Саманта Янг
Бей или беги
Сзади на шее я почувствовала его горячее дыхание, когда он, проводя костяшками пальцев по моему позвоночнику, выдохнул:
– Ты само совершенство.
Меня кинуло в жар, и я снова развернулась и протянула к нему руки. Но он вдруг схватил меня за талию и, легко приподняв, будто я ничего не весила, кинул на кровать. Я слабо вскрикнула от неожиданности.
Возвышаясь надо мной гигантской горой мышц, Калеб смотрел на меня пожирающим взглядом. Я была в черном кружевном бюстгальтере и таких же трусиках. Что-то промелькнуло в его взгляде – что-то, что мне не понравилось, – и он отступил от кровати на шаг.
Растерянно склонив голову набок, я спросила:
– Ты куда?
Он не ответил, а только крепче сжал челюсти.
Чувствуя себя неловко, я снова обрела колкость, которая отпустила меня в баре:
– Послушай, я лежу на твоей кровати в одних трусах и лифчике. Не будь свиньей. Либо мы продолжаем, либо я надеваю платье и ухожу.
И тут он рассмеялся. Елки-палки, ну и перепады настроения у этого человека!
– Снимай белье, детка!
– Прошу тебя!
Он отрицательно покачал головой:
– Иначе никакого секса.
Я смущенно потянулась к застежке бюстгальтера. Расстегнула его и, спустив лямки с плеч, кинула кружевную полоску ему под ноги. Я знаю, что у меня шикарная грудь. Прямо сейчас она была набухшая, с торчащими сосками. Я оперлась руками сзади на кровать и дугой выгнула спину, демонстрируя ему лучшую часть своего тела.
Глаза шотландца восхищенно расширились:
– Боже милостивый! – прошептал он, поводя головой из стороны в сторону, как бы не веря своим глазам.
Зуд у меня между ног становился невыносим:
– Это надо понимать так, что тебе нравится?
– Ты поняла это по моей эрекции?
Я опустила глаза на его ширинку – под грубой тканью джинсов вздыбилась пугающе огромная продолговатая выпуклость. У меня аж в животе заныло. Господи, надеюсь, он знает, что с этим делать, потому что это должно быть восхитительно.
Калеб начал быстро расстегивать рубашку, и у меня во рту пересохло, когда он ее с себя наконец сдернул. Только левая рука у него была полностью покрыта татуировками, переходящими на грудь. На правой было только одно тату, на плече. Теперь я разглядела, что над современным солдатом на его левой руке был еще один – в килте, наподобие тех, что показывали в сериале «Чужестранка»[17]. Над головой этого воина клубился дым, из которого возникал третий персонаж – спартанец в каких-то древних руинах с колоннами. Клубы дыма и каменные развалины переходили на плечо и ключицу, а из них ниспадали на грудь двумя рваными обгоревшими лентами, на которых было написано: на одной – «Я не знаю, как я смогу победить», на другой – «но я знаю, что не собираюсь проигрывать».
Я опустила глаза ниже, на кубики его накачанного пресса, и снова подняла голову к широким могучим плечам. Тату на правом изображало череп и большую черную розу.
Его мощный бицепс напрягся, когда он начал расстегивать верхнюю пуговицу джинсов. Я облизнула пересохшие губы, желание переполняло меня.
– О господи!
Калеб самодовольно усмехнулся:
– Что, детка, он ответил на твои молитвы?
– Это зависит от того, что у тебя в штанах.
Непонятно, кто из нас больше вздрогнул от раскатистого смеха, которым он неожиданно расхохотался. Я тоже улыбнулась – смех так шел ему. Ему надо больше смеяться. Я любовалась его телом и все больше возбуждалась при мысли о том, что вся эта брутальная красота сейчас принадлежит мне. У меня небогатый опыт в любовных отношениях, как я уже говорила, но обычно парни, которые мне нравились, не были особенно мускулистыми, скорее наоборот.
Так что, по крайней мере, на внешние данные Калеба я пожаловаться не могла.
Я опустила глаза на полурасстегнутую ширинку его джинсов, которые были теперь спущены низко на бедра, открывая косые мышцы его живота, – и это было так умопомрачительно сексуально, что я чуть не кончила на месте.
– Пожалуйста, сними их.
– Ты всегда такая вежливая…
– Снимай! – мне было не до шуток.
Глядя мне в глаза – о, этот самоуверенный блеск в его глазах, таких прекрасных, что это просто нечестно! – он быстро нагнулся, развязал шнурки ботинок и скинул их.
При звуке расстегивающейся молнии его джинсов меня буквально затрясло. Калеб сдернул джинсы вместе с трусами-боксерами (черными, разумеется) и тоже отбросил их в сторону.
– Боже мой! – я вскрикнула, глядя на его возбужденный член. – Это… ну… это просто…
– Ты хочешь сказать, впечатляет?
– Я хочу сказать, что по сравнению с твоим другие пенисы просто не существуют!
Улыбка Калеба на этот раз была абсолютно мальчишеская, и я решила, что это моя любимая улыбка. Он наклонился надо мной и обеими руками снял с меня туфли.
Каждый мой нерв был как натянутая струна, каждая клеточка трепетала от желания. Я даже не знала, что можно так сгорать от страсти. У меня был хороший секс в прошлом, но я никогда не испытывала чувства, что взорвусь при первом же прикосновении мужчины.
– Иди ко мне. Сейчас же.
Калеб положил ладони мне на колени, большими пальцами внутрь, и медленно повел ими вверх по бедрам…
– Ох, боже…
Его губы чуть изогнулись, но он был слишком поглощен своим занятием, чтобы улыбнуться. Его большие пальцы проскользили по внутренней стороне моих бедер до конца и соединились на черном кружеве трусиков. Я застонала, когда он чуть надавил пальцами вглубь.
Откинувшись на кровати, я широко раздвинула ноги:
– Ох, боже мой, да…
– Малышка, ты все время называешь меня богом, и мое эго может раздуться до невероятных размеров, – усмехнулся он.
– Твое эго и так размером с Марс, так что мои слова тут ни на что не влияют, – я выгнула бедра ему навстречу, но он лишь снова погладил меня большими пальцами и остановился. Я приподняла голову: – Почему ты остановился?
Калеб не ответил. Все было ясно по его лицу и без слов – прелюдия кончилась. Он нетерпеливо сорвал с меня трусики, и я застонала. Его глаза потемнели. Он лег на меня сверху, опираясь на руки по обеим сторонам моей головы. Жар его тела охватил меня, усиливая возбуждение от соприкосновения наших обнаженных бедер.
– Калеб… – выдохнула я.
Никакой неловкости между нами не было места, я желала этого мужчину всем своим существом.
Глядя мне прямо в глаза, он опустил руку вниз и стал ласкать мой клитор. Я приподняла бедра и стала двигать ими в такт его движениям.
– Ты так прекрасна, – он засунул мне внутрь три пальца, и мышцы моего влагалища жадно сжали их. – И прекрасно чувствуешь.
Что-то в его голосе говорило о том, что это не комплимент.
– Это плохо? – прошептала я.
– Да, – его взгляд вдруг стал серьезным. – Ты думаешь, что твоя красота дает тебе власть надо мной. Но ты ошибаешься, – он стал толчками двигать во мне пальцы вверх-вниз, и я вцепилась скрюченными пальцами ног в матрац.
– Какой же ты мерза… Ох!..
Он сжал клитор большим и указательным пальцем, и искры наслаждения брызнули по всему моему телу.
– Что ты хотела сказать?
Я положила свои ладони, которые казались такими маленькими, на его широкую твердую грудь и, пытаясь собраться с мыслями сквозь пелену страсти, посмотрела ему прямо в глаза:
– Мы не нравимся друг другу. На секунду в баре, после выпитого шампанского, мне показалось, что может быть иначе. Но нет. Поэтому давай не будем притворяться, что физическое влечение – не единственная причина того, что сейчас я позволяю тебе прикасаться к себе. Ты считаешь меня красивой, а я тебя – сексуальным, и это имеет власть над нами обоими, возможно, против нашей воли. Поэтому перестань вести себя как скотина.
На секунду он разозлился, но злость почти сразу растаяла.
– Это верно.
Он нежно взял обе мои руки за запястья, поднял их и прижал к матрацу по обеим сторонам моей головы. Я утонула в его огромности. Мы были просто мужчиной и женщиной, находившимися во власти физического влечения, и в этом мы были равны.
Он желал меня так же сильно, как я желала его.
Такая расстановка сил меня устраивала.
Калеб наклонил ко мне голову, и терпкий мужской аромат его одеколона одурманил меня:
– Малышка, я обещал, что тебе мало не покажется? – тихо сказал он и поцеловал меня, раздвинув языком мои губы. Наши языки сплелись в диком, жадном, животном, глубоком, влажном поцелуе. Животом я чувствовала его твердый член и ритмично двигала бедрами ему навстречу.
Но он снова бросил меня – перестал целовать и убрал руки с запястий. Дразнящими движениями его пальцы прошлись по нежной коже на внутренней поверхности моих рук, обвели грудь – и он снова убрал руки.
Вдруг его щетина так сладко защекотала кожу на моей груди, что я громко застонала и выгнулась на кровати. Я ласкала его сильные гладкие плечи, потом запустила руку в его волосы, пока он целовал, сосал и лизал мои соски. Он почти довел меня до оргазма и снова остановился.
– Калеб… – застонала я, притягивая его к себе за волосы.
Он снова взял меня за запястья и прижал руки к кровати. Затем я почувствовала его губы на своем животе. Языком он приласкал мой пупок и двинулся ниже. Волны наслаждения растекались по моему телу по мере того, как его рот приближался к заветной точке.
Я широко раздвинула ноги, приглашая его войти в меня, и услышала, как он зарычал от удовольствия за секунду до того, как его язык коснулся моего клитора.
Острое желание пронзило меня стрелой, заставив выгнуть бедра навстречу его языку, но он схватил их, с силой прижал обратно к матрацу и продолжил свою пытку.
Теперь его густая щетина покалывала и щекотала нежную кожу на внутренней поверхности моих бедер, которые он ласкал губами и языком. Он изучал мое тело, его реакции, и когда я вновь была готова кончить в ослепительном оргазме, он снова поднял голову и остановился.
– Какой же ты подлец! – закричала я в отчаянии.
Он так сильно схватил меня за бедра, что могли остаться синяки, и вернул язык на прежнее место. Я содрогнулась от наслаждения, но этого было уже мало. Слыша мои жалобные стоны, он пустил в ход еще и пальцы.
– Калеб! – я двигалась под ним ритмичными толчками. – Да, да! Не останавливайся!
Вдруг по мне прошел холодок, потому что он встал с постели и отошел. Я растерянно посмотрела на него, гадая, что еще он придумал? Увидев, что он достает презерватив из кармана джинсов, я расслабилась. Надевая его, он жадно пожирал глазами мое обнаженное тело, распростертое на простынях.
– Ты скоро?
– Такая нетерпеливая, – смех дрожал в его голосе, когда он снова взобрался на меня. Его губы коснулись моих нежно, сладко, а потом он резко раздвинул руками мои бедра… и вошел в меня.
Какой твердый!
– Ка-а-але-е-еб… – наслаждение было почти болезненным.
Мы неотрывно смотрели в глаза друг другу, пока он ритмично двигался внутри меня, а я стонала от каждого толчка. Ощущение его огромного члена внутри током пронзало все мое существо. Я в беспамятстве металась по подушкам, и он отпустил мои бедра на секунду – только за тем, чтобы переместиться на колени перед кроватью и развернуть меня к себе. Удерживая на весу мои ноги под нужным углом своими сильными руками, он стал двигаться во мне так мощно и быстро, что я почти теряла сознание.
И тут что-то случилось.
Наверно, он достал какую-то чувствительную точку во мне, о которой я прежде не знала, потому что все мое тело охватила судорога немыслимого наслаждения. Мир вокруг растворился – для меня в этот момент существовал только Калеб, ощущение его горячей кожи и твердых мускулов и жар, волнами пульсирующий во мне.
Он продолжал долбить меня в эту чувствительную точку, и я совсем потеряла рассудок. Я бормотала ка-кие-то несвязные слова, слышала его и свои стоны, чувствовала аромат его одеколона и пота, смешивающихся с запахом моего пота и духов.
Но все это было как в тумане на фоне туго закручивающейся внутри меня спирали.
И тут мое сознание разлетелось на осколки, потому что не передаваемое словами блаженство сотрясло мое тело.
– Ка-а-але-е-еб!..
Я кричала и стонала с закрытыми глазами, оргазм был таким острым, что я хотела, чтобы он продолжался вечно. Да он и продолжался вечно. Внезапно бедра Калеба замерли на мгновение, а потом вся нижняя часть его тела содрогнулась, и его член стал пульсировать внутри меня…
Я лежала оглушенная, еле живая, а Калеб издал последний хриплый стон и тяжело навалился на меня всем телом, зарывшись лицом мне в шею и волосы. Мы оба тяжело дышали, пытаясь восстановить дыхание. Я увидела выражение его лица, когда он кончал: стиснутые зубы, налитое кровью лицо, волчья похоть в глазах…
Боже, это было потрясающе. Я запустила руку ему в волосы, нежно приподняла его голову и поцеловала сладким, долгим, глубоким поцелуем, ощущая легкое покалывание его щетины. Он ответил на мой поцелуй, и я перекатилась, чтобы оказаться сверху. Мы целовались, его пальцы нежно ласкали мою спину, волосы, ягодицы, я прижималась к нему и постепенно все больше снова возбуждалась, желая еще.
Скоро и он был готов, судя по его затвердевшему под моей рукой члену. После первого раза мы не хотели долгой прелюдии, и я оседлала его. Ритмично покачиваясь на нем, я ощущала свою власть над ним. Ту самую, которую он не хотел признавать.
И это было классное ощущение.
Не знаю, чему он приписал удовлетворение на моем лице, но сейчас он готов был кончить первым, и так мощно двинул бедрами подо мной, что я моментально догнала его, и мы кончили одновременно.
Мы ошеломленно уставились друг на друга – два незнакомца, с которыми сейчас случилось нечто экстраординарное, – и я вдруг вернулась в реальность.
Я только что занималась сексом с мужчиной, который мне не нравится.
И он занимался сексом с женщиной, которая ему не нравится.
Не думаю, что его это сильно заботило, а вот меня – да. Причем сознание того, что наш секс оказался так эпично хорош, нисколько не успокаивало, скорее наоборот.
Тело побаливало, жар желания улетучился, и я почувствовала, что мне холодно. Я осторожно слезла с шотландца, и он отпустил мои бедра, чтобы я могла встать с кровати. Я сгребла свою одежду с пола и поспешно удалилась в ванную.
Унижение охватило меня, и я пыталась понять, как так получилось, что обычное сексуальное удовольствие, которое испытывает, я уверена, большинство женщин, вдруг переросло у меня в чувство отвращения к самой себе. Разочарования в себе.
И каким образом мне теперь выйти отсюда, сохранив лицо?
Я стояла там, разрываясь от сомнений, как вдруг мне пришло в голову, что, возможно, он думает, что я так долго торчу в ванной, планируя еще задержаться, и совсем запаниковала.
Однако, когда я вышла наконец из ванной, Калеб лежал на спине, укрывшись простыней. Руки за головой, рот слегка приоткрыт, глаза плотно закрыты.
Этот мерзавец спал.
– Калеб?
Он даже не шевельнулся.
Я подошла ближе к кровати:
– Калеб? – я слегка потрясла матрац.
Ноль реакции.
Гадая, не притворяется ли он спящим, чтобы отделаться от меня без лишних слов, я поднесла к его ноздрям руку: дыхание было глубоким и ровным, тело расслаблено, и это убедило меня в том, что он действительно спит. Я облегченно вздохнула. На цыпочках я пошла к двери, но там обернулась и окинула внимательным взглядом этого необыкновенно красивого брутальной мужской красотой человека.
Эту ночь я никогда не забуду. Даже если буду заниматься сексом каждый день.
А еще я в этот момент решила для себя раз и навсегда, что не буду ругать себя из-за случившегося. Ну и что, что мне не нравится Калеб? Если тебя влечет к мужчине, который тебе не нравится, это еще не делает тебя плохой. Это делает тебя человечной. И если уж на то пошло, пару часов все было просто и хорошо.
Зная, что он спит, я снова тихо подошла к нему. Если бы он был чисто выбрит, то во сне вообще выглядел бы как мальчишка. Я хотела в последний раз поцеловать эти манящие пухлые губы, но боялась, что разбужу его.
– Спасибо, – прошептала я. – Я бы никогда тебе этого не сказала, потому что… ну, мы оба знаем, что ты мерзавец… но мне это было нужно. Эта неделя была… в общем, тяжелая. А это было хорошо. Без сложностей. Спасибо за то, что ты был просто парнем, который занялся со мной сексом, – я улыбнулась. – И спасибо за соответствие моим большим ожиданиям. Хотя вряд ли твое эго нуждается в дополнительном восхвалении.
Я повернулась и пошла к двери, подняв с пола свою сумочку. У двери я снова обернулась и посмотрела на мирно спящего шотландца:
– И постскриптум. Ты побеждаешь, когда понимаешь, что люди могут сделать тебе больно. Причем даже те люди, от которых ты этого никогда не ожидал. Как только ты это поймешь, ты будешь готов к этому, и уже ничто не сможет вышибить тебя из седла. По крайней мере, надолго.
Закрывая за собой дверь его номера, я глубоко внутри знала, что сказала эти слова не спящему человеку, который не мог меня слышать. Я сказала их самой себе. Потому что, независимо от того, как сильно он мне не нравился, ему все же удалось проникнуть за мои защитные барьеры. И я не могла этого так оставить.
Мне необходимо было напомнить самой себе, что ему нельзя доверять.
