Роксана Миллер
(Не) показалось
– Мою что?
– Час-то-ту.
Она действительно издевается.
– Что это такое? – осведомился я, уже смирившийся с ситуацией и морально готовый получить любой ответ.
– Частота – это твой личный код, твой идентификатор, по которому можно тебя разыскать в… – она поморщилась. – Наверное, будет понятнее, если я назову это… Например, единое информационное поле.
– Ага, – сказал я, теряя связь с реальностью. – Конечно, поле. Понял.
– Ронни, – Но строго смотрела мне в глаза. – Пожалуйста, отнесись серьёзно к тому, что я расскажу.
– Я пытаюсь.
– Можно, я буду называть это «Код»? Мне так привычнее. Код – это гиперпространство, бесконечный жёсткий диск, где записано всё, что когда-либо существовало на Земле. Всё мировое наследие, все прошедшие и выдуманные события, все реакции и отклики – всё это зафиксировано там. Я упоминаю и вымышленные вещи тоже, потому что человеческий мозг – безупречная машина для моделирования реальности, поэтому продукты его деятельности в определённых условиях имеют тот же «состав», что и реально существующие явления.
Я кивнул. Я приготовил тысячу острот, чтобы не дать себе сойти с ума вместе с этой больной, но они все мгновенно утратили актуальность. Мне расхотелось шутить.
– Каждая идея – это живое существо, – голос Ноэми звучал приглушённо, будто из-под воды. – Люди… Ты, я… Мы все «записаны» там. Прикоснувшись, операторы снимают слепок твоих электрических импульсов, связей, расшифровывают его и вычленяют твоё глобальное имя, то есть, частоту. Чтобы найти тебя, им будет достаточно дождаться, пока ты уснешь. Во сне меньше оков, и ты гораздо ближе к Коду, поэтому и добраться до тебя будет проще. А затем они придут и сюда.
– В общем, спать я больше не буду?
– Не волнуйся. У меня есть одна идея.
– Какая же?
– Что ты думаешь о теории мультивселенной?
– Честно говоря, не особо интересовался… – с лёгким стыдом признался я.
– Тогда прими на веру тот факт, что существует бесконечное множество параллельных вселенных. Их различия обусловлены нашими ежедневными решениями, большими и малыми, важными и не очень. Вселенные множатся каждое мгновение, каждый новый выбор раскалывает одну вселенную на некоторое количество новых. Никто не способен вообразить количество сценариев…
Вот тебе и легкомысленная брюнеточка в мини-юбке, которую можно найти где угодно, но только не на рабочем месте. Мне стоило проводить с ней больше времени, вот уж не знал, что подобное так меня увлечёт, да ещё и в таком… нестандартном положении.
У меня самого просто никогда не было времени, чтобы об этом задуматься.
– Есть определённая доля от бесконечности параллельных вселенных, где ты существуешь. Ещё более узок круг вселенных, где ты дошёл до нынешнего уровня. Я найду одну из «точек сохранения», где жизнь параллельного тебя максимально похожа на твою нынешнюю. Такую, которую от всех остальных будет отличать лишь то, что у тебя, скажем, глаза голубые, а не карие. Тебе ведь без разницы, какого они у тебя цвета?
– Голубые глаза мне не очень нравятся, – промямлил я и на всякий случай посмотрел на её лицо. Глаза Ноэми были серыми. Этот факт зачем-то отложился в моей памяти, но сейчас я решил его проверить.
– Это только пример. Найду и перемещу тебя туда. Каждый ты из параллельных вселенных обладает уникальной частотой. Новая частота перекроет твою текущую, вот и весь фокус. Как номер телефона поменять.
– И я перестану существовать здесь? – не веря своим ушам, сказал я.
– О, ты уже неплохо разбираешься.
На плите пронзительно завизжал чайник, и Ноэми поспешила снять его и залить кипятком заварку. Терпкий аромат чайных листьев разнёсся по кухне. То, что сейчас нужно.
– Я никогда не пил чай в полной темноте, – зачем-то признался я, аккуратно принимая чашку с напитком.
– Мне часто приходилось, когда я здесь останавливалась.
– Зато от работы недалеко, – ободряюще улыбнулся я.
При упоминании о работе Но будто сжалась.
– Прости меня. Прости. Мне нужно было увести их раньше. Я не хотела, – по её голосу я понял, что она вот-вот заплачет. – Я всё исправлю.
– Эй, – я нащупал в темноте руку Но и осторожно погладил. – Ну что ты. Всё будет хорошо. У тебя уже и идеи есть. Я, конечно, бесполезен во всём этом, но если есть что-то, что я могу сделать…
– Да, – на мою руку упала тёплая слеза. – Я знаю, что нам делать.
– Ноэми? – обеспокоенно спросил я. – А что насчет тебя? Ты тоже собираешься прыгать в другую вселенную?
– Мне достаточно поспать, – я услышал, как Но отхлебнула чай. – Я перестраиваю свою частоту во сне. Это как динамический IP, меняется с каждым новым подключением.
Вопрос, простой и самый очевидный, пришёл ко мне в голову в последнюю очередь.
– Кто ты?
Я почти не видел её лица, но чувствовал её взгляд.
– Я бывший оператор.
– Вот как…
– Операторы не являются людьми. Пока это всё, что я могу рассказать. Прости.
Мою руку слабо пощипывало током. Я верил каждому её слову.
Не знаю, сколько мы так просидели, но мой чай полностью остыл. Несмотря на бред, который свалился на мою голову, я понимал, что никогда не был таким живым, как сейчас.
– Нужно переписать твою частоту как можно скорее. Пока ты не заснёшь, не случится ничего плохого, но лучше поторопиться. Сначала я перепишу свою, чтобы уже об этом не думать. Всяко проще.
Она встала и проследовала в одну из комнат. Я пошёл за ней.
В спальне оказалось на удивление чисто. Постель была застелена свежим бельем. В углу, прямо на полу, ютился телевизор. Больше ничего в комнате не было.
Ноэми взяла в руки розетку от телевизора и сжала в ладонях. Комнату озарил свет – телевизор заработал.
– С проводкой я пока не очень дружу, с техникой как-то удачнее сложилось, – призналась Но. – Лучше, чем ничего.
– Да, – зачарованно согласился я, глядя на мерцающий экран. – А пульт есть?
– Нет, – рассмеялась она. – Только кнопки.
– Обойдусь.
– Надеюсь, это поможет тебе не заснуть. Разбуди меня часа в два.
Она скинула туфли и забралась под одеяло. Я старательно смотрел в телевизор. Через некоторое время её дыхание стало тихим и ровным. Тогда я обернулся. Несмотря на происходящее, лицо Но было по-детски беззаботным. Я смотрел на неё, и мне становилось хорошо и спокойно. Я отвернулся к телевизору.
Не знаю, сколько я просидел, залипая в какую-то документалку. Я осторожно обернулся и посмотрел на Но. Моё сердце заколотилось, наверняка его было слышно даже из соседней комнаты. Не отдавая себе отчёта в действиях, я придвинулся ближе и прилёг рядом.
«Что ты творишь, идиота кусок?!» – вопил голос разума, но моя рука сама собой потянулась к её щеке.
Однажды я видел это во сне и время от времени представлял, пугливо одергивая сам себя, будто кто-то мог прочитать мои мысли. Что, если это снова сон? Ведь это всё слишком бредово для жизни, которую я знаю…
– Тебе нельзя спать.
Серые глаза смотрели на меня в упор.
Я буду окончательно выглядеть идиотом, если отдёрну руку? Скорее всего, да. Поэтому я осторожно провел пальцем по её виску, будто так и должно было быть.
– Я знаю.
Ноэми зачарованно молчала. Мы будто попали в какое-то болото, надеясь растянуть этот момент на вечность.
Чёрт с ним. Сейчас я просто поцелую её и всё. И будь что будет. Нам всё равно предстоит свалить из этой вселенной.
Как я и хотел последний год.
– Почему сейчас? – дрогнувшим голосом спросила она. – Почему ты делаешь это именно сейчас?
– Потому что… – я ворошил свой мозг в поисках ответа, который, как всегда был на поверхности. – Потому что мне никогда не хватало смелости, чтобы показать тебе…
Она отстранилась.
– Не надо. Ещё немного – и я сотру тебя из этого мира, но это не значит, что в последние минуты можно делать всё, что заблагорассудится. Из моей-то памяти это никуда не денется.
– Ноэми, нет, послушай, я… – я терялся в словах, в отчаянии понимая, что пять минут назад думал в точности о том, что она сказала.
– Тебе пора.
– Постой, что значит мне? А ты?
– Моя частота перестроена, – ответила она, не поднимая глаз. – Я могу продолжать безопасно функционировать в этой вселенной без лишних энергозатртат.
– Но меня в ней не будет, я правильно понял?
– Если я всё верно рассчитала, то да. Я усну ещё раз, а когда проснусь, то начну с точки сохранения, когда я ещё не пришла в наш офис и не узнала тебя, поэтому возможности проверить у меня не будет.
– Ты будешь в той вселенной, куда я отправлюсь?
– Нет. Я перенесу тебя на ту линию, в которой я даже не приехала в этот город. Если мы продолжим наше сосуществование в одной параллели, то велик шанс, что ты обо всём вспомнишь и ситуация повторится. Обидно если старания пропадут зря. Они снова тебя найдут, и я уже не смогу тебя вытащить.
Внутри всё оборвалось. Какого чёрта она решает за меня?!
– Мне и не нужно, чтобы ты меня вытаскивала. Я остаюсь здесь, и только попробуй что-нибудь со мной сделать.
Ноэми насмешливо взглянула на меня.
– Когда-нибудь ты заснёшь, и они узнают, где ты.
– И что они со мной сделают?
Она промолчала.
– Ты меня слышишь?
– Они не оставляют свидетелей, Ронни.
Я слишком сильно хочу остаться с ней, чтобы принять во внимание этот аргумент.
Ладонь Но засветилась голубым.
– Не смей.
Она потянулась ко мне, но я вовремя отскочил, чтобы не дать парализовать себя молнией. Она бросилась за мной, но я успел вылететь в коридор и захлопнуть дверь перед её носом. Ноэми принялась яростно ломиться наружу. Откуда столько сил в этом относительно небольшом существе? Я частый гость в спортивном зале, но даже мне становится трудно её удерживать.
– Я ждала этого год, – безжизненно проговорила она, наконец прекратив попытки вырваться. – Думаешь, мне очень хочется отправлять тебя чёрт знает куда… теперь?
– Когда – теперь? – я прижался к двери, ожидая ответа.
Из-за двери донеслось сдавленное всхлипывание.
– Можно, я открою дверь? – осторожно спросил я. – Ты не будешь пытаться меня вырубить?
