Сандра Саммерс
Кофе с мороженым, или Рецепт идеальных отношений
– Вы не видели тут парня? – предприняла я попытку, надеясь, что они говорят по-английски. – Высокий брюнет с платком на руке и татуировкой дракона на груди?
Они пожали плечами, показывая, что не понимают меня. Я быстро включила переводчик на телефоне и, напечатав текст, повернула экран к ним. Они покачали головой, и я разочарованно побрела обратно к лестнице. На нижней палубе больше никого не было.
Тем временем, наверху все уже складывали свои вещи в пляжные сумки и надевали туники и рубашки поверх купальников. Экипаж корабля объявил о скором прибытии на берег. Милка уже упаковала наши скромные пожитки в холщовую торбу и, оставив все добро на лежаке, снова переговаривалась в сторонке со своим блондином. События между этими двумя развивались стремительно, потому что его огромная ладонь с выгоревшими волосками уверенно покоилась на бедре подруги, и она отнюдь не возражала.
Я хмыкнула, но, естественно, ничего не сказала. Их дело, главное, чтобы потом Василькова снова не плакалась, что встретила парня, а он оказался очередным козлом.
Ей почему-то постоянно не везло в личной жизни. Один ее бывший чуть не кинул ее с кучей долгов и проблем, пытаясь скрыться от какой-то мутной группировки, но, к счастью, его вовремя поймали, и Мила потом еще долго восклицала, что вот еще чуть-чуть – и вся ее жизнь покатилась бы в пропасть. Кстати говоря, полицейский, который поймал негодяя и помог ей со всеми бюрократическими заморочками, впоследствии оказался на его месте. В том плане, что они даже начали жить вместе, пока в итоге не выяснилось, что он женат и у него маленькая дочь. Василькова потом приперлась ко мне с бутылкой текилы и чуть не спалила мне квартиру, собираясь провести ритуал по сожжению всех фоток и оставшихся в ее жилище вещей этого «ушлепка».
Глядя, как теперь подруга доверчиво льнет к белобрысому турку, я надеялась, что она трезво оценивает шансы этого курортного взрыва гормонов и просто ловит момент, чтобы потом было о чем вспоминать холодными серыми днями в большом северном городе.
А ничего, что я сама не могла выкинуть из головы брюнета, с которым совсем недавно обсуждала музыку и которого даже одного часа не знала? Все сведения, которые у меня имелись, – это то, что у него прекрасная координация, эффектная внешность, приятный голос и хороший английский. Что ж, оказалось, что этого достаточно, чтобы запасть в душу такой легкомысленной девице, в которую я, к своему собственному удивлению, превратилась. Это все магия момента и романтика окружающей обстановки – тряхнув головой, убедила я себя.
Однако, когда мы сходили с трапа на берег, я все же не сдержалась и еще раз повертела головой по сторонам. Вокруг было полно брюнетов, и, не спорю, – каждый второй подходил на главную роль в какой-нибудь турецкой мыльной опере, но «моего» не было.
Рано утром на следующий день мы уехали в Стамбул на два дня, а потом наступила пора прощаться с гостеприимной солнечной страной. Мы надеялись, что это не последний наш визит сюда. Турция открылась нам с совершенно необычной и прекрасной стороны.
Уже сидя в самолете, который пролетал над пушистыми кудрявыми облаками, я откинулась на спинку сиденья, заткнув уши наушниками, и медленно листала плейлист в телефоне. Палец замер над недавно добавленной красивой балладой на исландском языке, и я нажала на кнопку проигрывания. Я не понимала, о чем там поется, но на душе почему-то стало неспокойно и муторно, будто исполнитель делился самым сокровенным и болезненным, чем-то потерянным навсегда. Мне казалось, что частичка моего сердца тоже навсегда осталась среди простора синих волн и криков чаек. Стало совсем тоскливо.
Милка спала. Я повернула голову к окну и вскоре тоже заснула. Мне снился взгляд черных глаз, который беспокойно блуждал по моему лицу, и чей-то голос, глухой, словно из-под воды, спрашивал: «Куда ты пропала, Лана?»
2.
Большой город встретил ливнем. Мы с Милой стояли под навесом у терминала аэропорта и ждали таксиста, который все никак не мог добраться до нас. Подруга нервно постукивала носком кроссовки по мокрому асфальту.
– Боже мой, где он застрял? – ворчала Милка, и я не могла ее за это винить.
Теплых вещей у нас практически не было, как-то мы не додумались тащить их с собой в страну, где от жары негде спрятаться. И предусмотрительно посмотреть прогноз погоды дома тоже не сообразили. Вот и тряслись мелкой дрожью. Наконец я увидела подъезжающий к шлагбауму белый «Хендай Солярис», если верить описанию в приложении. В марках автомобилей я разбираюсь так же хорошо, как Милка в мужиках. То есть никак. Мы сверили номер и быстрее побежали к остановившейся неподалеку машине. Низенький полный мужичок со смешными усами открыл багажник и помог засунуть туда наши чемоданы. Пока проводились все эти махинации, мы успели промокнуть до нитки, поэтому теплый сухой салон показался нам раем.
– Ну и ураган, – усмехнулся в усы водитель, и мы с Милой согласно закивали. – А вы откуда такие раздетые? – спросил он, укоризненно покачав головой.
Милка почему-то виновато одернула подол короткого сарафана и бросила взгляд в салонное зеркало.
– Да кто ж знал, что тут такая непогода, – проворчала она. – Мы из Турции приехали.
– Мм, Турция, знаем, знаем, – оживился мужчина, – были, были. Шикарная, конечно, страна. Но и у нас, знаете ли, есть где отдохнуть, и ничуть не хуже! – с какой-то даже обидой принялся он нахваливать родные курорты.
А мы чего? Не спорить же с ним, в самом деле.
Так, под пространные комментарии таксиста и сравнительный анализ «нашего» и «ихнего» мы и доехали до первого пункта назначения. Я открыла дверь, махнув рукой Милке на прощание и показав глазами «Держись!» – ей еще предстояло полчаса ехать в компании болтливого мужика. Дождь все не прекращался, но я уже не спешила – смысл? Сейчас зайду в квартиру – и скорее под горячий душ!
Колесики чемодана отстукивали рваный ритм, когда я с вывалившимся от тяжести языком перлась на свой девятый этаж. Лифт, зараза, не работал. Последняя ступенька была самой тяжелой, мне казалось, что я испущу дух. Но вот, наконец, я дома.
Я открыла дверь и вдохнула немного затхлый, но такой родной запах любимой квартиры. Открыла окно на кухне, и внутрь проник свежий влажный воздух и звук стучавшего по крышам и стеклам дождя. Капли не попадали в квартиру из-за широкого навеса над окнами дома – я жила на последнем этаже.
Протерев от уличной грязи колесики оставшегося на пороге многострадального чемодана, я вкатила его в комнату и все же решила сначала разобрать вещи, а уже потом приступать к водным процедурам.
Часть одежды сразу же отправилась в стиралку, другая – в корзину для грязного белья.
В боковом отделе багажа валялась книжка, которую я осилила только до середины, – «Шагреневая кожа» Оноре де Бальзака. Не спорю – мысль в произведении, наверное, очень глубокая и поучительная, но все эти философские и растянутые на десятки страниц рассуждения главного героя вводят меня в тоску. Я без сожаления задвинула книгу на самую дальнюю полку стеллажа – к тем ее собратьям, за которых я еще не скоро возьмусь.
Купленный в Стамбуле шелковый палантин оливкового цвета я отложила в сторону. Завтра надо будет отнести его маме, когда я поеду забирать Уголька – моего единственного теперь сожителя. Я подобрала его год назад, как раз когда мы закончили ремонт в квартире. Маленький черный комочек дрожал от промозглого ветра и жалобно мяукал у лавочки рядом с соседним продуктовым магазином. Я не смогла пройти мимо.
И вот теперь эта наглая мордочка каждую ночь проскальзывает ко мне под одеяло и мурчит под боком. Люблю не могу.
Антон, кстати, не воспылал сильными чувствами к Угольку и вечно норовил то высадить его в коридор за дверь, когда кот забирался к нам в постель, то забывал его накормить, когда я задерживалась допоздна на работе, а он приходил домой пораньше. «Он на мои новые туфли пописал!» – жаловался Антон утром перед выходом. Ну да, у Уголька не сразу получилось научиться справлять свои кошачьи дела в лотке, но разве можно долго обижаться на это пушистое чудо? Я пыталась искренне сочувствовать Антону, потому что туфли действительно были дорогими, кожаными, но он все равно обижался на меня, когда я прижимала виновника материального ущерба к груди и ласково поглаживала его по шерстке на спине. Антон уходил на работу злой, а Уголек лишь сильнее ластился ко мне всем своим мягким тельцем, как бы намекая: «Да ну его, хозяйка, сдался он нам…» Как оказалось в итоге, котенок был не так уж и неправ.
Разобравшись с вещами, я взялась за тряпку и принялась вытирать накопившуюся за мое отсутствие пыль со всех горизонтальных поверхностей. Друзья не зря называют меня «уборочным маньяком» – есть у меня такой пунктик. Я фанат уборки, ничуть не хуже Моники Геллер из сериала «Друзья». Даже в самый загруженный на работе день я могу вернуться вечером домой и, невзирая на поздний час, вооружиться пылесосом с чистящими средствами наперевес, чтобы отдраить дочиста квартиру. Мне физически плохо, когда что-то лежит не на своем месте, полка рядом с раковиной забрызгана водой и испачкана засохшими пятнами от зубной пасты, а к голым ступням противно прилипают крошки.
Мы с Антоном вечно ругались на этой почве – он просто выводил меня из себя, хоть и прекрасно знал о моей слабости. Нередко я с тяжелым вздохом подбирала его разбросанные по квартире футболки и носки и отмывала оставленную на письменном столе груду чашек с разводами от чая и кофе. Мои просьбы о том, чтобы он хотя бы немного старался быть более чистоплотным и организованным, проходили мимо его ушей. Мне казалось, он специально, назло мне, продолжал медленно, по кусочкам, разрушать мою нервную систему.
Кстати о бывшем – как только я поменяла симку в телефоне по приезде из Турции, меня завалило текстовыми и голосовыми сообщениями от него.
Сначала это были попытки достучаться до меня и уговорить выслушать его:
«Лана, прости меня!»
«Давай поговорим!»
«Ты должна меня выслушать!»
Потом пошли объяснения:
«Это была ошибка!»
«Она сама на меня набросилась, я сопротивлялся до последнего. Но я мужчина, в конце концов, ты должна понять! Все равно я люблю только тебя».
«Я был пьян, не ведал, что творил!»
А уже после, так и не добившись результатов, он, похоже, решил, что лучшая защита – это нападение, и последнее сообщение выглядело так:
«Ты последние месяцы буквально ночевала на работе, что мне оставалось делать?»
Как ни крути, я оставалась крайней.
Девица, которую он имел на моих глазах в моей же квартире, быстренько забрала свои немногочисленные шмотки и выкатилась за дверь, не желая быть свидетелем наших разборок. Хотя их, по сути, не было. Я просто велела Антону последовать примеру его любовницы и выметаться вслед за ней вместе со своими вещами. Он сначала что-то неразборчиво лебезил, но в итоге все же ушел. А теперь, видимо, обдумал свое поведение и понял, что поступил стратегически неверно. Упустить такое удобное место с возможностью сэкономить на жилье было адской ошибкой. Думаете, я такая меркантильная и не умею прощать чужие ошибки? Нет, просто среди массы сообщений от Антона я обнаружила еще одно, совершенно точно указывающее на мою правоту:
«Могу я хотя бы до конца месяца пожить у тебя?»
Нет, я его не виню: у меня просто нереально классная квартира, это я вам без ложной скромности заявляю. И, кроме весьма удачного расположения, у нее еще куча других преимуществ.
Это далеко не какой-нибудь шикарный пентхаус с «умной» техникой, нет. Но в нее вложено столько любви, стараний и души, что ранее выглядевшая непримечательно и серо двушка в старом доме теперь представляет собой самое уютное гнездышко на свете. Моя бабушка, папина мама, прочила мне ее еще после гибели отца.
Мы с мамой остались вдвоем, когда мне было тринадцать. С тяжестью в сердце вспоминаю это время, хоть и прошло уже двенадцать лет. Папа разбился на машине, когда его поздно ночью вызвали в больницу, – туда привезли парня с тяжелыми травмами в результате автокатастрофы. Такая вот злая ирония судьбы.
Пьяный мужик врезался в папин любимый, уже повидавший жизнь «Рено», когда отец делал поворот на светофоре. Виновника схватили на месте, но папину жизнь, увы, было не спасти.
Бабушка так и не смогла простить маме папину гибель. Да, она винила ее в случившемся. Отец был прекрасным врачом, ему прочили блестящую карьеру в одной из крутых столичных клиник, но он отказался от этого, чтобы переехать в небольшой поселок за городом, где жила мама. Они познакомились во время учебы в институте и сразу же влюбились друг в друга. Родители отца не одобрили выбор сына – мама была из бедной семьи, ее родители давно умерли, и она всего добивалась сама. Но, хоть они оба и учились в столице и получили достойное образование, мама наотрез отказалась оставаться там после учебы. Она вернулась в старый родительский дом, который был в полуразрушенном состоянии, а отец поехал за ней, бросив всю свою налаженную в большом городе жизнь. Они расписались в местном загсе и не праздновали свадьбу, но жили душа в душу. У отца были золотые руки: он практически сам, без посторонней помощи, преобразил дом, в котором они жили, все починил и наладил. Позже все же устроился на работу в столицу, ездил туда каждый будний день, а часто и по срочному вызову в выходные, и возвращался поздно вечером или утром. Но родители были счастливы. И я была счастлива вместе с ними.
Бабушка так и не смогла преодолеть неприязнь к невестке и ни разу – ни одного – не наведалась с визитом к нам домой. Папа сам навещал их с дедом и брал меня с собой. Мама отказывалась ехать с нами, да и ей там были не рады. Во мне бабушка с дедушкой души не чаяли, всегда задаривали гостинцами по поводу и без, а бабушка каждый раз с гордостью повторяла, что я – вся в отца! Такая же умная и красивая. Обязательно поступлю в столичный университет, устроюсь на престижную работу и выйду замуж за достойного красавца. И квартиру они перепишут на меня.
Дедушка умер, когда мне было одиннадцать. Бабушка еще долго не могла отойти от горя. А гибель отца через два года совсем ее подкосила. Она злилась и пеняла на маму, мол, не будь та такой упрямой и неблагодарной, согласись она жить с отцом в столице, ему бы не пришлось ездить каждый день по два часа туда-обратно, особенно по ночам. И все не закончилось бы плачевно.
Мама, которая сама после потери папы как-то вдруг осунулась и будто постарела на несколько лет, молча глотала бабушкины оскорбления. «Она потеряла сына», – тихо говорила она. – «Ее можно понять».
Бабушкино сердце не выдержало и полугода. Она ушла вслед за сыном, успев все-таки завещать мне квартиру, как и обещала. Мы с мамой остались жить в нашем доме за городом, а во время учебы в университете мне выделили общежитие. В квартиру я решила переехать сравнительно недавно, когда нашла хорошую работу и окончательно адаптировалась к столичной жизни.
Мама осталась верна себе – даже теперь отказывалась жить здесь со мной. «На кого я наш дом оставлю?» – с грустной улыбкой говорила она в ответ на мои уговоры переехать ко мне. – «Я тебя буду навещать. И ты меня».
Она помогла мне с ремонтом, и вскоре просторная, но уже старая и довольно обветшавшая квартира превратилась в милую стильную двушку со всеми необходимыми удобствами и особенной атмосферой.
У меня имелась своя – небольшая, но все же – библиотека. Я читала абсолютно все подряд, у меня не было предрассудков насчет того, что в моем возрасте пора бы озаботиться чтением лишь серьезной литературы. Раньше я часто говорила себе: «Лана, возьми лучше классику вместо этой книжицы с легкомысленной обложкой. Надо духовно расти!» Но со временем я поняла, что нужно читать то, о чем в данный момент просит душа.
Душа просила всякого. Иногда – чего-нибудь угнетающего и даже депрессивного вроде «Детей Арбата» Рыбакова или «1984» Оруэлла. А иногда – особенно часто в последнее время – легкого, ненавязчивого, с обстановкой, в которой я сама была бы не прочь оказаться. Последний прочитанный мной «бриллиант» в подобном жанре – роман английской современной писательницы Бет О'Лири под названием «Квартира на двоих». Он отлично поднимает настроение и помогает отвлечься от плохих мыслей и проблем.
Я очень люблю читать, и мне безумно повезло, потому что работаю я в книжном издательстве. Заниматься тем, что нравится и приносит удовольствие, и еще и получать за это деньги – это ли не мечта? Я обожаю свою работу, офис и коллектив, с которым мне тоже несказанно повезло, и я боготворю книги за одну только возможность проживать множество чужих жизней. А еще они вместе с фильмами и сериалами являются для меня огромным источником вдохновения – приобретение половины вещей из моей квартиры навеяно вычитанными и высмотренными деталями из литературы, кино и телевидения.
В спальне у меня шторы благородного зеленого цвета – отсылка к знаменитым портьерам из «Унесенных ветром», из которых Скарлетт О'Хара – моя любимая книжная героиня, между прочим – сшила себе платье перед визитом к Ретту Батлеру. На кухне – большие пузатые часы под старину с надписью «COOKIE», как на холодильнике у Моники из сериала «Друзья». А уже несколько раз упомянутый диван в гостиной, который я тщательно чистила много часов после предательства Антона, был куплен на барахолке: он бирюзового цвета и напоминает диван в квартире Пенни из «Теории Большого взрыва».
Да, я люблю яркие, уютные и необычные вещи в интерьере. И что вы мне за это сделаете?
Поэтому, закончив с уборкой, я с огромным удовлетворением оглядела свою обитель. Мой дом, место, где я чувствую себя хорошо и спокойно.
Я обожаю вкусные завтраки с панкейками, кофе и медом на кухне. Люблю зависнуть на диване с книжкой, подложив под нее цветную декоративную подушку. Мне доставляет непередаваемое удовольствие лежание в ванне с солью и пеной при свечах и с ноутбуком на деревянной подставке. Именно этим я сейчас, кстати, и займусь!
Телефон, поставленный на зарядку, завибрировал, и я потянулась к нему, молясь всем богам, чтобы это был не Антон. Звонила, к счастью, Милка.
– Скажи, что ты не погребла свое бренное тело под многочисленными слоями книжных страниц, – без приветствия начала подруга.
– Пока нет, – хмыкнула я, придерживая трубку между ухом и правым плечом и выливая пахучую жидкость из бутылька с пеной для ванны в воду.
– Отлично! – оживилась Василькова. – Тогда сегодня мы идем в рэсторан!
Ее голос был таким громким, что я, поморщившись, поспешила отодвинуть телефон подальше от уха двумя мокрыми пальцами. Так и оглохнуть недолго.
– Василькова, дай передохнуть, – особо не надеясь, что подруга внемлет моим просьбам, пробурчала я, – мне необходима спа-терапия, прежде чем я снова смогу прийти в форму и покорять злачные заведения города вместе с тобой. У меня болит голова, и кожа до сих пор слазит, как после желтого пилинга.
– Бу-бу-бу, – даже несмотря на то, что я не могла видеть лица подруги, я легко представила, как она сейчас смешно морщит нос. – Брусникина, ты как моя бабушка, ей-богу. Еще скажи, что у тебя кости ноют и суставы хрустят.
– И это тоже, – решила я поиздеваться над Милкой. – Магнитные бури, видимо.
Побухтев еще немного в трубку, она наконец сжалилась надо мной.
– Ну окей, тогда с тебя ужин завтра.
– Договорились, – с облегчением согласилась я.
– Кстати, – сказала Милка, когда мы уже попрощались и я собиралась нажать на кнопку отбоя, – угадай, кто мне звонил?
– Понятия не имею.
– Подсказка: начинается на «к», заканчивается на «мягкий знак».
– Конь, что ли?
– Какой такой конь? – затупила Василькова.
– Какой, какой… В пальто который.
– Да ну тебя! Все, покеда.
– Да подожди ты, я же шучу, – я проглотила смешок. – Ну, кто тебе звонил? Турок твой, что ли?
Милка повздыхала еще пару секунд, строя из себя насупленную барышню, но желание поскорее поделиться подробностями амурных дел возобладало над мнимой обидой.
– Прикинь? Говорит, скучает безумно. Хочет ко мне приехать.
– Даже так, – сдержанно прокомментировала я.
– Ну так! Ой, Ланка, может, это моя судьба?
– Ты точно так же говорила про оказавшегося бандитом Толика и про гулящего мента Степана, – хмыкнула я.
– Это другое, – отмахнулась Милка.
Ну конечно.
– Ладно, завтра за ужином подробно обсудим твою судьбу. Мне бежать надо, у меня ванна наполнилась уже.
– Давай, иди купай свои старческие телеса.
– Фу. До завтра, Людмила.
– Всего доброго, Светлана, – не осталась в долгу Василькова и бросила трубку.
Мы с ней обе сократили свои имена до «Ланы» и «Милы», так как нам не нравились полные версии. Не зря все-таки подруги.
Ванна с розовой солью и пеной с ароматом пачули зашла на ура. Раньше я понятия не имела, как выглядит и пахнет пачули, но мне очень нравилось само слово – «па-чу-ли, па-чу-ли»… Интересное же? А потом я услышала упоминание о нем в фильме «Значит, война». Там герой Криса Пайна пользовался туалетной водой с ароматом пачули. Моя восприимчивая душа отреагировала молниеносно: актер, который мне нравится, плюс запах загадочного растения, название которого меня так привлекало последнее время. Это ли не знак? На следующий день я стояла в магазине с натуральной косметикой и исследовала полки с эфирными маслами. Пряный древесный аромат настолько пришелся мне по душе, что я обошла весь ассортимент магазина и приобрела сразу несколько продуктов с понравившимся запахом. Теперь в гостиной на журнальном столике красуется диффузор, источающий аромат пачули, а в ванной у меня целый комплект всяких женских прелестей: гель для душа, шампунь и бальзам для волос, пена для ванны – и все с ароматом пачули. Все же не зря меня Василькова иногда маньячкой обзывает.
Я наблюдала за тем, как огромные хлопья пены медленно скользят по коже, успокаивая раздражение от обгорания. Как мало нам, девушкам, все-таки нужно для счастья. Час расслабляющих водных процедур с последующими после них ритуалами и уходом за собой любимой – и все, можно жить дальше! Не хватает только огромной порции черничного мороженого и просмотра любимого сериала. Но нет ничего невозможного для человека с интеллектом, а точнее – с умением пользоваться приложением для службы доставки. Даже выходить из ванны не нужно. Вуаля – и через десять минут я, свежеблагоухающая, с тюрбаном на голове и питательной маской на лице, иду открывать дверь курьеру.
Небрежный сначала взгляд парня, наклонившегося вытащить ведро мороженого из термопакета, озарился недоумением, когда я предстала перед ним в таком необычном виде. Кажется, он сдержал ухмылку и постарался придать лицу как можно более бесстрастное выражение.
– Благодарю, – я взяла мороженое из рук курьера и подарила ему очень скромную улыбку – на большее я была неспособна: маска неприятно стягивала кожу, стоило уголкам моих губ подняться выше.
– Может, вам компанию составить? Сомневаюсь, что такая хрупкая девушка, как вы, сможет осилить такую огромную порцию мороженого, – парень поиграл бровями, видимо, считая себя королем флирта.
Его взгляд скользнул по моим голым ногам – я непредусмотрительно успела облачиться только в пижаму с довольно короткими шортиками. Каюсь, тут мой косяк. Но все равно неприятно.
– Не волнуйтесь, у такой хрупкой девушки очень быстрый обмен веществ – сама без проблем справится, – и, оставив его переваривать сказанное, я хлопнула дверью перед его носом и повернула замок.
Непрофессиональные нынче курьеры пошли.
Позже, выковыривая остатки черничного мороженого из ведерка и досматривая серию «Офиса», я неожиданно вспомнила о парне с корабля. Интересно, а как бы он отреагировал, увидев меня с маской на лице и полотенцем на голове? Голые ноги он уже имел удовольствие лицезреть.
Тряхнув головой, чтобы отбросить странные и ненужные в двенадцатом часу ночи мысли, я закрыла крышку ноутбука и уютно устроилась под одеялом. Пора было спать и настраиваться на будничную реальность, в которой не было места грезам и мечтам о прекрасных незнакомцах.
Я с удовольствием закрыла глаза. Завтра меня ждал первый рабочий день после отпуска.
