Селина Аллен
Игрок
Глава 4
Кирби
Огромных усилий мне стоило не улыбаться как умалишенная, когда я входила в сорокаэтажную высотку на Манхэттене принадлежащую «Daisy Hill Publications» и главной дочке огромной семьи, журналу о моде «Red Planet».
Я усердно работала с самого своего рождения, поступила в лучший университет на Западном побережье, получила степень в журналистике и окончила курс искусства. И не забывайте о сертификате цифрового дизайна в арт-школе «Парнас» в Бостоне.
Когда я обнаружила письмо от «Daisy Hill Publications» с тем, что отдел кадров рассмотрел мое резюме и приглашает на собеседование, едва не покинула этот мир от шока. Три года работы в женском журнале, десятки статей о климаксе, родах, влиянии каблуков на позвоночник, и вот я вышла на новый уровень. Не подумайте, что я пренебрежительно отношусь к женскому журналу. Просто журнал о моде был моей мечтой. Я упорно шла к своей цели и надеюсь когда-нибудь занять место арт-директора в американской штаб-квартире популярнейшего журнала о моде в мире.
– Нет. Этого просто не может быть! Сюда, быстрее!
Высокий крик едва не спровоцировал у меня разрыв барабанных перепонок. Я побежала в кабинет начальницы, по пути едва не сталкиваясь со своей коллегой и главной соперницей – Аннабет Роуз. Брюнетка окинула меня уничижительным взглядом, пригладила короткую пышную юбку из вельвета и шагнула в кабинет Присциллы Райли – нашей начальницы и арт-директора журнала раньше меня.
– Что случилось? – встревожено спросила Аннабет.
Присцилла сидела за столом и рассматривала фото, что ей недавно доставили.
– Мне нужен мокко на кокосовом молоке из «Блюботтл». А ты, – она указала на меня, – подойди сюда и взгляни на снимки.
Брови Роуз гневно изогнулись, а мне с трудом удалось сдержать улыбку. Мы соперничали с ней с первого дня, ведь обе были приглашены стажерками в арт-отдел журнала.
Присцилла считала, что соперничество способствует лучшим результатам, поэтому она устроила нам с Роуз настоящие «голодные игры». В целом весь журнал работал по принципу «борись или проваливай». Всего каких-то пару месяцев и начальница остановит свой выбор на одной из нас, ведь вакансия креативного дизайнера отдела всего одна. И я очень надеюсь занять ее.
Я подошла к столу и взглянула на снимки. Аннабет сдвинулась с места и отправилась за мокко только после того, как Присцилла послала ей укоризненный взгляд.
– Что ты видишь? – спросила мисс Райли.
На фото были изображены лица крупным планом, женщины с разными цветами кожи. Пухлые губы моделей и яркие оттенки новой помады известного бренда. Прекрасная задумка и исполнение, за исключением одного минуса.
– Синий свет вот с этой стороны, – я указала на нижний угол снимка, – делает кожу девушки нездоровой.
Присцилла задумчиво смотрела на фотографии, а потом вдруг схватила их и выбросила в корзину у выхода:
– Тусклая и безжизненная кожа. Мы должны показать помаду, а не похоронный макияж. Это никуда не годится, нужно добавить розового. Свяжись с агентством, пусть пришлют моделей сегодня, обговори с рекламщиками, снимки должны лежать у меня на столе к утру среды. Пусть Бёрди все переделает, а ты проконтролируешь.
– Я?
– Если ты не забыла, сегодня вечером у меня рейс в Лос-Анджелес, но если у тебя есть дела важнее твоей работы, то я могу поручить это Роуз.
Это не было моей работой. Пока что. И я боялась, что не справлюсь, но буду полной дурой, если откажусь из-за волнения.
– Я сделаю все в лучшем виде.
– А может быть иначе?
Схватив сумку, Присцилла направилась к выходу, вышагивая по коридору к лифтам, словно дикая фурия, неудивительно, что люди расступались перед ней, буквально влетая в стены. Она была подобна урагану: кончики волнистых волос длиной до плеч пружинили от каждого ее шага, высокая и стройная, в расклешенных брюках от «Сен-Лорана», и с сумочкой из кожи питона.
Работать с ней – честь для меня. Она была лучшей в своем деле. Сорокалетняя мисс Райли имела влияние и власть немногим меньшие, чем у главного редактора. Концепция каждого номера журнала была ее работой, она отвечала за визуальную составляющую номера и делала это лучше других.
В отдел влетела запыхавшаяся Аннабет. В руках картонная переноска-слот с двумя стаканчиками кофе, медового оттенка локоны выпали из аккуратного пучка.
– Где она?
– Ушла.
– Как ушла?
– Передвигая ногами.
Аннабет Роуз ненавидела меня и делала все, чтобы выставить меня ни на что не способной идиоткой перед Присциллой. Она портила мои вещи, мешала мне работать, а на прошлой неделе залила газировкой мой планшет, где были важные наработки по презентации косметики бренда «Ла-Розе» – масштабный проект, работа над которым кипела уже не один месяц. Поэтому я не собиралась любезничать с ней.
– Я бегала за кофе на соседнюю улицу. Она не могла уйти!
– Ты права, попробуй поискать ее под столом.
Роуз злобно уставилась на меня:
– Что мне делать, я взяла ей два кофе за свой счет на кокосовом молоке!
– Выпей, – пожала плечами я, останавливаясь у небольшого зеркала и обновляя персиковый блеск на губах.
– У меня жуткая аллергия на кокос, надуваюсь как воздушный шарик, – фыркнула она, а затем как-то странно взглянула на меня, словно в ее голове появилась мысль, что я могу использовать эту информацию. Но я же не она, я не подсунула бы ей кокос, чтобы насладиться тем, как она надувается словно воздушный шарик.
По крайней мере сегодня.
– Тогда тебе все же стоит сделать глоток, – съязвила я, хватая стаканы из картонной подставки.
– Катись в ад, Стоун!
– Не могу, чем же тогда сегодня займешься ты? Снимки ведь на мне.
***
– Не хочешь сходить в пятницу в кино?
– Что показывают? – без интереса спросила я.
– «Я знаю, что вы сделали прошлым летом», – заговорщицки бросил Люк, потирая руки в предвкушении.
Я подняла взгляд от рекламных макетов нового выпуска и уставилась на парня с натянутой улыбкой. По правде говоря, на этой неделе мне было совсем не до кино, но провести вечер в компании Люка, что может быть лучше?
– Ей понравился первый и второй, отнеси их Аннабет, надеюсь, она еще не ушла в преисподнюю, – сказала я, передавая планшет в руки парню.
– Чего?
– Не бери в голову, и я согласна на кино.
Люк ухмыльнулся и протянул руку ладонью вверх, я описала круг над его рукой, затем сложила пальцы в кулак и ударила сверху – наш особый жест-приветствие, который придумал он.
Люк Спенсер был менеджером в рекламном отделе журнала. Немного выше меня, спортивного телосложения, с черными, густыми, но коротко стрижеными волосами и лучащимися добром карими, почти черными глазами. Молодой рекламщик был невероятно благосклонен ко мне в первый день работы. Теперь между нами было что-то вроде дружбы.
– Я заберу тебя на машине.
– Хорошо, увидимся, – бросила я и, озабоченно поглядывая на наручные часы, побежала на два этажа ниже в фотостудию.
Казалось, мой простой ответ поднял его настроение на весь день.
«И член», – кричала моя внутренняя вредная сучонка Кирби, которую я предпочитала держать на привязи большую часть времени. Вот и в этот раз я заткнула ее, отвечая, что Люк относится ко мне исключительно как к подруге. Хоть он и пытался стать для меня кем-то большим в первый месяц моей стажировки в журнале.
– Я сделала все, как она сказала! – услышала я сразу, как только зашла на площадку для фотосессии.
– Знаю, но ей требуется больше розового.
Бёрди запрокинула голову и страдальчески приложила ладонь ко лбу.
– Она хотела синий!
– Но теперь ей нужен розовый.
– Дерьмо!
Эту эмоциональную особу зовут Бёрди Радд и она фоторедактор в «Red Planet». Мы сошлись сразу как коллеги и как приятельницы, а еще она также как и я стремится отыскать свой «Дао»[1]. А найти человека, который хотя бы знает, что это значит, крайне тяжело, еще тяжелее найти того, кто не станет шутить над этим. Мир полон придурков, потому что не все отыскали свой «Дао».
– Она хотела синий, – уже тише повторила Радд.
Я лишь пожала плечами, в другой день я разделила бы негодование подруги, но не сегодня. Наблюдать за недовольной физиономией Аннабет Роуз было так чертовски приятно.
Бёрди объяснила новую концепцию команде, а затем подошла к Патрику. Молодой фотограф вцепился в корпус фотоаппарата и слушал ее, опасаясь посмотреть в глаза.
Я понимаю тебя, чувак. Не испытывать зрительного оргазма глядя на черную «Барби» (как она сама любила себя называть) с длинными волнистыми волосами цвета горького шоколада, было крайне тяжело. Миндалевидные «кошачьи» зеленые глаза в обрамлении длинных ресниц выдавали в ней комбинацию бразильской и ирландской крови, а кожа цвета кофе с молоком досталась от бабушки – кенийки.
Патрик был влюблен в нее, все видели это, кроме Бёрди.
– Я никогда не встречала кого-то интеллигентнее Патрика, но даже он позволяет себе трахать ее глазами, – послышался низкий голос. Я обернулась и взглянула на жгучую брюнетку с круглыми глазами цвета янтаря. Кроткий и черный ажурный топ выделял тонкую талию, а синие брюки подчеркивали длинные ноги. Она носила нулевой размер и обладала модельными параметрами времен «Героинового шика», хотя вовсе не была моделью. Всему виной плотный график и питание одними лишь кофе и сигаретами. Рокси Купер – редактор отдела моды и одна из немногих, кто предложил мне сигаретку дружбы в первый день работы в журнале. Рокси никогда не подбирала слов в общении, прямолинейная и упрямая, многим это не нравилось, но лично я обожала эти ее черты.
– О чем ты? Он даже взгляда на нее не поднимает.
Рокси щелкнула зажигалкой и затянулась, после запрокидывая голову и выпуская дым.
– Потому что смотрит на ее сиськи.
– Разве его можно за это винить, я тоже часто пялюсь на ее сиськи.
– Хватит сплетничать, – шикнула Бёрди, останавливаясь рядом.
Рокси подошла к маленькой стойке, на которой стояли два пустых стаканчика из-под кофе, те самые, что я забрала у Роуз.
– Почему не взяли мне?
– Было только два и оба для Присциллы, но она ушла. Кстати, ты знала, что у Аннабет аллергия на кокос?
Рокси улыбнулась, что было больше похоже на хищный оскал, и стряхнула пепел сигареты в стаканчик.
– Теперь мы знаем, как покончить с ней, не привлекая внимания, – пропела она, выбрасывая недокуренную сигарету в стаканчик. Она пыталась бросить.
– Я надеюсь, ты помнишь, что у нас сегодня двойное свидание с секси-красавчиками? – Бёрди обращалась к Купер.
– Пас.
– Мы договаривались!
– Что? Красавчик только твой, и то наполовину, второго я не видела, вдруг там толстый парень с зализанной челкой и галстуком, подаренным его мамашей. Кроме того, я выдохлась. Эмми завалила меня работой на этой неделе. Она не может определиться с юбками, мы перепробовали все виды, которые прислали дизайнеры, ей не нравится, – пожаловалась Рокси, морща нос.
Эмми была главным редактором журнала, не Винтур[2], но тоже та еще заноза в заднице.
Бёрди закатила глаза и обернулась ко мне:
– Пойдешь ты.
– Не планировала, – отрезала я, на что Бёрди развернула ко мне экран сотового и показала фотографию обнаженного мужского торса. Шесть кубиков пресса, светлая кожа, обилие родинок. Выбритый подбородок, лица не видно. – Ты собралась на свидание с чьим-то младшим братом?
– Что? Нет!
– Плохие новости, своего лица не показывают либо женатые, либо маньяки, которые не хотят светиться. Это же самый заезженный прием из слэшеров.
Вообще-то у меня не было грандиозных планов на вечер. Хотела встретиться с Перри, но она опрокинула меня из-за свидания с мужем. Как банально. Зачем нужны свидания, если вы уже женаты?
– Например?
– «Крик» с Эммой Робертс.
– Терпеть не могу слэшеры. «Звонок» лучше, – дернув плечиком, сообщила Бёрди.
– Самара отправила бы сиськи, – вытягивая очередную сигарету из пачки, заметила Рокси.
– Хреновые сиськи, учитывая то, что она пролежала в колодце черт знает сколько, – добавила я, вырывая сигарету из ее рук и храбро встречая возмущенный взгляд.
– Эй!
– Еще немного и вместо юбок тебе придется выбирать новые легкие.
– Что проще, чем отыскать юбки нужного фасона и цвета для нового номера, – вздохнула Рокси.
Бёрди всплеснула руками:
– Довольно. Ты идешь, мы собираемся трахнуть двух симпатичных красавчиков.
– Вы даже не знаете, как они выглядят, не круто трахаться с чуваком с пакетом на голове, – подметила Рокси.
– С чего ты взяла, что на его голове будет пакет? – спросила Радд.
– С чего ты взяла, что я собираюсь сегодня трахаться?
Я посчитала важным обговорить этот момент, чтобы потом Бёрди не обвинила меня в наличии у меня трусов и здравого смысла.
– В целом, если пакет будет из экологичных материалов, то можно подумать, у меня всегда было особое отношение к парням, которые заботятся о природе. Трахаются как кролики, не дырявят озоновый слой, все дела.
Бёрди побежала на площадку контролировать процесс съемки.
– Ты сама дырявишь озоновый слой сигаретами и Понтиаком девяностого года.
– Что ты понимаешь в качественных машинах?
– То, что если у них отваливается дно, то явно пора что-то с этим делать.
Рокси вытянула еще одну сигарету, но я выхватила и ее, а затем вовсе забрала пачку. Подруга метнула в меня убийственный взгляд. Мало кто решался противостоять Рокси, эта хрупкая девушка одним взглядом внушала страх в людей.
– И добавь к розовому свету желтого, – крикнула я Бёрди.
– Разве Присцилла говорила о желтом?
– Нет, но я рискну.
– Если ты промажешь, она съест тебя на ужин, – самодовольно выдала Радд.
Я взглянула на Рокси, которая давно связала меня и вывезла к старому карьеру за городом в своей голове, и раздавила пачку сигарет в руке.
– Тогда ей придется встать в очередь.
[1] Дао – это центральное понятие в китайской философии, особенно в даосизме.
[2] Анна Винтур – британская журналистка, главный редактор американского издания журнала Vogue с 1988 года.
Глава 5
Рэй
Я ненавидел понедельники. Первый рабочий день недели открывал портал в ад. В понедельник все люди злые, ведь этот день напоминает о том, какая дерьмовая у тебя жизнь.
К черту понедельники! Уберем их. Сегодня же позвоню своему агенту, пусть выяснит, где проходят пикеты против понедельников, я обязательно поучаствую.
Нет! Сделаю это прямо сейчас.
Выудив телефон из кармана спортивных шорт, я набрал сообщение Франклину. Не успел нажать кнопку «отправить», как перед моим лицом приземлился журнал.
Пятый.
Я окинул взглядом стопку из глянца и поморщился. Я сидел за столом в кабинете Уэббера, который не затыкался ни на секунду, и переживал момент, напомнивший мне о детских годах. Меня отчитывали, словно я сломал куклу соседской девчонки, когда на самом деле, милая Дикси сама свернула голову игрушке, у соседей растет следующее адское отродье из цикла «Дитя тьмы»[1].
Ладно, признаю, я был виноват, но совсем немного.
Кто знал, что однажды Джина Сантино вспылит после очередного отказа и сольет в сеть очень интересное видео. Один июньский вечер, который я провел на Ямайке в компании самой Джины и милой дочки сенатора Теллера. Сантино снимала, как мы веселимся в президентском люксе, ничего запрещенного, но алкоголя в тот вечер явно было достаточно. И вот Кара Теллер опустилась передо мной на колени и, приспустив боксеры, обхватила губами мой член, вбирая его до самой глотки. Джина стояла позади, и тут я вспомнил, что она – чертова бьюти-блогер – не способна ни на секунду оторвать смартфон от своей руки. Я бросил ей, чтобы она заканчивала, и на этом видео оборвалось.
Я поднял взгляд от планшета, где на паузе стояло то самое видео, и с надменной уверенностью посмотрел на присутствующих. На казнь собрались все: генеральный менеджер клуба Бен Уэббер, считай второй после бога, пиарщик коротышка Сэм (все дело в коротких и кривых ногах), и самый вменяемый человек в этой комнате за исключением меня – тренер Льюис.
– Скажи что-нибудь, – попросил Уэббер, усаживаясь за стол напротив меня.
Мне хотелось посоветовать седеющему менеджеру не переживать так сильно, не хочу, чтобы на меня повесили еще и сердечный приступ. Его шестая жена не простит мне этого.
– Мне кажется, нас ждет новый альбом Свифт[2], ведь их отношения с Келси[3]не продержатся и полугода, ах да, я до двух лет не носил трусы. Не любил когда что-то стесняет движения, понимаешь? Однажды едва не разделся в «Таргете»…
– Рэй! Я спрашивал о видео.
Будто бы я не понимал этого. Просто не мог упустить возможности свести Уэббера с ума.
– Жаль, что она не засняла мой член, реакция общественности была бы иной. Посетив Лондон, кто не захотел бы посмотреть на Биг-Бен? – Я откинулся на спинку кресла и послал дирекции свою фирменную дерзкую ухмылку.
– Еще что-то добавишь?
– Да, перенесем этот разговор на вторник, ненавижу понедельники.
Уэббер вскочил со стула и, отшвырнув планшет в сторону, отошел к окну, очевидно рассчитывая вызвать во мне страх или просто едва не слетая с катушек, откуда мне знать?
Раньше моя личная жизнь не касалась клуба, но папаша Кары сильно ущемился, по слухам даже «понес необратимые имиджевые последствия», и теперь хотел подвесить меня за яйца над камином в своей гостиной. Меня спасло то, что у мультимиллиардера и владельца клуба Джозефа Маклина, который обожал свой хоккейный клуб и его капитана, член был побольше, чем у сенатора Теллера. Джо знал, что собрал лучшую комбинацию, если быть совсем откровенным, я был звездой в этом клубе, убрать меня, все равно, что отрубить палец. Можно, конечно, поставить протез, но ни один протез не заменит живую конечность.
Еще одна причина спускать на меня всех собак – племянник Уэббера, которого менеджер грезил перевести из АХЛ[4]прямо на золотой Олимп. Не просто перевести, но и посадить на место капитана. Все это знали. Но если Бен считал, что ему удастся это сделать, он не иначе чем идиот. Капитана выбирают парни, они никогда не позволят юнцу из АХЛ встать во главе клуба.
– Капитана моего клуба называют проституткой, – взревел Уэббер.
Его клуба. Напыщенный индюк мог только мечтать об этом.
– Это упущение, ведь мне не платят за секс. Выходит, я скорее сексуальный раб, чем проститутка.
Тренер Льюис негодующе покачал головой. И только из уважения к этому человеку, который отдавал все свои силы, чтобы привести команду к успеху, руководствуясь при этом не деньгами, я прикусил язык.
– Ты думаешь это смешно?
– А разве нет? Почему я должен отчитываться перед тобой или кем-либо еще? Моя личная жизнь касается только меня.
– Твоя жизнь перестает быть личной, когда попадает в новостные заголовки. Ты капитан, тот на кого равняются игроки, тот на кого равняются мальчишки со всей Америки, и ты подаешь им ужасный пример! Маклин любит хоккей, но он в первую очередь бизнесмен. Как скоро он поймет, что золотое звено его клуба своим незрелым поведением приносит ему убытки и попытается продать его в другой клуб?
Уэббер звучал убедительно, Джо не прекратил бы контракт со мной из-за давления какого-то сенатора, но с радостью распрощается со мной, если перестанет считать меня полезным. Я был загнан в угол, чего чертовски не любил.
– Обещаю больше не спать с дочками сенаторов.
Уэббер скривился.
– Ладно, к дочерям конгрессменов тоже не подойду.
– Этого мало!
– Что еще ты хочешь от меня? Чтобы я принял обет безбрачия?
– Именно так. Я не потерплю больше всех этих заголовков, еще один слух, и ты попрощаешься с местом капитана и более того отправишься в другой клуб. Я лично распоряжусь.
Теперь была моя очередь слетать с катушек.
– Ты не посмеешь, я лицо этой команды!
– Но твоего лица не видно из-за количества женских задниц, присаживающихся на него, – фыркнул Уэббер.
Чертов ублюдок!
– Я не практикую это дерьмо!
– Ты слышал меня. Если пресса в очередной раз напишет о твоем рандеву с тремя мулатками на балконе «Плазы», о пиццерии или еще каком-либо дерьме, я изменю порядок в этом клубе, – тыча в меня пальцем, пообещал он.
Уэббер не бросает обещаний на ветер.
– То есть мне теперь и от пиццы отказаться?
– Нет, откажись от минета на парковке пиццерии.
Это была Дафна Картер, начинающая актриса с невероятными способностями. Всего два фото: я откинулся на спинку сиденья, прикрыв глаза и сжав челюсти, и второе, где видно Дафну, которая поднимает голову и проводит кончиком пальца по нижней губе, а моя рука тем временем сжимает волосы на ее затылке. Не лучшее мое фото, но видели бы вы, как поразительно я смотрелся в черном поло от «Лакост».
– Я могу этим пожертвовать.
– Никаких фото с девушками.
Я вскинул руку в характерном жесте:
– Честное скаутское.
– Ты не был скаутом.
Не был, ведь пока нормальные дети наслаждались детством, я работал, чтобы вытащить свою семью из дерьма: Кубок Стэнли[5], стать лучшим игроком в современной НХЛ, следующим Уэйном Гретцки[6]и кое-что еще, что не было связано со спортом, однако имело для меня колоссальное значение.
– И как ты понял это, я неправильно завязал галстук?
Уэббер перекинулся парой фраз с пиарщиком. Тот неодобрительно покачал головой.
– Тебе придется залечь на дно, пока общественность не переключится на что-то другое, Теллер передумает ломать твою карьеру, а Маклин снова будет доволен коммерческими делами клуба.
– Может, мне еще пластическую операцию сделать, имя сменить, чтобы наверняка? Я ведь не сделал ничего плохого, а если кто-то считает иначе, ну что ж, значит ему просто нужно потрахаться.
Еще один осуждающий взгляд от тренера.
Черт!
Кажется, на этот раз все серьезно.
Уэббер вздохнул и устало потер переносицу:
– Я озвучил условия, Рэй.
Условия. Вот чем это было. Не совет, не напутствие, а условия, иначе я рискую лишиться всего, ради чего так упорно трудился.
– Так уж сложилось, что вокруг меня вьется огромное количество красоток, но это не значит, что я сплю с каждой. Я не собираюсь сидеть в подвале.
Тренер Льюис взглянул на меня одним из своих «отцовских» взглядов.
– Об этом никто и не просит, Рэй. Сезон только начался, просто направь свои силы на игру и избавь клуб от скандалов.
Стиснув зубы и кивнув, я вышел из кабинета Уэббера, едва не срывая дверь с петель.
Я не собирался ссориться с дирекцией, может я и был слегка безразличен к мнению начальства, но точно не отличался отсутствием мозгов. Придется отказаться от минетов на парковках пиццерий, стриптиз-клубов и встреч с болтливыми ревнивыми женщинами, пока не уляжется шумиха. Все просто.
К черту. Сейчас мои мысли должен занимать только хоккей.
Схватив одну из своих тренировочных клюшек, я вышел на лед и окинул взглядом огромное пространство. Самая большая вместимость. Величественный вид. Домашняя арена «Королей Нью-Йорка» – лучшего клуба Восточного побережья, нет, всей Америки. И в этом году я собирался доказать это, мы возьмем Кубок Стэнли, чего бы нам это ни стоило.
Клуб уже брал кубок, но тогда я не мог полностью насладиться победой, ведь только пришел из юниоров. В этот раз все иначе. Я чертов капитан «Королей» и готов пожертвовать чем угодно ради того, чтобы привести свою команду к кубку. Ничто не способно остановить меня, Уэббер может засунуть угрозы в свою дряблую задницу, ведь они никогда на меня не действовали. Вот ради чего мне стоит исправить свое положение – моя команда.
Кстати о ней, парни давно разминались, тренер Льюис оглашал состав на следующую игру. Послезавтра мы играем с «Дьяволами» на нашем льду.
– Первое звено: Пауэлл – Уилсон – Блэквуд, защитники Белл и Северсон, второе: Флеминг –Мэйфилд – Майер…
Я остановился рядом с игроком под номером тринадцать. Еще в прошлом сезоне он играл с «Дьяволами» и был их капитаном, а завтра будет играть против них. Мне казалось это забавным, а вот тринадцатый номер совершенно не разделял моих взглядов. Он в целом мало что мог назвать забавным, только если мы не говорим о его прекрасной молодой жене, которая явно знала, в каком месте находится у него кнопка пуска, ведь стоило Перри Митчелл появиться, тринадцатый номер превращался в мальчишку, который едва умел контролировать свои чувства и эмоции. Однако его не за что было винить, Митчелл была горяча как знойное лето, но я больше любил зиму.
Я и Макс были не просто друзьями, мы играли вместе еще с юниоров. Но после драфта[7]разошлись в разные стороны, меня подписали «Короли Нью-Йорка», а Пауэлла «Атланты Лос-Анджелеса». Однако мы никогда не прекращали общение, я знал, что рано или поздно мы сыграем с ним в одном клубе.
– Твое лицо выглядит так, словно ты навалил в штаны, – не отводя взгляда от тренера, бросил Пауэлл.
И как только ему удалось увидеть мое лицо?
– Можно и так сказать, я всего лишь трахнул цыпочку, а оргазм испытала вся Америка. Ее папаша желает пустить меня на корм пумам из сафари-парка, который спонсирует. А Маклин мной недоволен. Просто напоминаю, что в последний раз, когда он был чем-то недоволен, продал акции судостроительной компании, которые держал у себя двадцать лет.
– Я предупреждал тебя, что прежде чем совать член в отверстие стоит убедиться, что это не осиное гнездо, – послышался грубый низкий голос.
Даллас «святоша» Белл, по крайне мере таким он был для нас, остальные люди считали его неуравновешенным психом, самый взрывной хоккеист нашей команды мог выплеснуть агрессию не только на льду, но и на пресс-конференции, отвечая на провокационные вопросы прямо и нецензурно. Ох, нет, Даллас именно нарывался. За эту особую манеру быть говнюком с людьми, а так же за жестокое обращение с соперниками фанаты прозвали его Дикарем. Именно поэтому чаще всего я призывал его молчать, потому что когда Даллас открывал рот, кто-то рядом с ним начинал плакать и звать мамочку.
– Откуда мне было знать? – огрызнулся я. Эти двое не впервые осуждают меня, но давайте будем честными, один из них женился в двадцать шесть лет, а другой… в общем не Далласу с его темным прошлым учить меня жизни.
– Не поверю, что дочка сенатора не сказала о том, что она дочка сенатора. Обычно это первое, что вырывается из ртов ей подобных, – фыркнул Зверь.
Я сжал челюсти, чем привлек внимание друга. Пауэлл мгновенно все понял.
– О, так она говорила, но ты увидел ее грудь и превратился в одноклеточное?
Я и до ее груди особо не прислушивался к бессмысленному трепу.
– Должен же я был взглянуть, куда уходят мои налоги.
– Черт возьми, Рэй! – воскликнул Даллас.
– Ладно, я облажался. Но если бы не видео, никто не узнал бы. Думаешь, ему есть дело то того, кто спит с его дочкой? Он трясется за свой рейтинг.
Лицо Пауэлла потемнело от раздражения, и как только тренер закончил со своими наставлениями, слово дали мне. Я выдал по-настоящему воодушевляющую речь, сказал пару слов о предстоящей игре, о важности сезона и закончил все пророчеством кубка в наших руках.
Я как никто другой умел вести себя так, словно ничего не произошло, ничто не способно было вывести меня из равновесия. Нужна улыбка? Рэй Уилсон покажет лучшую из своего арсенала. Вот, что делают короли, они не сгибаются, даже если на них падает каменная плита, главное чтобы она не оказалась могильной.
Тренировка закончилась, и парни направились в раздевалку. После душа я сидел на скамейке минут тридцать, раздумывая о предстоящем сезоне. Так продолжалось бы и дальше, если бы на экране телефона не высветилось знакомое имя.
Вот что мне нужно.
– Детка.
– Я видела видео!
– Моя задница потрясающе выглядит в кадре, не правда ли? – ухмыльнулся я, складывая вещи в спортивную сумку.
– Весьма, но гораздо лучше она смотрелась бы в моей квартире, – обиженно выдала мисс Блу, и я почти был уверен, что она надула пухлые розовые губки, как делала это всегда, зная, что это быстро поднимает мой член. – Кара Теллер, серьезно?
– Не делай вид, будто ревнуешь.
– Не ревную, но она раздражает меня, а еще ее сотня постов в день с фото еды.
Далия Блу… Даже и не знаю с чего начать. Мы не были парой, не сохраняли верность друг другу, однако часто встречались и спали. Назвать ее другом я тоже не мог, однако она знала гораздо больше моих частых «приятельниц» и пробыла рядом со мной дольше.
Далия продолжала перечислять, почему ей не нравится Кара, мне это надоело.
– Может, встретимся на этой неделе? – спросил я, уже предвкушая ночь горячего секса и отсутствие на меня компромата. С Далией было просто.
– В любой день, Рэй, а сейчас мне пора бежать. – Блу бросила трубку.
Я собирался убрать телефон в карман, но он снова зазвонил, а на экране появился номер моего агента.
Понедельники, точно.
Пора заняться чем-то полезным.
– Ты нашел, где проходит пикет против понедельника?
– Нет, но я нашел веб-сайт, владельцы которого призывают людей сделать понедельник выходным.
Я одернул чистую футболку и закинул на плечо спортивную сумку.
– Отлично. Я напишу им.
– Завтра, – оборвал меня Франклин.
– Почему не сегодня?
– Сегодня понедельник, и у них выходной.
Я бросил трубку, разочарованный тем, что мне приходится мириться с подобной несправедливостью.
– Вечер уже дерьмо, – фыркнул я, направляясь к выходу из раздевалки и случайно задевая плечом Джека или Малыша, как все в команде любили его называть, – очень перспективного нападающего, которому едва стукнуло двадцать. Он был хорош настолько, что тренер поставил его в первую тройку со мной и Пауэллом.
– Подслушал твой разговор, и у меня есть для тебя интересное предложение, – коварно улыбнулся он. – Если, конечно, вопрос с понедельниками откладывается.
[1] «Дитя тьмы» – американский кинофильм, в жанре драма/психологический триллер.
[2] Тейлор Свифт – американская певица, автор-исполнитель, музыкальный продюсер, режиссер и актриса.
[3] Трэвис Келси – американский футболист, выступающий за команду «Канзас-Сити Чифс» Национальной футбольной лиги (НФЛ).
[4] Американская хоккейная лига – хоккейная лига, которая позиционируется как вторая после НХЛ профессиональная хоккейная лига Северной Америки.
[5] Кубок Стэнли – главный приз в Национальной хоккейной лиге (НХЛ), ежегодно вручаемый команде, победившей в финальной серии плей-офф.
[6] Уэйн Дуглас Гретцки – канадский хоккеист, центральный нападающий. Один из самых известных и величайших спортсменов XX века.
[7] Драфт в НХЛ – ежегодный набор в клубы Национальной хоккейной лиги молодых игроков из североамериканских и европейских команд.
