Сборник
Крестовый поход на Россию
99 Там же, л. 178.
100 Там же, л. 4.
101 Там же, д. 125, л. 68.
102 Там же, д. 118, л. 88.
103 Там же, л. 68.
104 Там же.
105 Там же, л. 77.
106 Там же, л. 44.
107 Там же, л. 67.
108 Там же, л. 74.
109 Hills J. Op. Cit.,p. 353.
110 Ridruejo D. Escrito en Espana. Buenos Aires. 1964, pp. 20, 109.
111 «Известия», 9. VII. 1968.
112 Архив МО СССР, ф. 52-й армии, оп. 9993. д. 18, л. 15.
113 Там же, ф. 411, оп. 10183, д. 125, л. 69.
114 Там же, д. 118, л. 2.
115 Там же, л. 22.
116 Там же. л. 76.
117 Там же, л. 15.
118 Там же, л. 62.
119 Там же, лл. 209—210.
120 Там же, л. 42.
121 Там же, л. 4.
122 Там же, д. 125, л. 69.
123 Там же, д. 118, л. 67.
124 Там же, д. 125, л. 67.
125 См. «ООН. Совет Безопасности. Подкомитет по испанскому вопросу». Нью-Йорк, 1946. С. 14.
126 Esteban-infantes E. Op. Cit., pp. 72—73.
127 Архив МО СССР, ф. 411, on. 10183, д. 118, л. 208.
128 Там же, д. 125, лл. 67—68. !29 Там же, лл.68—69.
130 «История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941—1945». Т. III. M., 1961. С. 133.
131 Там же. С. 137.
132 См. Е. Esteban-infantes. Op. Cit., p. 74.
133 Архив МО СССР, ф. 411, оп. 10183, д. 118, л. 184.
134 Там же, л. 204.
135 HayesС. Op. Cit., p. 31.
136 «Документы министерства иностранных дел Германии». Вып. III. С. 175.
137 Hayes C.Op. Cit., pp. 159—161.
138 Ibid., p. 165.
139 Hoare S. Op. Cit., pp. 220—222.
140 Hayes C.Op. Cit., p. 166.
141 Ibid., p. 159.
142 Payne S. Op. Cit., p. 31.
143 «The Spanish Governmentand the Axis».Washington. 1946, № 15.
144 Hayes C. Op. Cit., pp. 178—179.
145 Franco F. Polabras del caudillo. Madrid. 1943, p. 204.
146 Эти сведения сообщает в своей книге J. Hills (op. Cit.). По словам автора, ему была предоставлена по распоряжению Франко возможность ознакомиться со всеми военными архивами Испании.
147 Футлер Дж.Ф.С. Вторая мировая война. 1939—1945 гг. М., 1956. С. 27.
148 Esteban-infantes E. Op. Cit., pp. 61, 95.
149 Прибывший на советско-германский фронт в декабре 1942 года 18-й маршевый батальон был укомплектован даже в составе 1500 человек (Архив МО СССР, ф. 411, оп. 10183, д. 118, л.61).
Ален Милич
ХОРВАТСКИЕ ДОБРОВОЛЬЦЫ В ГЕРМАНСКОМ ВЕРМАХТЕ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Под влиянием Первой мировой войны национальное движение южнославянских народов настолько активизировалось, что привело к возникновению нового единого государства. 1 декабря 1918 года было провозглашено создание Королевства сербов, хорватов и словенцев (с 1929 года оно стало официально называться Югославией). В него вошли Сербия и Черногория, хорватские, словенские и македонские земли, Босния и Герцеговина. Правящей стала династия Карагеоргиевичей, опиравшаяся на сербское чиновничество и офицерский корпус в армии. Однако в новом государстве не все было спокойно. Сербская гегемония вызывала недовольство других народов, которые считали себя полноправными гражданами Югославии. В результате этого обострился национальный вопрос. Усугубились противоречия между сербской и хорватской буржуазией, боровшимися за влияние на государственный аппарат.
Национальная борьба и социальные противоречия привели в конце 1920-х годов к напряженному положению в стране. В такой обстановке в Скупщине 19 июня 1928 года было совершено преступление: сербский националист смертельно ранил Степана Радича, лидера хорватской крестьянской партии (ХКП) и застрелил его соратников: племянника Павле Радича и депутатов И. Пернара и Д. Басаричека. Убийство руководителей этой партии вызвало политический кризис, развитие которого привело, в конечном счете, к государственному перевороту. Его совершил король Александр 6 января 1929 года. В стране была отменена конституция, распущены все политические партии и установлена военно-монархическая диктатура.
В руководство государства вошли новые люди, среди которых начал выделяться Анте Павелич. Сразу же после переворота 6 января 1929 года А. Павелич и его единомышленники-франковцы[2] решили создать «Повстанческую хорватскую революционную организацию» («Усташа») для того, чтобы начать вооруженную борьбу против югославского государства. Поскольку в Югославии условий для ее создания не было, Павелич отправился в Вену и Будапешт для установления контактов с проживавшими там франковцами, а затем в Софию для налаживания сотрудничества с «Внутренней македонской революционной организацией» (ВМРО), которая время от времени совершала террористические акции против югославского государства, добиваясь отторжения от него Македонии и присоединения ее к Болгарии. 20 апреля 1929 года в Софии Анте Павелич и лидер ВМРО Ванчо Михайлов подписали декларацию о совместной борьбе против Югославии. На последовавшей затем пресс-конференции Павелич заявил о том, что сербы и хорваты не могут жить в рамках одного государства, и провозгласил своей целью создание «Независимого Государства Хорватии».
Через ВМРО Павелич установил контакты с итальянской разведкой. Переехав в Рим, он стал на итальянские деньги создавать там усташскую организацию. Кстати, успеху Павелича в этом отношении способствовало и то, что фашистская Италия проводила в то время откровенно антиюгославскую политику. Павелич сделал ставку на неизбежность итало-югославского военного конфликта и создание на развалинах Югославии «Независимого Государства Хорватии» под эгидой Италии.
Именно в Италии в начале 1930-х годов завершилась политическая эволюция усташей. Тогда эта организация состояла из нескольких десятков старых франковцев-эмигрантов и горстки бежавших из Югославии сторонников Павелича. С помощью эмиссаров удалось завербовать около сотни человек из хорватских эмигрантов в США, Латинской Америке и некоторых европейских странах. Общая численность усташей в 1930-е годы не превышала пятисот человек, все они были собраны в несколько лагерей, расположенных на территории Италии. Один из таких лагерей находился в Венгрии. В лагерях усташи проходили военную подготовку, малейшее отступление от правил и любое непослушание каралось смертью. Все они подвергались ежедневной идеологической обработке, воспитывались в духе ненависти к сербам, евреям и коммунистам.
На основании устава, утвержденного в 1932 году, организация строилась на иерархическом «фюрерском принципе». Верхушку ее составлял главный усташский стан во главе с поглавником (вождем) Анте Павеличем.
Основной формой активной деятельности усташей стал терроризм, если не считать шпионской деятельности, поскольку итальянская разведка вербовала из их среды своих агентов. В начале 1930-х годов усташи организовали несколько десятков взрывов на железных дорогах в Югославии, прикрепляя мины замедленного действия к поездам, шедшим туда из Австрии. Самым известным террористическим актом, организованным усташами совместно с ВМРО, стало убийство в Марселе 9 октября 1934 года югославского короля Александра и министра иностранных дел Франции Луи Барту. Таким образом, Италия оказалась серьезно скомпрометированной, а ее политическая верхушка поняла, что деятельность их подопечных приносит больше хлопот, чем выгод. Под давлением Франции Павелича пришлось на какое-то время заключить в тюрьму, а деятельность усташей поставить под жесткий контроль. Но особенно тяжелые времена для усташей наступили после того, как в марте 1937 года между Италией и Югославией был заключен договор о нейтралитете. Политика Италии, заинтересованной в выводе Югославии из французской системы союзов, сделала очередной зигзаг. К договору было приложено секретное соглашение, в соответствии с которым усташские лагеря были расформированы, часть усташей интернирована в итальянских заморских колониях и на средиземноморских островах, лидеры поставлены под надзор полиции.
Позднее усташи называли эти годы «временем великого молчания». Небольшое число усташей с согласия югославских властей вернулось на родину.
Начало Второй мировой войны открыло новую главу в истории усташской организации. Она медленно начала пробуждаться от анабиоза, в который ее ввергло временное итало-югославское сближение. По мере развития германской экспансии росли и захватнические аппетиты итальянских фашистов, которые желали подчинить себе земли балканских государств. В апреле 1939 года Италия оккупировала Албанию. Муссолини опасался, что после захвата чешских земель Гитлер может повернуть в сторону Адриатики. Но фюрер, заинтересованный в союзных отношениях с Италией, заверил его, что Германия считает Балканы и район Средиземного моря итальянской сферой влияния.
Неудачные попытки установить контакты с руководством Хорватской крестьянской партии – доминирующей силой в Хорватии – побудили итальянских фашистов активизировать свои старые связи с усташами. Зимой 1940 года, наряду с планами нападения на Грецию, у дуче возникли замыслы раскола Югославии и образования марионеточной Хорватии под итальянским протекторатом. Для этого предполагалось спровоцировать восстание в Хорватии, затем повстанцы должны были обратиться за помощью к Италии, а после оккупации будущее хорватское государство предложило бы свою корону итальянскому королю. Этот проект итальянский министр иностранных дел Галеаццо Чиано обсудил в конце января 1940 года с Анте Павеличем и получил от него заверения в готовности действовать в соответствии с итальянскими планами.
Вскоре после этого на территории Италии (главным образом в Тоскане) ожили усташские лагеря. Павелич откровенно мечтал о перенесении военных действий на Балканы. В огне нового конфликта, полагал он, родится «Независимое Государство Хорватия». Рост напряженности в мире, а также внутренних противоречий в Югославии способствовал усилению националистических настроений в Хорватии. Усташские элементы во все возрастающей степени ориентировались на нацистскую Германию и поддерживали контакты с германской разведкой. Во главе этих элементов стоял бывший полковник австро-венгерской армии Славко Кватерник – зять Иосипа Франка.
Осенью 1940 года между Германией, Италией и Японией был заключен так называемый Пакт трех держав. Но вскоре к нему присоединились Венгрия, Румыния, Словакия. В результате стечения обстоятельств зимой 1940—1941 годов Балканы вышли на авансцену мировых событий. Сосредоточение в январе 1941 года крупной группировки германских войск в Румынии решило вопрос о присоединении Болгарии к Тройственному пакту. Вслед за пактом, подписанным 1 марта 1941 года, германские войска вступили на болгарскую территорию и приготовились к вторжению в Грецию. Югославия оказалась со всех сторон окруженной государствами оси. В такой ситуации фашистские державы считали решенным делом присоединение Югославии к Тройственному пакту и ее превращение в своего сателлита.
Эти события вновь ввергли усташей в уныние. В первых числах марта 1941 года Павелич был вызван из Флоренции, где он проживал последние годы, в Рим. Там его встретил барон Феррарис, ответственный работник итальянского министерства иностранных дел, референт по хорватским делам. От имени итальянского правительства он довел до сведения Павелича информацию о предстоящем присоединении Югославии к Тройственному пакту, а также высказал равноценное приказу пожелание, чтобы усташская организация прекратила всякую деятельность и не создавала трудностей итальянской дипломатии…
25 марта 1941 года югославский премьер-министр Драгиша Цветкович подписал в Вене протокол о присоединении Югославии к Тройственному пакту. Известие о предательстве национальных интересов и присоединении страны к фашистскому блоку вызвало среди граждан Югославии взрыв возмущения. Уже к вечеру 25 марта во многих городах начались демонстрации. На следующий день они захлестнули всю страну.
Воспользовавшись народным возмущением, группа офицеров и политических деятелей, ориентировавшихся на западные державы, совершила в ночь с 26 на 27 марта 1941 года государственный переворот. Правительство Цветковича-Мачека и принц-регент Павел, ответственные за присоединение к фашистскому блоку, были свергнуты. К власти пришло правительство во главе с генералом Душаном Симовичем. В истории Югославии это был переломный момент, который повлиял на последующий ход войны, особенно на Балканах. Получив известие о государственном перевороте в Югославии, Гитлер принял решение о нападении на нее.
В связи с событиями в Югославии Павелич был вновь срочно вызван в Рим. На этот раз он был принят Муссолини, который приветствовал его словами: «Вот и пришло ваше время!» В ходе беседы Павелич подтвердил взятые им ранее обязательства передать Италии хорватские земли в Далмации, а также поставить под итальянский протекторат вынашиваемое в мечтах «Независимое Государство Хорватию». По распоряжению Муссолини усташам была предоставлена флорентийская радиостанция, которая с вечера 28 марта 1941 года стала вести передачи от имени главного усташского стана. Был отдан приказ собрать всех усташей в лагерь в тосканском городе Пистойя неподалеку от Флоренции. Подогретые известиями о германском нападении на Югославию 6 апреля 1941 года усташи развили большую активность. 10 апреля Павелич устроил смотр усташей в лагере в Пистойе. Около 6 часов вечера все собравшиеся в лагере услышали по радио известие о провозглашении в Загребе «Независимого Государства Хорватии». Это было как гром среди ясного неба. Никто не мог понять, что произошло. Кто осуществил то, ради чего они здесь собрались?
С самого начала подготовки агрессии против Югославии гитлеровцы взяли курс на ее полное уничтожение, расчленение и обособление Хорватии с целью использования в дальнейшем в интересах оккупационной политики. Действия, приведшие к созданию «Независимого Государства Хорватии», были делом рук германской разведки и нацистских эмиссаров. Первоначально ставка делалась на обеспечение сотрудничества с хорватской крестьянской партией. Но контакты с ее лидером Владимиром Мачеком показали, что руководство ХКП не желает быть германской марионеткой. Более того, после некоторых колебаний Мачек 3 апреля 1941 года вошел в правительство генерала Симовича. Тем самым ХКП продемонстрировала свой отказ провозгласить независимость Хорватии и способствовать ее отделению от Югославии. Лишь после этого гитлеровцы обратились к усташам. Собственно, выбора у них не было, поскольку других политических группировок, на которые можно было бы опереться, не существовало. Кроме того, были приняты в расчет давние связи усташей с абвером и внешнеполитическим бюро нацистской партии (службой А. Розенберга). Учитывалась и позиция Италии, которая рассматривала усташей как свою креатуру и связывала с их приходом к власти надежды на расширение зоны своего влияния на Балканах. Не упускалось из виду и то, что внутри усташской организации укрепляло свои позиции прогерманское крыло.
Для координации действий германской разведки и усташей с целью провозглашения «Независимого Государства Хорватия» в первых числах апреля, то есть до нападения гитлеровской Германии на Югославию, в Загреб прибыл особоуполномоченный германского МИД штандартенфюрер СС д-р Эдмунд Веезенмайер. В его послужном списке уже значилось провозглашение «независимой» Словакии в марте 1939 года. Полученный там опыт он пытался применить в Хорватии. Веезенмайер начал с попыток реанимировать деятельность загребских усташей, группировавшихся вокруг Славко Кватерника. Однако они были плохо организованы, малочисленны и не имели политического влияния. Веезенмайер взял бразды правления в свои руки и приступил к активным действиям с целью ускорить развитие событий. Через германскую агентуру в Загребе он установил контакты с рядом влиятельных лиц в руководстве правого крыла ХКП, в управлении местной полицией и жандармерией, в военных кругах. Под его диктовку С. Кватерник написал прокламацию, возвещавшую о создании «Независимого Государства Хорватия». Открытым оставался вопрос, кто и когда обнародует эту прокламацию. Начало военных действий 6 апреля заставляло поторопиться с этой акцией. Она была синхронизирована с продвижением германских войск.
Решающий момент наступил 10 апреля, когда передовые части вермахта приблизились к Загребу. В тот день Веезенмайер предпринял последнюю попытку побудить лидера ХКП В. Мачека возглавить правительство марионеточного государства. Тот снова отказался, но выразил готовность выступить с обращением к населению признать сложившееся положение и сотрудничать с новыми властями. Получив текст этого обращения, Веезенмайер доставил С. Кватерника в студию загребской радиостанции, где тот в 17 часов 45 минут зачитал прокламацию о провозглашении «Независимого Государства Хорватия» во главе с усташским поглавником Анте Павеличем, а себя объявил «по поручению поглавника» главнокомандующим вооруженными силами нового государства. Через час в Загреб вступили германские войска.
Так, 10 апреля 1941 года возникло «Независимое Государство Хорватия». Его провозглашение вызвало переполох среди итальянских фашистов и усташей, собравшихся в лагере в Пистойе. По совету Муссолини, с которым он встретился на следующий день, Павелич поспешно перебрался в хорватский город Карловац, занятый к тому времени итальянскими войсками. И поглавник, и дуче нервничали: не надуют ли их немцы? кто возглавит усташское правительство – Павелич или Кватерник? Окончательное решение было принято в Берлине. Вечером 12 апреля Риббентроп сообщил Веезенмайеру, что по политическим соображениям фюрер намерен в хорватском вопросе дать преимущество Италии. Это значило, что «НГХ» возглавит Анте Павелич. В ночь с 15 на 16 апреля Павелич прибыл в Загреб.
При формировании нового административного и полицейского аппарата на ключевые посты были назначены усташи или проусташские элементы. Они же получили высшие чины в армии и специальных усташских формированиях, созданных наподобие эсэсовских. В своих действиях усташи также копировали крайние образчики нацистского и итало-фашистского законодательства, преследовавшего создание тоталитарной и корпоративной системы. Усташский устав, подготовленный еще в эмиграции, был возведен в ранг конституционного основного закона наподобие программы нацистской партии в Германии.
На самом деле полновластными хозяевами в новой Хорватии были гитлеровцы. Еще в ходе военных действий между германскими и итальянскими войсками была проведена разграничительная линия, проходившая с северо-запада на юго-восток вдоль Динарского хребта. Позднее она стала демаркационной линией, разделившей «НГХ» на немецкую и итальянскую зоны оккупации. Гитлеровцы оккупировали наиболее развитые и густонаселенные районы. Они же определили и окончательные границы нового государства: во время встречи Павелича с Гитлером 6 июня 1941 года последний дал согласие на включение в «НГХ» Санджака, Боснии и Герцеговины.
15 июня 1941 года усташское правительство подписало протокол о присоединении «НГХ» к Тройственному пакту. Позднее оно было признано членами фашистского блока – Венгрией, Болгарией, Румынией и Словакией, а также Финляндией и франкистской Испанией.
Будучи вовлеченными во Вторую мировую войну в июне 1941 года, многие хорваты отказывались служить в вооруженных силах Независимого Государства, но охотно предлагали свои услуги Германии и Италии. Хорваты служили во всех отделениях германского вермахта, в отрядах СС и полиции СС. Хорватскими добровольцами были укомплектованы следующие формирования германского вермахта: 369-й усиленный пехотный полк, 369-я дивизия «Дьявол», 373-я дивизия «Тигр», 392-я «Голубая дивизия», Хорватский воздушный легион, Хорватский морской легион, 13-я горная дивизия СС «Handschar», 23-я горная дивизия СС «Ката», 1-й, 2-й, 3-й, 4-й и 5-й полицейские полки «Хорватия», полицейская противотанковая рота «Хорватия» и дивизия жандармерии «Хорватия». Кроме того, два формирования – Легкая транспортная бригада и Хорватский легион – в ходе Второй мировой войны сражались на стороне Италии.
Хорватский 369-й усиленный полк
22 июня 1941 года – в день германского вторжения на территорию Советского Союза – Анте Павелич встретился с военными и правительственными кругами Хорватии, чтобы обсудить, чем они могут помочь своему немецкому союзнику. Правительство Павелича приветствовало нападение Германии на Советский Союз, так как видело в нем борьбу прогрессивных сил Европы против коммунистической заразы на Востоке. Участники дискуссии пришли к единому мнению, что Хорватия должна принять участие в войне против Советского Союза вместе с Германией. Об этом решении было объявлено представителю германского Генштаба в Хорватии Эдмунду Глэйзе фон Хорстенау.
Хорстенау предложил Павеличу подготовить письмо Адольфу Гитлеру с предложением отправить на Восточный фронт хорватские войска. Уже на следующий день, 23 июня 1941 года, Павелич написал Гитлеру официальное письмо, в котором выразил пожелания хорватского народа присоединиться к борьбе «всех свободолюбивых наций против коммунизма». Павелич готов был предоставить сухопутные, морские и воздушные силы, чтобы как можно скорее включиться в борьбу вместе с Германией. Гитлер ответил на это письмо 1 июля 1941 года, принимая предложение Хорватии и благодаря ее за службу. Фюрер считал, что сухопутные войска можно отправить на фронт уже совсем скоро, а вот на обучение и оснащение воздушных и морских сил уйдет достаточно много времени. 2 июля 1941 года Павелич сообщал, что по всем подразделениям Вооруженных сил Хорватии был объявлен призыв добровольцев, желающих подключиться к борьбе на Востоке.
Контингент хорватских сухопутных войск был сформирован довольно скоро. Военное командование рассчитывало максимум на 3900 добровольцев, чтобы сформировать полковую единицу, но к 15 июля уже 9000 мужчин явились на призывные пункты. В результате такого потока добровольцев пришлось повысить критерий отбора.
Когда 16 июля 1941 года полк был полностью сформирован, ему присвоили название Хорватского 369-го усиленного пехотного полка. В состав полка входило 3895 (по другим сведениям 6300) офицеров, сержантов и рядовых. Являясь подразделением вермахта, хорватские военнослужащие должны были носить германскую униформу и использовать германские знаки отличия. От остальных военнослужащих их отличала нарукавная нашивка (на левой руке) с красно-белыми шашечками и надписью «Hrvatska» (Хорватия). Такой же знак был изображен на левой стороне шлема.
Полк состоял из штаба полка, трех батальонов пехоты и артиллерийской батареи. Каждый пехотный батальон включал в себя штаб батальона, 3 пехотные роты (причем одна рота набиралась из боснийских мусульман, а остальные две – из хорват-католиков), пулеметную роту, противотанковую роту, роту снабжения и батарею артиллерии. Полк называли «укрепленным» из-за входящей в него артиллерии, которая обычно не включалась в состав пехотного полка. Возглавлял 369-й Хорватский полк полковник Иван Маркуль Резервный батапьон полка был организован в это же время. Вскоре после его формирования он был передислоцирован в австрийский город Штокерау.
После того как полк был полностью организован, его перебросили в Германию, в Доллершейм, где солдаты и офицеры дали присягу верно служить Гитлеру и Павеличу, Германии и Хорватии. Затем полк был отправлен через Венгрию в Бессарабию. А уже оттуда он совершил марш-бросок на 750 километров через Украину к линии фронта. За 35 дней, сколько продолжался этот поход, военнослужащие полка имели лишь один день отдыха. Кроме того, за этот период 187 добровольцев отправились назад в Хорватию для восстановления здоровья, двоих солдат казнили за то, что во время дежурства они покинули свой пост. В конце концов, полк достиг места своего назначения – деревни Будниская на Украине. Там он расквартировался, и ему была предоставлена неделя для отдыха. Вскоре к полку присоединилась группа опытных немецких сержантов, которые должны были помочь хорватам в заключительной подготовке к сражению.
9 октября 1941 года 369-й полк был прикреплен к 100-й егерской дивизии, а 13 октября он принял участие в своем первом сражении. Бои велись вокруг деревень и городов: Петрусани, Кременчуг, Полтава, Сароки, Балти, Первомайск, Кировоград, Петропавловск, Тарановка, Грисин, Сталино, Васильевка, Александровка, Ивановка и Гарбатово. Во время этих боев хорватов потрясли масштабы капитуляции советских войск: русские солдаты тысячами сдавались в руки хорватам. Военнопленных было так много, что хорваты были вынуждены даже отпускать их. Поэтому многие из советских солдат, особенно русские и украинцы, предпочитали сдаваться именно хорватам, рассчитывая на лучшее отношение к себе со стороны родственных славян.
В июле 1942 года полк сражался в северо-восточном направлении, затем повернул на юго-восток вдоль Дона. Тяжелые потери хорваты понесли 25, 26 и 27-го июля в боях у села Селиванове 46 хорватских солдат были убиты и 176 – ранены. Большая часть боя велась врукопашную. Хорватские похоронные отряды были созданы именно после этих жестоких боев. Убитых хорватов хоронили прямо на поле боя. 26 августа 1942 года из резервного батальона в Штокерау прибыло первое подкрепление. Полк был отправлен в город Гласков для отдыха и переоснащения.
С конца августа по конец сентября 1942 года полк принял участие в различного рода тренировках за линией фронта. 22 сентября полковник Виктор Павичич, прежде возглавлявший Хорватскую Военную Академию, сменил полковника Маркуля на посту командира полка. 24 сентября 1942 года Анте Павелич посетил полк. Особо отличившихся добровольцев он наградил орденами и медалями, а также пригласил их позавтракать за одним столом с генералом фон Паулюсом. Наконец, еще через два дня, 26 сентября, полк получил приказ двигаться дальше и взять курс на юго-восток. После 14-часового перехода полк прибыл в предместье Сталинграда. В 23.30 того же дня 1-й батальон полка вошел в город. На следующее утро остальные части полка также вошли в Сталинград, окружив его.
Хорватский 369-й полк был единственной негерманской единицей, которая участвовала в Сталинградском сражении. Хорваты рассматривали это как большую честь – награду за жестокие сражения и достигнутые успехи. Ходили слухи, будто германский Генштаб собирался переименовать 100-ю Егерскую дивизию в 100-ю Немецко-Хорватскую Егерскую дивизию. Однако этому не суждено было осуществиться, так как Сталинградская битва стала для Хорватского полка последней.
Хорватские добровольцы участвовали в самых жестоких сражениях, пытаясь захватить город. Сталинградские будни описал впоследствии командующий взвода 3-й роты, лейтенант Букар: «Когда мы вошли в Сталинград, он был весь объят пламенем и разрушен. Мы укрылись в траншеях и блиндажах, поскольку враг косил нас мощным артиллерийским огнем, ракетами «катюша» и воздушными бомбардировками. К счастью, я не потерял ни одного солдата. Во втором взводе был один убитый и 5 раненых, а в третьем – 13 мертвых и раненых. Около 6 часов утра немецкие «Юнкерсы» начали бомбить территорию прямо перед нами, и битва продвигалась к северной части города. Моей задачей было соединиться с немецким подразделением, осмотреть грузовую станцию, затем расчистить железнодорожные пути и двигаться по направлению к Волге. Ночью постоянно совершались бомбардировки. Я не потерял своих солдат, но наше транспортное соединение понесло значительные потери: 10 человек погибли, убито 40 лошадей, а грузовик с оборудованием и боеприпасами взорван…»
Командир 2-го батальона, капитан Иван Корич, вспоминал: «В течение ночи 26—27 сентября русские самолеты летали чрезвычайно низко и бомбили как раз тот район, где должен был расположиться мой батальон. Однако, предчувствуя, что этот район будет обстреливаться, мы укрылись в канавах вокруг него. Утром 27 сентября, все еще оставаясь в укрытиях, я перегруппировал своих солдат. Мы оставались в таком положении до 13.00 – до тех пор, пока полковой командир не приказал моему батальону двигаться к позициям немецкого 227-го полка. Я просил отложить это перемещение до темного времени суток, так как русские бомбили область тяжелой артиллерией и ракетами «катюша». Я беспокоился, что в результате передвижения по открытой местности мы можем понести серьезные потери. Но командующий и слушать меня не хотел, и в 14:00 под градом пуль и бомб я начал продвижение к позициям 227-го полка. Нам предстояло пройти 10 километров. Мы двигались группами по 3– 4 человека. Я и мой адъютант шли самыми первыми. Пройдя всего несколько сот метров, мы были поражены сильнейшим артиллерийским огнем. Солдаты падали мертвыми один за другим. Командир роты Томас был ранен. Пройдя полпути, мы получили приказ остановиться и доложить об этом командующему 227-го полка. Я разместил своих солдат в канавах и траншеях. Командующий 227-го полка полковник Мор приказал, чтобы мой батальон предоставил подкрепление для его ослабленного полка, а мне и моему штабу приказал оставаться вблизи его штаба. После того, как я получил эти распоряжения, я вернулся к своим солдатам. Между тем уже стемнело. Мы продвигались к позициям 227-го полка, переползая через огромные канавы, оставшиеся после бомбардировок. При лунном свете советские самолеты легко обнаружили нас и стали скидывать на нас фосфорные бомбы, которые после взрыва горели ярким пламенем. Многие из моих солдат сгорели заживо. Это было чудовищное зрелище. Здоровые и раненые вскакивали и бежали, чтобы спасти своих горящих товарищей… Мой батальон, теперь прикрепленный к 227-му полку, продвигался вперед с большим трудом, сражаясь за каждое здание. Ночью 28 сентября 1942 года я вынужден был оставить свой батальон, так как получил серьезную травму головы во время воздушных бомбардировок. Мой адъютант, лейтенант Томислав Елич, также был ранен. Позже я слышал, что солдаты моего батальона продолжали героически сражаться до тех пор, пока последний боец не упал замертво».
К 13 октября от 369-го полка остался лишь небольшой ослабленный батальон и две роты, которые состояли из 983 оставшихся в живых солдат, включая подкрепления из Штокерау. В течение дня полк сумел продвинуться дальше на 800 метров к северной части Сталинграда.
16 октября 1942 года генерал-полковник Занне наградил особо отличившихся в боях хорватских добровольцев Железным Крестом I степени. Полковник Павичич также был награжден медалью за превосходное командование полком.
В оставшиеся дни октября 1942 года полк жестоко сражался, неся большие потери. Центром борьбы в это время была фабрика «Красный Октябрь». Советская контратака вдоль железнодорожных путей недалеко от фабрики еле сдерживалась.