Сергей Германович Ребцовский
Ребекка
4
Подоспели весенние дни. По вечерам, чтобы как-то заполнить время, я болтался по городу. Ноги сами собой приводили меня к тому самому месту, где находился отель с таинственным окном. Когда не лил дождь, при свете дня или под вечерним фонарём я простаивал, бывало, подолгу возле арки, ведущей во двор-колодец. Мне хотелось разгадать секрет, связанный с Ребеккой, но я никак не мог найти способ, как это сделать. Снять номер в гостинице? И что это мне даст? Подобное уже было – и ничего. Караулить возле входа? Так я уже и так довольно много времени провёл там, что это, пожалуй, у кого-то могло вызвать подозрения. В общем, ничего путного в моей голове не рождалось.
Как-то раз поздним вечером я вошёл во двор и стоял в паре шагов от двери в гостиницу. В этот момент она отворилась изнутри, и из-за неё как бы выкатились, хохоча, двое пьяных мужчин. Они бросили на меня беглый взгляд и отправились в арку, на выход со двора. Я ухватил открытую дверь рукой и простоял так несколько секунд. И в эти секунды я понял, как именно следует действовать. Это открытие тут же взбодрило меня и наполнило уверенностью. «Да!» – сказал я сам себе весьма браво, закрыл дверь и отправился домой.
На следующий день я с самого утра стал претворять свой свежий план в жизнь. Прежде всего я сходил в парикмахерскую, подстригся и гладко выбрился. Потом извлёк из шкафа свой лучший костюм, не одёванный уже несколько месяцев; всё это время на мне болтались джинсы и разного рода свитера. Стал примерять возле зеркала галстук к сорочке – и решил, что галстук не нужен. Я долго смотрел сам на себя, пытаясь настроиться: то улыбался, то становился строгим, в конечном счёте решил, что лучше быть естественным. Всё отутюжено, ботинки начищены. Я выглядел не как денди, но довольно строго, презентабельно. Но что ещё важнее: я чувствовал себя уверенно.
В шесть вечера я тянул на себя дверь в гостиницу. Уверенность немного уменьшилась, вероятно, растворяясь в воспоминаниях о том, что связано с этой дверью. Но я вошёл и спокойно сразу направился к лестнице. Сделав пару шагов, я оказался прямо против окна. В нём никого не оказалось. Я опешил. Но пока соображал, как поступить, за стеклом из темноты появилось её лицо. Тут уж я знал, что делать, – репетировал дома у зеркала. Я слегка поклонился в знак приветствия и сказал одними губами, так, чтобы она по их движению могла понять: «Здравствуйте. Можем мы поговорить?» Ладонью правой руки я сделал движения от своей груди в направлении окна.
Она также слегка кивнула мне и показала рукой в сторону двери к администратору. Тут я заметил, что она взяла телефон и что-то стала говорить. Спустившись с лестницы, я вошёл в комнатку администратора. Девушка говорила по телефону, и я слышал, как она сказала: «Да, конечно. Проведу». Администратор поздоровалась со мной, открыла одну из дверей и пригласила меня за собой. Через узкий и петляющий коридор мы вошли в комнату.
Внутри царил полумрак, горело несколько бра на стенах. Все окна были завешены. Но даже и в этом полумраке я сразу же увидел её стоявшею посреди комнаты за спинкой кресла. Он была в облегающем длинном тёмно-бордовом платье. Ростом она оказалась небольшая, примерно на голову ниже меня. Я также отметил у неё хорошую фигуру и стал гадать: сколько же ей лет? Лицо у неё было как бы в тени, невидимо. Остановившись в нескольких шагах от неё, я сказал:
– Здравствуйте. Меня зовут Майк Болтон.
– Ребекка. Ребекка Миллз, – представилась она уверенным голосом.
И в эту самую секунду я понял, что не знаю, что мне делать дальше. Все мои планы заканчивались только тем, что я наконец разыщу и увижу её. Что же дальше? Мне пришлось бы импровизировать и выдумывать что-то, возможно, не самое подходящее, но Ребекка спасла меня от этих выкрутасов.
– Присаживайтесь, мистер Болтон, – сказала она, указав на второе кресло, расположенное напротив того, за которым стояла она сама.
Я поблагодарил и сел, она села одновременно со мной. Пока она обходила кресло, делая всего-то три-четыре шага, нельзя было не заметить, что она немного прихрамывает на левую ногу.
Теперь её лицо было совсем рядом со мной, и я смог разглядеть его получше. Но сказать, что я увидел что-то совершенно новое, я не мог. Пожалуй, видимы стали мелкие сеточки морщин возле больших выразительных глаз, а так – будто я раньше смотрел на неё через ненастроенную оптику, а теперь оптика настроилась и мелкие детали стали яснее. Я подумал, что с точки зрения современных признаков женской красоты она, мягко говоря, совсем не красавица. Но, с другой стороны, и на старуху она совершенно не походила. «Ей лет сорок пять-сорок семь», – отметил я про себя.
– Хотите кофе, чай? – спросила она.
– Чай.
– Чёрный, зелёный, белый, красный, ройбуш? Может быть, вы предпочтёте чай с каким-то травами? У меня хорошая коллекция.
– О, – я улыбнулся, – это интересно. Я бы предпочел зелёный чай, травяные добавки на ваш вкус.
– Хорошо, – она тоже легко улыбнулась. Потом взяла телефон и сказала в трубку: – Принеси, пожалуйста, зелёный чай с апельсином и две чашки.
Я подумал, что сейчас Ребекка спросит меня о причине и цели моего визита. Но она, видимо, и не думала спрашивать меня об этом. Инициатива разговора снова пошла от неё.
– Знаете, у меня редко бывают гости. Так уж повелось. И если кто-то приходит, то я очень рада и готова продемонстрировать всё своё гостеприимство. Так что не стесняйтесь, просите! – сказала она, улыбнувшись.
Я почувствовал себя чуть свободнее и позволил себе оглядеть комнату, будто ища вокруг какие-то подсказки к разговору. А я тогда хотел поговорить, потому что вопрос, который меня беспокоил, – почему она смотрела так через окно – по-настоящему решён не был.
Комната выглядела очень большой. Теперь, когда я смог разглядеть её получше, я заметил на стенах множество художественных миниатюр.
– Кажется, вы коллекционируете не только чай, но и картины? – заметил я.
– Да, вы догадались почти верно. Почти, – она выделила это слово, – потому что к моему увлечению не совсем подходит слово «коллекционировать». Скорее я приобретаю то, что мне особенно понравилось. А вы? Хотите взглянуть поближе?
Я согласился, поднялся и стал рассматривать миниатюры. И хотя я не большой знаток живописи, но обычно могу поделиться впечатлением, которое создаёт у меня та или иная работа. Этим я и занялся, то есть рассматривал и делился своим мнением с хозяйкой. Ребекка слушала мои комментарии молча. Когда же я закончил, она сказала:
– Интересно. У вас необычный взгляд. Вы не профессионал и, извините, даже не продвинутый любитель. Работы не рассматриваете, а стараетесь их почувствовать. Интересно.
В это время открылась дверь, и незнакомая мне девушка в переднике как у официанток принесла поднос с красивым белым чайником и сверкающие белые чашки. До моего носа донёсся тонкий аромат апельсина.
Пока мы пили чай, Ребекка сказала:
– Костюм вам идёт значительно лучше, чем джинсы и свитер.
– Спасибо, – ответил я, слегка смутившись, но и утвердившись в мыслях, что мой план оказался выигрышным. – А вы… Получается, что вы запомнили меня?
– Да. И я прошу прощения, если немного смутила вас. Но, может быть, вы знаете, что отель принадлежит мне, и на правах хозяйки я стараюсь наблюдать за постояльцами.
Я догадался, что мне необходимо немного оправдаться, потому что мои визиты проходили далеко не под ручку с папой римским.
– Жизненные обстоятельства подтолкнули меня побывать тут. Так получилось.
Вместо ответа она кивнула головой, как бы изображая понимание.
– Но… была ночь, – сказал я, как бы спрашивая её.
– У меня часто бессонница, – отвечала она.
Потом она рассказала, что живёт прямо тут, в своих помещениях, что у неё три комнаты. Та, где мы беседовали, что-то вроде приёмной, тут Ребекка общается по деловым вопросам, а ночами читает.
Я посмотрел на часы, оказалось, что мы говорили уже почти два часа. Видимо, достаточно, подумал я. Она же, заметив мой взгляд на хронометр, спросила:
– Вы торопитесь?
– Собственно, нет. Но мне кажется, что я отвлекаю вас от дел. Пожалуй, мне пора, – я помолчал, а потом добавил: – В начале нашего разговора вы сказали, что у вас бывает мало посетителей. Я вам тоже скажу: у меня их почти нет. Так сложилось, что уже полгода сижу без работы. А вместе с работой куда-то растерялись и друзья-приятели.
– Знаете что, – начала она, – если не возражаете, я приглашаю вас испробовать ещё одну мою коллекцию. Это коллекция вин.
Я согласился, и мы договорились, что я приду через три дня. На этом мы тогда и расстались.
