Сергей Леонидович Скурихин
Тетрадь из автомобильного бардачка
05.11.87. Вода камень точит, а у нас волна кирпич толкает! Зафиксировали смещение объекта на три миллиметра. Похоже, вышли на рабочий диапазон. Конечно, и смех и грех, и меньше всего я думал об этой стороне дела, но на новом этапе мы продвинулись именно в канун Октября. Теперь от премии точно не отвертеться.
Тревожит, что значительно поднялось энергопотребление, хоть и не так, как увеличилась масса.
22.01.88. Два месяца практически жил на работе. Толком и не запомнил как наступил новый год. Стукнулись кружками над лабораторным столом, и снова за опыты. Коллеги тоже выкладываются, даже семейный Валентин. Только Олю, чтоб не засиживалась с нами по вечерам, ласково, но настойчиво прогоняем домой, всё-таки сынишка ждёт.
Динамика положительная есть. Чувствую, скоро мы будем гонять этот кирпич по стенду, как бильярдный шар по сукну.
01.03.88. Всё. Можно выдохнуть. Заказал в институтской столярке новый стенд, длины прежнего уже не хватает. На неделю всей группой уходим в отпуск. Надо проветрить мозги.
Директор в доверительном разговоре дал понять, что нашими разработками заинтересовались [вымарано]. Но для них критически важна управляемость и дальность, чтобы объект заданной массы перемещался в заданную точку координат. На этот уровень мы, конечно, ещё не вышли, но и дополнительное финансирование, если таковое вдруг появится, тоже не помешает.
04.03.88. Третий день маюсь от безделья. Но приказ есть приказ, даже если тот на отпуск. Встречались с Олей. В общем, мы теперь вместе, но решили пока не съезжаться. Да и куда? У нас на троих две однокомнатные. Квартирным вопросом заниматься некому и некогда. К тому же Оля просит не форсировать пока официальную сторону отношений, переживает как всё воспримет Сашка. У меня с ним вроде нормально, но, думаю, тут дело не столько в нём, сколько в ней. Не отошла она ещё от развода. В общем, фиолетовые штампы в паспортах всегда успеем поставить. Нашим говорить ничего не будем, да они и так всё видят.
20.04.88. Кирпич исчез! Исчез самым натуральным образом. Прошлись по смежным помещениям и прочесали территорию возле корпуса. Нету родимого! Повторили эксперимент с теми же настройками и новым объектом. Второй кирпич так же растворился в воздухе. Пришлось стопориться и докладывать на верх. Надеюсь, эти кирпичи не упали кому-нибудь на голову или, боже упаси, под колёса автобуса с детьми.
Понимаю, что мы уже на пороге, что впереди новая ступень в исследованиях. И всё то, что мы делали раньше, лишь подготовка к следующему шагу. Радостно и тревожно. С другой стороны, это сродни попытке открыть массивную старую дверь в тёмную комнату. Ты будто бы давишь на тяжёлое дверное полотно и под скрип петель отжимаешь-таки чёрную полоску от косяка. Воодушевлённый успехом, ты напираешь сильнее. Петли переходят на визг, и вот ты уже видишь целый прямоугольник мрака. И ты смотришь в эту черноту и медленно осознаешь, что все твои усилия пошли только на то, чтобы увеличить область непознанного.
22.04.88. Кровь из носу, но нам нужно контролировать перемещение объекта! Коллективом выдали простое решение – автономный радиомаячок. Обратились за помощью к соседям. Те ответили, что такого у них навалом, но под наши требования надо пошаманить над портативностью. Берут денёк-другой. Ждём-с, так же как и вердикт из высоких кабинетов.
25.04.88. Начальство дало добро на продолжение опытов. Соседи тоже не подкачали: довесок потянул на двести граммов, из которых две трети ушло на элемент питания. Гарантируют, что засекут сигнал в радиусе семи километров.
26.04.88. Не засекли. После того, как кирпич с закреплённым радиомаячком исчез при тех же настройках излучателя, прошли сутки. Обещают увеличить выходную мощность за счёт массы батарейки. Согласовал им ещё двести грамм.
Просмотрел колонку о происшествиях в свежем выпуске еженедельной газеты. Кирпич там упоминался только раз, и то это был обломок красного глиняного, которым один местный житель решил подкрепить свои доводы в пьяном споре с собутыльником. А вот где очутились наши опытные образцы, остаётся лишь гадать.
17.06.88. Работаем уже со сдвоенными объектами. Соседи, благодаря появившемуся заделу по массе, сделали для нас полноценный автономный радиопередатчик. Но отследить местоположение объекта по-прежнему не удаётся. Помещали его даже в плавучий водонепроницаемый кожух (было предположение о попадании в водоём). Всё без толку. Хорошо, что руководство пока не торопит. Идём в своём режиме, без внешнего давления.
30.06.88. На объект надо ставить не радиомаяк, а портативный волновой излучатель! С батареей и микросхемой управления! Так появится шанс на возвращение опытного образца обратно, когда блок управления (уже в точке выхода) запустит по таймеру встроенный волновой излучатель. Не факт, конечно, что образец вернётся именно в лабораторию, но попробовать стоит. Если процесс по возврату станет стабильным, это откроет перед нами новые перспективы. Объект можно будет оснастить контрольно-записывающей аппаратурой (даже телекамерой), и вопрос о том, куда он перемещается, перестанет стоять на повестке.
Сажусь за докладную записку на имя директора.
21.07.88. Мои предложения нашли у руководства понимание. Под новое устройство [вымарано] НИИ выделит фонды и привлечёт к разработке профильные подразделения. С меня ждут три технических задания: отдельно на портативный волновой излучатель, отдельно на блок управления и отдельно на элемент питания. Все обозначенные узлы должны быть в блочно-модульном исполнении, а сборкой и тестированием устройства на месте займёмся уже мы.
Похоже, что наверху нашей темой заинтересовались всерьёз. Даже разработчиков решили задействовать узко, без раскрытия общей задачи.
22.07.88. Сегодня с утра вызвали в первый отдел. Его начальник провёл со мной повторную беседу о режиме секретности. Он настоятельно советовал не вести лишних разговоров и записей, а также не допускать подобного во вверенном коллективе. В целом, разговор прошёл в доверительном ключе, но неприятный осадок после него всё-таки остался. Пришлось потом чернилами пройтись по этой тетради, чтоб замазать излишние подробности.
После обеда довёл задачу до своих. В общих чертах. Все восприняли позитивно, кроме Валентина. Он снова напомнил самого себя в день нашего знакомства. В его взгляде опять простреливает неприязнь ко мне, причина которой кроется то ли в зависти, то ли в обиде. Говорит (естественно, в плане научной дискуссии), что правильнее дорабатывать компактность устройства, уменьшать его массу и габариты. Мол, рано или поздно упрёмся в энергетический барьер. Конечно, рациональное зерно в его речах имеется, но я не стал впустую полемизировать, сославшись на факт уже принятого руководством решения.
02.08.88. Уже не по разу вносил изменения в технические задания и у разработчиков провожу времени больше, чем в родной лаборатории. Впрочем, в ней пока особо делать нечего.
Ольгу отправил подлечиться по санаторной путёвке «Мать и дитя». Сашке тоже будет полезно перед школой.
Валентин с парнями взялись за обработку накопленного массива опытных данных. Они хотят выявить закономерности и связи между основными параметрами. Я дал добро, надо же их чем-то занять на время вынужденного простоя.
Чувствую спинным мозгом, что зам желает мне провала и готовится к некому персональному реваншу. Это видно по его поведению. Да и анализом он решил заняться не случайно, ведь при желании чужие просчёты можно найти во всём и всегда. Что ж, поживём-увидим.
01.11.88. Разругался с электронщиками. У них, видите ли, недостаёт какой-то там микросхемы, что из последних мировых разработок. Импортную ставить категорически нельзя, а её отечественный аналог пока не готов, отстаёт производство. Без этой чёртовой микросхемы компактный блок управления им не собрать. Вот и жди опять, когда звёзды на небе сойдутся.
15.12.88. На общем собрании НИИ единогласно постановили отдать половину зарплаты в фонд помощи пострадавшим в Армении. Большое горе. Сразу все твои проблемы кажутся мелкими и незначительными.
27.12.88. В этом году уже точно не запустимся. Микросхемы так и нет, да и с портативным излучателем тоже всё не слава богу. Пока я бегаю и скандалю по институту, Оля помогает группе Валентина. Всё вернулось на круги своя, словно меня и не было никогда в лаборатории. Понимаю, что отдаляюсь от коллектива, но и другой объединяющей идеи у меня для них нет. В аналитику, что кропают ребята, даже погружаться не хочу. Все мои мысли сейчас только об одном – о новом устройстве, о [вымарано]. Его я начинаю видеть даже во сне.
02.02.89. Наконец-то! Все три модуля в нашем распоряжении. Есть ещё два запасных комплекта. На монтажной плате собранное устройство занимает сорок на тридцать сантиметров и легко поместится в портфеле-дипломате старшеклассника. Проверили устройство, не закрепляя его на объекте. Всё штатно. Завтра закрепляем и запускаем на тех же настройках.
03.02.89. Конструкция из объекта и устройства исчезла, но обратно не вернулась. Оля чуть не расплакалась. Лаборанты тоже носы повесили. Пожалуй, только мы с Валентином сохраняем спокойствие, но каждый со своим резоном.
Исследования пока продолжаем по старинке, с внешним излучателем. Надо понять предельные рабочие границы найденного диапазона, для чего снова увеличиваем шаг эксперимента. А потом, на основании полученных результатов, уже будем решать, как перенастроить излучатель на устройстве.
18.04.89. Снова неудача. Остался последний комплект портативных модулей. Написал объяснительную и своё видение дальнейшей работы.
24.04.89. Как снег на голову! Меня, оказывается, отстраняют от руководства научной группой и лабораторией! Теперь я просто инженер-лаборант.
Директор НИИ, виновато отводя глаза, много говорить не стал, а дал ознакомиться со служебной запиской моего зама, на которой уже стоял ряд начальственных виз. В этой бумаге Валентин, бесспорно отдавая должное моему чутью экспериментатора, тем не менее пенял на слабую организацию работы группы с точки зрения научного подхода. Дескать, исследования нами велись вслепую, методом тыка, а полученные данные своевременно и всесторонне не анализировались. Также он писал, что результаты работы целой лаборатории поставлены в зависимость от мнимой одарённости её руководителя, а всё перечисленное выше привело к закономерному финалу – потере времени и дорогостоящего оборудования.
