Самуил Бабин
Нос Чехова
– Пятнадцать тысяч.
– Сколько, – удивленно произнес Витя, – Они же у тебя не настоящие. – Он подошел к машине и пощелкал пальцем по рогам. – Из чего они у тебя хоть сделаны?
– Эпоксидная смола, немецкая, с мраморной крошкой, – гордо произнес мужичек, – Хоть лосю потом на голову вешай. От настоящих, не отличишь.
– Слушай, а ты бы смог нос для него сделать. – Витя достал телефон и протянул фотографию головы Чехова.
– Это который в пионерском лагере стоит, – рассмотрев фотографию, уточнил мужичек.
Ну, да, – и Витя вытащил блокнот и, вырвав листок, протянул его мужичку, – Вот размеры.
– Да можно. Чего не сделать то, – немного подумав, согласился мужичек. – Как быстро надо?
– Завтра. Сколько возьмешь?
– Три тысячи. С учетом за срочность, – хитро прищурился мужичек
Витя достал из кармана кошелек, перещипал оставшиеся деньги и, выжидательно посмотрел на мужичка. – А за тысячу сделаешь?
– Можно попробовать за тысячу, – равнодушно согласился мужичек.
Витя протянул ему тысячу и, записав номер телефон, пообещав завтра позвонить, в приподнятом настроении вернулся к фордику.
***
При въезде в город, на большом стенде с рекламой оператора сотовой связи, поверх изображения была выведена большая, черная буква N со знаком вопроса. Такими же буквами были исписаны, практически все самые заметные места в городе вдоль главной улицы, по которой ехал Витя, – стены домом, заборы, стволы деревьев вдоль дороги и даже одна буква виднелась на оголовке дымоходной трубы городской котельной. «Во, дают. Когда они только успели», – удивленно произнес он, сворачивая к школе, где учились пацаны.
Выйдя из машины, Витя стал обходить школьный забор в надежде найти там своих художников. И действительно, он увидел их, сидящих покуривая на поваленном дереве.
– Мы же договорились, что после уроков будете работать, – подходя, укоризненно произнес Витя.
– У нас физкультуру отменили. Не стали время терять, – сплюнул на землю один из пацанов, даже не думая прятать от Вити сигарету.
– Ну, как работа начальник? Понравилась, – хитро улыбаясь, спросил второй, выбрасывая бычок.
– Круто. А как вы на трубу залезли, – присел рядом Витя.
– Если хочешь, мы на фасаде Вась-Вась можем написать. Но это только ночью надо лезть.
– Я согласен. Сколько с меня, – доставая кошелек, спросил Витя.
– Считай. Тридцать надписей по полтиннику. За трубу, двести. За скорость триста. Итого с Вась-Вась, две с половиной тысячи, – быстро посчитал первый пацанчик.
– Не дороговато, – Витя приоткрыл кошелек, пересчитывая деньги.
– Можешь от Вась-Вась отказаться.
– Нет. Вась-Вась пусть будет. – Витя достал деньги и протянул пацанам. – Спасибо.
– Если, что обращайся. Мы из седьмого Б, – и пацаны, забрав деньги, полезли через забор в школу.
– Про Вась-Вась не забудьте, – крикнул вслед Витя.
– Сделаем. Не переживай, – одновременно ответили они, спрыгивая с забора на другую сторону.
«Похоже, придется Костику еще один ролик заказать. Про эти надписи в городе и возможно про вечернее восстание дальнобойщиков», – радостно подумал Витя и позвонив Костику, договорился с ним о встрече и новом заказе и вернувшись к машине, поехал в гостиницу забирать Толика.
***
Войдя в гостиницу, Витю с ресепшене окликнула девушка администратор, Тамара, которая оформляла Толика в день приезда: «Ваш Моржов, закрылся в номере и не открывает. Ему уже пора за следующие сутки платить».
– Я же вчера заплатил за двое суток, – подошел к стойке Витя.
–Правильно. Но они сегодня истекают, – ответила девушка и, протягивая Вити квитанцию, – Если к нему идете. Передайте.
– Ладно. Я за сутки заплачу еще, – Витя, взглянув в квитанцию, и отсчитал деньги.
– Вы заплатили сразу вперед за несколько дней, – крикнула девушка вслед Вити. Но он, сделав вид, что не слышит, уже быстро поднимался по лестнице на второй этаж.
–Толик. Открой это я, – постучался в дверь Витя.
–Они снова с меня деньги требуют, – приоткрывая дверь, испуганно ответил Толик, – А мне не перечислили. Ты чего так долго? Обещал к обеду.
– Вот я и приехал на обед тебя отвезти. И оплатил до завтра номер – бодро ответил Витя, посмотрев на часы, – Ух, ты уже три часа скоро. А в семь у нас восстание дальнобойщиков на площади Ленина.
– У кого это у нас, – одеваясь, поинтересовался Толик.
– У нас, это у вас господин N, – с гордостью посмотрел на него Витя, – После вчерашнего ролика уже весь город бурлит.
– А что его уже показали, – напрягся Толик, – Мы же так не договаривались.
– Это Костик в интернет выложил. Я сам не знал. Мне ночью генерал Канцелапов сообщил, – осекся Витя.
– Что еще за генерал. – Сегодня Толик явно был в плохом настроении, а в душе уже жалел, что связался с Витей.
– Да я в шутку так его зову, – нашелся Витя, – Один мой знакомый. Любит, то генералом представиться, то Наполеоном Бонапартом.
– Псих, что ли, – уточнил Толик.
– Типа того. Так ты значит еще, не обедал, – Витя постарался увести разговор в другую сторону.
– Нет. Я выйти боюсь. А то потом не пустят. Да и денег нет.
– Деньги, деньги. В чем ваша сила, а наша слабость, – задумчиво пропел Витя, – Значит так. Сейчас заедем в одну пельмешку, там пообедаем. – И он замахал рукой, поторапливая Толика, – Давай, давай. Время совсем мало. Нам надо еще Костику успеть, второй ролик заказать.
Они вышли из гостиницы, и подошли к фордику.
– Свою шестерку в сервис загнал. Сцепление подгорело. А эту на замену дали, – не стал вдаваться в детали Витя.
Пельмешка, располагалась недалеко, на привокзальной площади. Ее построили в советские, вместе с памятником Ленину, и в ней с тех пор подавали заводские пельмени и растворимый кофе со сгущенным молоком в граненых стаканах.
–Вкус детства, – насаживая вилкой пельмень и макая его в лужицу сметаны, ностальгически произнес Витя.
– Да, уж. Пять лет в институтской столовой этим питался. У меня изжога после них всегда была, – без энтузиазма ответил Толик и ехидно взглянул на Витю, – Ты же поляну обещал накрыть за ролик. Зажал?
– Обещал. Накрою, – обиделся Витя, – Просто сегодня действительно времени нет. Нам еще к Костику надо успеть заехать.
Но как бы Витя не спешил, он не удержался и провез Толика по улице Ленина с таинственной буквой N на стенах домом и стволах деревьев.
– Видишь, сколько у тебя последователей, – всю дорогу расхваливал он Толика, пытаясь поднять ему настроение, – Настоящая волна пошла, можно сказать. Не хуже, чем у вас в Кваскве.
Однако воспоминание о Кваскве, еще больше ввергло Толика в унылое состояние, и он всю оставшуюся дорогу проехал, не реагируя на восторженные реплики Вити.
***
Костик сидел за столом у себя в студии и играл на компьютере.
– Надо еще один ролик снять про господина N. Тоже минут на двадцать. – Без вступления начал Витя. – По главной улице сначала проедем. Там уже граффити все изрисовано. А потом на центральную площадь. Туда дальнобойщики в семь часов должны подъехать на протест. Я уже с ними договорился. И закончим снова вчерашним финальным отрывком про нос Чехова. И получится, мне кажется, не хуже первой серии – на одном дыхании по-деловому произнес Витя. – Ну, что работаем Костян?
–Площадь с квадрокоптера снимать, – не отрываясь от компьютера, уточнил Костик.
– Ну, конечно. Дальнобойщики на фурах приедут. Тут только с высоты птичьего полета можно охватить масштаб протеста.
– Без проблем. Расценки знаешь. Тридцать пять тысяч, если с геликоптером. «Деньги вперед», —равнодушно произнес Костик.
–Ну, ты чего! Какие тридцать пять, – возмутился Витя, – Не бесплатно, конечно, но скидку надо сделать. Ты же потом на своем порносайте этот ролик запустишь.
– Вот я и сделал скидку. Я с же вас деньги за показ ролика не беру, – и Костик повернулся на стуле, равнодушно добавил, – Не устраивает, ищи других.
– Где же я их найду, – растерялся Витя и, открыв кошелек, пересчитал деньги и умоляюще, посмотрев на Костика, вытащил и положил на стол тоненькую стопочку, – У меня только двадцать восемь. Больше нет. Честно.
–Слушай. Ты же, кажется, гусей держишь, – подумав немного, спросил Костик.
– Держу, – пожал плечами Витя, – Все держат.
–Сколько их у тебя?
–Штук пять осталось. Не помню точно, – задумался Витя, – Ты к чему про гусей спросил?
–К тому, что сниму я твой ролик, за двадцать восемь. Остальное гусями добавишь. – Костик посмотрел на Витю, – Выгодное предложение. Соглашайся. За такие деньги у тебя гусей здесь никто не купит.
– Чтобы люди без гусей делали, – облегченно улыбнулся Витя, – Они уже Рим спасали. Теперь вот и Васьково.
–Да, и еще поляну кто-то обещал накрыть, – напомнил Толик, подходя к столу.
– Я накрою, Толян. Завтра. Честное слово.
– Договорились, – добродушно, согласился Толик. Играть роль господина N ему явно понравилась.
– Тогда поехали. Мне еще успеть смонтировать надо до вечернего эфира, – вставая, засобирался Костик.
Взяв оборудование, они сели в фордик и поехали на улицу Ленина. Здесь Витя сбавил скорость, а Костик стал, снимал через открытое окно граффити на стенах домов, под комментарий сидевшего на заднем сиденье Толика.
– Добрый вечер, – тихим, вкрадчивым голосом, произнес Толик, снова войдя в роль Анонимуса, – с вами снова я, господин N, и я снова в славном городе Васьково. Что я вижу! Прошел всего один день с моего приезда, а у меня уже здесь становиться все больше и больше соратников. Это уже они сами, расписали город буквами N, как символом свободы и процветания. И я надеюсь, что скоро они перестанут прятаться за занавесками своих окон и выйдут на улицы, заявив о себе в полный голос. Долго ли нам осталось ждать этого момента? Вот в чем вопрос.
– Не долго, господин N, – искаженным голосом, достав из бардачка стакан, произнес Витя, – Кое-кто уже вышел, и ждут вас на главной площади города.
– Тогда, почему мы еще здесь? Едем срочно туда. На встречу с моими соратниками, – радостно воскликнул Толик, и Витя прибавил газу, лавируя между ям, направился к площади Ленина.
Проехав немного, они уперлись впереди стоящую фуру. «Значит дальнобойщики уже на месте», – радостно воскликнул Витя, сворачивая в переулок, припарковав фордик у обочины.
Оставив машину, дальше они пошли уже пешком. Вся улица до площади была заставлена фурами. И на самой площади, стояло несколько фур с самодельными плакатами, выставленных на лобовом стекле: «Нет платным парковкам», «Васьково свободный город» и даже «Долой самодержавие». При этом в кабинах машин никого не было. Все водители, куда-то ушли, оставив фуры и, полностью перегородив движение. Костик стал готовить к съемкам геликоптер, а Витя, увидев желтый милицейский Уазик, стоящий перед зданием администрации, пошел к нему разведать обстановку.
Рядом с Уазиком стоял и курил прапорщик Козлов в новенькой милицейской форме.
– Привет, – протянул ему руку Витя, – Уже припахали. Что тут у вас происходит?
– Да, вот. Прислали наводить порядок. А, что мы можем? «Они фуры поставили и свалили», —расстроено произнес Козлов.
– Да, не позавидуешь вам, – посочувствовал Витя, – Не жалеешь, что ушел из нашей конторы?
– Я бы не ушел. Но вас же все равно ведь закроют. А тут место как раз освободилось, – скривился Козлов.
–Еще не известно. Может, не закроют. «Может наоборот расширят», —неопределенно произнес Витя.
В это время заскрежетала рация, висевшая на груди у прапорщика Козлова, и раздался голос: «Дежурный по городу, майор Козлов. Доложите обстановку».
– А чего докладывать, – поднес к лицу рацию прапорщик Козлов, – Арестовывать некого. Они машины бросили и сидят, наверное, в ресторане бухают. Нечего нам здесь делать. Под утро все равно сами разъедутся.
– Отставить. Продолжить дежурство пока не разъедутся, – проскрежетала в ответ рация и смолкла.
В это появился Толик и остановился в нерешительности чуть в стороне.
–Ну, что там, – помахал ему призывно рукой Витя.
– Костик все закончил и поехал монтировать. Сказал, чтобы мы гусей ему в студию привезли.
– Что прямо сегодня, что ли ему гуси понадобились, – возмутился, Витя. – На чем я привезу?
И тут его взгляд упал на стоящий Уазик.
«Слушай, Козлов. Выручи. Мне тут гусей надо перевезти. Твой автозак как раз подойдет. Тебе все равно делать нечего до утра.
– Пятьсот, – достал сигаретку и закурил Козлов.
– Что пятьсот, – не понял Витя.
– Пятьсот рублей и перевезу.
– Ты чего, откуда такие цены?
–Оттуда, – Козлов сделал недовольное лицо, – Мне еще месяц до зарплаты здесь. И у вас не рассчитали. И еще после твоих гусей машину отмывать с шампунем придется.
Витя подумал немного и достав кошелек и вытащил несколько купюр:
– Вот. Триста. Больше не дам.
– Ладно. Где твои гуси то, – пряча деньги, согласился Козлов.
– В микрорайоне. В сарае.
– Садитесь, поехали, – и он, повернувшись к Уазику, и открыл задние двери.
***
Гуси еще не спали, когда они подъехали к сараю и обрадовавшись загоготали, увидев Витю. Он поставил внутрь Уазика, кормушку, насыпал зерна и стал переносить их туда из сарая, приговаривая: «Ничего, ничего потерпите, до понедельника. Нам аванс должны перечислить, я вас сразу и выкуплю». Прапорщик Козлов остался сидеть в кабине, куда перебрался и Толик с опасением поглядывая через за решётчатое окошко на гусей.
Когда последний гусь был переправлен в отсек для задержанных у Вити зазвонил мобильник.
–Але, – вытирая пот с лица рукой с отдышкой ответил он.
– Ты, чем там занимаешься, что так дышишь тяжело, -раздался из динамика напряженный голос Люси.
–Работаю, – растерялся от неожиданности Витя.
– Нет тебя на работе! Я тут уже час стою перед дверью. Закрыто везде и света нет.
– Так я это. Гусей кормлю, – нашелся Витя и сунул телефон в отделение с гусями, которые снова радостно загоготали. – Слышишь?
– Слышу, – миролюбиво ответила Люся. – Ладно. Жди меня там. Я сейчас такси возьму и приеду.
– Не надо, Люсь, сюда приезжать. Мне все равно уже на работу пора, на ночное дежурство. Оставайся на месте. Я сам приеду.
– Хорошо. Только не задерживайся. Я соскучилась, – томным голосом ответила Люся и телефон отключился.
Витя подошел к Козлова, сидящему в Уазике.
– Слушай, Козлов. Мне в отдел надо срочно. Высадишь меня по пути, а гусей к Костику отвезешь, на студию, а потом Толику в гостиницу. Ладно?
– А кто выгружать твоих гусей будет? Он что ли, – Козлов кивнул на сидящего с испуганным лицом Толика.
–Я не буду, я их боюсь. С меня пиявок хватит, – замахал руками Толик.
– Козлов, будь человеком. Выгрызи гусей, – Витя положил руку на плечо прапорщика.
– Двести еще, выгружу, – равнодушно ответил Козлов.
Витя порылся в карманах, нашел двести рублей, протянув их Козлову и сел на переднее сиденье рядом с Толиком, – Трогай.
Подъехав к арке у отдела госбезопасности Козлов, притормозил Уазик и выглянув в окно недовольным тоном спросил:
– Ну, когда ты надпись то замажешь?
– Тебе какая разница, ты здесь уже не работаешь, – Витя выпрыгнул и из Уазика на тротуар.
– Обидно.
– Замажу. Ты гусей отвези, – махнул рукой Витя и скрылся в арке.
Они проехали еще минут десять, и Козлов посмотрев на Толика спросил: «Так ты значит и есть этот Витин друг из Квасквы?»
– Не знаю. Может еще кто-то другой еще есть, – уклончиво ответил Толик.
–Нет больше некого, – подумав немного твердо произнес Козлов и притормозил.
Прошло немного времени. Толик сидел и молча смотрел на дорогу.
–Чего не едем то, – осторожно спросил Толик оглядываясь по сторонам, – Сломалось что-то?
–А маска господина N с собой, – спросил Козлов, продолжая смотреть на дорогу.
– Ну, да. Вот, – и Толик достал из-за пазухи маску, куда спрятал ее на всякий случай.
–Это хорошо, – улыбнулся Козлов и вышел из Уазика. Он обошел машину и открыл дверь со стороны Толика. – Выходи.
– Зачем?
– Ты арестован, – и Козлов отработанным движением расстегнул кобуру, висевшую на боку и вытащив пистолет Макарова, навел его на Толика.
Толик поднял вверх руки и испуганно глядя на пистолет сполз с сиденья на дорогу.
–Руки перед собой, – скомандовал Козлов и как только Толик вытянул руки, захлопнул на них наручники.
– Что все это значит, – оторопел Толик, – Нам же надо гусей отвезти. Костик ждет.
– Подождет. – Козлов нагнулся и подняв с земли упавшую маску Анонимуса, одел ее на лицо Толика. -Извини друг. Мне тоже надо карьеру в полиции делать. Не все же время в прапорщиках ходить. – И он, взяв за локоть Толика, завел его за Уазик и открыл заднюю дверь. Гуси молча и испуганно смотрели на них. –Полезай.
–Они же меня сожрут, – уперся в бампер Толик.
– Не сожрут, – и Козлов с силой подтолкнул его в спину.
Толик пробрался по стеночке и забился в угол. Козлов завел Уазик и включив проблесковый маячок медленно поехал, по темным улицам Васько объезжая ямы и выбоины.
Подъехав к отделению полиции, он поднялся по лестнице на крыльцо и вошел внутрь. За стеклянной перегородкой дремал дежурный офицер.
– Товарищ майор, – постучал по стеклу Козлов
– Ты куда пропал Козлов, – встрепенулся ото сна дежурный, – Там фуры уже начали разъезжаться с площади, а тебя нет на месте.
– Товарищ майор, я задержал господина N, – радостно произнес Козлов.
– Ты, что пьяный? Какого еще господина N?
– Того самого, который от Нахального приехал и весь город на уши поставил.
– И где он, – испуганно оглянулся по сторонам майор.
– В Уазике. Привести сюда?
– Подожди, – встал из-за стола майор, – Пойдем посмотрим.
Они вышли на крыльцо и спустились вниз к Уазику. Козлов открыл задние двери. Гуси недовольно зашипели. Толик продолжал сидеть, забившись в угол в маске Анонимуса.
– Здравствуйте, – автоматически поздоровался майор и прикрыв дверь выпучил глаза на Козлова и зашипел как гусь, – Ты зачем его сюда привез?
– А куда надо было, – растерялся Козлов.
–Никуда. Эх, Козлов, Козлов, – с сожалением произнес майор, – Ты пойми, задача полиции алкашей по городу собирать. Драки семейные разнимать. Ну, в крайнем случае карманников на вокзале ловить. А на всех, кто повыше сидит или больше ворует, на этих надо санкцию специальную получать. Оттуда. – И майор ткнул пальцем в ночное небо и добавил грустно, – Ты думаешь, он проста так из Квасквы в нашу дыру приехал? Нет, – и майор, перейдя на шепот закончил, – Тут уже политикой пахнет. Соображаешь?
– И что мне с ним делать, – лицо Козлова изображало вселенскую пустоту.
– Верни откуда взял. – Строго посмотрел на него майор. – И никакой самодеятельности больше.
– Он в гостинице вообще то живет, – вспомнил Козлов.
– Вот и отвези в гостиницу. А я утром доложу начальству и узнаю, что с ним делать дальше, – и майор уже собравшись уходить, вдруг оглянулся и спросил подозрительно, – Да, Козлов. А гусей зачем ты возишь на служебной машине?
– Так получилось, – не найдя, что ответить, развел руками Козлов.
– Все. Уезжай, что бы я больше тебя не видел до утра, – замахал на него руками майор и быстро поднявшись по лестнице, скрылся за дверью дежурной части.
«Лучше бы я охранником на рынок пошел работать. Там вообще думать не надо», – вздохнув, вслух произнес Козлов и открыв заднюю дверь извиняющимся тоном произнес: «Выходите товарищ. Ошибочка вышла. Я вас сейчас прямо гостиницу отвезу. А гусей потом Костику в студию заброшу».
***
Витя дождался, когда Люся заснет и осторожно убрал с себя ее пухлую руку и вылез из-под одеяла на пол, где она устроила, что-то типа супружеского ложа. Часы на стене показывали половину второго. Через полчаса он должен был выйти на связь с генералом Канцелапов. Витя забрал в кучу одежду, лежащую на стуле, и тихо выскочил за дверь. Зайдя в кабинет капитана Жеребенкова, он оделся и сев за стол, подвинув к себе желтый телефон с гербом на диске, и стал ждать звонка. Как только часы в кабинете пробили два часа, телефон зазвонил. Витя схватил трубку и произнес по-военному: «Оперативный дежурный Васьковского отдела госбезопасности, младший лейтенант Моржов у аппарата».
– Отставить. Обойдемся без этого марлезонского балета, – добродушно ответила трубка голосом генерала Канцелапова. – Ну, вы там развернулись не на шутку с этим твоим господином N. –Даже порнушку, после этого вашего ролика не интересно было смотреть. Как вам дальнобойщиков удалось на площадь вывезти?
–Больше некого было. Местные даже бы и за деньги не вышли, – осторожно ответил Витя, – А что не надо было?
– Надо. Надо. Отлично получилось. Меня уже завтра в Кваскву вызывают на совещание к министру. Я бы и тебя взял, но этого господина N нельзя одного оставлять. Так, что ты будь в городе и контролируй обстановку. Разжигать больше не надо. В тлеющем состоянии поддерживай. А потом посмотрим. Сможешь?
– Так точно. Поддерживать в тлеющем состоянии, – автоматически приложил руку к голове Витя.
Тут дверь в кабинет распахнулась и на пороге появилась сонная Люся.
– С кем это ты тут разговариваешь без меня, с блядями своими, – беззлобно произнесла Люся, потягиваясь и зевая.
– Уйди, уйди, – сделав страшное лицо, замахал на нее рукой Витя, – Это из управления. Начальство.
– Ой, – проснулась Люся и выскочила за дверь.
–Что там у тебя бабы ночью на дежурстве делают – строго спросил генерал.
– Это не бабы, товарищ генерал. Это жена. Я же дома теперь почти не ночую, вот пришла навестить.
– Понимаю. Дело молодое. Сам лейтенантом был, – подобрел генерал, – Но все равно не положено. Лучше порнушку смотри на дежурстве. Порнушку можно.
– Есть, смотреть порнушку.
– Кстати, что у тебя с носом?
– Что у меня с носом, – Витя непроизвольно потрогал свой нос.
– Не с твоим. Господи N снова спрашивал, про него у памятника. Куда нос дели?
– А, у Чехова, – обрадовался Витя, – Ищем. Есть наработки.
– Вот давай носом, активней теперь занимайся, – приказал генерал и отключился.
–Фу, – выдохнул с облегчением Витя и осторожно положил трубку.
В это время дверь приоткрылась и показалась голова Люси.
– Ну, зачем ты зашла? «От генерала влетело из-за тебя», —обиженно произнес Витя. – Вот уволят меня из органов, и на что жить будем?
– Проживем, – надулась Люся, – В деревню уедем. Еще гусей заведем.
– Как же меня достали ваши гуси, – улыбнулся в ответ Витя, вставая из-за стола, – Ладно, пошли спать.
***
Утром, встав пораньше, Витя пошел за фордиком, который с вечера так и остался стоять в центре. Каково же было его удивление, когда, выйдя на главную площадь, он увидел на стеклянном фасаде торгового центра Вась-Вась, огромную, белого цвета букву N? Он уже забыл, про договоренность с пацанами, что те обещали поставить и здесь знак господина N. Редкие утренние прохожие останавливались с поднятой головой и радостно улыбались, показывая большой палец. Выбежавшие из торгового центра охранники, в форме похожей на американских шерифов, бегали по тротуару, отгоняя собиравшихся людей. Через некоторое время с включенной сиреной на площадь выехала две пожарные машины, одна с выдвижной лестницей, другая с бочкой для тушения огня. Пожарные, приставили лестницу к фасаду и, подтянув за собой пожарные шланги, попытались смыть надпись сильной струей воды, но у них ничего не получилось и они, свернули все обратно и уехали. Следом за ними приехала машина с люлькой на телескопической стреле. В люльку залезло несколько гастарбайтеров в оранжевых жилетах со скребками и щетками. Их подняли на высоту надписи, и они начали тщательно отмыть и соскребать буквы, но и у них тоже ничего не получилось. «Так просто от господина N им не омыться», – произнес проходивший мимо Вити горожанин и все собравшиеся радостно зашумели и захлопали в ладоши. Популярность господина N среди горожан росла с каждым днем. Но больше всего, что озадачило Витю, это несколько телеоператоров, снимающих все происходящее на профессиональные камеры. «Эти откуда здесь взялись», – удивленно подумал он, и в это время на площадь выехал желтый полицейский Уазик, из которого вылез наряд полиции во главе с прапорщиком Козловым, и они стали в мегафон настоятельно просить людей разойтись. У Вити не было никакого желания встречаться с Козловым, и он вернулся к фордику, стоящему в переулке, и поехал на работу.
Люся в это время уже проснулась и успела на электрической плитке отварить картошки, которую она предусмотрительно привезла из деревни. Они с аппетитом позавтракали, запивая из бутылки тоже деревенским молоком и стали собираться на автовокзал. Через час должен был отходить рейсовый автобус. В это время у него зазвонил телефон и высветился неизвестный номер.
– Здравствуйте, это Рабинович.
– Кто, – не понял Витя.
– Специалист по рогам. Вы мне еще нос заказывали.
–Ах, да. Узнал вас, товарищ Рабинович. И что?
– Все готово. В смысле нос. Можем встретиться на АЗС через час.
– Да, конечно, я буду, – обрадовался Витя и стал торопить Люсю собираться.
На выезде из арки им снова перекрыли движение, мчащиеся в центр с мигалками и сиренами лимузины и джипы отцов города в сопровождении полицейских машин.
– Чего это они так всполошились с утра, – удивленно проводила взглядом последний автомобиль Люся, – Не война ли часом началась?
– Нет. У нас похоже свой Нахальный завелся, – самодовольно ответил Витя.
– Да, ты, что, – еще больше удивилась Люся, – Это же еще хуже войны.
–С чего ты взяла?
– По телевизору так говорят.
– Эх, Люся. Не то ты смотришь, – выезжая на улицу, покачал головой Витя.
–Ага. Лучше порнушку смотреть. «Как тебе твой генерал советовал», —с вызовом произнесла Люся.
Витя не стал спорить, прибавил газу и через пятнадцать минут остановился перед одноэтажным зданием районного автовокзала.
–Все, выходи. Вон твой автобус уже стоит, – Он перегнулся через Люсю и открыл дверь с ее стороны.
– Когда ты к нам приедешь, – спросила Люся, продолжая сидеть в машине.
– Не знаю. Ты же видишь какая обстановка в городе.
– Вижу, – Люся явно собиралась затеять скандал на прощанье. Она это любила.
–Приеду, Люсь. Обязательно приеду. Извини мне надо уже.
–Что же ты Ванечки и подарка никакого не передашь?
–Какой еще подарок?
– Вон пистолет хотя бы игрушечный, – Люся указала рукой на витрину киоска «Союзпечать», в которой был выставлен детских пластмассовый пистолет.
– Сколько он стоит, – Витя открыл кошелек и доставая последние несколько сотенных купюр. – У меня больше нет.
– Хватит. – Люся, не глядя, взяла деньги и вышла из машины, добавив, не оборачиваясь, – И гусей не забывай кормить, – направилась к стоящему на остановке автобусу.
–Уф, – с облегчением выдохнул Витя, заводя машину. На этот раз закончилось все более, менее без скандала и он, развернувшись, выехал на дорогу, ведущую к трассе, и через пятнадцать минут уже подъезжал к АЗС.
***
Серая «копейка» с привязанными рогами на багажнике, стояла на повороте к АЗС. Вокруг нее ходил все тот же мужичек, он же Рабинович, проверяя надежность крепления рогов.
– Привет, – останавливаясь и выходя из машины, помахал ему рукой Витя. – Ну, что никак не продаются твои рога?
– Не сезон, – доставая из кармана пачку «Примы» вздохнул Рабинович.
– А когда сезон?
– Охота откроется, тогда хорошо начнут брать. Вместо трофея. – Рабинович протянул пачку с сигаретами Вите
– Слушай, а что ты не уедешь из Васьково, – беря и разминая сигаретку с интересом посмотрел на него Витя.
– Куда?
– Как куда. На юг, к морю. Туда куда ваши все уезжают.
–А кому я там рога продавать буду, – печально посмотрел на него Рабинович.
– Не знаю, – пожал плечами Витя, – А нос где?
Рабинович открыл багажник и вытащил сверток, завернутый в грязную тряпку и развернув его, протянул Вите, отлитый из чего-то белого, человеческий нос, только размером в несколько раз больше.
– Точно его, – повертев в руках нос с сомнением спросил Витя.
– Его. Я по интернету сверял, – утвердительно кивнул Рабинович и засобирался.
–Подожди, – остановил его Витя, – А как мне его на памятник теперь прикрепить?
– На памятник, – удивился Рабинович и подумав добавил, – Можно на жидкие гвозди попробовать. – И он заглянул в салон копейки вытащил туб с клеем. – Вот. С вас тогда еще пятьдесят рублей.
– У меня сейчас нет. Я с зарплаты отдам, – для наглядности, пошарил по карманам Витя.
– Хорошо, – согласился Рабинович, – Меня на трассе можно найти. Я там каждый день. Кроме субботы, – И сев, в машину, покачивая рогами лося, привязанными на крыше, поехал к выезду на трассу.
С запада на город находила темная туча. «Надо успеть нос приклеить, пока дождь не начался», – подумал Витя, садясь в машину. В это время, в кармане зазвонил мобильник, и высветилось имя Петровича.
– Да, товарищ капитан.
– Слушай, Вить. Ты бы не мог ко мне сегодня заехать на дачу. Дело есть. Не телефонный разговор.
– Через час буду, шеф, – ответил Витя, заводя машину.
Дача Петровича, находилась как раз по дороге через пионерский лагерь и проезжая мимо, он сначала свернул туда. Там все оставалось по-прежнему. Чехов сидел хоть и без носа, но с гордо поднятой головой. Бревно, по которому Витя забирался наверх так, и стояло у пьедестала. Он снова по нему залез на памятник. Достал туб с клеем и внимательно прочитал инструкцию, где сообщалось, что склеиваемые предметы надо прижать и плотно держать полчаса, отвинтил крышку, и заполнил клеем ямку на лице. Потом, достал из кармана нос. Выдавил клей на приклеиваемую поверхность и приложил его к голове памятника, крепко прижал и стал ждать, поглядывая на циферблат наручных часов. Неожиданно из-за кустов раздались детские голоса, и оттуда вышла группа школьников младших классов. Они шли парами, держась за руки, а за ними с венком из осенних листьев на голове шла молодая учительница. Витя узнал ее. Они когда-то вместе работали, в сельской школе. Дети, подойдя к памятнику, остановились, с любопытством разглядывая замершего наверху Витю.
– Марья Ивановна, а это кто, – спросил один из школьников, хулиганского вида и, подняв с земли сосновую шишку, бросил ее в Витю.
– Это Чехов, – изумленно произнесла учительница, разглядывая композицию на пьедестале.
– А второй, – не унимался школьник.
– Второй, – захлопала глазами учительница, – Кажется Виктор Сидорович, бывший физрук.
– Здравствуйте, Мария Ивановна, – продолжая прижимать нос, кисло улыбнулся в ответ Витя.
– А зачем он его обнимает, – снова спросил школьник, – Они что голубые?
– Прекрати сейчас же, – строго осадил его Витя и жалобно улыбнулся учительнице, – Марья Ивановна, увидите детей. Я вам потом все объясню.
– Так дети, построились и пошли, – засуетилась учительница, размахивая руками. Дети, снова разобравшись по парам, направились дальше в лес. И только хулиганистый мальчик, задававший вопросы, остановился, достал телефон и, сделав несколько фотографий, показал Вите средний палец и побежал за остальными.
Витя подождал, пока пройдет тридцать минут до высыхания. Потом осторожно убрал руки и облегченно улыбнулся. Нос остался на месте.
Он спрыгнул вниз и обошел вокруг пьедестала, критически рассматривая результат. Теперь картина изменилась на обратную. Нос, за счет того, что был ярко белый, выделялся на фоне остального памятника, покрытого потемневшей с годами и даже пожелтевшей известковой краской. «Надо будет достать свежей краски и перекрасить весь памятник», – рассудил Витя и, вернувшись к фордику, поехал в сторону дач.
