Селина Аллен
Игрок
– Так и чья она?
Бабочка зачарованно рассматривала ночное небо, словно видела его впервые, и ответила на мой вопрос только через несколько секунд:
– Моего папы.
Это многое объясняло и на удивление принесло мне облегчение.
Мой взгляд замер на ее лице. Я заметил небольшое количество туши на ресницах, немного блеска на скулах, в остальном она не выглядела так, словно упала лицом на чемоданчик красок клоуна, а именно так выглядели девушки, которых мне обычно приходилось встречать. Я оглядел ее тонкую шею, изящные ключицы и, наконец, остановился на руках, сложенных на груди. Она что-то прижимала к себе. Я потянулся и достал из-под куртки журнал о моде.
– Как тебя зовут-то?
Она замялась:
– Кирби. Кирби Стоун.
Я принялся листать журнал, недоумевая, какого черта он оказался у нее. Может, Холстед послала ее за ним?
– Кирби Стоун, – повторил я, смакуя каждый слог. Необычное имя.
– Ты не знал моего имени, но назвал меня Бабочкой, почему?
– Потому что однажды дверь твоей комнаты была открыта, ты танцевала и напевала песню из фильма «Рок в летнем лагере», а на стене висел стенд с бабочками. – Я взглянул на нее, подмечая, что ее щеки стали пунцовыми. – Это показалось мне милым.
Докурив, я положил окурок рядом, чтобы позже выбросить его в мусорное ведро. И нет, я не заботился о чистоте дома Холстедов, я всего лишь ценил труд людей, которые убирали этот двор.
– Ты… Долго стоял, пока я…
– Пока ты отыгрывала главную тему фильма?
– Это так ужасно, боже! – воскликнула она, роняя голову на колени и пряча лицо в ладонях.
– Нет, мне понравилось, к тому же когда знаешь все песни наизусть… Я еле сдержался, чтобы не подпевать.
– Ты знаешь все песни из фильма? Но это же девчачий фильм.
– Во-первых, это было грубо, а во-вторых… – Я замялся, вспоминая белое лицо Эвы, волосы, прилипшие к ее коже и холодную маленькую руку. Вся смешливость и тепло испарились, оставляя за собой лишь выжженную землю.
– Что, во-вторых?
– Ты слишком любопытна, – тихо сказал я, даже не потрудившись натянуть улыбку, потому что устал держать свой привычный образ.
Кирби моментально сжалась, краска отлила от ее лица, а плечи поникли. Однако она продолжала смотреть в мои глаза. По позвоночнику пронесся холодок, и от непривычного для меня ощущения, которое вызывал ее взгляд, впервые захотелось бежать. Это не было чем-то неприятным, скорее наоборот, но именно это и пугало меня.
– Ты зол. И, кажется, грустишь?
– Все круто, я в отличном настроении. – Я отвел взгляд в сторону, но продолжал чувствовать ее внимание на щеке.
Почему я все еще сижу здесь?
Сделай, как любая из них, засмейся как идиотка и предложи выпить или потрахаться. Не нужно уверять меня в том, что тебе есть дело до этого мира и до каждого его обитателя. Будто тебе интересен я, а не тот, на кого возлагает большие надежды весь чертов городок.
– Это не так, – уверенно возразила она, чем разозлила меня.
– Малолетка собирается провести сеанс психоанализа? Ну, давай, продемонстрируй, на что ты способна.
Светлые брови столкнулись на переносице в возмущении. Кирби сложила руки на груди и уставилась перед собой:
– Нет, я не должна была говорить этого…
– Давай же, или продолжишь трусливо поджимать поросячий хвостик? – язвительно бросил я, наслаждаясь яростью, отразившейся в холодных глазах.
– Ты не тот, за кого выдаешь себя. Трейси постоянно говорит, что ты богат, и все так считают, но я думаю, что это неправда. Твоя машина не ретро, она просто старая. Твоя одежда едва ли потянет на пятьдесят долларов, учишься ты благодаря стипендии, – выпалила она, гневно сузив глаза. Ехидная улыбка пропала с моего лица. И Бабочка заметила это. – Твоя улыбка фальшивая большую часть времени. Потому что за образом крутого парня, с приклеенной к лицу ослепительной улыбкой, скрывается тот… кому совсем не хочется улыбаться.
Образ беззащитного мышонка отошел на второй план, и тогда я увидел огонек в глазах Стоун.
Взыграло ли во мне любопытство в тот момент? Безусловно. Но именно тогда я решил держаться от нее подальше, ведь Кирби хватило всего минуты рядом со мной, чтобы увидеть то, что раньше не удавалось увидеть никому, ведь я так хорошо скрывал это ото всех.
– Закрой глаза.
– Зачем? – спросила она, теряясь от моего категоричного тона и лица, лишенного эмоций.
– Закрой. Глаза.
Она нервно сглотнула, но послушно выполнила приказ.
Я воспользовался моментом, чтобы рассмотреть ее лицо. Вблизи она была…
Я пытался подобрать верное слово, но в голове осталось лишь одно.
Сказочна.
Да, именно так.
Светлая, даже бледная кожа – явная отсталость от девушек «Марин Хай», ведь те тратили приличное количество времени на крем-автозагар. Иначе в дождливом Сиэтле не загореть. Небольшие пухлые губы, очерченные белой «природной» линией. Длинные ресницы и аккуратные брови.
Невероятная холодная красота. Является ли она внутри такой же, как и снаружи?
Судя по тому, как быстро она нащупала брешь в моей броне, определенно является. И это так задело меня, что немедленно захотелось ответить ей тем же.
– Что ты чувствуешь, когда слышишь ее стоны? Когда спинка кровати бьется о стену? – тихо спросил я, приближаясь к ее уху. Она замерла, даже дышать перестала, темные ресницы нервно затрепетали. – Да, я не просто парень, который ходит с приклеенной к лицу улыбкой, я вижу больше, чем ты можешь себе представить. Так скажи мне, Кирби, о чем ты думаешь, когда слышишь, как я трахаю твою сестру в соседней комнате? Я знаю, о чем. Ты отчаянно мечтаешь оказаться на ее месте, ведь именно этим желанием горят твои глаза. Но ты никогда не будешь на ее месте.
Я отстранился от нее и оглядел испуганное и одновременно залитое в смущении краской лицо. По ее щеке потекла слеза, и я мягко стер ее костяшкой пальца.
– Не думай, что ты особенная и видишь больше остальных. А еще советую тебе не болтать лишнего, если не желаешь проблем, – бросил я и, свернув ее журнал, ушел.
Она нашла больное место. Посягнула на то, что я скрывал ото всех.
Я открыл глаза. Первое, что заметил – журнал о моде восьмилетней давности под стеклом на стене. На обложке Меган Фокс в фиолетовом костюме чирлидерши – кадр из фильма «Тело Дженнифер»[7]. Тот самый журнал, который я забрал у Стоун.
Выглядывающая из декольте грудь Фокс смотрелась потрясно, именно поэтому я прихватил его с собой. Однако это ни черта не объясняло того, почему я держал его у себя восемь лет. Но на стене он смотрелся круто.
Далия вцепилась в мою ширинку, я был твердым, но это была вовсе не ее заслуга.
Я отбросил ее руки и встал.
– Тебе пора, – грубо сказал я, хватаясь за пачку сигарет. Выудив одну, я закурил и выпустил облако дыма.
Далия неуклюже поднялась на ноги, округляя глаза в растерянности.
– Как пора?
– Я сегодня не в настроении.
Она пыталась переубедить меня, но ничего не вышло, и я выпроводил Блу, так и не дав ей сделать то, ради чего позвал.
Выкурил сигарету, а затем направился в душ. Стоило мне откинуться на кафельную стену душевой кабинки и вспомнить Стоун, я снова почувствовал прилив крови к низу живота. Я обхватил член, сжимая его у основания, и зашипел от приятной боли, разливающейся по всему моему телу.
«Пожалуйста, Рэй».
Я слышал ее голос.
Кирби удалось подобраться ближе остальных. И я не понимал, какого черта бегу к огню, вместо того чтобы держаться от него подальше.
Дьявол, Стоун. Почему ты снова появилась в моей жизни?
[1]«Топ-модель по-американски» – американское телевизионное реалити-шоу, созданное супермоделью Тайрой Бэнкс, где участники соревнуются за возможность начать карьеру в модельном бизнесе.
[2]«Принцесса-лебедь» – американский мультфильм, выпущенный в 1994 году и основанный на известном балете П. И. Чайковского «Лебединое озеро».
[3] «Camp Rock: Музыкальные каникулы» (также известен под названием «Рок в летнем лагере») – американский музыкальный фильм 2008 года.
[4] Люк Роберт Хеммингс – австралийский певец и музыкант.
[5] Деметрия Девонн (Деми) Ловато – американская певица, актриса и автор песен.
[6] Джозеф Адам Джонас – американский певец, музыкант, актер и танцор.
[7] «Тело Дженнифер» – американская черная комедия с элементами ужасов 2009 года режиссера Карин Кусама, снятая по сценарию Диабло Коди.
Глава 8
Кирби
– Я потратила час, чтобы добраться до любимого кафе Ариэль Нельсон, проторчала там еще полчаса, чтобы узнать, что они не собираются иметь с нами дел, – прикрикнула Присцилла, прожигая недовольным взглядом Аннабет.
– Мисс Райли, я сделала все как вы сказали, – залепетала Роуз, чуть ли не плача перед начальницей.
Сегодня утром у Присциллы должна была состояться встреча с владелицей бренда сумок из экологичных материалов. Но что-то пошло не по плану. Присцилла вернулась злая, влетела в кабинет, едва не снеся дверь с петель.
Ариэль не явилась на встречу и сказала, что внесет наш журнал в черный список.
Утром Аннабет должна была проследить за тем, чтобы Ариэль в офис доставили дорогой живой цветок из Австралии – маленький подарок от Присциллы. Ариэль коллекционировала растения. Но, открыв коробку, вместо цветка мисс Нельсон обнаружила там чучело собаки – корги, если быть точнее. Ни для кого не было секретом, что Ариэль является владелицей десяти корги – это ее любимая порода собак. Она пришла в бешенство, и пять минут назад коробку вернули в наш офис.
Чучело корги стояло на столе Присциллы. Как же оно пугало меня. Неужели Аннабет решила, что подарить зоозащитнице и любительнице собак собачье чучело будет хорошей идеей?
– Хватит! Своей безответственностью ты сорвала важную сделку.
– Но я правда не понимаю, как так вышло…
Присцилла прервала ее одним взмахом руки, а затем схватила снимки со своего стола. Ее лицо вытянулось, как мне показалось, от недовольства, а затем она устало выдохнула:
– Кто распорядился выставить желтый свет вместе с розовым?
– Я посчитала, что желтый прекрасно вольется в концепцию.
Присцилла откинула фотографии на стол, а затем подошла ко мне ближе.
– Думаешь, ты можешь распоряжаться?
– Думаю, что могу, ведь снимки получились крутые, – смело или скорее безрассудно ответила я.
Мисс Райли сузила глаза, но затем уголок ее губ дернулся в подобии улыбки.
– Только попробуй облажаться, вылетишь отсюда мгновенно.
– Поняла.
– Ты права, снимки хорошие, а теперь возвращайся к работе, а ты, – она указала пальцем на Аннабет, а затем на чучело пса, – убери это отсюда и не попадайся мне больше на глаза.
Аннабет схватила корги и вылетела из кабинета арт-директора с такой скоростью, словно змея укусила ее за задницу. Я видела по рваным движениям и подергиваниям плеч, что она сдерживает подступающую истерику.
Когда мы оказались в приемной арт-отдела, Аннабет бросила в меня чучело и громко всхлипнула. В последний момент я увернулась и непонимающе уставилась на нее.
– Чувствуешь себя победительницей, потому что подставила меня?
Я нахмурилась.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Подарок для Ариэль был твоей обязанностью.
Она сложила руки на груди, а по ее щекам потекли слезы. Даже если она говорила правду и ее подставили, то это была точно не я. У меня нет времени заниматься такой ерундой, кроме того это совсем не в моем стиле.
– Ты еще ответишь мне за это! – крикнула она и, схватив свою сумочку, быстро направилась к лифту.
Я смотрела ей вслед, пока она не скрылась, а после заварила себе чай на корпоративной кухне и в хорошем настроении села за работу над проектом «Ла-Розе». Через несколько недель состоится фотосессия для нового бренда декоративной косметики, а затем крупная презентация с огромным количеством знаменитостей и блогеров. Присцилла поручила нам с Аннабет разработать концепцию фотосессии, лучшую идею возьмут в исполнение.
Я уже предвкушала момент падения Аннабет, ведь моя идея лучшая – амазонки. Только представьте: девушки с ярким макияжем и дикое животное рядом. Изящные стрелки, длинные ресницы, бронзовые скулы – и черный ягуар, персиковые тени с шиммером, блеск для губ красного цвета – и розовый фламинго. Место главного креативщика почти у меня в руках, и мысли об этом стали зарядом бодрости на весь день.
После работы Перри пригласила меня на хоккей. Ответ «нет» она не принимала, а ведь я еще по глупости сказала ей, что совершенно не занята вечером, ведь рассчитывала, что она хотела где-нибудь поужинать.
Без хоккеистов.
– Был проброс! Чертов рефери ослеп! – завопил сумасшедший хоккейный фанат, подрываясь с места и едва не выбивая из моих рук стаканчик колы. Полы трибуны затряслись, ведь вслед за ним вскочили и другие поклонники «Королей». – Нет, ну вы видели? Вы видели это?
Конкретно я не видела, ведь из-за широких спин, каждая третья из которых была облачена в джерси с номером шестнадцать и фамилией Уилсон, весь обзор был закрыт.
Я взглянула на Перри, она лишь неловко пожала плечами и закинула в рот наггетс.
До конца игры оставалось шесть минут, о чем зрителям напоминали красные цифры на табло. Обстановка была напряженной, ведь «Короли» проигрывали на своем же льду.
Однако была и парочка забавных моментов, как например, когда Макс сбил с ног Даррелла – сумасшедшего бывшего Перри, забрал шайбу и ловко забросил ее в ворота «Койотов». Я не приветствовала жестокости в любом виде спорта, но Даррелл заслужил это.
– Честно говоря, я надеялась, твои билеты будут в ВИП-ложу.
– И пропустить все самое интересное? Ни за что! Разве ты не чувствуешь этой крутой энергетики?
Вопрос Перри был скорее риторическим, а даже если и нет, я предпочла промолчать.
Мой телефон завибрировал. Выудив его из кармана джинсов, я взглянула на экран и обомлела, замечая номер звонившего.
Кажется, этот звонок даже спровоцировал у меня скачок внутричерепного давления.
Мама.
За восемь лет мы практически не разговаривали с ней. В праздники она присылала мне сообщения с поздравлениями, но они всегда оставались без ответа. Нам просто не о чем было говорить. Я злилась на нее до сих пор. Поэтому звонок так насторожил меня.
Я поспешно убрала телефон, перед этим выключив его.
Чего бы мама ни захотела, мне все равно.
Трибуны разразились диким криком, оглушая меня и заставляя дернуться. Взгляд в который раз остановился на черном джерси и серебристом номере шестнадцать. Он катился по краю арены, радостно взмахивая рукой, пока на него не набросились парни из его пятерки. И только тогда я поняла, что все пропустила. Рэй Уилсон забросил шайбу в ворота противника и сравнял счет за четыре минуты до конца третьего периода, а значит, у парней был шанс выиграть.
Девушки восемнадцати-двадцати лет прилипли к плексигласу в самом низу – персональная группа поддержки, – выкрикивая поздравления Уилсону.
После неожиданного свидания вслепую мы виделись с ним несколько раз, например, на ужине в квартире Пауэлла и Перри на прошлой неделе. Или после этого в баре, когда он играл в дартс на раздевание с милой рыжеволосой девушкой, которая рассказывала о фильме с Джеком Николсоном[1], но называла того Никсоном[2]. Я решилась поправить ее, за что получила насмешливый взгляд Уилсона, но затем сдалась. Сомневаюсь, что красотка вообще различала их. А Уилсону в общем-то не было дела до меня.
Игра окончилась со счетом три – три, играли в овертайме, и лед, который едва не загорелся от ожесточенной схватки, стал персональной сценой шестнадцатого номера.
Уилсон был великолепен.
И это я о его хоккейной стороне, естественно.
В отличие от нелюдимого Зверя, который даже когда забивал, не радовался, Уилсон играл на публику. Сколько раз после заброшенной в ворота шайбы он присаживался на колено и проезжал по льду, делая жест вроде «Да! Есть! Как я крут!»? Сотни! Я могла бы назвать его клоуном, но возбужденная толпа никогда не смеялась над ним, они восхищались, прямо как сейчас. Его тело можно было назвать мощным, однако он не был тяжелым. Рэй вовсе не силовой игрок, его преимущество в технике, скорости, ловкости и точности удара. В прошлом сезоне Уилсон лидировал по количеству заброшенных шайб среди хоккеистов Лиги.
Переход Пауэлла был настоящим благословением для команды, ведь они с Рэем дополняли друг друга. Поспевать за Уилсоном непросто, о чем не раз писали спортивные обозреватели. А его особая манера игры не только завораживала, но и восхищала. Уилсон мог быстро менять направление, не путался сам, но мог легко запутать соперника. Он анализировал ситуацию за считанные секунды, действовал еще быстрее. Именно поэтому Рэй был одним из самых результативных игроков.
И я знала это не только потому, что вбила имя Уилсона в поисковик после того, как впервые за восемь лет увидела его на льду, но и…
– Пойдем, сейчас может начаться потасовка, – сказала Перри, хватаясь за рукав моего бомбера и утягивая меня с трибуны.
Она повела меня в небольшое кафе, которое находилось на первом этаже Роял-Блэк центра. Мы заказали себе по бейглу и пропали в бессмысленной болтовне на полчаса. Все это время Перри ждала Макса. Что делала я? Это был хороший вопрос, и я понятия не имела, как на него ответить.
Я взяла себе матча-латте на банановом молоке, и мы направились к выходу из центра. Перри заметила Зверя и прыгнула на него, едва не седлая прямо на парковке.
С Пауэллом были парни из его команды, и каждого я уже встречала на свадьбе Перри.
Я сдержанно кивнула Джеку. На Колтона Мэйфилда, того самого, в которого втрескалась Джой Пауэлл, налетела длинноногая подружка, и вместе они направились к его серебристому спорткару. Даллас Белл удостоил меня лишь коротким безразличным взглядом, а вот его приятель… Что ж, мне хотелось коснуться лица и волос, проверить, все ли в порядке, ведь взгляд Рэя упрямо скользил по мне, и даже когда я вопросительно вскинула бровь, он не прекратил нагло пялиться.
– Пришла взглянуть на меня?
– Не нашла, на какое другое бессмысленное занятие потратить пару часов своей жизни, – отбила я, выдерживая искрящийся чрезмерной уверенностью взгляд.
– Мы с Максом хотели поужинать, но сначала он мог бы подбросить тебя домой, – предложила Перри.
Заставлять влюбленную парочку ждать дополнительные полчаса до высокопротеинового ужина и высокотемпературного секса? Я была бы самой отвратительной подругой на свете.
– Думаю, Рэй не будет против сделать это, – бросил Макс, притягивая к себе Перри.
Я сузила глаза и взглянула на Пауэлла. И только хотела ответить, услышала голос Уилсона:
– Без проблем, повеселитесь.
Перри вместе с Максом направилась на парковку. За ними последовал Джек.
– До завтра! – крикнула подруга.
Я растерянно смотрела вслед Митчелл, пока мое внимание не привлек другой человек. Мимо прошел Даллас, на ходу закатывая рукава черной толстовки и обнажая смуглые предплечья, покрытые росписью самых разных татуировок, начиная от черепов и заканчивая цветами. Белл попрощался с парнями и направился на парковку. И как же я удивилась, когда на парковке его ждала не спортивная тачка последней модели, а черный навороченный байк.
Парень фанат быстрой езды.
Уилсон взглянул на меня, и в его глазах я заметила уже знакомый мне блеск. Хотела я или нет, но мы остались с ним вдвоем, и ему это чертовски нравилось.
Странное чувство не давало мне покоя, будто на парковке, где было полно чистого воздуха, мне вдруг стало нечем дышать.
Мой взгляд заскользил по кепке, повернутой козырьком назад, влажным светлым волосам, выглядывающим из-под нее. Затем прошелся по широкой груди, обтянутой черным худи со львом – эмблемой «Королей», потертым джинсам, прилегающим к накачанным бедрам, и кроссовкам последней модели. Расслабленный и спокойный, с этой извечной ленивой улыбкой превосходства.
Уилсон достал из спортивной сумки пачку сигарет.
– Почему на вашей эмблеме лев?
– Мой портрет, – отозвался он, затягиваясь сигаретой и выпуская облако дыма.
– Думаю, если бы эмблемой был твой портрет, то туда поместили бы павлина.
– Почему нет? Парень счастливчик, ведь он живет в стае из десяти курочек.
Я обхватила губами соломинку, делая маленький глоток матча-латте. Рэй сунул свободную руку в карман джинсов, невольно привлекая мое внимание к татуировке ласточки на запястье и внушительного размера ширинке.
Ох, черт. Я помнила, как он выглядит ниже пояса. Весьма по-королевски.
– В следующий раз, как вздумаешь пялиться на мою ширинку, лучше сразу снимай с себя трусики.
Мой взгляд резко поднялся к его лицу и встретился с потемневшими глазами.
– В следующий раз, как решишь, что я пялюсь на твою ширинку, лучше проверь зрение.
Уилсон выхватил стакан из моих рук, попробовал напиток и как-то странно хмыкнул:
– Знаешь, мы могли бы стать неплохими друзьями.
– Настоящий друг не попытался бы залезть ко мне в трусы.
– Значит, он не настоящий друг. Дружбы между парнем и девушкой в привычном понимании не существует.
– Много раз ты пытался дружить с девушками?
– Не было надобности, обычно мой член оказывался в чьем-то рту до того, как я успевал достать «Дженгу».
Он сделал еще несколько глотков напитка, а после отдал его мне, наблюдая за мной, гадая, что я предприму дальше. С невозмутимым видом я продолжила пить матча-латте. На его губах заиграла улыбка. Думал, я избавлюсь от стакана, потому что его касались губы самодовольного засранца?
Черт подери, его касались губы самодовольного засранца.
По моим рукам побежали мурашки.
– Бедный-бедный Рэй. Нелегко, наверное, жить, являясь наикрасивейшим человеком в мире? – с сарказмом в голосе спросила я.
Уилсон провел кончиком языка по нижней губе.
– Ты мне скажи.
Я фыркнула, тем самым выражая свое пассивное несогласие. Проснувшийся трепет в груди пугал меня.
Он снова затянулся, а мне захотелось мгновенно одернуть себя, ведь я, словно загипнотизированная, уставилась на его полные губы, обхватывающие сигарету, и клубы дыма, медленно выползающие из его рта.
– Если ты уже перестала представлять мою голову между своих ног, я отвезу тебя домой.
– Пожалуй, отклоню твое предложение. Оба.
Он ухмыльнулся и взглянул куда-то над моей головой.
– Уже поздно, пойдем.
Я посмотрела на темное небо и последние отблески янтарно-красного заката.
– Думаю, куда безопаснее будет сесть в первый попавшийся пикап сомнительного типа на автостраде, чем оказаться в замкнутом пространстве с тобой.
– Расслабься, если бы мне нужна была подружка на ночь, к тебе я обратился бы в последнюю очередь, – безразлично бросил он, направляясь к парковке.
– Поэтому ты попытался трахнуть меня на свадьбе друга? Очередь быстро подошла к концу? – ухмыльнулась я.
Уилсон пожал плечами:
– Я думал, секс с тобой принесет мне меньше всего проблем. Не принимай на свой счет, но Макс убил бы меня, если бы я переспал с кем-то из его родни. Ты просто была удобной, хоть и не в моем вкусе.
– Удобной?
Что-то неприятно кольнуло внутри.
Я не была в его вкусе.
Разве мне не все равно?
Рэй открыл для меня переднюю пассажирскую дверь ярко-желтого «Порш-Спайдера».
– На самом деле у меня есть кое-кто.
– Девушка?
– Типа того. Садись.
Нервно сбросив ремешок сумочки с плеча и стараясь казаться отстраненной, я села в его автомобиль.
Хлопнула дверца.
Я раздосадованно откинулась на спинку сиденья и сложила руки на груди. Нельзя показывать, что его слова хоть как-то задели меня.
Но они определенно задели.
Девушка. Ну конечно.
У него была девушка. Та самая, на красном «Порше», которая остановилась на парковке веганского ресторана. Уилсон запрыгнул в ее тачку и набросился на ее губы, словно она была самым сладким десертом на свете, а после они укатили в закат.
Запах кожаного салона, табака и… Рэя заставил мое сердце биться в волнительном предвкушении. Сколько раз он трахнул свою девушку на этом месте? И других девушек. Неужели подружка не против его бесчисленных похождений?
Рэй занял водительское кресло, перед этим что-то подняв с него и откинув на заднее сиденье.
Книга.
Я обернулась и потянула ее назад, рассматривая переплет с таким удивлением, словно в моих руках была не обычная книга, а как минимум «Дао дэ цзин»[3] в своем первозданном виде.
«Шум и ярость».
Фолкнер?
У меня чуть не случился приступ смеха.
– О, тебе ведь подбросили ее, не так ли?
Рэй сжал челюсти, резко сдал назад и вывернул руль, машину занесло, и я ударилась боком о дверцу.
– Серьезно, мать твою?
– О, я думал, ты любишь пожестче.
Кретин.
Я хотела ответить ему колкостью, но прикусила язык, ведь опасалась, что мой голос начнет дрожать от злости и это покажет ему мою уязвимость.
– Ты наконец-то решила замолчать? И даже не скажешь, что я могу оказаться маньяком? – не глядя на меня, поинтересовался Рэй.
– Если бы ты был маньяком, то тебя давно поймали бы.
– Почему?
– На месте преступления нашли бы следы твоей пудры для лица.
– Я не пользуюсь пудрой для лица или еще каким-либо дерьмом, – фыркнул он, выезжая на спиральную эстакаду, проворачивая руль одной рукой и привлекая к этому все мое внимание.
– Конечно, значит, следы геля для волос.
Уголки моих губ поползли вверх, а злость сменилась на чувство удовлетворения, и ввиду того, что Рэй был полностью сосредоточен на дороге, я даже не стала прятать этого. Взгляд прошелся по крупному запястью его руки, сжимающей руль. Вторая его рука покоилась на бедре. Я позволила себе дольше положенного задержаться на очертаниях грудных мышц, жилистой шее и остановила взгляд на его лице.
Хоккей не сильно ударил по внешности «Короля». Рэя можно было назвать везунчиком: высокие скулы, чуть прищуренные глаза и чувственные губы. Нос ломали, это сразу было видно. Он был ровным, однако появилась небольшая горбинка, которой не было раньше. Кому как не мне знать? В прежние времена я могла разглядывать его часами.
– Не знала, что ты способен на это, – сказала я и потрясла в воздухе книгой, которая все еще была в моих руках. – Ты знаешь, что это такое?
– Штука с листами, в которые можно завернуть травку.
– А я уж было подумала.
– Что я читаю?
– Что ты предпочитаешь использовать для этого газету.
– Слишком много чернил.
Я подавила в себе желание улыбнуться и отложила Фолкнера в сторону.
Небо стало совсем темным, а мне еще нужно было погулять с Чарли. Уилсон будто специально тащился по дороге с черепашьей скоростью.
– Кем ты работаешь в модном журнале? – вдруг спросил он, вызывая во мне удивление.
Рэя интересует что-то кроме секса и глупых игр?
– Я стажерка в арт-отделе.
– И сколько длится твоя стажировка?
– Больше полугода.
– В самом деле? – изумился он. – И сколько еще ты будешь стажеркой?
– Неделю, месяц, может, два. Все зависит от моей начальницы, но какое тебе дело?
– Любопытство.
– Любопытство – корень зла. Посмотри что-нибудь из слэшеров в свободное от беспорядочных половых связей время.
Рэй сверкнул белыми зубами:
– Как я мог забыть, что ты истинная фанатка слэшеров, Майерс[4] по-прежнему в топе?
– Второе место.
– А кто же на первом?
– Вурхиз[5].
– Точно. Дай угадаю, из-за хоккейной маски?
Я одарила его таким разящим холодом взглядом, что он понял все без слов: не из-за хоккейной маски.
– Из-за желания убирать самоуверенных блондинов первыми.
Уилсон лениво вскинул уголки губ, припарковался недалеко от моего дома, машинально поправил кепку и вышел из машины.
С легким недоумением он разглядывал жилой комплекс. И я понимала его замешательство: полностью освещенный первый этаж, комендант и неплохая система безопасности, кроме того, мы находились на юге Манхэттена.
– Неужели стажерка в модном журнале способна позволить себе нечто подобное?
– Сложи два и два, Рэй, я трахаюсь с очень богатым парнем. Спасибо, что подвез.
– Это шутка? – как-то слишком напряженно для того, у кого уже есть девушка, спросил он.
Я подавила порыв улыбнуться и ничего не ответила ему.
Уилсон стоял у автомобиля и провожал меня взглядом, и только когда я скрылась за парадной дверью, он уехал.
Через полчаса я переоделась в спортивный костюм, взяла с собой Чарли и направилась в парк недалеко от дома.
Громкая музыка, бег и темная ночь, освещаемая лишь редкими фонарями, должны были сделать свое дело и избавить меня от мыслей о нем, но ничего не вышло.
Шаг.
И я вспоминала его руку, сжимающую руль.
Еще шаг.
В моей голове всплывали его губы, которыми он сжимал сигарету.
Шаг.
Я представила, что эти губы могли бы делать с моим телом, а его сильные руки…
– Дерьмо! – выругалась я, резко останавливаясь и срывая наушники с головы. Чарли тяжело дышал, высунув язык.
Не могу поверить! Это снова происходит.
Я чувствую себя той семнадцатилетней девчонкой, которая сжимала одеяло между ног, слушая стоны сводной сестры, стук кровати и тяжелые вздохи Уилсона за стеной. Идиоткой, которая посмела влюбиться в звезду школы, ведь думала, что в отличие от других знает его. Но считать, что ты понимаешь Уилсона – самая большая ошибка. Ведь несмотря на весь его образ открытого и прямолинейного парня, он был наисложнейшей задачей.
Я не могу чувствовать к нему влечение, это не приведет меня к хорошему.
Экран моего телефона вспыхнул, и я дернулась от неожиданности. Открыла сообщение и замерла:
Не стоит гулять в такое позднее время. Плохие девочки всегда умирают первыми.
Номер неизвестен.
Я стала нервно осматриваться, но вокруг были лишь пустые скамейки, деревья и кусты. Тишина парка разбавлялась отдаленными звуками клаксонов машин с трассы и все еще играющей в наушниках музыкой. Прохладный воздух пах пылью, мхом и выхлопными газами. Чарли вдруг залаял и дернулся в сторону темного сквера, оканчивающегося тупиком из деревьев. Я покрепче схватила его за поводок, не позволяя сорваться. А затем взглянула в темноту.
О черт.
Там кто-то был. Силуэт, едва заметный, наблюдал за мной.
Страх прокатился холодом по спине.
Схватив Чарли на руки, я побежала к дому, надеясь, что все это лишь игры моего воображения. Но какие игры? Сообщение было настоящим, а в темноте точно кто-то стоял.
Я боялась оглянуться и увидеть его позади, поэтому сломя голову неслась вперед. И только когда я забежала в дом, почувствовала себя в безопасности.
– С вами все в порядке? – спросил комендант, подозрительно оглядывая меня с ног до головы.
– Да, все отлично, – солгала я, осматривая парк вдалеке и шумную улицу Нью-Йорка через панорамные окна.
[1] Джек Николсон (настоящее имя – Джон Джозеф Николсон) – американский актер, кинорежиссер, сценарист и продюсер.
[2] Ричард Никсон (1913 —1994) – американский политический и государственный деятель, 37-й президент США.
[3] Дао дэ цзин («Книга о пути и добродетели» автора Лао Цзы) – главный канонический текст даосизма, лежащий в основе его философии, мифологии, культовой и психофизической практики, написанный в 4 веке до н. э. разноразмерными рифмованными стихами.
[4] Майкл «Майк» Майерс – главный злодей из фильмов ужасов «Хэллоуин».
[5] Джейсон Вурхиз – главный злодей серии фильмов «Пятница, 13-е», маньяк-убийца, известный кровавыми способами расправ над жертвами.
