Сборник статей
Семёновские чтения
Англия и держава Великих Моголов: первый опыт дипломатического взаимодействия
Куприянов А.В.кандидат исторических наук, научный сотрудник Сектор международных организаций и глобального регулирования, отдел международно-политических проблем ИМЭМО им. Примакова РАН
Аннотация : В статье рассматриваются ход и последствия первых шести английских дипломатических миссий ко двору правителей империи Великих Моголов. Автор анализирует поведение английских посланников, причины их успехов и неудач. Он приходит к выводу, что в ранний период англо-могольских отношений англичанам не удалось выработать верную стратегию поведения при дворе Моголов. Ключевую роль в успехе или неудаче миссии играли личные качества посла и способность его вести себя в соответствии с индийскими представлениями о том, как должен держаться посол.
Ключевые слова: Англия, дипломатия, империя Великих Моголов, Акбар, Джахангир.
Annotation: The article examines the first six British diplomatic missions to the court of the rulers of the Mughal Empire. The author analyzes the behavior of English envoys, the reasons for their successes and failures. He believes that the English failed in their attempt to develop a correct strategy of behavior at the Mughal court. A key role in the success or failure of the mission was played by the personal qualities of the ambassador and his ability to behave in accordance with the Indian concept of ambassador.
Key words: England, diplomacy, the Mughal Empire, Akbar, Jahangir.
Первые английские миссии ко двору Великих Моголов сравнительно редко привлекают внимание историков, рассматривающих их в основном как череду курьезов. В общей сложности с 1583 по 1615 г. державу Великих Моголов посетили 7 английских дипломатических миссий: Фитча, Милденхолла, Хокинса, Каннинга, Керриджа, Эдвардса и Ро. Последняя достаточно хорошо описана и изучена, и обращаться к ее истории я буду лишь в контексте ее связи с другими ранними миссиями, для исправления ошибок которых Томасу Ро пришлось приложить немало усилий.
К началу последней четверти XVI в. португальцы установили эффективный контроль над Индийским океаном, практически заблокировав экспансию в этом направлении других европейских держав. Португальские правители Индии основали опорные пункты в ключевых точках, превратив Индийский океан в Mare Clausum, где свободное плавание гарантировалось лишь при наличии выданного португальскими властями картаза – разрешения на судоходство.
Из-за отсутствия карт и лоций англичане и голландцы вынуждены были искать путь в Индию самостоятельно. К описываемому периоду в Англии про Индию было известно сравнительно мало. Из-за невозможности достичь цели морским путем неоднократно предпринимались попытки проникнуть в Индию по суше, в частности, через Россию и Центральную Азию. Все они окончились неудачей.
Первой английской миссией, сумевшей добраться до Индии, руководил купец Джон Ньюберри – близкий друг Ричарда Хаклита (Хаклюйта), одного из идеологов заморской экспансии Англии. Ньюберри знал арабский язык, дважды посещал по торговым делам Северную Африку и имел опыт как дальних путешествий, так и ведения дел с восточными купцами.
Ньюберри сопровождали купцы Джон Элдред и Ральф Фитч, а также ювелир Уильям Лидс и художник Джеймс Стори. Оба они были известны как люди большого мужества. Они были отобраны потому, что по имевшимся сведениям ювелиры и художники высоко ценились при дворе Моголов [12, p. 9]. Ньюберри вручили письма за подписью королевы Елизаветы на имя императора Акбара и «китайского короля», и 12 февраля 1583 г. миссия покинула Лондон.
После многих приключений миссия, потерявшая по пути Элдреда, который остался торговать в Басре, и Стори, в гоанской тюрьме вступившего в орден иезуитов, прибыла в столицу императора Акбара Фатехпур-Сикри.
Судя по дневнику Фитча, богатства страны произвели на него шокирующее впечатление. Агра и Фатехпур-Сикри, писал он, «очень велики, больше, чем Лондон, и чрезвычайно населены… Между Агрой и Фатепуром 12 миль, и вы все время идете будто по рынку, где продают провизию и иные товары» [6, p. 474].
В Агре миссия оставалась до 28 сентября 1585 г. Ньюберри пропал без вести во время возвращения домой, где он планировал купить новые товары и вернуться в Индию. Уильям Лидс поступил на службу к императору Акбару, а Фитч продолжил путешествие по Индии и соседним странам, вернувший в Лондон лишь в апреле 1591 года. Никаких соглашений с императором Акбаром английским посланникам, по всей видимости, заключить не удалось; главный вопрос состоит в том, сумели ли члены миссии вообще встретиться с монархом.
Фитч описал в своей книге одежду Акбара и упомянул, что в его личные покои разрешен вход только евнухам, заботящимся о его женщинах [6, p. 474]. Но о манере императора одеваться Фитч мог писать с чужих слов. Подробного описания внешности или манер Акбара в записках Фитча нет, равно как нет и прямого упоминания о том, что они когда-либо встречались. Еще одним косвенным признаком того, что аудиенция все-таки состоялась, может служить факт принятия Лидса на службу к императору. Однако ничто не мешало Лидсу самостоятельно, вне рамок миссии, встретиться с Акбаром, не говоря уже о том, что попасть на службу ко двору он мог и без аудиенции у монарха. Ряд историков, основываясь на этих, мягко говоря, шатких допущениях, предполагают, что Ньюберри и Фитч сумели заключить «подобие соглашения с императором Моголов» [4, p. 339], но никаких свидетельств этого ни в английских, ни в могольских источниках нет.
Вторая английская миссия ко двору Моголов являлась, по всей видимости, инициативой одного человека – Джона Милденхолла. О ней мы знаем крайне мало: все записи Милденхолла были уничтожены после его смерти, информацию о его деятельности при дворе Могола мы можем почерпнуть из единственного сохранившегося письма.
Милденхолл состоял на службе у купцов Левантийской компании и был направлен ими для торговли в Константинополь. В османскую столицу он прибыл 29 октября 1599 года, провел там месяцев, после чего, узнав о создании Ост-Индской компании (ОИК), разработал и реализовал авантюрный план: добраться до двора Великого Могола, заключить с ним договор о преференциях для английских купцов, после чего продать их ОИК. Вместо того, чтобы завершить порученную ему миссию в Константинополе, Милденхолл присвоил деньги и товары и добрался до Лахора.
Оттуда Милденхолл послал Акбару письмо с просьбой разрешить ему прибыть ко двору. Во время первой аудиенции Милденхолл подарил Акбару «29 лошадей, весьма красивых и хороших, подобных которым вряд ли можно найти в здешних местах; некоторые из них обошлись в 50-60 фунтов за штуку; помимо этого, было подарено также множество различных драгоценных камней, серег и колец, к его (Акбара) огромному удовольствию» [9, p. 299–300].
Во время второй встречи Милденхолл заявил, что «величие [Акбара] и безграничная доброта его к христианам настолько известна по всему миру, что достигла самых дальних пределов Западного Океана и даже двора нашей Королевы Англии, Ее Прекраснейшего Величества; она хочет завести с ним дружбу, чтобы ее подданные могли бы торговать с ним, как торгуют португальцы и другие христиане, и пользоваться тем же его расположением; а также, так как между Ее Величеством и Королем Португалии существует давняя распря, то если какие-либо их порты или корабли будут захвачены нами, пусть он не полагает это злым деянием, но согласится, чтобы мы использовали их во благо Ее Королевского Величества» [9, p. 300].
Акбар пообещал Милденхоллу, что рассмотрит его просьбу. Однако находившиеся при дворе иезуиты, пользовавшиеся доверием императора, настроили его против англичанина. Иезуиты, пишет Милденхолл, сообщили Акбару, что «английская нация – воры все до единого, и что я – шпион, посланный, чтобы завести с Его Величеством дружбу, дабы потом наши люди могли прибыть и захватить некоторые из его портов, причинив тем самым Его Величеству большой вред; они также сказали ему, что служат Его Величеству уже 11 лет, едят его хлеб и соль, обязаны ему и потому говорят чистую правду, пусть и во вред другим христианам» [9, p. 300–301].
Милденхоллу удалось частично разрушить португальскую интригу, но разрешения захватывать португальские порты Акбар англичанам так и не дал. Более того, иезуиты сумели настроить против англичанина главного королевского советника, а также вынудили его переводчика-армянина отказаться от работы.
Однако англичанин нашел учителя и через полгода напряженных занятий уже мог объясняться на вполне приемлемом уровне. После этого Милденхолл отправился на прием к Акбару и в ответ на очередные знаки расположения прямо потребовал разбирательства своего дело перед лицом императора. Во время слушаний Милденхолл пересказал все наветы иезуитов против него и добавил, что «если они позволят себе сказать еще что-либо подобное, то он заставит их проглотить их же слова или сам погибнет» [9, p. 303]. Удачным ходом стало указание на то, что иезуиты за все годы, проведенные при дворе, ни разу ничего не дарили Акбару [2]. В качестве доказательства добрых намерений своей королевы Милденхолл привел в пример наличие английского посланника в Константинополе, который трудится ко взаимной выгоде и прибытие которого не привело к английской агрессии против Турции. Еще до того, как слово получили иезуиты, Милденхолла поддержал принц Салим – будущий император Джахангир. После этого Акбар во всеуслышание приказал своему главному министру удовлетворить все просьбы Милденхолла. После того, как Милденхолл заручился обещанием принца Салима подтвердить в будущем привилегии, которые были дарованы его отцом, он отправился домой. Перед отъездом он пообещал, что вскоре ко двору Моголов прибудет новый посол.
На родине Милденхолл безуспешно пытался продать полученные им привилегии Ост-Индской компании при условии поступления на службу и получения на руки 1,5 тыс. фунтов стерлингов. Когда он поднял цену до 3 тыс. фунтов, переговоры сорвались. Милденхолл остался ни с чем, ко всему прочему ему пришлось возместить левантийским купцам стоимость всех товаров, которые он присвоил в Константинополе.
Существует ряд неразрешенных до сих пор вопросов в отношении миссии Милденхолла. Неясно, действовал ли он всецело по своей инициативе или все же имел поручение от королевы Елизаветы либо лондонских купцов. путешествие Милденхолла было предпринято по личному распоряжению королевы Елизаветы в преддверии образования ОИК с целью добиться для нее соответствующих преференций. Однако, как верно замечает Прасад, в этом случае он вряд ли бы потратил шесть месяцев на торговлю в Константинополе, да и в дальнейшем его судьба сложилась бы определенно иначе [8, p. 69].
Остается также неясным, сколько правды в заявлениях Милденхолла о том, что ему удалось получить от Акбара желаемые привилегии. В индийских источниках нет никаких указаний на это, и впоследствии английским посланникам при дворе Моголов пришлось по сути начинать дело с нуля и заново вести переговоры.
Как предполагает Прасад, Милденхолл мог получить от Акбара фирман, который утратил силу после воцарения Джахангира. Но это противоречит словам самого же Милденхолла о том, что ему удалось заручиться гарантиями у принца Салима. На данный момент вопрос о том, сумел ли английский авантюрист в самом деле добиться у императора хоть каких-то преференций для английских купцов, остается открытым.
Первым настоящим посланником при дворе Могола стал Уильям Хокинс – предположительно племянник знаменитого адмирала и пирата Джона Хокинса. Он владел турецким языком, на котором говорил император Джахангир, и имел поручение установить связь с правителями Адена, Камбея и Сурата, чтобы добиться права свободной торговли и возможных привилегий для английских купцов.
В Сурате у Хокинса возник конфликт с могольским чиновником Мукарраб-ханом, отвечавшим за управление портами Гуджарата, португальскими и местными купцами. Чтобы разрешить его, Хокинсу пришлось отправиться ко двору императора, хотя изначально подобная поездка, судя по всему, не планировалась. С трудом избежав нескольких покушений, Хокинс прибыл в феврале 1609 г. в Агру ко двору Великого Могола – Джахангира, бывшего принца Салима.
По словам Хокинса, ему были оказаны почести, подобающие послу. По всей видимости, Джахангир решил, что Хокинс и есть тот самый чрезвычайный и полномочный посланник, обещанный ему Джоном Милденхоллом четыре года тому назад. Несмотря на то, что Хокинс был одет более чем скромно и почти не имел подарков (его товары были отобраны Мукарраб-ханом), император принял его тепло, лично протянув руку, чтоб взять у посла письмо его короля. Пока переводчик-иезуит читал текст вслух, император общался с Хокинсом по-турецки «в самой любезной манере, какую только можно вообразить» [10, p. 11]. Джахангир был так доволен, что, невзирая на интриги иезуитов, с готовностью гарантировал все привилегии, которые посол просил от имени своего короля.
Как предполагает Прасад, в пользу Хокинса сыграли два обстоятельства: он говорил по-турецки и держался с исключительной уверенностью и отвагой [8, p. 91]. Джахангир оказывал английскому послу необычайные знаки внимания: он удостоил его аудиенции наедине, дал строгое указание Мукарраб-хану обращаться с англичанами дружественно и позволил основать факторию в Сурате. Император дал Хокинсу чин мансабдара и позволил ему стоять в непосредственной близости от трона в числе самых высокопоставленных придворных. Хокинс посещал двор ежедневно, император выказывал явный интерес к событиям в Англии и других странах, а также к делам в Вест-Индии. Желая удержать Хокинса при своем дворе, император устроил его брак с дочерью одного из полководцев своего отца – христианкой-армянкой.
Хокинс оказался в водовороте политических интриг: одни придворные при его помощи надеялись подорвать влияние Мукарраб-хана, другие были недовольны тем, что чужестранец-христианин стал императорским фаворитом. Положение осложняли интриги португальцев, которые, как писал Хокинс, «вели себя как бешеные псы, пытаясь любой ценой сжить меня со света» [10, p. 15].
Однако постепенно Хокинс начал терять расположение Джахангира. Не последнюю роль сыграло в этом поведение его соплеменников: после того, как возле Сурата разбился корабль ОИК Ascension, его команда явилась в Агру, где отметилась бесчинствами. На Ascension находились подарки, предназначавшиеся императору: их отсутствие также подорвало позиции Хокинса.
Помимо этого, сам Хокинс своим неразумным и нетактичным поведением умудрился настроить против себя многих могущественных вельмож. Он не только упустил случай помириться с Мукарраб-ханом, который передал ему через главного визиря Кхваджу Абул Хасана предложение о возмещении убытков, но и оскорбил своим безапелляционным отказом самого визиря, пытавшегося выступить миротворцем. В конце концов он прямо попросил императора либо вернуть ему свою милость, либо разрешить уехать. Джахангир выбрал второе. Перед отъездом Хокинс испытал последнее унижение: когда он попросил императора дать ответ на письмо короля Иакова, визирь Абул Хасан заявил, что «не в обычае такого великого монарха писать подобные письма мелкому князьку или губернатору» [10, p. 23].
Три последующие миссии оказались крайне неудачными. Купцу Полу Каннингу изначально сопутствовал успех: он привез с собой музыкантов, умевших играть на верджинеле и корнете. Первый инструмент Джахангира не заинтересовал, а второй вызвал фурор при дворе. В итоге игравший на верджинеле Ланселот Каннинг, двоюродный брат посланника, умер от огорчения [7, p. 96], а корнетист Роберт Тралли перешел в ислам и поступил на службу к императору. Несмотря на такое многообещающее начало, Каннинг сам испортил дело, неосмотрительно упомянув, что подарки были присланы не королем Иаковом, а Ост-Индской компанией, что вызвало негодование Джахангира [1, p. 357]. Исправить свою ошибку Каннигу случая не представилось: в 1613 г. он заболел и умер в Агре.
Прибывший ему на смену Томас Керридж испытал весь набор унижений: его подарки не заинтересовали императора, и после единственной аудиенции, во время которой с Керриджем обращались как с посланниками вассальных княжеств, Джахангир отказался встречаться с ним снова [1, p. 358]. Положение спасли лишь победы английского флота над португальцами у индийских берегов. Опасаясь, что англичане перережут морской путь, по которому паломники добирались до Аравии, Джахангир выдал им разрешение на создание факторий.
Наконец, шестой посланник, также купец Уильям Эдвардс, который оказался настолько неподходящим для миссии, что был с позором изгнан из дворца. «Его поведение настолько не подобало послу короля столь великой страны, как Англия, что королевские слуги пинками выбросили его из ворот; и вместо того, чтобы исправить ситуацию, он снес ее как должное, сделавшись сам и сделав всю нашу нацию предметом насмешек», – писал его враг Николас Уитингтон [3, p. 230]. Неизвестно, насколько правдиво это описание; очевидно, что Эдвардс сумел презентовать Джахангиру подарки (включая портреты короля и королевы Англии, которые позже император укрепил на своем троне), но успехов на переговорах не достиг. Положение смог исправить только прибывший в 1615 году Томас Ро, который оказался отличным дипломатом и сумел завоевать расположение Джахангира.
В чем же причина неудач ранних английских посольств при дворе Моголов?
Прежде всего стоит отметить неудачный выбор посланников: для жестко стратифицированного индийского общества сам факт того, что послом монарха выступает купец, казался нонсенсом. Так, в разговоре с Ро Джахангир характеризовал предыдущих посланников как «мелких лавочников» [11, p. 390]. Частичного успеха добивались лишь посланники, которые вели себя как подобает дворянам и отличались напористостью и гневливостью – неотъемлемыми чертами благородного воина в индийском представлении.
Помимо этого, англичане плохо представляли себе картину мира индийцев, их порядки и обычаи. Для Моголов их империя была центром вселенной [13, p. 72], Англия же представлялась небольшим королевством на задворках цивилизации. Моголы не заключали договоров о торговле в европейском понимании – каждый правитель выдавал фирман, который необходимо было получать заново при воцарении очередного монарха. Неудивительно, что англичанам никак не удавалось найти верную линию поведения: то, что работало в одном случае, не работало в другом. Милденхоллу путь ко двору Акбара открыли щедрые дары, однако Хокинса, прибывшего даже без подобающей одежды, Джахангир встретил весьма доброжелательно. Единственную гарантированно работающую тактику – угрозу критически важным морским коммуникациям с Аравией – англичане смогли нащупать лишь к концу описываемого периода.
Таким образом, можно отметить, что среди тех, кто отправлялся с миссиями ко двору Моголов в ранний период англо-индийских отношений, преуспевали люди, умевшие произвести впечатление того, что они принадлежат к привилегированным слоям общества, кшатриям в индийском понимании. Подарки также играли важную, хотя и не определяющую роль. Залогом успеха являлась личность дипломата, его способность верно оценить обстановку и в условиях дефицита информации создать о себе необходимое впечатление – неважно, было оно истинным или ложным.
Список использованных источников и литературы
1. Barbour R. Power and Distant Display: Early English "Ambassadors" in Moghul Empire // Huntington Library Quarterly. 1998. No. 3–4, Vol. 61. P. 343-368.
2. Carlson E. Power, Presents, and Persuasion: Early English Diplomacy with Mughal India // Emory Endeavors in World History. 2012. Volume 4: Transnational Encounters in Asia. [Электронный ресур] URL: http://history.emory.edu/home/documents/endeavors/volume4/EthanCarlson.pdf (дата обращения 05.04.2018).
3. Early Travels in India 1583-1619; ed. W. Foster. London, 1921.
4. Elton G.R. England under the Tudors; 3rd ed. London, 1991.
5. Foster W. England‘s Quest of Eastern Trade. London, 1933.
6. Hakluyt, Principal Navigations. Vol.V. Glasgow, 1903.
7. Keay J. The Honourable Company: A History of the English East India Company. London, 1991.
8. Prasad R. Ch. Early English Travellers in India: A Study in the Travel Literature of the Elizabethan and Jacobean Periods with Particular Reference to India. 2nd Ed. New Delhi, 1980.
9. Purchas S. Hakluytus Posthumus or Purchas His Pilgrimes. Vol. 2, Glasgow, 1905.
10. Purchas S. Hakluytus Posthumus or Purchas His Pilgrimes. Vol. 3, Glasgow, 1905.
11. Roe, Thomas. The Embassy of Sir Thomas Roe to the Court of the Great Mogul: 1615–1619. 2 vols. London, 1899.
12. The First Englishmen in India; ed. J. Courtenay Locke. – London, 1930.
13. Wilbur M.E. The East India Company and the British Empire in the Far East. New York, 1945.