Серафима В.
Пути тьмы
– М-да, великий Хаос, какой мрак. По-моему, несчастнее всех тут бедный оборотень, – пробурчала чернокнижница, возвращаясь в реальность.
– Согласен, – опять кивнул ангел. – На самом деле, я рассказал тебе ещё более мягкий вариант, так сказать, в моём переложении, ты же понимаешь, что оригинальная легенда наполнена едкими комментариями в адрес и оборотня, и нимфы, тварей Королевы Хаоса, по мнению людей.
– Естественно, куда же без этого. И почему эта история твоя любимая? – поразилась ведьма. – Как по мне, полнейший бред, прославляющий Альянс. Не думала, что ты мрачный романтик, любящий такое.
– Ничего подобного, я не романтик, – отрезал Сакари. – Как раз наоборот, но причин я тебе своих не раскрою. Не хочу, – он сладко потянулся, зевнул и взял со стояла дольку яблока.
– Ладно, твоё право.
– Серьёзно? Так просто сдалась?
– Я не буду заставлять тебя рассказывать то, что ты не хочешь, – на полном серьёзе ответила Ферат. Ангел усмехнулся:
– Она моя любимая, потому что в отличие от многих других самых страшных легенд по мнению людей, она написана не про меня, – и заметив нахмуренный взгляд, парень шевельнул крыльями.
– Такова наша участь, – согласилась чернокнижница. – М-да, как исковеркали, ужасно исковеркали, – на задумчивом выдохе пробормотала ведьма.
– Что исковеркали? – не понял Сакари.
– События той ночи. Я потому и игнорировала существование легенды, ибо понимала, что ничего правдивого люди там не расскажут. Я, кстати, вообще так и не поняла, что они хотели ею сказать. Во-первых, не было никакого веселья и костра, единственным источником света являлась холодная безжалостная луна. Во-вторых, не было никакого сборища женихов, была напуганная ведьма со своей дочерью, сорок загонщиков из Альянса и около дюжины гончих. В-третьих, в живых после той ночи остался лишь один человек и это был далеко не ведьмолов.
Сакари замер, глядя точно в глаза хозяйке и пытаясь осознать, издевается она над ним или нет, а затем, тяжко проглотив большой и твёрдый кусок яблока, застрявший в горле, тихо попросил:
– Поясни.
– Когда мне было восемь на нашу семью вышли ведьмоловы Альянса. Дядя… – она осеклась. – То есть Варма, он остался в доме задержать их, а мы с мамой бежали в лес. Была ночь и дул сильный тёплый ветер. Когда мы вышли на равнину, один из лучников пробил своей стрелой сердце мамы, и она умерла. Мгновенно. Кровь, коснувшаяся земли, заставила зацвести тёмно-бордовые барвинки, потому что эта кровь была доброй, чистой душой белой ведьмы. А не нимфы-предательницы. Смутно помню, что было дальше, только крик, кажется мой, помню, как лучник натянул тетиву, как страшно рычали где-то в неизвестном мне, словно другом пространстве, но в то же время так близко, гончие, а потом я зажмурилась.
– То есть… – Сакари с недоверием нахмурился и стал ждать, когда чернокнижница ответит на его не заданный вопрос.
– Да, – Ферат недовольно скривилась и нехотя пробурчала: – Судя по всему, это я горбатый монстр Вейтевинской равнины, оросивший её человеческой кровью. Та, кем пугают детей уже сотню лет, чтобы они не ходили на эту поляну.
Поначалу между собеседниками опять воцарилась гробовая тишина, ангел, вздёрнув брови буравил взглядом хозяйку, потом его губы стали медленно растягиваться в улыбку, которую юноша сначала честно пытался подавить, но все усилия пошли прахом и Сакари расхохотался так, словно до этого держал столетия непреложного обета на смех.
– Горбатая! – еле выдавил из себя он – Ты! Ха-ха-ха!
Чернокнижница сжала губы и глубоко вдохнув, произнесла:
– Ладно, буду думать, что этот смех – комплимент.
– Конечно, – успокаиваясь, кивнул ангел. – Прости, продолжай.
– Спасибо, – с долей язвы буркнула девушка. – В общем, дальше я хорошо помню всё только с того момента, когда пришёл Хелль…
…Когда Ферат осознала, что некая сила убила всех ведьмоловов, в том числе и пустившего стрелу в сердце её матери, она не почувствовала ничего, ибо все её мысли занимал только один факт – её семья убита, а она осталась одна, совершенно одна в тёмном лесу среди кровожадных зверей и монстров, без единой мыслишки что делать дальше, как жить, стоит ли вообще жить. На небосвод уже восходило солнце, но его лучам ещё долго не удастся проникнуть в лес Потерянных, особенно близ бессолнечного места. В какой-то момент со стороны безмолвно созерцавших этот мир кустов дейции с некогда нежными розовыми цветками, что теперь тоже, словно внимая случившемуся, приобрели глубокий бордовый оттенок – оттенок пролитой крови, появился мужчина в плаще, превращавшем его в бесшумную тень. Ферат не обратила на него никакого внимания, вероятно потому, что даже не заметила его прихода. Незнакомец с интересом осмотрел открывшуюся перед ним картину: посреди поляны, полной трупов ведьмоловов Альянса, чьи белые плащи с изумрудной окантовкой стали багряными, лежала на боку убитая женщина, а рядом, уткнувшись головой в пронзённую грудь своей матери, свернулся маленький комочек. Мужчина бы подумал, что это создание тоже мертво, если бы оно не дрожало всем своим мелким тельцем. Скинув капюшон, он сел перед убитой и осторожно позвал:
– Эй, – Ферат не обратила на него никакого внимания, она лишь плотнее подвинулась к женщине. – Что тут случилось? Ты не ранена? – спросил пришедший. Девочка не намеревалась говорить, судя по абсолютному безразличию к вопросам и своей будущей жизни. Незнакомец глубоко вдохнул и выдохнул, затем обошёл тело и тронул его за плечо, собираясь перевернуть на спину.
– Не трогай, – послышалось от Ферат. – Оставь нас, если ты не можешь ей помочь.
– Знаешь, ей уже не поможешь, а вот тебе можно. Поднимайся, сырая земля не доведёт до добра.
– Нет, я сказала уходи, – в тени трупа матери скрывалось бледное заплаканное лицо. Слёзы девочки не кончились, они продолжали струится по щекам, окропляя землю, однако сейчас она гнала от себя любые мысли о чём-то мирском, каких-то потребностях, у неё не было смысла к существованию, сил к существованию, её мир отняли.
– Ладно, – незнакомец выпрямился и осмотрелся. – Хорошо. Ты наверняка будешь здесь, никуда не денешься, поэтому я могу спокойно сходить осмотреть ваш дом, вдруг Варма ещё жив, и потом вернусь к тебе, – то, что данные слова были сказаны вслух специально, дабы заинтересовать Ферат, она не сомневалась, поэтому изначально не собиралась к ним прислушиваться, но произнесённое имя дяди заставило девочку обратить внимание на мужчину.
– Откуда вы знаете Варму? – она тут же села. – Он действительно может быть жив?
– Я старый друг твоей мамы, – и с этими словами незнакомец удалился, а когда вернулся Ферат опять лежала рядом с матерью уткнувшись в её грудь, не желая заглядывать в пустые мёртвые глаза Кенны. Однако на этот раз девочка заговорила первой:
– Ты тоже пришёл меня убить?
– Нет, совсем нет, – замотал головой незнакомец, поднимая руки. – Я же сказал, что твой друг.
– Я тебя не знаю. В общем-то, мне всё равно, дядя ведь тоже мёртв. Это я знаю. Ну же, убей меня. Всё, чего я хочу… – тут её голос дрогнул, рыдания новой волной захватили Ферат. – Я хочу быть снова с ними, убей меня, прошу! Мне нужно к ним.
– Кенна не для этого хотела тебя спасти, – заметил мужчина. – Она отправила мне письмо незадолго до этого дня, в котором говорила о волнениях во дворце и подозрениях в её сторону. Она хотела, чтобы я забрал тебя и спрятал, пока всё не успокоится.
– Ты всё равно опоздал! – выкрикнула девочка. – Какая теперь разница, я ничего не хочу, – она упала на живот убитой, скрывая мокрое лицо. – Она такая холодная, – прошептала Ферат. – И от неё больше не пахнет сиренью. Я хочу, чтобы мама опять меня обняла.
Видя, что делать что-либо бесполезно, незнакомец сел рядом и стал ждать. Так они провели ещё около девяти часов, девочка продолжала лежать рядом и плакать, пару раз она засыпала, но совсем ненадолго, а когда просыпалась снова плакала. В конце концов пришедший заговорил вновь:
– Я могу предложить тебе только одно. Есть место, где тебе помогут стать сильной. В этом месте когда-то жила Кенна, там будет много таких как мы.
– Как мы? – совсем незаинтересованно переспросила Ферат.
– Мы с тобой похожи, смотри, – он щёлкнул пальцами и между ними заплясало маленькое пламя. Девочка обернулась к незнакомцу на краткий миг. – Я – колдун, а ты, как и твоя мама – ведьма. Я, наверное, не должен тебя так мотивировать, ведь я хороший взрослый, но ты сможешь отомстить тем, кто причинил тебе столько боли.
– Я уже отомстила, – ответила юная ведьма.
– Значит, это ты их убила?
Последовала долгая пауза:
– Наверное. Не знаю. Просто в один момент они стали мёртвыми и мне этого хватило. Они заслужили, мы не сделали ничего плохого, мама была лекарем и помогала им.
– Таких людей по всему миру ещё очень много.
Ферат вздохнула:
– Я так понимаю, вы меня убивать не будете. И не отстанете, – она села.
– Не отстану, – помотал головой мужчина. – Души твоей матери уже давно нет в теле, если ты хочешь уберечь её прекрасный храм от осквернения плотоядными тварями, то нам нужно её похоронить, иначе они сожрут тебя и её. Вставай, – он протянул Ферат руку, которую та приняла и поднялась. – Я тут припомнил ещё кое-что. Некромантия.
– Что это? – ведьма явно заинтересовалась.
– Магия, способная воскресить мертвого, – да, колдун понимал, что и это плохой способ мотивации и когда-нибудь эта девочка поймёт, что такая магия предполагает немного не то, что она себе уже представила, но всё-таки, ему нужно было вернуть это пока что живое существо в жизнь социальную.
Когда мужчина закончил с погребением тела под неустанным и, кажется, не моргающим пустым взором своей юной знакомой, он решил поинтересоваться кое чем ещё:
– Как умерли эти ведьмоловы?
– Я не знаю, – еле заметно пожала плечами Ферат. – Я просто увидела, как маму пронзила стрела и, кажется, закричала. Я зажмурилась, а потом наступила тишина. Когда я открыла глаза, вокруг было много чёрного дыма, он насквозь пронзил всех, кроме меня, а потом рассеялся.
– Так, хорошо, – колдун серьёзно озадачился. Чёрным дымом, о котором говорит девочка могло быть что угодно начиная от заклинания и заканчивая новой неизвестной тварью из бессолнечного места. Но, в первом случае, должен был быть маг, который сотворил заклинание, а во втором, тварь убила бы и девочку. Из магов тут только одна живая ведьма, но на вид она мала и хрупка, мог ли ребёнок сотворить нечто, что разом убило взрослых ведьмоловов? Тогда мужчина решил расспросить её поподробнее. – Ты дым чётко видела или он перемещался?
– Он замер, – ответила Ферат. – Висел в воздухе и был похож на огромные колья, которые проткнули людей.
Дым, принимающий конкретную, твёрдую форму, колдун озадачился ещё больше.
– А у него было начало? Откуда он исходил?
– От… – девочка задумалась и сжала губы, затем отошла на пару шагов в сторону и указала двумя пальцами в землю. – От этого места.
– И на том месте никто не стоял? – сомневающимся тоном поинтересовался мужчина, если ответ сейчас будет отрицательным, то дело примет просто неразрешимый оборот, можно будет даже предполагать, что сама земля Королевы Хаоса воспротивилась и всех убила.
– Стоял, – неуверенно, но всё же кивнула Ферат. Иногда с краёв её глаз всё ещё срывались слезинки, но она усердно их утирала и шмыгала носом. – Я.
– Хм, хорошо, хорошо, – сдержанно кивнул мужчина, в его голове появились некоторые догадки, уже хоть что-то. – Идём, нам пора, – и Ферат последовала за ним, ибо больше ничего ей не оставалось.
Как позже выяснилось, его зовут Хелль, он колдун из Ковена и действительно был знаком с Кенной лично. В ту ночь, высокого седоволосого колдуна со светло-карими глазами и доброй родной улыбкой, к месту гибели знакомой привело не только её письмо, но и странное явление. Мужчина собирался идти всю ночь, так как страх свой старая знакомая изложила ему вполне ярко и Хелль понимал, что лучше поторопиться, когда лёгкий сырой туман, окутавший лес Потерянных, стал стремительно, словно всасываемый вакуумом, сползаться к одному месту, притягиваемый чьей-то энергией. Это произошло так быстро, что Хелль даже не успел проследить за нитями маленьких капель воды и ему пришлось самому искать место притяжения. К счастью, спустя несколько часов брожений он наконец нашёл кое-что удивительное. Кенну мужчина узнал сразу, а вот девочку рядом… В прочем, она была похожа на мать, так что не составляло труда предположить кем она является. Всё это время в голове колдуна что-то не сходилось, пока он говорил с Ферат. Сползающийся к одному месту туман походил лишь на одно заклинание, которое хорошо известно каждому магу, однако, оно не настолько сильное, чтобы проткнуть кого-то насквозь, да и цвет его никогда не бывает чёрным, только если… Если энергия призвавшего его мага не чиста, точнее, если используется тёмная магия. Но, выяснив у девочки детали, Хелль позволил себе подумать, что юная ведьма могла оказаться чернокнижницей, ситуация благоволила для этого, и именно тогда он наконец стал понимать, что же это всё значит.
Приобретя в Вейтевине пару лошадей, Хелль повёл девочку на Юг, через весь лес Потерянных и на свой путь они потратили два с половиной месяца. За это время Ферат успела задать новому знакомому всевозможные вопросы и получить всевозможные ответы. На ночлег они останавливались прямо на улице, реже попадались какие-нибудь деревушки, где девочка общалась с местными, вкусно и сытно ела, и спала на нормальной постели, иногда тихо плача в подушку от ещё не затянувшейся раны на сердце. Заходить в города было долгим делом, ведь все они расположены за пределами лесной чащи, которую путникам нужно было пройти насквозь, а не тратить время блуждая по кромке. Как-то раз Ферат спросила у Хелля, где тот берёт деньги.
– Мне платят их за работу, – ответил он. – Ковен поручает мне разные задания на убийства кровожадных тварей, не дающих житья, их оплачивают заказчики. Также, работают и ведьмоловы, которые убили твою семью.
– Значит ты такой же? – нахмурившись, полюбопытствовала девочка. Ей не верилось, что добрый и весёлый Хелль может быть похожим на тех странных, безжалостных людей.
– Нет, я такой, как ты, – подмигнул ей мужчина. – Ковен охотится только на тварей, которые переступают границы бессолнечных мест и убивают много и без разбора, единственное, мы не можем никак совладать с ангелами смерти, они намного сильнее нас. А ведьмоловы убивают всех сверхъестественных существ. В этом главное различие. Не думал я, что мама тебе не будет рассказывать о Ковене, – задумчиво пробормотал Хелль. – И Ковену о тебе.
– А что такое Ковен?
– Ковен – это мы.
– Мы? – не поняла Ферат.
– Да, – довольно кивнул колдун. – Ты и я. Ну, и ещё пара сотен человек. Колдуны и ведьмы, ищущие единого пристанища, когда-то образовали Ковен, они собрались в одном месте и стали обучать молодое поколение. Сейчас там около тридцати учеников, таких же, как ты. Когда они подрастут, то тоже будут выполнять заказы за деньги, как я, заниматься целительством, как твоя мама, изобретать что-то новое, совершенствовать магию. У нас могут найти убежище и дом все маги, но также, мы никого не заставляем присоединяться. Ты узнаешь больше, когда станешь там жить, – Ферат удовлетворённо кивнула. Спустя какое-то время Хелль опять заговорил, но каким-то другим, задумчивым, серьёзным тоном: – Ферат, ты будешь отличаться от многих, если захочешь, точнее даже от всех.
– Как это?
– Тот чёрный дым в лесу, помнишь? Его собрала ты, это был простой бело-голубой туман, но ты пропитала его своей энергией, и он изменил цвет подстать ей. Сделай я то же самое, он остался бы прежним и не имел бы такой силы, как в твоей власти. Ты, сама того не осознавая, вышла на путь тьмы.
– Это плохо? – настороженно спросила девочка.
– Не обязательно. Всё зависит от тебя, от того, как ты будешь использовать свою магию. В тот момент, у тебя было много отрицательных эмоций, они и спровоцировали всплеск тёмной энергии. Сейчас ты ещё слишком слаба что в белой, что в чёрной магии и можешь выбрать между ними, но после твоего решения, пути назад уже не будет, подумай хорошо. Обе магии сложны, но чёрная ещё и очень опасна, именно поэтому идти по этой стезе никто не предпочитает…
– Я буду тёмной ведьмой, – глядя прямо перед собой заявила Ферат.
– Откуда такая уверенность, может ещё подумаешь? – всё-таки в душе колдуна засело некоторое беспокойство за свою маленькую знакомую, ведь, если она не справится с чёрной магией, то погибнет.
– Нет. Раз уж так вышло, хочу остаться такой, я её чувствую, свою силу и знаю, что у меня получится. Выбираю не я, магия сама выбрала меня.
В тот момент решимость Ферат поразила даже взрослого колдуна. Он мог бы легко принять слова от восьмилетки как нечто несерьёзное, мало ли что этот ребёнок хочет сейчас и что будет хотеть потом, может у неё вообще не выгорит это дело, всё-таки она ещё слишком мала и не осознаёт всех тягостей этой жизни, но её взгляд, в тот момент тяжёлый и осмысленный, был пропитан настоящей уверенностью и твёрдостью, волей-неволей поверишь.
– Хорошо, – разумно согласился Хелль, в его душе даже вспыхнул яркий огонёчек азарта. – Но тебе придётся непросто, ты будешь единственной в Ковене настоящей чернокнижницей и большую часть обучения и познания своих сил тебе придётся пройти самой. А ещё, тебя может отвергнуть общество. В наших кругах тоже есть некоторое предвзятое отношение к тёмным магам.
– Я готова.
Ферат не стала говорить своему спутнику о том, что теперь всем своим сознанием презирает белую магию, потому что та не помогла её матери в самый ответственный момент. Конечно, спустя годы она поймёт, что виновата вовсе не магия, а сама её мама, которая была целительницей и просто физически не могла навредить живым существам, ведь её предназначение в обратном, да и слабовата она была как боец, но всё же сейчас в девочке сидит слишком много сильной ненависти. Она не показывала её Хеллю, но факт оставался фактом, ненависть в ней всё же была, пульсировала тёмным комком силы в груди, который и чувствует Ферат. Это отрицательное чувство появилось не сразу, сначала девочка была слишком напугана, потом растеряна, но вскоре она всё больше и больше стала думать о произошедшем и пришла к одному выводу – Эитри должен заплатить за предательство, а ведьмоловы прекратить своё существование. Они несправедливы, их суждения неправильны, все должны существовать в мире, и кто-то должен установить этот мир, даже, если придётся принести жертвы. У Ферат появилась цель, к которой она уверенно пошла. Этой же ночью Хелль выцепил где-то в лесу ворону и с ней отправил какое-то письмо, когда его спутница справедливо заметила:
– Вороны не почтовые птицы, твоё письмо не дойдёт.
– А вот и дойдёт, я же нашептал ей путь, – похвастался мужчина. – Я – говорящий, мои животные – птицы, я знаю их язык, это врождённое.
– И такое бывает? – поразилась Ферат.
– Да, у нас в Ковене восемь человек могут говорить с животными.
– Ты можешь им приказывать?
– Просить их, – поправил её Хелль.
– Ясно, – утратив интерес буркнула девочка. – А разговаривать с существами из бессолнечных мест можно? Я бы предпочла попросить о чём-нибудь их. Если уж просить кого-нибудь, о чём-нибудь, то обязательно сильного, а то смысл, если твоё поручение не смогут выполнить? Да ещё так просить, чтобы обязательно выполнили.
– Вот как? – мужчина загадочно улыбнулся. – Вот ты маленький диктатор. И о чём бы ты их попросила? – мужчина специально сделал акцент на последнем слове, чтобы оно соответствовало тому, что под ним подразумевает сейчас его юная спутница.
– Помочь мне уничтожить ведьмоловов. Весь их Альянс.
– Да ты подходишь больше, чем я думал, – протянул себе под нос Хелль и ответил: – Никто такого ещё не делал, но кто сказал, что ты не можешь стать первой?
– Вот и отлично, – ни капли не шутя кивнула Ферат. – Я хочу быстрее приступить к обучению.
– Мы скоро прибудем, видишь вон те скалы? – колдун указал на горизонт, где в сумерках ещё виднелся тёмный силуэт гор. – Там конец леса Потерянных и там находится Ковен.
Спустя три дня путники уже были на границе леса, который опоясывала спокойная, но широкая река. Её воды тёмные, почти чёрные, тихо текли по руслу, завлекая странников своей зеркальной поверхностью. Ферат заинтересованно уставилась с моста вниз. Она впервые видела такую странную реку, казалось, что вода в ней совсем не двигается, нигде не замечалось даже плывущего листика или палочки, никакой речной пены, просто бесшумный омут.
– Не смотри долго вниз, затянет, – предупредил Хелль.
– Как? – удивилась юная ведьма. – Я же на мосту.
– Эта река завораживает, ты сама не заметишь, как полностью поддашься её безмолвию, она усыпит твоё сознание, и ты прыгнешь вниз. Ей нужны души.
– Она живая? – тут же отходя подальше от края моста полюбопытствовала девочка.
– Можно и так сказать, – что-то прикинув у себя в голове, напряжённо кивнул колдун.
– У неё есть имя?
– Мы называем её Смородина, – Хелль краем глаза заметил нахмуренные брови спутницы и пояснил: – Ты чувствуешь запах? Река источает тот же аромат, что и ягодные кусты по кайме её русла, а ещё они одного оттенка. С виду Смородина хоть и кажется спокойной, но внутри у неё сильное подводное течение. Или нет. На самом деле мы не знаем, что с ней не так, но заходящие в неё люди пропадают и тут не обитает ни одного водяного или любого другого духа.
– Поняла, к воде не подходить, ягоды эти не есть?
– Правильно мыслишь, – кивнул Хелль с лёгкой улыбкой, диву даваясь тому, как Кенна, не сильно будет сказано, выдрессировала дочь на послушание.
Когда путешественники перешли мост и прошли последние древесные стволы, Ферат ошарашено замерла, ещё стоя у самой кромки леса. Перед ней открылась большая поляна, заканчивающаяся у двух огромных скал. Точнее, это была одна целая скала, просто в самом её центре был высечен целый замок. Он действительно находился в горе и был сделан из её камня. Острые пики крыш сливались с острыми верхушками скалы, вимперги – стрельчатые декоративные фронтоны, украшенные ажурной резьбой, завершали каждое из окон, внутри которых были цветные витражные стёкла, и два входа – западный и восточный, центральный же венчался тимпаном – аркой с внутренними полями, углублением в стене, в котором выделялся большой высеченный герб в виде широколистного цветка с двумя пересекающимися противоположно направленными эллипсами внутри и большим, источающим мистическое свечение аметистом в центре, который опоясывала змея. Также, центральный вход был обрамлён архивольтом, выделяющим дугу арки из плоской стены. К каждой грани замка, которая была отделена от скалы и как бы выпирала из неё, тянулась каменная струна от общего массива горы, явно для укрепления постройки, но благодаря этому, казалось, словно это величественное строение кто-то невидимый и огромный вытаскивает из густого топлённого молочного шоколада, ибо цвет каменной породы был именно таким, и сейчас за замком ещё влекутся его сладкие вязкие нити. На полукруглой центральной крыше, которая также лишь наполовину выступала из скалы, стояло изваяние Королевы Хаоса, в правой руке сжимающей свои халади – кинжалы средних размеров, с чуть изогнутыми лезвиями с двух сторон и рукоятью по центру, а левую, которую тоже обвивала змея, вытягивала вперёд в повелительном жесте, словно что-то указывая своим людям – множествам статуй колдунов и ведьм, выстроившихся в линию с двух сторон от главной дороги и держащим в руках настоящий огонь, что освещал путь в этот пасмурный день, создавая светлый коридор точно до ворот замка.
– Ну как? – спросил Ферат вставший рядом Хелль, с горделивой улыбкой осматривая здание, будто сам его возвёл.
– Под впечатлением, – протянула девочка. Мужчина рассмеялся и двинулся вперёд, кинув:
– Идём внутрь.
Внутри замок оказался как замок. Каменные коридоры, комнаты, кабинеты, сплошные повороты и переплетения, благодаря которым Ферат смекнула, что одна она бы точно заблудилась. Хелль привёл её на самый верхний этаж, который был сделан под большой зал с круглым столом в центре, на десять человек. Стена напротив красиво переливалась витражами окон, которые расположились через каждые полтора метра друг от друга и было их около пятнадцати. На тот момент Ферат не волновали десять пар глаз, уставившихся на неё, внимание девочки не привлекала ни большая каменная гаргулья, свесившаяся с потолка, прямо над столом, из чьей клыкастой пасти вырывался трепещущий огонь, ни пара заинтересованных в ней живых воронов, даже на привидение какого-то паренька, что в наглую вальяжно прошёлся перед ней и заглянул прямо в лицо она не обратила никакого внимания. Её целиком и полностью увлекли цветные пятна на полу и стенах, спроецированные теми самыми оконными витражами, на которые попал случайно вырвавшийся из плена туч лучик солнца. Затейливые узоры и рисунки размытыми образами отразились на каждой поверхности и создали своеобразный театр теней. Только когда Хелль отошёл от неё и сел на своё место за столом, Ферат заволновалась.
– Не переживай, – улыбнулся ей мужчина. – С тобой только поговорят, теперь ты среди друзей, – он, конечно, сказал чистую правду, однако взгляды собравшихся так ненавязчиво намекали на обратное.
– Значит, о ней ты писал? – произнесла женщина, умудрившаяся занять центральное место за круглым столом. Вроде бы все его грани были одинаковы, образуя собой идеальную окружность, но именно со стороны говорившей чувствовалось какое-то сосредоточение централизованности. У неё были блестящие огненно-рыжие волосы, собранные в высокий опрятный пучок и серебряные, отливающие сталью глаза. Аккуратно очерченный контур розовых губ то задумчиво сжимался в линию, то принимал прежнее положение, а скулы и нос усыпали еле заметные веснушки. – Младше, чем я думала.
– Евита, – Хелль перевёл на женщину красноречивый взгляд. – Я же человеческим языком написал: восемь лет. Но ты не смотри на возраст, она способная, очень способная.
– Госпожа Евита с возрастом стала слаба памятью и вниманием, – съязвило приведение, всплывшее рядом с женщиной. – Как ни как триста восемьдесят восьмой год.
– Зенон! – прорычала та. – Проваливай, тебя никто сюда не звал. Не испытывай моё терпение, – затем ведьма шумно выдохнула и опять обратилась к Хеллю: – То, что она очень способная ты понял в пути?
– Да, было пару моментов, когда я ощущал её энергию, ты что, мне не доверяешь? – удивился мужчина.
В это время призрак парня медленно стал прохаживаться по столу, окидывая присутствующих, которые никак не могли его нормально игнорировать, насмешливым взором, вызывая у них раздражение и негодование.
– Может кто-нибудь найдёт уже управу на это наглое приведение?! – возмутилась ещё одна ведьма по правую руку от Евиты, и все согласно загалдели.
– Конечно, Эва, мы когда-нибудь найдём на него управу, если все постараемся и отыщем уже наконец тот предмет, к которому его привязал Верховный колдун Оден, – на грани собственного терпения процедила рыжая ведьма, вновь оторванная от важного вопроса. Видимо данным делом с поиском эта компания занималась уже давно и безрезультатно. Заметив непонимающий взгляд Ферат, Хелль ей учтиво пояснил:
– Зенон – дух, которого предыдущий Верховный колдун пожелал заключить в замке Ковена на века за то, что тот своим болтливым языком за пару ночей умудрялся сводить путников в лесу Потерянных с ума, в основном выбирая своими жертвами трусливых людей, которые и так каждого шороха как огня боялись. Это приведение оказалось настолько зловредным, что даже Верховный колдун не смог изгнать его в мир иной. Всё, что получилось сделать – заключить его частичку в какую-то вещь, а какую, никто не знает. Единственное, что нам известно, так это то, что она где-то в замке и пока она здесь, Зенон не может уйти. Пока был жив Оден, он находил способ утихомирить призрака, контролируя предмет, а мы просто на стену теперь лезем.
– Это было опрометчивым поступком, – проворчала та же ведьма, которую назвали Эвой, по правую руку от Евиты.
– Зачем ты всё это ей объяснил, толку то, что теперь она знает, – не то безразличным, не то скучающим тоном протянул моложавый колдун с волосами цвета ржаной пшеницы и с виду, на ощупь, словно тоже ржаная пшеница. Его зелёные глаза с вертикальными зрачками замерли на толстом рыжем в тёмно-рыжую полоску коте, сидящем у его ног с точно такими же зелёными глазами, как у хозяина.
– Ох дитя, дитя, вольная душа, – на распев протянул Зенон, спрыгивая со стола так же легко, как слетевший со стебля пух одуванчика. – Тёмная душа, – он подошёл к девочке и ткнул пальцем ей в щёку, наблюдая как тот проходит насквозь. – Смотри, чтобы сила твоя тебя не погубила, – приведение ещё раз ткнуло в неё пальцем, насмехаясь. – Или они, – он кинул беглый взгляд на магов. – Не погубили твою силу, – Зенон собирался назойливо проделать то же самое и в третий раз, как вдруг Ферат наотмашь ударила его по руке, раздался громкий шлепок, и все удивлённо уставились на юную ведьму и приведение. Последний же пялился на свою кисть недоумевая. До этого всё и все проходили сквозь него, если он не желал с чем-то соприкасаться, а сейчас его ударили.
– Отвали от меня, – негромко и вкрадчиво сказала Ферат, награждая Зенона тяжёлым взглядом. Девочка терпеть не могла, когда к ней лезли, тем более к её лицу. В том месте, где она жила с семьёй, она считалась самой красивой из сверстниц, да и вообще девушек, а всё из-за ведьмовских корней, но люди то этого не знали и частенько какой-нибудь любопытный ребёнок норовил потрогать её смольно-чёрные волосы или коснуться бархатной нежной кожи. Раньше Ферат была доброй и терпела всё это, но теперь она не обязана.
– Ну ты и злыдня, – бросил напоследок Зенон и обиженно ушёл сквозь стену. Колдун с рыжим котом невыразительно посмотрел на Хелля и склонив голову на бок выдал:
– И чего ты её раньше не привёл.
– Любопытно, – протянула Евита, сложив руки у рта и уперевшись в них носом. Хелль лишь наградил колдуна с котом прожигающим взглядом раздражения (только этот колдун, единственный в мире, мог вывести спокойного и добродушного Хелля на такие эмоции), а затем сжал губы и выдохнул для успокоения.
– У тебя есть родственники, кроме убитой семьи?
– Тётушка, двоюродный брат и… Папа. Но я не знаю где они.
– Понятно, – Евита встретилась взглядом с мужчиной, что привёл Ферат в Ковен и усмехнулась своим мыслям. Как позже выяснилось, эта рыжая девушка нынешняя Верховная ведьма и все важные дела решает она, естественно советуясь с той девяткой, что была в зале собраний вместе с ней, они считаются самыми могущественными магами. Поразмыслив несколько секунд, Евита провела указательным пальцем по стеклянному шару, что стоял перед ней на столе, нашла в нём нужного ей ребёнка на втором этаже замка и произнесла своим властным голосом, что подобно грому разнёсся по всему этажу: