Ронни Траумер
Новое начало
Я с ума схожу в неведении, как там мои родные, да и мама, наверное, беспокоиться, что на звонки не отвечаю. О, господи, она наверняка думает, что Слава до меня добрался, что же делать?
Встала с постели и пошла в душ, ища в голове способ добраться для начала до какого-нибудь средства связи. Закуталась в пока ещё вчерашний халат, вошла в комнату и чуть не вскрикнула от неожиданности: в моём кресло сидел Марк, хмурый и задумчивый, но как всегда красивый. Особенно в домашних трениках и белой футболке, что облегала его крепкое тело.
– Доброе утро, – сказал он мне, даже не посмотрев в мою сторону. Сердце ещё сильнее сжалось.
Я посмотрела на него с ненавистью и…тоской. Да, я скучаю, очень сильно по нему скучаю, я его люблю, и нет смысла врать самой себе. Но я его ненавижу за то, что спит с другой женщиной, нет, я понимаю, что я сама разорвала наши отношения не самым лучшим образом. Но он ведь говорил, что любит меня, а разве человек, который любит может так поступить? Может спать с кем-то почти на моих глазах? Нет. Значит ли это, что он не любил? Скорее всего, да.
Разговаривать с ним не хотелось, поэтому я не ответила на его приветствие, молча прошла, села на кровать и так же стала смотреть в окно. Листья на деревьях уже окрасились в жёлтый и оранжевый цвета – осень переливается красками в нашей окрестности.
– Ты можешь сегодня выйти, – перебил моё любование садом Марк. – Я принёс тебе одежду, – на кровати лежали три коробки с фирменным логотипом и ценами в три раза выше, чем моя зарплата в его же фирме. – Завтракать будешь в столовой, переодевайся и спускайся, – с этими словами он вышел из комнаты, и я в первый раз не услышала звука закрывающегося замка.
В одной коробке оказались три комплекта нижнего белья, этим вещам я была более чем рада. Ходить в одном халате ещё можно, а вот без белья было как-то уж очень неловко. В другой коробке нашла стильные спортивные штаны цвета хаки с карманами и толстовку такого же цвета. Белые лёгкие кроссовки нашлись в третьей коробке. Всё это моего размера.
Взялась за ручку двери и тяжело задышала: голова с утра кружилась, а сейчас так вообще перед глазами стало темнеть. Волна неприятных воспоминаний и страха за то, что может ждать меня за этой дверью, накатила на меня, как летний ливень. Я все эти дни пыталась заглушить всплывающие картины прошлого, которые больно напоминали мне, кто я такая.
Осела на пол и попыталась зарыть поглубже свои страхи. Всё-таки Марк – не он, Марк, какой бы плохой не был, не дойдёт до того, что вытворял Слава. Кое-как успокоившись, я вышла из комнаты, вдохнула глубоко и поплелась к лестнице, что ведёт на первый этаж.
Спускаясь по ступенькам, я так и не дошла до последней. Сердце бешено заколотилась, когда глаза наткнулись на мужской силуэт в светло-сером костюме. Он стоял возле окна, спиной ко мне, облокотившись одной рукой о стену, его лысина блестела в свете дня. Мужчина начал поворачивать голову в мою сторону, только лицо увидеть я не успела: ноги подкосились, рук вообще не чувствовала, в глазах повисла чёрная пелена, и я провалилась в темноту.
Марк
Я сидел в своём кабинете и… злился. Злился на то, что она молчит, хотя несколько дней я устраивал ей звуковые представления моих “бурных ночей”. Я к этим девкам и пальцем не притронулся: парни из охраны были только рады поразвлечься с элитными проститутками бесплатно. Виталик спросил, зачем мне это надо, да ещё и именно в той комнате. Ответом я его не удостоил, только грубо сказал, чтобы не задавали вопросов и выполняли приказ.
Я ждал что она будет скандалить, обвинять меня в разврате, плакать в конце концов. Но ничего, Лариса говорила, что она в порядке, и ведёт себя тихо. И я понял, что ошибся в то утро, когда решил, что она ревнует, наверное, она просто была зла за то, что не выспалась. Я к ней больше не заходил… днём, я заходил, когда актёры моего театра заканчивали спектакль и покидали дом.
Я стоял и смотрел, как она сладко спит, как она калачиком свернулась на середине кровати, спрятав одну ручку под подушкой и мирно посапывая. Мне хотелось лечь рядом, притянуть её и прижать к себе, зарыться носом в её волосы и наконец обрести покой на душе. Но всё, что я позволял себе, это наполнить лёгкие её ароматом, наполнить сердце её приятным теплом и вернуться в свою холодную спальню.
Я хочу любить её и в то же время прибить. Вызвать хоть какие-то эмоции, хоть чего-то от неё добиться, но не могу. Ничего не могу, и не знаю, что делать дальше. Надеюсь, что она примет мой шаг навстречу. Я дал ей одежду и дал волю ходить по дому. Я ведь закрыл её, чтобы она не убежала, чтобы была если не рядом, то где-то здесь. Чтобы она подумала и наконец рассказала, что происходит в её жизни.
Из мыслей меня выдернул звонок Виталика: он сегодня на воротах.
– Да, Виталик, – ответил я мужику, кстати, он единственный с проститутками не развлекался. Сказал, что единственная женщина, которую он хочет, ждёт его дома.
Я его прекрасно понимаю: я за эти дни не задержался в офисе ни на минуту, даже если с Лесей не разговариваем, и даже если я вижу её только ночью. Но знать, что в доме любимая – это очень приятно.
– Андреевич, к тебе Михаил. Я пропускаю его в дом? —спросил Виталик.
– Да, конечно. Я в кабинете, —сказал я и положил трубку.
Через две минуты в дверь постучали.
– Можно? – спросил Миша. Я хотел кивнуть, но отвлёкся на трель мобильника: звонил Олег. В последнее время мало общаемся.
– Подожди в зале, Миша, пожалуйста, – попросил я заместителя Кирилла.
– Олег, что-то срочное? – спросил я, но ответ друга я не услышал: из холла раздался негромкий грохот и крик Ларисы.
– Что у вас там происходит? – спросил Олег.
– Не знаю, – ответил я. Вышел из кабинета и не совсем понял, что случилось.
Миша и Лариса возле лестницы что-то суетятся.
– В чём дело? – спросил я. Они оба затихли и посмотрели на меня, открыв мне вид на лежащую на полу Лесю.
– Тут это…– начала Лариса испуганно. Я бросился к Лесе и упал возле неё на колени.
– Что случилось? – спросил я Ларису. – Скорую вызовите, – крикнул я, и Миша тут же взялся за телефон. – Лариса, я слушаю, – обратился к экономке, а сам стал осматривать Лесю, даже не зная, что пытаюсь увидеть.
– Она спускалась по лестнице и замерла на последней ступеньке, потом просто упала, – выдала Лариса на одном дыхании.
– Леся, Лесечка, – взял лицо любимой в свой ладони и пытался привести её в чувство, но ничего не получалось.
Она была как кукла. Я только взял её на руки и положил на диван обездвиженное и почему-то чересчур лёгкое тело. Сердце грозит выскочить наружу, паника охватывает с ног до головы. Леся никак не реагирует, пульс слабый, дыхание слишком медленное. До приезда скорой я думал, что сам грохнусь в обморок от беспомощности.
– Отойдите, – услышал я с правой стороны. Мужчина в тёмно-синем костюме и с чемоданом обращался ко мне. Я молча встал на ноги и отошёл на метр.
– Что случилось? – спросил мужчина.
– Потеряла сознание, – большего я и сам не знал.
Врач что-то там проверял, крутил, трогал пульс, а я дрожал в стороне. Потом он сделал ей укол и обратился ко мне.
– Мы её забираем, вы ей кто? – задал вопрос, на который я и сам не знал ответ.
– Я… – замешкался я, – какое это имеет значение? Я поеду за вами, – ответил немного грубым басом.
– Её документы возьмите, – как-то недовольно сказал врач, но это меня никак не тронуло. Плевать на всех.
Я никогда в жизни не испытывал такого сильного страха. Не знаю, что эти врачи целый грёбаный час делают и почему не пускают к ней в палату, хорошо, что лучшую палату в этой клинике, но я схожу с ума, мечусь по коридору туда-сюда.
– Простите, – послышался совсем рядом женский голос.
– Да? – посмотрел на молодую медсестру.
– Можете пройти к главному врачу в кабинет, – наконец-то. Кивнул девушке и зашёл к врачу без стука.
– Проходите, садитесь, – указал седой мужчина на стул.
– Что с ней? – спросил я в нетерпении.
– Уже всё хорошо. У вашей спутницы истощение, утомление и повышенный гормон стресса. Она у вас что, на какой-то диете? —спросил врач, а я не могу понять откуда у неё истощение.
– Да нет, она всегда следила за питанием, – что за херня? Лариса же говорила, что она кушает.
– Анализы говорят об обратном. В её организме кроме кофеина нет ничего, зато есть дефицит витаминов, а также брадикардия. Она не жаловалась на тошноту, головные боли? – я только пожал плечами: может, жаловалась, было бы кому. – А агрессивность не проявляла? – задолбал, не знаю я. Не знаю!
– Скажите, что надо делать, может купить что-то надо? – я вконец растерялся.
– Отдыхать и хорошо питаться, всё, что нужно, мы уже дали. Вы ей кто? – заладили все: «кто, кто».
– Муж я, – раздражённо ответил я. На что врач неодобрительно на меня посмотрел. – Будущий, – добавил через зубы.
– Господин Орлов… – врач тяжело вздохнул. – Ваша жена… будущая подвергалась насилию ранее? – что, блядь, это вопрос, не бью ли я её что ли? – Или, может, в аварию попадала?
– Нет… я, – а вообще-то, я не знаю. У неё столько секретов. – К чему такой вопрос? – прищурился я.
– Рентген… вы просили сделать абсолютно все анализы, – пояснил врач. Я кивнул. – Снимки показали, что у неё была сломана правая рука и с той же стороны рёбра. А также, у неё была травма головы, – у меня кровь закипела. Мою девочку кто-то избивал. Эти мысли разрывают мне сердце, кулаки чешутся. Найду скотину – убью нахрен, заживо на куски порежу. Я думал, что меня удивить уже нечем, но врач продолжал. – Организм молодой, но это не значит, что за ним не нужно следить: от правильного питания и отдыха зависит почти всё, в первую очередь репродуктивные функции. Она ведь хочет родить ещё ребёнка? – вот опять офигел.
– В смысле «ещё»? – спросил я с глазами на лбу.
– Ваша жена… будущая родила ребёнка около двух лет назад, – я, тяжело вздохнув, спрятал лицо в ладонях и помотал головой. – Вы точно…
– Я забираю её домой, – перебил я врача и пошёл к двери.
– Она под капельницей, и ей вкололи снотворное. Лучше до завтра оставить её у нас, – хрена с два.
– Нет! – рявкнул я на вышедшего за мной врача.
– Господин… – завёлся, блядь. Я остановился прямо у двери в палату Леси и резко повернулся к доктору.
– Я. Забираю. Её. Домой, – зло посмотрел на него и вошёл в палату.
Снял с крючка капельницу, взял свою женщину на руки и аккуратно понёс к выходу под ворчание врача.
Сел на заднее сидение, отдал водителю приказ и устроил Лесю поудобнее на своих коленях, осторожно, чтобы не задеть иглу в её руке.
– Вася, едешь плавно и спокойно. Ясно? – Вася кивнул в зеркало заднего вида.
«Что у тебя за прошлое, Алеся Лебедева, и почему ты всё скрываешь?» – смотрел в бледное лицо этого нежного создания. Так значит, ребёнок, которого она отправила в Крым, может быть её. Кирилл давно не звонил, новостей никаких, столько тайн, и почему так проблематично что-то выяснить?
– Я тебя в обиду не дам, тебя больше никто и пальцем не тронет. А того, кто сделал всё это с тобой, я найду. И будь уверена: он пожалеет, что на свет родился, – шепнул я Лесе и поцеловал в прохладный лоб.
Уложил её в кровать, дождался, чтобы капельница закончилась, вытащил иглу, накрыл Лесю одеялом и улёгся рядом с ней. Наполненный внутренней теплотой и полный душевного спокойствия я уснул в блаженстве рядом с самым любимым источником тепла. Моим личным солнцем.
Меня разбудили блуждающие руки на моем теле и сладкий голосок.
– Марк, любимый… прости меня…
Леся
Открываю глаза и не могу понять, что происходит. Посмотрела вокруг и увидела, что я в своей… камере. Поморщилась и чуть не расстроилась, но вспомнила ночной сон.
В нём я попросила у Марка прощение и он простил. Простил и любил меня страстно, сладко, нежно. Он говорил, что любит, он целовал меня всё время, обещал, что не даст меня в обиду, что никто меня не тронет. И я поверила, я поверила в его любовь. Он доказал мне это своими прикосновениями.
Он спал рядом со мной, я чувствовала его крепкое тело, я чувствовала, как его сильные руки прижимали меня к крепкому торсу. Я понимала, что виновата перед ним, я разрушила то, что между нами было, поэтому я, не задумываясь, просила прощения, хотя бы во сне мне нужно было это сделать.
– Ты меня прости, солнышко, прости за всё, прости за слёзы и за боль, – он тёрся носом о мою щёку. – Я больше не позволю ни себе, ни кому-либо обидеть тебя, – я больше не сказала ничего, я погладила его лицо, покрытое щетиной, потянулась к желанным губам и поцеловала совсем нежно.
Он сжал меня сильнее и ответил на поцелуй, его дыхание сбилось, руки блуждали по моему телу.
– Я люблю тебя, Леся, – шепнул он мне в губы. – Я хочу тебя, я безумно скучал, солнце, – его глаза горели в темноте, губы дрожали, а сердце билось в бешеном ритме. Он был так близко, что если бы не сумасшедшее биение его сердца, то я бы не поверила.
– Я тоже тебя люблю и никогда не престану любить, – шепнула я и нащупала резинку его треников, он блаженно вздохнул.
Через пару мгновений на нас не было никакой одежды. Он накрыл моё тело своим, я обвила его ногами и раскрылась перед ним. Почувствовав его каменное желание, я ждала в предвкушении, когда он заполнит меня своей мощью. Он не переставал целовать меня, и когда он втянул мои твёрдые розовые горошинки, я со свистом застонала. Одна его рука спустилась и накрыла мою промежность, растирая мою влагу по мягким складкам. Я вцепилась в его плечи и изогнулась вперёд, поддаваясь ласкам. Я была на грани, когда он убрал руку и одним движением с рычанием вошёл в меня во всю длину. Это было настолько мощно, что я не могла полноценно дышать.
– Люблю… тебя… никому не отдам, – говорил он, целуя мою шею, а я только стонала и сжимала всё сильнее руками его плечи.
Мы взорвались одновременно – исчез весь мир. Мы рванули в космос, летели среди звёзд и были окружены разноцветными фейерверками. Это было невероятно, это было сладко, и это… был сон. Всего лишь сон, хоть и очень реалистичный.
От воспоминаний между ног стало мокро и тянуло сладкой болью. Обнаружила, что я обнажённая и, вставая с кровати, попыталась вспоминать вчерашний день. И меня накрыла паника: я вспомнила мужской силуэт. Но если бы это был он, то я бы проснулась не в своей комнате, а где-нибудь в подвале.
Приняла душ и, выйдя из ванной, приятно удивилась: на полу стояли коробки. Заглянула в одну и поняла, что это вещи из моей квартиры. Переодевшись в удобную домашнюю одежду, я подошла к двери, и она поддалась. Я больше не взаперти.
– Доброе утро, – услышала я бодрый голос Ларисы, как только зашла в кухню. – Садитесь, я вас покормлю. Вы должны хорошо питаться: Марк дал распоряжение следить за этим, —сказала Лариса, а я впервые вижу её в таком хорошем настроении.
– А Марк… – начала я, но меня перебили.
– Он уехал час назад. Вы можете гулять в саду, свежий воздух поможет восстановить силы, – передо мной поставили дымящуюся чашку с зелёным чаем, овсяную кашу, тарелку блинчиков. – И последнее: Марк сказал, что вы его любите, – я изумлённо подняла глаза, не сразу понимая о чём речь. Поняла только после того, как увидела миску с фруктовым салатом.
– Спасибо вам, но я столько не съем, – с улыбкой сказала я, тут завтрак на троих.
– Ничего не знаю. Мне приказали, я выполняю, – я с грустью на неё посмотрела. – Кашу и фрукты хотя бы покушайте, таблетки должны приниматься после еды, – я округлила глаза.
– Какие таблетки?– спросила я в недоумении.
– Те, что вам в больнице прописали, – я что, в больнице была?
– Где, простите? – что происходит?
– Вы что, не помните? – я покачала головой. – Вас вчера скорая забрала: переутомление, истощение и много чего ещё, я не всё запомнила. Вам капельницу поставили и снотворное вкололи, чтобы организм отдохнул, – вот это новости.
– Простите, а мужчина в сером костюме, что вчера был здесь… – я замолкла: страшно спрашивать, ещё страшнее услышать ответ.
– Михаил что ли, он к Марку приехал. Он человек из службы безопасности, – неужели я схожу с ума и мне померещилось?
– Вы его давно знаете? – сердце торопливо забилось.
– Да, где-то лет пять, наверное, он раньше на отца Марка работал, – сказать, что камень с души упал – это ничего не сказать.
Я нехотя справилась с кашей и фруктами, Лариса глаз с меня не спускала, пока я не закончила. Дала две таблетки, которые я запила чаем и только потом, извинившись, покинула кухню.
Вернулась в свою комнату и начала искать телефон среди своих вещей. Гаджет нашёлся в той самой сумке, что была набита деньгами когда-то. Включила телефон – зарядки мало, но позвонить матери хватит. Набрала номер и затряслась: только бы ответила.
– Дочка…– услышала взволнованный голос мамы.
– Мама, как у вас дела? – из глаз брызнули слёзы.
– Дочка, господи, я чуть сума не сошла. Почему у тебя телефон был выключен? Почему не звонила? Он добрался до тебя? – и что сказать? Правду?
– Нет, мама, всё в порядке, прости, я просто… телефон потеряла, – что за чушь я несу. – Правда, всё хорошо, как вы? Устроились?
– Да, всё хорошо, нашла маленький домик на окраине города, – слава богу. – Дочка, скажи, что ты собираешься делать? Ты говорила про страховку, – вот чёрт, страховка.
– Эээ… я пока не решила как, но не беспокойся, я постараюсь разобраться со Славой раз и навсегда, – это должно закончиться, кто-то должен его остановить.
– Не лезь в это, дочь, он же убьёт тебя и глазом не моргнёт, – возможно, но попробовать стоит.
– Не переживай, я буду осторожна, – телефон запиликал, оповещая о том, что скоро выключиться. – Мама, я должна идти, целую. Я вас люблю.
– И мы тебя любим. Береги себя.
Я поставила телефон на зарядку и быстро начала рыскать в коробках, что привезли из моей квартиры. Перевернула всё и не нашла то, что искала, а это значит только одно. То, что мне нужно, там же, где я это оставила. Осталась придумать, как выбраться из этой крепости, что кишит охранниками – откуда они только взялись? Никогда раньше не замечала их дома или рядом с Марком.
Час я блуждала по дому и двору: повсюду камеры и люди в черных костюмах. План нарисовался у меня в голове, осталось только набраться смелости и перейти к действиям.
Убедилась, что Лариса на втором этаже, охранники только на улице, перекрестилась и сделала то, что должно помочь мне сбежать.
Марк
Пришёл в офис в отличном настроении. Я провёл ночь в объятиях любимой, я любил её, как никогда раньше. Она была такой нежной, хрупкой, что я боялся сломать что-то в ней. Думал, крышу сорвёт от такого мощного оргазма, её нежные ручки до сих пор приятно греют места, которых касались. Вкус её пухлых губ чувствую до сих пор, а её аромат, кажется, витает в воздухе вокруг меня.
Я не знаю, что у неё случилось, но после того, как она попросила прощения, сказала, что любит, я больше не поверю в обратное. Сегодня же поговорю с ней, как-нибудь мягко заставлю рассказать всё. Вот на хрен я затеял эту дурацкую игру с договором, и простит ли она эти извращённые ночи, в которых я, кстати, не участвовал. Сделаю быстро все дела и вернусь домой к своей любимой женщине прощения просить.
Очень трудно было утром: не хотелось отпускать её из объятий и покидать тёплую постель, но бизнес есть бизнес. К тому же сегодня я должен провести собеседование: нужно взять кого-то на место Леси. На работу она не вернётся, по крайней мере пока не восстановится, и точно не будет личной помощницей. У неё мозги работают на большее, чем бумажки перебирать и кофе приносить.
Олег позвонил за десять минут до начала собеседования. Нам вчера так и не удалось поговорить нормально. Да и вообще, в последнее время я был занят слежкой за Лесей, а ещё работой и новыми контрактами.
– Слушаю тебя, Олег, – принял звонок.
– В чём дело? Давно не слышал твой бодрый голос, —спросил друг удивлённо.
– Всё хорошо, – довольно сказал я и откинулся на спинку кресла.
– Наладил отношения с Лесей, да? – хотелось кричать во весь голос что да, но не стал.
– Наладил, всё даже очень хорошо, – не сглазить бы.
– А как она после вчерашнего? – искренно спросил Олег.
– Уже лучше, Лариса должна следить, чтобы она хорошо кушала и принимала таблетки, что прописал врач вчера, – очень надеюсь, что Лариса не подведёт на этот раз.
– Рад за вас, я же говорил, что не может быть правдой вся та хрень, что она тебе наговорила, – ну, если Олег не будет тыкать меня носом, то кто.
– Говорил, но у неё что-то происходит, и ещё я вчера узнал то, что мне очень сильно не понравилось, – то ли ребята плохо работают, то ли она так хорошо скрывает. Ещё и Кирилл куда-то пропал.
– Ну ок, я через пару дней прилечу. Давай, – друг попрощался и отключился.
– Оксана, давайте начнём, – сказал я в селектор, и через минуту в кабинет зашла высокая брюнетка в тёмной юбке выше колен и белой блузке с расстёгнутыми пуговицами.
– Садитесь, – указал на стул по ту сторону от стола, девушка улыбнулась, показав мне белые зубы, в которых блеснул камушек. Всё ясно.
Все претендентки на одно лицо – не выбрал ни одной. Распорядился, чтобы мне нашли парня на эту должность: ярко накрашенные и наполненные силиконом девицы мне ни к чему.
Моё хорошее настроение испортил звонок Виталика.
– Виталик! – ответил я.
– Андреевич, тут такое дело, – что опять, блин? – Она сбежала.
– Как, чёрт возьми, сбежала? – в ярости встал с кресла.
– Она в гостиной разбила стулом окно, что выходит на задний двор, – что за на хер? – Мы все помчались туда, а она вышла через ворота, – вот же ж… – Мы разделились с парнями, ищем её по посёлку, – но зачем, зачем сбежала?
– Как давно? – может, недалеко ушла.
– Где-то час, – вот блядство.
– Отправь кого-нибудь в её квартиру, я сейчас же туда направлюсь, – куда ей идти без денег и документов, если не туда.
Набрал её номер, как только Виталик отключился: долгие гудки и ничего больше. Вышел из кабинета.
– Оксана, отмени все встречи, меня сегодня не будет, – дал приказ временной секретарше.
– Но… – я грозно на неё посмотрел. – Я поняла, Марк Андреевич, всё сделаю.
Спустился на парковку, не переставая звонить Лесе. Ну вот что опять, почти всё решили ночью, что заставило её сбежать?
– Вася, можешь быть свободным, – сказал водителю и, сев за руль, надавил педаль газа в пол, автомобиль с рычанием выехал на дорогу.
К её квартире я приехал раньше парней, пять минут я таранил звонок и дверь кулаками – тишина. Набрал в очередной раз её номер, и за дверью послышалась знакомая мелодия: она там.
– Леся, открой, я же знаю, что ты там, – звонок сбросили. – Леся, я снесу эту дверь к чертям собачим, если сама не откроешь, – раздражённо крикнул я.
Послышался щелчок замка, дверь открылась, и на пороге показалась Леся. Бледное испуганное лицо, дрожащие руки и глаза красные, готовые в любой момент превратиться в плачущие.
– Марк, уходи пожалуйста, – сквозь зубы сказала она.
– Почему? В чём дело, Леся? Мне показалось, или ночью всё встало на свои места? – она округлила глаза, будто в первые об этом узнала.
– Н-н-ночью? – губы задрожали, и она пару раз моргнула, чтобы отогнать выступившие слёзы.
– Ночью, Леся. Хватит игр, поехали домой и спокойно всё обсудим, -я взял её за локоть.
– Никуда я с тобой не поеду, – вырвала она руку. – Уходи, – твёрдо сказала она и украдкой посмотрела вправо от себя.
– Леся! – рыкнул я на неё. – Поехали, я по-хорошему прошу, – постарался спокойно.
– Нет, уходи и забудь обо мне, – да что несёт эта женщина? Я сделал шаг: хотел взять её на руки и унести домой. Но…
– Дорогая, кто там? – раздался противный хриплый голос с правой стороны. Леся вздрогнула и затряслась ещё больше. Она открыла рот, но, видимо, смелость не хватило что-то сказать.
К нам подошёл высокий хорошо сложенный мужик лет сорока пяти, в сером костюме, лысый и с противной рожей.
– Ты кто? – спросил я.
– Я? – хмыкнула эта рожа. – Я её муж, – сказал этот и обнял МОЮ женщину за талию. Леся сжала пальцы и опустила голову.
– Какой на хрен муж? – сделал шаг в их сторону. – Леся? – она вздохнула и подняла на меня глаза.
– Да, Марк, это мой муж, – её слова как нож вонзились в сердце.
– Мужик, мы немного повздорили, и дорогая моя жена сделала себе вот такой неординарный отпуск, – я прожигал Лесю глазами. – Мы отдохнули друг от друга и очень сильно соскучились, – продолжала эта тварь говорить, а я вспомнил про переломанные рёбра и руку Леси, и во мне закипела кровь. – Так что, уходи, а то не терпится уже… ну, ты меня понял, – ухмыльнулся и подмигнул. Я уже был готов наброситься на него и выбить ему все зубы, а потом заставить их проглотить.
– Уходите, Марк Андреевич, – прервала мои мысли Леся. И я увидел в её глазах, что она и вправду хочет, чтобы я ушёл. Я ещё минуту смотрел на неё, потом развернулся и молча ушёл. То, что я зря это сделал, я пойму потом, но будет поздно.
Вышел из подъезда и зашёл в бар через дорогу: что-то покурить захотелось, больше года не курил, с тех пор, как случилось та хрень с Катей. И вот опять дошёл до состояния, когда хочется отравиться никотином. Только на этот раз больнее и в миллион раз хреновей.
Глава 12. Начало.
Леся
Четыре года назад
Я чуть ли не вприпрыжку зашла в наш большой дом, что достался нам от бабушки с дедушкой. Дом как и всё, что в нём находится, старенький, но он пропитан любовью и заботой. Поднялась наверх, в свою старую комнату, где половина пространства забита книгами. Открыла окно: утром перед выходом забыла это сделать, и теперь здесь очень душно. На улице сегодня тоже жарко. По телевизору передали, что температура будет выше двадцати шести градусов, что для Санкт-Петербурга уже много.
Мы живём в живописном посёлке, окружённом лесом с одной стороны и речкой с другой. Наш домик кажется антиквариатом рядом с новыми коттеджами, но на нас никто свысока ни смотрит. Здесь считается достойным, что кто-то может поддерживать такой старый дом в хорошем состоянии. И петербуржцы, все как один интеллигенты, так что с соседями мы в хороших отношениях, даже с новыми.
На первом этаже у нас кухня, гостиная, одна спальня и ванная, а ещё большая веранда с выходом в сад. На втором – две спальни: одна моя, вторая стала маминой с тех пор, как бабушка с дедушкой умерли. Их не стало три года назад. У бабушки был инфаркт, и она не смогла пережить его. А дедушка не оправился от смерти бабушки: прожить столько лет душа в душу и потерять её в один день – это стало для дедушки тяжёлом ударом. В общем, дедушка покинул нас через месяц. Горе высосало из него всю энергию, его так и нашли без дыхания у могилы бабушки. С тех пор мы с мамой остались одни.
Меня они вырастили втроём: отца я никогда не знала. Мама говорила, что он попал в больницу, когда она проходила интернатуру. Молодой красивый и очень весёлый. В Питер приехал к другу на новогодние праздники, напился и искупался в ледяной реке, чем заработал воспаление лёгких. Вскружил маме голову, она влюбилась, и он говорил, что любит её, и что вернётся за ней обязательно.
Он был москвичом, учился на экономиста, и звали его Иван. Они были вместе почти месяц, потом он уехал, после чего мама узнала, что беременна мною. Она больше никого не полюбила, а на него зла не держала: верила, что он вернётся, а если нет, то у него на это есть веские причины. Родители её поддержали, и через девять месяцев родилась я: Ирина Ивановна Бахтеева, фамилия мамина.
Переодевшись, я спустилась в кухню: скоро мама должна вернуться с ночной смены, и я хочу порадовать её вкусным обедом и хорошей новостью. Она у меня кардиолог, потому что всегда хотела им стать, чтобы самой заботится о больном сердце бабушки. И она заботилась, пока Всевышний не решил пополнить ряды своих ангелов. Правда, больное сердце передалось и маме, и теперь она переживает, что и меня затронет эта болезнь.
– Дочка, я дома, – мама вернулась как раз, когда я накрывала на стол.
– Ого, сколько блюд, по какому поводу пир? – спросила мама, когда увидела стол.
– Сюрприз, иди мой руки и садись за стол, – мама кивнула и пошла в ванную.
Я приготовила её любимую картошку с грибами и запечённую индейку, а на десерт пожарила блинчиков и завернула в них творог с изюмом.
– Давай рассказывай, -начала мама, как только сели за стол.
– Меня приняли на работу, – я вернулась из Москвы пару недель назад, где закончила «Высшую школу экономики» с красным дипломом.
– Поздравляю, Ириш, где? – сейчас мама ещё сильнее обрадуется.
– В «Соколов&Белянцев», – это одна из первых фирм в городе среди компаний по перевозкам.
– Это же здорово, дочь. Я всегда знала, что ты у меня многого добьёшься, – искренне порадовалась мама.
– Я пока просто личная помощница одного из генеральных директоров на испытательном сроке, – я не переживаю. Мне очень повезло, что меня взяли в первую фирму, и я прошла собеседование.
– Это ничего, я уверена, что ты быстро пробьёшься и будешь главой какого-нибудь отдела, – мама всегда в меня верила, учила не останавливаться на полпути и ни в коем случае не опускать руки, если что-то не получается.
– Спасибо, мамочка, – я обняла своего ангела и поцеловала в висок.
Посмотрела ещё раз в зеркало и увидела там высокую стройную девушку: рыжие волосы заплетены в тугую косу, свободная белая блузка и чёрная юбка до колен, чёрные балетки и такая же черная сумка. Тут пиджак хорошо подошёл бы, но на улице конец июля, будет жарко в пиджаке. Протёрла вспотевшие ладони и вышла из дома.
В офисе я подписала контракт, и меня проводили на моё рабочее место – в просторную приёмную на втором этаже здания, которую я буду разделять со Светланой. Света работает на второго директора Алексея Леонидовича. Я же буду работать на Мирослава Маратовича – приятного мужчину сорока лет. За час собеседования он был очень вежлив и тактичен, сказал, что с удовольствием помогает молодым специалистам. Я устроилась в удобном кресле, мысленно пожелала себе удачи и погрузилась в новый мир.
***
Конец марта, на улице туман и слякоть, я уже три часа как занимаюсь своими обязанностями на рабочем месте. Светка уехала со своим шефом на деловую встречу. Мирослав Маратович попросил кофе для него и его гостя. Отнесла им напиток и, сделав себе чай, продолжила готовить отчёты к завтрашнему совещанию. И тут меня отвлёк звонок на мой сотовый с незнакомого номера.
– Алло, – ответила я.
– Ирина, это тётя Оля, – я узнала голос маминой коллеги.
– Да, тёть Оля, что-то случилось? – спросила я, вдруг маму ищет, которая наверняка опять оставила телефон где-то.
– Случилось, Ириш, – я заволновалась, – Миле опять стало плохо, – что значит, опять? – Но на этот раз намного хуже, – о, господи, моё сердце сейчас выскочит. – В общем, Ириш, маме требуется срочная операция – нужно менять клапан на сердце, она и так слишком долго тянула, – как так, почему мама ничего не говорила?
