Рон Полборн
Образ и предвкушение
4. Удобство образа
«Развитие западной цивилизации это постоянное возрастание рациональности».
П.Сэлфинг
«Жизнь человека перестает быть проживанием действительности и превращается в созерцание образов и их предвкушение».
П.Сэлфинг
Комфорт и покой соблазняют. К ним есть два пути – через самопознание и самосозерцание или через экономию на необходимом и траты на ненужное. Образ удобен для второго.
КАК ЭТО БЫВАЕТ.
Образ коварен своим удобством. Нет нужды думать, искать информацию и, главное, принимать решение. Например, предлагается товар. Все в нем хорошо: и качество, и внешний вид, и даже рассказывают, зачем и почему он нужен. Решение уже принято. За потребителя – вещь необходима. Только позвоните, и её принесут на дом. Всё очень просто.
Также действует и человек, предлагая свой образ аудитории. Он не требуете от неё ни анализа, ни проникновения в сущность, а только одного – принятия. Все предлагают свой образ, и это стало непременным правилом взаимодействия. Принять правило, пользоваться им и не отклоняться от него означает получение комфорта и определенности. Это первое.
Второе. Рамки образа достаточно широки, и можно свободно фантазировать, в полной мере используя опыт и стереотипы мышления. Это позволяет как угодно интерпретировать образ, насыщать его всевозможными деталями, комбинировать их, создавать самое причудливое сочетание. Такое можно делать и со своим образом, и с теми, которые предлагают другие. Какой бы образ не предлагали, какой бы смысл в него ни вкладывали, человек не подчинен им и свободен творить своё собственное впечатление. Так каждый, одновременно, может быть и действующим, и воспринимающим, может взаимодействовать с чужими образами, а может созерцать себя.
Третье. Как это не странно, несмотря на кажущуюся индивидуальность образа, каждый образ всегда есть некое повторение уже бывшего когда-то ранее. Это связано с тем, что никто не может долго мириться со слишком большой оригинальностью образа. Каждый хочет как можно быстрее определиться с ней, приписать образ к тому, что уже есть и что хорошо знаешь. Поэтому понятны, например, такие возгласы: «Смотрите. Он похож на Ивана Ивановича. Он копия Петра Петровича и т.п.». Так проще, удобнее и не надо тратить больших усилий на распознавание образа и, самое главное, понимать то, что за ним стоит.
Да и исполнитель (носитель образа) не очень заинтересован в исключительной оригинальности своего образа. Конечно, он хочет предстать перед аудиторией индивидуальностью, хочет быть особенным. Но значительно полезнее быть узнаваемым, т.е. «своим». Избыточная оригинальность грозит отторжением, как наказание за отличие от других. «Свой» легко вступает в общение и быстро принимается аудиторией. Затраты же на познание образа, как считают многие, не экономичны, и вызывают сомнения в своей окупаемости.
Рациональный образ всего лишь иллюзия. Чаще всего образ создаётся и исполняется на основании принципа: «хочу – не хочу», «нравится – не нравится». Это побеждает всякие расчеты, что делает образ непрогнозируемым и не зависимым от логики. Казалось бы, должно быть совсем наоборот, но, в действительности, на каждом этапе своего развития образ соответствует только предвкушению, как своего носителя, так и аудитории, для которой он предназначен. Образ отторгается и от своего создателя, и от того материала, из которого он создан, и начинает существовать как особая действительность. Власть создателя образа, власть аудитории иссякает и начинает работать логика самого образа, логика его существования.
Итак –
23. соблазняйте аудиторию определенностью образа.
24. не стремитесь к созданию рационального образа, это вредно и бесполезно.
ОПРЕДЕЛИТЕСЬ –
– какой образ вы представляете своей аудитории или
– вы обходитесь без всяких образов и предстаете таким, каким есть на самом деле.
5. Образ и ритуал
«В доброте возможно совершенство,
В исполненьи правил – никогда,
И обряды не приводят к правде…»
Лао-цзы
Ритуал жесток. Он лишает свободы отклонения от него. И если в начале интересно участвовать в его исполнении, то скоро он становится обременителен. Но поменять ничего нельзя и надо вновь и вновь исполнять установленные правила.
КАК ЭТО ПРОИСХОДИТ.
Ритуал обычно ассоциируется с пышной церемонией с большим количеством участников, где каждый знает, что он должен делать и как себя вести. Но, чаще всего, всё куда проще, повседневнее. Ритуалом является и взаимные приветствия, и представление нового начальника, и принятия гостей, похороны и т.п. В ритуальных действиях каждый участник исполняет определенные правила и представляет другим свой образ.
Взаимодействие с аудиторией начинается с признания её правил и их исполнения. Образ является ответом человека на правила существующие в обществе, он должен им соответствовать. Ритуал это жесткая и обязательная для исполнения система правил, состоящая из образов (моделей) поведения. Каждый участник обязан «войти» в образ и исполнять его перед другими, вне зависимости от того, что он думает, что чувствует в действительности. Так, на свадьбе следует веселиться, а на похоронах подобает скорбеть. Вступить в общение с аудиторией и нарушать правила ритуала означает, в лучшем случае, прослыть чудаком и «носить» на себе этот образ. А в худшем, аудитория откажется от взаимодействия или попытается изолировать такого исполнителя.
Ритуал не игра. Это было бы слишком просто, хотя и очень хочется относиться к ритуалу как к игре. В основе ритуала взаимодействие образов, и попытки изменить его порой приводили к войнам и революциям, т.е. к насильственным изменениям существующих образов и их взаимоотношений. Но затем устанавливались новые правила и новые ритуалы, которые также были строги и представляли собой взаимодействие образов, но с иным идеологическим оформлением.
«…ведь обряд и значит,
Что любовь и верность оскудели,
Что разруха и распад близки.
Украшают Истину обряды,
Но на них же зиждется притворство».
Лао-цзы
Аудитория встречает образ системой правил. Она предлагает ему на выбор – либо принять эту систему, либо отказаться от стремления стать частью аудитории. Причём предлагается принять эту систему правил:
а) на веру, т.е. как истину,
б) принять её целиком, без исключения каких-то неугодных правил и,
в) не пытаться изменить её.
А ритуал, как завершённый в своем развитии и оформлении набор правил поведения в определенных ситуациях, направлен на:
– придание и подчеркивание смысла каким-то действиям,
– внушение всей аудитории и каждому, кто присутствует, определенного настроения и отношения к происходящему,
– структурирование восприятия происходящего
– направление анализа каждого участника на то, что происходит сейчас,
– осознание им последствий совершаемого.
Итак, если вы хотите внедрить в образ человека ритуальные элементы поведения, необходимо:
1. превратить его из зрителя в активного исполнителя всех запланированных действий в их заранее обусловленной последовательности,
2. лишить его индивидуального отношения не только к происходящему, но и к тому смыслу, которому ритуал посвящен, для чего следует подавить у каждого индивидуальное эмоциональное восприятие происходящего и собственных действий,
3. сформировать его солидарность с другими участниками, со всей аудиторией. При этом ритуал становится полноправным и однозначным «хозяином» всех тех, кто втянут в его исполнение, и тогда даже смысл происходящего теряет своё значение. В процессе исполнения ритуала смыслом становится само исполнение. Так осуществлялись коронации, акты сожжения еретиков и т.п.
Так, участники русского застолья не переносят тех, кто не пьёт, а с его продолжением, постепенно, но довольно быстро, формируют общность, которая существует только здесь и сейчас, на основании употребления спиртного и противостояния всем другим, чужим, тем, кто вне этого «мероприятия». В кульминационный момент они, практически, забывают предлог, собравший их вместе, и вступают в фазу раскола того единства, которое только что казалось незыблемым. Свои и чужие возникают уже внутри участников этого ритуала, теряется всякая индивидуальность и формируется солидарность с «близкими». В этот момент ритуал становится полноправным «хозяином» положения, которое может разрешиться какими-либо экстремальными действиями – ссора, драка, убийство и т.п.
Ритуал цементирует образ. Создатель-исполнитель образа вынужден постоянно «оглядываться» на существующие ритуалы и принуждать себя выполнять их правила. Наиболее жестко ритуал и образ соединены в титуле и воинском звании. Воинское звание почти всегда обозначает образ. Но не только. Оно определяет правила поведения и правила взаимодействия с аудиторией. Воинское звание присваивается аудиторией и, тем самым, она признает за его носителем определенные права и обязанности, и добровольно обязуется соответственно относиться к нему.
Воинское звание одно из наиболее жестких и конкретных обозначений содержания образа и правил его взаимодействия с аудиторией. Это удобно, но и налагает значительные ограничения. Поведение носителя образа, его развитие замкнуто на эти правила и абсолютно подчинено им. Они настолько ограничивают исполнение образа, что носители воинских званий вынуждено формируют некую субкультуру своей замкнутой аудитории. Такая аудитория, обычно, предстаёт перед другими своим отличием, отвержением любого вмешательства в свои дела, а её члены всё более замыкаются друг на друга. В результате может сформироваться как бы единый рафинированный и сублимированный образ военного, на который ориентируются не только все военнослужащие, но и представители других аудиторий.
Можно говорить и о таких совокупных образах как «школьник» (особенно старших классов), «студент», «врач», «учитель» и т.п. Это так называемые «типичные представители», т.е. те образы, которым общество передаёт власть внутри их аудиторий, так как они наиболее полно и точно отражают систему правил поведения своей субкультуры, отстаивают её перед внешним окружением и дисциплинируют каждого входящего в свой состав. Поэтому, каждый, кто хочет быть членом этой аудитории, вынужден официально, т.е. в присутствии аудитории, заявлять о своем приятии правил и признавать власть господствующего образа. Постоянное повторение этого вступающими, превращается в ритуал обращения, который, в конечном итоге всё более закрепляет субкультуру. С этим связано, например, посвящение в студенты, принятие клятвы Гиппократа, принятие воинской присяги и т.п. И, несмотря на неравнозначность этих ритуалов, они основаны на одних и тех же механизмах – признание исполнителем главенства совокупного образа.
Для создания образа ритуал значим тем, что он предлагает жесткую систему правил и выбор – принять её или нет. Если они принимаются, то в структуре образа формируются такие ритуальные элементы, которые образуют систему контакта с аудиторией. В ней нет ничего оригинального и личного. Это стандартные технические приемы взаимодействия с аудиторией, как, например, умение здороваться и прощаться. Все они определяются аудиторией, культивируются ею, и предлагаются каждому как необходимость. С накоплением опыта общения, человек может вносить в технику исполнения этих элементов оригинальность и своеобразие, которые как бы отличают его от других. Но это всего лишь оригинальность исполнения, а, по сути, те же правила поведения.
Блок ритуальных элементов составляет обязательную часть каждого образа, и чем богаче их набор, тем более этот образ стандартен, узнаваем и прогнозируем. Взаимодействие с аудиторией невозможно без умения приветствовать, правил поведения в различных ситуациях и т.п. Без этого образ не сможет функционировать, точно также как сложная, умная, космическая станция без стыковочных узлов обречена на одиночество и гибель.
Итак –
25. соглашайтесь с требованиями аудитории и соблюдайте общепринятые правила поведения,
26. формируйте в структуре образа блок ритуальных элементов, который облегчает возможность установления взаимодействия с аудиторией,
27. откажитесь от попыток на первых этапах взаимодействия с аудиторией навязать ей свои ритуальные правила.
ОПРЕДЕЛИТЕСЬ –
– какие правила каких ритуалов вам хочется выполнять или
– вы против всяких правил и ритуалов.
6. Образ как средство мистификации
«Бессмысленно спрашивать – образ – реальность или видимость. Он и то, и другое одновременно. Он просто есть!»
П.Сэлфинг
Существует убеждение, что человек никогда не бывает полностью искренен в своём поведении, никогда не выражает себя до конца и всегда что-то скрывает. И для этого ему и нужен образ, который призван обмануть, ввести в заблуждение. Видимо случается и такое. Может быть поэтому, сформировалось столь устойчиво-негативное отношение к образу?!
КАК ЭТО БЫВАЕТ.
Как только возникает слово «мистификация», так сразу же вспоминается обман, тайна и т.п. В сознании мистификация всегда связана с непонятными действиями, часто направленными на обман.
«Оставшись один, Пьер продолжал все так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с завязанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались…Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он, наконец, вступит на тот путь обновления и деятельно-добродетельной жизни, о которой он мечтал… В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно-темно; только в одном месте горела лампада в чем-то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. … то белое, в чем горела лампада, был человеческий череп со своими дырами и зубами. … Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем-то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного, чем то, что он видел. … вошел невысокий человек… остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки. … одет в белый кожаный фартук, прикрывавший грудь и часть ноги, на шее было надето что-то в роде ожерелья, и из-за ожерелья выступало высокое белое жабо, окаймлявшее его продолговатое лицо, освещенное снизу»…
Л.Толстой
Для того, чтобы соблазнить аудиторию, обеспечить свою безопасность, добиться своих целей, исполнитель использует образ как средство мистификации. Для этого он задействует блок ролевого исполнения. Он также носит технический характер. Именно потому, что образ предстает перед аудиторией в виде исполнения каких-то ролей, в обыденном сознании его часто соединяют с той ролью, которую играет человек – «добродушный хозяин», «злой гений» и т.п. Роль – это исполнение какой-то части образа и потому один и тот же образ может воплощаться в различных ролях. Впрочем, возможно существуют и такие, обычно весьма бедные по своему содержанию, образы, которые практически полностью совпадают с той единственной ролью, которую исполняет человек.
Образ почти всегда объемнее и сложнее любой роли и никакая роль не может воплотить всё содержание образа. Роль это недосказанный образ и часто она, в той или иной степени, мистифицирует образ. Это возможно потому, что аудитория видит не весь образ, а только исполнение роли. Такая подмена может вдруг открыться аудитории, ситуация резко изменится, что потребует от исполнителя иной роли. В такой момент аудитория ощущает себя обманутой и винит в этом, конечно же, носителя образа. Но, на самом деле, его вины в этом нет, аудитория не смогла или не захотела за ролью увидеть образ.
Но, иногда, исполнитель сознательно пытается ограничиться во взаимодействии с аудиторией исполнением одной роли. Для этого он строго выдерживает социальную дистанцию с другими, уменьшает количество контактов с окружающими и т.п. Обычно, это приводит к тому, что аудитория стабилизирует своё отношение к исполнителю, но при этом у неё формируется повышенный интерес к нему, а иногда и благоговейный трепет.
«Бродский … Уже тогда был лыс, уклончив, мудр и умел себя поставить. Создать ощущение недоступности. Как-то мы ждали его…на день рождения… Он приехал только тогда, когда мы уже перестали его ждать. Драматически вовремя, когда мы израсходовали уже все душевные силы, из темноты, из-за двери в квартиру появился он, в кепке, боком как-то – обыкновенный гений… Прикрывшись насмешливостью …,он поспешно с нами поздоровался, чего-то выпил, что-то съел, съязвил по какому-то поводу, успел надерзить нескольким красавицам и удалился…»
Э.Лимонов
Впрочем, для исполнителя образа подобная тактика может быть весьма опасной. Ограничение образа только исполнением одной роли позволяет аудитории додумывать его, дополнять какими-то несуществующими деталями. Это фантазирование может привести к формированию невыгодного представления об образе, которое достаточно сложно исправить. Но профессионально исполненная роль может гарантировать, что подобного не произойдет.
Итак –
28. вводите в структуру образа блок ролевых элементов,
29. создавайте образ, который будет глубже и объемнее любой роли,
30. исполнением ролей мистифицируйте образ, вызывая у аудитории
интерес к его носителю.
ВЫБИРАЙТЕ –
– стоит ли так уж опасаться той мистификации, которая всегда сопровождает исполнение образа или
– следует добиваться максимальной открытости образа?
7. Образ как средство защиты
«Всякое уязвимое место это избыточная определенность. Следует держать аудиторию в состоянии неопределенности относительно неопределенности образа».
П.Сэлфинг
Развитие западной цивилизации, вопреки обещаниям и прогнозам, не привело к возрастанию безопасности. Более того, уровень опасности и разнообразие её форм значительно выросли. Она всё более связана с человеком, что усиливает её непредсказуемость. Всё повышающаяся безопасность превращается в ещё более изощренные формы опасности.
Так, человек «перехватил» у природы инициативу в возрастании опасности.
КОММЕНТАРИЙ.
Страх… Казалось бы, чего бояться человеку, находящемуся в обществе себе подобных. Однако он боится нападения и ответного удара, боится быть непонятым и отвергнутым, боится … себе подобных. И чем сильнее его связь с аудиторией, чем сильнее его зависимость от неё, тем больше страх. Он борется со страхом, стараясь следовать всем правилам аудитории, считая, что таким образом повышает свою безопасность. Возможно, поэтому он, порой почти механически, следует моде, нравится она ему или нет, подходит она или нет, всё равно подчиняется, опасаясь, что не поймут и будут, в той или иной мере, если не отвергать, то не принимать «за своего».
1. Движимый страхом непонимания, отвержения, одиночества, человек создаёт образ, который призван демонстрировать его согласие с правилами аудитории, добровольное их принятие и исполнение. Тем самым он показывает аудитории: «Я свой, со мной можно иметь дело».
Но есть и иной страх, противоположный страху непонимания и отвержения – страх полного понимания и, следовательно, разрушения. Полное понимание означает для человека абсолютную наготу перед аудиторией и, дабы предотвратить это, он готов идти на скандалы и примирение, эпатаж, демонстративные поступки и т.п. Всё для того, чтобы доказать: «Вы меня еще не знаете. Я НЕ ТАКОЙ КАК ВСЕ». И, тем самым, не раскрываться полностью, а устрашать и сдерживать других от излишнего «проникновения», чтобы, в конечном итоге, обеспечить себе неприкосновенность.
Состояние трепетного ожидание абсолютного понимания в сочетании с предвкушением возможного раскрытия всех своих тайн и составляет страх человека перед разоблачением, т.е. разрушением образа. Этот страх непременно вызывает у него почти полную неспособность воспринимать поведение аудитории. Как бы она себя ни вела – стремилась бы понять его или относилась бы к нему безразлично, сохраняя его статус неприкосновенности – он всегда будет недоволен. Человек всегда оценивает отношение к себе аудитории как недостаточное, и определить меру достаточности он, видимо, не может.
2. Страх перед разоблачением, потерей индивидуальности, вынуждает его создавать образ, который охраняет его от этого. Тем самым, человек отстаивает, в первую очередь перед самим собой, право на самоуважение.
Для человека страшна всякая случайность, которая всегда неопределённа, её нельзя предсказать и невозможно предотвратить. К ней трудно подготовиться, и ею невозможно управлять.
3. Убегая от страха перед неопределенностью ситуации, человек создаёт образ.
Создание образа это попытка перевести своё существование из мира объективной и нейтральной вселенной в мир правил. Правда, это весьма редко удаётся, и тогда человек придаёт случаю смысл правила, в результате чего появляются суеверия, все эти цифры, кошки, приметы зачастую произвольно соединенные случаи и последствия, когда, например, черная кошка, перебежавшая дорогу приводит к неудаче и т.п.
Так образ становится «доспехами» человека, необходимость которых связана с развитием, так называемых, «цивилизованных отношений» в обществе, при которых опасность для человека перемещается из области физического существования в социальную и психологическую. Именно здесь человек получает наиболее сильные удары, которые приводят к психологическим срывам и социальным конфликтам, когда люди с готовностью унижают друг друга, лишают социального положения (увольнение с работы, банкротство, понижение в должности) и т.п. И человек создаёт образ, который является идеальным средством обеспечения его безопасности. Образ способен:
предупреждать нападение и для этого готов – а) осуществлять нападение, б) проявлять агрессию, в) демонстрировать открытость,
отражать нападение с помощью – а) выстраивания линий защиты, б) ответных ударов, в) относительно длительной обороны и,
устранять последствия нанесенных ударов путём – а) возобновления взаимодействия с аудиторией, б) прекращения ненужных контактов, в) восстановления целостности образа.
С точки зрения безопасности, образ представляет буферную систему, которая состоит из двух составляющих. Первое. Образ образует вокруг своего носителя несколько сфер безопасности. Это вполне четко обозначенные пространства общения. Каждое такое пространство ограничено конкретными правилами, а именно, с кем общаться, с какой степенью искренности, как часто, с использованием каких средств и методов и т.п. В результате формируются разные по степени интимности аудитории общения, с каждой из которых человек создаёт индивидуальную атмосферу взаимодействия, и для каждой из них образ предстаёт как бы в своём ракурсе. За эти рамки образ никого не пускает, а перейти из одной сферы в другую могут только избранные.
Таким способом образ регулирует уровень доверительности отношений с аудиторией и тем самым обеспечивает собственную безопасность, так как уровень доверительности это, в первую очередь, объем и качество информации, которую образ позволяет себе передать той или иной аудитории. Кроме того, уровень доверительности определяет характер и глубину взаимодействия образа и аудитории, и пока есть нужная дистанция между человеком и аудиторией, он может чувствовать себя в безопасности.
Второе. Образ создаёт и буферную систему психологической защиты, в которую входят: а) совокупность ценностей и б) механизмы самооправдания. На основании совокупности ценностей, человек оценивает всё с ним происходящее. Иногда удивляются, когда, например, какие-то слова больно задевают одного человека, и совершенно не трогают другого. Оказывается, что для одного они важны, значимы, а для другого нет, один расценивает их как оскорбление, а другой пройдет мимо, даже не обратив внимание. Он либо не считает обидчика достойным внимания, либо отнесёт произнесенные слова к разряду не значимых, либо сочтёт для себя недостойным как-то реагировать и т.п. Ценностная система образа реагирует на внешнее воздействие не только быстро, но и учитывая реальные возможности своего носителя совершить ответный удар. Если таковых нет, то он способен пересмотреть свои ценности и приспособить их под имеющиеся возможности.
В структуру образа обязательно включены и механизмы самооправдания, которые препятствуют разрушению образа. В их основе лежит поиск аргументов – а) «собственной невиновности» и б) «доказательств» того, что вина лежит на ситуации, обстоятельствах, других людях и т.п. С их помощью образ доказывает своему носителю его собственную невиновность, отвергает критические замечания, предлагает собственную оценку действий.
Но если буферная система защиты не отразила нападения, и человеку был нанесён определенный ущерб, она способна компенсировать его, восстанавливая нарушенное равновесие. Это происходит за счет либо: 1. отступления, когда человек изменяют свои ценности, взгляды на себя и на свои возможности, 2.либо в результате самооправдания, которое обеспечивает почти полное сохранение самоуважения и уверенности в своих силах за счет «обнаружения» объективных причин происшедшего.
В любом случае образ примет первый и, может быть, самый сильный, удар на себя. Да, он может быть разрушен. Но его создатель (носитель) остаётся, и сможет восстановить образ.
Буферная система защиты способна и на такую эффективную форму как нападение, на которое образ также может быть нацелен при его создании. Для этого в его структуру, почти всегда, включаются средства нападения. Более того, существуют образы, основным содержанием которых является нападение. Может быть, лучшим примером являются бретеры (задиры, забияки), образ которых поддерживался постоянными конфликтами. Зачастую это всего лишь средство защиты ранимого, глубоко и остро чувствующего человека, который боится, что это будет кем-то узнано и поэтому он может воспринимать любое замечание в свой адрес, как намёк, на, только ему одному известную, тайну.
«Ростов …к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретер-Долохов, … был самый нежный сын и брат». Л. Толстой
Образ использует нападение ради защиты, создавая для противника ложную цель. Для ложной цели обычно подбирается несомненная ценность, к обладанию которой стремится каждый (деньги, власть, положение в обществе и т.п.) Она специально подставляется под удар, так как она соблазняет нападающего и его действия направляются на её разрушение. Образ этим не только не разрушается, но и усиливается. Противник теряет инициативу, раскрывает себя и свои методы, успокаивается на достигнутом, и позволяет нанести по себе ответный удар.
Итак –
31. закладывайте в создаваемый образ буферную систему защиты, которая призвана принять первый удар, смягчить его, выстроить оборону, подготовиться к ответному удару и нанести его неожиданно; таким неожиданным для противника ударом могут быть только действия, которые никак не вписываются в образ принятый аудиторией.
32. для защиты используйте нападение, для чего включайте в структуру образа готовность в любой момент перейти к активному противодействию.
А ЧТО ЗАЩИЩАЕТ ВАС?
– ваш образ или
– вы считаете себя открытым и неспособным к нападению.
