полная версия
Сергей Данилов
Время исправить ошибки
Звон изысканных идей
На вершине
Горы, небо, тишина,
Лёгкий ветер и ни звука.
Бесподобна вышина,
Где ни шороха, ни стука.
Камни, скудная трава
Без жужжащих насекомых.
Сизый горизонт – канва
Облаков малознакомых.
Аж захватывает дух!
Так приходит просветленье.
Обратиться б в лёгкий пух,
Над землёй парить в забвенье.
Укоренившийся
На службе он укоренился
И с места не сходил сто лет,
Так в быт налаженный вцепился,
Что стал похож на раритет
В своём же собственном собранье
Покрытых плесенью вещей,
Где слышно лишь бумаг шуршанье —
Не звон изысканных идей.
Два ангела
У каждого ангел есть чёрный и белый.
Один призывает парить в облаках,
Но хвалит другой этот мир оголтелый
И манит погрязнуть в бесстыдных грехах:
Предаться распутству и непостоянству,
Кутить залихватски день-ночь напролёт,
Уйти с головой в беспробудное пьянство,
Не думать о том, что расплата грядёт.
А первый талдычит: «Духовность первична,
Триумф не отпразднует гнусный порок.
Пускай обстановка груба и цинична —
Пробьётся сквозь хамство культуры росток!»
Что тот, что другой – искусители оба:
Сидят на плечах и ворчат вразнобой.
Я буду метаться в сомненьях до гроба,
Чудить и корить себя мнимой виной.
Отрицание
Из страха вас любить не буду,
Я безнадёжен и свободен.
Проткните злобно куклу вуду —
Останусь так же беззаботен.
Не трону ваших рук точёных,
Не припаду к ногам проворным,
Не утону в глазах зелёных,
Останусь буем непокорным,
Что море поглотить не в силах,
Поскольку он пустой по сути.
Не стынет кровь в засохших жилах,
В душе – осадок злобной мути.
Дачник одного меридиана
Не боцман я, а подмосковный дачник.
Шесть соток – мой убогий океан.
Весёлый, эпатажный неудачник,
Тельняшкой развлекающий селян.
Работаю на грядках ежедневно,
Повесив круг спасательный на кол.
Штормами восторгаюсь задушевно,
Отпив капустный из ведра рассол.
Я бросил якорь далеко от моря,
Здесь круглый год безветрие и штиль,
Кузнечикам, а не цикадам вторя,
Сижу, открыв литровую бутыль.
Несёт меня волна самообмана,
Качают бирюзовые мечты.
Я лоцман одного меридиана
И штурман развалившейся тахты.
Пират смешанных лесов
Влюблённый в дикий океан,
Я прозябаю в Подмосковье,
Тоскливых суток ветеран,
Ношу в парник дерьмо коровье.
А представляю ярый шторм,
Челнок, черпающий бортами,
Безбрежный пенистый простор,
Удар гигантского цунами.
Величественный вижу бриг,
Летящий вдаль под парусами.
Живу в кругу дурных интриг,
Сплетённых злобными врагами:
То им не нравится забор,
То бакен, выставленный мною.
А уж какой создал фурор,
Придя нагим на пруд зимою!..
Я – смешанных лесов пират,
Потративший свои пиастры.
Чиню скрипящий ламинат
И развожу смиренно астры.
Обет бесчувствия
Не сдайся чувству роковому,
Старайся мыслить по-мужски
И, стиснув зубы, по живому
На сердце горе иссеки!
Калёным придави железом,
Заставь сомненья замолчать,
Смирись с корсетом и протезом:
Они помогут не страдать,
Не помнить горькое былое,
Обидных поражений резь —
Прижги огнём пережитое,
Чтоб истребить апломб и спесь.
Душевные опасны раны,
Когда гноятся много лет,
Сжигай прошедшие романы,
Приняв бесчувствия обет.
Из прошлой жизни
Милый Париж возле Сены – в лотках,
В книгах, открытках и прочих вещах.
Остров Сите и Латинский квартал
В прошлой я жизни порой посещал.
Было приятно ходить просто так
В гуще туристов и праздных зевак.
Пил я вино на террасах бистро
И возвращался в ночи на метро.
В парке Монсо бродит юность моя,
На Пер-Лашез ждут гранит и скамья.
Документы в интернете
Пёс лает – вот права на конуру,
Мои же документы – в интернете.
На Бобика завистливо смотрю —
И сохраняю данные в планшете.
Вот здесь квартира, тут автофургон:
Всё «в цифре» – лишь нули да единицы.
Привык к бумагам гербовым, пардон,
Претят мне электронные таблицы.
Свидетельства лежат пусть на столе,
Хочу я видеть синие печати,
Права и ПТС на шевроле
И папку с благодарностями, кстати.
Боюсь, отключат свет – и сеть умрёт,
Исчезнут все заслуги и награды.
Я вспомнить не смогу в сбербанке счёт —
Погибнут накоплений мириады.
С завтра на послезавтра
Под сенью завтрашнего дня
Я продолжаю расслабляться.
Забыты шум и беготня.
Сегодня время похмеляться,
С подругой нежно ворковать,
Смотреть тупые сериалы,
Обои лёжа изучать,
Презрев рабочие авралы.
Сегодня отдых и покой,
Докуки выгнаны на сутки.
Образовался выходной,
Фонтаном бьют смешные шутки.
Душе противна маета —
Нагрянет послезавтра точно,
А с ним заботы, суета…
Так я дела томлю бессрочно.
SOS
Фрегат любви сгубила бытовуха,
На дно пошёл симпатий такелаж.
К штурвалу встала скаредность-старуха,
Безденежье взяло на абордаж.
Мы уцелели лишь поодиночке,
Взаимности порвались паруса.
Я долго плыл в закрытой гулкой бочке,
Гнались за мной претензий голоса.
А начиналось мило, романтично —
Ломились восхищенья сундуки,
Свиданья проходили феерично,
Казалось мне, достаток – пустяки,
Ведь главное – эмоции и чувства,
Полёт страстей, сиянье ярких грёз!..
Но не сварить компота из безумства,
Настало время нищих, горьких слёз.
Тону в воспоминаньях постоянно,
То запираюсь, то иду вразнос.
Поэзией сигналю покаянно —
Стихи летят в эфир. Спасите. SOS!
Утешительный бонус
Стареют из камня дома и рябины,
Приходит эмоциям сильным конец,
Уходят прислужники и властелины.
Бегущее время – жестокий боец.
Оно убивает легко, хладнокровно,
Ему всё равно, ты король или раб.
И с ним сторговаться нельзя полюбовно,
Любой завершает свой бренный этап.
Дряхлеют машины и гордые птицы,
Белкам и пластмассе приходит конец,
Мыслители в жертвах его и тупицы.
Летящее время – изрядный хитрец.
Оно уменьшает либидо и тонус,
Не взять на повторное шоу билет.
Но гениям дан утешительный бонус —
Оставить творенья в бездонности лет.
Вирус увяданья
Не глядя в зеркала, старуха красит губы,
Костлявою рукой ведёт автопилот.
Бывает, он сбоит – алеют ярко зубы,
Помады толстый слой ложится от щедрот.
Пусть в памяти свежи полночные свиданья
И прячется меж книг любовное письмо,
Но чья-та тень в углу – то вирус увяданья,
Он к стенке повернул старинное трюмо.
Перья вдохновения
Я был крылат, парил в мечтах
И уносился в поднебесье,
Витал в заоблачных мирах,
Писал стихи одной принцессе.
Творил изящно и легко,
Слов восхищали арабески,
И возносились высоко
Произведений ярких всплески.
Но жизнь – коварный мизантроп —
Мне быстро обломала крылья:
Мол, ты не ангел, а холоп,
Трать на земле свои усилья.
Я опустился в тот же миг,
А вдохновенье улетело.
В кругу пустых забот, интриг
Изрядно погрузнело тело.
В поту работал уйму лет,
Добился многого, не скрою,
И заслужил авторитет
Своей нелёгкою судьбою.
Стал приземлённым, как и все,
Гнал от себя желанья – в небо!
Был верен избранной стезе:
Добыче ежедневной хлеба.
Слыву рукастым мужиком,
Со мною дружат подмастерья…
Храню за пазухой тайком
От крыл оставшиеся перья.
Филигранная тишина
Последние тёплые, светлые дни
В объятиях солнца уносятся к югу.
Порвав караван облаков на ремни,
Беснуется ветер, предчувствуя вьюгу.
Срывает он с яблонь до срока плоды,
Осины с берёзами гнёт несказанно.
Беременны вновь урожаем сады.
Звенит по утрам тишина филигранно.
Красочный аншлаг
Оттенки зелени в фаворе,
Хоть жёлтые видны мазки.
В возникшем радужном узоре
Нет безысходности, тоски.
Зияют голубые дыры
На фоне посеревших дней.
Грохочут грозы-канониры,
Дождь гонит теплоту взашей.
Мяч жарко-солнечного лета
На девять месяцев отбит.
Непрекратима эстафета —
На время осень победит,
Займёт весь пьедестал почёта,
Взметнёт надменно рыжий флаг,
Пооборвав листвы без счёта,
Устроит красочный аншлаг.
Всевышний андроид
Нас носят массивные птицы
И возят железные кони,
В селе у любого тупицы
Есть старенький дизельный «пони».
В роскошных домах автоматы
Стирают и моют исправно.
Консервы, пайки, концентраты
Заполнили кухни тщеславно.
В быту электронные книги
Сменили бумагу прекрасно.
Теперь многотомник – вериги,
Пылится на полке напрасно.
От гаджетов нету спасенья,
Они в туалете и в спальне,
Надёжны, готовы к общенью,
К случайным ошибкам лояльны.
О местности знанья излишни —
Спасает в пути навигатор.
Становятся малоподвижны
Учитель, кузнец, ресторатор.
Считают компьютеры ловко,
Изводят ошибки из писем.
Нас жизнь изменила, плутовка, —
Стал каждый от ботов зависим.
Без роботов мы никудышны,
Беспомощны прямо, как дети.
Не люди – андроид всевышний
За хрупкое счастье в ответе.
Радость эстета
Ни жары, ни холода,
Хвойный запах леса,
На деревьях золота
Лёгкая завеса.
Бьют поклоны яблони,
До земли склоняясь.
Облака расслабленно
Ветру вторят, шляясь.
Предвкушенье осени —
Радость для эстета:
В рыжине и просини
Завершенье лета.
Богатый листопад
Осенний лес проникнут тишиной,
Заполнила овраги безмятежность,
На косогорах царствует покой,
А в небе – серо-млечная безбрежность.
Всё оплатил богатый листопад,
Разбрасывая листья, как купюры.
В величие он внёс достойный вклад,
Позолотив деревьям шевелюры.
Сольный концерт
Дождь репетирует сольный концерт,
Звенит и бурлит в водостоках.
Осень, отставив пестрящий мольберт,
Купается в водных потоках.
Жёлто-коралловый выбран пролог,
Зонты и плащи в увертюре.
Жаркого лета скупой некролог
Разносят листочки-брошюры.
Вписан в программу цветной листопад,
Туманные зори, рассветы,
Буйного ветра каскад эскапад,
Лазурного неба просветы.
Белый покров – неизбежный финал,
Хрустящие корками лужи,
Яркий прощальный оранжевый бал
Под стоны пронзительной стужи.
Достойный финал
Не расставайтесь, ругаясь визгливо,
Будто партнёра вы долго терпели.
Стоит проститься легко, похотливо,
С неудержимою страстью в постели.
Не уходите в запальчивой ссоре,
Хлопая дверью, чтоб стёкла звенели.
Нету резона в бессмысленном споре,
Лучше решите вопросы в постели.
Не разрушайте, бранясь, отношенья —
Были и в вашем романе апрели.
Вспомните сладостный вкус прегрешенья
И освежите пикантно в постели.
Каждый способен порвать со скандалом,
Чтоб даже корни волос покраснели.
Лишь единицы способны финалом
Сделать феерию секса в постели.
Простодушный эротоман
Ассорти
Ремонт Олег не завершил,
С соседкой закрутил интригу,
Не знал, как вечер провести, —
И получилось ассорти:
Он в супермаркете купил
Презервативы, шпатель, книгу.
Минута славы
Был Слава с женщинами скор,
Не тратил понапрасну время.
В постели с ним не ждал фурор —
Он изливал мгновенно семя,
Забыв про марафон, экстрим.
Минутой славы был интим.
На дне рождения
Муж вернулся помятый и грустный,
Весь оборванный, как маргинал,
Перегаром пропитанный гнусным.
Не любезничал он, не ласкал.
Удивляла изнанкой рубашка,
Не хватало перчатки одной.
На затылке – чужая фуражка.
Вид подавленный был и смурной.
Из портфеля торчала мочалка,
Цвёл на шее синюшный засос.
Воротник украшала фиалка,
Змейки рыжих и русых волос.
Объяснил благоверный, рыгая,
Что на дне он рождения был.
Сбросил обувь, усердно моргая,
Захрапел и к Морфею отбыл.
От супруги – ни грамма протеста,
Осознала в тревоге жена:
Дно рождения – страшное место.
Видно, правит там бал сатана.
Третья половинка
Была супруга не права,
Сказав, что фурия – блондинка.
Она – постельная халва
И наша третья половинка.
Скончался
Говорят: «Скурился Женя», —
Постоянно друг курил.
Рассказали: «Спился Веня», —
Непомерно парень пил.
Слух прошёл: «Антон скончался».
Много с бабами… общался!
Стареющий биткойн
С незапамятных времён
Я в эротику влюблён.
Прочитал «Декамерон».
Сладострастный Купидон
Поражал меня не раз,
Весь извёл боезапас.
Ветеран любовных войн —
Я стареющий биткойн:
Вроде есть, а вроде нет.
Вся услада – интернет.
Курс мой рухнул до нуля,
И в карманах ни рубля.
«Муж исчезал на целый день…»
Муж исчезал на целый день,
В ночи терялся неизменно,
По праздникам сбегал, как тень, —
Он трахался самозабвенно.
Мыл, ублажал свою отраду…
Купил подержанную ладу.
Букеты
Он пришёл на свиданье с букетом цветов
И добился желанную сразу.
Возбуждённый, парил средь любви облаков,
Ощущая влеченья заразу.
Растворилась под утро зазноба легко,
Дни летели ночей бесполезней.
Две недели прошло, венеролог его
Принял с пышным букетом болезней.
Подруга
Знакомого мне приглянулась подруга,
Проснулся дремавший давно аппетит.
Узнав, когда не было дома супруга,
Вошел с ней в контакт… а она – трансвестит.
Противнее не было в жизни досуга:
Рот порван и задница сильно горит.
Жизнь с поэтом
С поэтом жить невыносимо —
Рифмует он и день и ночь,
Лежит поленом недвижимо,
Воспрянув, согрешить не прочь.
Он всех готов продать за слово,
За афоризмы заложить.
Обижен – дуется пунцово,
Доволен – может стих родить.
Колдун
Заклятья, заговоры, шёпот,
Невнятный полуразговор,
По кухне торопливый топот,
Смесь запахов, как на подбор.
Колдун я, чернокнижник, маг…
Готовлю первый раз форшмак.
Лилия
В будуаре Лилия —
Хрупкая идиллия.
Белокура, смелая,
Страстная, умелая.
Стоит в сети к ней попасть,
Подчиняет чувства власть,
И адепты красоты
Превращаются в цветы.
Оттого который год
Щедро комната цветёт.
Жизнь прелестна Лилии
В пышном изобилии.
Примитивный рэп
Я накопил достаточно денег —
Свора налогов имеет меня.
В спальне вещает огромный телик —
Бес пропаганды имеет меня.
Взял по дешёвке зря иномарку —
Цепь неполадок имеет меня.
Приобрела жена соковарку —
Пул заготовок имеет меня.
Стаей проблемы воют на службе —
Злобно начальство имеет меня.
Только верный мальчишеской дружбе
Друг закадычный не пилит меня.
Курчавость
Курчавые девы занятны,
Покладисты, в сексе легки.
Их локоны невероятны,
Чаруют, манят завитки.
Причёски воздушны, приятны,
На ощупь упруги, мягки…
Конечно, они не бесплатны,
Но скаредность тут не с руки!
Интернет и секс
Представляю, будто рядом
Ты лежишь, моя любовь.
Обжигающим снарядом
На тебя нацелен вновь.
Обнимаю крепко, нежно,
Отогнав сомненья прочь.
В клочья разорвав одежды,
Проживаю бурно ночь.
Поутру проснувшись рано,
Позабыв дела, обед,
Снова висну у экрана,
Погрузившись в Интернет.
Частушка
Я устал болеть тобой
Без выздоровления —
В понедельник, в выходной
И в канун рождения.
Лихорадка бьёт меня
При твоём явлении.
Без горячки нет и дня,
Я всегда в томлении.
Рецидивы стали злей,
Часто ночью мучают,
Изведут меня быстрей,
Чем Пол Пот Кампучию.
Как влюблённому прожить
В тягостном смятении?
Растерял кураж и прыть,
Не найду спасения.
Антидот скорее мне,
Порошки, лечение!
Погибаю я в огне
Самоотречения.
Страсть изведал я с тобой,
Пылкие стремления.
Навсегда забыт покой
И предубеждения.
Я готов болеть тобой
Без ограничения,
Чтоб накрыло нас волной
В вихре наслаждения.
