Рон Полборн
Интерпретация
Если я познаю время только из ситуаций, то буду понимать лишь то, что заключено в заданных кем-то границах.
П.Сэлфинг
действие, как правило, совершается немного не там и немного не в то время, да и само это действие может быть совершенно или частично не таким, каким оно должно быть для этого места и времени.
А.Родин
Книга первая
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ
возможности соответствия
Мы так хотим верить. И верим… Себе и другим, книгам и статьям, рассказам и обещаниям… Не осознавая, что вера – просто экономия, когда верить проще, чем искать истину, проще, чем думать, опровергать и доказывать. Поверил и… можно жить дальше, уверяя себя в том, что истина уже обретена и на нее можно положиться. Это потом возникают сомнения, неуверенности, колебания. Но вначале именно вера кажется самым выгодным вложением.
Ну и пусть так и будет. Вот только когда-то чья-то точка зрения предлагается всем в качестве абсолютной истиной и от субъекта требуется существовать в этой «истине». И тогда ему остается либо соглашаться, либо бежать туда, где этого нет, либо бороться за свою истину.
Кадры и власть
(предисловие)
Кадры решают все.
И.Сталин
Наблюдая либо кадровую чехарду в органах власти, либо почти мистическое постоянство одних и тех же лиц, поневоле задаешься вопросами о том почему, как и за что вчерашние, нынешние и завтрашние исполнители власти получили право управлять всеми остальными, отдавать приказы и выносить решения. Ссылки на демократию и волеизъявление народа становятся все более неубедительными, по форме и явной попыткой уйти от персональной ответственности, по содержанию. Все большая часть пассивных наблюдателей убеждается в том, что те, кто олицетворяет власть на самом деле реализуют две отведенные им функции: всего лишь ретранслируют, озвучивают чью-то волю и, одновременно, воплощают собственные представления-мечты о том, как надо жить. Другая, большая часть социума остается в наивной вере об обязанности исполнителей власти воплощать интересы всего социума, и в то, что они действительно прилагают все возможное для такого воплощения.
Несмотря на отдельные и ситуативные проявления частью социума своего недовольства происходящим, кажется, что большинство «правильно понимает» правила игры, видимо считая, что, исполнители власти, позволяя себе заботится о своих интересах, оставляют всем остальным право… «свободно» выражать какую-то «свою» позицию, участвуя в демократических выборах этих исполнителей власти. И это, по мнению исполнителей власти, становится главным доказательством и демонстрацией уважения прав и свобод индивидуальности. В свою очередь, большинство пассивных наблюдателей своими главными критериями оценки существующей социальной ситуации считало, считает и будет считать: определенность, стабильность и безопасность. Все остальное является для них лишь производным от этих критериев, и ими можно поступиться в случае реальной или мнимой угрозы нарушения определенности, стабильности и безопасности.
При этом исполнители власти с успехом используют иллюзию «социального лифта», с помощью которого каждый гражданин социума может добиться самого высокого положения в системе исполнительной власти и никаких ограничений для этого не существует. Эта иллюзия получает свое воплощение в различных программах «подготовки кадров», главной идеей которых провозглашается – подбор и подготовка будущих исполнителей власти способных управлять и принимать решения. Подобная формулировка цели настолько очевидно позитивна, что не может вызывать никакой критики и считается действительно значимой задачей всего социума, если только не расшифровывать, какими должны быть будущие исполнители власти и смогут ли нынешние руководители достичь поставленной цели во благо социуму или же они ограничатся подготовкой «достойной смены».
Можно сколь угодно долго и столь же бесплодно обсуждать эти вопросы и прийти к одному непреложному выводу – исполнительная власть в лучшем случае сможет подготовить только тех, кто ей подобен. И главным критерием такой системы подготовки будет – без конфликтная замена одних исполнителей другими. Исполнитель власти не может готовить своего «могильщика», он готовит своего сменщика.
Если система подготовки кадров разработана и воплощается самим исполнителями власти, то она, в лучшем случае, готовит специалистов «сегодняшнего дня», способных только воспринимать происходящее и реагировать на это происходящее на основании уже существующих и «проверенных» стереотипов.
И это определяется не только и даже не столько мотивацией исполнителя власти, который, после пусть и весьма короткого срока пребывания во власти, уже не может исполнять никакие иные функции кроме исполнения власти. И не его волей и даже не убеждениями. А тем, что он, почти на уровне автоматизма, рассматривает всех окружающих с позиции конкурентной борьбы и пытается предотвратить появления для себя любых соперников.
Впрочем, эти субъективные факторы, при всей их значимости, не являются решающими при подготовке кадров. Таким фактором, определяющим последствия любой системы подготовки кадров созданной самой исполнительной властью, является тот набор контекстов и технологий информации, который становится методологией мышления будущих управленцев. Сформировать что-то иное исполнители власти не могут по двум основным причинам, они не имеют никакой иной методологии и, если бы и имели, не стали бы ее передавать своим потенциальным «могильщикам». Власть не может себе позволить революционно изменение в управлении социумом и потому должна регулировать смену кадров во властных структурах. Эту функцию исполнители власти присвоили себе и искренне верят в это свое право. Иначе никак.
Действительно, эффективная система подготовки кадров для исполнения функций управления необходима социуму. Однако ее создание возможно при соблюдении двух непременных условий. Такая система должна формироваться и реализовываться вне исполнительной власти, которая не должна ее контролировать, регулировать и озадачивать. Основой действий такой системы могут служить только объективные тенденции эволюции социума, закономерности обеспечения его самосохранения и функционирования. Вторым условием выступает принципиально иная технология подготовки кадров, которая основывается на свободе каждого гражданина социума, отобранного для его подготовки в качестве потенциального исполнителя власти.
Свобода в данном случае понимается как обеспечение для каждого кандидата возможности выбора алгоритмов интерпретации информации или самостоятельной разработки собственных алгоритмов для вероятных контекстов изменения социума. Обеспечение подобной свободы возможно только при отсутствии влияния исполнителей власти, гарантированного участием элиты социума.
Однако понимание подготовки кадров только в контексте ротации исполнителей власти является искусственно суженым и не включает в себя подготовки главного звена – кадров-будущих граждан социума. Обычно за такую подготовку принято считать начальное и среднешкольное обучение. Подобное лишь отчасти является истинным, но весьма ущербным пониманием, т.к. заранее предполагает существенное ограничение участия будущих граждан социума в его функционировании. При этом основную часть социальных функций передается исполнителям власти, что обуславливает автоматическое социальное неравенство как в правах, так и обязанностях большинства и меньшинства социума.
Формирование при такой системе подготовки кадров неизбежное социальное неравенство, вовсе не обусловлено реальной необходимостью и неизбежностью при эволюции социума. Оно связано со стремлением исполнителей власти к постоянному расширению своих прав и обязанностей по управлению социумом и закладывается в любую систему подготовки кадров, если она разрабатывается исполнителями власти.
Возможность устранения запрограммированного неравенства связана с изменением системы подготовки большинства в качестве граждан социума. Основу такого изменения составляет переход от навязывания каждому будущему гражданину социума разработанных и удобных исполнителям власти алгоритмов интерпретации информации, к предложению ему вероятных социальных контекстов, с которыми почти наверняка приходится встречаться каждому. Анализ этих контекстов и сценариев вероятного реагирования на них и должно посвящаться основная масса обучающих программ при подготовке кадров. Только в этом случае социум может создать единую систему подготовки граждан социума с дифференциацией по социальным функциям, но без существенного и принципиально антагонистического различия в правах и обязанностях.
24 апреля 2020
не удивляйся, …, что мы, рассматривая во многих отношениях много вещей,…, не достигнем в наших рассуждениях полной точности и непротиворечивости. Напротив, мы должны радоваться, если наше рассуждение окажется не менее правдоподобным, чем любое другое, и притом помнить, что и я, рассуждающий, и вы, мои судьи, всего лишь люди, а потому нам приходится довольствоваться в таких вопросах правдоподобным мифом, не требуя большего.
Платон
Вопрос: «Что происходит?», еще не стал третьим, после «Что делать?» и «Кто виноват?», «любимым» вопросом русской либеральной интеллигенции. Возможно из-за недосмотра этой малой социальной группы, возможно из-за особенностей ее субкультуры, но скорее всего по причине ее извечной близорукости, свойственного прекраснодушия, всегда направленного на постоянный поиск бревна в собственном глазу и восторженной констатации соринок в глазах англо-саксонского отношения к миру. И все же куда более вероятной причиной является вполне закономерное стремление исполнителей власти любой ценой «снять» этот вопрос. Иначе на него как-то придется отвечать, и существует вполне обоснованное подозрение – ответ будет, как минимум, неудобным. Но не только для них. И не только своим содержанием. Ответ на подобный вопрос требует – каждый должен определиться с самим собой, что не только потребует значительных усилий, но и сулит непредсказуемые последствия. И кому это может понравиться?!
То, что на Земле называют цивилизацией, выросло из… спора. Спора за выживание, с выяснением кто прав, кто виноват, следует действовать так или иначе, с выяснением позиций, интересов, необходимостей и т.п. Иногда такой спор превращался в борьбу, схватку, но всегда заканчивающуюся установлением соответствия между возможностями и необходимостями. И то, что кто-то оказывался побежденным, а подчас и уничтоженным, на самом деле не имеет особого значения. Отказаться от борьбы за существование невозможно и все вынуждены включаться в нее. Меняются только формы, средства и методы, иногда правила, но никогда цель – выжить.
И вот уже вопрос «быть или не быть?» «становится» банальным и нет нигде никакого противостояния, а есть «всеобщее стремление» к толерантности. А некая интеллектуальная элита пытается не замечать единое для всех пространство ведущейся и нарастающей войны «всех против всех». Войны, которая отличается от всех предшествующих войн. Это не война с привычными средствами массового поражения и не война торговая, и не информационная, к которой кажется все уже давно привыкли и в которой, с той или иной степенью увлеченности, участвует почти каждый. Это и не новомодная «гибридная война», цели, средства, методы и формы которой еще не окончательно определены. Это война контекстов и интерпретаций. Это война информации против человека. В которой человек является и автором, и субъектом, и объектом.
Подобное утверждение кто-то отнесет к очередным выводам из некой конспирологической теории. И это было бы верно, если бы … удалось определить заказчика, того, в чьих интересах она ведется. Однако такого выгодополучателя просто нет, т.е. ни в тактическом, ни в стратегическом плане война контекстов и интерпретаций в принципе не принесет кому-либо какую-либо выгоду. Эта война есть форма существования стабильности, «статус кво», что всегда завершается крахом социума, идеологии, экономики, морали и человека.
Существенно упрощая, войну контекстов и интерпретаций можно определить как стремление найти новые оправдания того, что оправдать в принципе нельзя, объяснить то, что в принципе объяснить невозможно, понять то, что находится за пределами человеческого проникновения в действительность. И если бы причинами такой войны было бы всего лишь стремление человека к познанию, к пониманию самого себя в мире, который ему дан как пространство существования, то усилия по ее продолжению и даже эскалации были бы хотя бы частично обоснованы. Однако все подобные стремления всего лишь декларации и камуфляж войны исполнителей власти и порождающих их элит за сохранения себя во власти.
Такая война возможно будет последней и станет тем самым «концом истории», когда исчезает сама возможность существования человека в его нынешнем виде. И если это так, то весьма забавно рассмотреть, что же это за война, как она проявляется, и каковы будут ее последствия.
существуют два хода, через которые мнения достигают души, … – это рассудок и желание. … естественный -… через рассудок, поскольку необходимо только соглашаться с доказанными истинами; … противоестественный, … через желание, …не посредством доказательства, а посредством одобрения. Б.Паскаль
Часть 1. Что?
Нет фактов, есть только интерпретации.
Ф.Ницше
1. Толкование или интерпретация?
Истина ничем не обязана людям, не зависит от них, но определяет их судьбы. Она равнодушна и безразлична, не обладает качествами зла, добра, справедливости и достоинства. Она позволяет себя познавать, «зная» о недостижимости этого, и «использовать» себя, соблазняя человека мыслью о том, что он может управлять своим существованием… Бедняга.
П.Сэлфинг
Когда меня не спрашивают – я знаю, когда же спросят, оказывается, что я не знаю.
К.Ясперс
Если предположить существование того, что называют интерпретацией, то поневоле возникает желание определиться, что же это такое? Однако реализовать это желание столь же просто, сколь и сложно. Тем более, что слово стало модным, появившись как бы из ниоткуда и столь же скоро, в соответствии с какими-то неизвестными законами, благополучно перестанет быть интересным. Так, когда-то, модным стало слово «идентификация», которое вполне себе к месту употреблялось и ранее, правда при обсуждении весьма специфических вопросов. «Появилось» и слово «толерантность», которое в русском языке носило оттенок терпимости, отсылая к своеобразным увеселительным заведениями. «Возникают» и другие слова, которые, пройдя период увлечения ими, возвращаются на свое привычное место.
Но модное слово отличает именно то, что оно большинством скорее ощущается, чем понимается, при этом становясь знаком принадлежности к… Но «век его короток», и вот уже оно либо забывается, столь же внезапно, либо вместо него возвращается вполне понятное слово русского языка. Правда понятность русского слова уничтожает эту причастность к кругу посвященных, некую таинственность и искусственную многозначность. Зато возвращается конкретность, определенность.
Попробуем интерпретировать слово «интерпретация» самым простым способом. С помощью словарей. Оказывается, это – толкование, истолкование, трактовка, раскрытие смысла, содержания, объяснение, комментарий, разъяснение и т.п. При этом первая часть слова – «интер» – обозначает – меж, между, посреди, вместе и т.п., как некое пространство и возможное движении от чего-то к чему-то или между чем-то и чем-то. Объединив можно определить – интерпретация – объяснение, как посредничество между воспринимаемым и уже существующим.
Вполне себе любопытное определение, которое можно добавить, в качестве иллюстрации, производным интерпретер – interpreter (англ.) – устный переводчик, посредник в беседе разноязычных людей. И еще один любопытный факт – Кембриджский словарь 2019 года выбрал «Словом года» – «upcycling» – производство новых вещей путем переработки старых.
Интерпретация связана с обработкой информации, информации, которая воспринимается субъектом. Он вынужден заниматься ею, каким-то образом включая ее в систему своих, уже относительно сложившихся, представлений. Это необходимо субъекту для восстановления соответствия, когда поступающая информация нарушает его комфортное существование определенности, превращая что-то новое во что-то не противоречащее ни ситуации, ни ценностям субъекта.
Городничий. Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить, вам пренеприятное известие…
Аммос Федорович. Да, обстоятельство такое…
Городничий. …Так уж, видно судьба!…
Аммос Федорович. Я думаю…, что здесь тонкая и больше политическая причина… Россия… да…хочет вести войну, и министерия-то, вот видите, и подослала чиновника, чтобы узнать, нет ли где измены.
Городничий. Эк куда хватили! Еще умный человек!…
Аммос Федорович. Нет, я вам скажу, вы не того…вы не… Начальство имеет тонкие виды…
…
Почмейстер. А что думаю? Война с турками будет.
Аммос Федорович. В одно слово! Я сам тоже думал.
Городничий. Да, оба пальцем в небо попали!
Почмейстер. Право, война с турками. Это все француз гадит.
Городничий. Какая война с турками! Просто нам плохо будет, а не туркам. Это уже известно: у меня письмо.
Почмейстер. А если так, то не будет войны с турками.
Н.Гоголь
Интерпретация есть обработка информации в попытке привести ее в соответствие, для восстановления некой определенности существования.
2. Для себя и для других
безбрежная область глупостей освобожденной субъективности.
А.Гелен
именно тогда, когда мы стремимся ко всеобщему благу, – именно тогда и заявляет о себе зло.
Ж.Бодрийяр
Любой предмет попадает в поле зрения субъекта на основании определяемой самим субъектом функциональности этого предмета. Так молоток «становится» молотком, инструментом для…, стакан для… В рамках этой функциональности субъект в первую очередь и определяет значение этого предмета для себя, в данной ситуации и в данное время, здесь и сейчас. Таков первый, предварительный результат интерпретации предмета.
Функциональная необходимость предмета определяет и его поиск, когда, например, субъекту нужно забить гвоздь и он находит молоток или не находит его. И даже если предмет не несет требуемой функциональности, например, камень, субъект способен «насытить» его этой функциональностью и потому он берет в руку камень дабы добиться поставленной цели и все же забить гвоздь. В этом плане интерпретация выступает в качестве технологии обработки информации, когда сведения о камне «помогают» определить его возможную функциональность. Конечно, при этом камень не становится молотком, но вполне заменяет его. В данном случае интерпретация не производит информацию, а именно приводит в соответствие информацию о ситуации (а. необходимость забить гвоздь и отсутствие молотка со б. знанием о возможности использования камня для достижения цели) с уже имеющимися представлениями и собственными устремлениями.
Это чья истина? У кого это она? И кто это?!
А.Родин
Практика понимания требует – необходимо четко и однозначно разделить две разновидности интерпретации. Их различие связано не с разницей в технологии обработки информации, в любом варианте интерпретация остается технологией, а в мотивации субъекта и некотором технологическом различении используемых им средств и методов. В одном варианте интерпретация направлена на понимание информации, а в другом на ее объяснение. В первом случае субъект работает с информацией для самого себя, так сказать для внутреннего потребления, в то время как во втором интерпретация направлена на других, которые ждут, требуют раскрытия информации или которым необходимо донести то, как информацию о ситуации следует понимать.
Гиппократ считал, что азиатов сделали трусливыми мягкий климат и монархическое правление, а европейцев – воинственными и активными более суровый климат и общественные свободы. Аристотель считал различия между ними естественным различием нравов. Ф.Кардини
Сам субъект вполне осознанно разделяет «понимание» и «объяснение». При этом он не осознает того, что его мотив не совпадает ни с природой и функцией информации, ни с технологией ее обработки. На различие в мотивах не отражается и то, что зачастую в процессе объяснения информации другим субъект может по-новому, заново понимать то, что пытается объяснить, что, казалось уже когда-то понял. По мнению субъекта, отличие понимания от объяснения состоит в том, что понимание информации является неким первичным самостоятельным процессом, а объяснение изложением уже понятого другим. В реальности, понимание, как результат интерпретации, есть объяснение информации субъектом самому себе, а объяснение другим – изложение своей точки зрения, своего понимания информации или же специально разработанной социальной позиции, которая рекомендована в качестве модели отношения и поведения.
Когда спрашивают, что сказал тот или иной…, тогда следует немедленно и прежде всего задать вопрос, кто есть тот, кому он должен что-то сказать.
М.Хайдеггер
Вне зависимости от целевой направленности интерпретации – понимание или объяснение – она всегда использует:
– уже существующие у субъекта идеи, цели, представления и т.п.,
– информацию о происходящих изменениях обстоятельств и ситуаций,
– накопленного опыта предыдущих интерпретаций.
Интерпретация информации, и при понимании, и при объяснении, завершается восстановлением определенности, когда все «становится» ясно, понятно. При этом субъект может заявить: «Теперь мне все ясно!» или «Вот сейчас все понятно!». Конечно это всего лишь индивидуальная оценка субъектом своего восприятия информации, и практически невозможно определить насколько она соответствует действительности. Главное это его собственная оценка, которая позволяет ему убедительно отказаться от дальнейшей работы с информацией, т.к. «понимать уже больше нечего». И субъект не осознает, что такое его «понимание» информации на самом деле зашло в тупик, который называется «определенностью», делающей дальнейшую интерпретацию уже больше не нужной. Такой результат может удовлетворять субъекта, хотя может оставлять для него те или иные так и не проясненные вопросы. Когда-то он к ним непременно вернется, вновь пытаясь найти соответствие между понятным и не понятым, определенным и требующим ответа.
При этом осуществляя интерпретацию субъект в первую очередь ориентируется на свои собственные представления и ценности, «обнаруживая» их в поступающей информации. Это вовсе не означает, что он пытается «обманывать» самого себя или имеет мотивированный умысел сознательно приспосабливать информацию ради восстановления комфорта. Он уверен в своем поиске истинного и полного понимания того, что происходит.
Любопытно. Но субъект, после того, как «найденная истина» оказалась ошибкой, крайне редко признается в этом. Он просто забывает о ней или очень быстро и весьма для себя убедительно оправдывает себя, заявляя – в то время, в тех условиях, при том знании ситуации, он просто никак не мог иначе понять информацию. В этом ему помогает объективная философия утверждающая, что в условиях отсутствия возможности знать абсолютную истину, каждый вынужден допускать существование своей собственной правды, предлагая ее в качестве относительной истины, которой вполне достаточно для принятия и, главное, оправдания любого решения.
Подобное отношение к интерпретации, как технологии обработки информации, позволяет ей выполнять одну из главных своих функций – анестезирующую. Это значит, что ее результаты возвращают субъекта в некое состояние определенности, ясности «понимания» ситуации, которое было нарушено теми или иными изменениями условий существования. Это несомненное функциональное достоинство интерпретации. И оно в какой-то степени компенсирует столь же несомненный недостаток – такой анестетик действует только здесь и сейчас, устраняя не непонимание проблемы ситуации, а внушая иллюзию этого понимания в виде некоего ее толкования. Проблема остается и выводится за пределы внимания, и опять же только здесь и сейчас, на время, чтобы потом возвратиться к субъекту. Поэтому можно сказать – интерпретация не приводит к пониманию, а предлагает некий суррогат понимания информации.
Интерпретация является интимным процессом, осуществляемым самим субъектом. Существующие в технологии интерпретации общие средства и методы, для достижения эффективного результата, должны быть трансформированы под индивидуальные особенности восприятия и мышления субъекта, став его личной индивидуальной техникой преодоления неопределенности и уже поэтому могут считаться его тайной. Причем она становится такой тайной не только для окружающих, но, во многом, и для него самого.
Во многом тайна интерпретации определяется физиологией восприятия, особенностями сознания и мышления, которые закрепленны генетически. Эти особенности проявляются как при интерпретации информации для себя, так и при подготовке материалов интерпретации для других. Интерпретация информации для других осуществляется специально для объяснения, обоснования и т.п. определенной позиции, точки зрения, идеологии. Кроме того, интерпретация информация может осуществляться в целях объяснения, распространения знаний, доведение до сведения результатов исследований и т.п. Фактически это управленческие задачи, главным средством решения которых как раз и выступают результаты интерпретации информации по той или иной проблеме.
Ориентация на цель производимой интерпретации способна определять направленность, характер и содержание будущих результатов, которые обычно называют комментариями. Они предназначены для слушателя, собеседника, для некоего возможного потребителя и представляют собой максимально четкое и доступное для восприятия этим потребителем изложение некоего воздействующего материала. Чаще всего комментарий является исполнением заказа, предназначенного для преподавания, воспитания, разъяснения задачи и т.п. Почти всегда комментарий используется в политической и идеологической деятельности с целью донести до слушателя точку зрения автора комментария или заказчика, убедить его в истинности этой точки зрения и, в конечном итоге, для влияния на его поведение, превращения в своего союзника, единомышленника. Внешне комментарию часто придается вид публичного размышления, иногда диалога с виртуальным оппонентом, что делает его более убедительным и демократичным. В этом смысле комментарий может быть назван «вторичной» интерпретацией, т.к. он почти всегда основывается на результатах уже когда-то и кем-то проведенной интерпретации предмета комментария.
То, что постигается с помощью размышления и рассуждения, очевидно, и есть, вечно тождественное бытие; а то, что подвластно мнению и неразумному ощущению, возникает и гибнет, но никогда не существует на самом деле.
Платон
Интерпретации для себя (понимание) связана с иллюзией понимания того, что происходит. Интерпретация для других (объяснение) связана с формированием иллюзии понимания у всех остальных.
