Сдобные Булочки
Знаки зодиака. Начало
– Откуда ты знаешь? – спросил Весы.
– М? Да просто пошутила. – Активная зевнула вновь. Продолжила: – В этом подземелье наши желания сбываются. Мы хотели конкретики в задании? Мы её получили. Вот и желание Кариме вполне может сбыться. – Овен принялась потягиваться с внутренним стоном и шёпотом: «Поесть да поспать бы». Никола неуверенно произнёс:
– Наверное, смерти.
– Ох, чувак, подумай лучше. Её все боятся. Разве нет?
– Наверное, так, но на ум больше ничего не идёт.
– Точно?
– Если только… дисгармонии?
– Ух как завернул. Ну ладно.
Зажигалка перешла к Сидору.
– Предательства.
– А ещё?
– Не залезай под кожу, – тонкие губы расплылись в улыбке. Пламя отражалось в линзах очков. Наклонив голову, Скорпион добавил: – Пожалуйста.
– Пф, я не клещ, чтоб под кожу залезать. – Стрелец приняла зажигалку.
Огонёк вспыхнул в который раз за день.
– Боюсь тюрьмы. Да и в целом ограничения свободы. Банановой кожуры под ногой. О, ещё когда в туалете нет бумаги, а у тебя спущены штаны и некого позвать на помощь!
Свет погас. Зажигалка легла в хозяйскую ладонь.
– Потери контроля над ситуацией. Нестабильности. Безработицы.
Сая фыркнула:
– Как скучно.
– Зато честно.
Огонёк опять попал в чужие руки. На сей раз Водолея.
– Правил. Хотя их скорее ненавижу. – Язычок пламени плясал в зрачках. Нездоровая улыбка давно стаяла, не тревожа мимику. – Боюсь потери свободы. Или что меня никто не поймёт.
– А приземлённые страхи есть?
– Боюсь опилок. Древесных, металлических, любых. Любые опилки поистине ужасны.
– Чо? Тупой страх какой-то.
– Какой есть. – Кирилл пожал плечами, отдал зажигалку Мирону.
Свет вспыхнул, отражаясь в синих глазах и гаечном ключе, прижатом к носу.
– Наверное, я боюсь того же, что и сестра. И, может быть, незнакомцев. Выпускники в масках меня очень пугают.
– Полагаю, на этом всё? – подытожил Сидор после минуты тишины. – Как поступим дальше? Ждём или?..
Все посмотрели на Водолея. Тот стоял в глубокой задумчивости и взглядов не чувствовал, пока его не окликнула Овен:
– Эй, не монах! – Кирилл встрепенулся, вернулся в реальность. – Дверь открой. Пожалуйста.
– Нас снова отругают.
– И чо? Мы тебя не выдадим. – Креветкин продолжал стоять, сжимая ручку рюкзака. – Не ну ты зырь! – Активная указала пальцем на Кариме. Во внешнем виде Критиковой всё было по-прежнему идеально, только по лицу пот уже стекал градом. – Дева в беде! Хочет в биде!
Сая возразила со смехом на устах:
– Не думаю, что Кариме будет удобно в биде. – Овен зыркнула на Стрельца.
– Ой, ну не притрахивайся к словам! Лучше рифму зацени! – взглянула на Креветкина. – Ты ещё здесь? Совсем, что ли, сердцем бесчувственный и мочевым бездонный? – без лишней суеты, спокойно Кирилл поставил рюкзак на землю, достал инструменты, сказал:
– Свети. – И пошёл к двери. Алима за ним по пятам.
Огонёк отбросил на старую дверь чёткую высокую тень. Искра предвкушения вспыхнула в жёлтых глазах. Лицевые мышцы раздвинули губы и застыли в безумном оскале. Не успел Водолей присесть на корточки как без видимых на то причин топорик выскользнул из ручек, глухо упал. Дверь сама со скрипом приоткрылась. Ветерок разочарования смыл с лица Кирилла все эмоции. Опустошённый он подобрал топорик, вручил его Весам, вернулся к рюкзаку, бросил инструменты на место.
Алима встала спиной к стене, ногой толкнула дверь. Та распахнулась. Коридор наполнял прежний мрак. Ни единого шепотка, шороха, звука. Овен вытянула руку с зажигалкой в дверной проём. Свет дотронулся до коридорной стены, обличая кусочек репродукции какого-то художника.
Зодиаки-младшие осторожно, не спеша шаг за шагом вышли в коридор. Абсолютная тишина. Только двенадцать сердец чуть заполошно бились в груди.
– Куда идти? – шёпот Алиме потревожил вековую сырость.
Скорпион указал налево, добавил:
– Мы прибежали оттуда. – Указал направо.
Без ненужных комментариев герои опять взялись за руки. Медленно социологическая многоножка пошла рассекать тьму. Слабый топот двадцати четырёх ног полз по стенам, отражался от потолка, падал на потрескавшийся под натиском прожитых лет бетон.
Топ-топ-топ, топ-топ-топ. Многоножка набралась смелости. Лапки стали перебирать быстрее, засеменили.
Глава 5. Вода стихия страшная или станция туалет
Пустынен и покинут всеми казался подвал в этот час. Да-да, многоножка целый час бесплодно бродила по веткам-лабиринтам. Алима даже не читала лекции о картинах, лишь смотрела какая из репродукций в очередных разветвлениях ведёт к истоку истории их мира. Таким образом ребята уткнулись мордочкой-фонариком-зажигалкой в тупик. Конец пути.
Овен задрала руку. Репродукция повествовала о дне взрыва чёрной дыры под названием Кофейное Зерно. После взрыва по истечении миллиарда лет пыль и прочие частицы, скатавшись в комочки, образовали новые звёзды, планеты, спутники и прочие космические объекты. Спустя некий отрезок времени зародившаяся жизнь на планете Вода назвала вытянутое, растёкшееся пятно, Кофейной Кашей, заигравшего новыми красками после взрыва чёрной дыры. Просто и без вкуса. Наверное, первобытные учёные так же, как и мы мучались от недосыпа и горящих дедлайнов, отчего в их умах крутились мысли определённого характера. Однако отбросим несущественные мелочи и вернёмся к героям. Они уже расцепили руки, рассыпались по площадке, насколько позволял огонёк зажигалки.
– Бля-я-ять, ну как так? – Овен от переизбытка негодования присела на корточки, потирая затылок. Серафима взглянула на неё печально, подошла, подогнув платье под колени, аккуратно присела, произнесла:
– Не грусти. Моя мама говорит, что выход есть всегда.
Алима покрутила головой по кругу, разминая шею, свесила подбородок на грудь. Вяло пробормотала:
– Я это понимаю. Но я так устала. Есть хочу. Эти сыны собаки совсем рехнулись. В коридорах больше не слышны чужие вопли. Значит, мы остались здесь одни. Другие группы наверняка уже дышат свежим воздухом. – Рак собиралась что-то ответить, как подскочила Стрелец. Сая нагнулась, бодро спрашивая:
– Чего грустим? Депрессию разводим?
Активная взглянула устало на нависшую сверху Солнечную, вопросила:
– Это ты чего такая весёлая?
– Я? – Сая тоже присела на корточки. – А чего грустить-то? Подумаешь, одни остались. Сущая мелочь.
– Мелочь? – Овен нахмурилась. – Мы блять в лабиринте. Хер знает где. Это так, если ты не заметила.
– Пф, пустяк. – Сая махнула рукой, встала. – Даже из попы есть два выхода – самый короткий и наверх, то есть вглубь, ой, да вы поняли, по кишечнику и…
– Мы поняли, спасибо. – Сказала Слёзкина. Стрелец кивнула, подмигнула и отошла в сторону. Рак наклонилась поближе к Овну. С ноткой непонятно откуда взявшегося возбуждения прошептала: – Сколько тебе лет? Восемнадцать есть?
Алима окинула взглядом Серафиму оценивающе, ответила:
– Смотря для чего спрашиваешь.
Слёзкина воровато оглянулась по сторонам, все были заняты поиском хоть чего-нибудь примечательного. Девушка привстала, отодвинула ногу в сторону. Изящная рука скользнула под платье в цветочек, обнажая ремень, обхватывающий ляжку. К ремню была прицеплена небольшая из зелёного металла фляжка. Рак шустро, отточенным движением отцепила фляжку, прижала её к груди, приняв позу поприличнее, опять огляделась. Любовно огладив металлический корпус кончиками пальцев, Серафима откупорила сосуд. Сглотнув слюну, резко поднесла горлышко к розовым покусанным в кровь губам, откинула голову назад, глотнула, так же резко мотнула головой вперёд. Вдохнула, прижав тыльную сторону ладони к носу. Не глядя, протянула фляжку удивлённой Алиме.
Овен ухмыльнулась, взяла угощение, принюхалась. Алые глаза широко распахнулись, лоб взбороздили морщины. Коротко выдохнув, Активная повторила за Раком. Горькая жидкость раскалённым оловом обожгла гортань. Веки покраснели. Две дорожки слёз мигом проложили путь по зарумянившимся щекам. Прижав руку к носу, Овен с хрипением вдохнула. Когда шок отпустил, Алима уставилась на сидевшую как ни в чём не бывало Серафиму. Овен хотела спросить, но звуки отказывались складываться в слова. Какого хрена эта тихоня хлещет что-то настолько крепкое и глазом не моргнув?! Я чуть коньки не откинула! А ей хоть бы хрен! Ах, ох, как горячо. Мой желудок ща расплавится!
– Ну как? Полегчало?
– Х-к-хк-хк-хк, – из горла вырывалось шипение сломанного телевизора, поэтому Алима только кивнула, протянула фляжку владельцу. С лёгкой полуулыбкой Серафима откинула ногу, вновь провернув нехитрую манипуляцию по укреплению фляжки на ремне. Поправив платье, Рак встала.
– Ребят! – Фисалия крикнула откуда-то из кромешного мрака. – Здесь похоже есть перила!
Никола, стоявший рядом с Близнецами, одной рукой прижимал топорик к груди, другой рукой с трепетом в душе поглаживал металл перил.
Все подтянулись на зов. Овен осветила уходящую в непроглядную высь бетонную лестницу.
Сидор первым ступил на ступень, Алима собралась подниматься следом, уже схватилась свободной рукою за поручень, как огонёк вяло покачнулся, колыхнулся и уснул навечно.
– Да ну нах! – палец интенсивно прокручивал колёсико вновь и вновь, пока чья-то ладонь не коснулась спины Алиме и хрипловатый от природы голос не сказал:
– Не психуй. Она мне очень долго служила. Когда-нибудь это должно было произойти.
– Но почему именно сейчас?!
– Поднимаемся. – Произнёс Скорпион.
Под бурчания Овна герои поднимались всё выше и выше. На верхней лестничной площадке, уперевшись ладонью в дверь, Скрытных бросил назад:
– Все дошли?
Хор нестройных голосов провёл хаотичную перекличку. Сидор нащупал ручку, нажал. Повторил действие пару раз, прежде чем уверенно произнести:
– Заперто.
– Эй! Не монах! Иди ломай!
Креветкин протиснулся к двери. Поводил по ней руками. Заключил:
– В темноте будет сложновато взломать замок.
– Никола!
– Да?
– Чо да? Иди с топором сюда.
Водолей сказал:
– Не выйдет. Топор вряд ли возьмёт такую дверь. Она не из дерева.
– Затопчи меня ежи!
Всеволод произнёс спускаясь:
– Раз ничего не поделать, пошлите назад.
Овен всплеснула руками.
– Куда, умник?
Не останавливаясь, Лев бросил через плечо:
– Хэнэ говорила, что все корпуса связаны сетью туннелей. Закрыта эта дверь, но не значит, что заперты другие. Впереди множество разветвлений. Надо просто пробовать.
– И? Захер? Чтобы после часа ходьбы поцеловать ещё одну запертую дверь?
Великолепных вздохнул. Абсолютно спокойно добавил:
– Занятия начинаются в понедельник. Сегодня пятница. Сколько мы продержимся здесь? А если нас потеряли? Знают ли они, куда мы пошли? Я уверен, что нас не бросят, однако сколько придётся ждать помощи?
– Капец ты рассудительный! Когда успел успокоительного хлебнуть?
– Я вовсе не… Мне очень тревожно. Завтра после обеда я обязан встретится с менеджером. Сидеть в подвале, отдаться на волю случаю, без возможности сделать звонок… – С трудом Лев сглотнул комок в горле. Добавил приглушённо: – Меня убивает.
Сочувствуя чужому горю, а может, просто поддавшись в кои-то веки чужому настроению, Алима потопала вниз.
Спустившись, проведя перекличку, Зодиаки сцепили лапки, засеменили прочь. Только в этот раз впереди шёл Лев. Без света повороты он определял собственным телом – врезался, поворачивай.
Топ-топ-топ, топ-топ-топ, юные социологи шли, превозмогая ноющие ступни, журчание желудков, игнорируя тревогу, точащую самообладание.
Вялотекущие мысли практически покинули головы, энергии на переживания не оставалось, всё уходило в мышцы ног. Только Никола продолжал думать, думать, думать, потому что он по-другому не мог. Не мог Весы отринуть мысли, позволить пустоте заполнить черепную коробку, отдаться целиком и полностью монотонной ходьбе. Что в прочем-то зря. Иногда надо давать себе возможность поддаться пустоте, нырнуть в своеобразную медитацию, чтобы хоть этой малостью облегчить свалившуюся извне тяжесть.
Кстати о тяжести, нашему Льву сейчас приходится в прямом смысле сталкиваться лбом с препятствиями. Свободная рука отказывалась постоянно держать параллель с полом, мышцы ныли, приходилось давать руке отдых. Тем временем как рука отдыхала, шершавые стены то тут то там вставали на пути. Поначалу Всеволод относился к этому как к должному, однако спустя примерно час столкновение с вертикалью стало его неимоверно раздражать. Лев стискивал зубы, чтобы не уподобиться Алиме в её нефильтруемом выплеске эмоций. Честность девушки поначалу его обескураживала, потом претила, а теперь симпатизировала. Хотел бы он также открыто выражать всё что приходит на ум, но нельзя. Нельзя терять лицо и портить репутацию, которая в возможном будущем будет подвергаться тщательному вынюхиванию скандальных фактов.
Бум! Лоб в который раз ударился о стену. Только в этот раз звук был иной – будто стук по дереву.
Ладонь коснулась поверхности. Струпья отходившей от дерева краски царапнули подушечки пальцев. Всеволод разжал объятия с чужой ладонью, принялся ощупывать препятствие. Костяшки стукнулись обо что-то. Это что-то ответило скрежетом. Пальцы поджались, а затем уверенно обхватили нажимную рукоять.
– Здесь дверь. Я открываю?
– Попробуй.
Сердце забилось быстрее. Кадык подпрыгнул и ухнул вниз. Рука нажала. Замок щёлкнул. Дверь покорилась, приоткрылась.
– Что там? – спросила Сая.
– Темно. Совсем ничего не видно. Заходим?
Сидор ответил:
– Предлагаю не тратить время. Без света резона нет.
– Хорошо. – Лев толкнул дверь, дабы закрыть, но та не поддалась.
Овен уже натурально хныкала:
– Чего не идём? Опять тупик?
– Нет. Не знаю. Дверь не могу закрыть.
– Да хрен с ней! Пошли уже!
– Что-то мешает закрыть.
Спустя молчание Скорпион поинтересовался:
– Из помещения что-то выпало?
– Вроде нет, – Всеволод отвёл руку назад, нашёл невысокое тело, которое само схватило его за ладонь. Лев повернул направо, ища сворот. – Будто её просто заклинило. – Свободная рука провалилась в никуда. Великолепных устремился в проход. Социологическая многоножка засеменила дальше.
– Ребят? – неуверенный голосок Серафимы раздавался в самом конце.
– Что? – заговорила Маргарита.
– Эм, знаю, вопрос прозвучит странно…
– Говори уже.
– Никто из вас сейчас не шипел?
– В смысле? – переспросила Сая. – Всеволод, ты там опять ударился?
– Нет. Коридор идёт прямо.
Слёзкина прижалась к впереди идущей спине. Телец почувствовал дрожащее прикосновение, спросил:
– Серафима, что случилось?
Рак тихо простонала, затем произнесла с надрывом:
– Что-то шипи-и-ит. Позади…
– На что похоже?
– Ах! – голую лодыжку обвило холодом. Нечто резко дёрнуло Серафиму.
Маленькая ладонь выскользнула из хватки Тельца. Климентий развернулся, отчего впереди идущий остановился. Многоножка замерла.
– Серафима?
– Я на полу. – Ладони больно упирались в бетонную крошку, колени саднило. При этом лодыжка оказалась свободна. Рак встала, прошла пару шагов, упёрлась Климентию в грудь. Ладони опять сцепились. Многоножка поползла дальше.
Овен поинтересовалась:
– Ты, что ли, запнулась, растяпа?
– Нет. Кто-то дёрнул меня за ногу.
– Слишком ты уж спокойно об этом говоришь! – это было не так. Голос Серафимы просто обессилел. Зато щёки обожгло слезами. Рак до безумия испугалась и сейчас у неё не было ресурса что-либо доказывать.
Топ-топ-топ, топ-топ-топ, ш-ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш. Теперь не только Раку мерещилось шипение. Все герои услышали, как нечто их перегоняет, шуршит по полу и потрескивает.
– А-а-а-а-а! – Фисалия подпрыгнула. – Я на что-то наступила!
Сая же почувствовала, как что-то вьётся по ноге, подползает к колену. Догадка прострелила сознание и чувство самосохранения. Голыми руками Стрелец схватила покрытую чешуёй голову, оторвала шипящий шланг от ноги и отбросила его в сторону крикнув:
– Это змеи! Змеи!
Многоножка понеслась сломя голову Льва вперёд. К их удаче, коридор пока не сворачивал. Топ-топ эхом взвилось по тоннелю. Шипение догоняло, неотступно преследуя. Наконец, вытянутая рука Всеволода, да и он сам в целом врезался в твёрдую вертикаль.
– Не-е-е-е-ет! Нет! Что там?! – визжала Фисалия.
Великолепных судорожно нашёл поворачивающуюся ручку. Крутанул – не отрылась.
– Быстрее! – Серафима нашла силы закричать. Шипение неумолимо приближалось.
Лев крутанул ручку в другую сторону – нет продвижения.
– А-а-а-а-а-а! – об ноги Фисалии шаркнулась толстая змея. Близнецы подпрыгнула, обвив руками чью-то шею. Мирон покачнулся, но устоял.
Лев уже вовсю тряс дверь, прикладываясь о неё плечом. Телец и Скорпион прощупывали ближайшие стены. Запертое помещение оказалось тупиком этой ветви.
– Отойди. – Климентий подвинул Льва. Отошёл и ударил плечом дверь. Древесина затрещала. Ещё раз ударил и ещё. Глухие удары тонули в нарастающем шипении.
Никола, Кариме и Кирилл уже не справлялись с чешуйчатыми, упитанными судя по весу, пресмыкающимися. Змеи крепко обвили их ноги своими телами, ползли всё выше и выше. Фисалия балансировала на плечах Мирона, тот же переступал своими длинными ногами как на ходулях, рискуя свалиться.
Раздался очередной треск древесины. Плечо Климентия провалилось внутрь и тут же намокло. Резко мощный напор воды толкнул его назад. Телец упал на проходящего мимо Скорпиона. Обоих обдало прохладной водой. Плеск заглушил шипение. Змеи враз отступили. Исчезли, будто их и не бывало.
– Ну и чо эт… – Не успела Алима договорить, как мощный поток сбил её с ног. Девушка упала на Тельца, который в свою очередь лежал на Скорпионе. Остальных героев также повалила волна. Позади затрещала дверь. Овен крикнуть не успела:
– Да ну нах… – Как дверь вышибло с петель.
Всех обдало волной, придавив к полу. Дверь нырнула под Сидора, Климентия и Алиме, слитным движением вынырнула наверх. Шум бушующей воды захватил коридор. Дверь и остальные девять тел понесло по туннелю.
Темнота, вода и отсутствие точки опоры повергли героев в ужас. Поток всё не утихал, будто целый океан ждал своего часа в той злополучной комнате, вырвавшись на свободу, и не собирался останавливаться, топя коридор.
Чудом не разбив черепа о стены, Фисалия, Никола, Маргарита, Серафима уцепились друг за друга, также повезло Мирону, Кириллу, Сае, Кариме и Всеволоду схватиться за чужую руку ногу. Затем три кучи-малы столкнулись, переплетая свои тушки вокруг двери.
Течение несло героев по мрачному лабиринту. Брызги летели в и без того мокрые лица, мешая дышать. Веки плотно сжаты. Тела как могли сгруппировались. Вода пенилась, бурлила, неслась. Её шум оглушал, словно полноводная река, сорвавшаяся с обрыва на острые скалы.
Поворот-поворот-поворот… Лабиринт уводил героев всё глубже и глубже в свои непроходимые секреты. Поворот-поворот-поворот, дверь вертело в потоке вместе со скованной в ужасе социологической многоножкой. Угол очередного поворота дверь приняла на себя, благо в той её части не было тела.
– Держитесь!! – срывая горло, крикнул Телец.
Поворот на очередное ответвление оказался не так прост, как остальные – дорога под крутым наклоном уводила наверх. Климентия, Алиме, Кариме, Мирона, Всеволода и Сидора при ударе выбросило на то самое взгорье. Они ногами упёрлись в бетон, а руками продолжали удерживать дверь, которую сносило бурлящим потоком.
– Сюд-да!! – заорал Лев Зодиакам внизу. – Хват-тайтесь и, эрх, хм, сюда!! Живо!!!
Серафима крикнула:
– Не могу! – парализованные страхом пальцы отказывались разжиматься. Бьющий в бок поток норовил смыть её, пальцы предательски скользили по мокрой древесине. Вдруг кто-то железной хваткой вцепился Раку в предплечье.
– Берись! – Козерог держалась за дыру в двери, пробитую плечом Тельца. В ладонь вгрызались щепы. С нечеловеческой мощью Маргарита потянула на себя Серафиму. – Ногой!! Ногой оттолкнись от!! – Мудрая подтянула к себе колено, лягнула им бедро Слёзкиной. Рак с содроганием в душе оттолкнулась от предложенной опоры, второй ногой оттолкнулась от ощерившейся щепами дыры, пальцы достигли края. Там её схватили чьи-то руки и потянули наверх. Это Кариме вытащила Серафиму, упав вместе с ней на пол.
– Давайте!! Тащите!!! – Лев громогласным рыком раздавал указания. Девушки быстро встали, взялись за выступ на полотне двери. – Раз!! Два!!! Ырх, Три!! – следуя счёту, юные социологи тянули. Вены вздулись на висках и шеях, пульс набатом бил в ушах.
Шум воды и её мощь сводила с ума. Тяжёлая дверь с людьми на борту поддавалась миллиметр за миллиметром. Наконец, Стрелец смогла почувствовать ступнёй пол под ногами. Однако вес её тела уступал напору воды, ноги не могли зафиксироваться, их сносило под дверь.
– Не могу!! А-а-а-а!!! – тело Саи неумолимо затягивал поток, вода била в лопатки. Маргарита попыталась дотянуться до Солнечной, но расстояние оказалось непреодолимым, ладонь тем временем обильно кровоточила, горячая жидкость стекала по коже, дошла до рукава рубашки. Резко, будто прыжком, кто-то оказался поблизости с Козерогом.
– Ты!! – голосом Кирилла Мудрой закричали в ухо. Под ягодицы легла ладонь, толкнула. – Давай!! – рука продолжала толкать до тех пор, пока Маргарита не смогла оттолкнуться ногой от дыры. Не прошло и секунды как девушку подхватили и вытянули на пол. – Хватайся!!! – крепкие ладони легли на предплечья Саи, пальцы впились в кожу, потянули. Барахтаясь ногами, Солнечная вползла на дверь. Тело подхватили за подмышки, толкнули наверх, там её поймали за шиворот, вытянули. Затем Креветкин с помощью всё той же дыры вытолкнул себя к краю. Чьи-то сильные руки подхватили его, вытянули на бетон.
– И раз!!! – Всеволод не позволял расслабляться. – Два!!! – с силой десятерых, – три!!! – работа пошла споро, бетон шкрябал древесину.
Фисалия и Никола болтались приклеенными к краю водорослями. У них совершенно не было сил и возможности подтянуть свои тела самостоятельно. Пальцы ломило от боли, те держались за крайний выступ. Шеи сводило, они смертельно устали удерживать головы над водой. Время тянулось мучительно долго.
Будто сквозь года к измученным телам прикоснулись руки помощи. Это Всеволод и Климентий нашли их, спустившись пониже, по колено в воду. Как только Близнецов и Весы положили на пол, дверь отпустили. Она, на секунду задержавшись, приподнялась на волне, затем сползла немного и потом резко, словно маленькая деревяшечка перевернулась, ударилась о стену и понеслась никем не отягощённая по зловещей бурлящей реке. Герои смогли лишь услышать, как она ударилась и шаркнулась о стену.
Отдышавшись, Флиртунова спросила:
– Её см-м-мыло?
– Похоже на то. – Ответила Алима.
– Встаём? – подал голос Скорпион. – Чем дольше сидим, тем труднее продолжить идти.
Овен скрутила волосы, которые больше не удерживала резинка, выжала воду, откинула их за плечо.
– Сначала перекличка.
Убедившись, что все живы, герои медленно встали, придерживаясь за шершавую стену. Неспешно шаг за шагом они двинулись наверх. Туннель всё круче загибал ввысь. Спустя двадцать шагов идти стало совсем тяжко – приходилось ползти на четвереньках.
Кожу кололи бетонная крошка и щебень, на коленях расцветали синяки. Кирилл и Маргарита оставляли за собой кровавые отпечатки.
Однако как бы ни сложен был путь, никто не выказывал это вслух – ни стона, ни шепотка, ни клокочущих в гортани рыданий. Только беззвучные слёзы грели лица и то не у всех.
Затихающий внутри страх и мандраж давал пищу просыпающейся злости. Зубы скрипели от напряжения. Мышцы, казалось, наполнил резервный источник энергии. Это гнев вёл за собой, стирая любые мысли о слабости и желании сдаться.
Если бы их спросили, как долго они карабкались наверх на четвереньках, Зодиаки-младшие бы не ответили. Они и сами не знали, насколько долог был этот путь. Однако все бы как один сказали: какая разница сколько это продолжалось? Когда мы наконец достигли горизонтальной площадки, неимоверный кайф стёр нам память.
И правда, как только необходимость ползти отпала, ребята повалились плашмя на пол. Возможно, они даже заснули. Хотя как это понять, когда вокруг сплошная тьма? Что с открытыми, что с закрытыми глазами – всё едино.
В общем, время шло своим чередом, а герои всё не вставали. Их накрыло сенью усталости, мышцы сковала нездоровая нега. Тела сотрясало в ознобе.
Прошло полчаса. Скорпион приподнял голову, отряхнул острые камешки с щеки, огляделся. Опять тьма. Вдох-выдох. Приоткрыл рот. Зубы отстукивали только им известный ритм.
– В-вста-ай-ом. Н-надо ид-дти, и-ин-наче ок-к-коле-е-е-ем…
– М-м-м-м-м, ма, щё два часик-ка… – Пробормотал охрипший голос рядом. Сидор толкнул бормочущее тело рукой. – Ну н-н-не над-до…
– Вст-тавай.
– Си-и-идор? – Сая плохо соображала: пелена сна окутала разум. – Гд-д-де м-м-мы?
– Всё там ж-же. Буд-д-ди остальн-ных.
– Ох-х-х-х, – затёкшие мышцы со скипом приходили в движение.
Двое пустили по своим одногруппникам буди-волну. Толкали, тормошили, щипали. В ход шли любые средства пробуждения. Со стонами двенадцать тел шатаясь встали, взялись за руки. Провели перекличку и пошли.
В этот раз ни чей лоб не сталкивался с препятствиями, казалось, стен здесь вообще не было. Ребята вытянулись в шеренгу. Шаги чётко стучали по каменному гладкому покрытию, эхо от них не появлялось.
Зодиаки уверенно шли вперёд, как вдруг несколько из шеренги встали.
– Тупик. – Сказала Алима, тыкая мыском кроссовки стену.
– А здесь нет. – Ответила Кариме на другом конце. – Стягивайтесь сюда.
Овен и остальные подошли к Деве и Весам.
– Блять очередной коридор?
– Скорее всего.
– Меня уже тошнит от узких пространств.
Многоножка опять выстроилась в ряд. Климентий прошёл первым.
На протяжении всего пути до самого тупика не встретилось ни одного поворота.
– Дверь. – Произнёс угрюмо Телец.
– Ебать меня кузнечики! Опять дверь! Писец котёнку, срать не будет! Не ну как та…
– А-а-а-а-а, – хрипло завыла Рак.
– Серафима! Серафима! – Маргарита схватила Рака за плечи. – Без паники. Истерика нам не поможет.
Слёзкина замерла сломанной куклой, повесила голову.
– Всё? Успокоилась? – Козерог почувствовала, как голова напротив кивнула. – Вот и молодец. Мы скоро выйдем. Дорога позади вела наверх. Понимаешь? Мы как никогда близко к поверхности. – Рак шмыгнула носом. Мудрая прижала девушку к себе, поглаживая по волосам, нашёптывала: – Всё, всё, моя хорошая, скоро всё будет позади.
В то же время парни крутились у деревянной двери. Лев забрал у Весов топорик, который Нерешительных неведомым способом спас от потопа. Правда, на коже остались порезы и натёртости, но это сущие пустяки по сравнению с тем, что инструмент остался при нём. Почему это так важно? Потому что рюкзак с инструментами Водолея унесла вода, ручка же двери не поддавалась. Идти было некуда, оставалось только пробивать дорогу самим.
– Мирон, Никола, Кирилл и Сидор вы встаньте за дверью. Мы с Климентием её вскроем. Если что-то пойдёт не так, вы её тут же попытаетесь захлопнуть. – Лев взял на себя руководство процессом. Перехватил топорик поудобнее. – Девушки, вы тоже отойдите за дверь.
Серафима вздыхала на плече Маргариты. Сая спросила:
– Куда именно?
Мирон подал голос:
– Сюда, сюда, идите к нам.
Как только девушки отчитались, что ушли за спины парней, Лев занёс топорик и ударил в предположительное местонахождение замочной скважины. Ощупав вмятину, Всеволод ударил вновь. Лезвие стукнулось о металлический брусок. Удар, треск, короткий звон. И так по кругу, пока не послышалось как замок с корнем вывалился наружу, стукнувшись о каменный пол. Выровняв дыхание, Всеволод бросил скупое:
– Давай. – Телец потянул ручку на себя. Чуть-чуть приоткрыл дверь. Ничего не происходило. – Закрой. – Дверь ровно встала на место, ей ничего не мешало. – Открой пошире. – Сжимая топорик, Великолепных прищурился. – Там что-то есть. – Климентий тоже выглянул за дверь, подтвердил:
– Свет.
– Что ж. – Лев уверенно шагнул в помещение. Климентий и остальные пошли следом. Серафима на всякий случай прикрыла дверь, хотя какой от неё прок без замка?
Вдалеке впереди виднелся синий неяркий свет. Он светил справа за поворотом. Освещал собою выложенную малахитовой плиткой стену. Воздух здесь был иначе чем в подвале – сырость более тяжёлая и тёплая, будто где-то работала парная.
Эхо шагов отражалось повсюду. Справа, откуда лился синий свет, раздавались шлепки тяжёлых капель. Это с потолка падал на пол конденсат.
Всеволод завернул, остальные за ним. Здесь слабый свет был насыщеннее, с непривычки герои щурились, в глазах темнело. Когда зрачки адаптировались, стало ясно, что лампа, прикрытая плафоном, покрашенным синей краской, давала очень мало света. При этом его хватало, чтобы герои увидели себя в большом настенном грязном зеркале, раковины под ним и сизую плитку под ногами.
Овен выжала из себя тихое ликующее:
– Блять это прекрасно… мы в туалете?
– Значит ли это, – Сая с радостью взглянула на стоящего рядом Скорпиона, – что мы в одном из корпусов?
– Арх, да какая разница! – Алима вырвалась вперёд. – Мы, скорее всего, уже не под землёй! – Овен подбежала к раковине. Мутную эмаль бороздили трещины. Комочки пыли валялись за краном, сам кран красовался в сальных пятнах и пыли. Активная подняла ручку смесителя. В трубе захрипел воздух, спустя секунды кран выплюнул ржавчину, затем в раковину захлестала прозрачная вода. Алима принялась мыть израненные руки, умывать лицо. Остальные переглянулись и тут же последовали её примеру.
– Ух, тут ещё и тёпленькая есть! – оптимизм накрыл Саю с головой. Видимо ей и правда для счастья много не надо.
Сильнее всего ладони оказались изранены у Маргариты. Из них до сир пор текла кровь и сукровица. Козерог морщилась, но терпела, раны необходимо промыть. Сумочку Девы унесло в потопе, поэтому обрабатывать было нечем, хотя…
Серафима взглянула на руки Козерога, содрогнулась. Не глядя Рак отцепила от ремней фляжку, постучала Мудрую пальцем по плечу.
– Что?
– Надо обеззаразить. Хотя бы так. – Слёзкина откупорила фляжку.
Кирилл стоящий рядом произнёс торопливо:
– Подождите. – Снял с себя рубашку, затем майку. Шустро засунул майку под кран, полоскал изначально белую ткань. – После надо будет сразу перевязать. Всеволод! – Лев повернулся. – Передай топор.
Натянутую майку надрезали, разорвали по продольным нитям на лоскуты.
Серафима аккуратно полила коньяком раны, остаток вылила на лоскуты. Ладони Маргариты быстро перевязали. Мудрая, претерпевая острую боль, сквозь зубы процедила:
– Благодарю.
Одновременно ей ответили:
– Не за что. – Серафима занялась своим внешним видом, а Креветкин натянул мокрую рубашку, застегнул уцелевшие пуговицы.
Неожиданно устоявшуюся безмятежность пронзил визг. Все посмотрели налево, туда, где за раковинами находилась вторая приоткрытая дверь, за которой также тускло светил синий цвет.
Что же произошло, спросите вы.
Тем временем как юные социологи плескались в чистой водице, Кариме заглянула в помещение за раковинами. Там, к её превеликой радости, у стены стояли унитазы без крышек. Фаянсовые троны отделяли друг от друга перегородки без каких-либо дверок или занавесок. Критикову в сей час не волновала возможная антисанитария и отсутствие дверок. Чёрные глаза мерцали от восторга. С прытью молодого организма Дева забежала в самую дальнюю от входа кабинку. Встала на ступеньку, в которую был вмонтирован унитаз по самый ободок, присела в лучших традициях изящного приседа на корточках. Кариме не сдержала вздох облегчения. Блаженство покоробило маску беспристрастия на лице. Душа воспарила к небесам. В общем, ей было до слёз отрадно в этот момент.
