Sankyung
Младший сын семьи чеболя. Новелла. Том 1
Глава 7
Эпоха простых людей
Празднование прошло с размахом.
Зал был заполнен людьми, которые пришли не ради того, чтобы поздравить какого-то члена Национального собрания, избранного на первый срок, а чтобы показаться председателю Джину.
Прибыв в банкетный зал, наша семья первым делом поздравила тетю Джин Союн, которая с лучезарной улыбкой поприветствовала нас у входа.
– Сестра, поздравляю. Ты сделала еще один шаг вперед.
Несмотря на натужное поздравление моего отца, тетя одарила его улыбкой, словно была чрезвычайно рада.
– Ну, вот опять! И почему ты всегда сутулишься?
Она слегка похлопала его по спине, а затем взглядом показала в сторону супруга.
– Мой муж сейчас здесь, так что поздравь его. А затем немного посидите и тихонько уходите, если почувствуете себя неловко.
– Став женой члена Национального собрания, ты вдруг расщедрилась. Ха-ха.
В отличие от отца, который смеялся, мать и старший брат Санджун все еще выглядели нервными.
– Поздравляю.
– Здравствуйте.
Тетя продолжала улыбаться даже после того, как ее поприветствовали мать и брат.
– А, невестка. Позволь тебя кое о чем попросить.
– Да, говорите.
– Приехал очень важный член руководства партии, так что прошу тебя, поприветствуй его лично.
В этот момент брови отца дернулись.
– Сестра, что это значит? Ты что, хочешь продать ее улыбку?
– Дорогой!
Мать дернула отца за рукав. Избегать вреда от ненужных конфликтов всегда было ее обязанностью.
– Эй! Он просто был поклонником твоей жены. Поэтому я и попросила просто разок уделить ему внимание. А ты что там себе напридумывал?
– Хорошо. Не беспокойтесь. Мы сходим поздороваться.
Когда спор с тетей закончился, мать взяла отца под руку и направилась с ним в банкетный зал.
– Дорогой, не расстраивайся из-за пустяков. Ты хоть знаешь, как я беспокоюсь каждый раз, когда это происходит?
Отец, то ли из любви к матери, то ли оттого, что был подкаблучником, улыбнулся и крепко сжал ее руку.
– Хорошо. Давай быстренько пройдем по кругу и уйдем.
Возможно, по причине того, что мать настояла, отец продолжал улыбаться и здороваться с людьми. А затем увидел мужа сестры, главного героя праздника, и помахал рукой.
– Поздравляю с избранием, зять. Что скажете? Законодатели лучше прокуроров? Ха-ха.
– Спасибо за поздравление. Да разве так быстро поймешь? Я же пошел на понижение с должности главного прокурора на место депутата первого срока. Теперь точно придется потрудиться. Ха-ха.
После нашего с Санджуном приветствия дядя, гладя нас по головам, слегка поклонился матери:
– Вокруг стало так светло благодаря вашей семье! Как можно с возрастом становиться только красивее?
– Поздравляю, дядя.
Я не упустил из внимания взгляд дяди, которым он быстро окинул тело моей матери.
Ах ты, коварный мерзавец.
Я решил с ним сблизиться, потому что думал, от него может быть польза, но этот негодяй мне совершенно не нравился.
– А, кстати, зять. Мне нужно кое-кого быстренько поприветствовать. Помоги.
– Я как раз только что слышал обо всем от сестры. Кто это такой, что вы так о нем заботитесь?
– Он – истинная сила шестого созыва.
– Что? Но ведь выборы кончились всего несколько дней назад, а он уже имеет силу?
– Он правая рука президента Но Тхэу. Его уже можно считать наследным принцем!
Он заволновался, но голос понизил:
– Санджун, Доджун, останьтесь здесь ненадолго, поешьте вкусненького.
Дядя повел за собой моих родителей к группе людей немного в стороне. Из-за толпы я не мог разглядеть, кто это. Навострив уши, я попытался услышать хотя бы его имя, но даже это оказалось невозможно, потому что вдруг рядом со мной появилось препятствие.
– А! Братик Канджун.
Когда я обернулся, услышав знакомое имя, то увидел отпрыска третьего сына, Джин Канджуна, который теперь уже пошел в среднюю школу, и его младшую сестру Джин Ёнгён, стоящую рядом. Девочка была всего лишь на год старше меня.
Я улыбнулся и поднял руку:
– Привет, сестренка.
Однако они оба не ответили на мое приветствие. Вероятно, помня о сломанной по моей вине ноге.
– Братец Канджун, как твоя нога? Слышал, тебе даже пришлось ходить на костылях.
С кривой ухмылочкой я оглядел ногу Джин Канджуна. Его лицо покраснело, словно мой вид его напугал.
– Думаю, для равновесия стоит сломать и вторую ногу… Когда выберем для этого время? – Я говорил мягко, но в моих глазах читалось нечто иное. Я смотрел на него так, словно собирался проглотить с потрохами, так что он не смог выдержать и пары минут, и не просто отвел взгляд, а вообще ушел.
Как и ожидалось, он трус. Не может быть, чтобы ребенок из богатой семьи, с которым всегда сюсюкались, имел достаточно смелости.
– Доджун, почему ты все время пристаешь к братику Канджуну? – беспокойно спросил напуганный Санджун, когда двое детей скрылись из виду.
– Братик, не бойся этого придурка. Он не умеет драться. И кишка у него тонка. Теперь и ты лучше просто вытирай об него ноги.
Услышав мой грубый тон, Санджун только заморгал.
Я считал его своим первым союзником… Но больно слабый у него характер. Сейчас он учится в шестом классе народной школы, так что, думаю, можно еще немного подождать. А вот когда он пойдет в среднюю школу, я смогу как следует его натренировать, не так ли?
– Вы что-нибудь съели?
Родители, которые вернулись, с кем-то поговорив, крепко взяли нас за руки.
– Раз уж мы всем показались, почему бы нам не уйти? Здесь все равно нет подходящей для детей еды.
– Нужно поздороваться с отцом, прежде чем уходить.
– Мы не сможем его увидеть.
– Что?
Услышав от отца нечто неожиданное, мать наклонила голову.
– Уверен, он использовал этот праздник как предлог, чтобы провести приватную беседу с приехавшими политиками. В особом номере этого отеля. Отец не участвует в вечеринке. Это же очевидно, раз матери здесь нет.
Любой понимал, что главным героем на этом банкете является новый член Национального собрания. А глава компании – всего лишь его тесть, поэтому он не обязан здесь показываться.
– Вот как? Тогда пойдем поедим что-нибудь вкусненькое?
Мать, чье лицо стало чрезвычайно счастливым, снова взяла отца под руку. Увидев их улыбающиеся лица, Санджун тоже подпрыгнул.
– Папа! «Макдоналдс». Пойдемте в «Макдоналдс»!
Вот черт. Я хотел поесть димсам в китайском ресторане отеля «Сунъян», но оказался на шаг позади. Вот что происходит, когда старший брат – ребенок. Каждый раз приходится сходить с ума и сдерживаться, чтобы не подпрыгнуть от злости.
В восьмидесятые годы начали открываться рестораны с жареной курочкой и пабы, в восемьдесят четвертом году появился «KFC», а в марте этого года в универмаге «Галерея Апгуджон» открыл свои двери «Макдоналдс», ставший нарицательным названием фастфуда. Поскольку в Сеуле он был всего один, попасть туда ребенку из другого района было трудно. Санджун уже знал его вкус, поскольку водитель привозил еду оттуда несколько раз, и пел эту песню при каждой возможности.
– Поедем?
Отец посмотрел на мое лицо, чтобы убедиться, что я не против, и мне пришлось с трудом изобразить радость. Ведь не может быть ребенка, который не любит гамбургеры и колу.
И вот, когда родители уже собирались ускользнуть из банкетного зала, держа нас за руки, мужчина внезапно преградил нам путь и слегка склонил голову:
– Вас ищет председатель.
Его взгляд указал на меня, и отец нахмурился.
– Доджуна?
– Да.
– Решил совсем забрать у нас ребенка. Может быть, просто скажешь, что не смог его найти?
– Прошу прощения. Здесь очень много любопытных глаз, так что я не могу сообщить ложную информацию.
Мужчина снова склонил голову.
– Отец, все в порядке. Я скоро вернусь.
– А, он сказал, что разговор может затянуться. Поэтому он сам отвезет вас домой… А остальные могут уже идти.
Иными словами, он приказал им уйти первыми, оставив только одного меня.
Глядя на лицо отца, я почувствовал, что он собирается броситься к дедушке и высказать ему все, что накопилось на душе.
– Отец, съездите с братом в «Макдоналдс» и поешьте там вкусной еды. А я поужинаю здесь. Попрошу дедушку купить мне домашний гамбургер.
Как только я закончил говорить, увидел по несчастному лицу отца, что совершил ошибку. Он точно неправильно меня понял.
С моей точки зрения, было важно еще немного сблизиться с председателем Джином, и еда в отеле была лучше, чем гамбургеры из «Макдоналдса». Однако отец, который и не подозревал об этих мыслях, мог воспринять эти слова, словно я не хочу оставаться, но стараюсь не вызвать недовольство председателя Джина, поэтому делаю это ради родителей.
Сейчас с такими недоразумениями ничего нельзя сделать. Но я смогу их разрешить, как только избавлюсь от маски ребенка.
Я сделал как можно более радостное лицо, чтобы уменьшить беспокойство родителей, и ушел.
* * *
Номер, куда меня проводил сотрудник, оказался не королевским люксом, как я себе представлял. Это была простая комната размером со стандартную, но без кровати. На двадцать восьмом этаже точно расположены королевские номера, но неужели здесь были и такие комнаты?
Различные блюда, стоявшие в ожидании меня на большом круглом столе, выглядели восхитительно и возбуждали аппетит.
– Подожди немного, и можешь поужинать. Председатель закончит дела и позовет.
Как только сотрудник вышел, я быстро оглядел комнату.
– Ого?
Я думал, что комната закрыта со всех сторон, но на одной из стен виднелась слегка приоткрытая раздвижная дверь. Заглянув в ее проем, я увидел настоящий королевский люкс. А это, выходит, отдельная комната, которая к нему примыкает.
Через щель я видел спину председателя Джина, сидящего на стуле, которая закрывала того, с кем он сейчас беседовал.
Я решил для начала набить свой голодный желудок.
Я ел осторожно, стараясь не касаться вилкой тарелки, и навострил уши, чтобы услышать разговор в соседней комнате.
– Эпоха великих простых людей и северная политика. Об этом также говорилось в инаугурационной речи. У него стальная воля.
– Да, я тоже был под впечатлением, когда слушал.
– Северная политика направлена на улучшение отношений с коммунистическими странами. Особенно они хотят установить дипломатические отношения с Советским Союзом и Китаем.
Интересно, кто это?
Судя по разговору, кто-то явно приближенный к президенту, но я совершенно не понимал кто. На самом деле для меня это время – просто очень далекое прошлое, и единственное, что я помнил, – лишь приблизительный поток событий.
– Значит, закулисную работу будете вести вы, депутат Пак.
– Именно. И первый на очереди – Советский Союз.
– Советский Союз…
На некоторое время воцарилась тишина. Когда приближенный президента рассказывает подобные планы главе чеболя, он не просто делится с ним информацией. Определенно будет какой-то запрос и соответствующая плата.
– Чем я могу помочь?
– Холодная война закончилась. Основа нынешней дипломатии – экономика, а не идеология. Разве максимизировать взаимную выгоду не лучший путь?
– Не знаю, как насчет Китая, но экономика Советского Союза больше нашей. Как владелец большого бизнеса я бы предпочел продавать свои товары в Советском Союзе.
В то время ВНП СССР на душу населения составлял девять тысяч триста долларов, что было больше, чем у Кореи, ВНП которой составлял всего пять тысяч восемьсот долларов. Конечно, через пять лет он уменьшится до одной десятой.
– Господин президент велел поручить это вам, господин Джин, как председателю «Сунъян Групп». Я лишь передаю его намерения.
Бросил и кнут и пряник одновременно. Безоговорочно сотрудничайте, подчиняясь общей картине правительства. Однако то, как вы это сделаете, зависит от вас.
Что же ответит здесь дедушка? Каждый хочет избежать кнута и получить один только пряник, но это невозможно. Я еще немного приблизился к двери.
– Вот как… Даже не знаю, что сказать в ответ на эту огромную заботу. Ха-ха.
Он уходит от прямого ответа? Или же?
– Все же наш «Сунъян» – просто торговец, не так ли? Как мы можем знать общую картину дел в стране? Я просто последую тому, что вы мне скажете, депутат Пак.
Ого? Неужели сдается? Но такого быть не может!
Власть правительства никак не сможет опрокинуть корабль под названием «Сунъян». Если чеболь номер один подчинится режиму, то у второго и третьего мест тоже не будет возможности избежать этого. А чеболи – группа, члены которой готовы стать друг другу сильными союзниками в борьбе с режимом, который им угрожает. Авторитет у первого места в деловом мире такой, что его легко можно посчитать ключевым игроком среди чеболей. А такой игрок не может взять и просто сдаться, верно?
– Ничего себе! Вы даете мне слишком большое домашнее задание! Ха-ха.
Мужчина, которого называли депутатом Паком, громко рассмеялся. Этот смех показывал, что он еще больше развеселился.
– Председатель, теперь, когда вы приняли такое важное решение, моим плечам стало намного легче. Хорошо. Я сделаю соответствующий проект.
– Я в некоторой степени подготовлюсь… Дорогой депутат, вам следует избегать нежелательных приказов Голубого дома. Нарисуйте картину, которая понравится господину президенту. Ха-ха.
Уступил, сделав еще один шаг назад. Что же задумал дедушка?
– Ох, какой же я недогадливый… Только сейчас понял. Говорите, прошу вас, председатель.
Ах, так это я не смог догадаться. Была какая-то причина пойти на подобную уступку!
Я не мог сказать наверняка, потому что видел только спину дедушки, но казалось, он улыбался.
– Что ж, тогда я бессовестно кое-что скажу. В прошлом году зашли разговоры о демократии и прочих подобных вещах, так что теперь даже простые рабочие выходят на улицы, не так ли? Одно привело в движение другое. А ведь мы едва начали зарабатывать на жизнь.
– А, вы об этой проблеме?
– Да, сейчас идут всеобщие забастовки, или как их там называют, поэтому ни один завод не работает должным образом. А ведь это они окажутся на улице, если компании закроются… Мда…
На волне демократизации рабочие тоже высыпали на улицы, чтобы отстоять свои права. Сейчас председатель Джин просит их остановить.
– Хм… Эта проблема и для нас является главным приоритетом. Не волнуйтесь так сильно. Инаугурация прошла совсем недавно, поэтому от жестких мер мы воздержимся, но вопрос будет полностью решен до Олимпийских игр.
– Думаю, несколько месяцев мы сможем продержаться без проблем. Главное, направьте поток в правильное русло.
– Об этом можете не беспокоиться. Кстати, есть ли что-то еще?
– В Национальной разведывательной службе, должно быть, сейчас все жутко заняты, верно?
– Ох, да разве бывают они не заняты? А! Опять я проявил недогадливость… Ха-ха.
Депутат Пак хлопнул себя по лбу и разразился смехом.
– Похоже, от профсоюзов немало проблем.
– Мне несколько раз сообщали, что они вели себя довольно необычно.
– Слышал, что информационную сеть «Сунъян Групп» можно сравнить с Национальной разведывательной службой. Разве могут наши агенты сделать что-то свыше?
– Как можно сравнивать парочку сообразительных подчиненных коммерсанта с национальной разведкой? Это не имеет смысла.
Хочет мобилизовать даже Национальную разведывательную службу? Лишь для того, чтобы оценить, в каком направлении станут двигаться профсоюзы? Причина, по которой он может использовать мощные государственные институты в личных целях, заключается в силе вложенных до сих пор денег. Сколько же средств он выделил на предвыборную кампанию?
– Я черкну пару строк. Скоро вы узнаете результаты.
– Спасибо за вашу заботу.
Вместе с благодарностью дедушки закончилась и их встреча. Они обменялись добрыми пожеланиями, затем я услышал звук открывающейся двери и удаляющиеся шаги.
А затем…
Раздвижная дверь открылась, и появился председатель Джин.
– Доджун, ты уже заждался? Успел наесться вдоволь?
Он отодвинул стул от стола и сел рядом со мной.
Прошло всего два месяца с тех пор, как мы виделись во время зимних каникул, но председатель Джин расспрашивал о них так подробно, будто с нашей последней встречи прошли годы.
Единственный правильный ответ, который я мог дать, – это то, что я усердно учился.
Пока я рассказывал, председатель Джин осмотрел стол.
– Доджун.
– Да.
– Скажи честно. Ты слышал все, что дедушка только что сказал в той комнате, не так ли?
Нет ни пустых тарелок, ни блюд, количество которых уменьшилось. Он сразу заметил, что я почти ничего не съел.
Думаю, ему понравится, если в этот раз я скажу, что все слышал. Очевидно, он намеренно оставил раздвижную дверь приоткрытой, чтобы я мог лучше слышать.
Однако подслушивать нехорошо. Я опустил глаза и понурил голову, как ребенок, которого застукали за чем-то постыдным.
– Парень, подними голову. Мужчина не должен постоянно ее склонять.
Я почувствовал, как рука председателя Джина погладила мою опущенную голову. В ней не было ни капли тепла. Он явно стареет.
– Ты понял всю дедушкину беседу?
Глаза полны ожидания. Что, если я сейчас кивну? Тогда ожидание превратится в радость, но я не могу этого сделать. Я отрицательно покачал головой.
Я уже принес ему достаточно радости. А ее нужно дозировать, только тогда в следующий раз ее количество удвоится. К тому же содержание было слишком наполнено политикой, чтобы его понял одиннадцатилетний ребенок.
Но мне захотелось сделать небольшой подарок. Потому что я не настолько бессердечен, чтобы полностью проигнорировать его разочарованный взгляд.
– Но мне кое-что любопытно.
– Любопытство – дело хорошее. И что же это?
– Человек, который только что говорил с вами, – слуга президента, да?
– Слуга? Похоже на то.
Председателю Джину было весьма любопытно, какой же вопрос я ему задам.
– Дедушка, почему вы встретились со слугой? Вы же председатель крупнейшей компании в нашей стране, разве вы не должны были встретиться с самим президентом?
Мне действительно было это любопытно. Пусть он и является наследным принцем Шестой республики, но это все равно не тот уровень, чтобы председатель «Сунъян Групп» встречался с ним лично.
Я хотел услышать причину.
– Доджун.
– Да.
– Ты ведь тоже слышишь всякое, когда ходишь в школу, верно? Кто-то очень милый, кто-то злой, а кто-то хорошо дерется. Не так ли?
– Да, часто такое слышу.
– И наверняка думаешь, что эти слухи – правда, если их передает тебе кто-то близкий или заслуживающий доверия, как, например, староста класса. Но это ловушка.
Ловушка правдивых слухов. Нет, скорее ловушка доверия тому, кто их передал.
– Нельзя верить тому, что говорят другие. Даже если они друзья. И чем важнее вопрос, тем вернее этот факт. Всегда нужно проверять самому.
– Значит, вы просто сами проверили?
– Именно. Проверил, насколько они благодарны мне за помощь. А еще… Заодно пару других вещей.
– Да.
Председатель Джин посмотрел, как я отвечаю, кивая головой, а затем снова обратился ко мне:
– Доджун, помнишь, что я говорил раньше? Что назвал важным?
Я старался соображать очень быстро. Что он хочет проверить сейчас?
– Не обязательно понимать все, что говорит дедушка, главное – не забывать это. Чтобы вспомнить тогда, когда потребуется. Правильно?
– Именно так, правильно. Точно так же ты должен помнить то, что я только что сказал, не забывая.
– Да, дедушка.
– И еще кое-что. Ты должен быть тем, кто слушает, а не тем, кто объясняет.
И еще: нужно быть человеком, который слушает, выбирает и принимает решение. Сегодня председатель Джин не сдался перед ключевой фигурой нынешней администрации.
Именно в таком контексте он сказал, что последует общей картине, которую рисует правительство. Принять решение будет не поздно даже тогда, когда он выслушает план депутата Пака. А если он ему не понравится, его можно будет изменить, пожаловавшись на реальные трудности.
Председатель Джин только говорил вежливо, но на деле приказал депутату Паку предоставить ему план, как если бы тот был его подчиненным.
Тот, кто предлагает, становится слабой, просящей стороной.
Как только я понял истинные намерения председателя Джина, на моем лице естественным образом возникла улыбка. Понятия не имею, как он ее интерпретировал, но дедушка тоже выглядел довольным.
– Жаль, но, думаю, придется мне сегодня удовлетвориться одним тем, что я увидел тебя, Доджун. Дело в том, что я очень занят. Вместо этого обязательно приходи в гости на День детей[51]. Вместе поиграем.
– Да!
Мне пришлось ответить с огромной радостью. Потому что не бывает детей, которые не любят этот праздник.
* * *
Отправив внука домой, председатель Джин вернулся в главную комнату. На диване сидел неизвестно откуда возникший мужчина средних лет, который вскочил при появлении председателя Джина.
– Просто сиди. Ты такой жесткий, что это даже кажется мне проблемой. Зачем столько учтивости?
– Нет-нет. Думаю, это просто привычка. Ха-ха.
– Благополучно проводил депутата Пака?
– Да, проводил его в особый номер этажом ниже. И отправил к нему юную певицу, чтобы он мог насладиться ее ароматом и немного расслабиться.
– Хорошая работа. От женщин он всегда без ума. А что насчет банкета?
– Я раздал всем присутствующим депутатам первого срока по одному конверту. А еще… – Слегка приподняв уголки рта, мужчина средних лет добавил: – Также оценил, кто пытался приблизиться к моделям в банкетном зале. И поручил приготовить для них местечко, как только праздник закончится.
Это место, где можно разом узнать, кто любит деньги, кого привлекают женщины, а кому нравится и то и другое одновременно. Конечно, будут и те, кто держится подальше от женщин и отказывается от денег.
Это и есть главное преимущество мероприятия, на котором можно предложить взятку большому числу людей. Можно быстро создать список тех, кого следует отфильтровать, и определить цели, на которых можно сфокусироваться.
Их же избрали всего несколько дней назад, а они уже готовы брать деньги и пускать слюни на женщин? Те, кто так беспечен, могут стать депутатами Национального собрания лишь однажды. Второго раза не будет.
А цели, на которых они сфокусируются, необходимо вырастить и превратить в послушных овечек. Разве не они станут верными воинами «Сунъян Групп»?
– Хорошая работа.
Похоже, дела на сегодня в какой-то степени окончены. Председатель Джин расслабленно поднял чашку.
– Что скажешь? Как думаешь, что предложит депутат Пак?
– А разве имеет значение, что он предложит? Нашей группе компаний достаточно получить от Советского Союза один только природный газ.
– Ты уверен?
Мужчина средних лет не стал отводить глаза под пристальным взглядом председателя Джина.
– СПГ[52]продолжает поступать. Раз этот стол накрыла группа компаний «Сунъян», мы и должны единолично забрать всю выгоду. Я уверен.
В глазах председателя Джина отражалось бесконечное доверие, когда он смотрел на отвечавшего с улыбкой мужчину средних лет.
С восьмидесятого года, когда правительство разработало план по расширению поставок газа для модернизации бытового топлива и реализовало проект по внедрению СПГ, появился ряд частных городских газовых операторов, в основном в крупных городах и столичном регионе.
31 октября 1986 года первое судно с 57 300 тоннами СПГ прибыло на приемную базу в Пхёнтхэке, что ознаменовало начало газового бизнеса в городе.
Источники энергии для городских домохозяйств стали быстро меняться с брикетов и нефти на природный газ.
Советский Союз являлся огромной ресурсной державой и поставщиком до тридцати процентов природного газа Европы. Может ли оказаться так, что их главным дипломатическим оружием окажется угроза перекрыть вентиль? Эффект от такой угрозы был бы колоссальным. Если Советский Союз закроет вентиль газовой трубы, Европа погрузится в холод и тьму.
«Газпром», отвечающий за добычу, распределение и продажу природного газа страны, контролировался советским правительством. Это вызвано тем, что «Газпром» – государственное предприятие, более половины членов совета директоров которого занимают высокие должности в правительстве, например, являются министрами или их заместителями.
Если «Сунъян» получит эксклюзивные права на импорт природного газа из Советского Союза и будет поставлять его частным городским газовым операторам, это почти ничем не будет отличаться от того, как если бы они взяли под контроль вентиль советской газовой трубы.
Одна только монополизация позволит извлекать огромную прибыль. Так что «Сунъян Групп» заранее определил цели, которые необходимо достичь в рамках северной политики нынешнего правительства.
– Хорошо. Об этом позаботься ты сам… Кстати, Хакджэ.
– Да, председатель.
– Что думаешь?
Председатель взглядом указал на соседнюю комнату.
– Вы о Доджуне?
Когда председатель Джин кивнул, главный секретарь Ли Хакджэ слегка улыбнулся.
– Зачатки хорошие.
– Только лишь зачатки?
– Судить можно будет через десять лет. Даже прекрасные зачатки и стебли могут оказаться вырваны с корнем всего после одного тайфуна.
– Ты сейчас об отце Доджуна?
Председатель Джин вспомнил прекрасный зачаток, который вырвало с корнем и унесло сильным ветром.
– Ну да, Юнги полностью изменился после учебы в Англии. А ведь казался таким полезным.
Голос, полный сожаления. Однако главный секретарь Ли Хакджэ без малейших колебаний высказал кое-что еще похуже. А все потому, что он был одним из немногих приближенных председателя Джина, кто мог говорить ему столь горькие вещи.
– Доджун родился у отца, обладающего огромным потенциалом в искусстве, и матери-актрисы. Боюсь, это те условия, которые могут привести к радикальным переменам с большой вероятностью.
– Мать Доджуна – просто красивая женщина. Можно сказать, что ее сделало актрисой одно только лицо. В ней нет ничего выдающегося.
Он собирался было спросить, что заставляет председателя так думать, но остановился. Может быть, все так и есть, поскольку он обладает необычным взглядом на людей.
Секретарь Ли Хакджэ снова перевел разговор на Доджуна:
– Однако я с первого взгляда понял, почему вы столь благосклонны к нему. Он весьма незауряден.
– Мне так жаль, что он слишком юн. Был бы он моим старшим внуком, все было бы гораздо надежнее.
В его голосе слышалось глубокое сожаление.
– Если вы долго будете оставаться в добром здравии, не будет ли этого достаточно?
– Сколько у Доджуна двоюродных братьев и сестер? А еще три дяди и тетя. Это невозможно.
Легкий вздох и покачивание головы говорили о реально существующих трудностях. Не важно, сколько денег лежит в кармане, ими нельзя ускорить время.
– Если он продолжит расти так же, как сейчас, не следует ли доверить ему несколько филиалов? Не будет ли удачей одно то, что он сможет вырастить несколько порученных ему компаний?
– Если я просто передам ему несколько? Но дети не станут сидеть сложа руки. Они нападут на него, как волки, разорвут на куски и поделят между собой.
Станут ли волки просто смотреть, как милому щенку вручают вкусный кусок мяса? Поскольку отец, который должен его защищать, совсем не интересуется мясом, результат совершенно очевиден.
Ли Хакджэ, который знал, какими были трое сыновей и единственная дочь председателя Джина, понял, что его идея оказалась бесполезной.
– А ты?
– Что? О чем вы?..
– Если Доджун сохранит свою незаурядность и через десять лет, на чью сторону встанешь? Старшего внука Ёнджуна? Или Доджуна?
Секретарь Ли Хакджэ ясно понял намерения председателя Джина. Он хочет передать младшему внуку достаточную долю бизнеса. А его, секретаря Ли, предлагает на роль телохранителя для мальчика.
– Кто бы это ни был, я должен встать на сторону председателя «Сунъян Групп».
Когда Ли Хакджэ сказал эти слова с лучезарной улыбкой, председатель Джин тоже ухмыльнулся. Ему нравилось такое поведение.
Он думал и действовал в соответствии со своей волей. И, поскольку его воля идеально совпадала с председательской, другим она могла показаться преданностью.
– Даже если человек, который займет кресло председателя после меня, окажется глупее тебя, ты все равно будешь относиться к нему так же, как ко мне?
– Чжугэ Лян[53]из царства Шу[54]также всем сердцем служил глупому императору.
– Он служил ему лишь потому, что тот был умственно отсталым. Потому что ему нужно было чучело, чтобы самому играть роль императора.
– Как-то это слишком! Как можно таким образом унижать преданность Чжугэ Ляна? Ха-ха.
Ли Хакджэ рассмеялся, но на лице председателя Джина не было и тени улыбки. Это показало, что он говорил серьезно.
Ли Хакджэ быстро перестал смеяться и опустил голову:
– Прошу прощения, председатель.
– За что?
– Не знал, что вы настолько серьезно думаете о Доджуне.
Ли Хакджэ не мог поднять голову, потому что прямо смотреть на председателя Джина, чье лицо стало холодным, как железная маска, было невозможно.
– Если Доджун вырастет достойным человеком, позаботься о нем. Я передам ему три-четыре компании по отдельности, но мои дети попытаются отобрать их у него. Просто не позволь им этого.
– Я запомню.
Только тогда лицо председателя Джина расслабилось, и он улыбнулся.
– Так что не смей умереть раньше меня! Меньше кури, меньше пей и чаще отдыхай.
– Заграничные командировки с вами, председатель, для меня все равно что отпуск.
Ли Хакджэ все никак не расслаблялся.
Он не мог избавиться от чувства тревоги, что сегодняшняя ошибка будет преследовать его еще долгое время.
* * *
5 мая 1988 года, когда в городе Тоттенхэм к северу от Лондона, в Англии, в неполной семье родилась девочка с довольно длинным именем Адель Лори Блу Эдкинс, председатель Джин Янчхоль отправился на пикник в еще не открывшийся Seoul Land[55]в окружении своих родственников и сопровождающих.
Неизвестно, на какие уловки он пошел ради этого, ведь до официального открытия парка оставалась еще неделя.
Время последних приготовлений перед открытием самое беспокойное, но многие сотрудники терпеливо ждали нас, чтобы сопровождать нашу семью.
Нас собралось всего двадцать пять человек, но, если добавить работников «Сунъян Групп» и Seoul Land, получится больше сотни человек.
Я смог убедиться еще раз. Они действительно эгоистичны. Даже мои родители, самые гуманные в семье, похоже, не осознавали степени своего эгоизма.
У большинства многочисленных сопровождающих также были семьи и дети. Если смотреть на их возраст, становилось очевидно, что многие из них – главы семей, ждавшие Дня детей с нетерпением.
Задумывался ли кто-то из присутствующих здесь о том, что они на самом деле чувствуют? Их эмоции известны только мне одному.
Хотя они наблюдали за каждым шагом семьи президента, их умы, вероятно, переполняли мысли о том, что дети сейчас остались дома с матерями.
Они ощущали вину перед своими семьями и за то, что их дети получают душевные травмы.
Такова цена нашего беспечного развлечения. Видя этот абсурд своими глазами, я не мог притворяться счастливым.
– Доджун, похоже, тебе совсем не весело? – кто-то подошел ко мне и с улыбкой заговорил.
Кто же это? Он казался знакомым, словно я его где-то уже видел.
– Я работаю вместе с твоим дедушкой.