Рон Полборн
Интерпретация

5. Соответствие

В момент принятия решения весь мир (…) распадается надвое.

Д.Гриббны

Странно, но удовольствие мы получаем всего лишь от восстановленного соответствия. Все достаточно просто – желание удовлетворено, получено искомое, цель достигнута. И вот уже состояние возвратилось в прежнее соответствие самому себе. Соответствие себя, своим представлениям о себе, соответствие своих возможностей и собственных желаний, соответствие социального, служебного положения и тех способностей, которыми как кажется обладаем и т.п. Иногда достижение такого соответствия кто-то называет счастьем, кто-то душевным покоем, кто-то гармонией или еще как-то.

В любом случае соответствие – это некая определенность, обеспечивающая, пусть и временный, комфорт существования, когда уже не нужно решать проблемы, к чему-то стремиться, а хочется сохранять и поддерживать то, что существует здесь и сейчас. И вновь попробуем интерпретировать само это слово «соответствие» – соотношение между чем-нибудь, согласованность, равенство в чем-нибудь, соразмерность и т.п.

И опять же в качестве любопытной иллюстрации значение английских эквивалентов «accordance, compliance, conformity, conformance» – конформизм, подчинение, согласование, гармонизация, договор. Стоит оговорить и особое употребление термина «соответствие» в качестве принципа любой новой научной теории, которая должна включать старую теорию и ее результаты как частный случай.

Достигнутое соответствие всегда воспринимается как гарантия эффективного функционирования системы, которая стремиться к покою или прямолинейному и равномерному движению. Достигнутое соответствие – это всегда восстановленное соответствие, результат целенаправленных усилий, которые субъект вынужден прикладывать для нейтрализации происшедших в ситуации изменений, нарушивших бывшее до этого соответствие. Проявляется это соответствие в виде восстановленной стабильности, которая столь желанна субъекту.

В этот момент субъект не думает о том, что эта стабильность и есть соответствие, гармония и она всего лишь кратковременна, иллюзорна. Причем наиболее просто восстановить подобное соответствие можно с помощью … интерпретации информации. Результаты которой привели к отказу от тех ценностей, которые были и которые перестали «работать» и принять новые, признав их в качестве истины. Только таким образом обретается новое соответствие, умиротворение и определенность существования, которое пытается считать незыблемым и неизменным. И … ошибается.

Длительность достигнутого соответствия определяется многими факторами, однако можно гарантировать – оно когда-то обязательно будет разрушено. Подобное повторяется, и всякий раз субъект вынужден обращаться к интерпретации или как к эффективному средству «понимания», или, хотя бы, для объяснения того, что же происходит. Просто потому, что никто не может долго пребывать в состоянии неопределенности. Субъекту нужны умиротворение и гармония, которые могут стать результатом восстановленного соответствия.

И если это так, то надо признать – взгляды, ценности, установки и т.п. субъекта всего лишь результаты интерпретации информации, а так называемая истинность этих результатов есть вынужденное признание их таковыми, без объективного обоснования такого признания. Только такое «понимание» позволяет субъекту руководствоваться результатами интерпретации для принятия решений и их реализации.

Диапазон соответствия.

Любопытно, но результаты интерпретации почти никогда не оцениваются в их соответствии с истиной. Такое отношение к интерпретации обосновывается тем, что результат интерпретации – это выражение личной точки зрения, позиции субъекта и т.п., на что провозглашается право каждого в любом, так называемом, свободном обществе. Впрочем, социум готов подтверждать это право субъекта на интерпретацию и на собственную точку до тех пор, пока она соответствует только его собственному отношению к предмету интерпретации. Правда, социум, провозглашая подобное право, тут же ограничивает его применение, если эта «личная точка зрения» входит в противоречие с господствующей идеологией и социум уже предлагает субъекту руководствоваться положением, когда «не должно сметь свое суждение иметь». (А.Грибоедов)

Для предотвращения конфликта с субъектом социум прибегает к …интерпретации. Он разрабатывает собственную позицию по основным проблемам обеспечения безопасности своего существования, так называемая «социальная позиция», которую предлагает каждому считать общепринятой точкой зрения. Собственно говоря, социуму ничего иного и не остается. Невозможно предложить каждому готовый вариант того, как надо «понимать» и как следует относится к той или иной проблеме. Зато оставляет за каждым право принимать эту социальную позицию, как свою собственную, вкладывая в нее часть своего собственного отношения. Возможно, социум ориентируется на особенность субъекта, выраженную в «обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад». (А.Пушкин)

В действительности социум, конечно же, стремится лишить субъекта возможности как-то менять «общепринятую точку зрения», предлагая следовать ей. Для реализации этого стремления социум действует по двум параллельным направлениям. Первое. Социум в своих действиях в максимальной степени пытается реализовать принцип «не позволяйте никому себя интерпретировать». Для этого он разрабатывает так называемую идеальную идеологическую систему, ценности которой обладают абсолютным значением. Это, например, добро, зло, справедливость, верность и т.п. Они носят столь же абсолютный, сколь и абстрактный характер, когда они каждому кажутся совершенно понятными, а с другой стороны обладают способностью самого широкого применения.

Второе. Социум оставляет субъекту право определить свое отношение к таким ценностям. За субъектом закрепляется право публично высказывать это отношение, при этом, в своем поведении, оставаясь в рамках их исполнения. А в том случае, когда субъект в своих интерпретациях выходит далеко за пределы предлагаемого понимания социальных ценностей, социум также оказывается готовым и предлагает варианты их изменения. Однако эти варианты остаются в некоем диапазоне возможного соответствия самосохранению социума, что, в действительности, означает самосохранение исполнителей власти.

Соответствие результатов интерпретации истине беспокоит только субъекта, автора этих результатов. Удивительно то, что субъект даже не ждет 100% соответствия и не очень обеспокоен его приближения к 0. В каждом индивидуальном случае это соответствие будет определяться тем, как и с помощью чего субъект проводил интерпретацию и какова степень его объективности при обработки поступающей к нему информации.

При всей значимости этих факторов, куда более значимым является степень неопределенности ситуации и оценка ее значимости. Субъект не может длительное время пребывать в состоянии неопределенности, что сказывается на самооценке и отношениях с социумом. Нужно как можно быстрее определиться и потому субъект спешит, ориентируясь на, как кажется, самый простой и надежный способ определения истинности результатов интерпретации. Это обращение к практике, которое «забывает» о том, что опыт ограничен реальностью тех ситуаций, в которых он был приобретен и присущим им особенностям. Эти особенности конкретных условий в принципе не повторимы, точно также как неповторим и набор возможностей, предоставляемых этими условиями. Использовать опыт любой предшествующей ситуации можно, и то весьма ограниченно, только в качестве аналогии, которая требует существенной адаптации к новой информации. Да и интерпретация по аналогии весьма ущербна с точки зрения соответствия действительности.

Однако субъект готов жертвовать истинностью результатов интерпретации информации ради скорости восстановления определенности его положения через определение соответствия этой информации представлениям субъекта. При этом неопределенность ситуации, всегда болезненно переживаемая, нейтрализуется. При этом устанавливаемое соответствие схоже с контрактом, с договоренностью с самим собой, когда приходится идти на компромиссы ради определенности существования, когда субъекту становится все ясно, все понятно.

И уже оказывается, что субъект оказывается зависимым от своей способности к интерпретации, от неопределенности ситуации и не может уйти от этой зависимости, прервать ее и установить «новые отношения» со своей реальностью, которая совершенна безразлична к нему и его судьбе.

Если бы все в мире происходило разумно, ничего не происходило бы вовсе.

Ф.Достоевский

6. За счет чего

И каждый, в клетке самого себя, почти уверен в собственной свободе.

У.Оден

Банальное – за все надо платить – в полной мере относится и к интерпретации, как технологии обработки информации. И субъект платит, платит не только за себя, когда использует интерпретацию, но и за социум, который максимально поощряет его к такому использованию.

Субъекта нельзя упрекнуть в использовании интерпретации информации. Каждый обладает своими индивидуальными особенностями восприятия, которые, с одной стороны, не позволяют «увидеть» какую-то часть информации, а с другой стороны, еще какая-то часть поступающей информации уже в процессе восприятия подвержена трансформации. В результате неизбежное «отсечение» информации, которая и не включена в процесс интерпретации и, следовательно, не учитывается при принятии решений и их реализации.

Таким образом, уже в самом начале интерпретации за ее использование субъекту приходится «заплатить» объемом поступающей информации. Однако и в дальнейшем на каждом этапе обработки информации субъект утрачивает реальные возможности получить достаточно достоверные результаты. Это связано с тем, что интерпретация основана на использовании субъективных оценочных категорий, которые, по определению, не позволяют добиться объективных результатов, отражающих действительные условия существования.

Субъект всегда обладает, как он считает, полным основанием заявить о правоте собственных результатов интерпретации информации. Его заявление – «я так вижу», по его убеждению, позволяет ему утверждать истинность этих результатов. Вместо того, чтобы признать объективную субъективность восприятия информации и тем самым отказаться от присвоения ей некой, почти абсолютной, истинности, субъект готов отстаивать такую «истинность», тем самым практически «выпадая» из возможности делать некие соответствующие действительности выводы. Более того, социум вполне поощряет такую позицию субъекта, утверждая, что тем самым он демонстрирует свое уважение индивидуальности субъекта, как некой особой ценности. И социум не смущают последствия такой своей позиции, которая, как социум, конечно, знает, может приводить субъекта к неверным решениям.

Именно интерпретации субъект доверяет функцию защиты этой, своей, уже сложившейся, индивидуальности. Он не хочет ничего менять, да и не способен сделать это немедленно и быстро. У него не готовы реакции на поступающие новости и нужно некоторое время для определения собственной позиции по отношению к происходящим изменениям. И потому он отсекает информацию, с которой в условиях тотального дефицита времени и сил не может «справиться». Однако отбрасывание информации не удаляет ее из памяти полностью. Она какой-то своей частью остается с субъектом, пусть и на периферии его внимания. Сразу после того, как будет восстановлена определенность, он будет готов вернуться к этой отставленной информации и начать работу с ней.

Интерпретация, как технология обработки информации, собственно говоря, возможна только при наличии у субъекта способности к компромиссу. Необходимость компромисса возникает в ситуации, когда субъект не может игнорировать некую информацию, которая, однако, прямо противоречит его устоявшимся представлениям. В такой ситуации он скорее приступит к интерпретации этих своих представлений, пытаясь найти в них то, что можно изменить, то, что можно отбросить, то, что можно совместить с новой информацией. Обычно он объясняет это «требованиями момента», говоря «такова жизнь», что указывает на приоритетность для него информации о ситуации перед своими приоритетными установками. Он не может действовать как-то иначе, т.к. как-то изменить ситуацию «здесь и сейчас» он не может, а может сделать что-то «с собой». Субъект это и делает, пытаясь найти новое соответствие между иной ситуацией и своими представлениями. Однако это не означает какое-то предательство самого себя. Просто его представления демонстрируют достаточную гибкость и способность приспосабливаться, сохраняя возможность через какое-то время вновь восстановить свою значимость и содержание.

Помимо этого, субъект для достижения компромисса прибегает к привлечению совсем иной информации, которой у него нет и которую еще следует отыскать. Он привлекает любую информацию, вне зависимости от того, насколько она соответствует природе и содержанию существующей проблемы, вплоть до ее, так сказать, «создания». Он уверен в том, что это не только возможно, но и вполне эффективно, т.к. достигает главную цель – восстанавливается определенность, этот суррогат действительности.

Впрочем, не стоит спешить с обвинениями субъекта в трусости, стремлении найти наиболее легкие пути и уйти от ответственности за принимаемые решения. Интерпретация «включается» автоматически, как подлинная необходимость, сразу при поступлении новой информации требование. Это «включение» является своеобразной попыткой освободиться от зависимости, связанной с формирующейся неопределенностью. Субъект растерян, не знает, что следует делать, как реагировать на изменения ситуации. Несмотря на то, что информация продолжает поступать, ее все равно еще недостаточно и неясно, где и как ее можно получить. А та, что поступает противоречива, нестабильна, аморфна и, порой, состоит из неконтролируемых переменных в значительной своей части несовместимых. Субъекту с большим трудом удается и, чаще всего весьма искусственно, использовать причинно-следственные связи для ее толкования.

Для того, чтобы договориться с самим самой о той самой определенности, которая скорее относится к неизвестному, чем к известному, субъект вынужден присваивать результатам своих интерпретаций статус истины, без какой-либо проверки этого статуса. Субъект рискует и совершает ошибки. Он надеется на то, что любая конкретная жизненная ситуация одновременно и богаче, и беднее той информации, которая поступает к субъекту. И он принимает результаты своих интерпретаций, принимает на их основании решения и действует руководствоваться принципом – «Ничего. Один раз живем. И если нельзя, но хочется, то можно.»

Интерпретация субъекта осуществляется за счет –

– целенаправленного отбора информации,

– ее максимального упрощения,

– привлечения информации не относящейся к предмету интерпретации,

– ориентирования на информацию с максимальной очевидностью,

– присваивания результатам интерпретации статус истины,

что делает ее результаты абсолютно субъективными и потому способными стать основой принятия решений.

7. Смысл

Я могу беспрестанно стремиться понять мое время исходя из ситуаций, если знаю, как, посредством чего и в каких границах я знаю.

К.Ясперс

Любая попытка интерпретации подразумевает наличие в предмете некоего смысла.

П.Сэлфинг

Чтобы обмануть субъекта, надо его соблазнить. Зачем? Как ни странно, но почти каждый считает себя весьма практичным, рациональным и во всем ищущим какую-то выгоду. Именно в этом человек видит разумность, интеллект, хитроумие и т.п. несмотря на то, что все они всего лишь очередные иллюзии. Если убрать самомнение и самолюбование, то окажется, что субъект всего лишь «прореха на природе», тот, кто ничего ей не дает, а лишь паразитирует и уничтожает все ему данное. Возможно это и есть его функция. Может быть поэтому его и следует обмануть, заставив думать как-то иначе?!

Возможно, каждый, на каком-то отрезке своей жизни, задает себе вопрос о смысле своего существования. Иногда, этот вопрос есть результат некой ситуации, вызвавший необходимость ответа, но чаще всего он возникает как вполне закономерный этап эволюции субъекта. Столь же закономерен и найденный ответ, который мало что дает субъекту по смыслу, но всегда оставляет его удовлетворенным уже тем, что вопрос больше никогда не возникает вновь, а сам субъект уверен в полноте и истинности найденного ответа.

Каждый пытается найти смысл своего бытия… Не очень понимая, что такое смысл, наполняя это слово неким аморфным содержанием. Кажется, что смысл это что-то главное, самое важное в жизни, то, чему можно посвятить всего себя и потому оправдывающее существование и т.п. Если субъект, так или примерно так, относится к смыслу бытия, то понятно почему он иногда сомневается относительно содержания собственной жизни и задает себе вопросы о том, как и зачем он живет, пытаясь найти оправдания, в виде замыслов, целей своих действий и бездействий.

В этом контексте становится понятно, что поиск субъектом смысла своего существования есть его стремление устранить неопределенность этого существования. В этот период субъекта беспокоит, как он считает, бессмысленность существования, непонимания им своих целей и задач, что превращает такое существование каким-то хаотическим движением в никуда. И он «борется» с такой неопределенностью, прибегая к самому простому решению – интерпретации информации о жизни, своем опыте и опыте других.

Как ни странно, но интерпретация своего опыта для субъекта мало информативно. Это, отчасти, связано с необходимостью видеть свои недостатки, сделанные ошибки, упрекать себя в некомпетентности и т.п. Такая интерпретация может просто «захлебнуться» в самоанализе, не принеся необходимой определенности. Даже бескомпромиссное признание своих ошибок не приводит к восстановлению соответствия с самим собой и более того способно сделать любое истолкование бесконечным поиском аргументов «за и против».

Совсем другое дело интерпретация опыта других. В данном случае субъект чувствует себя свободным в сравнении самых различных примеров, интерпретации их с любых позиций, (по типу – «а почему бы и нет?»), привлечении аргументов, которые не требуют их обоснования и т.п. на фоне такого толкования свое существование способно быстро «обрести» не столько смысл, сколько некоторую осмысленность, чего бывает вполне достаточно. И тогда субъекту становится понятна все бесценность интерпретации, как технологии обработки информации.

Только интерпретация, своей доказательной безразмерностью, способна позволить субъекту достаточно быстро и с минимальными затратами установить смысл своего существования. Причем, и это важно, сделать его так, чтобы он, этот смысл, служил «вечно», т.е. постоянно и навсегда оправдывал существование. Такой смысл гарантирует – больше к вопросу о смысле существования субъект никогда не возвратится и только чрезвычайные обстоятельства могут, и то не на долго, поколебать его уверенность в самом себе.

Интерпретация обеспечивает субъекту возможность… обманывать самого себя и всех остальных в своем господстве над интерпретацией воспринимаемого, делая от восприятия через интерпретацию всего лишь один шаг до «понимания» смысла своего бытия. И он этот шаг делает, почти сразу удовлетворяясь полученным результатом, почти не сомневаясь в истинности достигнутого.

При этом принципиально значимо – социум не может договориться с субъектом о правилах интерпретации, «работает» принцип – «to agree cannot be!» – «договориться нельзя». Интерпретация информации всегда индивидуальна. Она индивидуальна и с точки зрения отличия от интерпретации информации всеми остальными и с точки зрения предмета интерпретации, когда субъекта в зависимости от «места и времени» интерпретации всякий раз осуществляет ее как нечто особенное. Окружающие только удивляются непохожести субъекта на самого себя, особенно когда ситуации не особенно отличаются друг от друга, да и предмет интерпретации кажется одним и тем же.

Подобная индивидуальность интерпретации вовсе не противоречит найденным субъектом смыслам. Это во многом связано с абстрактным содержанием, вкладываемым в понимание «смысла», что позволяет применять его к интерпретации самых различных предметов. При этом содержание такого смысла может оставаться неизмененным, но точно также может измениться в процессе интерпретации.

При интерпретации происходит движение «от» к движению «к» …, от неопределенности объективности к определенности виртуальности.

П.Сэлфинг

Большинство уверено в том, что поиск смысла есть высшая цель мышления, познания и т.п., то, что отличает человека, как мыслящее существо. И это же большинство убеждено – этот поиск есть процесс познания действительности, очевидно заблуждаясь. И то, что субъект «находит» является скорее средством обретения гармонии с самим собой. Причем содержание такого смысла не имеет особого значения. Главное для субъекта – «понимание» происходящего, что обычно связано с понятной причиной происходящего, понятным содержания происходящего и столь же понятными и потому прогнозируемыми результатами.

Уже в самом начале этого поиска субъект пытается наделять смыслом все что угодно, не осознавая, что тем самым «найденный» «смысл» становится категорией веры, но не действительности. Правда он никогда не согласится с этим. Для большинства подобный поиск есть всего лишь бегство от бессмысленного существования, в существование осмысленное. И потому субъект готов во всем искать и находить смысл, постоянно подключая к такому поиску интерпретацию. Это искреннее стремление субъекта и почти ничто не может заставить субъекта отказаться от этого поиска, и он … его всегда «находит».

в случае с людьми душа, увы, приобретает форму тела.

Ж.Кокто

Неукротимое стремление к поиску смысла происходящего объясняется необходимостью оправдания существования. Оказывается, что субъекту «жить просто так» довольно трудно. Он пытается жить ради чего-то, зачем-то. Иначе… жизнь оказывается бессмысленной. Хотя она приобретает мало смысла, если этот смысл «открывается» субъекту с помощью интерпретации информации. Вот только ничто кроме интерпретации не может помочь ему в этом «открытии». Это только кажется, что познание может предложить истинный смысл существования. В действительности смысл познания в избыточных вопросах, которые «приносят» еще большую неопределенность. Если это, конечно, процесс познания. Технология интерпретации приносит другой результат – восстанавливает определенность, сообщая субъекту «смысл» его существования, убеждая его в истинности этого «смысла». Заставляет поверить в эту истинность то, что наличие «смысла» существования оправдывает это существование. Вне зависимости от содержания этого «смысла».

Смысл интерпретации, как технологии обработки информации, не познание предмета интерпретации, а восстановление определенности, соответствия с ситуацией. И эта цель практически всегда оказывается достижимой, что и делает эту технологию столь привлекательной. И если считать, что в каждой новой для субъекта информации существует некая тайна, то познание направлено на проникновение в нее, ее вскрытие, а интерпретация является средством ухода от этой тайны, признание ее отсутствия. Правда субъект никогда не признается даже самому себе в том, что интерпретация есть бегство от тайны в ясную, понятную определенность.

Интерпретация информации способна «открыть» субъекту «смысл» его существования, который никогда не соответствует действительности.