в жизни я не люблю общаться. А что продажи – то работа, не более. – Она замолчала, задумалась, но ненадолго; тут же встрепенулась, точно очнувшись от сна, и заговорила вновь:
– Я ему сразу сказала, что вижу его своей половинкой. Что он мне понравился. По переписке пока, конечно. А он лишь в ответ угукал, кивал головой и молчал. Потом мы решили встречаться. По выходным. Я была у него в гостях, и знаете, он очень много читает. У него столько книг в шкафу – я столько за целую жизнь прочитать не смогла бы.
Андрей её слушал и только сильней удивлялся: «Как так можно, бояться людей, считать себя не общительной и столько наговорить за пару минут?». Его польстили слова о доверии, но в чём причина такого отношения он спросить не успел. Она говорила отрывисто, быстро, как будто спешила всё рассказать о себе, и Андрею казалось, что жизнь её расстилается перед ним, как атласная карта мира.
– Представляете, – продолжала Ирина, – я его первая поцеловала. Мы сидели дома, он мне читал какую-то книгу, а дальше – я просто встала, подошла и, сев на колени, поцеловала. Мы встречались раз в неделю. Из кровати не вылезали, как говориться. Казалось, что мы созданы друг для друга, и было всё замечательно: и любовь, и я много узнала полезного для себя; а когда я предложила переехать ко мне, чтобы вместе жить, он согласился. Я чувствовала себя самой счастливая на свете. Но сейчас не очень. Я уже думаю, может нам снова разъехаться. Освежить отношения, чувства проверить – ведь это мой человечек, я сердцем чувствую. Даже не знаю, что делать. А вы как думайте?
