Руслан Альфридович Самигуллин
Дочь
– А вот такие. Ты много базаришь. Или что-то предъявить нам хочешь?
– Я, я ничего, наверное, вы… – заикаясь, затараторил Григорий.
– Слышь, ребята, да этот дядя, похоже, дерзить нам вздумал.
Среди подростков пронеслась волна громкого гогота. Один из них достал из кармана металлический кастет и как бы невзначай покрутил им, словно решая, на какую руку лучше надеть. Вечерний сумрак будто специально становился гуще и темнее, уступая место бесконечной зимней ночи.
– Послушайте, у меня сегодня был тяжёлый день, и мне совершенно не нужны проблемы, – отступая, примирительно проговорил Григорий.
– Вот и нам не нужны проблемы, так что давай быстрее сюда всё, что в карманах и кошельке.
– Но у меня там ничего нет, пара тысяч и всё.
– Вот их и давай, а заодно часики тоже сними. Как известно, счастливые часов не надевают.
Банда подростков вновь залилась отвратительным гоготом. В этот момент на соседней улице раздался пронзительный вой сирены. Григорий с надеждой взглянул в сторону приближающегося звука. Молодые ребята напряглись.
– Менты! Похоже, они сюда едут! Валим отсюда!
– А как же этот? – один из подростков разочаровано ткнул пальцем в несостоявшуюся жертву.
– Потом разберёмся.
Воспользовавшись моментом, самый молодой и пронырливый воришка выхватил из трясущихся рук кошелёк и устремился к ближайшим задворкам. Придя в себя, Григорий бросился вслед, но догнать их не получилось, и, скорее всего, к лучшему. Что он бы им сделал? Ничего! А вот получить по морде и лишиться здоровья вполне мог.
Неожиданно под ногами он увидел свой кошелёк.
– Слава богу, – с облегчением подумал Григорий, – ещё этого мне не хватало.
Вой сирен стал постепенно стихать, а на домах возникли отдаляющиеся синие отсветы.
– Нужно звонить в полицию, – подумал Григорий и набрал трёхзначный номер.
Дозвониться удалось только с седьмой попытки.
– Оставайтесь на линии, Ваш звонок очень важен для нас, – то и дело повторялась издевательская фраза, взятая как будто из навязчивой рекламы, но никак не ассоциирующаяся с правоохранительными органами.
– То есть Вас хотела ограбить банда малолетних подростков? А машину тоже они угнали? – из трубки доносился весёлый и, похоже, далеко не самый трезвый голос оперативного дежурного.
– Нет, машину не они, хотя, я и сам не знаю кто, приезжайте скорее, – бубнил в трубку Григорий.
– Сейчас, к сожалению, все наряды заняты. Сами понимаете, новый год. Эй, Михалыч, точно все уехали? – крикнул кому-то дежурный.
– Да все, все. Хорош там, идём, налито уже. Последний бобик Зинка с Петровичем забрали, нарядились Дедом Морозом и Снегуркой, поздравлять поехали. Забыл что ли?
– Извините, но все наряды на задании, мы отправим Вам первый же освободившийся экипаж. Диктуйте адрес, – громко икнув, проговорил дежурный.
– Да пошли вы! – сам того не ожидая ругнулся Григорий и бросил трубку.
Зимняя тьма опускалась на город, вступая в бесконечный бой со сверкающей иллюминацией. Времени было около шести часов вечера. По возвращению с работы он обещал встретить жену в торговом центре, недалеко от которого та работала секретарём генерального директора в большой строительной фирме.
Почему она хотела встретиться именно там? Конечно же, дабы, наконец, исполнить свою заветную мечту. Но как теперь это сделать? Как набраться смелости позвонить ей и признаться во всем, что случилось? Наверняка будет грандиозный скандал и очередные обвинения в никчёмности, приправленные сравнением с её богатым, красивым и целеустремлённым боссом, – бормотал себе под нос Григорий.
На самом деле и сам Григорий уже давно не любил Марину. Угасшие чувства оставили после себя незатягивающийся рубец, наполненный обидой и бесконечными упрёками. Единственную родную душу, которую он искренне любил – была их дочурка. Рыженькая, улыбающиеся глаза-пуговки. Только ради неё он хотел скорее вернуться домой и забыть этот страшный день. Перелистнуть очередную страницу жизни. Вот только Марина в случае развода пригрозила забрать её навсегда. И на все доводы о том, что та ей совершенно не нужна, и делает это просто назло, разбивались об очередную стену непонимания.
– Нужно вызвать такси, иначе я опоздаю, – пронеслась в голове единственно здравая мысль.
Быстро найдя нужный номер, заказ был оформлен. Не прошло и пяти минут, как на парковку вырулил украшенный старомодными шашками жёлтый седан.
– Вот так бы лучше полиция работала, – мысленно пробурчал Григорий и сел в салон.
***
Бородатый водитель родом из ближнего зарубежья, не спрашивая предпочтений своего клиента, включил довольно странную мелодию, сопровождаемую завываниями и игрой на замысловатых инструментах. Внутри чувствовался неприятный табачный запах с ядовитым привкусом ацетона.
Они выехали на центральную улицу. За окном привычно проносились разноцветные дома ещё дореволюционной постройки. Их фасады были украшены узорами из лепнины, небольшими статуэтками, всевозможными вензелями не в пример современной бездушной застройке.
– Когда же мир повернул не в ту сторону? – философски задумался Григорий и прижался лбом о ледяную поверхность стекла.
Сотни автомобилей, гудя своими клаксонами, толкались в предновогодних пробках. Почему-то именно в этот период люди, кажется, сходят с ума, маниакально стараясь закончить все имеющиеся дела, так, как будто завтра никогда не наступит. Вот идёт грузноватый мужчина, неся в руках огромные пакеты с продуктами и алкоголем. Прямо за ним более стройный и высокий тащит объёмистую коробку, на которой нарисован детский замок и пара кукол. Почему-то в этот момент Григорий с тоской подумал о дочери.
– Как она там совершенно одна? Ждёт ли своего нерадивого папашу, потерявшего всё перед самым семейным праздником?
Раздалась трель телефонного звонка. На экране вспыхнуло имя человека, который ещё утром считался коллегой и настоящим другом, а теперь без всякого раздумья и сожаления выставил Григория на улицу. Волна отвращения прокатилась от самого желудка. Хотелось высказать всё, что накипело за эти долгие часы, но он по-прежнему не решался. Во всём виноват покладистый характер, густо разбавленный врождённой трусостью.
– А что если обойдётся? – с надеждой подумал он. – Что если всё это просто чудовищная ошибка или дурной розыгрыш? Вот сейчас он услышит извиняющийся голос Краснова. Да-да, он непременно извинится! Пара общих фраз, и вот Григорий вновь займёт своё пусть и невысокое, но всё же оплачиваемое место в компании. Скорее всего, за всю эту проволочку можно будет попросить премию, тогда и вопрос с покупкой шубы решится автоматически. Всё же недаром новый год – это пора чудес! – уже с радостью подумал он и нажал зелёную кнопку.
Вместо извинений или чего-то хотя бы отдалённо их напоминающих, в трубке раздался разъярённый голос бывшего шефа:
– Где она?
– Кто? – растерялся Григорий.
– Не ломай мне комедию, мелкий ублюдок! Я тебя по-хорошему спрашиваю: где она?
Взгляд упал на красную папку, мирно покоящуюся на коленях.
– Если Вы о документах, то они у меня, – сам не понимая зачем, сознался Григорий.
– Вот же скотина! Невероятно! Так ты решил меня отблагодарить за годы моей поддержки, за все переживания? Я всегда думал, что ты рано или поздно догадаешься, но чтобы пойти на такой шаг… Оказывается, ты не такой уж и тупой баран, как я думал. Но это не поможет меня обдурить. Слышишь ты, мелкий червяк? Где ты сейчас?
– Я в такси, еду на встречу, – всё ещё не отойдя от шока, растеряно промямлили Григорий.
Он с детства не переносил моменты, когда на него начинали кричать.
– Не ешь много конфет! Почему, балбес, не сделал домашнее задание? Да что из тебя вырастет? Почему вместо уборки ты ушёл гулять без моего разрешения? – укоризненные слова матери навсегда отпечатались в памяти, даже спустя много лет после её смерти они продолжали внушать одно и то же.
– На встречу!? – захлёбываясь злостью, заверещал Краснов. – Уже вздумал продать бумаги? И кто же их перекупил? Мерзкий Кондратьев – наш вечный конкурент? Или чего хуже – Самойлов из отдела продаж? Или же ты продался другой компании? Говори, сволочь!
– Виктор Сергеевич, я не понимаю о чём Вы! – продолжал мямлить Григорий, пытаясь найти хоть какой-то смысл в сыплющихся из телефонной трубки угроз и обвинений.
– Короче, если хочешь сохранить здоровье, – грозно продолжил Краснов, – встреча через час в районе Лебяжьего канала. Двигай туда и жди моего человека. Отдашь документы ему. Если все пройдёт гладко, отпущу тебя на все четыре стороны. Понял?
– Зачем Вам мои документы? – осторожно спросил Григорий. – Вы же сами сказали, что всё это ерунда, и от них…
– Заткнись, ублюдок, ты задаёшь слишком много вопросов. Если не окажешься на месте вовремя, пострадает твоя семья. Знаю, что с женой у тебя так себе, а вот, как ты её называешь – дочь, может пострадать очень и очень сильно. Не советую со мной играть. Разговор окончен!
В трубке раздались короткие гудки. Григорий почувствовал, как по его спине стекают противные и холодные капли пота. Этого не могло произойти с ним. С кем угодно, но только не с заурядным офисным планктоном, привыкшим копаться в недрах интернета и не поднимать ничего тяжелее кружки кофе.
– Нужно срочно позвонить Марине, – подумал он, – расскажу ей всё как есть, она поддержит, поймёт, не осудит, – он обратил внимание на красный значок почти разряженной батарейки.
Не мудрено, что в суматохе столь дурацкого дня Григорий забыл поставить телефон на зарядку.
– Вот же напасть, – буркнул он, и тут же в трубке раздались гудки.
– Алло, алло, – прозвучал знакомый слегка раздражённый голос, – ты уже приехал? Где ты?
– Слушай, милая, я немного задерживаюсь, тут проблема…
– Что? Проблема? Какая ещё проблема? Вечно ты со своими проблемами, даже в такой праздник и то не можешь всё сделать нормально! Ты получил деньги?
– Ну, ещё нет, – не зная как подступиться к суровой правде, юлил Григорий, – сейчас как раз еду за ними. Долго такси ждал.
– Зачем тебе такси? У тебя есть машина! Или ты пьян? Если нажрался, скотина, домой можешь не приходить! Говорила мне мама, ищи нормального, а я выбрала тебя из жалости! Какая же дура! Короче, даю тебе ещё час, если не приедешь вовремя, я заберу дочь и уйду от тебя навсегда! Ты меня понял? Я спрашиваю: ты меня пон…
Телефон резко затих. Чёрный экран перестал подавать признаки жизни.
– Чёрт, чёрт, чёрт, – выругался Григорий, борясь с непреодолимым желанием выкинуть гаджет из приоткрытого окна и в след прокричать далеко не литературные слова.
– Проблемы, командир? – с явным акцентом поинтересовался водитель, оборачиваясь через плечо. – Ничего, ничего, я хорошо знаю какими невыносимыми бывают женщины, сам третий раз женился. В родной стране ждёт семья. Вот вчера передала с Родины вкуснейший пирог. На вот, попробуй, пальчики оближешь, – он протянул аккуратно отрезанный и завёрнутый в газету кусочек, – такой ты за деньги не купишь. Я привык угощать хороших людей. Тем более сегодня Новый год, покушай.
Григорий попытался отказаться, но суровый настойчивый взгляд таксиста не оставил выбора. Надкусив край пирога и дежурно поблагодарив, он завернул остаток в газету и сунул в карман зимнего пальто.
– Кстати, я тут тоже работаю в большой фирме, – продолжил водитель, – а в такси чисто для души. Нравится мне общаться с людьми. Выслушивать чужие проблемы, истории, заводить новые знакомства. В моём ауле принято слушать людей, такой вот нрав, а в этой стране совершенно иначе. Вот, значит, была одна история с моим попутчиком. Едем мы…
– Простите, но у меня сейчас не самое лучшее настроение для разговоров, – перебил назойливого водителя Григорий, – просто можно сменить адрес назначения?
– Конечно, можно, дорогой! Фигня вопрос! Вот на моей Родине мужик сказал – мужик сделал. Так и я. Куда скажешь – туда и поедем. Только раз такое дело – деньги вперёд. Сам понимаешь, сколько сейчас жулья развелось.
– Да, сейчас, – Григорий достал кошелёк и пришёл в ужас.
Все кармашки были пусты. Ни пластиковых карт, ни наличности. Даже их совместную фотографию с только что рождённой дочкой и то заметно потрепало от грязных рук малолетних бандитов.
– Вот же сволочи, – выругался Григорий.
