Самуил Бабин
Стена. Рассвет
– Не торопитесь, голубчик. Мне самому надо еще кое-что разузнать, – Ильич аккуратно отклеил усы и бородку и спрятал их в карман, – Это в целях конспирации. Пусть пока об этом кроме нас никто не знает.
– А с этими, которые вас привезли, что прикажете сделать? Может ликвидировать?
– Ну, что у вас сразу крайние меры, – осуждающе произнес Ильич. – Преданные люди нам сейчас очень нужны. Видите сколько скрытых врагов революции вокруг. Отправьте их куда-нибудь в командировку на пару дней, пока я все детали моей изоляции не проясню. А потом, сразу начнем нашу операцию. Назовем ее коротко «Ликвидация».
– Отличное название, – просиял Петерс.
В это время в дверь постучались и из-за приоткрывшейся створки, показалось лицо одного из кожаных: Разрешите, товарищ Петерс.
– Подождите в коридоре. Я вызову, – рявкнул тот и дверь тут же закрылась.
– А, я бы хотел вернуться на Главную площадь и понаблюдать со стороны, как будут сейчас, после моего побега, вести себя проживающие там товарищи.
– Я вызову свой, автомобиль и вас отвезут куда скажите. – Петерс снял трубку большого черного телефона и коротко приказал – Мою машину к подъезду. Срочно. С охраной.
– Ни надо никакой охраны, – замахал руками Ильич, – Мы же договорились. Никто кроме нас пока ничего не должен знать.
–Охрану отставить, – Петерс положил трубку и преданно посмотрел на Ильича, – Машина будет через пять минут.
– Прекрасно, прекрасно, – улыбнувшись, покивал головой Ильич, осматривая кабинет. – Товарищ Петерс, а почему у вас здесь нет ни одного окна. Как-то уж очень мрачновато мне кажется.
– Это специальное помещение для допросов, товарищ Ильич. Так в спецслужбах всех страна устроено, – Петерс, подошел к стене и постучав кулаком по деревянной панели, с гордостью произнес, – А у нас еще к тому же, повышенная шумоизоляция здесь.
В это время на столе зазвонил телефон и Петерс снял трубку. «Спускаюсь», – ответил он. – Машина у подъезда, товарищ Ильич. Я вас провожу.
– Спасибо, товарищ Петерс. Я в вас никогда не сомневался.
Они вышли из кабинета. Двое в кожанках стояли в коридоре прислонившись к стене и тут же вытянулись, отдавая честь.
– Вольно, – махнул им рукой Петерс, – Подождите меня здесь. Я товарищей провожу и вернусь.
– У них же наши бананы остались, – вспомнил вдруг Митя.
–Что еще за бананы, – остановился Петерс.
– Это из Южной Америки мне товарищи по третьему интернационалу передали, а Наденька мне их в больницу привезла, – непринуждённо произнес Ильич.
– Так. Вернули чужие бананы, – Петерс строго посмотрел на кожаных.
– Откуда мы знали. Нам сказали, что это как вещдоки, – один из кожаных вытащил упаковку и протянул ее Мите.
У подъезда их ждал большой черный лимузин – кабриолет с открытым верхом.
– Подними тент, -приказал Петерс шоферу, помогая Ильичу забраться на задние сидение.
– Как только у меня сложится общая картина заговора, я вас оповещу, – пожал ему руку Ильич. – Напомните мне ваш номер телефона.
– Пятьдесят два, девяносто два. – Это мой прямой. А еще дежурного.
– Нам больше никто не нужен. Трогай, товарищ. – Ильич хлопнул рукой по плечу шофера, – У Главной площади нас высадишь.
– Снова ты Митя со своими банами вылез, – стал отчитывать его Ильич, когда машина отъехала. – Зачем они тебе нужны?
– Сам не знаю. Автоматически вырвалось, – виновато ответил Митя.
***
Недалеко от Главной площади Ильич приказал шоферу остановиться: Дальше мы сами, пешочком дойдем.
– Похоже Ильич, мы в прошлое время попали, – разглядывая едущие по площади конные повозки и ретроавтомобили, задумчиво произнес Митя, – И как нам теперь вернуться назад? В смысле вперед.
– Наконец то дошло, – ухмыльнулся Ильич. А водка Рассвет нам на что? – И он похлопал ладонью по груди, где во внутреннем кармане пиджака лежала фляжка. – Теперь только нам надо найти место, где стоял тот бюст в фуражке со звездой. А это не простая задачка.
–Вообще не проблема. Там осколки бутылки должны остаться. – Митя снисходительно посмотрел на Ильича.
– Голова! – одобрительно похлопал его по плечу Ильич, – Тогда идем на поиски осколков.
Они обошли площадь и обогнув готический собор вышли к дворцовой стене и не спеша пошли вдоль нее. Задача найти осколки оказалась не такой уж и простой. Вокруг, в пожухлой траве валялось много разного мусора. Битый кирпич, консервные банки, сломанные колеса от телег, ветки деревьев и даже целые бревна.
– Да, давненько здесь не проводили коммунистический субботник, – Ильич поднял очередную разбитую бутылку и отбросил ее в сторону, – Снова не наша.
– Это должно быть где-то здесь, – Митя прошел чуть вперед и остановился, оглядываясь по сторонам. – Вот она, – радостно крикнул он, поднимая с земли осколки бутылки с обрывком этикетки.
– Дайка, посмотрю. – Ильич стал и внимательно рассматривать этикетку. – Вроде похожа, но оторвано, кто изготовитель.
– А вот и недостающая часть, – Митя нагнулся и поднял, лежащие чуть в стороне осколок со второй половиной этикетки, -Наша, ООО Рассвет!
– Значит мы с тобой лежали здесь, – Ильич, отмерил два шага в сторону стены, – А бюст должен был стоять здесь.
– Похоже там, – согласился Митя.
– Ну, что тогда попробуем вернуться в наше время. Стань рядом со мной, – Ильич вытащил из кармана фляжку и отвинтив пробку вылил тонкой струйкой немного водки на землю вокруг них. – Что-то не действует. – Вопросительно посмотрел он на Митю.
– Так нам тоже надо принять. Забыл, что ли. – Митя взял у него фляжку и отхлебнув, вернул обратно, – Давай. Твоя очередь.
Ильич сделал небольшой глоток. И только успел убрать фляжку в карман, как небо над ними стало быстро темнеть, а уличные звуки затихать.
–Ложимся, – скомандовал Ильич и зажмурившись упал на землю.
Они пролежали в абсолютной тишине минут пять. И тут в отдалении, раздался чей-то голос: «Пошли в караулку, Серега, чайку попьем. Нет там никого. Я все елочки обшарил. Померещилось тебе».
– Кажется мы вернулись, Митя, – дождавшись, когда голоса совсем стихнут, приподнял голову Ильич.
– И елочки и бюст, всё на месте. Хорошая все-таки водка Рассвет, – засмеялся в ответ Митя.
– Тихо, ты, – одернул его Ильич. – Радоваться будешь дома. Нам еще выбраться отсюда надо незамеченными. Вставай. Уходим.
***
После всех этих перемещений во времени у Ильича обострился радикулит и он, обмотав поясницу шарфом из собачьей шерсти, два следующих дня провалялся дома на тахте перед телевизором. На третий день поясницу немного отпустило. Было воскресенье. Значит сегодня будет много туристов, и он решил, часам к пяти, когда жара спадет, поехать на площадь. Митя уехал еще утром. Ему позвонила продавщица из магазина. Поступила новая партия товара, а ее грузчик так и не появился.
Расчет Ильича оказался правильным. Как раз к этому времени приехало несколько автобусов с китайскими туристами, которые больше всего любили фотографироваться с вождем пролетариата. К Ильичу даже выстроилась небольшая очередь из китайцев. Он за два часа, сделал хорошие сборы и позвонил Мите, договорившись через полчаса встретиться на своей лавочке в Алексеевском саду. По дороге он заглянул в палатку к Вахтангу забрать портфель.
– Что-то ты два дня не появлялся, – открывая дверь и пропуская Ильича внутрь палатки, спросил Вахтанг.
– Радикулит снова прихватил, – потер рукой поясницу Ильич.
–Вай, – огорченно покачал головой Вахтанг, – Я тебе одну мазь принесу специальную. Сразу боль снимает.
– Спасибо, дорогой. – Ильич взял портфельчик, – Пойду я Вахтанг, меня в саду Митя ждет.
– Слушай Ильич, тут такая история произошла, Позавчера проверяющие приходили – чуть замялся, Вахтанг, подбирая слова, – В общем надо было их мне как-то умаслить. Я же знал, что у тебя в портфеле лежало. Ну, и пришлось их угостить.
– Как угостить, – растерянно посмотрел на него Ильич.
– Да не переживай, ты, – расплылся в улыбке Вахтанг, – Я на следующий же день сходил в магазин купил тебе взамен хороший коньяк и палку сырокопченой колбасы. Ты посмотри, посмотри.
Ильич поставил портфельчик на стул и расстегнув замок, заглянув внутрь и перевел расстроенный взгляд на Вахтанга.
– Тебе что, не нравится коньяк, – теперь в свою очередь растерялся Вахтанг, – Хочешь, я прямо сейчас в магазин пойду и самую лучшую водку тебе куплю?
– Не надо мне самую лучшую, – вздохнул Ильич, – Ладно, пойду я, не переживай, – и он, застегнув портфельчик, вышел из ларька.
Митя уже сидел на лавочке с пакетом в руках.
–Снова премировали копченой курочкой, – он потряс пакетом
– И вялеными бананами, – Ильич присел рядом, поставив на колени портфельчик.
– Не, от бананов я отказался, – хохотнул Митя, – А ты чего какой-то хмурый? Плохо фотографировались?
– Наоборот хорошо. Вахтанг нашу водку проверяющим отдал. А вместо нее коньяк купил, – Ильич расстегнул портфельчик, демонстрируя содержимое. – А ты проверял сегодня ящики с водкой?
– Проверял. Снова один Салют. Ну что, может курочку здесь съедим, – он открыл пакет и поставил на лавку.
– Аппетитно пахнет, – сглотнул слюну Ильич.
Митя отломил от курицы бедро и протянул ему.
– Слушай, а может коньячка махнём. По цвету он мало чем от кофе отличается. Никто не заподозрит. – Ильич открыл портфельчик, отвинтил пробку с бутылки и не заметно, не вытаскивая ее наружу, налил коньяк в прозрачный пластиковый стаканчик, отдал его Мите, а потом наполнил второй. -Только пей не сразу, небольшими глотками.
Они выпили и с аппетитом, набросились на курочку. Через некоторое время Ильич собрался налил по второй, но тут напротив них остановилась полная тетка в шляпке с болонкой на поводке и уставилась на них подозрительным взглядом.
– Что-то хотели, спросить мадам, – вежливо улыбнулся ей Ильич.
– Ни стыда, не совести, – язвительно произнесла тетка и вслед ей злобно тявкнула болонка. – Алкаши проклятые.
–Да, вы чего тетенька. Это кофе, – Митя отхлебнул из стаканчика.
–Знаю я, что это за кофе, – Тетка, принюхиваясь вытянула голову. – Подождите, я вот сейчас наряд приведу. Они разберутся, – и она быстро заковыляла вперед по аллее, таща за собой на поводке, упирающую, тявкающую собачонку.
– Пошли Митя быстрее отсюда, – Ильич застегнул портфельчик и встал, – Нигде покоя нет от бдительных граждан.
Когда они уже подошли к выходу из сада, Митя оглянулся назад. К скамейке, на которой они только что сидели подошли двое полицейских и тетка с болонкой. Та, покрутив головой, вдруг посмотрела в их сторону и указав рукой, что-то сказала полицейским.
–Похоже Ильич, за нами идет наряд.
Ильич тоже оглянулся. Полицейские быстро приближались к ним. Один из них, что-то говорил в рацию.
– Уходим в елочки, – скомандовал Ильич, сворачивая к проходу на Главную площадь и ускоряя шаг.
Подбежав к прорану, они уже не обращая внимание на прогуливающий здесь народ, пролезли в него и затаились за спасительном ограждением.
–Кажется оторвались, – отдышавшись, произнес Ильич, но в это время, с той стороны раздался чей-то громкий радостный голос: Сюда, сюда, товарищи милиционеры. Они здесь пролезли.
– Что за народ, – нецензурно выругался Ильич, – Бежим. Может среди памятников спрячемся.
Они стали пробираться дальше, ища надежное укрытия и уперлись в стену саркофага, за которым, с другой его стороны, вместо елочек тянулись открытая трибуна для почетных гостей на правительственных парадах. И тут, чуть в отдалении, со стороны откуда они пришли раздался звук рации: Шестой, шестой я первый. Обыщите там все, но найдите их обязательно.
– Найдем. Никуда они не денутся, – уверенно ответил басовитый голос.
–Все, Ильич. Кажись того, спалились мы, – обреченно произнес Митя.
– Да не переживай ты. Это мелкое хулиганство. Больше пятнадцати суток не дадут, – подбодрил его Ильич.
– Тебе то, что, отсидишь и выпустят. А меня, без прописки, вышлют обратно в райцентр. Где я там хорошую работу найду, – совсем приуныл Митя.
–Врагу не сдается наш гордый Варяг. А водка Рассвет нам на что, – Ильич вытащил из внутреннего кармана фляжку и потряс ей, – Тут осталось немного. Должно хватить чтобы исчезнуть, а когда успокоится, вернемся обратно, – Он отвинтил крышку и протянул фляжку Мите. – На, пей. Только один глоток.
Митя, перекрестившись, отхлебнул и вернул фляжку Ильичу. Тот, чуть разболтав содержимое, то же сделал глоток и плеснул немного на стену саркофага. И только он успел убрать фляжку, как все вокруг погрузилось в полную темноту.
***
– Ильич, проснись, – раздался настойчивый голос Мити. – Где это мы, как ты думаешь?
Ильич открыл глаза. Это было небольшое купе, слабо освещенное желтым потолочным светильником. Митя сидел напротив, на обшитой красным бархатом мягкой, вагонной полке и отчетливо раздавался монотонный стук железнодорожных колес. Справа, на столике, у окна, плотно закрытого шторами, стояли два пустых стакана в подстаканниках, позвякивающие ложечками в такт колес.
– Похоже мы едем в железнодорожном вагоне. – Ильич протянул руку к окну и не без труда отдернул, достаточно тяжелую штору. За окном была сплошная темнота и только кое-где иногда мелькали редкие огоньки.
– Фу! А я решил, что мы в саркофаге, – облегченно выдохнул Митя. – А куда мы едем?
–Митя, что за дурацкие вопросы, – Ильич похлопал рукой по внутреннему карману пиджака. Фляжка была на месте. – Приедем, узнаем.
В это время в дверь купе тихо постучали, и она плавно отъехала в сторону.
– Пустые стаканчики, с вашего разрешения заберу. – В проеме стоял человек в черном сюртуке проводника с золотыми пуговицами, держа в руках пустой поднос.
– Забирайте, уважаемый, – чуть картавя, голосом вождя ответил Ильич, – А скажите, когда мы уже приедем?
– Совсем немного осталось. Через час поезд прибудет на Курляндский вокзал, – вежливо улыбнулся в ответ проводник, ставя стаканы на поднос. – Может еще что ни будь желаете?
– Скажи, голубчик, а свеженькой газеты у тебя не найдется? – Ильич побарабанил пальцами по столу. – Узнать, что там в мире творится.
– Увы, только трехдневной давности. Нам в Курляндии свежие не поставляют.
– Принеси тогда трехдневную, – утвердительно махнул рукой Ильич, – Время хотя бы скоротаю.
– Одну минуты. – Проводник скрылся в коридоре и скоро вернулся, положив на стол свернутую пополам газету и вышел, закрыв за собой дверь.
Ильич развернул газету и хмыкнув, прочитал вслух название, – Правительственный вестник. Апрель 1917 года.
– Может первоапрельская шутка, – недоверчиво усмехнулся Митя.
Ильич перевернул страницу и стал просматривать заголовки. – Нет, Митя. Не шутка. Похоже мы попали с тобой в такой переплет. Лучше бы нас тогда у саркофага задержали.
Ильич встал и подойдя к двери купе, чуть отодвинул ее, осторожно выглянул наружу.
–Никого, – он, тихо прикрыв дверь, сел на полку и задумчиво подпер голову рукой.
– Чего ты, Ильич приуныл. Через час приедем на этот вокзал. Там как ни будь доберемся до Главной площади. Плеснем водочки и вернемся в наше время. «Полицейских к тому времени уже точно там не будет», – беспечно произнес Митя.
– Вот только мы приедем в другой город, где сейчас по улицам рыскают агенты охранки и переодетые жандармы, чтобы меня задержать и арестовать. И от которого до нашей стены километров восемьсот будет, – раздраженно ответил Ильич. – Так, что задачка у нас, как выбраться из этой истории, товарищ Митя, архисложная.
В это время поезд начал сбавлять скорость и через некоторое время с лязгом тормозов, остановился. За окном, на фоне ночного неба, можно было разглядеть только слабоосвещенное небольшое здание железнодорожной станции и человека в форменной шинели и фуражке на перроне, держащего в руке помигивающий фонарь. Человек подошел ближе к составу и посмотрев сначала в одну сторону, потом в другую, поднял над головой фонарь. Тут же раздался короткий паровозный гудок и поезд дернувшись, медленно поехал.
