Савелий Куницын
Внеклассные чтения
Начисто.
А ещё она говорит, что совсем не помнит, как вы перешли на анальный секс…
Но потом она опять делает несколько глотков водки, и ты спускаешься вниз и зовёшь изголодавшихся парней.
По вечерам в квартире Нины Васильевны толпа народу. Ещё две недели назад ты не знал никого из них…
Каждый вечер играет музыка – кто-то из парней постоянно приносит с собой магнитолу. Несколько человек на кухне играют на деньги в карты, ожидая своей очереди в Комнату.
Кто-то в ванной «дерёт» свою подружку – ты разрешаешь с некоторых пор водить сюда девчонок, но за отдельную плату.
Кто-то из новичков по незнанию залезает в холодильник и без спросу пьёт ту самую водку. Потом он спит на полу в прихожей среди многочисленных пар обуви…
Всякое воровство в квартире было пресечено – ты находился под эгидой Вити Маевского. Он вообще вызывает у тебя сильную симпатию. Ты даже не смеешь брать с него деньги за Нину Васильевну.
Несколько раз ближе к ночи в квартиру наведывается милиция. Но ребята просто делают музыку тише, а дверь не открывают.
Кто только не перебывал в этой квартире за этот весёлый месяц.
Были и твои одноклассники – Саня, Коля и Толя. Были и ребята из старших классов, которых прежде ты знал только в лицо. Были и совсем незнакомые тебе ребята из соседних дворов со своими вечно хмельными подружками с пышной гривой волос и с такими вульгарно накрашенными лицами, будто они просто валялись в пудре, тенях и ярко-красной помаде.
А бывали и совсем уж взрослые мужики. Худощавые с татуировками на руках, спине и груди – купола, кресты и перстни…
Маленькая однокомнатная квартирка тихой учительницы литературы превратилась в самый настоящий шалман. В притон, где собирался сброд со всего микрорайона и оттягивался там по полной программе…
В среде трудной молодёжи и других пользователей Нины Васильевны ты быстро становишься известен под прозвищем Витька-Коммерсант. Многие действительно удивляются твоей находчивости и предприимчивости.
Ты часто приходишь домой весь прокуренный и с запахом портвейна изо рта. Отец спрашивает, где ты был, а ты стоишь на одной ноге, шатаешься и пытаешься снять с другой ноги кеды… Когда тебе удаётся ответить, что ты был с друзьями, тебе тут же прилетает затрещина.
Это твой худощавый папаня пытается отомстить за своё несчастное школьное детство, когда его били одноклассники, думаешь ты, лёжа на полу и глядя в потолок…
Так бывало не раз…
Разгульная жизнь захватывает тебя полностью.
Ближе к полуночи, когда все обязательно расходятся, ты только успеваешь прибираться, выветривать дым и протирать Нину Васильевну тряпочкой.
Её задницу и спину… Её затылок и грудь… Её лицо и волосы…
Завтра она опять будет еле заметно прихрамывать, думаешь ты, обтирая её грудь. Завтра у неё опять всё будет болеть, думаешь ты, протирая губы и глаза.
И неизвестно, сколько бы оно так всё продолжалось, если бы не Саня Иванов и его сраная видеокамера…
10
Ты лежишь с женой в постели. Оба уставшие. По тому, как лунный свет через окно ложится на её лицо, ты понимаешь, что она довольна.
В принципе, это было понятно и по тому, с каким трудом всего минуту назад она сдерживала рвущиеся стоны…
Ты читал Бродского… Если бы не он, то ты бы так не смог. Ты это точно знаешь.
Особенно ты любишь его стих:
Я входил вместо дикого зверя в клетку, выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке, жил у моря, играл в рулетку, обедал черт знает с кем во фраке.
Он тебя особенно сильно заводит вот уже как двадцать лет.
Когда дыхание жены выравнивается и более-менее приходит в норму, она рассказывает про то, что далеко не все женщины знают, что такое оргазм.
А всё потому, что далеко не все женщины мастурбируют. Многие из них даже не знают, как это правильно делается. Не знают, что проще всего и доступнее – стимуляция клитора. Некоторые так и думают, что надо непременно что-то совать во влагалище, что не так уж и удобно.
Это звучит смешно, говорит твоя жена, но некоторые женщины действительно не знают, что такое мастурбация и как это делается…
Твоя жена рассказывает, что к ней обращалась женщина, которая до тридцати лет не знала, что такое оргазм. Мужчины ей всегда попадались такие, которые ни разу до оргазма не доводили, а о женской мастурбации она попросту никогда раньше не слышала. Сексом она занималась потому, что ей был приятен сам процесс. Сами фрикции…
Лишь однажды совершенно случайно, принимая душ, она ощутила чрезвычайно приятные ощущения внизу от соприкосновения со струями воды. Тогда она направила головку душа туда ещё ближе… И это был первый оргазм в её жизни.
Твоя жена говорит, что уровень сексуальной культуры в стране чрезвычайно низок. Эта культура как таковая вообще напрочь отсутствует. И дело здесь явно в пагубном советском прошлом с его невротическими взглядами на секс и в атавистичном православии, которое хочет всех людей вогнать в каменный век.
Даже животные мастурбируют, говорит твоя жена. Дельфины трутся набухшим половым органом о дно. Дикобразы дрочат прямо на ходу, забавно передвигаясь только на трёх лапах… Слоны делают это хоботом, просовывая его промеж ног…
Обезьяны бонобо так и вообще сношаются много часов в сутки с перерывами на завтрак, обед и ужин. Им известен даже гомосексуализм и оральный секс.
Они разве что пока не сообразили снимать это всё на видео, говорит твоя жена.
Ты слушаешь это и вспоминаешь, как ваш совсем ещё маленький Саня плотно сжимал ручки между ног и с закрытыми глазами глухо сопел и елозил. А когда ему было уже три года, он сказал тебе на плохом русском, лёжа в кроватке: папа, смотри, как я умею… Сейчас потрогаю писю, и она станет больше…
И что ведь самое интересное, ты не сдержался…
Ты хорошо помнишь о своём глубоководном детстве, но ты всё-таки не сдержался… Ты шлёпнул сынишку по руке и сказал, что так делать нельзя…
И твоя жена ещё спрашивает, почему у нас такой низкий уровень сексуальной культуры?
Да потому что мы – это мы. И только время нас исправит…
Она права, что это и наследие нашего советского прошлого и влияние далеко не прогрессивного православия. Потому что мы – это слепок двух этих антагонистов. Причём слепок, раздираемый противоречиями между воспитанием, закладывавшимся в нас десятками и даже сотнями лет, и нашей природой… Простой донельзя. Животной…
Но, может, оно и к лучшему, что всё обстоит именно так, как есть?
Ты знаешь молодую красивую женщину, которая без особых проблем может заняться ночью сексом прямо на скамейке во дворе многоэтажного дома, в котором сама и живёт. Секс на одну ночь для неё не проблема. Дома она часто ходит абсолютно голая. Прямо при своей семилетней дочери и трёхлетнем сыне…
Это сексуальная культура? Это нам надо?
Что вырастет из её детей?
Трудно представить, как Ломоносов ещё юнцом голышом бегал по Холмогорам в поисках доступной крестьянской дочки или же привязанного крупного рогатого скота…
Хотя если вспомнить Есенина…
Ты помнишь маленькую девочку лет шести в посёлке Монетный, что в семидесяти километрах от Екатеринбурга… Помнишь, как ты был удивлён, когда случайно на лавочке с друзьями услышал её разговоры с малышнёй в пяти метрах от вас… Она своим писклявым голосом говорила что-то про писю… Потом тебе объяснили, что эта маленькая блядь уже вовсю сношается с теми, кто хоть чуть постарше.
И весь посёлок это знает.
Это сексуальная культура? Это нам надо?
Биография любой порнозвезды начинается с того, что в раннем возрасте её дефлорируют. В самом раннем.
Лет в двенадцать-четырнадцать…
Кто из родителей хочет, чтобы их дочь была порнозвездой? Ты спрашиваешь нормальных родителей, а не родителей Лены Берковой.
Как насчёт той девочки из Тольятти, которая к своим двадцати двум годам сделала семнадцать абортов?
Как насчёт той девочки из Орла, которая делает аборты каждый год, начиная с двухтысячного?
У неё выдаются недели, когда у неё пять дней подряд – новый мужчина. Её можно «напялить» прямо в тёмном углу какой-нибудь говённой дискотеки типа "Эльдорадо".
Так что если тебе удавалось «отыметь» прямо на дискотеке какую-нибудь высокую блондинку-шалаву, то очень вероятно, что твой маленький ребёнок несколько недель спустя был вакуумным насосом откачан из её порочного блядского чрева где-нибудь в дешёвой больничке на окраине…
Но зато эта девочка такая компанейская. Она так весело, задорно смеётся. И ещё она великолепно исполняет на пианино этюды Шопена…
Это сексуальная культура? Это нам надо?
Безумные сексуальные оргии – это не культура. Это бескультурье. Самое настоящее.
Культура – это когда выжимаешь немного лимонного сока в ложбинку на тыльной стороне растопыренной ладони, сыплешь туда щепотку соли, а потом всё это плавно слизываешь, докидывая сверху двадцатью граммами текилы.
Вот если пьёшь текилу прямо из горла, жадно давясь и ничем не закусывая, то это уже бескультурье. Самое настоящее…
Культура – это мера. Культура – это ритуал.
Это утончённость. Это разборчивость.
То же и с сексуальной культурой…
Пока ты и Нина Васильевна по вечерам надували армавирские презервативы – это была культура… Какая-никакая…
Пока ты, потея, читал над ней стихи – это была культура.
А вот когда за один вечер ты пропускал через свою учительницу пять человек – это уже было бескультурье.
Когда на неё вскарабкивались сразу трое – по числу более-менее функциональных отверстий в её теле – это уже было бескультурье. Самое настоящее…
Культура – синоним меры.
Тебе довелось пожить в двух разных эпохах – в советской и постсоветской.
Это две совсем разные эпохи.
Это были две совсем разные культуры.
Саня Кирдяпкин из шестидесятых и семилетняя блядь из посёлка Монетный конца девяностых – это символы своих эпох. Пусть и утрированные, доведённые до карикатурной крайности, а всё-таки символы…
Но ведь если верить Гегелю, должно быть что-то среднее.
Тезис – антитезис – синтез.
Должно быть нечто среднее.
Видимо, оно, это самое среднее, должно наступить со временем. Когда волна пресыщения пойдёт на убыль. Когда начнётся откат. Когда все остановятся на чём-то среднем – на синтезе застенчивости и блядства…
Тогда это можно будет назвать культурой. Сексуальной культурой.
Пока витаешь в своих собственных рассуждениях, не успеваешь заметить, как жена уже говорит о вашем сыне. И как она только перескочила на эту тему? Она говорит, что у вашего сына очень плохо с учёбой. Говорит, что у него только «тройки» и «двойки». Лишь по литературе и русскому у него «четыре» и «пять», говорит она. Надо что-то с ним делать…
Но ты и сам всё это знаешь. Тебе не нужно ничего рассказывать.
Ты пробовал говорить с Саней о его успеваемости, но он только ещё больше замыкается. Он и без того всё время замкнут, прямо как ты в своём далёком сером детстве. И ты не хочешь загонять его в себя ещё глубже.
Но что-то надо думать…
Твоя жена говорит, что в пятницу у Сани родительское собрание. Она говорит, что не сможет на него пойти, потому что должна помогать своему доктору-сексологу в проведении семинара.
Твоя жена говорит, что на собрание должен пойти ты.
Вот и чудно, думаешь ты. Ты и не собираешься спорить…
А пока что жена прекращает разговоры об успеваемости сына. Она поворачивается к тебе и целует.
Чистого секса нет, говорит она. Есть лишь секс с извращениями…
И достаёт из тумбы плётку и кляп…
* * *
Ты колесишь по двору на своей новенькой ярко-красной "Каме".
Уже середина мая – всюду солнечно, сухо и даже немного жарко. Ещё через две недели учебный год закончится. Летние каникулы и прочая дребедень…
Родители думают, что «Каму» тебе отдал друг, а себе купил спортивный велосипед с переключающимися скоростями.
Родители с трудом, но, видимо, верят…
Свой старенький «Школьник» ты продал соседскому парнишке за символические 20 рублей… «Кама» же тебе обошлась в целую сотню. Её ты копил целый месяц…
Ты беззаботно колесишь по двору на почти честно заработанном велосипеде, когда тебя окликает высокий усатый мужик в костюме.
Не без опаски ты подъезжаешь к нему… Этот мужик представляется и рассказывает тебе следующую историю…
Несколько дней назад отец Сани Иванова, подполковник Министерства Обороны, даёт своему другу-сослуживцу посмотреть фильм "Последнее танго в Париже". Но уже на следующий день друг возвращает кассету и рекомендует глянуть эпизод в середине фильма…
Якобы там в один из моментов фильм прерывается, и около минуты идёт откровенное порно. Но порно не ФРГшное, в шикарных апартаментах отеля, а какое-то до боли знакомое… Советская потрёпанная «хрущёвка», советские ПТУшники, ругающиеся отборным русским матом и вчетвером облепившие на кровати какую-то голую тётку…
Самое забавное там – это фраза одного из парней.
На записи он довольно произносит: а это Вам за вчерашнюю «двойку», и втыкает свой юношеский член туда, куда удаётся воткнуть… В единственное свободное отверстие.
А самое странное то, что злостный мститель, таким необычным образом борющийся со своей школьной неуспеваемостью, – это сын Николая Иванова.
Саня…
Друг возвращает онемевшему отцу Сани кассету и говорит: устрой своему сынку допрос с пристрастием… А так, фильм ничего…
И подмигивает: это я не только про "Танго в Париже"…
Дома отец налетает на своего Саню чуть ли не с кулаками, и тот ему со слезами на глазах всё рассказывает.
Саня выкладывает отцу всё, как есть. Всю твою историю с деталями, которые он только мог знать. Про домогательства, про водку, про ноксирон…
Рассказывает и всю свою историю: в оргиях участвовал, деньги платил, на камеру снимал…
С "Последним танго" у Сани осечка была такая… Он по ошибке сделанную на днях запись Нины Васильевны начал переписывать не на ту кассету. Не на ту, куда обычно переписывал всё с камеры, а на "Последнее танго в Париже". Минуту спустя опомнился, спохватился, кассету из видеомагнитофона вытащил…
Потом Саня всё, как и положено, переписал на свою обычную «секретную» кассету, где им уже было записано почти два часа отвязного советского порно…
А вот затереть тот сраный минутный эпизод с "Танго в Париже" Саня забыл.
Так и провалялась кассета дома почти две недели никому ненужная, пока отец не отдал её своему другу по Минобороны.
Усатый дядька в строгом костюме, который всё это тебе рассказывает, – Санин отец. Николай Васильевич. Подполковник.
Ты стоишь со своей «Камой» будто каменный. Будто жена Лота, глянувшая на сгорающий Содом…
Санин отец берёт тебя под локоть и призывает сесть на скамейку и всё обсудить в сени дворовой берёзы. И ты молча повинуешься, из-под своей прямой чёлки растерянно глядя в землю под ногами.
* * *
Это был громкий судебный процесс.
"Тихая порядочная учительница три месяца растлевала своего ученика"."Насилие над несовершеннолетним учеником совершала его же учительница"."Ночь, улица, фонарь, аптека… Все низменные страсти человека"."В тихом омуте…""Когда стихами Пушкина орудуют уста насильницы"."Внеклассные чтения на дому"…
Это всё заголовки свердловских газет того 1987-го года. Вырезки из них ты до сих пор хранишь в своей папке с паспортом, дипломом о среднем полном и высшем образовании, свидетельством о приобретении в собственность квартиры и пачкой других…
Это памятные твоему сердцу фрагменты газет.
По телевидению о том процессе почему-то молчали. Но газеты же трубили, как войско Навина под Иерихоном.
Подполковник Иванов тогда под берёзкой предложил тебе такой вариант событий…
Ты должен рассказать родителям, как всё было. Но есть одно "но"…
Ты не должен ничего упоминать об оргиях на квартире у Нины Васильевны.
Это только всем на руку. Подполковник Иванов не хочет светить в деле своего сына и себя самого. Скандальной репутации его семье не надо.
Да и тебе от этого плюс. Потому что если суду станет известно про твои сомнительные предпринимательские таланты, тебя обвинят в организации группового изнасилования неоднократное число раз по предварительному сговору…
И с другой точки зрения… Ты занимался предпринимательством, а в СССР на тот момент оно ещё было запрещено. Советы говорили решительное «нет» частному капиталу.
К тому же это было банальное сутенёрство, запугивает тебя подполковник Иванов.
– Так что загремишь ты на полную катушку, – теребит он тебя за плечо, широко улыбается и добавляет: – Витька-Коммерсант…
Тогда, под сенью берёз, ты вспоминаешь что-то про своего деда, отсидевшего срок за продажу пачки чая.
Подполковник Иванов «по-дружески» теребит тебя за плечо и, улыбаясь, добавляет: колония для несовершеннолетних тебя вряд ли прельщает?
Тебе пятнадцать лет. Выдался чудный солнечный день. Можно щуриться, если смотреть на небо. Ты из-под своей прямой засаленной чёлки смотришь на заплёванный и засморканный клочок земли под ногами. Твоя красавица-"Кама" лежит рядом. Ты сидишь на скамейке у берёзы, и тебя по-отечески обнимает подполковник Министерства Обороны.
После всего, что случилось, ваша молоденькая учительница не должна преподавать в вашей школе, говорит Николай Васильевич. Она вообще не должна больше преподавать.
Ты с замершим сердцем разглядываешь сто раз перетоптанные бычки «Примы» и «Астры» под ногами.
И мы должны обойтись меньшими жертвами в этом деле, говорит Санин отец. Понимаешь, говорит он тебе и опять по-отечески теребит за плечо. Ты должен всё рассказать родителям…
Смотришь, как муравей тащит маленький листик берёзы мимо солидного зелёного смарча…
Мент, думаешь ты…
Но никакого упоминания о Сане, говорит Николай Васильевич. Да и о своей преступной деятельности вообще… Всем лучше будет.
Санин отец опять теребит тебя за плечо, улыбается через свои усы и спрашивает, пытаясь заглянуть тебе под чёлку в поисках глаз: ты меня понял, Витя?
Мусор, думаешь ты, разглядывая бычки "Родопи"…
Но что бы ты ни думал…
Судебный процесс был громкий…
Ты твердишь перед следователями и судом всё, что тебе в течение нескольких дней втолковывал Санин отец.
Первый раз это случилось тогда-то.
И случилось оно так-то…
Второй раз было так…
Третий так и т. д….
Такого длинного стихотворения ты ещё никогда прежде не учил.
Санин отец всю твою речь прописал по буквам.
Подполковник. Отец семейства. Добропорядочный гражданин…
Не хотел, чтобы позорное пятно легло на его семью. На его карьеру…
Но это не помешало ему за день до того, как ты по предварительной договорённости всё рассказал родителям, вынудить тебя опять напоить Нину Васильевну водкой с ноксироном. Когда ты спускаешься вниз, Санин отец велит тебе погулять во дворе. Он говорит, что ему с другом надо провести тщательный осмотр квартиры с целью выявления каких-либо улик, указывающих на оргии и твою предпринимательскую деятельность.
Санин отец говорит тебе это и вместе с другим мужиком поднимается наверх. А ты остаёшься на улице. Садишься на качели и в гордом одиночестве пружинишь от земли.
Ты занимаешься этим минут десять. Потом ещё около получаса просто тупо шатаешься по двору, пинаешь камешки, прыгаешь по вкопанным в землю автомобильным покрышкам и опять пружинишь на качели…
Ты не дурак. Ты знаешь, чем именно там могут заниматься два взрослых мужика почти целый час.
Потом они выходят. В руках Николая Васильевича наполовину пустая бутылка водки с ноксироном. Это уже четвёртая бутылка из всех, которые потребила Нина Васильевна за три месяца вашего тесного знакомства.
Вроде, всё подчистили, говорит тебе Санин отец. А это, он показывает бутылку, мы у тебя изымаем…
Никто не должен знать, что ты поил её ноксироном.
Ты должен быть жертвой в этом деле.
Когда твои родители узнают из твоих уст о том, что учительница литературы регулярно принуждала тебя к соитию, матери делается худо.
Толстая сердечница, она сразу же хватается за валокордин.
Отец хлопает своими глазками под толстыми линзами очков и целую минуту не может проронить ни слова.
Что удивительно, твои родители даже не допускают мысли, чтобы подать в суд. Вернее, это-то как раз и неудивительно.
Серые-серые… Как грязь под ногтями.
Он – токарь на УЗТМ, она – оператор разливочного цеха на "Патре".
Они думают максимум о том, как бы тебе скорее сменить школу под конец учебного года.
Но у тебя договорённость совсем иного рода с подполковником Ивановым.
И тебе в итоге ещё приходится уговаривать родителей обратиться в милицию, иначе ты сам пойдёшь к участковому.
В общем, до суда дело всё-таки доходит…
Ты не можешь глянуть в глаза Нине Васильевне после этого. Впрочем, ты и до этого туда не часто заглядывал.
В ходе судебных разбирательств она почти всё время молчит. Пусть она и раньше не бывала многословной, но сейчас в её молчании отчётливо ощущается испуг.
Неожиданность.
Растерянность.
Шок.
Ты истец. Но будь следствие чуточку расторопнее, то ты был бы ответчиком. Да ещё каким! Таких в СССР ещё не бывало! Не бывало равных тебе!
Организатор первой в СССР порностудии!
Тогда бы газеты пестрили совсем другими заголовками…
"Пятнадцатилетний предприниматель торговал своей учительницей"."Пятнадцатилетних капитанов больше нет, но есть пятнадцатилетний сутенёр"."Тимуровцы конца двадцатого века"."Гайдар мечтал не об этом…"
Такого страна ещё не знала.
Впрочем, она и не узнала…
Ты и просто-то по жизни выглядел жертвой, а на всех судебных заседаниях так и подавно. У судьи ни на секунду не зародилось подозрений в неискренности твоих слов.
Ты был стопроцентной жертвой.
Вдобавок медицинская экспертиза показала, что Силантьева Нина Васильевна имеет высокую степень ноксироновой зависимости. Остатки вещества были обнаружены в её крови и моче…
У твоей учительницы литературы были все яркие симптомы от прекращения приёма ноксирона – тревожность, бессонница, судороги, бред…
Врачи говорили, что могло дойти и до смерти…
В связи с ухудшением здоровья подсудимой судебные слушания были отложены на полтора месяца. До конца лета.
Обнаружение ноксироновой зависимости сыграло не на руку Нине Васильевне. Хотя она, конечно же, и утверждала, что это название слышит впервые.
Во время судебных заседаний гражданка Силантьева почти всё время молчит. Даже когда вопросы адресуются непосредственно ей. А потом становится известно, что она на втором месяце беременности…
В печатные средства массовой информации сведения о беременности обвиняемой не просочились. Но вот у твоих родителей была вторая порция культурного шока…
Только ты и твои друзья "по цеху" знали, что ты сношал Нину Васильевну очень редко. Гораздо реже всех остальных… Не втянулся ты сильно в это дело. Значит, вероятность того, что ребёнок твой, ничтожна.
Но это знают только твои друзья. А та часть общественности, что хоть как-то в курсе, думает совсем иначе. И твои родители тоже…
Они считают тебя отцом, пусть и поневоле.
Вот так вот…
Ты иногда слышишь, как адвокат – спокойный мужчина лет около тридцати с неожиданными шутками чёрного юмора – говорит твоим родителям некоторые странные фразы…
Что-то наподобие: вот если бы ваш Витя был девочкой, а училка – мужиком, давно бы обвинение переквалифицировали в изнасилование… Там и срок побольше…
Или что-то типа: обрюхатилась, зараза… Сложнее теперь будет… Смягчающее обстоятельство, как-никак…
Или: мне тут шепнули, что судье дали указание сверху сделать процесс показательным…Так что, возможно, вердикт нас очень даже устроит…
Ты плохо понимаешь, о чём он твердит. А, судя по тому, что дома родители тоже ничего не могут тебе объяснить, они тоже из его слов ничего не понимают…
А однажды твой адвокат говорит родителям: поскольку в предъявленной обвинением статье есть туманная формулировка, придётся сделать медицинскую экспертизу по определению половой зрелости вашего парня…Надеюсь, у него ноги ещё не волосатые? Хотя… Если судье было распоряжение сверху, то эта экспертиза будет лишь формальностью…
Наверное, экспертиза и была формальностью… Но очень неприятной.
Судмедэксперт внимательно изучил твою историю болезни, расспрашивал о твоих привычках, разглядывал белый пушок под твоим носом, в подмышечных впадинах, на ногах и на лобке… А потом он надел резиновые перчатки и стал тщательно ощупывать твои яички и разглядывать…
Старый врач глядит на тебя снизу, из-под твоего члена, держа твои юношеские яйца в руках, и говорит уставшим голосом: вообще-то, мне нужно тебе и палец в жопу засунуть, чтобы простату прощупать, но не буду я этого делать, пацан… Тебя тут и без меня уже унизили достаточно. Вот тебе лучше две баночки – в одну поссышь, в другую – вздрочнёшь… Знаешь ведь уже, как это делается, верно? Статья УК обязывает… Дальше по коридору сортир, там всё и сделай… Баночки мне обратно принеси… И будем считать, что ты ещё мал, чтобы с бабами спать… Хотя бриться тебе уже пора, пацан…
Наверное, адвокат был прав, и сверху действительно было некое указание сделать процесс показательным. Потому что признали тебя неполовозрелым безо всяких проблем.
Это было необходимо для статьи 119 тогдашнего УК РСФСР, которая обещала уголовную ответственность за "Половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости"… Это только потом исправят формулировку статьи на чёткое указание возраста потерпевшего (-ой) до шестнадцати лет, а в 1987-ом было именно так. Именно "не достигшим половой зрелости".
А бриться ты начал уже через две недели…
Но жизнь продолжает развиваться своим чередом…
Хоть номер школы в газетных публикациях и не упоминается, как не упоминается ни одной фамилии, но в вашей школе все всё знают.
Учителя смотрят на тебя по-разному… Кто-то с сожалением, а кто и со злостью. Но как бы преподавательский состав к тебе ни относился, а каждый из них всё же старается поменьше с тобой иметь дел. Это значит, на уроках тебя почти не спрашивают, а плохих оценок почти не ставят. Даже если ты не особенно стремишься получать хорошие.
Такая малина тебе только по душе. По вечерам ты редко сидишь дома, не учишь уроки, а всё больше шатаешься по улице и пьёшь портвейн с парнями из соседних дворов.
Но и твоей вольной жизни приходит конец. Родители решают, хватит тебе терпеть позор, и переводят тебя в другую школу.
* * *
В августе 1987-го года Силантьева Нина Васильевна признана виновной по статье 119 УК РСФСР " Половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости" и приговорена к отбыванию наказания сроком лишения свободы на полтора года в колонии общего режима.
Никаких смягчающих обстоятельств не было, поскольку медперсоналу удаётся по чьей-то наказке уговорить Нину Васильевну сделать аборт. Ей описывают возможные дефекты плода из-за пагубного воздействия ноксироновой зависимости, и она даёт своё согласие.
Тем самым она подписывает себе более длительный срок…
Сохрани она беременность, и всё могло ограничиться условным заключением.
В сентябре 87-го ты идёшь в десятый класс другой школы.
Нина Васильевна отправляется в лагерь.
Конечно, ты её вспоминал.
Она – главная учительница в твоей жизни. Важнее отца с матерью, которые научили тебя быть одним, а она – совсем другим. Она сдружила тебя со всей районной шпаной и научила таким косвенным образом более-менее налаживать контакт с людьми. Что в нашем современном мире может быть важнее?
Силантьева Нина Васильевна…
Твоя учительница литературы и русского… Лишь на несколько месяцев должная подменить вашу старую Марью Ивановну, которая валялась в больнице после перитонита…
Конечно же, ты её вспоминал.
Да и она наверняка тебя тоже…
