Самуил Бабин
Хроники не прошедшего времени. Часть 2. Из жизни С. Сидорова во времена Гудка

– Слушаю вас, господин президент, – Сидор вжался головой в трубку.

– Это не президент. Это я, Алиска.

– А как ты там оказалась, – настороженно спросил Сидор.

– Я здесь, внизу. В Феррари с Презиком. Звоню с его телефона.

– Понятно. И что ему надо?

– Ему ничего. Я чемодан свой оставила в твоей спальне. Будь другом, снеси мне его вниз.

– Хорошо, – облегченно ответил Сидор.

Спрятав телефон в карман, он зашел в спальню и выкатил оттуда огромный чемодан Алиски. Спустившись вниз, он увидел, в стороне от входа, между елочек, красную Феррари, из которой, с водительского сидения ему помахала рукой Алиска.

– И куда здесь убрать чемодан, – подойдя к машине, спросил Сидор.

– Может на задние сиденье влезет, – выйдя из машины и откинув спинку, сиденья предложила Алиска. Сидор заглянул внутрь салона, и увидел сзади спящего премьер министра. Тот сидел на заднем сиденье с откинутой назад головой, открытым ртом и слегка похрапывал.

– А он что здесь делает, – оглянулся на Алиску Сидор.

– Спит, после вчерашней экскурсии. Давай, убирай чемодан. Нас уже два часа самолет дожидается в аэропорту.

Сидор с трудом приподнял чемодан и, протиснув его назад, прижав немного спящего Митрофана. Тот, что-то невнятно пробурчал и, приоткрыв глаза, увидев Сидора, спросил:

«Мы уже прилети?»

– Подлетаем, – ответила из-за спины Сидора, Алиска, – Пристегните ремни.

– Понял, – поправил брючный ремень Митрофан и повернулся на бок, снова заснул.

– Можешь ехать, – вылезая из машин, отдуваясь, улыбнулся Сидор.

– Что-то надоел он мне, – сморщила носик Алиска. – Не хочешь со мной поехать, вместо него?

– А его куда, – удивился Сидор.

–Куда, куда, – пожала плечами Алиска, – Отвезем за город. Шарфик на шею и сбросим в Кваска-реку.

– Ты в своем уме, – отшатнулся Сидор.

– А что тут такого? Обычный дворцовый переворот и ты становишься единственным премьером, – безразличным тоном продолжила Алиска, – Никто даже не заметит.

– Нет уж. Мне неделю всего осталось и на этом довольно, – закрылся руками Сидор.

– Да, ладно, не переживай. Я пошутила, – подошла к нему Алиска.

– Ну и шуточки у тебя, – тряхнул головой Сидор, – Если он тебе не нравится. Бросай его и уходи.

– Куда?

– В Красный факел тот же.

– И сколько я там еще пробуду. Год-два от силы. Молодые уже, без силикона, сзади подпирают, – скептически произнесла Алиска, – А потом куда? В уличные шлюхи?

– Зачем ты наговариваешь. Ты еще о-го-го. Замуж может, выйдешь за богатого. Вон как они вокруг тебя вьются.

– Так он мне и предложил, – Алиска махнула на спящего Митрофана.

– Хорошее предложение, – одобрительно произнес Сидор.

– Не плохое, – равнодушно согласилась Алиска, садясь в машину. – Но ты мне больше нравишься, хоть и раздолбай. Ладно, через неделю увидимся. И учти, мое предложение остается в силе.

– Какое, – не понял Сидор.

– Насчет шарфика, – усмехнулась в ответ Алиска и, отпустив воздушный поцелуй, нажала на педаль газа.

«А у нее ведь не заржавеет с шарфиком, – с тоской подумал Сидор, – Еще бы недельку продержаться, а потом устроюсь к Петровичу пироги развозить, и заживу нормальной человеческой жизнью», – с надеждой подумал Сидор и достав телефон, и набрал номер Петровича.

– Але, дружище, я проголодался, – услышав голос Петровича, радостно произнес Сидор, – Не можешь подъехать? Где ты сейчас? В пятнадцатом отделении полиции? Негров твоих арестовали? Хорошо, я сейчас сам подъеду. – Он сунул телефон в карман и направился к своей машине, стоящий у входа.

– Вася, пятнадцатое отделение полиции знаешь, – разбудил он, спящего за рулем водителя.

– Тут недалеко, шеф, – встряхнулся Вася.

– Поехали, – садясь на переднее сидение, приказал Сидор, и они в сопровождении джипа охраны выехали за ворота Желтого дома.

***

Дороги как всегда были забиты, и им пришлось пробираться с мигалкой, иногда включая сирену.

– Когда же мэр порядок наведет на дорогах, – незлобно выругался Вася, – Сколько машин развелось.

– Всем надо ехать, – автоматически, произнес Сидор.

– На общественном транспорте пусть ездят, – резюмировал Вася.

– Тогда все должны на общественном, – предположил Сидор.

–И что тогда начнется, если все на общественном ездить будут, – скептически произнес Вася.

–Что, – взглянул на него Сидор.

– А то. Порядка тогда в стране никакого не будет,– немного подумав, ответил Вася.

– Почему это, – с удивлением спросил Сидор.

– А потому, что власть уважать перестанут, – ответил Вася и просигналил на не уступающего впереди дорогу частника, – Вот куда этот козел на своей рухляди вылез? Они уже на специальные сигналы не реагируют. А вы говорите, – раздраженно закончил Вася и нецензурно выругался.

Подъехав к отделению полиции Сидор увидел знакомый, желтенький автомобильчик Петровича, возле которого стоял грустный владелец.

– Ну, и где твои пекари, – останавливаясь рядом и опуская стекло, спросил Сидор.

– В обезьянники сидят, – махнул рукой в сторону полицейского участка Петрович.

– Что натворили то?

– Спали на Лобном месте. А утром их наряд разбудил.

– Попробую договориться. – Сидор вылез из машины, пошарил по карманам и вытащив красные корочки, направился в участок, где перед входом дежурил полицейский с автоматом. Не успел он подойти к двери, как из джипа охраны выскочили несколько здоровенных ребят и подхватив его под руки, разоружив по ходу постового, внесли в помещение участка.

– Служба охраны первых лиц, – громко крикнул один из охранников и вытащив удостоверение, ткнул его в лицо дежурному офицеру, сидевшему за столом.

– Я все понял, – растерянно произнес офицер, вставая со стула и пытаясь отдать честь рукой.

– Тут у вас сидят два иностранца, – подбирая слова, начал Сидор, – Они из правительственной делегации. Приехали ознакомиться с нашими достопримечательностями. А вы их почему-то задержали.

– Я понял. Ошибочка вышла,– продолжая отдавать честь, ответил офицер и крикнул в сторону. – Козлов. Негров на волю.

– Негры, это ругательское слово, – назидательно произнес Сидор, погрозив пальцем офицеру.

– Простите. Я больше не буду, – обреченно ответил офицер. В это время в сопровождение конвойного в помещение вошли оба танцующих негра.

– Это они, – кивнул головой Сидор. – Я их забираю. Мне где-то расписаться?

– Нет, что вы. Мы сами все оформим, – услужливо заулыбался офицер.

–Пошли на выход, – Сидор поманил рукой танцующих негров.

– Шеф, – протянул руки в его сторону, один из танцующих, – Там еще остались не виновные. Можно их тоже освободить. Их по ошибке взяли.

– Кто там у тебя еще сидит, – повернулся к дежурному Сидор.

– Да, пацаны. Которые по призыву Нахального вчера беспорядки устроили. Их законно задержали, – доложил дежурный.

– Да, они просто гуляли по улице, шеф, – просительно произнес один из негров. – Мы спали, они гуляли. А менты приехали и всех арестовали. Где справедливость, я вас спрашиваю?

– Так, – повернулся к дежурному Сидор, – Если не трудно, выпустите всех остальных. Вы меня перед иностранцами в неудобное положение ставите.

–Есть, выпустить, – козырнул в ответ офицер и снова крикнул в сторону, – Козлов! Всех на свободу.

– Спасибо, – пожал ему руку Сидор и, поманив негров, в окружении охранников направился к выходу.

Дождавшись пока негры загрузятся в машинку, Сидор достал из кармана свои красные корочки и протянул их Петровичу: «Возьми себе. Пригодятся по работе. Меня, похоже, узнавать стали».

– А пироги то, – Петрович открыл багажник и достал увесистый пакет. Они попрощались и тот сев в машинку, уехал.

Сидор вытащил один пирог, и разломив пополам, протянул половину Васе, а остальное, в пакете, отдал охранникам в джипе.

В это время из полицейского участка вывалилась толпа молодых ребят, освобожденных из-под стражи. Они, увидев Сидора, садящегося в машину, начали дружно скандировать

«Позор Митрофану! Коррупция не пройдет» и руками показывать в его сторону неприличные жесты.

– Все. На дачу, – приказал Сидор, садясь в машину.

– Вот видите, а если они власть захватят в стране. Представляете, что начнется, – отъезжая от полицейского, с опаской оглядываясь на молодежь, произнес Вася.

– И что же их в тюрьму теперь. Если их коррупция не устраивает, – раздраженно спросил Сидор.

– Зачем в тюрьму. Можно и за кольцевую дорогу переселить. Как мэр Квасквы предлагает, – рассудил Вася.

– А ты откуда знаешь, что он предлагает, – подозрительно посмотрел на него Сидор.

– Так телевизор смотрю. Там про это каждый день сообщают. И я в принципе согласен.

Сидор не стал продолжать разговор, а расстегнув пиджак и удобно откинувшись на спинку быстро задремал.

(Сон Сидора)

Он стоял в плотной толпе народа облепившего памятник великого поэта. «Позор! Позор!» – скандировала толпа в сторону цепочки солдатиков-первогодков, вытянувшейся вдоль Калининской, из-за которых выглядывали синие омоновцы в космических шлемах. Разглядев омоновцев, Сидор попытался выбраться из толпы, но его кто-то схватил за руку и потянув назад, удивленно спросив: «Ты куда?». Сидор оглянулся и увидел Челентано в черных очках с белой ленточкой, привязанной к обшлагу куртки. Это он держал его за руку.

– Да, мне надо. Я хотел пойти телевизор посмотреть. Политически подковаться, – попытался вырваться Сидор.

– Какой телевизор, ты чего, – воскликнул Челентано, – Там одна пропаганда Нахального. А настоящая политика вся уже на улицу вышла. Тут наши все. Вон Задворкин и Рвачев на памятник залезли, – и Челентано указал рукой вверх, где действительно на великом поэте висели Задворкин с министром сельского хозяйства, с растяжкой в руках «Долой бесплатные парковки». – А силовиков уже свинтили и в отделение отвезли. Целых шесть автозаков набрали, – продолжил просвещать его Челентано.

– А за что, – поинтересовался Сидор.

– Ни за что. Выбежали омоновцы и всех свинтили, – возмутился Челентано, – Это мы еще успели вокруг памятника руками сцепиться и нас не смогли разорвать.

– Я про другое хотел спросить. Мы то за что здесь митингуем, – обреченно произнес Сидор.

– Не за что, а против чего, – назидательно поправил Челентано, – Против коррупционного режима Нахального и его клики.

– Так он же сам против этой коррупции и вашей клики выступал, – удивленно спросил Сидор.

– Это когда было, – усмехнулся Челентано.

– Вчера или позавчера, – попытался вспомнить Сидор.

– Вот то-то и оно. А сегодня он уже во главе страны и раздает все ее богатства своим дружкам и американцам, – нравоучительно проинформировал Челентано, – Эх, Сидор отстаешь ты от времени. Сколько раз тебе говорил, следи за событиями.

– Я и слежу, – обиделся Сидор, – Каждый раз после заседания правительства телевизор смотрю с этой рыжей или гестаповкой из МИДа.

– Не там ты смотришь, пустая голова. В интернете надо смотреть. Там все независимые новости. А рыжая эта и гестаповка, еще вечером переметнулись к Нахальному.

– Я же не знал, – огорчено произнес Сидор.

– Теперь знать будешь, – похлопал его по плечу Челентано, – Кстати, а ты почему на митинг без белой ленточки пришел?

– Забыл, – виновато опустил голову Сидор.

– Сейчас спрошу у ребят. Может у них есть, – и он, подняв голову, крикнул висящему на памятнике министру сельского хозяйства Рвачеву, – Эй, ботаник. У тебя ленточки лишней нет, а то у нас премьер не повязанный.

– Сейчас посмотрю, – ответил Рвачев, и сунув руку в карман, вытащил белый конец материи. – Лови, -крикнул он и стал как фокусник спускать вниз белый хвост, который все никак не кончался.

– Хорош, – махнул ему рукой Челентано и Рвачев, перерезав ткань, бросил вниз второй кусок.

– Сейчас всего тебя замотаю, – и Челентано начал обматывать вокруг Сидора материю.

– Зачем столько много, – попытался остановить его Сидор.

– Нормально, – строго сказал Челентано, – Будешь нашим символом.

– Символом чего, – не понял Сидор.

– Символом взятия Бастилии. – Тут Челентано остановился и подумав немного, размотал Сидора и сняв с него пиджак и рубашку, оголив торс, обмотал по новой, оставив открытой только левую грудь. – Вот так больше похож на образ Свободы, – с удовлетворением произнес он, разглядывая Сидора, – Но все равно чего-то не хватает.

– А почему именно Бастилии, – совсем запутался Сидор.

– Потому, что это послужило сигналом для всех остальных цветных революций. И вот теперь докатилось до нас, – и он забрал у стоящего рядом бывшего полицейского генерала флаг Квасквы, вставил его в левую руку Сидора, – Вот теперь то, что надо, – удовлетворенно закончил он и вместе с толпой стал скандировать: «Позор Нахальному! Власть временному правительству».

А Сидор стоял с флагом в руке, со страхом рассматривая полицейское оцепление, к которому из переулка подъехал бронетранспортер с водяной пушкой на башне.

– Товарищи, бывшие коррупционеры. Ваш митинг не согласован. Прошу немедленно очистить памятник поэту. В противном случае к вам будут применены спецсредства.

На этих словах толпа у памятника разразилась еще большими криками, а министр Рвачев, стал вдруг доставать из памятника куриные яйца и кидать ими в полицейского начальника с мегафоном. Когда одно яйцо угодило цель, попав прямо в лоб полицейскому, тот упал на асфальт, но успел крикнуть в мегафон, – На штурм! И тут же в оцеплении из первогодка образовался проран, через который на площадь въехал бэтээр и включив водяную пушку, стал бить струей воды по протестующим. Толпа подалась назад и побежала, вниз в сквер, и тут же, на встречу им, из переулка, выскочили синие омоновцы и стали винтить убегающих. Через несколько минут площадь совсем опустела. И только на памятнике продолжали висеть Задворкин с Рвачевым, а внизу, в нелепой позе, обмотанный белой материей с флагом в руке и открытой грудью застыл Сидор.

– Слезайте, ваша карта бита, – поднимаясь с земли, помахал рукой бывшим министрам новый полицейский начальник, и подойдя к Сидору, засмеялся ему в лицо, – И твоя тоже гражданин Беломедведев.

Не зная почему, Сидор вдруг размахнулся флагом и со всей силы врезал древком по голове полицейскому. Тут же синие омоновцы подлетели к нему и уложив на асфальт потащили к подъехавшему автозаку, где уже сидели Челентано, Задворкин с Рвачевым и другие министры, фамилии которых Сидор так и не запомнил. Знакомый сержант– омоновец, приветливо поздоровавшись с Сидором, помог ему забраться во внутрь, захлопнул дверь и крикнул водителю «Поехали». Автозак включив мигалку тронулся с места.

– Куда нас везут, – придя в себя, спросил у Челентано Сидор.

– В суд.

– Нас будут судить, – испугался Сидор. Челентано криво усмехнулся в ответ, – За что? Мы ведь просто стояли и никого не трогали?

– Найдут статью, не переживай, – с той же ухмылкой ответил Челентано.

– Но это же беспредел, – возмутился Сидор.

– А когда ты у власти был, ты что Нахального за дело судил?

– Я его не судил.

– А кто? Ты премьером тогда был, тебе и отвечать за все.

– Ну я же не настоящим был премьером, – с отчаяньем воскликнул Сидор.

– А кто настоящим был, Беломедведев что ли, – иронично спросил Челентано. – Да, он такой же, как и ты, формально исполнял обязанности. Только поумнее был и деньжатами успел разжиться.

– И что же теперь будет со мной, – озабоченно спросил Сидор.

– Не знаю, суд решит, – пожал в ответ плечами Челентано и, отвернувшись от него, достал карты и стал играть секу с Задворкиным.

Через некоторое время автозак остановился и все тот же сержант открыл дверь и приказал выходить. Проходя мимо сержанта Сидор, подмигнул ему и тихо произнес: «Передай Петровичу, что я здесь. Пусть выручает». Сержант понимающе кивнул в ответ.

Их привели в совсем маленький зальчик и выстроили перед столом, за которым на стуле с высокой деревянной спинкой сидела не старая женщина с усталым лицом.

– Не повезло тебе, – прошептал Сидору на ухо Челентано, – Она терпеть не может оппозиционеров. Это она Нахальному пять лет условна дала.

– За что, – спросил Сидор.

– Ни за что.

– Так перестали разговаривать, – судья недружелюбно посмотрела на задержанных и взяв со стола листок бумаги стала называть фамилии. Закончив перечислять, она тем же взглядом посмотрела в зал и зачитала приговор:

– Всем перечисленным объявляю пятнадцать суток содержания под стражей и по сорок тысяч рублей штрафа. Вопросы есть?

– Простите, а вы мою фамилию кажется забыли назвать, – вежливо произнес Сидор.

– А вы кто, – бросила на него взгляд судья.

– Я Сидор Сидоров.

– Нет у меня здесь такого, – пробежав по списку, ответила судья.

– Митрофан Беломедведев он, – произнес Челентано, – Все время себя за другого пытается выдать.

– А вам Беломедведев, другая статья светит, – судья взяла со стола другую бумагу.

– И сколько, – настороженно спросил Сидор.

– Сейчас посчитаю. Остальных можно выводить, – ответила судья, подвинув к себе калькулятор.

– Не унывай. Встретимся, когда-нибудь, – ободряюще похлопал его по плечу Челентано, выходя вместе с министрами из здания суда.

– Значит так, – начала считать на калькуляторе судья, – За несанкционированный митинг, пятнадцать суток. За обнаженную грудь в общественном месте, три с половиной месяца.

– Чего так много, – закрывая грудь куском материи возмутился Сидор.

– Это еще не много, – усмехнулась в ответ судья и продолжила, – За призыв к цветной контрреволюции, еще двушечка. За применение насилия к полицейскому, плюс три с половиной года. Итого по совокупности преступлений, – судья, сделав паузу, считая и подняв калькулятор, повернув его к Сидору, радостно закончила, – Пять лет, восемь месяцев.

– Девять, – поправил ее, стоящий в зале охранник. – Вы пятнадцать суток забыли и за обнаженную грудь еще полмесяца.

– Спасибо, – согласилась судья, – Итого пять лет девять месяцев.

– Это не законно. Грудь у меня случайно раскрылась. К контрреволюции я не призывал. А полицейского я по ошибке ударил, – возмутился в ответ Сидор.

– Грудь, может я и вычеркну. Грудь мне понравилась. А вот по остальному, – Она, взяв со стола толстую папку, показала ее Сидору. – У меня есть неопровержимые показания свидетелей и видеозапись.

– Я буду жаловаться в Гаагский суд по правам человека, – гневно воскликнул Сидор.

– Так вы в нем и находитесь, – рассмеялась в ответ судья.

– Не правда. Это квасковский суд. И вам сверху приказали меня посадить, – бросился было к столу Сидор, но был схвачен за руки, стоящими охранниками.

– Я знаю. Это Нахальный вам приказал, – вдруг разрыдался Сидор – Он мстит мне за то, что его посадили, когда был премьер-министром.

– Все правильно, – радостно согласилась судья, – Теперь он имеет на это полное право. Выведите осужденного.

Охранники, подхватив Сидора по руки, вынесли его на улицу и пристегнув наручниками к дверной ручке. «Скоро приедут за тобой, и отвезут в тюрьму», – сказал один из охранников, доставая пачку сигарет, – «Курить будешь?». Сидор обреченно кивнул головой.

– Это еще повезло тебе сегодня парень, – прикурив сигарету и отдавая ее Сидору, сообщил охранник. – Настроение у нее сегодня хорошее было. А так она оппозиционерам лет по десять дает.

– Видно грудь его ей понравилась, – со знанием дела добавил другой.

– Да я не оппозиционер, поймите, – искренне произнес Сидор.

– Тут сложно границу провести, – развел руками охранник, – Я сам за себя иногда поручится не могу. В такое непростое время живем.

В это время во двор суда въехал все тот же омоновский автозак, из кабины которого в синей омоновской форме вылез улыбающийся Петрович и достав из кармана красные корочки, показал их охранникам:

– Где тут у вас осужденный?

– Так, вот он. Забирайте, – отстегивая наручники от двери, ответил охранник, – А то нам уже домой давно пора.

Петрович расписался в журнале у охранников и посадив Сидора рядом с собой в кабину:

– Отсидишься на даче пару месяцев. А потом мы тебя в Каебун к Отелло переправим, – отъезжая от здания суда сообщил Петрович.

– Спасибо тебе Петрович, – обессилено произнес Сидор.

– Это не мне спасибо. Это корочкам красным спасибо скажи, – улыбаясь ответил Петрович, – Без них ничего бы не получилось.

– Спасибо вам красные корочки, – согласился Сидор засыпая.

– Все приехали, шеф, – услышал он через сон и открыл глаза. Перед ним был парадный вход Копейковской дачи. Слева за рулем сидел Вася. Справа, у открытой двери машины стоял, прикрывая его охранник из джипа.

– А Петрович где, – оглянулся назад Сидор.

– Здесь нет никакого Петровича, – удивился Вася, – Приснился он вам, наверное.

– Точно приснился, -облегченно выдохнул Сидор и выбравшись из машины, пошел к дому.

***

Проснувшись на следующее утро, Сидор сварил оставшийся после Светки кофе и с куском вчерашнего пирога, расположился у телевизора, дожидаясь, когда за ним приедут. По всем каналам передавали одинаковые картинки со вчерашнего совещания правительства, на котором Сидор, с немного ошарашенным видом от похмельного синдрома, предлагал увеличить среднюю продолжительность жизни до восьмидесяти шести лет. Потом собравшиеся в студии эксперты, политологи и депутаты с горящими глазами перебивая начали обсуждать это, доказывая друг другу реальность такого увеличения продолжительности жизни, приводя какие-то непонятные цифры. Некоторые, даже предлагали за счет пропаганды здорового образа жизни и лечебного голодания, замахнуться на все восемьдесят восемь лет. Тут все начинали спорить до крика, а зрители в студии улыбались и дружно аплодировали. На другом телеканале, где как раз ведущими были та самая накрашенная рыжая и интеллигентный в очках, предложили экспертам и депутатом проголосовать, за программу правительства. В результате все поддержали инициативу Сидора. За исключением одного подозрительного эксперта, похожего на польского журналиста, который напомнил, что основная масса мужского населения не доживает даже до пенсионного возраста, а некоторые недоедают и без лечебного голодания. Его тут же освистали, обвинив в антиквасковских настроениях, а двое патриотических настроенных депутата, под воздействием оскорбленных патриотических чувств, набросились на него с кулаками, а потом схватили под руки, и вытащили из студии. Рыжая, находясь, по-видимому, в хорошем настроении, на этот раз в драке участия не принимала. Лишь интеллигентный ведущий в очках, злобно плюнул вслед незадачливого эксперта. Сидор даже застонал от увиденного и переключил канал, попав на грудастую телеведущую в облегающем платье с толстыми губами-гусеницами. Это был как раз канал Квасковской мэрии, а грудастая, показывая указкой на карте, что-то рассказывала с грустным видом. Сидор сделал громче.

– Таким образом по состоянию на семь часов хакеры уже отключили Центральный, Северо-Западный и Западный районы города, – водя указкой по карте произнесла грудастая, а на карте возникло синее пятно, которое начало расползаться по городу, – И как только что, сообщила нам из секретариата мэра, на настоящий момент уже отключили весь город, – Ведущая заняла место за столом, а вся городская карта стала синей. – А сейчас у нас в студии заместитель мэра по транспортной политике, господин Лексусов, – снова расплылась в многообещающей улыбке ведущая, и рядом с ней подсел молодой мужчина в дорогом костюме и с дорогими часами на руке,

– К сожалению, в нашей системе фиксации номерных знаков произошел сбой, по вине неизвестных хакеров, – стал рассказывать, небрежно улыбаясь Лексусов, – И наши парктроны не могут правильно определить номера припаркованных машин. Точнее сказать определяется один и тот же номер ХУ 001.

– А что это замер, – спросила ведущая.

– Это, к сожалению, оказался номер автомобиля министра финансов. И за последний час со счетов министерства были сняты несколько сотен миллионов рублей. Поэтому мы вынуждены временно отключить систему платных парковок.

– И что же теперь будет, – искренне расстроенным голосом спросила ведущая.

–Временно мы не сможем снимать деньги за парковку. Но сейчас полиция активно ведет розыск преступников. И не сомневаюсь, они скоро будут задержаны.

– А если не будут, – ехидно спросил телевизор Сидор.

– А если не будут, – повторила его слова телеведущая.

– Тогда мы введем в действие план «Заплатишь, никуда не денешься», с привлечением сил министерства обороны и национальной гвардии, – уверенно ответил Лексусов.

– Прекрасно, когда есть запасной вариант, – пошевелила в улыбке губами телеведущая, оставаясь одна на экране, – А сейчас мы посмотрим репортаж с выступлением господин Беломедведев об обязательном повышение в ближайшие годы средней продолжительности.

Сидор с неприязнью и выключил телевизор. «Как я мог такое сболтнуть», – подумал он с тяжелым чувством и тут гимном страны зазвонил телефон, лежащий на столике.

– Да, слушаю господин Сам, – обреченно произнес Сидор.

– Ты чего такой не веселый, – бодро спросил Сам.

– Да, вот телевизор смотрел, – вздохнул Сидор.

– И я тоже. Молодец. Здоровы ты всех взбодрил, насчет долгой, счастливой жизни, – с энтузиазмом произнес Сам, – Надо, надо, что-то перспективное подбрасывать. Что бы люди жили завтрашним днем. Раньше вот в коммунизм верили, до этого в бога. И это хорошо я считаю. Глупостями сиюминутными голову не забивали. А отсюда и порядок в стране был. Одними омоновцами и нацгвардией его не наведешь. В смысле можно, но не долго. И мы это с тобой понимаем. В общем молодец. Порадовал.

– Спасибо, – облегченно ответил Сидор.

– Сегодня выступишь перед государственной думой. Чтобы и там всех озадачить.

– А что я им скажу, – растерялся Сидор.

– Это уже формальность. Там тебе сейчас напишут. Если не написали уже. Главное, что посыл правильный пошел.

– Я понял.

– Давай. А я насчет ордена подумаю, – одобрительно ответил Сам.

– Какого ордена, – не понял Сидор.

– Тебя хочу наградить. За службу отечеству. Кстати у тебя, когда день рождение?

– В апреле.

– Вот к апрелю и получишь. Все. Пошел с собакой гулять. В выходные на хоккее встретимся, – И трубка отключилась.

– Спасибо, – с удивлением посмотрев на телефон Сидор. «Поздравляю. Две недели на службе, а уже орден заслужил», – раздался сзади голос Челентано, стоящего в дверном проходе: «Снова тебе, повезло. Что не сморозит, все выходит в его пользу». Он подошел к столу и положил перед Сидором папку:

– Твое выступление в Госдуме. Всю ночь ребята работали. От тебя только прочитать требуется.

– Хорошо, – полистав бумаги, облегченно ответил Сидор, – А то и не знаю, что им сказать?

– За сына тебе спасибо, – немного подумав, произнес Челентано. – Он мне рассказал вечером, как ты их освободил.

– Я не знал, что там был твой сын, – Сидор подошел к зеркалу, поправляя галстук. – Хорошие ребята. Мне понравились.

– Только, я слышал, они не оценили твоего великодушия, – ответил Челентано, – Освистали снова тебя.

– Это не меня, а Беломедведева. – и Сидор, взяв со стола папку с выступлением, направился к двери.

***

Зал заседания думы уже был заполнен. Сидор сидел в президиуме, вместе с председателем, его заместителями и несколькими министрами из кабинета. Сначала с пространной речью о крепнущем здоровье нации выступил председатель. Во время его выступления, сзади к Сидору подобрался Челентано и протянул еще одну папку.

– Сначала это прочитаешь, – прошептал он, прячась за сидящими в президиуме. – Тут не много.

– Здесь про что, – уточнил Сидор.

– Это твой ответ на расследования Нахального про твои поместья, яхты и дорогие авто, – пояснил Челентано.

– А может не надо про это, – замялся Сидор.

– Надо закрыть вопрос. Тебе какая разница, что читать. Тем более, там всего две страницы, – успокоил его Челентано, – А потом перейдешь к продолжительности жизни. Все. Пошел, – скомандовал он, после того как зал отхлопал выступление председателя Думы.

Сидор поднялся на трибуну.

– Спасибо. Рад встречи, – прочитал Сидор первую фразу, после которой в скобках стояло слово «аплодисменты», и зал действительно дружно зааплодировал. Сидор немного приободрился и когда народ успокоился, стал читать дальше: «Прежде чем перейти к важнейшей сейчас для страны темы, долголетию ее граждан, я хотел ответить на так называемое расследование некоторых нечистоплотных дельцов, стремящееся заработать себе политические дивиденды и которые выпустили в интернет насквозь фальшивый фильм про мои богатства. В этом, так называемом фильм, упоминалось, что я владею через подставные фонды несколькими поместьями, яхтами и дорогими спортивными автомобилями типа Феррари и других престижных марок. И что общая стоимость всего этого превышает, годовые затраты на здравоохранение сразу шести областей и двух автономных краев. Так, вот товарищи, с партийной прямотой я заявляю вам, что это все, – тут Сидор сделал, как было написано многозначительную паузу и, поднял вверх указательный палец, – Все, это товарищи, полный… кисель!

Он удивленно замолчал и перевернув страницу, случайно прихватил следующий лист, который плавно слетел на пол между трибуной и залом. Других листов в папке не оказалось и Сидору ничего не оставалось делать, как повторить фразу:

– Еще раз повторяю, это все кисель. И больше мне вам сказать нечего.

В наступившей тишине вдруг из-за стола подскочил председатель думы и размахивая, как дирижер руками, стал призывно произносить: Кисель! Кисель!

Приученные к таким мероприятиям члены государственной думы, стали подниматься и дружно скандировать в ответ: «Кисель! Кисель! Кисель!».

Это продолжалось до тех пор, пока Сидор не увидел прыгающего за кулисами Челентано, жестами показывающего, чтобы пора прекращать.

Сидор, поднял руку. Депутаты тут же смолкли и сели на свои места. – Спасибо, товарищи, за понимание и поддержку. А теперь я хотел бы перейти ко второй папке. В смысле к главному вопросу и он аккуратно, чтобы не растерять листки, открыл вторую папку.

– Как вы знаете, я тут на недавнем заседании правительства озвучил, что пора бы нам уже позаботится о людях и увеличении их продолжительности жизни. Я с этой трибуны, повторю еще раз – пора. (речь прерывается продолжительными аплодисментами). Наши люди давно этого заслужили (продолжительные аплодисменты). Правительство в течение всего прошлого и позапрошлого года прорабатывала этот вопрос и вот проработала его окончательно. На основании точных расчетов, уверенно можно сказать, что нам под силу поднять планку до восьмидесяти шести лет (продолжительные аплодисменты). И это не придел (продолжительные аплодисменты). Каким образом мы этого хотим добиться, спросите вы? (пауза, напряженная тишина). А очень просто. Прежде всего, выделением дополнительных средств на закупку нового медицинского оборудования и лекарственных препаратов. Проведем глобальный капитальному ремонту больниц и поликлиник (аплодисменты). Кроме того, планируется переселить часть населения из загазованных городских центров на здоровые зеленые окраины, значительно увеличить зону платных парковок на улицах крупных городов.