Ронни Траумер
Новое начало
– Я очень рада, что тебе нравится, – от сухости во рту голос совсем хриплый, и в горле першит.
– Ты стала слишком разговорчивой, – в его глазах пылает огонь. – Может тебе рот зашить? – я невольно напряглась всем телом. – Нет, в таком случае ты сосать не сможешь, – он прошёлся взглядом по мне. – Красивая тварь, даже грязная и в крови, хотя, кровь – это возбуждающий атрибут, – я всегда знала, что он получает удовольствие, причиняя кому-то боль.
– Убей меня сразу, и покончим с этим, – решила я испытать удачу.
– У-убить? – сквозь смех выдавил он из себя. – Я похоронил тебя, своего сына и твою конченую мамашу, – сцедил он через зубы, взяв меня за горло. – Я стоял на кладбище и принимал соболезнования. Я был вынужден строить из себя страдающего папашу перед журналюгами всего города, – его пальцы всё сильнее сжимали моё горло, я взялась связанными руками за его лапищу – бесполезно. Но увидев, как мои глаза уже закрываются, он оттолкнул меня так, что моя голова встретилась со стеной. Боль, которая и так пульсировала, усилилась, и пред глазами замелькали тёмные круги.
– Это самое малое из того, что ты заслуживаешь, – «закрой рот», зашептал мой здравый смысл. Поздно. Звон, и щека пылает огнём.
– Не провоцируй меня, сучка, – зло шепнул он. – Я не могу подложить под своих партнёров такой испорченный товар. Посидишь тут пару дней, потом устрою тебе сладкую жизнь, – я со всех сил старалась сдержать выступающие слёзы. Не дам ему насладится моими страданиями. – И ты мне ещё спасибо должна сказать за то, что я привёз тебя в эти роскошные апартаменты, – я тихо фыркнула. – Если я тебя выпущу, то тебя сразу менты загребут. Ведь благодаря моим стараниям, ты у нас та ещё преступница. А в тюрьме условия… – он цокнул языком и покачал головой.
Он замахнулся, и я инстинктивно подняла руки, защищаясь, но он погладил меня по волосам.
– Тихо, – издал тихий смешок. – Мне нравится новый цвет твоих волос, – он встал и вышел из подвала.
Я, само собой, взорвалась в громкий плач. В истерических рыданиях и не в состоянии сидеть от тупой боли, я легла на бок, свернувшись калачиком. Сквозь всхлипы, задыхаясь от слёз, я молилась всем богам, я просила о смерти, я искренне желала умереть.
В этом состоянии я отключилась, а когда снова пришла в себя, обнаружила рядом с собой картонный стакан с водой. Я подумала, что жажда воды ускорит мой путь на тот свет, но инстинкт самосохранения оказался сильнее: опустошила стакан в два глотка.
Сколько ни старалась успокоиться – всё равно не смогла перестать плакать, хотя голова и так разрывалась от боли.
Не знаю, сколько времени прошло, казалось – вечность. Вечность в мучениях, в страхе не сколько за себя, сколько за любимых. За сына, которому Слава наверняка устроит адскую жизнь, напоминая обо мне. За маму, жизнь которой оборвётся в тот же миг, когда Слава встретится с ней лицом к лицу. А он точно захочет сделать это сам. За Марка… Слава о нём не напоминал ни разу за всё это время. Но если мужу в голову ударит, то он и до Марка доберётся.
Синяки и раны на моем теле начали исчезать, оставляя только зеленоватые следы. А это значит, что скоро Слава исполнит своё обещание. Я готовлюсь, морально готовлюсь к тому, что мне предстоит испытать. «Ну ты и идиотка» – засмеялся мой внутренний голос. – «Как к такому можно вообще подготовиться?»
Меня выдернули из очередной отключки, больно сжимая плечо.
– Твой звёздный час, дорогуша, – оповестил меня голос моего мужа До чего же противно осознавать, что он всё ещё мой муж!
Меня потащили из подвала на деревянных ногах, яркий свет резал глаза, которые уже привыкли к темноте. Пришлось несколько раз моргнуть, и надавить до боли на глаза, пока зрение не привыкло к свету. Из гостиной слышались голоса, много мужских голосов.
– Умойся тщательно и надень вот это, – запихивая меня в ванную комнату, приказал он и бросил в меня какой-то красной прозрачной тряпкой. Дверь закрылась с той стороны, защёлкнулся замок, а я включила воду и зашла под горячие струи воды.
Раз уж я выбралась из подвала, надо хотя бы попытаться сбежать.
Марк
Лежу и смотрю в потолок, моя команда подсыпала мне что-то и силой отправила меня спать. Не знаю сколько дней прошло, не знаю даже какое число сегодня. Самое страшное время в моей жизни, никогда не испытывал такого страха, такого жгучего желания загрызть зубами, порвать голыми руками одну конкретную тварь.
За это время мы выяснили всё о Мирославе Соколове по кличке «Сокол», но это в своём криминальном мире. Он со своим дружком и по совместительству партнёром Алексеем Белянцевым (“Белым”) – авторитетные твари в Питере. Уже много лет они перевозят оружие, а с недавних пор и наркотики из разных точек мира. И если бы не поддержка и покровительство местной власти, их давно бы пустили по миру. Подкуплены чиновники, полиция и многие другие.
Эта гнида и вправду муж моей девочки, как оказалось, она вовсе не Алеся Лебедева, и теперь всё встало на свои места. Теперь я многое понял: то, как она шарахалась от любого звука, то, что она лила слёзы по любой мелочи, её неопытность, её страх, то, как она в первый наш раз готовилась к боли, то, что она не знала, что такое оргазм.
Ирина Ивановна Бахтеева – так зовут мою девочку. Она вышла замуж за этого урода три года назад после восьми месяцев работы в его компании. То, что именно в это время её маме сделали дорогостоящую операцию на сердце, которую оплатил этот Сокол, объясняет всё.
Они заключили брак в тот же день, когда была оплачена операция. Было опубликовано множество статей, интервью и фотографий счастливого семейства, по крайней мере, так всем казалось. Но глаза не врут, глаза моей девочки на каждой из этих фотографий полны боли и страха. Я смог это увидеть, потому что я знаю, как сияют глаза моей любимой, знаю, какие они бывают яркие, когда она счастлива.
Я даже представлять не хочу, что он с ней делал, если она решила сбежать таким способом. Мои ребята нашли кучу статей о страшной аварии более трёх месяцев назад, в которой погибли жена, ребёнок и свекровь Соколова.
Сын… у неё есть сын, которого она вместе с мамой отправила в Крым. И я уже понял, что это к ним она ездила каждые выходные. За ними в Крыму ведётся наблюдение, и парни готовы в любой момент бросится на их защиту. Миша с Виталиком хорошо поработали за эти дни, выяснили всё до мелочей, и мы готовимся.
Встал с постели, принял душ и вышел из комнаты.
– Доброе утро, Марк, – в холле меня встретила Лариса. – Подать завтрак? – она с жалостью посмотрела на меня.
– Мне только кофе, Лариса, – не до еды вообще.
– Марк, ты что, хочешь свалиться с ног? Ты и так почти ничего не ел за эти дни. Так нельзя, – я только кивнул и взял кружку с кофе.
– Поем, Лариса, только потом, – направился в свой кабинет, который стал похож на разведывательное управление: набитый до потолка компьютерами и другой техникой, полон подготовленных и способных на всё солдат.
– Доброе утро, – поприветствовал я присутствующих.
– Доброе… отдохнул? – спросил Миша, оторвавшись от плана особняка Соколова.
– Я вам это ещё припомню, -угрожающе ткнул пальцем в них. – Как обстоят дела? – спросил молодого паренька в очках, который наблюдает за особняком.
– Пока картина только снаружи. Тот, кто установил видеонаблюдение в доме – отличный специалист. Но я работаю, – доложил парень.
– Работай лучше, – задолбал всех, но не могу по-другому. – От Саши что-то есть? – спросил Виталика.
– Да, от Саши есть. Кирилла он нашёл, свяжется с нами позже. Это всё, что доложил, -хорошо, хоть одна хорошая новость.
Вышел на балкон, прикурил сигарету: в последние дни только никотин избавляет меня на два процента от переживаний. Позвонил Олегу, ведь я свалил на него управление компанией.
– Да! – ответил он слишком раздражённо.
– Как идут дела? – спросил с опаской.
– Блядь, нормально всё, не вникай. У вас что? – я не стал расспрашивать, я ему полностью доверяю.
– Всё… – я вздохнул с тяжестью и протёр глаза.
– Всё будет нормально, Марк: она сильная, она справится, – попытался успокоить меня друг. Когда он приезжал, то в какой-то момент разозлился и упрекнул меня в том, что я не доверял ей. Олег всегда был на её стороне, всегда находил с ней общий язык, и меня это всегда настораживало. Если смотреть на них со стороны, кажется, что они были знакомы всю жизнь.
– Даже думать не хочу, что эта мразь с ней делает. Главное, чтобы была жива, – после этих слов меня пробрал холод.
– Не говори ерунды. Жива она, прям чувствую, – я фыркнул.
– Чувствуешь? – спросил я с иронией
– Вот не надо… я не могу это объяснить. Чувствую, и всё, – я тоже чувствую, но зная свою хрупкую девочку… – Ладно, держи в курсе, я буду работать, – друг попрощался, а я набрал следующий номер.
– Сын, – ответил отец сразу. – Что там? – в первые в жизни я обратился за помощью к своему отцу. У нас хорошие отношения, правда, видимся редко, но что поделать, работа.
– Здравствуй, отец, все нормально, насколько это возможно, – ответил я, прикуривая второю сигарету. – У тебя что слышно?
– Твои улики в хороших руках, всё готовится. Доложили двадцати минут назад, что через пару часов группа выдвигается в Питер, там их встретит ещё одна группа, – если и мог кто-то найти надёжного человека, которому можно передать эти бумаги, то это отец.
– Мы с моими ребятами будем готовы. Местная группа… они… – хрен знает, сколько людей подкупил этот Сокол.
– Да, не переживай, – легко сказать. Никому не пожелаю пройти через такой ад. Не иметь понятия, как там твоя любимая женщина, и жива ли она вообще… «Так, выкинул эти мысли из головы раз и навсегда» – сам себя взял в руки. – С твоими ребятами свяжутся и уточнят все детали, – сказал напоследок отец и отключил звонок.
– Андреевич, – вышел Виталик на балкон. – Саша вышел на связь, – я вопросительно на него посмотрел. – Кирилл в больнице с огнестрелом, – вот же ж, чёрт. – Пришёл в себя пару часов назад, рассказал Саше всё, что мы и так знаем, – Виталик забегал глазами, и я понял, что есть что-то ещё.
– Выкладывай всё, – грозно приказал я.
– В общем, Кирилл вышел на тех, что сделали из Алеси нового человека. Как оказались, те знают больше, чем реально найти, – мы и так нашли кучу дерьма, что ещё может быть?
– И? – в нетерпении тороплю я его.
Дальше мои мозги скрутились до давящей боли в висках. Это уже однозначно мёртвое существо издевался над моей девочкой все три года их совместной жизни. Такое зверство в отношении хрупкого создания… блядь, да он и не человек вовсе! Я лично займусь им, лично.
Через час все были готовы, мы выдвинулись спасать мою девочку в надежде, что она не сдалась и верит в меня. «Я еду за тобой, любимая».
Мы собрали всё, что нужно для операции, и сели по машинам, что отвезут нас в частный аэропорт отца. Оттуда со спец группой летим в Питер. Как только машины вышли за ворота, мой взгляд упал на высокую брюнетку. Её появление вызвало только удивление. Остановился и вышел.
– Ты что здесь делаешь? – спросил я абсолютно спокойно Катю.
– К тебе приехала, – накручивая прядь волос на палец, ответила она. Она что, флиртует? Смешно, у меня даже ненависть к ней прошла, не говоря уже про остальное. Все чувства умерли в тот момент, как я услышал ту самую фразу.
– Исчезни, по-хорошему прошу, – она слишком зло улыбнулась. Похрен, нет времени, а для неё никогда и не будет. Даже думать не стану, зачем она тут появилась.
Сел обратно в машину и поехал, а в голове стали всплывать неприятные воспоминания. Те самые воспоминания, из-за которых я начал вешать ярлыки на женщин, и из-за которых я не мог поверить ни одной из них.
Глава 14. Корни
Марк
Три года назад
Вышел из ресторана встретить маму, которая должна была подъехать. Сегодня банк отца справляет юбилей, двадцати пять лет со дня открытия. Происходит это мероприятие в лучшем ресторане города, который представляет собой особняк в самом центре. Декор заведения поражает сразу. Очень внимательный персонал. Подача блюд выше всех похвал. И здесь вся элита города: вся администрация, все бизнесмены – в общем, цвет общества.
Отец у меня не тот, кто будет пускать пыль в глаза, но статус требует, ничего не поделаешь. С мамой они в разводе десять лет уже, но разводились они мирно и остались в отличных отношениях. До сих пор просят совета или помощи друг у друга. Они очень дорожат этими отношениями: мама была рядом с ним с самого начала, поддерживала и помогала во всём. Вместе построили этот банк, теперь уже их сеть по всему миру, и мама равноправный партнёр с отцом. Пятьдесят на пятьдесят.
Отец долго злился, что я не хочу заниматься его банком, а когда я сменил фамилию на мамину, так и вообще был в бешенстве. Но я хотел построить своё дело, заработать своим трудом, и у меня получилось. Тогда он перестал злится и пожал крепко мою руку. Даже извинился и начал всем хвастаться: что у него умный сын, что он не пользуется отцовским статусом, не калечит людей в пьяном состоянии, гоняя на машине по городу и так далее.
И я тоже горжусь собой: вместе с лучшим другом построил свою фирму, и уже семь лет мы одни из лучших. Правда, в Лондоне, но это пока. Я вернулся в Россию и намерен открыть филиал в Москве. Олег приехал со мной. Во-первых, его отец дружит с моим ровно двадцать лет. Во-вторых, он будет помогать на самых первых этапах открытия. После чего вернётся в Лондон и будет управлять главным офисом нашей компании.
За все годы, что я жил в Лондоне, в Россию приезжал только в гости к родителям. Как только отец узнал, что я собираюсь остаться, вручил мне ключи от нашего старого дома, где мы жили одной семьёй. После развода отец перебрался в пятикомнатную квартиру в самом центре Москвы как и мама, только она в другом престижном районе.
– Прекрасно выглядишь, Маркуша, – голос мамы раздался совсем рядом.
– Как и ты, мама, – прошёлся взглядом по её изящному вишнёвому платью. По внешнему виду и не скажешь, что этой женщине пятьдесят: всегда умела выглядеть достойно.
– Спасибо, милый, – мама поцеловала меня в обе щёки и положила свою руку мне на локоть. – Где отец?
– В зале где-то, наверняка обсуждает курс доллара, – мы с мамой тихо рассмеялись и вошли в большой зал, набитый важными шишками.
Подошли к отцу, и мама поздоровалась с ним, все удивляются их отношениям, и мало кто верит, что они по-настоящему ладят друг с другом. Они больше ни с кем не вступали в серьёзные отношения, по крайней мере, до женитьбы точно не дошло.
Из скучных финансовых диалогов отца и его знакомых меня вывели прекрасные карие глаза стройной брюнетки в длинном тёмно-синем платье. Чем-то она отличалась от остальных девушек в этом зале, стояла, беседовала с каким-то парнем, держа в тонких пальцах бокал шампанского, и мило улыбалась. Заметив мой взгляд, она отсалютовала мне бокалом, я ответил и отвлёкся на вопрос мамы.
Девушку я потерял из виду, но ближе к концу мероприятия, после речей, поздравлений, благодарной речи отца всем присутствующим и, конечно, после его обращения ко мне со сцены, что привлекло ещё больше внимания к моей персоне, девушка опять попала в поле моего зрения. Долго не думал и подошёл к ней.
За весь вечер, особенно после того, как отец презентовал меня всему залу, ко мне подошла не одна, а половина присутствующих девушек. Я никогда не страдал отсутствием внимания, но на серьёзные отношения времени, да и желания, не было. Я очень привлекательный мужчина, что уж скрывать, а одноразовых девушек всегда легко найти.
– Добрый вечер, – поздоровался с красивой брюнеткой.
– Добрый вечер, – приятный голос и милая улыбка.
Девушка оказалась милой и умеющей поддержать разговор, позволила проводить её до дома и даже согласилась на встречу в более тихой обстановке.
Удивился и зауважал Катерину, когда за время нашего свидания не было разговоров о моём статусе и деньгах. А также, не было откровенных намёков на то, что она была бы не против оказаться подо мной. Девушка оказалось моделью нижнего белья, о чём при её поведении и не догадаешься. Обычно девушки из этой сферы деятельности более высокомерные и доступные. В одной постели с Катей мы оказались, когда у меня появились к ней какие-то чувства. Вызвала она их своей скромностью.
Я открыл фирму, и она вовсю набирала обороты. Сделал ремонт в своём доме, и после полугода наших отношений с Катей предложил ей переехать ко мне. Маме она почему-то не понравилась, якобы она только с виду такая скромная. А мне так не казалось, и потом, не скажешь же маме, что в постели она просто бомба, или что она мило хлопает ресничками, когда чего-то хочет. И у неё было всё: машина, украшения, деньги, салоны красоты и лучшие брендовые вещи.
– Кать, может наденешь что-то другое? – спросил я её, когда в очередной раз она надела слишком откровенное платье.
– Зачем? – было ощущение, что ей плевать на то, как отреагируют окружающие меня люди на её откровенный наряд.
– Ну, Кать, там будут важные люди, а ты выглядишь как… – я заткнулся, чтобы не обидеть.
– Как проститутка, да? Ты это хотел сказать? – начинается, в последнее время она всё время находит причины для скандала. – Тогда можешь идти без меня, – бросила она и вышла из дома.
Ну и ладно, я начинаю привыкать. Я не уверен, но кажется я… люблю её. Может это любовь, ведь я не знаю, какой она должна быть. Но мы живём вместе несколько месяцев, спим в одной постели, мне с ней комфортно. И вот эти её истерики с обидами и прогулками с подругой Машей, которою я по её просьбе взял к себе в помощницы, меня не удивляют уже. Куплю очередную дорогую безделушку, и перестанет дуться.
Но её поведение начало всё больше меняться: она вела себя более раскованно, много времени проводила в компании своих друзей. Я был поглощён работой, новыми контрактами и продвижением Московского филиала. Списывал всё на то, что ей просто не хватает внимания, ведь остального ей хватало с избытком. В одно утро она вышла из нашей спальни с кислом лицом, подошла к столу, где я пил свой утренний кофе.
– Марк, – начала она осторожно. – Я беременна, – сказала и посмотрела в мои глаза в ожидании реакции. А я был в шоке: не планировал так рано, но ребёнок… мой ребёнок.
– Это здорово, милая, – сказал я после долгой паузы. Встал со стула и обнял её. – Ребёнок – это же прекрасно, – она улыбнулась, но что-то было не так в этой улыбке. – Всё в порядке? – спросил я с опаской.
– Да… просто неожиданно, – замялась она.
– Ничего, мы справимся, – успокоил её, поцеловал и отправился на работу.
Заказал столик в ресторане, по дороге к офису зашёл в ювелирный и купил обручальное кольцо. У моего ребёнка должна быть полноценная семья. Сказал своей будущей жене готовиться к вечеру.
Она приняла моё предложение с радостными воплями на весь ресторан, после чего мы провели вместе бурную ночь.
Когда я в первый раз услышал биение сердца моего ребёнка, то понял, что это лучшая мелодия, которая только может быть. Крохотный комочек осчастливил меня до слёз, но не сказал бы, что на Катю это подействовало так же. Врач успокоил тем, что это гормоны и переживания о переменах в привычном ритме жизни. Три месяца она вела себя как самая большая истеричка, я терпел и потакал ей во всём.
Вышел из переговорной, где провёл последние два часа со сложным клиентом. Зайдя в свой кабинет, я первым делом проверил телефон, что остался в кабинете. На экране гаджета не меньше десяти пропущенных звонков от мой экономки Ларисы – перезвонил в тот же миг.
– Марк, – запыхавшись ответила Лариса.
– Что случилось? – спокойно спросил я, но моё спокойствие сошло на нет.
– Катю забрала скорая, у неё кровь шла… – дальше я слушать не стал.
Выбежал из кабинета, не реагируя на голос своей помощницы Маши. По дороге к больнице позвонила мама, может, Катя ей и не нравилась, но ради внука она сдалась. Сказал маме, что случилось, и она обещала приехать. Не знаю, где она была, но встретились мы на входе в больницу. Узнал номер палаты и рванули туда. Тихо открыли дверь и застыли, увидев Катю возле окна спиной ко входу, разговаривающую по телефону.
– Я не могла больше ждать: срок и так большой был… больно, но терпимо… я заплатила врачу круглую сумму, не станет он трепаться… не нервничай, любимый: он всё равно женится на мне, пожалеет… Мне отпрыск этот не нужен был, я бы избавилась от него раньше, но надо было его хорошо промариновать… Не знаю, может явиться скоро… Таблетки подействовали быстро… Да… и я тебя люблю… потерпи ещё, и потом будем жить, как короли…
Я был в шаге от инфаркта… она убила моего ребёнка… всё ради денег. Какой же я идиот, как я мог быть таким слепым?
Мама от услышанного уронила сумку, и это заставило Катю повернуть голову. Встретилась с моими красными глазами.
– М-М-Марк… я… это… не то… – испуганный взгляд и трясущиеся руки.
– Заткнись! – рявкнул я и рванул к ней. – Я тебя собственными руками задушу, – меня остановила мама.
– Не стоит сынок, не марай руки этой дрянью, – я постоял так ещё с минуту, сжигая её своими злыми глазами. Развернулся и ушёл из палаты. Вышел на улицу и прикурил сигарету, пиная всё, что попадалось под ноги.
Какая же она мразь, убить ни в чём не повинного ребёнка, у которого уже всё развито, который уже всё чувствует… моего, мать её, ребёнка. Я уничтожу эту тварь!
Лариса собрала её шмотки и выкинула за ворота, Катя кружила вокруг и молила о прощении.
Я ушёл в загул: алкоголь, клубы и каждый день новая тёлка. Грубо, больно, без капли сожаления. Они большего не заслуживают, все, как одна, гонятся за деньгами и не брезгуют убивать невинные души.
Вытащил меня из этого разврата Олег, приехал и взял на время офис в свои руки, а потом вправил мне мозги.
Глава 15. Надежда
Леся
Под душем я стояла долго: хотелось смыть с себя всё и оттянуть неизбежное. В дверь постучали и с раздражением поторопили. Я вышла, вытерлась полотенцем и надела эту тряпку – здесь даже халата нет. Он с кровожадными глазами ждал за дверью, прислонившись к стене.
– Иди давай, тебя уже заждались, – и, взяв меня за локоть, потащил в сторону голосов.
– Не надо, Слава, – попыталась я достучатся до него сквозь выступавшие слёзы.
– Закройся, а, – сказал он и приблизил меня к себе. – Надо было раньше думать, до того, как ты в офис мой пришла, – я не совсем поняла и испуганно на него смотрела. – Раздвинула бы ноги сразу, может, и не было бы всего этого.
С силой втолкнул в гостиную, где сразу все притихли.
– Вот и обещанный десерт, – сказал Слава, я подняла глаза и мысленно ахнула.
На диване развалились старые противные дядьки, если не ошибаюсь, чиновники. За небольшим столом с закусками стояли Лёша и ещё пара мужчин помоложе. Я их помню, они приходили каждое воскресенье. В углу, в креслах сидели начальник полиции нашего города и прокурор. Они все прошлись похотливыми взглядами по мне, а я стояла, как брошенный котёнок, мокрый и маленький, на которого собаки собираются нападать. В каком-то смысле так и было, хотя этих животных даже собаками называть нельзя: собаки подобрее будут.
Слава подтолкнул меня в центр комнаты, и я почувствовала, как все вокруг пожирают меня глазами. Прокурор с трудом встал с дивана и пингвиньей походкой подошёл ко мне. Я сделала шаг назад. Этот старый лысеющий маразматик приложился своей лапой к моей ягодице с таким шлепком, что я подпрыгнула на месте, а к горлу подступила тошнота.
– А что, мне нравится, – сказал толстый козёл и притянул меня к себе за талию.
Я посмотрела на Славу с мольбой в глазах, но он только легонько качнул головой и посмотрел на меня такими глазами, что я поняла: он жаждет крови. Ну что же, крови так крови. Сбежать мне всё равно не удастся: их тут много, и ещё охранники в коридоре. В таком случае есть только один выход.
Старый пердун-прокурор повернулся ко мне и позволил увидеть своё потное противное лицо вблизи.
– Ну что, деточка, развлечёмся? – меня сейчас точно стошнит.
Я увидела рядом с собой столик, на котором стояли бутылки со спиртным. У старикашки в руках стакан, и от него воняет алкоголем так, что дышать тяжело. Была не была. Посмотрела ещё раз на Славу: он нахмурился, понял что-то. Да пошёл ты, извращенец!
Подтолкнула стакан у прокурора в руке, и жидкость в нём выплеснулась прямо ему в лицо. Нащупала рукой бутылку с этого столика и с размаху разбила её об голову прокурора. Все сразу засуетились и подскочили со своих мест. У меня в руках осталось горлышко от бутылки с острыми краями стекла. Зачищаться я не смогу: со всеми не справлюсь, да и охрана забежала в комнату.
Они все стояли с выпученными на меня глазами, начальник полиции подбежал к прокурору и положил полотенце на кровоточащую рану. Я не сводила глаз со Славы. «Хотел крови, Слава? Получай!». И сделала правильный выбор, как мне казалось на тот момент. Я почти ничего и не почувствовала.
– СУКА! – крикнул Слава, а я довольно улыбнулась, заметив искажённое лицо своего мужа. – Вызови кого-нибудь, что стоишь? – крикнул он охраннику.
Ноги подгибаются, руки немеют, кусок стекла падает из моей дрожащей руки. Я смотрю, как ручеёк багрового цвета стекает по белому ковру, оставляя алые пятна. Я чувствовала, как вытекает моя жизнь, а по щекам льётся солёная жидкость.
«Прости меня, сынок, прости, что мама такая слабая. Прости, что не смогла защитить себя.
Прости, мама, что заставила тебя пройти через весь этот кошмар.
Прости, Марк, прости, любимый, что разбила твоё доброе сердце.
Я вас всех очень люблю. Я буду оберегать вас и всегда буду рядом.»
Я упала в огромное красное пятно, перед глазами плыли образы любимых. Счастливые, улыбающиеся. Может, сейчас вы заживёте нормальной жизнью. Всё стало стихать, ни голосов, ни шума, только тихий гул в ушах. В глазах белая пелена, а потом и вовсе темнота.
Марк
По прибытию нас встретил Саша и отвёл всех в штаб-квартиру. На месте обнаружился ещё примерно десяток подготовленных ребят – штурм запланирован в полночь.
– Как обстоят дела? – спросил Виталик Сашу. Тот подозрительно на меня покосился. – Саша? – с нажимом в голосе, Виталик сделал шаг к нему.
Парень замялся, и я понял: что-то не так, да все уже поняли.
– В особняке собрались все лица, участвовавшие в этих делах… – начал Саша.
– Так-то лучше, возьмём всех сразу, – сказал глава группы из Москвы, Илья.
– Вечеринка у них обломалась, -продолжал парень и посмотрел на меня, а я почувствовал нехорошее. – Мы видели Алесю Сергеевну…
– Как она? – бросился я к нему. – С ней всё в порядке? – спросил я парня, дрожь пробила моё тело до костей.
– Простите, Марк Андреевич, – парень покачал головой и опустил голову.
– Что значит, простите? – почти крикнул я и взял его за шиворот куртки.
– Марк! – послышался голос Миши.
– Отвечай! – не отпуская парня, я с силой впечатал его в стену.
– Марк! – крикнул Миша и оттащил меня. – Рассказывай, – спокойно приказал он Саше, пока я пытался восстановить дыхание, нервно потирая подбородок.
– Три часа назад к особняку начали припарковаться машины, мы вычислили всех его подельников. Они тихо сидели в гостиной Соколова – обычные посиделки. Но потом Соколов привёл полураздетую женщину, мы узнали в ней Алесю Сергеевну, тогда стало ясно, что будет дальше, – парень говорил, а у меня по-тихоньку закипал мозг, а сердце грозилось взорваться от бешеного ритма.
– Почему не доложили сразу? – спросил Виталик своего подчинённого.
– Мы как раз в тот момент и собрались, но Алеся Сергеевна ударила бутылкой местного прокурора, – моя бедная девочка борется за свою жизнь, даже не зная, что есть кому её спасать. – Там все опешили, но не успели и глазом моргнуть, как девушка вскрыла себе вены куском бутылки, – моё сердце сжалось и остановилось.
НЕТ!
Ноги стали ватными, и я опустился по стене на пол.
– Она… – голос мой звучал хрипло.
– Думаю… да, – этот парень резал меня острым ножом.
– Так ты точно не знаешь? Что там было? —спросил Миша.
– Крови было много, она просто упала, Соколов кинулся к ней, но больше мы её не видели, – это было последнее, что мозг сумел осмыслить.
Голова кружилась, в висках больно пульсировало, из глаз покатилась одинокая слеза.
«Не успел. Не смог. Не защитил.
Как мне жить без неё? Я не хочу, не смогу.
Почему не дождалась? Почему не боролась? Почему оставила меня? Оставила сына?»
Сын… я должен, и я буду заботиться о нём.
– Марк, – позвал кто-то и положил мне руку на плечо.
Я с трудом поднял голову: Миша сидел передо мной на корточках.
– Соберись, ещё неизвестно точно, – этот сукин сын не позаботится о ней, ему на Лесю наплевать. Выбросит в какую-нибудь яму и закопает, как собаку.
НЕТ!
«Что ты несёшь, Марк?» – проснулся где-то глубоко здравый смысл. – «Она жива, ты должен вытащить её оттуда.» – Да!
Я встал, но слишком резко и чуть не плюхнулся обратно на пол, Миша подержал моё обмякшее тело и дал стакан воды.
– Наступаем сейчас, – приказал я и зашёл в ванную комнату.
Плеснул несколько раз холодной водой на лицо. Я ещё никогда не чувствовал себя таким потерянным, таким неуверенным и слабым. Я понимаю, что за дверью этой ванной двадцать подготовленных человек, что пути назад не может быть ни в коем случае. Такие твари должны кормить червей, причём лучше заживо. Одну из них я лично закопаю!
Я и представить не могу, что он творил с моей хрупкой девочкой, что она решила лишить себя жизни. И даже если мы не успеем… «Хватит!» – Сам себя отрезвил, хлестнув ладонями по лицу. «Она жива, ты бы почувствовал, если бы она не дышала уже. Соберись, она где-то там» – И я вышел из ванной.
– Готовы? – спросил голосом, полным уверенности.
– Ты как? «Может, подождёшь здесь?» – спросил Миша.
– Нет. И это не обсуждается, – отрезал я и приблизился к столу. – Какой план? – спросил, глядя на Виталика.
– В доме много людей: прислуги пять человек, восемь дружков-гостей и охрана – трое в доме и ещё с десяток на территории, – доложил Саша.
– Справимся, было б лучше ночью… – начал Илья.
– Начинаем сейчас, -перебил я его, даже не посмотрев в его сторону.
– Как скажете, Марк Андреевич, – отступил парень. – По возможности брать всех живыми. В случае чего, стрелять на поражение. Обслуживающий персонал не трогать. Больше живых – больше информации, – приказал Илья всем присутствующим.
– У нас и так достаточно информации для приговора «расстрел». Их руки в крови по локти, —сказал мужик из местной группы захвата.
– Мы сторонники справедливости, поэтому без надобности не убиваем, – продолжал Илья.
– А там по-другому не будет, они не откроют и не предложат вежливо зайти, – с ухмылкой ответил мужик, и напряжение между этими двумя повисло в воздухе.
– Успокоились, – рявкнул Миша. – Мы здесь не в песочнице играем, и вы оба правы. Они заслужили смерть, но мы не они. Мы не имеем права решать: кому жить, а кому нет, – мужчины отпустили головы. – Всем всё ясно? – спросил Миша с нажимом, и все молча кивнули, даже я. Я знал, что Миша был строгим и правильным воякой, но видеть его в деле не доводилось ещё.
