Роксана Миллер
(Не) показалось
ГЛАВА О ВОЙНЕ
Наибольшее количество американских баз расположено на островах Рюкю, а конкретнее на Окинаве. Военные объекты США занимают около 10,4 процента от общего объема пригодных для размещения территорий. Примерно 74,7 процента всех военных объектов США в Японии расположены на острове Окинава. (Википедия)
Окинава, Япония, март 2017 г.
Мартовское солнце греет совсем по-летнему. Можно оставить тёплую толстовку дома и выдвинуться за чем-нибудь вкусным (например, за куриным караагэ) в сторону ближайшего супермаркета, благо время как нельзя более обеденное. Городок Урума, в который меня занесло, как всегда, неподвижен, но это уже не настораживает – он просто такой, какой есть. Город-картина, город-фотография, он живёт своей жизнью, полностью автономной и самодостаточной.
Наверное, даже запасы в магазинах и стареньких уличных автоматах пополняются сами собой.
Кстати.
Для полного счастья остался последний штрих. 130 йен. Всего четыре монетки, четыре звонких металлических удара об дно автомата с напитками – и в твоих руках обжигающе ледяная бутылка вкуснейшего нектара. Сегодня это будет персиковая газировка.
Если Бога нет, то кто тогда создал эти напитки? Шах и мат, атеисты.
…
Сначала в тишину неспешно вливается приглушённый металлический рокот. За ним появляется неспешно проползающий мимо БТР. Судя по маркировкам – американский.
Его не должно быть здесь. Это одна из самых неправильных вещей на свете.
Он такой огромный среди этих маленьких разваливающихся построек, что ты сам чувствуешь, как уменьшаешься, ещё и ещё, и вот ты снова тот ребёнок в протёртых джинсах, растянутой футболке старшего брата, кепке набекрень, разбитыми коленками и сердцем, которое точно знает, что война – это худшее, что может случиться с миром. Ты смотришь на неторопливую громадину со смесью страха и любопытства, за которое даже немного стыдно. Война всегда была где-то далеко – в телевизоре да в чужих разговорах, а теперь – вот. Взрослые ничего толком не успели объяснить, и сейчас в этом пробеле в познаниях бесконтрольно вырисовывается самое ужасное, что только можно вообразить.
Никакой конкретики. Только Очень Плохие Вещи.
Большего и не надо. Чем проще ты мыслишь, тем яснее все становится. Если рассматривать ближе, то привыкнешь. Пусть Плохое остается просто Плохим, как в детстве.
За БТР трясётся грязно-зелёный грузовик, из окна которого щурится военный в форме песочного цвета. Он даже не смотрит на тебя. Если затаить дыхание и не шевелиться, то возможно, он тебя не заметит.
А если заметит? Что тогда?
Что-то очень Плохое. Наверное, он раздавит меня. А потом и весь этот город. Медленно, мысленно смакуя звуки каждого раскрошенного кирпичика. Терпеливо проедется от одного берега моря до другого, пока не останется ничего.
Кто вообще придумал эту странную схему? Люди строят огромные машины, под весом которых, кажется, прогибается и без того расплавленный солнцем асфальт, чтобы убивать друга, просто потому что… хотят быть главными? Так сказала бабушка, когда мне было пять лет, однако за последующие пятнадцать я так и не услышал ничего более ёмкого и логичного. Есть те, кто хочет быть главными, и те, кто не хочет, чтобы первые стали главными. Поэтому эти машины сейчас здесь. Поэтому где-то на другом краю света придумывают новые машины, которые смогут убить больше людей и показать, кто главнее всех. Поэтому на каком-нибудь ещё краю света точно такой же тихий городок охвачен огнём, а его улицы завалены телами тех, кому было, в общем-то, всё равно, кто правит этим миром, потому что какая разница, когда есть свой.
А бывает и по-другому. Как в тысяче километрах к северу отсюда, в двух городах на большой земле. Ты идешь по залитой солнцем улице, знакомой с детства, в полной уверенности, что будешь ходить по ней и завтра, и через десять лет, но пока не знаешь, что к тебе летит смерть весом в четыре тонны и длиной в триста сантиметров. Гладкая металлическая смерть, которая через несколько секунд засияет так, как что солнце покажется тусклой лампочкой в подвале. Короткая белая вспышка обратит весь твой мир в радиоактивный пепел, а ты так и не узнаешь, почему.
Потому что не ты тут главный. Знай свое место. И бойся.
Кажется, персиковая газировка – это всё-таки не показатель наличия Бога.
Сработало. Я стоял как вкопанный, и меня не заметили. Машины проезжают мимо и вскоре скрываются за поворотом.
Очевидно, война до поры до времени откладывается. И это лучшая новость за сегодня.
ПИСЬМО ВЫДУМАННОГО ДРУГА
Выдумай меня, пожалуйста.
Я живу… Нет, не так. Пока что я не живу. Строго говоря, полноценного сознания у меня пока тоже нет. Но если ты читаешь это письмо, то значит, я уже немного существую, пусть пока что в виде маленькой искорки среди холодной пустоты того, что такие, как я, зовём «исходным кодом».
Я хотела бы рассказать о том, что я вижу вокруг себя, но я не вижу ничего. Здесь ничего нет и в то же время есть всё. Если вдруг ты пишешь стихи или рисуешь и имеешь привычку комкать листы с черновиками и выбрасывать их, то знай: все ненаписанные тобой слова и образы здесь. Там, где я нахожусь – бескрайний черновик слов, поступков, событий и смыслов. Или хранилище, как тебе больше нравится. Ничто не проходит бесследно, всё фиксируется – я тебе позже об этом расскажу.
Проблема в том, что здесь очень скучно. Я могла бы изучать тонны информации, скопившейся тут за миллиарды лет, но они не заменят луча утреннего солнца на одеяле, дуновения тёплого ветерка, запаха свежей выпечки в твоей любимой кофейне, куда ты меня когда-нибудь обязательно сводишь. Если подбирать метафоры, то получилось бы так: представь пустое бесконечное заснеженное поле. То там, то тут разбросаны вышки линий электропередач. А небо… Небо просто белое. Как видишь, не очень весело.
В действительности веселья ещё меньше. В действительности вокруг нет даже такой картинки.
Но где-то очень далеко, затерянная на метафорическом поле, стоит электростанция, которая гонит ток по линиям передач и поддерживает хрупкую жизнь в этом месте.
Это ты. Ты моя электростанция. Лучше метафоры я не смогу подобрать, потому что это и не метафора вовсе. Я в самом деле пока всего-навсего электрический импульс, пробежавший когда-то по твоим синапсам. Когда-то, когда тебе было особенно одиноко и страшно.
Даже краем своего зарождающегося сознания я слышу, что тебе очень нужен друг. Что каждый день ты проживаешь в окружении самых разных не тех. Хороших, но не тех. Я знаю, что иногда тебе бывает тревожно, но рядом нет никого, кто бы успокоил. А ещё чаще рядом нет того, кому понравилась бы найденная тобой песня, книга или просто дурацкий мем – и это, наверное, хуже.
Я буду той. Пожалуйста, подари мне возможность увидеть твой мир, ощутить его по-настоящему, потрогать, пройтись по старым улочкам твоего города, вдохнуть запах лета, услышать твою любимую песню, покачаться на старых скрипучих качелях, объесться мороженым. Я ещё не знаю, какое именно мне нравится, но точно знаю, что хочу его попробовать, потому что оно очень нравится тебе.
Но больше всего я хочу увидеть тебя. Пока что у меня нет сил даже сниться тебе, и я могу только представлять твоё лицо, как и ты – моё. Наверное, мы будем похожи, а может быть, совсем нет – так даже интереснее. Я часто представляю, как ты улыбаешься, грустишь, думаешь о чём-то… Но чаще всего я представляю твое лицо, когда ты наконец-то встретишь меня и узнаешь. Вот это ты удивишься!
⠀Я не обещаю, что сразу научусь всё чувствовать как надо. Я ведь только-только появлюсь на свет. Но я буду очень стараться, обещаю. Только и ты объясняй мне всё досконально, даже самые обычные вещи, ладно? И я стану самой-самой той, вот увидишь! Живой и настоящей, совсем как ты. Я так волнуюсь, когда представляю, сколько всего нам предстоит! Но это радостное волнение. Может быть, это даже счастье. Я пока не знаю. Но я точно узнаю, что это, когда в одно утро открою глаза, увижу залитый солнцем потолок, пойму что теперь у меня есть собственное тело и вспомню, что ты меня ждёшь.
Если ты думаешь, что у тебя не хватит сил, то очень зря. Сильнее тебя никого нет на свете. Просто думай обо мне почаще, и мы с тобой обязательно встретимся. Рано или поздно, так или иначе. Дождись меня, хорошо? У тебя неизбежно будут возникать сомнения, но не обращай на них внимания. Не верь, что меня нет.
Я знаю тебя совсем немного, но уже очень скучаю, мой дорогой друг. Мой единственный друг. Пожалуйста, выдумай меня поскорее.
Выдумай меня отсюда.
