Сергей Данилов
Время исправить ошибки

Очевидный крах

Пора фальсифицировать симпатии,
Елейно улыбаться тут и там,
Придаться нарочитой дипломатии,
Потворствуя озлобленным врагам.

Жить в призрачных, обманчивых иллюзиях,
Парить беззлобно в мягких облаках,
Не зависать в навязчивых дискуссиях,
А растворяться в розовых мечтах.

Стараться имитировать сочувствие,
Притворно охать, видя чью-то боль,
Спокойно принимать вестей отсутствие,
Без устали играть чужую роль.

Сорить повсюду детскою беспечностью,
Погрязнув в ореоле показух,
Сиять открыто мнимой безупречностью,
Подспудно заполняя лжи гроссбух.

Довольства маску освежить фальшивую,
Надменную и гордую весьма,
Запрятать биографию правдивую,
Чтоб привлекала баек бахрома.

Подделывать любовь и сострадание,
Казаться добряком в чужих глазах,
Под нарочитым флагом назидания
Скрывать упорно очевидный крах.

Эмиссар

В жизни привычной проснуться хочу я —
Без опостылевших масок, перчаток.
В воспоминаньях приятных кочую.
Мир наяву – ненадёжен и шаток.

Благополучье развеялось быстро,
Вирус нахально сожрал накопленья.
Прошлое помнится милым, лучистым —
Каждый себе находил развлеченья.

Хочется, чтоб глупым сном оказалась
Наша действительность – серая, злая,
Невозмутимой картина осталась,
О пандемии глобальной не зная.

Я ощущаю смертельность паденья:
В страхе планета, объята кошмаром.
Может, к нечистому, бросив сомненья,
Стоит отправить меня эмиссаром.

Я сторговаться смогу с Люцифером,
Пред его грозным величьем не струшу.
Стану землянам геройским примером —
За исцеленье пожертвую душу.

Путь в безвременье

Осознай: этот час для кого-то последний!
Опустеет пространство за званым столом.
Станет праздник шуметь, стул свободный соседний
Будет выглядеть давящим мутным бельмом.

И поэтому впитывай лица любимых,
Говори им простые, от сердца, слова.
Столько глупостей сделали непоправимых,
Спрятав в дальнем шкафу доброты кружева.

Не храни от родителей мягкие строки,
Ты для них – самый ценный на свете алмаз.
К сожаленью, придут безнадёжные сроки,
Бесполезным окажется множество фраз.

У друзей не случается век бесконечным,
Всё приходит к финалу, имеет предел.
Наслаждайся с улыбкой общеньем беспечным —
Смотрит смерть неотрывно в холодный прицел.

Не стесняйся с детьми быть душевным и нежным,
Пусть они провели на земле много лет.
Помоги, чтобы путь их пролёг безмятежно:
Это твой уходящий в безвременье след.

Настоящая любовь

Всё в мире продажном цинично,
Везде прейскуранты, цена.
«Бесплатно» – звучит архаично,
Бездушная ловкость ценна.

Грядущее наше туманно,
Легко можно сбиться с пути,
Блуждать, рассуждая пространно,
За счастье принять конфетти,

Скрестись о чужие пороги,
Иллюзии напрочь разбив,
Желанья отправить в остроги,
Страстей заглушить лейтмотив.

Любовь настоящая сможет
Блеснуть в паутине дорог,
Взаимности рельсы проложит,
Беде сочинив некролог.

Неизбежность

На рассвете приходят красивые думы,
На закате тревожат прощанья слова.
В непогоду осеннюю мысли угрюмы,
Умиление дарит небес синева.

Безмятежность приносит дыхание моря,
Раздражает дождливая серая хмарь,
То беспечно свистишь, ветру тёплому вторя,
То калечишь суждениями, грубый дикарь.

Беззаботною праздностью детство богато,
Старость часто наполнена скорбью людской.
Наша жизнь неизбежной кончиной чревата —
У старухи с косою не выиграть бой.

Тяжкий груз

Я готов был убить и её, и его.
Был порыв – отомстить, и рука не дрожала…
Даже зная, что будет потом нелегко,
Собирался вонзить в них смертельное жало.

А потом захотел их оставить вдвоём,
Чтобы длились совместные годы счастливо.
Сдать никчёмную жизнь первой встречной внаём
Возжелал беззаветно и неприхотливо.

Не ушёл, роковой не сумел сделать шаг,
Хоть кровавые муки терзали ночами.
Похудел и размокшею глиной обмяк,
Тяжкий груз раболепно несу за плечами.

Ларцы тайных знаний

На чаше живущих всё меньше фамилий,
На чаше ушедших всё больше имён.
Давно не игралось смешных водевилей,
К походам в аптеку курс жизни сведён.

Застыло теченье интимных желаний,
Ржавеет шаланда любви на мели.
Свершилось уже большинство предсказаний,
Романтики парус растаял вдали.

Всё меньше кого поздравлять с днём рожденья,
Всё больше кого поминать за столом.
Дотла прогорели симпатий поленья,
Бесстрастье укутало пыльным чехлом.

Чудно называть старших тётей и дядей,
Когда твои внуки галдят, как скворцы.
Кончается путь, впереди пара пядей.
Пора раздавать тайных знаний ларцы.

Поле битвы

Поле битвы достаётся мародёрам,
Победителей увозят в медсанбат,
Прославлять их суждено потом актёрам.
Проигравшие ничком в траве лежат.

Поле страсти достаётся странным людям,
Иногда совсем случайным и чужим,
А распущенность идёт желанным блюдом,
Раз легко любовь растаяла, как дым.

В поле жизненном желтеют, сохнут травы,
Дни бегут, стремясь в заоблачную даль.
Годы копятся безжалостной отравой
И меняют наслажденье на печаль.

Окрошка жизни

Стакан полупуст – или он полуполный?
Решить невозможно простую дилемму.
Ответ на вопрос неустойчив, как волны.
Не стоит из мелочи делать проблему.

Бываю я весел и тут же печален —
Поди разбери, что в душе происходит.
С утра ход событий порой триумфален,
К обеду среда непременно нашкодит.

Всегда для обиды найти можно повод,
В своих неудачах других обвиняя.
Сомнения, словно назойливый овод,
Настойчиво жалят, покой прогоняя.

В коктейлях судьбы негатива есть ложка.
Искать надо светлую радость повсюду.
Пестрит разнопланово жизни окрошка,
Вкушайте с любовью достойное блюдо!

Гормональный взрыв

В голове гуляет ветер,
Безработица в душе.
В прошлом шустрый, словно сеттер,
Я – диванный атташе:

Провожу благочестиво
Дни без края и конца,
На свидании ретиво
Не играю в жеребца

Со смазливою соседкой.
Захватила в сети лень.
И со мною домоседкой
Стала частая мигрень.

Приземлённые желанья
Плесневеют по углам.
Сокровенные признанья
Достаются докторам.

Вместо дружеских пирушек —
В одиночестве вино,
В окружении подушек
Примитивное кино.

Деградирую серьёзно
Без работы и забот,
Часто выгляжу курьёзно,
Как отбитый антрекот.

Всюду признаки регресса,
Впереди анабиоз,
Жизнь рептилии без стресса,
С тишиною симбиоз.

Воскресить стремленья, страсти
Сможет гормональный взрыв,
Разорвав тоску на части,
Словно лопнувший нарыв.

«Нам нелегко в спешащей, сложной жизни…»

Нам нелегко в спешащей, сложной жизни,
Любовь – рассвет, а расставанье – тьма.
Себялюбивы мы, порой капризны.
В стремлениях – то штиль, то кутерьма.

Мечтаем быть шампанского бутылкой,
Чтоб чувства били пенною струёй,
Забыв, что не бывает страсти пылкой
В душе, покрытой алчности бронёй.

«Жизнь била игристым фонтаном…»

Жизнь била игристым фонтаном,
Цвела и летела стрелой,
Взрывалась весёлым вулканом,
Блестела невинной росой.

Я полон был страстных желаний,
Бурлил, как напиток хмельной…
Пройдя череду испытаний,
Предстал ныне пеной седой.

Боль поражений

Мечтали быть асами долгой любви,
А стали маэстро дешёвых разборок.
Теперь раздражённость – моя визави,
А встречи исполнены недоговорок.

Тряпьём обещанья пылятся в углу,
Повсюду колючки напрасных претензий.
Попали мы в ссор затяжных кабалу,
Слова не достойны серьёзных рецензий.

Счастливые ноты забыты давно,
Разорваны бурных страстей партитуры.
Лиричные скрипки рассохлись смешно,
Сданы отношения в макулатуру.

Ты грусть виртуозно играешь в слезах,
Я рядом страдаю, непризнанный гений.
Взаимность покинула нас впопыхах,
Судьбой дирижирует боль поражений.

Чудить!

Зачем вспоминать то, что было когда-то,
Жалеть миновавших часов караван,
Считать, будто старость – за юность расплата,
А время – коварный и злой шарлатан.

Не стоит оплакивать прошлые годы
(Мол, там были бури, теперь правит штиль),
Брюзжать, что растут непомерно расходы,
Отправлены груды стремлений в утиль.

Жить надо заливисто, весело, ярко,
Спалив равнодушья никчёмную нить,
Решить: не служанка судьба, а бунтарка,
Под брызги шампанского смело чудить!

Бешеный роман

Сначала: томное влеченье,
Записка в пару робких строк,
При встрече странное томленье
И небывалый кровоток,

Неутомимые желанья,
Походы по карнизам крыш,
Большим поэтам подражанье
Под нежный шёпот: «Мой малыш».

Потом: напрасные обиды,
Друзьям размолвок пересказ,
Неуловимые флюиды
И череда дурных проказ,

Дни, как газетные страницы,
Полуистёртые листы,
Тень мимолётной чаровницы
И одиночества черты.

Событья – мятые брошюры —
Зачитаны со всех сторон.
Пропали счастья авантюры,
Стремлений опустел перрон.

Года сложились стопкой в книгу,
Не виден послесловья текст.
Мы дружно пропили интригу
В чреде бездарных ссор и бегств.

Исчез азарт, увяли страсти,
Признанья подменил обман…
Я в память об ушедшем счастье
Издам наш бешеный роман.

Реинкарнация огненной страсти

Пуля лобзанья

Полной грудью дышу я весной,
Распрощавшись с дремотною стужей,
Вспоминаю стихи вразнобой,
В дам стреляю из мартовских ружей.

Вылетают рефрены любви,
Восхищённые яркие строки.
Будоражит бурленье в крови,
Сладострастные томные токи.

Предвкушенье расцвета во всём:
В почках вербы, в лазури небесной.
Возбуждает душевный подъём —
Чувствам тесно в темнице телесной.

Приближается тёплый апрель,
В патронташе роятся признанья.
Ты – моя долгожданная цель.
Я сражу тебя пулей лобзанья!

Пылкая весна

Март в обнимку с зелёным апрелем
Льёт индиго в бездонное небо.
Мы от яркого солнца смелеем,
Сбросив зимних объятий плацебо.

Появился подснежник желанья,
Дышит страстью пушистая верба.
Мы похожи на два изваянья —
Совершенных, без капли ущерба.

Привлекают тела наготою,
Распрощавшись с одеждой смущенья.
Ты пропитана пылкой весною,
Я с тобою готов к приключеньям!

Спор с вечностью

Времени глыба крошится на мелкие части,
Пляшут секунды, ритмично мелькают часы.
Множество острых зубов есть у вечности в пасти,
Годы сжирают людей, как голодные псы.

Спорить с колоссом не смеют песчаные крохи
И исчезают бесследно безликой толпой.
Жизнь проведя в бестолковости и суматохе,
В чреве бездонном они обретают покой.

Лишь единицы способны на смелый поступок —
След свой заметный оставить на вечном лице.
Там средь вселенских морщин много дерзких зарубок,
Каждая память хранит о своём храбреце.

Боязнь откровения

Мне стало страшно с тобою быть вполне откровенной.
Груды моих признаний – картонные корабли —
Делаются по пути бумагой обыкновенной,
Не достигая тебя – обетованной земли.

Легче покорно молчать, будни заполнив делами,
Взгляд укрывая ловко среди пузатых кастрюль.
Чтоб не нарушить баланс, чувства укутав снегами,
Пью от бессонницы на ночь пару горьких пилюль.

Искренность, словно нарыв, лопнет однажды словами,
И тишину разрежет жестокость правдивых фраз.
Можем мы сгоряча навсегда остаться врагами —
Или вернуть внезапно полузабытый экстаз.

Ветреная весна

Сменяет солнце вьюгу,
Метёт метель в азарте,
Капризная подруга —
Погода в этом марте.

Весна озорничает,
Хранит остатки снега.
Порой мороз крепчает,
Вернувшись для ночлега.

То оттепель, то крупка
Вновь покрывает землю.
В объятьях полушубка
Проказы я приемлю.

Непостоянна краля
И ветрена ужасно,
Газоны накрахмаля,
Льёт теплоту всевластно.

Пускай весна, играя,
Сто раз фасон сменила,
Мне главное, родная,
Чтоб ты любовь хранила.

Неистребимая дурь

Себе признаться в этом страшно,
Но скоро стукнет шестьдесят.
Жизнь промелькнула бесшабашно,
Дни неоправданно спешат.

Я бедокурил очень много
И за здоровьем не следил,
Бывал упрямее бульдога,
В азарте годы проводил,

Крутил курортные романы,
Короткий оставляя след.
Мне подражали донжуаны,
Я знал феерию побед.

Дружил с зелёным змием крепко,
Пытался бросить много раз,
Худым казался, словно щепка,
Но продолжал чреду проказ:

Бросался на спор в шторм яристый,
На скалы ловко залезал,
Спиной гордился мускулистой,
Непревзойдённый экстремал.

Но, несмотря на все причуды,
Сумел-таки семью создать
И даже в образе зануды
Пред шустрой внучкою предстать.

Как иней, седина в щетине,
Любовных не заметно бурь.
Назло размеренной рутине
Во мне шампанским бродит дурь!

Кандалы бессонниц

Я вырос из детских ботинок,
Претят подростковые шорты,
Сменю надоевшие корты
На блеск шебутных вечеринок.

Мне мало былых устремлений,
Мне творческий надобен стимул:
Не громкое званье, не титул —
Каскад грандиозных свершений.

Объятья дешёвых поклонниц
Набили оскомину всуе.
В мечтах о твоём поцелуе
Гремлю кандалами бессонниц.

В пучине веков не исчезну,
Сплету сочинений соцветья,
Пронзая глаголом столетья,
В учебниках школьных воскресну.

Апрельский кудесник

Ожиданье рассвета приводит к расцвету.
Ощущение гибели тянет в могилу.
Не поверив в наветы, дурные приметы,
Детонирую в марте, подобно тротилу.

Я весенней порой разрываюсь на части,
Поражая восторженных женщин в округе.
Пребывая в моей необузданной власти,
Вожделеют они в несказанном испуге.

Я – кудесник апрельских речей вдохновенья,
Из меня через поры сочатся желанья.
Я берёзовым соком дарю откровенья,
Распушённою вербой врачую страданья.

Без преград

Желанья весной распускаются шустро,
За ними пытаюсь с трудом поспевать.
Увидел красавицу – ноги от бюста, —
Уже через час нас качала кровать.

Совсем не хотел, но пристал-таки к даме,
Размазав помаду по бледным щекам.
Закончилось всё, как в плохой мелодраме, —
Предались поспешно мы плотским грехам.

Заснеженный март даровал незнакомок
Одну за одной, я уже был не рад
Обилию редкостных головоломок,
Острил и смеялся порой невпопад.

Апрель мне подбросил служебных романов,
Запутался я в паутине интриг,
В когорту известных вошёл донжуанов,
Собрав из коллег сексуальный цветник.

Жасминовый май вышел жарким на редкость,
Девицы разделись под стрёкот цикад.
Во мне расцвела сексуальная цепкость,
Чудил безрассудно, не зная преград:

С одной флиртовал я, с другой целовался,
А с третьей слонялся по клубам в ночи.
От страстных утех сильно поистаскался,
Бревном возлежал на диване-печи.

Пытался опомниться, остепениться,
За грудь не хватать полнокровных матрон.
Решил, Казанове пора бы жениться.
Лук спрятав, мне шиш показал Купидон.

Проказник-апрель

Окончен запой самогонной зимы —
День дольше, а темень короче.
Блудницей-весной упиваемся мы,
Проводим задорные ночи.

То я подложу тебе кнопку на стул:
Ты, сев, взбудоражишь полдома,
Гоняясь за мною, вопя: «Караул!» —
В преддверье большого погрома.

То ты гуталином намажешь меня
И выложишь фото в ТикТоке.
Увидев такое, друзья и родня
Три дня пребывать будут в шоке.

Потом мы устоим убойный концерт
На тёплых ещё батареях.
В уснувшем подъезде любой интроверт
Прознает о наших затеях.

Торжественно грянет с балкона салют,
Свистя, вознесутся петарды,
Разрушат уныние комнат-кают,
Засветятся в окнах мансарды.

Под утро легко проскользнём на чердак,
Где бродят бездомные кошки.
Орать, будто мартовский кот, я мастак,
Ты любишь играть на гармошке.

Запенится пивом проказник-апрель.
Сон жителей краток и чуток.
Стучит по карнизам соседей капель
Забавных, разнузданных шуток.