Самуил Бабин
Стена. Рассвет
–Пить надо меньше, – ухмыльнулся военный, – Тем более вблизи государственных объектов. – Он посмотрел на Ильича, – Давай, поднимай своего дружка, пойдем в отделение, протокол составлять будем.
– Молчи. Не задавай никаких вопросов, делай что они приказывают, —наклонившись, прошептал Ильич Мите на ухо, помогая ему подняться.
– А теперь вперед, шагом марш, – скомандовал военный
– А куда идти товарищ…, – Ильич хотел обратится к нему по званию. Но у того не было погон, а вместо них к петлицам гимнастерки были пришиты какие-то два зеленых треугольника. – Товарищ майор, – на всякий случай закончил Ильич.
– До, майора мне еще как медному котелку служить, – рассмеялся военный, – Что дорогу забыл в отделение?
– Честно, мы первый раз здесь, – виновато ответил Ильич.
– Петя, иди впереди, – приказал военный напарнику, – А вы следом, по одному. Руки за спину.
Так, гуськом они перешли площадь, обходя многочисленные кучи конского навоза, при этом шедший впереди военный, взмахом руки останавливал едущие подводы. Пройдя еще немного по Микитской улице, они подошли к небольшому двухэтажному зданию, где находилась Пельменная и куда Ильич с Митей иногда заходили распить бутылочку. Теперь же, здесь вместо вывески Пельменная, к стене возле дверей была прикручена красная табличка «2-е отделение рабоче-крестьянской народной милиции».
– Проходите, – шедший впереди милиционер, открыл дверь пропуская остальных.
Помещение внутри по размеру было точно такое же как в пельменной, только без столиков для посетителей. Справа, где раньше находилась стойка раздачи, сейчас стояла невысокая перегородка, с другой стороны которой, дремал за столом, скрестив руки на груди, одетый в такую же форму милиционер, только с тремя треугольниками в петлицах. На столе перед ним лежал потрепанный, открытый журнал для регистраций, а чуть в стороне стояла табличка Дежурный и большой черный телефон. У противоположной стены, на длинную скамейку, сидели по разным сторонам два бородатых мужика, с виду похожих на приказчиков. Один был совсем босой, а второй в яловых сапогах со спущенными гармошкой голенищами. В центре сидела женщина с закрученной колбаской косой на голове, в длинном цветастом сарафане. Мужики хмуро смотрели в пол. У босого под глазом наливался пунцово свежий синяк.
– Сесть там, – указал Ильичу с Митей рукой на лавку второй милиционер, а сам подойдя к перегородке, по-военному скомандовал: Рота подъем!
– Чего орешь, – приоткрыв один глаз, лениво произнес дежурный.
– Вот доставили двух рецидивистов. У красной стены взяли тепленькими.
– И чего там они делали, – лениво зевнул дежурный.
– Что, что. Водку пьянствовали и уснули на месте преступления. – Милиционер оглянулся на лавку и удивленно произнес, – О, Манька, привет. Давно ты у нас не появлялась. Что снова на самогоноварение попалась?
– Не гоню я самогон давно. Штрафы уж больно большие, товарищ начальник. Не окупается, – хитро ответила женщина.
– А на чем тогда погорела?
– Ни на чем. Я как потерпевшая сторона.
– А кто виновная?
– Вот этот, -она бросила злобный взгляд на мужика в сапогах.
– Я женится на ней пришел, – не поднимая голову, произнес мужик в сапогах глухим голосом. – А она дверь заперла и не открывает. Дверь хлипкая, я плечом нажал, она и вылетела. Захожу в комнату, а они там за столом сидят и вино красное пьют. Как такое стерпеть было?
– А кто тебе сказал, что я согласная была за тебя замуж выходить, – подскочила с лавки Манька, гневно дыша.
– Села, Маня, – прикрикнул на нее милиционер, – А дальше, что было?
– Что, что. Он в драку полез. А я окно открыла и кричать стала, – «Помогите убивают». И тут как раз ментовский наряд проходил.
– Милицейский, – строго поправил ее дежурный.
– Вот я и говорю. Милицейский. Они и забрали его. А мы с Петей, – она, улыбнувшись посмотрела на босого мужика, – Теперь потерпевшее сторона. Я заявление написала. Ваш начальник сейчас в кабинете изучает его.
В это время из дверного проема, где раньше находилась кухня, вышел крупный мужчина в синем кителе, без фуражки, с прямоугольниками в петлицах, держа в руке исписанный листок бумаги. Оба милиционера козырнули ему, – «Здравия желаем товарищ начальник», а дежурный встал из-за стола, подтягивая гимнастерку.
– Значит так, Маня, – начальник обвел глазами присутствующих и остановил взгляд на женщине. Та тут же встала и невинно улыбнулась, поправила косу на голове: Что решили, Петр Петрович.
– Драчуну, я пятнадцать суток выписал. А тебя предупреждаю, хорош мужиков к себе домой таскать. Если узнаю, что ты снова проституцией заниматься стала, – он погрозил ей пальцем, – Знаешь, сейчас за это дело можно и срок схлопотать.
–А чего сразу проституцией, – надула губки Маня, – А если я по любви. Что и по любви нельзя?
–Я все сказал, – Начальник перевел взгляд на дежурного, – Вызови воронок. Пусть отвезут драчуна в каталажку, а ты Козлов, сопроводишь, – он протянул листок милиционеру с двумя треугольниками в петлицах.
–Слушаюсь, – козырнул тот. – Мы еще тут двоих нарушителей доставили. У дворцовой стены ночью пьянствовали, там мы их утром спящими и обнаружили.
–Где они, – начальник обвел взглядом сидящих на лавке.
– А ну встали, – скомандовал второй милиционер и подойдя к Ильичу с Митей и взяв их за шиворот, подвел к начальнику.
– Что, другого места не нашли, – нахмурился начальник.
–Так мы не знали, что там нельзя. Мы не местные. «Мы только вчера с племянником из Запрудска приехали», – произнес Ильич, виновато заглядывая в лицо начальнику.
– Козлов, а вещи их, где, – разглядывая Ильича с Митей, спросил начальник.
– Не было у них никаких вещей. Только рядом разбитая бутылка валялась.
– Украли у нас все вещи в поезде, – вздохнул грустно Ильич.
– А у этого, белобрысого, что-то в правом кармане штанов лежит. Вон как оттопырился, – ткнул пальцем в сторону Мити начальник. – Проверь-ка Козлов.
– Сейчас, – милиционер сунул руку в Митин карман и вытащив упаковку вяленых бананов, протянул их начальнику.
– Что это, – не беря руками, начальник брезгливо посмотрев на упаковку.
–Да, это вяленые бананы, товарищ начальник, – беспечно произнес Митя. – Отличная закуска. В смысле десерт. Можете попробовать.
–Бананы, – начальник все же взял упаковку в руки и понюхов, стал внимательно рассматривать этикетку. – Тут по не нашему написано.
– Конечно. У нас они не растут. Так это эквадорские бананы, – заулыбался в ответ Митя.
– Откуда у вас эквадорские бананы, – начальник подозрительно посмотрел на Митю.
– Из Эквадора привезли, – растерялся Митя.
– Кто привез, – резко произнес начальник, продолжая буравить взглядом Митю.
– Я не знаю кто, – растерянно пожал плечами Митя.
Начальник выразительно посмотрел на Козлова.
–Что делать будем с ними, – спросил Козлов. – Может то же в кутузку?
– Нет, Козлов, – отрицательно покачал головой начальник, – А что, если они эквадорские шпионы. Нет. Пусть ими ЧВК занимается.
– Товарищ начальник, автомобиль приехал, – доложил дежурный.
–Вот и отлично. Значит так, Козлов. Забирай своих вместе с драчуном, заедешь и сдашь их в ЧВК вместе с бананами. А я пойду, позвоню их шефу. Введу в курс дела, – Начальник сунул упаковку Козлову и быстро вышел.
– Петя, бери драчуна, а эти со мной, – Козлов крепко взяв под руки Ильича с Митей и повел к выходу.
– Маня, а ты что тут делаете, – вытянув голову из-за перегородки дежурный, разглядывая целующихся в углу Маню с босоногим мужиком. – Сейчас же покиньте помещение.
– Уходим уже. – Маня встала и поправив сарафан, протянула руку босоногому мужику, – Пошли, Васенька. Ты у меня свои сапожки оставил.
***
У тротуара, перед входом в отделение стоял черного цвета легковой автомобиль- фургон. Водитель, то же милиционер, увидев их, вышел и открыл створки задних дверей.
– Петя, ты садись с шофером, а я с задержанными сзади, – приказал милиционер с двумя треугольниками и подтолкнул в спину драчуна, – Давай, полезай. Слева на скамейку садись. А вы шпионы, справа.
– Куда нас везут, – Митя вплотную придвинулся к Ильичу.
– Я откуда знаю.
–Отставить разговорчики, – оборвал их милиционер, залезая в фургон и закрыв дверцу, крикнул через решётчатое окошко. – Трогай.
Минут через сорок, покрутив по городским улицам, автомобиль остановился, и милиционер, сидевший в кабине, вышел и открыв дверцу, скомандовал, – Драчун на выход.
Тот спрыгнул на асфальт и милиционер, взяв его под руку куда-то увел.
– Товарищ начальник, я так и не понял, а мы то, что нарушили и куда вы нас везете, – вежливо спросил Ильич.
– Вами специальные органы будут теперь заниматься. Честно, не завидую я вам, – Милиционер достал из кармана пачку папирос и протянул ее Ильичу, – Курить будешь?
– Спасибо, я не курю.
– Советую сразу во всем сознаться, – чиркнув спичкой, закурил милиционер, чуть приоткрыв дверцу. – Кто вы. С какой шпионской целью прибыли из Эквадора. На какие разведки еще работаете.
– Да, никакие мы не шпионы. «Да и в Эквадоре никогда не были», —с пылом воскликнул Ильич.
– А бананы тогда эти у вас откуда? У нас такие не продаются, точно, – подмигнул ему милиционер. – У меня сосед по коммуналке служит в ЧВК. Рассказывал, что каждый день им шпионов пачками привозят, то немецких, то английских. А на прошлой неделе даже японского задержали. За бурята сначала себя выдавал, но потом во всем сознался и все подписал. Там умеют выбивать нужные показания. А у вас тем более еще и бананы эти. Неоспоримая улика.
В это время к машине вернулся второй милиционер и заглянул в фургон: «Все сдал. Запирай дверцы, поехали».
Все остальное время они проехали молча. Наконец машина притормозила.
–Пойду, сообщу что привезли, – показалось из-за решетчатого окна лицо второго милиционера.
– Ильич. Я так и не понял, что он тебе про шпионов рассказывал и при чем здесь мы, – тихо спросил Митя, постучав рукой Ильича по коленке.
– Говорил же я тебе Митя, помалкивай, – сквозь зубы процедил Ильич. Зачем про бананы ты им стал рассказывать. Надо была сказать, не знаю, что это, нашел. Но теперь уже поздно, не отыгрывать.
В это время дверцы открылись.
– Выходим, – объявил милиционер, вылезая из фургона.
Первым к дверцам подошел Митя и выглянул наружу. На тротуаре, рядом с милиционером стояли двое в черных кожаных тужурках, перетянутые в поясе портупеями с пистолетными кобурами.
– Ну, чего ты застыл, вылезай, – поманил его пальцем один из кожаных.
– Здравствуйте, – заулыбался в ответ Митя, спрыгивая на дорогу. Следом за ним, опустив голову вниз спустился Ильич и кожаные тут же крепко взяли их под руки.
– И вот еще вещдок, чуть не забыл, – милиционер протянул упаковку бананов, – У белобрысого в кармане штанов нашли.
Когда машина отъехала, кожаные, развернули их лицом к красивому зданию в стиле модерн, у входа в которое дежурил солдат в зеленой гимнастерке с винтовкой в руке. Солдат свободной рукой, потянул на себя массивную створку, открывая перед ними дверь.
– К Петерсу, на допрос привезли, – кожаный, державший Митю протянул удостоверение сидящему за столом у входа в просторный вестибюль, военному, без знаков различия, в синей фуражке с малиновым околышем. Тот открыл конторский журнал, лежащий перед ним, и записав что-то, кивнул: Проходите.
Они все также парами, поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж и пройдя по длинному коридору остановились перед резной дубовой дверью, у которой, как и у входа в здание стоял солдат с винтовкой.
– К Петерсу привезли, – кивнул на дверь кожаный.
– Он планерку сейчас проводит с комсостав в красном уголке. Скоро должен освободится, – ответил охранник, открывая дверь: – А вы проходите, подождите в кабинете.
Они вошли в просторный кабинет, без окон, облицованный от пола до потолка темными, деревянными панелями. Кабинет был ярко освещен шести рожковой хрустальной люстрой, висящей под потолком. В глубине кабинета стоял массивный стол под зеленым сукном, а за ним, на стене, висела большая черно-белая фотография в рамке, человека в офицерской фуражке со звездой и клиновидной бородкой. Кожаные подвели и поставили Митю с Ильичом напротив стола.
– Чего-то Вась, у меня в животе сильно крутит, – раздался из-за спины голос одно из кожаных. – Это похоже от пирожков с грибами, которые мы у уличной торговки конфисковали.
– Не у тебя одного, – натужено ответил второй, – В сортир надо срочно бежать. Он здесь, в конце коридора.
Скрипнула дверь, и кто-то из кожаных произнес: Так, боец. Дверь держи открытой и присматривай за этими. А мы быстро до ветру сходим.
– Смотри Ильич, а этот на портрете один в один на тот бюст у стены похож, под которым мы лежали, – тихо произнес Митя, после того как звуки шагов стихли. – Чего бы это значило?
– Ничего хорошего, но у меня кажется есть идея, – В это время из коридора донеслись приближающиеся звуки шагов и раздался чей-то мужской голос с явным балтийским акцентом: Почему дверь нараспашку, солдат?
– Там к вам арестованных привели на допрос, товарищ Петерс. А сопровождающие до ветру побегли. Меня караулить поставили, – испуганно ответил солдатик.
– До какого еще ветру?
– В клозет в то бишь.
– Я им потом такой ветер устрою, – со злостью произнес балтиец, входя в кабинет и повелительно скомандовал:
– Лицом ко мне встали.
Митя быстро развернулся, а Ильич продолжал стоять как стоял.
– Эй ты, в кепке, глухой что ли?
Ильич медленно снял кепку, положил ее на стол и повернувшись, вытащил из бокового кармана усы с бородкой и аккуратно приклеив их к лицу, с прищуром смотря на Петерса:
– Здравствуйте, товарищ Петерс, давненько мы не встречались. – Произнес он, слегка картавя, привычным голосом вождя. – Настоящие усы и бороду пришлось сбрить для конспирации. Но не беда, они у меня быстренько отрастут.
Вошедший открыл рот, пытаясь что-то произнести в ответ, но слова почему-то не вылетали из него.
– Дмитрий, – Ильич бросил взгляд на Митю, – Там графин с водой на столе стоит. Налейте пожалуйста, товарищу Петерсу.
Митя повернулся к столу и налив воды в стакан, протянул его продолжавшему стоять в оцепенении Петерсу.
– Выпейте, товарищ, Петерс. Это вам поможет.
Петерс взял стакан и жадно выпил большими глотками.
– Ну, а сейчас вы можете говорить?
Товарищ Петерс, откашлялся в кулак, прочищая горло и виновато улыбаясь, покивал:
– Извините, товарищ Ильич. Могу. Спасибо большое за воду. Не ожидал вас здесь увидеть.
– А где вы меня ожидали увидеть, – Ильич провел рукой по залысине.
– Вас же на длительное лечении в санатории на Воробьиных горах отправили, – чуть заикаясь ответил Петерс, нервно растягивая верхнюю пуговицу зеленой, армейской гимнастерки. – В тяжёлом состоянии. Так меня проинформировали из Дворца.
–Неправильно вас проинформировали, – Ильич не спеша обошёл вокруг Петерса и остановившись пристально посмотрел ему в лицо, – Болезнь у меня совсем плевая была, старый геморрой воспалился. А они меня там стали какими-то лекарствами пичкать. Но, меня, старого подпольщика не проведешь. – И он, хитро улыбнувшись погрозил пальцем в лицо Петерсу, – Я все эти лекарства незаметно в клозет спускал и план побега разрабатывать начал. И вот, благодаря Дмитрию, мне вчера это удалось. Он, там садовником работал. – Ильич скрестил руки на груди и после небольшой паузы, покачавшись с пяток на носки, спросил, – Что вы думаете по этому поводу, товарищ Петерс?
– Я ничего пока не думаю, – помотал головой Петерс.
– А я думаю, что это спланированная акции была. Кто-то там, во Дворце, хотел меня изолировать от народа.
– Разберемся, товарищ Ильич, – вытянулся по-военному Петерс, – Все причастные будут изобличены и арестованы. Прямо сейчас прикажете выполнять?
