Сандра Браун
Красноречивое молчание
«Ну скажи, скажи, что любишь!» – безмолвно умоляла она.
Тщетно…
– Спокойной ночи, Лаури, – лишь услышала она в ответ на свой немой призыв.
Среди ночи Лаури проснулась с ясным ощущением, Что что-то произошло. Прислушалась. Тихо. Но на душе отчего-то было неспокойно и, сбросив одеяло, она вылезла из постели. Взяв со стула халат, натянула его на себя и вышла в темный холл.
Первая мысль была о Дженифер, и Лаури направилась к малышке в комнату. Кровать оказалась пуста. Подавив охватившую ее панику, Лаури направилась в ванную комнату, примыкающую к спальне. Никого.
Путаясь в полах халата, Лаури сбежала по лестнице вниз и бегом осмотрела комнаты первого этажа. Тщетно. Оставалась последняя надежда, что девочка захотела пить или есть. Лаури бросилась на кухню и включила свет. Дженифер здесь тоже не оказалось, но задняя дверь была распахнута настежь, и по кухне уже гулял свежий ночной ветерок. Сердце у Лаури замерло. Похитили – была первая мысль. Ну конечно, похитили. Дрейк ведь знаменитость, так что какому-нибудь идиоту вполне могло прийти в голову украсть его дочь с тем, чтобы потом вытянуть из него побольше денег или, в свою очередь, прославиться.
Первым побуждением было выскочить за дверь и самой броситься на поиски ребенка, но, не добежав до двери, Лаури остановилась. А что, если похитители не успели уйти далеко и она их и вправду догонит? Что она сможет им сделать? Да ничего! Слабая безоружная женщина… Да они и ее еще с собой прихватят! Нет, нужно действовать иначе.
Лаури кинулась в комнату Дрейка, подбежала к кровати и, схватив его за голое плечо, несколько раз основательно встряхнула. – Дрейк, просыпайтесь!
Неужели это ее голос? Такой тоненький, дрожащий от страха…
– Дрейк, ну проснитесь, пожалуйста! Он, наконец, сел и уставился на Лаури ничего не понимающим со сна взглядом.
– Лаури? Что случилось?
– Дженифер пропала. Я проснулась… Показалось, хлопнула входная дверь… Подумала… может, похитители… – бессвязно пролепетала она.
Но для Дрейка и этого невнятного лепета оказалось достаточно, чтобы понять – случилось нечто ужасное.
Откинув одеяло, он одним прыжком выскочил из кровати. В этот момент он был похож на разъяренного зверя.
Сорвав с крючка на двери велюровый халат, натянул его на себя и устремился вслед за Лаури, уже бежавшей на кухню.
Остановившись у распахнутой двери, он пристально вгляделся в непроглядную тьму, пытаясь хоть что-то рассмотреть.
– Может, позовем полицию? – дрожащим голосом проговорила Лаури и в отчаянии заломила руки. – О, Дрейк…
Продолжить она не смогла – рыдания перехватили горло.
– Успокойтесь, Лаури. Слезами горю не поможешь. Да, позвоните в полицию, а я тем временем схожу в сарай за фонарем.
– Но ведь они еще могут быть во дворе! Не нужно, Дрейк, не уходите! – взмолилась она.
– Кто это они? Мы даже не знаем, что произошло. Но клянусь Богом, если что-то случится с Дженифер, я убью…
– Не этого ли лунатика вы ищете?
Лаури с Дрейком одновременно обернулись, да так и застыли в изумлении. Перед ними стояла Бетти с Дженифер на руках.
– О Господи! – облегченно воскликнула Лаури и, подскочив к подруге, выхватила девчушку у нее из рук.
Прижав малышку к себе, принялась покачивать ее, все еще не веря, что та дома, в безопасности.
– Что произошло? – дрогнувшим голосом спросил Дрейк, поглаживая Дженифер по спине.
– Я крепко спала, – начала объяснять Бетти, – когда услышала шум у задней двери. Естественно, я сразу же подумала, что это грабитель или насильник, и чуть с ума не сошла от страха. Никак, знаете ли, не привыкну, что Джима постоянно нет дома, и мне приходится оставаться одной.
Ее круглые карие глаза никак не могли оторваться от волнующего зрелища – голой груди Дрейка, видневшейся в треугольном вырезе роскошного велюрового халата.
– Ну вот, – продолжала Бетти свой рассказ. – Я решила, что это какой-то уж совсем неопытный насильник. Дверь он пытался открыть со страшным шумом. Мне стало не столько страшно, сколько любопытно, и я пошла на кухню и выглянула в окно. И кого бы вы думали я там увидела? Дженифер собственной персоной. Стоит себе на пороге и пытается открыть дверь. Когда я впустила ее, она направилась прямиком в комнату Сэлли. Она забыла сегодня у нее своего любимого кролика. А когда взяла то, за чем пришла, отправилась обратно домой. Вот я и подумала, что лучше уж на всякий случай самой отвести ее, а то вдруг еще куда-нибудь забредет. Нет, вы представьте себе только! Бродит себе среди ночи, уйдя из дома, никого не спросив!
– Она так устала, что, засыпая, о кролике и не вспомнила, а когда проснулась и не увидела его рядом, естественно, отправилась добывать своего любимца, – завершила Лаури трогательную повесть.
И она улыбнулась девочке, которая не выпускала из рук кролика и при этом сонно зевала. Откинув с ее личика спутанные кудряшки, Лаури звонко расцеловала малышку в пухлые щечки с ямочками.
Дрейк взял у нее из рук ребенка и, поставив девочку на пол, присел перед ней на корточки.
– Дженифер, ты вела себя очень плохо! – начал он. – Не смей больше никогда убегать от меня или от Лаури! А то нам становится… – Не зная, как изобразить слово «страшно», Дрейк обратился за помощью к Лаури, и, когда та подсказала, продолжал: – …страшно за тебя. Мы ведь не знаем, где тебя искать. Если ты еще раз так сделаешь, мне придется тебя отшлепать.
Поняв, что отец говорит вполне серьезно, Дженифер испугалась, и нижняя губка у нее задрожала. Видя, что воспитательный процесс возымел свое действие, Дрейк крепко обнял дочурку. Лицо его исказилось гримасой боли при одной мысли, что и в самом деле могло бы с ней произойти. Все еще не выпуская из рук кролика, Дженифер обхватила отца за шею, и он понес ее в комнату.
– Бог мой, как я… – начала было Бетти, но Лаури ее перебила:
– Спасибо тебе, Бетти. Я тебе передать не могу, что пережила. А сейчас прямо гора с плеч свалилась. Мы ведь с Дрейком уже представляли себе самое худшее.
Лаури и впрямь была признательна соседке, но меньше всего была сейчас настроена наслаждаться ее красноречием.
– Ну, пойду домой, к своим охламонам. А ты отправляйся наверх. Надеюсь, теперь до утра доживем без приключений. Спокойной ночи.
И, ласково потрепав Лаури по руке, Бетти заспешила восвояси. Лаури захлопнула за ней дверь, закрыла ее на замок, а потом несколько раз подергала за ручку. Лаури все еще никак не могла прийти в себя. Вроде все хорошо. Дверь надежно заперта.
Немного успокоившись, Лаури отправилась в комнату Дженифер.
Дрейк сидел на краешке кровати и гладил дочку по головке, хотя та уже спала безмятежным сном. Когда Лаури наклонилась поцеловать малышку, он взял ее за руку.
Из комнаты они вышли вместе. В холле Дрейк заметил:
– Да вы вся дрожите!
– Не знаю, от холода или от страха.
– Хотите выпить бокал вина или еще чего-нибудь, чтобы согреться?
– Нет, спасибо. Обойдусь без горячительных напитков, – отказалась Лаури.
Подняв голову, она взглянула ему в глаза и улыбнулась, но улыбка тут же погасла, когда Лаури увидела выражение его лица – в глазах откровенная жажда обладания, отмахнуться от которой было никак нельзя.
Долго они смотрели друг на друга. Дрейк не дотрагивался до нее, да это было и не нужно. Лаури и так живо ощущала его присутствие. Их неудержимо тянуло друг к другу, как магниты, имеющие противоположные заряды, которые неотвратимо должны соединиться. И когда, наконец, тела их соприкоснулись, они прильнули друг к другу так, словно боялись, что какая-то сила сможет разлучить их навеки.
Лаури и в голову не пришло сопротивляться, когда он подхватил ее на руки, отнес в спальню и осторожно опустил на кровать. Одно мимолетное движение – и халат вместе с плавками уже валяется на стуле. Он лег рядом с ней с такой непринужденной грацией, словно был и не человеком вовсе, а неким языческим богом, собирающимся исполнить любовный обряд.
– Лаури, не говори ничего. И не думай. Ради Бога, не думай! Только чувствуй…
Он провел рукой по ее телу, словно знакомясь со всеми его выпуклостями и впадинами. Лаури была в халате, а ему хотелось видеть ее всю – с головы до ног – Дрейк поспешно сорвал ненужную сейчас одежду.
Порывисто притянул он Лаури к себе и крепко, жестом собственника, прижал к мощной груди. Но вместе с тем он был на удивление нежен. Губы его прижались к ее губам, а руки ласкали, гладили ее тело, как бы передавая ему ту страсть, которой он сам был охвачен.
Насытившись ее губами, Дрейк наклонил голову и горячим ртом коснулся груди. Рука его заскользила по ее телу. Все ниже, ниже…
Прикосновения его были нежны и деликатны, и Лаури всецело отдалась чувству, которое никогда прежде не испытывала.
– Лаури… хорошая моя… красавица моя… обожаю… – задыхаясь, невнятно бормотал он.
Но даже если бы он не произнес ни слова, Лаури все равно бы поняла, что он хотел сказать. Его ласковые губы, нежные, преисполненные благоговения прикосновения – все говорило об одном: он страстно желает ее.
Внезапно ей припомнились оскорбительные слова Поля. Никогда она не могла ему угодить! Вечно он был всем недоволен. Лаури поспешно отогнала от себя неприятные мысли. Теперь-то она понимала, что недостаточно любила своего бывшего мужа, чтобы доставлять ему удовольствие. А вот с Дрейком совсем другое дело. Ей хотелось подарить ему такую же радость, какую он дарил ей.
Пальцы ее сомкнулись вокруг упругой плоти, осторожно массируя ее, но мало-помалу, отбросив ненужную скромность, Лаури, дрожа от нетерпения, самозабвенно предалась этому восхитительному занятию.
– Лаури… да… дорогая… еще… – сдавленно простонал Дрейк, уткнувшись лицом в ее шею и еще крепче прижав ее к себе.
Это придало ей уверенности в себе, и презрительные слова Поля тут же были позабыты. Задыхаясь от наслаждения, Дрейк прерывистым шепотом снова и снова повторял ее имя, и его горячее дыхание обжигало ей кожу.
Наконец, взяв ее лицо в свои ладони, он страстно прильнул к губам. Лаури почувствовала: еще секунда – и он овладеет ею. Однако он замер и, подняв голову, взглянул ей прямо в лицо, как бы спрашивая разрешения. Тогда она, протянув руку, коснулась любимого лица – прошлась по шелковистым усам, дотронулась до губ. Глаза их встретились, и несколько долгих секунд они, не отрываясь, смотрели друг на друга.
– Лаури… – выдохнул Дрейк.
Она почувствовала, как он осторожно входит в нее, и, притянув к себе его голову, негромко вскрикнула.
Ощущение, которое она испытывала сейчас, ей было незнакомо. Шепча ласковые слова, Дрейк проникал в нее все глубже, и пламя, сжигавшее его, перетекало в нее. И вот они уже оба горят яростным огнем. Лаури чувствовала, что все, больше она не выдержит, умирает! Она все умирала и умирала, а Дрейк крепко держал ее за бедра, прильнув к ней с такой силой, что казалось, нет ни ее, ни его, а есть только они оба, одно единое целое.
– Такого со мной еще никогда не было, – робко прошептала Лаури в кромешной тьме.
Голова ее покоилась на груди Дрейка, их ноги под одеялом переплелись, и он крепко прижимал ее к себе. Дрейк рассеянно погладил ее по спине.
– Да ну? – недоверчиво спросил он, но в голосе слышались горделивые нотки. – А с Полем?
– Нет, конечно, – ответила она, с грустной улыбкой покачав головой.
При этом волосы на его груди защекотали ей нос, и Лаури на секунду показалось, что она сейчас чихнет.
– Я и не представляла, что способна на такие чувства, – призналась она.
Дрейк тихонько рассмеялся, но Лаури, приникшей к его груди, смех показался довольно громким.
– Ну вот, теперь будешь знать, на что ты способна, – сказал он.
Протянув руку, он легонько похлопал ее по попке, но вскоре игривое похлопывание превратилось в ласковое поглаживание.
Умом Лаури понимала, что должна испытывать раскаяние за то, что произошло. Но, странное дело, ничего подобного она не чувствовала. Ведь все, что только что произошло, она совершила, руководствуясь великим чувством, имя которому – любовь. Она понимала, что и впредь ей не избежать близости с Дрейком. Хочешь – не хочешь, это теперь неизбежно. И не стоит ей бороться с этим чувством.
Лаури еще теснее прижалась к своему любимому.
– Замерзла? – заботливо спросил он.
– Немножко.
– И немудрено. Одеяло куда-то сбилось… Простыни все скомканы. И как это все получилось? – с притворным изумлением проговорил Дрейк.
– Вот уж не знаю, – хихикнув, подхватила она. Расправив простыни и укрыв их обоих одеялом, Дрейк притянул ее к себе и шепнул на ушко:
– Торжественно обещаю на этот раз одеяло не сбивать.
– На этот раз? – недоверчиво переспросила Лаури. – Ты хочешь сказать опять? Сейчас?
– А ты не хочешь? – спросил Дрейк, и даже в темноте Лаури увидела, как он насмешливо вскинул брови.
– Ну… я…
Но он, не дослушав, жадно приник к ее губам, и Лаури к своему изумлению услышала свой собственный сбивчивый шепот:
– Да, да…
Глава двенадцатая
Следующие несколько дней царила полная идиллия. Дрейк почти никогда не выпускал Лаури из поля зрения, не сводил с нее восторженных глаз. Ему мало было находиться с ней в одной комнате – он то и дело дотрагивался до нее, обнимал, целовал. Ночи их были полны безудержной страсти, приводившей их обоих в изумление. Днем, когда с ними рядом бывала Дженифер, они изливали свое счастье на ребенка, и девочка купалась в его лучах.
Часто ходили они в деревню, бродили по магазинам, расположенным по обеим сторонам холмистых живописных улочек. Однажды они заглянули в магазинчик деревянных изделий Джона Медоуза. Он тепло встретил их, даже намеком не дав понять, что помнит, как грубо с ним обошелся Дрейк в прошлый раз.
Лаури была очень признательна Дрейку за то, что он проявил искренний интерес к работе Джона и вежливо расспрашивал его обо всем, касающемся резьбы по дереву. И оба они, такие разные, пустились в неторопливый разговор. Однако, разговаривая с Джоном, Дрейк не убрал руку с плеча Лаури, ясно дав тем самым понять, что имеет на нее кое-какие права. И этот жест собственника не укрылся от Джона.
Лаури с Дрейком обожали эти вылазки в город, однако самыми приятными минутами считали тихие вечера дома у камина за бутылочкой вина.
Лаури любила примоститься в уголке дивана, а Дрейк, улегшись на спину, клал голову к ней на колени, как в тот вечер, когда к ним нежданно-негаданно заявились ее родители. Он рассказывал ей о своих планах и надеждах.
Но каким бы серьезным и обстоятельным ни был их разговор, мало-помалу он затихал. Руки, которыми Дрейк только что экспрессивно жестикулировал, начинали гладить ее, сначала вроде бы невзначай, потом все настойчивей, пока огонь в камине уже не шел ни в какое сравнение с пожаром, разгоравшимся между ними.
Когда перед возвращением в Небраску Лаури позвонили родители, ей уже не было нужды притворяться, что она счастлива. Счастье и в самом деле переполняло ее. Она пригласила родителей заехать в Уиспез, однако обстоятельства вынуждали их сразу же после конференции спешить домой. Лаури, прежде чем повесить трубку, заверила родителей, что несказанно счастлива, и, говоря это, ничуть не кривила душой.
Обычно после того, как Лаури с Дженифер заканчивали занятия, и до того, как на урок жестов заявлялась Бетти с детьми, они шли бродить по лесу. Лаури частенько брала с собой еду, и они, усевшись у ручья на старенькие одеяла, неторопливо принимались за трапезу. А над головой шуршали голыми ветвями осины – зима была не за горами.
Однажды ясным осенним деньком они как обычно отправились на пикник. Поев, Дженифер, утомленная занятиями, прикорнула на одеяле и крепко заснула. Дрейк, прислонившись спиной к дереву, притянул Лаури к себе, и она прильнула к его широкой груди.
– С удовольствием последовала бы примеру Дженифер, – сонно пробормотала она, устроившись поудобнее.
– Давай, – ответил Дрейк и натянул на них еще одно одеяло.
Он принялся тихонько покачивать ее, убаюкивая, и Лаури мало-помалу задремала. Это блаженное состояние между сном и бодрствованием внезапно нарушила одна неприятная мысль, которую Лаури давно уже гнала от себя. И мысль эта была о Сьюзен. Хотя Лаури и понимала, что за последнее время Дрейк очень к ней привязался, ей было обидно до боли, что ни разу, даже во время самых страстных любовных утех, он не обмолвился, что любит.
Интересно, сидели ли они вот так в обнимку со Сьюзен, размышляла она. А как занимались любовью? С такой же страстью или еще большей? Хотя больше уж вроде некуда… Сможет ли он хоть когда-нибудь полюбить ее, Лаури? Вряд ли… Лаури беспокойно пошевелилась, Дрейк тут же обнял ее еще крепче и прошептал:
– Что, плохой сон увидела?
Лаури покачала головой, но червь сомнения уже проник в ее сознание, отравляя блаженное состояние.
Она хотела было отодвинуться от Дрейка, как вдруг почувствовала на своем теле его руки. Они скользнули к ней под свитер, добрались до пояса джинсов. Лаури почувствовала, как внутри постепенно начинает разгораться огонь желания, ее вдруг охватила привычная приятная истома.
Между тем руки Дрейка легонько коснулись ее груди и принялись ласково поглаживать ее. Прикосновение было таким нежным и осторожным, словно в первый раз. Он отлично знал ее тело и, тем не менее, всякий раз, когда дотрагивался до нее, Лаури охватывало ощущение, будто это происходит впервые.
– Дрейк, – пробормотала она.
– Не отвлекай мужчину, когда он занят, – шутливо проговорил он ей на ухо.
Внезапно Лаури захотелось, если уж не признаться ему в любви, то хоть намекнуть.
– Я только хотела сказать тебе, что всякий раз, когда ты… мы… вместе, я… в общем, для меня это очень важно.
Руки его замерли. Лаури напряженно ждала, что он ей на это ответит.
– Лаури, – наконец послышался его хриплый голос. – Взгляни на меня. Она запрокинула голову.
– Для меня это тоже очень важно. И он поцеловал ее, да так, что у Лаури САОВНО огонь пробежал по жилам.
Руки его скользнули к талии, потом поднялись выше и снова накрыли ее груди. Приподняв их, Дрейк принялся будоражить соски, одновременно нежно покусывая мочку уха. Лаури тихонько застонала, уже охваченная огнем страсти.
Рука его скользнула к бедрам и взялась за «молнию» джинсов. Догадавшись, что сейчас произойдет, Лаури смутилась.
– Дрейк, не надо, – едва выдохнула она, отталкивая его руку. – Только не здесь.
Она принялась прямо под одеялом приводить в порядок свою одежду.
– А почему? – озорно блеснул глазами Дрейк. – На природе заняться любовью – одно удовольствие. Только представь себе наших далеких предков. Думаю, они с наслаждением кувыркались в густой траве.
– Ну, мы-то с тобой живем в современном мире. Кроме того, рядом твоя дочь.
И Лаури кивком головы указала на спящего ребенка. Она все еще держала Дрейка за руки, опасаясь, что он возобновит свои попытки.
– Но ведь она спит, – возразил он. – Ну давай, Лаури. Пожалуйста, – захныкал Дрейк, как ребенок, и, наклонившись, провел усами по ее губам.
Он отлично знал притягательную силу своих усов и время от времени пользовался этим средством, особенно если понимал, что все остальные исчерпаны.
– Нет. Что если кто-то пройдет мимо? – не сдавалась Лаури.
– Подумаешь! Отвернутся и все.
– Да я от стыда сгорю! – вскричала Лаури и, понизив голос, спросила. – Неужели ты не можешь подождать до ночи.
: – Да уж, видно, придется, – проворчал Дрейк. – Ладно. Давай договоримся так. Сначала ты целуешь меня, потом я тебя и идем домой.
Лаури, не заметив в его глазах веселого блеска, быстренько согласилась.
Вскинув голову, она поцеловала Дрейка в губы, вложив в этот поцелуй всю свою любовь.
Когда, наконец, они оторвались друг от друга, Дрейк сказал:
– Ну, теперь моя очередь.
И принялся задирать Лаури свитер.
– Что ты делаешь? – ахнула она.
– Собираюсь тебя поцеловать. Я же не сказал, куда.
И, скомкав мягкую шерстяную ткань, сунул под нее голову. Он коснулся по очереди сначала одного розового соска, потом другого, они набухли и затвердели под его губами. Оторвавшись, наконец, от груди, Дрейк взглянул Лаури прямо в глаза – в них ярким пламенем полыхала любовь.
– Ну и еще разок. Пожалуйста. И он прижался к ее губам.
Лаури была абсолютно уверена в одном – в данный момент ему не до Сьюзен.
На следующее утро Дрейк заглянул в классную комнату, когда Лаури занималась с Дженифер.
– У меня кое-какие дела в городе, – объявил он. – Сделаю их, а потом заеду к одной даме, которая печет отменные булочки. Я совсем недавно с ней познакомился. Булочки у нее – пальчики оближешь.
Он смачно прищелкнул губами. Лаури расхохоталась:
– Ну, если тебе нравятся толстушки, могу перейти на всякие печености.
– Мне нравишься ты, – проворчал он и, окинув жадным взглядом ее фигурку, лукаво добавил: – Позже увидимся. До свидания, Дженифер.
Малышка была занята тем, что строила башню из кубиков, которыми они с Лаури пользовались на уроке математики. Она помахала на прощание отцу, и тот вышел.
За полчаса до того, как должен был вернуться Дрейк, Лаури отвела Дженифер на кухню.
– Сейчас мы сыграем в игру, которая, я уверена, тебе понравится, – сказала она, усаживая девочку за стол. – Посмотрим, сможешь ли ты отличить обыкновенное молоко от шоколадного.
Как обычно, каждое слово она сопровождала жестами. Дженифер с интересом следила за ее руками. Больше всего ей нравились уроки, посвященные еде.
– Итак, приступим, – продолжала Лаури. – Возьмем два стакана. Видишь? В один я налью обычное молоко, а в другой – шоколадное. Повтори за мной – «белое молоко» и «шоколадное молоко».
Когда Дженифер освоила оба жеста и вполне сносно произнесла слова, Лаури пошла дальше.
– А теперь я возьму соломинку и опущу ее сначала в один стакан, потом в другой, а ты мне скажешь, где какое молоко. Поняла?
Дженифер кивнула, и светлые кудряшки у нее на голове заплясали.
– Закрой глаза! – скомандовала Лаури и, убедившись, что девочка не подглядывает, сунула соломинку в стакан с простым молоком.
Дженифер отпила немного и показала жестом, что это простое молоко. Они отрабатывали это упражнение до тех пор, пока Лаури не убедилась, что у малышки вкусовые ощущения ассоциируются с названиями жидкости.
Когда они только-только закончили это упражнение, в кухню через заднюю дверь вошел Дрейк. В руках он держал пакет, распространявший умопомрачительные запахи.
– Что это вы здесь делаете? – спросил он, кладя пакет на стол и снимая куртку.
– Давай посмотрим, сможет ли Дрейк сыграть в эту игру, – предложила Лаури Дженифер, и малышка радостно захлопала в ладоши.
Лаури объяснила Дрейку правила игры, и тот притворился, что не может сразу ответить на такой сложный вопрос, чем привел Дженифер в полный восторг. Потом он сделал вид, что глаза у него ну никак не закрываются и, наконец, вдоволь потешившись, отхлебнул молоко.
Он сделал правильный жест – «простое молоко». Лаури собралась было поставить перед ним стакан с шоколадным молоком, но обнаружила, что Дженифер почти все выпила.
– Дженифер! – укоризненно воскликнула она, но через секунду все трое уже весело смеялись.
А Дженифер показала пальчиком на свою верхнюю губу с темно-коричневыми усами от шоколадного молока и ткнула пальчиком в усы Дрейка, давая понять, что теперь у них обоих есть усы.
«А теперь ты, Лаури», – жестами показала она.
Лаури энергично замахала руками, пытаясь отказаться, но Дженифер с Дрейком не отставали. Лаури уступила и, взяв в руки стакан с шоколадным молоком, сделала большой глоток, нарочно вымазав верхнюю губу. Дженифер залилась звонким смехом и принялась скакать вокруг стола. Когда, наконец, она угомонилась, Лаури сказала:
– Иди наверх и вымой лицо и руки. А я тем временем накрою на стол.
Девочке не нужно было повторять дважды – она тут же умчалась.
– А ты не хочешь умыться? – насмешливо спросил Дрейк. – Впрочем, можешь оставаться так. Усы прекрасно сочетаются с твоими волосами.
– Ой! Совсем о них забыла, – воскликнула Лаури и повернулась к раковине.
– Позволь мне, – попросил Дрейк, обнимая ее за плечи.
Он быстро слизал молочные усы, а потом жадно приник к ее губам. Лаури, обняв его за шею, с жаром ответила на поцелуй. На какое-то время они позабыли обо всем на свете. Наконец, слегка задыхаясь, они отстранились друг от друга.
– Если мы будем продолжать в том же духе, останетесь голодными, – пригрозила Лаури, целуя его в щеку.
– Что-то мне уже есть не хочется, – ухмыльнулся Дрейк, коснувшись губами ее шеи.
– Булочки остынут, – напомнила Лаури и вздрогнула: Дрейк нашел особенно чувствительное местечко.
– Вот поэтому и были изобретены микроволновые печи. Ты что, не знала? – тихо сказал он ей на ушко.
Лаури покорно вздохнула и осторожно высвободилась из его объятий.
– Давай вести себя прилично. С минуты на минуту здесь будет Дженифер.
– А кстати, где эта негодница? – спросил Дрейк. – Надеюсь, не убежала, как в прошлый раз?
Он взглянул на Лаури, и глаза его потеплели. Видно, припомнил, что в ту ночь, когда сбежала Дженифер, они впервые были близки, решила Лаури.
– Пойду гляну, – быстро проговорила она. – А ты, если не возражаешь, накрой на стол.
Дрейк кивнул, и она поспешно выскочила из комнаты, опасаясь, что он снова обнимет ее.
Поднявшись на второй этаж, она направилась в комнату Дженифер, но внезапно услышала в своей комнате какой-то шорох. «О Господи! Только не это!» – взмолилась Лаури, припомнив беспорядок, который учинила Дженифер в последний раз. Распахнув дверь, она замерла на пороге. А сердце замерло в груди… Первое, что бросилось в глаза, – розовые атласные балетные туфли, явно предназначенные для изящной ножки с высоким подъемом. Туфли были не новые. Похоже, их владелица репетировала часто и подолгу.
Туфли валялись среди каких-то фотографий, одежды, нескольких театральных программ. В сторонке лежал альбом в кожаном переплете с газетными вырезками. Лаури сразу же увидела, что дверь в кладовку распахнута. Оттуда-то Дженифер и вытащила коробку. Сама же она сидела на полу и с серьезным видом рассматривала какую-то фотографию. Медленно – ноги словно свинцом налиты – Лаури подошла к ней и осторожно тронула за плечо.
«Видишь, Лаури? Какая красивая тетя», – жестами проговорила девочка и ткнула пальцем в фотографию. Лаури взяла ее трясущейся рукой. На ней во весь рост была запечатлена женщина редкой красоты. Снимок был сделан явно во время репетиции. Шерстяные гетры – неотъемлемый атрибут ежедневных занятий балерины – туго облегали безупречные икры, плавно переходящие в стройные бедра.
Женщина стояла, прислонившись спиной к станку, будто отдыхая от бесконечных фуэте и па-де-де, и смотрела в объектив, нисколько не позируя, словно ей ни капельки не хотелось выглядеть лучше. Гладкие темные волосы, разделенные посередине ровным пробором, были завернуты в тугой узел у основания стройной, поистине лебединой шеи. Но самым замечательным в ее продолговатом лице были огромные темные глаза.
– Да, она и вправду красивая, – едва слышно прошептала Лаури и, не отдавая себе отчета в том, что делает, опустилась на пол рядом с Дженифер.
Руки у нее бессильно опустились, плечи поникли при воспоминании о том, что эта женщина все еще занимает в сердце Дрейка главное место.
– Эй, вы двое! Я умираю от голода. Чем это вы тут занимаетесь? – вывел Лаури из задумчивости веселый голос Дрейка и, прежде чем она успела опомниться, он уже стоял на пороге.
На лице его играла улыбка, глаза искрились от смеха, но, когда Дрейк увидел, какой разгром творится в комнате – коробки вытащены из стенного шкафа, раскрыты и содержимое их рассыпано по полу без всякого уважения к памяти покойной, – в нем произошла разительная перемена. Это уже было не лицо, а маска боли.
Лаури поспешно отвернулась – не было сил на это смотреть. Подошла к Дженифер и выхватила у нее из рук туфли – та уже занялась примеркой.
«Дженифер, иди умойся!» – строгим голосом приказала она ей. Однако та и не подумала подчиниться. Туфли ей, видимо, очень понравились, и она снова потянулась за ними.
«Я что тебе сказала? Иди сейчас же!» – еще строже повторила Лаури. Поняв, что спорить бесполезно, Дженифер прошмыгнула мимо отца – тот стоял, как изваяние, не отрывая глаз от фотографии, безучастный ко всему происходящему – и направилась в ванную.
После того как девочка ушла, Лаури повернулась к Дрейку.
– Извини, Дрейк. Но она еще ребенок и не понимает, что творит. Я сейчас все приберу.
– Не трогай! – рявкнул он. – Оставь все, как есть! Я сам все уберу.
Лаури вдруг показалось, что она держит в руках не розовые атласные туфельки, а раскаленные угли, и она поспешно бросила их на пол.
– Очень хорошо, – проговорила она и пулей вылетела из комнаты.
А Дрейк так и остался стоять посреди комнаты, уставившись невидящим взглядом на раскиданные повсюду фотографии.
Лаури приготовила Дженифер сандвич с арахисовым маслом и желе. Малышка принялась за еду, между делом болтая с кроликом, которого усадила рядом с тарелкой. Лаури безропотно подавала ей все, на что бы она ни показывала пальцем. Вообще-то это было строго-настрого запрещено, но сегодня Лаури чувствовала себя настолько уставшей, что ей было на все глубоко наплевать.
Когда Дженифер доела свой ленч, пришли Сэм и Сэлли и пригласили ее к ним домой поиграть. Лаури натянула на малышку свитер – тот самый, который Дрейк купил в Альбукерке – и попросила Сэма привести ее домой через полчаса.
– Ладно. Мы как раз в это время будем укладываться спать, – сказал он и, взяв Дженифер за руку, вывел во двор.
Лаури смотрела, как они бегут по дворику, но не видела их. Перед глазами стояла фотография балерины, с такой самоуверенностью смотревшей в объектив фотоаппарата.
Отчего она умерла? Дрейк никогда не говорил об этом. Вообще избегал разговоров о своей жене. Лаури о ней почти ничего не знала. Так, лишь самую малость. Что была она балериной, причем классического танца, что зачем-то пришла пробоваться в музыкальную комедию, где и повстречала человека, за которого ей суждено было выйти замуж.
Может, она погибла в автомобильной катастрофе? Или в авиакатастрофе? Или болела какой-то неизлечимой болезнью и от нее умерла? Нет, маловероятно, она ведь была такая молодая. Так что же с ней произошло?
Однако все эти вопросы так и остались без ответа.
Лаури вымыла за Дженифер посуду, выбросила пакет с остатками булочек в большой мусорный бак. В доме царила тишина. Она прошлась по комнатам, безуспешно пытаясь найти хоть какое-то занятие, чтобы успокоить мятущуюся душу. «Уж скорей бы привели Дженифер», – подумала она. Когда, наконец, девочка вернулась домой, Лаури предложила ей посмотреть книжку. Дженифер пошла в классную комнату и принесла оттуда детскую энциклопедию по различным видам транспорта.
Они уселись на диван и принялись рассматривать картинки и обсуждать марки самолетов, машин, автобусов и лодок. Дрейк сидел в своей комнате уже целых два часа. Наконец Лаури услышала, что он спускается по лестнице.
