bannerbannerbanner
Бумеранг мести

Сергей Бакшеев
Бумеранг мести

Полная версия

1

«Что я здесь делаю? Зачем приехала? Что важнее, в конце концов: ботинки для дочки или жизнь похищенной девушки? Там решается судьба заложницы, а я, как дура, топчусь у вокзала!»

Старший следователь Елена Петелина сжала в кулаке ремешок женской сумочки и попыталась успокоиться. В ее сознании проснулся второй голос и затеял спор:

«Прекрати! Зачем себя накручивать? Операцию контролирует твой любимый Валеев и группа спецназа. Тебе ни к чему отвлекать мужиков от серьезной работы. Они спасут девушку».

«А если…»

«Никаких “если”! Они профессионалы, прошедшие огонь и воду, а девчонку похитил какой-то придурок! Ты сама сделала такой вывод».

«Вот именно что придурок! От идиота можно ждать чего угодно. Я могла бы участвовать в переговорах».

«С идиотом? Я тебя умоляю… Ох уж эта вечная дилемма работающей женщины – борьба между материнскими обязанностями и служебным долгом. Не ной!»

«Я следователь, черт побери, а сейчас трачу время на какое-то барахло!»

«Ты здесь не ради ботинок, а ради своей единственной дочери Насти! Психика подростков как нежный цветок. Неосторожное движение – лепестки осыпались, и вместо красоты уродство! Ты хочешь получить дочку-неврастеника?»

«С ума сошла!»

«Вот и успокойся. Сейчас заберешь ботинки и поедешь спасть мир».

Елена Петелина вздрогнула от телефонного звонка и выхватила смартфон из сумочки. Ее движение не укрылось от мужчины с клетчатым баулом в руке и прижатым к уху телефоном. Он приветливо помахал трубкой и направился к Елене сквозь снующую толпу.

Елена догадалась, что это курьер из интернет-магазина. Она вздернула подбородок, ища проверенные временем часы на башенке Ленинградского вокзала. Середина дня – без двадцати пяти два.

«Сейчас освобожусь и, может быть, успею к завершению операции. Вымогатель назвал крайний срок – два часа дня».

«Успеешь, как же! Лучше на ботинки не забудь взглянуть. Настя тебя убьет, если ты перепутаешь».

2

Часы отсчитывали последнюю минуту назначенного преступником времени. Заброшенное здание прядильной фабрики зияло выбитыми окнами. Группа спецназа полиции затаилась в оцеплении и готовилась к штурму. Напряжение вооруженных людей, казалось, наэлектризовало сухой сентябрьский воздух «бабьего лета», и щеки присутствующих покалывало, будто по ним били ледяные снежинки.

Боец в шлеме и маске сквозь оптический прицел снайперской винтовки ощупывал взглядом постройку. Картинка в перекрестии прицела плавно перемещалась и фиксировалась. Вот его взгляд проник в комнату первого этажа с закрепленным на подоконнике динамиком.

– Вижу самодельное взрывное устройство. Висит под потолком, – доложил снайпер командиру через встроенный в шлем микрофон. – Вниз отходит провод. Могу попробовать перебить его.

– Отставить! Там заложница, – отозвался голос в наушнике.

Динамик на подоконнике вновь разразился искаженным, механическим голосом:

– Мне надоело! Гоните деньги, а то я ее прикончу! Выкуп в окно – или ей конец. И без фокусов! Если сунетесь – я всех взорву!

Лицо худого парня, выкрикивавшего угрозы, скрывала черная маска с прорезями для глаз и рта. Он нервно переминался с ноги на ногу в защищенном стеной углу комнаты. Одна его рука сжимала микрофон, другая – бутылку мартини с остатками алкоголя. Рядом на бетонном полу сжалась девушка, прикованная за руку наручником к старой трубе отопления.

Парень глотнул из бутылки, пнул заложницу и прошипел:

– Не молчи, дура.

– Па-па! – завопила девушка.

– Я сверну ей голову! – пригрозил в микрофон парень. – Поторапливайтесь, козлы!

К автомобилю оперативников, стоявшему за оцеплением, подбежал командир спецназа. Офицер заглянул в открытое окно:

– Деньги приготовили?

В машине на передних сиденьях суетились капитан Марат Валеев и старший лейтенант Иван Майоров. Валеев возился с рюкзаком, у Майорова на коленях лежал ноутбук. Сзади за их действиями испуганно следил шестидесятилетний отец заложницы, Дмитрий Богданов.

Марат Валеев вставил таблетку радиомаячка в пачку долларов и спрятал деньги в рюкзаке среди остальной суммы выкупа.

– Теперь готово, – отрапортовал он, застегнул рюкзак и передал его спецназовцу.

– Восемьсот тысяч. Это же целое состояние, – проводил рюкзак убитым взглядом Богданов.

– Требовали миллион. Жизнь вашей дочери дороже.

– Вы вернете мне деньги?

– Всё под контролем. – Иван Майоров показал на монитор ноутбука, где на схеме местности мерцал удаляющийся сигнал радиомаячка. – Хорошо, что быстро собрали выкуп.

– Вы заставили. Деньги не пропадут? Уверены, что всё получится?

– Так надо. Преступник получит выкуп, отпустит вашу дочь, и наши бойцы…

– Я убью ее! Слышите?! Убью! – захлебнулся криком динамик. – Гоните деньги, уроды! Мое терпение лопнуло! Десять секунд – и ей конец! Нет, пять! Начинаю считать. Раз! Два! Вы что, думаете, я шучу? Сейчас получите ее труп. Три!..

Вдоль стены здания торопливо крался спецназовец с рюкзаком. Оказавшись под окном с динамиком, он швырнул рюкзак в комнату и отбежал. Рюкзак плюхнулся на пыльный пол.

Парень в маске отбросил микрофон, отдал бутылку мартини заложнице и подтянул к себе рюкзак. Его пальцы дернули язычок молнии, воспаленные глаза заглянули внутрь.

– Ух ты! В жизни не видел столько бабла, – прошептал паренек, стягивая маску.

На юношеском лице расплылась счастливая улыбка. Он достал пачку долларов, пошелестел купюрами и продемонстрировал их заложнице:

– Во! Получилось.

Девушка взвизгнула и отхлебнула мартини. Нервные тиски ожидания ослабили психологическое давление и освободили пружину истерического смеха. Заложница захохотала, давясь выпивкой и слезами:

– Папаша… отвалил… за меня… миллион!

Парень хапнул из рюкзака еще несколько пачек и стал пританцовывать с деньгами, что-то шепча.

Снаружи раздалось требование командира спецназа, усиленное мегафоном:

– Мы выполнили ваше условие. Немедленно отпустите заложницу. Повторяю, заложница должна выйти немедленно!

Юный вымогатель спохватился, выронил пачки долларов и затянул конец длинного стального тросика на лямках рюкзака.

– Сейчас ты ее получишь, – пробормотал он себе под нос. – Но сначала я смоюсь.

Неожиданно динамик на подоконнике угрожающе прохрипел механическим голосом: «Теперь, идиоты, я ее точно прикончу».

Парень удивленно уставился на валявшийся в стороне микрофон. «Что за хрень?» – беспомощно вопрошал его взгляд. Девушка продолжала нервно хохотать.

– Заткнись, дура! Тут чертовщина какая-то, – испугался парень.

«Всё! Ей конец, она ничего вам не расскажет», – злорадно изрек динамик.

На этот раз прикованная к трубе девушка пришла в себя. Ее лицо вытянулось, голова вжалась в плечи. Девушка пугливо озиралась:

– Кто это? Откуда этот звук?

Парень не отвечал. Ему не давали покоя те же вопросы. Он испуганно вертел головой, прикрывая грудь подобранными пачками долларов. Каждый угол комнаты и дверной проем, ведущий в соседнее помещение, пугали его неизвестностью.

– Немедленно отпустите заложницу! – снова потребовал спецназовец. – Иначе вы будете уничтожены.

«Я пристрелю ее, придурки! Вы ничего не успеете сделать», – рассмеялся механический голос.

Заложница вжалась спиной в кирпичную стену. Тут же отчетливо прозвучали два выстрела. Девушка дернулась – то ли от ужаса, то ли от полученных ран. Парень отшатнулся на середину комнаты в полном недоумении: кто стрелял, откуда? Пятясь, он задел головой подвешенное к потолку взрывное устройство и рухнул от страха на пол.

Командир спецназа вынужден был дать команду на штурм, и бойцы с двух сторон устремились к закрытому входу в здание. Первый боец взбежал по бетонным ступенькам. Хлипкая дверь не выдержала профессионального удара ботинком и распахнулась, едва не слетев с петель. Не успел спецназовец перешагнуть порог, как внутри заброшенной фабрики раздался оглушительный взрыв. Окно с динамиком на подоконнике изрыгнуло сизый мрак с крупными осколками кирпича.

Выждав не более пяти секунд, спецназовцы осторожно вошли в помещение. В едких клубах дыма и пыли кружились обрывки стодолларовых купюр. В мрачном антураже они напоминали не праздничную мишуру, а стаю растревоженных летучих мышей с подпаленными крыльями. Ботинки бойцов, утяжеленных бронезащитой, хрустели по битому кирпичу. Лучи фонариков рыскали по углам. Во встроенных микрофонах сверчком зудел голос командира. Нервно поглаживая цевье автомата, он задавал один и тот же вопрос:

– Что с заложницей? Найти и доложить!

Луч фонаря прорезал толщу дыма и наткнулся на распластанное на полу тело парня-вымогателя. Тут же в одной точке сфокусировалось еще несколько лучей. В расширенном пучке света стало видно второе тело – заложницы Валерии Богдановой.

– Вижу двоих. Лежат без движения…

Командир спецназа хлестко выругался, услышав доклад по рации. Стоявший рядом с ним Валеев крикнул напарнику:

– Вызывай реанимацию!

Он опустил голову, выхватил пистолет и побежал к зданию.

Спецназовец произнес:

– Проверьте девушку. Она жива?

3

Странная обувь. Правый ботинок явно тяжелее левого. Его подошва была толще за счет скользящей белой поверхности, называемой слайдером. На левом ботинке прорезиненная подошва, которой можно отталкиваться ото льда. Даже дизайн носка скользящего ботинка отличался улучшенной обтекаемостью. В остальном ботинки были похожи – укрепленные швы, вставки из специального материала для сохранения тепла. Ведь игрокам в керлинг по три часа приходится проводить на льду.

Елена Петелина сверила размер, еще раз отыскала глазами надпись «Balance Plus» на ботинках и три – именно три! – круглых углубления на скользящей подошве. Об этом дочь предупреждала ее особо. Насте надоело играть в ношенных ботинках, которые выдавали в спортивном клубе. К тому же за лето нога у девочки выросла, и в сентябре на первой же тренировке Настя жутко натерла ступню и не могла играть.

 

«Ух, одной проблемой меньше! – облегчено вздохнула Петелина. – Цена, правда, как на модельные сапожки. Но чего не сделаешь ради дочери? Настя получит лучшие ботинки для керлинга. Как у девушек из сборной страны».

Следователь расплатилась с курьером, прибывшим из Петербурга. Он назначил ей встречу на Ленинградском вокзале в середине дня. Пришлось согласиться. Что поделаешь, если в Москве не было ни одного магазина, где бы продавались фирменные ботинки для керлинга?

Елена положила покупку в машину и поспешила покинуть переполненную площадь трех вокзалов. Глядя на снующих туда-сюда пассажиров, следователь невольно подумала: выдерни из толпы одного человека – никто и не хватится.

Вчера в Москве на Киевском вокзале именно это и произошло. Двадцатилетняя студентка Валерия Богданова собиралась ехать к маме в Калугу. Купила билет, но в поезд не села и в общежитие не вернулась. Валерия Богданова исчезла. То, что это не загул бесшабашной девчонки, а криминальный случай, стало известно сразу же.

Отец девушки, Дмитрий Кириллович Богданов, давно оставил семью, однако в последнее время возобновил отношения с дочерью. Он проживал в Москве, занимался строительным бизнесом и был состоятельным человеком.

Преступник позвонил ему в тот же вечер. Неизвестный потребовал выкуп за дочь. Вымогатель предупредил, что, если до двух часов дня он не получит миллиона долларов, девчонка умрет. Последнее, что услышал отец – умоляющий голос дочери.

Странно, но вымогатель не прибегнул к стандартной угрозе: «Сообщишь в полицию – живой дочь не увидишь». Возможно, он рассчитывал, что папаша легко расстанется с деньгами. Но тот поступил правильно – позвонил в полицию. Таким образом дело досталось следователю Елене Павловне Петелиной, дежурившей в тот вечер по округу.

И колесики расследования мгновенно завертелись. Опрос знакомых, просмотр камер наружного наблюдения на вокзале, попытка определить местоположение девушки по сотовому телефону быстрого результата не дали. Телефон заложницы был отключен, момент ее исчезновения камеры не зафиксировали.

Как и следовало ожидать, утром вымогатель перезвонил. Было около одиннадцати часов. Преступник выдвинул жесткое требование. Он назначил Богданову встречу через три часа на территории заброшенной прядильной фабрики на московской окраине. Там же пообещал обменять заложницу на выкуп. И пригрозил, что малейшее промедление неминуемо приведет к смерти девушки. По просьбе проинструктированного полицией Богданова вымогатель разрешил ему убедиться в том, что девушка жива, ударив бедняжку при включенном телефоне.

Проанализировав запись разговора, Петелина пришла к выводу, что захват совершил наглый, самоуверенный, но недалекий молодой человек. Возможно, он наркоман, у которого начиналась ломка, – отсюда неуемная агрессивность и жесткие условия по срокам. К сожалению, преступник пользовался крадеными сим-картами. Но это была единственная мера предосторожности с его стороны. Встреча в безлюдном, уединенном месте давала возможность блокировать объект силами спецназа.

Петелина решила не рисковать жизнью заложницы и выполнить условия вымогателя. Благо отец девушки обладал требуемой суммой. (Впрочем, его пришлось убеждать в том, что с деньгами ничего не случится.) Получив выкуп, преступник потеряет интерес к девушке и сосредоточится на бегстве. Тогда-то злоумышленника и схватят – он не сможет улизнуть.

Опытный следователь не сомневалась в благополучном исходе операции. Они имели дело с дилетантом, а дилетанты всегда проигрывают профессионалам.

Петелина посмотрела на часы на панели приборов автомобиля: четырнадцать ноль пять. Она подъезжала к заброшенной фабрике. К этому времени операция должна уже закончиться. «Благополучно!» – сказала себе следователь.

Близкий друг Елены Марат Валеев был против ее присутствия во время опасной операции, но следствие вести ей, и она должна собственными глазами увидеть место, где произошла развязка драмы с заложницей.

Майор юстиции Петелина набрала номер капитана полиции Валеева. Марат не ответил. Она позвонила его напарнику Ивану Майорову. Тоже тишина. Завывая сиреной, машину следователя обогнал реанимобиль.

«Куда он мчится? Сворачивает на территорию той самой фабрики… Что происходит, черт возьми?! Обычная “скорая” должна быть на месте к началу операции…»

Петелина подъехала к оцеплению и выскочила из машины. В окнах заброшенной фабрики рассеивался сизый дым. Пахло порохом, но кроме едкой гари от взрывчатки воздух был насыщен чем-то еще – давящим, неприятным.

«Неужели это уныние?»

Взгляд Елены пробежал по согбенным фигурам и кислым лицам спецназовцев.

«Дело плохо. Но насколько?»

Тревожное предчувствие стиснуло сердце женщины. Старший следователь Петелина показала служебное удостоверение и прошла за желтую ленту ограждения.

А вот и родной Марат Валеев. Оперативник, с которым жила следователь, с трудом сдерживал Дмитрия Кирилловича Богданова. Отец заложницы рвался внутрь ветхой фабрики и с возмущением твердил что-то про деньги и дочь. Его рука сжимала обожженный клочок купюры, которым он тыкал в лицо Марата:

– Вы меня обманули! Вы за всё ответите!

«Дело дрянь! Но, может, осталась надежда…»

Елена взбежала по ступенькам фабрики к входу с оторванной дверью. Внутри запах пороха и дыма был настолько едким, что у следователя появился кислый привкус во рту и заслезились глаза. Спертый воздух приходилось не вдыхать-выдыхать, а мелко откусывать и выплевывать.

Навстречу Елене из разрушенной комнаты вышли двое медиков, мужчина и женщина. За их спинами на полу Петелина увидела два распростертых тела. Розовая куртка и бежевые джинсы на теле, лежавшем у стены, соответствовали описанию одежды заложницы.

– Почему вы им не помогаете? – крикнула в сердцах Елена, не желая признавать очевидного.

– Чтобы не мешать следственным действиям, – хмуро ответил врач-мужчина, доставая сигарету.

Женщина-врач посторонилась и потупила взгляд.

«Кошмар! Я виновата! Этого бы не случилось, если бы я была тут…»

Елена Петелина собралась с духом, шагнула внутрь и словно оказалась за невидимой чертой. Здесь в разрушенной комнате время будто остановилось в момент взрыва. Лицо заложницы было иссечено осколками. Они были такими горячими, что кровь сразу же запеклась. Глаза девушки были открыты, они словно удивленно кричали: за что? Смерть настигла Валерию Богданову мгновенно. Девушка по-прежнему была прикована к трубе. Вторая жертва, очевидно преступник, успел пригнуться и пытался отползти. Но это его не спасло.

Следователь наклонилась, чтобы разглядеть лицо погибшего преступника. Совсем молодой парень, точнее подросток с пушком на губах. Действительно дилетант, как она и предполагала.

«Почему же тогда операция провалилась? Кто виноват в трагедии? Что, черт возьми, здесь произошло?!»

Борясь с головокружением, Елена вышла на свежий воздух. Она держалась за стенку, пока в голове у нее не прояснилось. В сознании следователя с трудом укладывался очевидный факт: двадцатилетней студентки Леры Богдановой, которую она, Елена Петелина, обязана была спасти, больше нет в живых.

«А если он убил ее заранее?» – мелькнула у следователя спасительная мысль. И тут же Елене стало стыдно. Эта мысль была спасительной для ее погон, для репутации, но не для юного безвинного существа.

Петелина хотела расспросить о происшедшем Валеева, но тут услышала возбужденный крик, неприлично радостный, словно кто-то выиграл в лотерею. Неуместное ликование резало слух. Петелина узнала голос Ивана Майорова и повернулась в его сторону.

Старший лейтенант, высунувшись из автомобиля, звал коллегу:

– Есть! Марат, я засек его! Вижу маячок!

– Нашу закладку? – живо откликнулся Валеев.

– Да! На мониторе четкий сигнал. Он движется.

Валеев с явным облегчением оставил на попечение Елены возмущенного Богданова и побежал к машине. Щеки отца погибшей девушки были смертельно бледны.

– Верните мои деньги! – беспомощно крикнул вдогонку оперативнику Богданов и сунул обгоревшую купюру в карман.

«Он только что потерял дочь, – удивилась Елена. – Я бы сошла с ума, если бы такое случилось с… Тьфу-тьфу-тьфу, не смей так думать!»

Она подозвала врача и попросила дать Богданову успокоительное.

Как только Валеев захлопнул дверцу, автомобиль оперативников без полицейской символики сорвался с места.

«Ребята при деле. Я тоже должна работать. – Петелина безжалостно колола себя в открытую душевную рану. – Соберись! Стань холодной и черствой! “Расследование по горячим следам” – это как раз про такой случай».

4

Марат Валеев уверенно и резко управлял разогнавшимся автомобилем. Вцепившийся в ноутбук Иван Майоров сверялся с маячком на мониторе и подсказывал напарнику дорогу. Оперативники не были пристегнуты ремнями безопасности, и их мотало на поворотах.

– Какая-то тварь смылась с выкупом, – цедил сквозь зубы Валеев.

– Кто? – недоумевал Майоров.

– Как же я сразу не врубился? Повсюду валяются клочки купюр, а остатков рюкзака нигде не было! – хлопнул по рулю Валеев, не обратив внимания на вопрос напарника.

– Но как? Как он ушел с рюкзаком? Мы же оцепили здание!

Столь громкий возглас невозможно было оставить без внимания. Капитан покосился на недоумевающего старлея и сказал:

– Интересная загогулина вырисовывается. Скоро узнаем, если догоним. Что там?

– Расстояние почти не сокращается! – взглянув на монитор, доложил Майоров. – Он на параллельной улице. Давай на перекрестке налево!

– Там одностороннее.

– Иначе уйдет!

– Будь прокляты депутаты, которые отняли у оперов мигалки!

Валеев вывернул руль и рванул навстречу потоку, включив дальний свет и то и дело давя на клаксон. Эх, пару лет назад он бы примагнитил мигалку на крышу и распугал бы непонятливых водил. Но борьба автолюбителей за справедливость на дорогах привела к парадоксальному эффекту: теперь мигалками были украшены только генеральские лимузины, а оперативники должны были «лететь» на происшествия, исправно тормозя на светофорах.

– Капец! – крикнул Майоров и зажмурился, увидев надвигающийся автобус.

Валеев рванул руль вбок. Автомобиль оперативников вильнул вправо и перескочил через бордюр. Когда Ваня открыл глаза, он увидел, что теперь они мчатся по тротуару. Валеев продолжал неистово сигналить. Пешеходы, отражавшиеся в автомобильных зеркалах, шарахались в стороны, костеря оперативников на чем свет стоит.

– Мы по делу… Служебный долг… Временные неудобства, – пытался извиняться Ваня перед искаженными страхом лицами прохожих.

Разумеется, его вежливость осталась неоцененной.

Тротуар закончился, послушная машина совершила обратный прыжок на дорогу и с заносом задних колес свернула на широкую улицу.

– Фу! – Ваня вытер вспотевший лоб.

– Мы приблизились? Где маячок? – спросил напарника невозмутимый Валеев.

Иван Майоров взглянул на монитор, потом на дорогу и убедился, что они на верном пути.

– Прямо по курсу. Поднажми!

Валеев совершал опасные обгоны, дерзко перебрасывая машину из одного ряда в другой. Тем временем удивленный взгляд молодого напарника метался от монитора к потоку машин и обратно. Вдруг его глаза округлились.

– Ни хрена себе! – вырвалось у Вани.

Он засек объект погони. Сигнал маячка шел от полицейской «лады» с символикой патрульно-постовой службы.

– Какая машина? – не сразу понял Валеев.

– Вон! Оборотни в погонах.

– Или ряженые, – мрачно предположил капитан.

– Тачка настоящая, со всеми делами.

– Могли угнать.

– Я понял! Они подставили глупого пацана, а сами удрали с бабками. Марат, они прослушивали нашу рацию!..

– Вызывай подкрепление! – грубо прервал напарника капитан. – По мобильному!

Валеев поравнялся с «ладой», чтобы оценить численность преступников и, если удастся, их вооружение. Внутри патрульной машины сидели двое мужчин в полицейской форме. Они покосились на приклеившуюся к ним слева машину без опознавательной символики и что-то заподозрили.

«Лада» прибавила скорость. Оперативники не отставали от нее. Неожиданно полицейская «лада» свернула направо. Оперативников качнуло на повороте, но они успели совершить тот же маневр. Один из полицейских внутри «лады», уже не таясь, следил за погоней в заднее стекло и о чем-то совещался с водителем.

– Нас вычислили. Будем брать! – решил Валеев. – Ваня, приготовься!

Иван Майоров переложил ноутбук на заднее сиденье, достал из наплечной кобуры пистолет и передернул затвор. Валеев прибавил скорость и стал грубо прижимать машину патрульных к обочине. Полицейские резко затормозили. Валеев тоже ударил по тормозам, вывернул руль и заблокировал им путь. Оперативники выскочили из машины и направили пистолеты на противников.

 

И тут капитан Валеев понял, что в пылу погони не оценил главного: превосходства преступников в оружии. Два укороченных автомата в руках озлобленных мужчин, грамотно укрывшихся за дверцами полицейского автомобиля, были наведены на оперативников.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19 
Рейтинг@Mail.ru