Сергей Брацио
Протозанщики 2. Марш оловянных
4
– Кто-нибудь, Израдец вас всех подери, объяснит мне, что тут происходит?!! – закричал Антип, когда компания протов, вырвавшись из подъезда, чуть не сбила их с Волна с ног.
Сразу никто ничего не ответил, лишь увлекли друзей за собой. Пробежав несколько кварталов, остановились в тени маленького сквера.
– Что тут не понятного, – пожал плечами Руслан, и добавил не без ехидства, – Мы попали в плен к юззи, но Израдец нас геройски спас.
– А почему ты сразу их не перебил, раз такой воин? – нахмурился Рустам.
– Я, если ты заметил, и потом никого не бил. А действовать сразу не стал, потому как понял, что неспроста тут появился этот старик.
– А почему старик из-за тысячи километров, а не сама Кася, как уже много раз делала? Зачем ей такие трудности.
– Есть у меня мысли по этому поводу, – вздохнул Руслан, – Но все они невеселые. Как бы мы не попали в категорию отверженных, прямой контакт с которыми запрещен… Ладно, с этим потом разберемся. Что вы узнали? – последняя фраза относилась Волне и Антипу.
– Текст, – отдышавшись, произнес бандит, – Значит так. Жрать и бухать – плохо, не символ это не фига, а символ – это я, я ебылдышка и хозяин.
Засмеялся один Алексей. Ему и пришлось рассказывать все в деталях, дословно переводя текст и давая пояснения.
– Вот все и встало на свои места, – довольно усмехнулся Андрей.
– Что встало-то? Кто хозяин? Хозяин чего?
– Хозяин – это медведь, – произнес Рустам, – Нам Кася рассказала, через тающего старовера.
– Так, стоп. Если вы уверены, что это медведь – прекрасно. Но умоляю, ничего мне не объясняйте про старовера. Не надо! Голова лопнет.
– Это медведь, – спокойно подтвердил Руслан, – Кася встретила человека на которого напал медведь и переместила к нам его… скажем так, изображение… чтобы он помог нам недогадливым, рассказал про встречу с Хозяином, с медведем.
– Медведь – символ России, – согласился Волна, – И за границей карикатуры на нас рисуют в виде медведя.
– И что это дало? Санька Медведев?
– Посмотрим.
Хозяин Интернет-кафе уже собирался закрываться, когда компания ввалилась в зал. Вид взъерошенных людей смутил, особенно испугал высокий лысый чудак в сером рубище не то плаща, не то сутаны, но спасительная Антипова купюра развеяла сомнения. Бандит без лишних слов уселся на вертлявый стул у компьютера, остальные протозанщики застыли полукругом у него за спиной.
– Что ищем? – застыл над клавиатурой Анти-поэт.
– Давай так, – предложил Рустам, – Открывай интерактивную карту, ограничивай поиск северо, юго и просто западом России и начнем искать населенные пункты, у которых в названии есть Шурики и медведи.
Пальцы стремительно зарокотали по клавишам. Богатая география западной России преподнесла тысячи и тысячи медвежьих углов, озер и болот. Находились и просто Медведи с Медведевками и Медведицами. Ситуация с «Шуриками» выглядела аналогично – объектов множество, но они никак не попадали под все подсказки. Чернобыль и вообще больше путал, чем помогал – ведь пострадать могла любая деревенька и за тысячи километров от аварии: мало ли где пролилось ядовитое облако.
– Подождите, – вздохнул Антип, прекращая поиск, – Нам дали два слова, верно? А населенный пункт – один. Значит, название имеет отношение одновременно и к сашкам-шурикам, и к медведю.
– Это еще как? – не понял Волна, – Шурамедово? Медведосашкино?
– Еще есть вариант, друзья-подруги:
в названии быть может не одно,
а сразу оба слова – две подсказки,
как принято у вас, через тире, – тихо, но отчетливо произнес молчащий до сих пор Андрей.
– Через тире… – вслух повторил Волна, а пальцы Антипа уже зашелестели клавиатурой.
– Есть! – громко вскрикнул он, – Саньково, мать его, Медвежье!
– Что? – не понял Рустам.
– Есть такой населенный пункт Саньково-Медвежье! Или Медвежье-Саньково. Расположен как раз на западе… Только тут, кажется, уже Белоруссия… по карте не поймешь… – Антип продолжал бить по клавишам, выискивая подробности о населенном пункте, – Точно он. Смотрите, это российский эксклав, относится к Брянску, к области, но со всех сторон Белоруссия.
– «И друг как враг окружил…» – напомнил Руслан, – Пока все сходится. Что там еще?
«Саньково-Медвежье» – крошечный российский анклав, принадлежащий Брянской области, но не имеющий границ ни с ней, ни с любым другим субъектом сегодняшней Федерации. Это территория двух бывших деревенек, теперь объединенная в один эксклав, а все земли вокруг относятся к современной Белоруссии.
В самом узком месте до границ с РФ всего восемьсот метров, но это непроходимые, болотистые места, охраняющие себя от человека. В Великую Отечественную все население ушло в партизаны, и фашисты сровняли поселки с землей. После войны отстроились заново, но новая беда поставила крест на страшном месте.
Чернобыль! Ядерная катастрофа, укравшая уймищу жизней, выкосила и небольшое население Саньково и Медвежьего. Теперь там зона отчуждения. Зона непригодная для жизни. Зона смерти!
– То, что надо! – воскликнул Волна, сопоставляя услышанное с подсказками.
– Зона отчуждения – это просто великолепно, – передернул плечами Антип, – Радиация: отравленная вода, непригодный воздух – полный букет удовольствий.
– Что-то еще? – Руслан всмотрелся в экран.
– Да особо ничего. Общая площадь около 454 га. После ВОВ проживало пятьсот человек. В начале девяностых – сто. Сейчас никого. Поселки упразднены. Поискать еще?
– Достаточно. По крайней мере, знаем, где это.
– Ну что, – Анти-поэт поднялся на ноги, – Едем в Саньки-Маньки?
– Саньково-Медвежье, – поправила Алена.
– Едем, – отрезал Руслан, направляясь к выходу.
– Постой Руслан, не надо торопиться,
конечно, наша цель-задача Савриил,
Но разве бросим Орден Оловянный?
Оставим их в надежде на успех?
Ведь их уничтожают повсеместно,
так неужели помощь не придет?
– Но времени очень мало! Израдец же говорил…
– Слышал, что нельзя поминать к ночи Начальника Преисподней? – раздался громкий ехидный голос, и из фонтана ярких искр вынырнул Израдец, на ходу превращаясь из летучей твари в старика. Владелец кафе без чувств грохнулся на пол.
– Позер и циркач, – отмахнулся Руслан, – Что-то мы еще не успели по тебе соскучится.
– Я тоже рад тебя видеть. Как обычно, пришел вам помочь. Ничего-то без меня не можете.
– Ужель ты в новые игрушки наигрался?
Ужель ты перестроил мою Медь?
– Делов-то!
Дым рассеялся. В руках демона болтался человек без сознания, придерживаемый за ворот полковничьего кителя. Сзади топталась Анна.
– Товарищ полковник?! – в ужасе закричал владелец кафе, к которому только что вернулось сознание.
– Во! Самый лютый из моих юззиков.
– Из твоих? Да кто ты? – вскипел мужчина.
– Зачем ты его притащил? – перебил Руслан.
– Вам, дуракам, помочь. Теперь мне известно то, что известно полковнику. Не переживайте, очухается. Да, и кто кроме меня спас бы вашу девку? – Израдец пренебрежительно кивнул на Анну, испуганно глядевшую на отца, – Отоспится и очухается. Еще и не вспомнит, как мы забавлялись.
– ТЫ КТО?!! – истерически завопил интернетчик.
– Кто-нибудь меня представит?
– Знакомься! Тот, кто руководит адом, – издевательски начал перечислять Антип, – Тот, кто придумал и выдрессировал юззи. Тот, кто совращает людей по всему Миру. Наконец, тот, чьими стараниями «все мы здесь сегодня собрались».
Израдец театрально раскланялся.
– Сатана?!! Дьявол?!!
– Ну, типа того, – произнес Волна, а Руслан мягким движением руки усыпил хозяина кафе – проснется, подумает, что видел сон.
– Достаточно театра на сегодня.
У нас огромное количество проблем, – гневно заговорил Андрей, —
И ни одно разумное решенье,
пока никто на суд не предложил.
– Насколько я понял, – ответил бандит, – Андрей хочет сначала помочь Союзу, спасти людей, чтобы потом они помогли побить Савриила. А Руслан сомневается, что Израдец даст столько время. Так вот он, гад, давайте спросим.
– Э-э, – крякнул Израдец, – Я чего пришел-то… Нет у вас времени. Совсем нет.
– Как так?!! Ты же обещал! – вскочил на ноги Руслан.
– Да я и не возражаю. Кому-то другому это не по душе. В общем, те парни, которых вы оставили в доме стареют. И уже очень старые стали.
– То есть?
– Да, что заладил: то есть, то есть! По видимости, дом является остатком Меди в Ничто – я ж обещал придержать вам его в качестве жилища, но не очень-то признает Истинных за хозяев. И… выпивает, высасывает их! Теряют они гораздо больше энергии, чем получаете вы. И когда совсем высохнут, вы вернетесь по местам. А что с вами сделает дом я не знаю!
– Ого! – присвистнул Антип, – Плохой дом! Плохой! Нельзя!
– Да, с каждым днем энергии все меньше, – подтвердил Андрей, —
Не дом виной старению друзей:
Кусочек Меди бьется в этом доме,
желая выполнить положенный удел.
Тому, кто в доме должен жить – помочь, расслабить.
Того, кого не звали – наказать!
– Что? – нервно дернулся Волна.
– Ты не расслышал или недопонял?
Твой дом тебя желает обрести!
А всех, кто без тебя там поселился,
мечтает выжить способом любым.
– И что прикажете делать?.. – грустно спросил Алексей.
– Я его убивать не стану! – тут же завопил Антип, – И не смотрите на меня. И не предлагайте.
– Совсем с ума посходили? – ухмыльнулся Израдец, – Я отведу домой, сынок, как один раз уже делал. Помнишь или головка бо-бо? Если дом восстановится, то и старики помолодеют и помогут тебя там удерживать, ну а нет, значит не судьба.
– Чего мне делать одному среди ада? – недоумевал Волна.
– Я пойду с ним! – выступил вперед Рустам, – Вернулись один раз, вернемся и снова.
Хитрый взгляд Израдца скользнул по Андрею и Руслану, вопрошая совета – бывший Наместник одобрительно склонил голову. Раздался шелест перевоплощения, и демон стал здоровой, гадкой тварью, с трудом умещаясь в зале. Черные перепонки крыльев накрыли друзей непроглядной тьмой – хлопок! – и зависший в воздухе силуэт, быстро и уже привычно растаял. Открывший было глаза владелец кафе, снова грохнулся в обморок.
5
– Ух, – радостно выдохнул появившийся из парной мужчина, обливаясь холодной водой, – Хорошо обустроили баньку! Настоящая, с паром. Не какая-нибудь пресная сауна.
– Не переборщи, возраст уже! – отозвался второй мужичек, едва переваливший за сорок.
– Не переживай. Вон, лучше депутата расшевели, – кивнул распаренный собеседник на третьего мужчину, задумчиво сидящего в стороне.
– Зачем мешать? Он «все о России думает», – ответил тот, что моложе цитатой из популярного шоу.
– Вам бы только ржать, – огрызнулся депутат, прерывая размышления.
– А чего бы и не поржать, Степаныч? – пожал плечами распаренный, – Думу думать будешь в Думе. А в бане отдыхают. Странный ты стал, Степаныч! Все молчишь, размышляешь. Даже поговорить с тобой не о чем.
– Проблем много, вот и думаю, как решать. У вас, ментов, проблем никогда нет, а у остальных людей – полно.
– Ой, ой, какой деловой! Говорю же, странный. Вот расскажи, зачем татуировку сделал? На седьмом-то десятке лет. Седина в бороду, бес в ребро? Запоздалый кризис среднего возраста?
– Нет, не бес, а как раз наоборот…
– Что-наоборот-то? И что это означает? Что за закорючка такая? Что за планеты?
– Ой, да отстаньте! – в сердцах воскликнул депутат, – Пошли париться, а то не отвяжетесь.
Оставляя простынь на деревянной скамье, депутат поднялся. В парную зашел первым, приятели втиснулись следом. Послышалось громкое шипение жидкости, испаряемой на раскаленных камнях. Просьба «поддать еще» откликнулась новой порцией пара.
– Ну, на первый раз хватит, – послышался голос депутата.
– Не, Степаныч, погоди. Попарься еще! – не согласился собеседник.
– С ума, что ли сошел? Привыкать надо постепенно. Особенно, в моем возрасте.
– Не, Степаныч, посиди еще, – более настойчиво прозвучал голос, снова отправляя на камни порцию воды.
– Да идите вы, – шуткой отозвался депутат, судя по звуку, спрыгивая на пол.
– Степаныч, не торопись, – с нескрываемой наглостью произнес собеседник, – Говорят тебе люди, посиди еще.
– Вы чего, ребята, с ума посходили? – испуганно пролепетал взрослый депутат, – Мне же плохо станет.
– Значит, такая у тебя судьба, – огрызнулся молодой.
Сквозь шипение пара прорвался низкий звук удара. Что-то твердое встретилось с живым препятствием, с хрустом ломая кость. Послышался хлюпающий звук падения на кафель. Из парной вышли двое.
– Не понятно, – раздраженно пожал плечами молодой мужчина, – Не мог его арестовать, как остальных? А потом и… Чего руки марать?
– Арестовать? Кого? Депутата Госдумы? А куда неприкосновенность деть?
– А куда теперь тело денем?
– Поддадим еще температуры, старое сердце и остановится. Скажем, стало плохо в парной.
– А пробитая голова?
– Камень выкинь, а башкой, скажем, долбанулся о печку.
– Ишь, все рассчитал, – ухмыльнулся молодой.
– Иди, посмотри, не загнулся еще?
***
– Что ты все шляешься сюда?! – возмутился Руслан очередному появлению Израдца.
– Сколько раз хочу, столько и появляюсь. Я сам себе хозяин, – недовольно буркнул старик-демон.
– Ну, в первый раз помог, – не упустил шанса кольнуть Израдца Антип, – Потом появился и рассказал, что ребята в доме, что все, мол, нормально. В третий раз поведал, что дом успокоился. В четвертый, придумал какую-то фигню, даже не помню какую…
– Привет передал от Волны, – смеясь, напомнил Руслан.
– Во-во! Что теперь? От кого привет? От Ждана? Я, кажется, начинаю понимать, в чем дело, – лукаво сощурился Анти-поэт.
– А что тут понимать, и так все ясно, – с улыбкой ответил Андрей, —
Из старой в новую Больничку не пройти.
Един проход – известная пещера,
но там его не пропускает Ждан.
– И приходится прыгать через Олово, – захлебываясь смехом, произнес Антип.
– Я не понял, – возмутился Израдец, – Мне выкинуть ваших солдатиков в дебри Ничто? Несложно! Только попросите.
– Проблема! – громко закричала Анна, закончив телефонные переговоры, – Москва без связи.
– Что?
– Московский связной, депутат, сегодня умер. Сердце остановилось в бане.
– Больше связи нет? – спросил Руслан, но тут же отвечает, – Ах, да… Один город – один связной.
– Что еще за глупые правила? – возмутился Антип.
– Чтобы поменьше знать друг-друга. Чтобы в трудной ситуации не могли сдать других. Времена такие, приходится конспирироваться. А мы сами за всеми приглядываем.
– Бред какой-то, – не унимался Анти-поэт, – Раскрасили людей наколками, чтобы любой враг мог сразу узнать. А друг от друга прячете. Сами, типа, следите за всем, а ничего не видите. Кто виноват? Ты? Андрей? Другие? Как так вы следите за своими? Это… как эти… как их там… семь одноглазых нянек из поговорки!
– В любом случае, – развел руками Руслан, – Степаныч умер – надо найти Степаныча!
– То есть пообщаться в… а где, кстати? Куда сейчас попадают усопшие?
– Да, к сожаленью, Медь не принимает, – вздохнул Андрей, —
Теперь отсевом управляет Мрак.
Но и для входа в Серебро навечно,
сейчас немного упрощен процесс.
– Может в Серебре? Все-таки член Ордена и прочее?
– Депутата и сразу в Серебро? Не смеши! – захохотал Израдец, начиная исчезать, – Сейчас узнаю и вернусь.
***
Пожилой мужчина неторопливо работал в саду. Белоснежные розы, разросшиеся длинными побегами, осматривались с придирчивой тщательностью. Каждая поросль, признанная негодной, отстригалась проворно и безжалостно. Полураскрытые бутоны, готовые через день взорваться массой бархатных лепестков, проходили столь же скрупулезный отбор.
Аксакал притомился. Старые ноги ныли от усталости. Держась за балясины крыльца, кавказец опустился на деревянную ступеньку. Множество птиц, скрытых в зелени деревьев, игриво щебетали, лаская стариковский слух. Ветер, прилетевший со стороны гор, наполнил легкие живительной прохладой. Взгляд с любовью пробежался по ухоженному саду, скользнул за изгородь и с трепетом застыл на шикарном пейзаже Дагестана.
Сколько уж лет не менялся вид с крыльца. Сколько событий пролетело перед старыми глазами, но вид гор, как и прежде, умиротворял муллу. Радовал, несмотря на бесчисленные проблемы родного края.
Многие шли к старику за советом. Односельчане, не способные решить имущественный спор; женщины, мечтающие успокоить разгневанных мужей; незнакомые люди, приезжающие порой издалека со своими «неразрешимыми» проблемами. Никому не отказывал мулла, всех принимал.
Сегодняшние гости появились со стороны гор. Подъехали на старых жигулях, но сразу в дом не пошли. Постояли какое-то время на улице, посовещались шепотом. Старик не торопил гостей. Зачем? Пусть созреет вопрос. Пусть поработают молодые головы. Наконец гости протиснулись в скрипучую калитку, и старик-мулла с улыбкой встретил трех парней. Почтительный возраст разрешал не подниматься, но призывный жест руками сказал о гостеприимстве.
Вот они в двух шагах. Можно и поздороваться. Не очень-то воспитанные. Подходят вплотную. Старик открыл рот, чтобы произнести приветствие, но слова неожиданно прилипли к небу. Острая боль в сердце заставила опустить глаза. Что случилось? Когда произошло?..
В груди старика торчала длинная, заточенная спица, безжалостно пронзившая благородное сердце. Коварная рука нежданного гостя нахально извлекла оружие и снова нанесла удар. Двое других поддержали муллу, закрывая рот, чтобы ни один звук – ни крик, ни шум падения – не нарушил тишины.
Последний хрип слетел с губ. Глаза прикрылись. Старик ушел…
***
– Дагестан без связи! – обреченно проинформировала Анна, – Муллу Мурада убили.
– Господи… – вздохнула Алена.
– Подожди, – тихо спросил Антип, – Если кто-то об этом сообщает, значит с кем-то связь осталась?
– Да, но у людей нет доступа к другим протозанщикам. К той части, что владел мулла Мурад.
– Все у вас через… – разозлился Анти-поэт, – Что делать? Сидеть и ждать пока остальных перебьют?
– Нужно срочно поднимать людей! Нужна информация обо всем Союзе! – поднялся на ноги Руслан.
– По Москве могу подогнать, – раздался глумливый голос Израдца, снова явившегося в Олово, – Вот, смотрите. Депутат подсказал.
– Что так долго?!!
– Говорить не хотел, умник! Как же, член Ордена, расскажет все мне? Тфу! Хорошо Волна помог.
– Давай список и вали обратно – надо муллу перехватить.
– Я что, курьер? – недовольно буркнул демон.
– Желаешь править – будешь исполнять! – гневно произнес Андрей.
– Бе-бе-бе, – скорчил рожу Израдец, готовясь к переходу, – Держите список.
Рука произвела простое движение, и в воздухе вспыхнули синим огнем буквы. Немного потанцевали, и сложились в слова, имена, телефоны, заполняя комнату нужной информацией.
– Позер! – проводил Израдца Антип.
***
– Что там? – постоянно спрашивал Рустам, поглядывая в телевизор.
– Ничего хорошего, – отзывался Волна, – Хоть изображение наладилось – догадались мое фото взять.
– А в целом?
Ситуация странная: как только Израдец узнавал новое имя и отправлялся в Олово передать его, искомый человек оказывался в Ничто. И появлялся здесь гораздо раньше, чем протозанщики успевали отыскать и защитить его. Священник, депутат, мулла, лама из Калмыкии – список можно продолжать без конца. Демон только и делал, что летал между Мирами, но как только добывал нужное имя, выяснялось, что человек уже почил.
– Может утечка каким-то образом происходит? – обратился Волна к демону.
– От меня? – закипел Израдец.
– Ну, я не говорю, что специально. Но, может, чего-то не учли. Пропустили. Осталась какая-то связь с Савриилом?
– Чушь! Связи оборваны. Уж это я чувствую наверняка.
– Слышь, чувствительный, – злобно произнес Рустам, – Вот калмык возле окна – его же ищешь? – иди, спрашивай, что хотел. Времени мало.
***
– Есть следующие имена! – появляясь в Олове, с ходу заявил Израдец.
– Дай-ка угадаю, – грустно подсказал Антип, – Город Элиста, красавица Ногала и три ее взрослые дочери? Читай!
На стол, поверх кучи бумаг, шлепнулась копия полицейской сводки. Среди прочего сообщалось об убийстве калмычки. В это же время, в других частях России, нашли убитыми трех ее дочерей.
– Да, что же это такое! – начал злиться Израдец.
– Лучше некуда.
– Неужели Волна прав… – вслух произнес демон, и, увидев вопросительные взгляды, вынужден был пояснить, – Да, ерунда! Хотя… В общем, Волна подумал, что… шансов мало, конечно… вдруг, у меня сохранилась какая-то связь с Савриилом… Да, чушь! Я бы чувствовал.
– А ты не чувствуешь? – в упор посмотрел на старика Руслан.
– Нет, конечно!
– Никакой связи? Ни с кем?
– Никакой нештатной.
– То есть?
– То есть сохраняю связь с подчиненными, с Харалугами. Это обязательно. Это правила. У нас тоже есть правила, еще и побольше, чем у вас.
– И они знают о планах? О том, что ты узнаешь в доме Волны?
– Ну, да. Так положено. Я же оставляю заместителя. Он должен знать где, что…
– Чем дальше в ад, тем тупее черти, – вздохнул Антип, – Ясно же, зам и сдает!
– Да откуда у него связь с Савриилом?!! – возмутился Израдец, – Кому нужны Харалуги, чтобы опутывать, силы на них тратить! Они прекрасные воины, но политики никудышные.
– Савриилу и нужны! Скажешь, не так?
– Теоретически, может, конечно, но…
– Да какие тут «но»! Ясно как белый день: у Предателя завелся предатель.
– Ладно-ладно! – вынужден сдаться Израдец под напором аргументов, – Если даже предположить, что вы правы, то как поступать дальше? Если Харалуги под колпаком, то мои действия известны Савриилу. Даже если перестанем узнавать имена, он продолжит сам, через юззи. Процесс уже запущен. Рано или поздно, всех перебьют!
– Перебьют, если… – осекся Руслан.
– В ущерб всем нашим планам нам придется,
остановить решительный поход, – заговорил Андрей, —
Всем протозанщикам в открытую поведать,
чтоб затаились, спрятались пока.
Как только сможем, мы укажем место,
куда необходимо приходить.
– И, как сообщим?
– Сказать, чтоб спрятались не больно-то и сложно!
В открытую передадим приказ.
– Кто тебе поверит? – не согласился Израдец, – Каждый решит, что это мои происки, и первое, что сделает, пойдет к единомышленникам, посоветоваться. Там их и… чпок!
– Надо, чтоб увидели Андрея, – тихо произнес Руслан.
– Его в лицо знают?
– Многие знают. Многие видели картину отца Николая. В той церкви побывали тысячи протов.
– И запомнили лицо?
– Я не уверен в памяти живущих,
но кое-что запомниться должно.
Портрет огромный, тот, что возвышался,
что мы заставили в сарай перенести.
– Ну, не мы, а ты, – вставил Антип, – А чем поможет портретик?
– Напомнит об Андрее протам! – догадался Руслан, – Если появится на фоне портрета, каждый поверит услышанному.
– Может и так, но как попасть на ТВ? Прийти и сказать: здрасьте, снимите с портретиком? – не верил в успех Антип, – Или наколдуете что-нибудь?
– Не фига они не наколдуют, – отмахнулся Израдец, – Сил нет. Нет Меди – нет сил.
– А ты? – как-то грозно поинтересовался Анти-поэт.
– А что я? – передернулся Израдец, – Я же спалю всех, если что-то предпринять решусь. У меня же, типа, Харалуги предатели.
– То есть никто из вас, хреновых волшебников, ничего сделать не может? Тогда пришло время поработать обычным людям. Устрою запись, но не сопротивляться и выполнять команды. Договорились?
– Скажи сначала, что задумал, парень, – тихо проговорил Андрей, —
Потом лишь мы согласие дадим.
Твоя фантазия граничит с преступленьем,
боюсь я, не подумав, отвечать.
– Да не боись! Ничего страшного, – успокоил Антип, с легкой обидой в голосе, – Устроим небольшое чудо. Пригласим телевизионщиков на схождение святого с иконы. Встанешь сзади, разорвешь картину и – оппа! – Андрей перед народом.
– Какая-то ерунда, – первым подобрал нужное слово Израдец, – Какой-то неизвестный, никем не признанный «святой», нарисовал себе икону и вышел вон. Да кому нужны такие «новости». Если кто и приедет снимать, потом никогда не покажут. Найдут сюжеты интересней.
– Не торопись! – поднял палец Антип, – Вся гадость в том, чтобы ни поверили. Чтобы разоблачили! Понимаете?
– Пока не очень.
– Ну, смотрите, проводим PR-кампанию про некую секту «Протозанщиков». Менты-юззи помогут с негативным мнением. Израдец ускорит процесс. Проты окажутся на слуху. Новости станут интересными, привлекут внимание. И тут… «Разоблачение секты «Протозанщиков»! Вождь сказал какую-то фигню! Смотрите! Смотрите!» Ясно?
– Мне нравится, – тихо выговорил Израдец. – А раз мне нравится, то остальным вряд ли подойдет. Правильно я понимаю?
– Конечно, правильно! – подтвердил Руслан, – Явно дьявольский план. Лукавый, коварный и…
– Боюсь, что и единственно возможный, – тихо, не поднимая взгляда, произнес Андрей.
***
– Слышал, что о Протозанщиках по телевизору болтают? – взрослый мужчина, лет под шестьдесят, обратился к молодому, двадцатилетнему парню.
– Что мы секта. А ты другого ожидал? Изначально было понятно, что нельзя делать протов достоянием общественности. Откуда телевизионщикам известно, вот вопрос.
– Не просто секта, а террористы, убийцы и прочее.
– А что друзья говорят?
– Ничего не говорят – некому больше говорить. Кого не убили, тот исчез. То ли похитили, то ли спрятались.
– Вот в этом и проблема. Нас убивают, а мы не объединяемся, а прячемся по углам. Надо собраться вместе и дать бой юззи. По одному перебьют!
– Нет, как раз надо спрятаться и выждать, – не соглашался более опытный, – Нет сил на прямое противостояние.
– Откуда ты знаешь? Может в Союзе тысячи людей? Нам-то известно несколько. Точной цифры никто не знает.
– А что бы ты хотел? Открыто заявить о встрече? Так там нас разом и перебьют… Смотри новости!
Пыльный телевизор взвизгнул заставкой. Радужные разводы сложились в буквы: «Новости». На экране появилась эффектная ведущая, поблескивающая белым значком возле закрепленного на груди микрофона:
«Снова в центре внимания мировой общественности оказалась религиозная секта, именуемая «Протозанщиками»», – с нескрываемым сарказмом прочла ведущая, – Сегодня некий Андрей, самопровозглашенный вождь вышеупомянутой секты, «явил себя миру». Главный сектант «сошел с иконы» в одной из сочинских церквей.
Дешевые театральные трюки с разорванным портретом и прочей нелепицей, окончательно убедили прихожан в наивности веры в новоиспеченных пророков. Подробности в нашем репортаже».
На экране возникла знакомая церковь. Оператор пробежался камерой по стенам, по кучке испуганного народа, и застыл на огромном портрете Андрея.
Несколько секунд слышалось тихое церковное пение. Портрет Андрея вспыхнул ярким, электрическим светом – зажглись прожектора, установленные у подножия картины. С резким треском холст разорвался на части, выпуская вперед подвижную копию уничтоженного изображения.
Андрей неуверенно сделал пару шагов вперед, глаза сощурились от яркого света. Наконец, бывший Наместник собрался с силами:
– Я обращаюсь к тем, кто понимает!
Услышьте те, кто верует в Добро!
Лишь миг доступен мне, чтоб вам поведать,
как поступать в ближайшие часы.
Никто не должен видеться с друзьями.
Никто не должен знать о букве «Д».
Должны забыть на время об общенье,
что может Орден передать врагам.
Исчезнете, молчите, испаритесь!
Забудьте действовать желание свое.
Я сообщу, когда настанет время,
и помощь ваша будет нам нужна.
– Что имел в виду главный сектант? – снова раздался комментарий ведущей, – Что хотел донести до сторонников? Что секта распускается? Что переходят на тайное положение? Вопросов много, ответы узнает полиция.
На экране возник отряд сочинского ОМОНа, с громкими криками проникающий в церковь. Призывы оставаться на местах, перебивались испуганными женскими криками. Свет погас. Картинка исчезла.
– К другим новостям… – продолжила ведущая.
– Надо ехать! – вскочил на ноги молодой, – Надо помочь.
– Куда ехать? – обреченно вздохнул собеседник, – Это же запись! Когда сделана? Сколько часов или дней назад? Да и Сочи не за углом.
– Что же делать?
– Ждать! Ждать, как велел Андрей. И пока не общаться.
– Но… но он же в милиции! Тфу, в полиции!
– Не думаю.
