Роман Сергеевич Лагутин
Частицы. Книга 2. Новая особь
Насекомое тут же отреагировало, когда продолговатый предмет ударился об хитиновую оболочку головогруди паука. Сам удар от фонарика не произвел бы и малейшего эффекта, а вот яркий свет, попавший на плоть монстра, вызвал у последнего умопомрачительное возмущение, вылившееся в душераздирающий писклявый вопль.
Спрыгнув со стены, красный монстр, яростно клацая своими «бивнями», направился к обидчику, а Белинс, повинуясь инстинкту самосохранения, попытался выскользнуть на улицу. Но когда дверь, по мере его воздействия на нее, открылась всего на несколько сантиметров, паук, тайным образом почувствовав нежелательное для себя, остановился, и резко повернувшись к прежней добыче, издал хлюпнувший звук.
Точное попадание мигом избавило предусмотрительного хищника от нежелательных проблем.
Винсент воспользовался свободным временем, он, присев на колени, спрятался за администраторскую стойку. И теперь ему, наконец, удалось понять, каким образом, еще минуту назад живой человек превращается в обглоданный – до белой кости – скелет. Затея, по спасению коллеги, нещадно провалилась. В настоящее время перед ним предстала наиболее важная задача – спастись самому.
Неожиданно раздавшийся за спиной звук ломающейся древесины активировал в ногах консьержа мышечный рефлекс. Отпрыгнув от стойки, за которой только что прятался, Винсент, упав навзничь, быстро приподнялся и посмотрел, что явилось причиной подозрительного треска.
Как оказалось, восьминогое чудище не позабыло о своем обидчике. Разделавшись с Белинсом, монстр, прекрасно зная о месте нахождение следующей жертвы, ринулся в атаку.
Благо для Винсента, насекомое не потратило времени на определение структуры деревянной преграды, и в силу своей практически полной слепоты, перекусило не человека, а администраторскую стойку, защитившую консьержа. Пока паук пытался вызволить один из своих «бивней», застрявший в деревянной конструкции, Винсент, не теряя ни секунды, устремился к двери лестничного пролета.
Вбежав внутрь, он запер за собой дверь и в темноте, на ощупь, порой опираясь руками о ступеньки, направился вверх по лестнице.
Глава 4
В нынешнем состоянии, отель «Плаза», со своими темными глазницами окон, казался абсолютно безжизненным и даже немного враждебным. «Разношерстные» люди, обычно постоянно слоняющиеся туда-сюда, совершенно отсутствовали. Ну, конечно, как можно в подобной ситуации: без электричества, да еще и к тому же в силу обрушившегося с людьми лифта – оставлять постояльцев отеля на дальнейшее пребывание.
И это место, куда по срочному вызову, хоть и с большой задержкой из-за ненастной погоды, пришлось прикатить Батлеру со своими четырьмя подчиненными, было ему хорошо знакомо. Конечно, он не был чрезвычайно богат, чтобы самостоятельно оплатить недельное проживание в столь шикарных апартаментах, все же государственная награды, по причине которой его однажды пригласили в пятизвездочную гостиницу, предоставила бывшему солдату военно-морских сил насладиться мимолетным, но полноценным отдыхом.
С тех пор, как к отелю подъехала машина экстренной помощи, проливной дождь постепенно стал утихомириваться и теперь уже практически полностью сошел на нет.
– Сэр, почему нас никто не встречает? – услышал Батлер за спиной, брошенный ему из салона микроавтобуса, долгожданный вопрос.
В ответ, Батлер лишь немного прогнувшись вперед, посмотрел на верхние этажи гостиницы через лобовое стекло, а затем произнес:
– Да… странно все это. – В силу своего жесткого характера, бывший военный отнесся к подозрительной ситуации без предрассудков. – Работа – есть работа. Паскаль, глуши двигатель. – Затем Батлер обернулся в пассажирский салон и обратился к трем, сидевшим там, специалистам различного класса: – Собирайтесь, девочки, выдвигаемся…
На подобные частые изречения со стороны бывшего вояки – никто не обижался. Все знали, что человек этот очень силен, как и телом, так и духом, а порой сказанные им колкие слова, лишь подталкивали его покорных послушников к незамедлительным, четко выверенным действиям.
С точки зрения самого Батлера, гражданская жизнь, также как и фронт, являются полем боя. «Немного зазевался – и будь уверен, что ты проиграл». – Таков был девиз гражданского военного.
Спустя несколько минут Батлер и четверо его подчиненных, вместо того, чтобы сообщить на трубку дежурному о подозрительной ситуации, решили, опять же по приказу самого гражданского военного, войти и попытаться выяснить все самостоятельно. Никто, кстати говоря, из сопровождающих его специалистов не был против. А если кто-то даже и был, то, скорее всего, просто промолчал и принял этот факт, как принял однажды самостоятельное решение работать с этим человеком.
Уже перед входной стеклянной дверью, с того места, где стоял Батлер, было возможно разглядеть большую часть пространства, примыкающего к входу. Вооружившись фонариком, он прильнул к стеклу двери и осветил близлежащую часть подозрительно безжизненного помещения. На первый взгляд все выглядело весьма безобидно, вплоть до того момента, как луч фонаря не коснулся кровяного пятна, показавшегося Батлеру, в темноте вестибюля, разлившейся нефтяной лужей.
– Здесь что-то не так! – кратко констатировал он и с радостью для себя, в догадках, определил происхождение, увиденного им на полу, темного образования. «Это всего лишь игра света и тени», – мимолетная мысль вернула солдату бодрость духа.
Как и в былые времена, бойкий вояка попытался войти первым. Толкнув дверь, он с сожалением убедился, что та не собирается ему сдаваться без боя. Что-то мешало открыть ее. Батлер посветил фонарем в подножье двери, но из-за текстуры, вьющейся там золотом, не смог ничего разглядеть. Он, в надежде, толкнул дверь еще раз. Ничего не вышло, лишь только глухой хруст возвестил о том, что пробовать пытаться ее открыть без специальных приспособлений не стоит.
– Максвелл, займись дверью, – грубо, чтобы тот поторапливался, произнес Батлер.
Не более чем через пять минут все было исполнено в лучшем виде. При помощи портативного домкрата, Максвелл на несколько сантиметров приподнял дверь, но не снял ее с петель, а лишь несильно принялся толкать ее против себя. Вновь послышался скрежет, а уже прямиком за ним до боли знакомый хруст.
Когда из-под двери показалось что-то бело-серое, Баерс, стоявший между командиром и Максвеллом, еще не понимая, что именно он видит, присел на корточки и, схватившись за сегмент, кажущийся в полумраке сероватым, потянул на себя. Помеха за дверью резко брякнула. Сама же стеклянная преграда, по вине Баерса, с силой вытягивающего находку – и в итоге ее вынувшего, слетев с петель, рухнула на гранитный пол, и разбилась на тысячи мелких осколков.
Осколки, разлетевшиеся во все стороны, на мгновение поглотили внимание собравшихся спасателей.
Баерс упал навзничь, а после, опершись на локоть, чуть приподнялся. Изначально взгляд его пал на сотоварищей, стоявших к нему спиной, затем сероватое образование, которое прежде казалось незначительным, а теперь весьма существенным, приковало к себе его взор – пятипалая культяпка мирно покоилась на промежности спасателя, всецело оторопевшего от шока.
– Как думаете, сколько эта дверь может стоить? – обращаясь ко всем присутствующим, поинтересовался Хьюберт.
– Какая разница! – ответил ему Паскаль. – В любом случае нам столько не заработать.
Резкий крик – за спиной, привлек внимание, сгрудившихся у входа, спасателей. Это был Баерс. Не рискуя дотронуться до серой культяпки, он, лишь выпучив на нее глаза, орал, как резанный.
Батлер вмиг понял, в чем дело. Заметив серую человеческую конечность, он присел на корточки и, ухватив за указательный палец, приподнял перед собой часть скелета человеческой руки.
Хьюберт, протянув товарищу руку помощи, помог Баерсу подняться на ноги.
– Интересно, кто-нибудь ответит мне, что здесь, черт возьми, происходит? – напрягшись, как лягушка от слабого электрошока, осведомился командир.
Четверо спасателей недоуменно уставились на своего распорядителя. Батлер, честно говоря, и сам прекрасно понимал, что их интересует тот же самый вопрос, а по выражению их лиц, он сразу догадался об отсутствии какого-либо предположения. Он и сам не знал, что это может быть. Часть руки скелета, которую он держал, выглядела весьма подозрительно. По структуре строения, она имела характерный себе вид, но что необычно, была настолько сухой, как будто пролежала в песках пустыни Гоби не один десяток лет.
– И откуда бы ей тут взяться? – произнеся вслух, обратился Батлер с вопросом к своему сознанию.
– Наверное, принадлежит этому скелету, – ответил ему Максвелл, указывая на костяную человеческую структуру, лежавшую перед его ногами.
– Очень остроумно, Максвелл, – похвалил напарника Хьюберт, после чего они двое и присоединившийся к ним Паскаль – душевно посмеялись.
– Прекратить смех, – грубая интонация Батлера резко оборвала непродолжительное веселье подчиненных. – Или вам здесь что – парк развлечений? – Он уставился тяжелым взглядом в глаза Максвелла. Молчание со стороны последнего свидетельствовало, что тот понял собственную ошибку и впредь будет осмотрительнее в своих словах и поведении.
Затем Батлер посмотрел на кричащий черепок сухого скелета и расслабленно бросил костяную конечность ее владельцу, хотя тот в ней уже и не нуждался вовсе.
– Идемте, – почти в приказном тоне произнес Батлер, махнув рукой в сторону темного вестибюля.
Хьюберт немного замялся на месте.
– Тебе что-то не нравится, – подозрительно прищурив левый глаз, спросил у него Батлер.
Хьюберт, глядя на мощную фигуру бывшего военного, тяжело сглотнул, затем посмотрел на соратников, вопросительно уставившихся на него, после вновь перевел взгляд на лицо весьма сильного мужчины, и часто поморгав глазами, произнес:
– Мне кажется, идти туда – не очень хорошая идея.
– Почему ты так думаешь?
– Во-первых, нас никто не встретил, во-вторых, этот скелет… Сомневаюсь я, что его тут положили смеху ради. Куда подевался весь персонал? – Хьюберт, выходя из себя, взмахнул руками.
– Успокойся, парень, – прекратил Батлер дальнейшее рассуждение Хьюберта. Он не привык, чтобы гражданский разговаривал с ним в подобной манере. – Лучше ответь мне, чего ты так испугался? – на лице Батлера отразилась мимолетная издевательская улыбка, которая тут же исчезла с его лица, как Хьюберт посмотрел ему в глаза.
– Я думаю, что там небезопасно, – четко ответил Хьюберт. – Я сейчас же сообщу дежурному о подозрительной ситуации. Пусть всем этим, – он указал на валяющийся под ногами скелет, – занимается полиция или военные.
– Мы и есть военные, – случайно оговорился Батлер и, проглотив дальнейшие слова, моментально умолк.
– Нет… не мы, а Вы, – парировал Хьюберт. А затем, выждав секундную паузу, добавил: – Военный в отставке. – И собирался было отправиться к машине, но Батлер, поймав юнца за бицепс, остановил его.
– Слушай сюда, сынок, – грубо произнес гражданский военный. – Никуда ты не пойдешь, и звонить тоже никуда не будешь. Мы сейчас вместе войдем внутрь отеля и сами все узнаем, или…
– Что – или?.. – осведомился Хьюберт.
– Ну, ты меня и так понял. Так что, пояснять не буду.
Хьюберт недоуменно посмотрел на главу, затем бросил мимолетный взгляд в темный вестибюль и произнес:
– Ладно, как Вам будет угодно. Но, если что, вся ответственность лежит на ваших плечах. – Сказанные слова абсолютно не имели отношение к шутке.
– Шутник, тоже мне, нашелся. – Батлер слегка толкнул Хьюберта в плечо. – В таком случае, пойдешь первым, смельчак.
Повисшую камнем в вестибюле тишину теперь пронизывали разве что звуки поступи, порождаемые шаркающими, а иногда стучащими ботинками людей о гранитный пол. Сами звуки, повсеместно распространяясь, отражались эхом о мраморные стены. То и дело сверкающие в руках спасателей фонарики, своими лучами, ползая по полу, стенам и потолку, раздвигая мрачную занавесь, позволяли мужчинам осматривать великолепие внутреннего декора.
Хьюберт повернулся лицом к своему начальнику и кивком указал в сторону, изрядно деформированной, администраторской стойки.
– Может, нам все-таки стоит вернуться?.. – ненавязчиво спросил Хьюберт. – Пока еще не поздно, – чуть слышно добавил он.
Батлер отвел свет фонаря от исковерканной конструкции и посветил в лицо подчиненного.
– Топай, давай… следуй к лифтам. Посмотрим, что там случилось.
Несмотря на весомую разницу в возрасте, и тем более значительное неравенство в весовой категории, Хьюберт не испытывал особого страха перед гражданским военным. Он лишь ощущал некоторую неловкость при прямом тяжелом взгляде Батлера, этот взгляд действовал на любого человека безукоризненно, вызывая ели не страх, то опасение точно.
После обнаружения переломленной администраторской стойки, у Хьюберта вновь попыталось разгореться пламя возражений по поводу откровенной самодеятельности. Только, он понимал, что надо было быть понастойчивее – гораздо раньше, а точнее до того момента, как согласился войти внутрь и принять участие в недостаточно продуманном мероприятии. Говоря на прямоту, с точки зрения Хьюберта, их действия являлись абсолютно непродуманными, так как все они, включая Батлера, были недостаточно осведомлены о сложившихся обстоятельствах.
Возникшие поблизости – в полумраке – две раскрытые «пасти», лифтовых шахт, оказали на Хьюберта не самое хорошее впечатление. Приблизившись достаточно близко, все разом, без затруднений смогли определить, который из лифтов вышел из строя. Паскаль, осветив днище шахты, уведомил остальных, что, по-видимому, лифт был весьма тяжелым, раз смог провалиться в подвал.
Максвелл же сообщил о полной исправности второй кабины. Конечно, при отключенной электроэнергии он мог лишь догадываться об исправном функционировании, но на вид – ее внутренняя часть выглядела достаточно обнадеживающе.
Баерс стоял чуть поодаль всех остальных и, освещая фонариком, рассматривал потолок. Еще секунду ранее ему показалось, что он видел, как что-то красное мелькнуло и тут же растворилось в темноте. Он поводил светом, из стороны в сторону, пытаясь найти призрачный источник красноватого свечения, но так и не смог его отыскать.
– Баерс… ну, и что ты маячишь своим фонарем? – рявкнул Батлер, окликая зазевавшегося подчиненного. – Что, интересно знать, ты потерял на потолке?
Уже практически все, кроме растерянного Баерса, стояли возле двери, ведущей на лестничную площадку.
– Мы сейчас тебя тут оставим, – вновь пошутил, открывающий дверь, Максвелл. – Она не заперта на ключ, – сообщил он Батлеру.
– Да иду я уже, иду, – наконец отозвался Баерс. Он хотел было сделать шаг, но заметил, что шнурки на одном ботинке чуть ослабли. Баерс, будучи человеком аккуратным, решил их подтянуть.
– Поторапливайся, давай, – вновь рявкнул Батлер. – Трое одного не ждут.
– Сейчас я!.. – немного раздраженно отозвался Баерс, – шнурки только подтяну.
Прежде чем раздался звук, захлопнувшейся с силой, двери, послышался голос Батлера:
– Догонишь! Если нас в подвале уже не будет, застигнешь на лестнице.
Баерс, склонившись на одно колено, заново зашнуровал ботинок, а в это время, красное, слизи образное вещество подползало к нему сзади – все ближе и ближе. Он проверил качество проделанной работы. Узелок прочно скреплял две, идентичных размеров, части одного бантика.
Сгусток микроскопических частиц, подрагивая желейной оболочкой, двигался медленно, но верно. Четко определяя свою цель, нано организмы в неистовом порыве стремились как можно скорее вступить в контакт с органической поверхностью. Баерс совершенно не замечал за собой приближающейся красноты. Он собирался подняться на ноги, но заслышав – неподалеку – загадочное скрежетание, поостерегся, схватившись за свой фонарик, ранее положенный на пол, он прорубил его ярким светом обволакивающую темноту.
Осветив источник звука, он почувствовал, как внезапно нахлынувшее чувство тревоги, сначала резко, а потом постепенно, стало исчезать. Верхняя часть, почти перекушенной, в одном месте, стойки, накренившись, и постепенно наклоняясь все ниже, издавала, встревоживший Баерса, звук.
Он, как и все остальные, даже не мог предполагать, что могло случиться с человеком, который так быстро превратился в сухой скелет. Но, так же, как и все остальные, он особо не тревожился, потому что понимал одно: всему всегда можно найти разумное объяснение.
В подобном же случае – ничего разумного не было. И по этой самой причине, найденный под дверью скелет, он расценил, как искусственный, но выглядящий, как натуральный. Что думали все остальные по этому поводу, он не стремился узнать. Его вполне удовлетворяли собственные догадки.
Баерс продолжал всматриваться на, постепенно разрушающуюся, конструкцию. Частицы, за это время, полностью обогнув мраморную колонну, преодолели двадцатисантиметровое расстояние. Для подобного образования столь стремительное продвижение являлось колоссальным. Голод – сильный катализатор даже для человека, а уж для подобного мутированного создания – это сама цель недолговременного существования.
Наконец-то дождавшись обрушения верхней части стойки, Баерс слегка улыбнулся своему любопытству, еще раз взглянув на ботинок, он встал на ноги.
Преодоление двухсантиметрового расстояния до подошвы человека, знаменовалось бы, для микроскопических тварей, долгожданным фуршетом, которому, в итоге, не суждено было случиться, по крайней мере, еще не сейчас.
Вопреки желанию Частиц, мужчина сделал шаг вперед и стремительно удалился прочь, оставляя красную, желейную субстанцию, раздраженно вибрировать от микроскопических, восьмипалых существ, хаотично маячащих внутри нее.
* * *
С неконтролируемой силой, Батлер захлопнул дверь и тут же осознал, что шум, разнесшийся вверх и вниз по лестничным площадкам, не станет хорошим подспорьем в отношении всех их – пока еще тайного в отеле присутствия.
«Хотя, для чего нам скрываться, а точнее от кого? – подумал военный. – В любом случае, никаких причин вести себя скрытно, в данной ситуации, абсолютно нет». – Пусть Батлер, как ему самому казалось, и рассуждал логично, но все же, что-то настораживало его. Необъяснимое внутреннее чувство предосторожности пыталось оградить своего хозяина от неприятностей, а Батлер, в свою очередь, просто отмел его прочь, как ненужный мусор. В большей части ситуаций, он привык полагаться только на здравый рассудок, и это, кстати говоря, уже не раз приводило к не совсем положительным результатам.
Интуиция – вот лучший союзник человека. Именно она всегда выручает нас, предостерегая от совершения опрометчивых поступков. Если мы отталкиваем ее, то ведомые холодным «здравомыслием», оказываемся – в итоге – под пагубным воздействием отрицательно сложившихся обстоятельств. Сам же Батлер, не отдавая себе в том отчета, частенько руководствуясь интуицией, выходил, так сказать, сухим из воды. Но именно теперь, скорее всего в силу своего самолюбия и ошибочного мнения о своей высокой значимости, отверг чувство интуиции и принял ошибочное решение – разделиться.
Распорядился же он следующим образом:
– Максвелл, Паскаль, спускайтесь в подвал и посмотрите, что там с электрическим распределителем, а мы с Хьюбертом поднимемся наверх. Может, хоть там обнаружим кого-то из персонала.
Не рискнув поспорить, Максвелл, дребезжа инструментами, в своем пластиковом портфеле, устремился вниз по ступенькам. Паскаль, сделав согласный кивок Батлеру, поспешил за напарником.
– Пойдем, – грубо сказал военный Хьюберту.
Хьюберт, освещая ступеньки, стал подниматься вверх, а Батлер, прежде чем последовать за подчиненным, на мгновение остановился и настороженно посмотрел вниз – между лестничных перекрытий. Мелькающего света фонарей он там не увидел. «Наверное, уже вошли в подвальное помещение», – отметил военный. А затем вновь подумал: «Все-таки здесь что-то не так. – Батлер на секунду прислушался. – Нет… всего лишь обманчивые, тревожные чувства». – Военный последовал за, поднявшимся вверх, Хьюбертом.
Оказавшись в подвале, первым делом Максвелл поспешил определить местонахождение распределительного щитка. Он, не спеша, от стены и до стены, провел светом фонаря «горизонтальную линию». В дальнем правом углу чуть заметно сверкнул металлический шкаф.
– Вот он… – сообщил специалист напарнику и направился к цели.
Паскаль, недолго думая, по пути освещая огромное, подвальное пространство, поплелся за Максвеллом. Внимательный, изучающий взгляд Паскаля наткнулся на что-то красное. Яркий свет фонаря позволил мужчине угадать в находке: старую, свернутую, красную, ковровую дорожку – посередине которой все еще отчетливо виднелся, вышитый золотом, своеобразный символьный рисунок.
Максвелл, приблизившись почти вплотную к распределительному щитку, побледнел, взирая на тщательно вывороченное нутро электрического шкафа. И пока он изумлялся увиденному, из-за спины до него донесся восхищенный голос Паскаля.
– Ты только посмотри на все эти свертки ковров… да их же тут не меньше дюжины. – Паскаль замолк, чтобы обмозговать ситуацию. – А может, и не меньше двух дюжин, – в итоге пришел к заключительному выводу пораженный мужчина. Насколько я знаю, – припомнил Паскаль, – все эти ковры когда-то застилали весь холл отеля. Надо же, а теперь, выполнив добрую службу, они покоятся здесь. Ну, прямо, как наш Батлер, – усмехнулся Паскаль. – Ты чего молчишь? – посветив напарнику на спину, поинтересовался он.
– Хочешь по-настоящему удивиться? – вдруг произнес Максвелл. Голос его был обеспокоенным и в то же время изумленным до невероятия.
Паскаль приблизился к напарнику, а Максвелл, дабы предоставить соратнику удобную позицию для созерцания, сдвинувшись с места, чуть отошел в сторону. Осветив и взглянув на внутренности щитка, Паскаль, от неожиданности отстранившись, сделал два коротких шага назад.
– Дьявольщина, что здесь произошло?
Максвелл, пытаясь сохранить несчастные остатки былой невозмутимости, чуть покосившись на шокированного Паскаля, произнес:
– Короткое замыкание вряд ли смогло бы сотворить все это.
Паскаль, не переключая своего внимания от вывороченного содержимого трансформаторного щитка, как будто бы проигнорировал слова напарника.
– Господи, что же могло все это сотворить?! – Произнося эти слова, взволнованный спасатель уже напрочь позабыл о, ранее найденных, двадцати огромных – ковровых свертках. Отныне они ему не казались настолько удивительными, как то, что он видел в данную минуту перед собой.
Максвелл, решительно шагнув вперед, встал между, не на шутку встревоженным, помощником и, исковерканным до неузнаваемости, трансформатором.
– Даже если в течение часа ты будешь на него так пристально смотреть, как сейчас, уверяю тебя, он все равно не заработает.
Возможно его слова, но скорее всего непроизвольный жест рукой, а может и то, и другое, послужили причиной пробуждения Паскаля от сна наяву. По крайней мере, последнему все происходящее именно таковым и казалось.
Паскаль, медленно повернув голову с выпученными глазами, посмотрел на Максвелла.
– Что с тобой, парень? – поинтересовался тот.
В стремлении произнести важные для жизни напарника слова, губы мужчины неуверенно дрогнули.
– У тебя за спиной мм-м…
Судя по выражению лица Максвелла, столь краткий и непонятный ответ, его совершенно не устроил.
– Что ты хочешь сказать, друг? – он положил свою ладонь на плечо товарища и, слегка приподняв левую бровь, попытался дождаться разумного ответа. Тут Максвелл заметил, что взгляд Паскаля сосредоточен не на нем, а устремлен на точку – куда-то позади него. Еще через секунду Максвелл заприметил маленькие красные отблески, отразившиеся в зрачках напарника. Он собирался было обернуться, чтобы, наконец, понять чего такого удивительного увидел Паскаль, как вдруг…
– У тебя за спиной мерзкая тварь! – с криком слетели немного запоздавшие слова с дрожащих от страха уст Паскаля.
Максвелл ошибочно принял подобное поведение напарника за банальную шутку.
– Ты меня не удивии…кх…экх. – Стремительно бросившееся в атаку, с противоположного угла, красное дьявольское создание, за менее чем три секунды, преодолев значительное расстояние, вонзило один из своих светящихся краснотой придатков в спину Максвелла.
Паскаль, присутствуя в шокированном состоянии, лишь безучастно наблюдал за происходящим. Лицо и рубашка у запаниковавшего мужчины были в чужой крови. Когда паук вонзил свою конечность в человека, тяжелое ранение оказалось сквозным. Куски легких и выломанные наружу части ребер – выпали на бетонный пол, а после, фонтан темной, в данной ситуации, отвратительно теплой жидкости, оросил лицо Паскаля.
Как следует, обтерев свою физиономию, он, наконец, открыл глаза и жадно уставился на то место, где, еще мгновение назад, стоял пронзенный в грудь Максвелл, но, кроме валяющихся на полу кусков внутренних органов, больше ничего не обнаружил.
– Максвелл? – тихонько позвал Паскаль своего исчезнувшего напарника. Он осветил то место, где впервые обнаружил мерзкого паука. Ни насекомого, ни смертельно раненного соратника там не оказалось. Паскаль принялся отступать назад. Его осторожные, беззвучные шаги, не спровоцировали появление членистоногой твари. Затем он медленно повернулся к выходу и быстро побежал.
Сделав несколько беговых шагов, он повернул голову, чтобы убедиться в отсутствии преследования. Валяющийся впереди пластиковый портфель Максвелла – не остался безучастным. Споткнувшись об него, Паскаль больно приземлился животом на бетон и, неприятно ударившись лицом, прокатился пару сантиметров по холодной поверхности.
А тяжелый портфель с инструментами, отскочив к стене и жестко стукнувшись об нее, широко открылся, как будто символизируя издевательский хохот над нерасторопным человеком.
Частичная дезориентация по вине падения, спустя несколько секунд стала постепенно рассеиваться, и в голове Паскаля, мало-помалу увеличивая скорость вращения, закрутились «шестеренки», его недальновидного сознания. Валяющийся в трех метрах фонарик устремлял свой безупречно яркий луч света прямо в лицо Паскаля.
Совершив пару значительных рывков, он, приблизившись на достаточное расстояние, одним медленным и плавным движением руки ухватился за металлический источник света. Наподобие. Как спасающееся в пучине существо хватается за последнюю соломинку жизни.
Распластавшийся на бетонном полу мужчина, уже абсолютно ясно осознавая, что произошло, внезапно понял, что крепко зажатый у него в руке фонарик не его, а принадлежит человеку, с которым он спустился сюда и еще не так давно задушевно беседовал. Выгравированная на рукоятке большая буква «М» указывала на Максвелла.
Паскаль, напрягая мышцы рук, попытался приподняться над бетонным полом. Подобное действие, хоть и с большим трудом, все же ему удалось. Подтянув под себя колени, Паскаль, периодически кряхтя, поднялся на ноги. Вытянув шейный отдел вперед, а плечи, потянув назад, он, поморщившись, хрустнул позвонками.
– Черт, что это было? – Мужчина, потрогав свой нос и совершив им проверочные движения вправо-влево, убедился в его целости и сохранности. – Я в порядке… – вслух произнес он, словно адресуя успокоительные слова своему второму «Я». – За спиной что-то зашуршало. Паскаль резко обернулся и осветил пространство позади себя. Хоть и было далековато, все же он смог заметить, что на полу, где еще недавно валялись органы товарища, теперь осталось лишь темное кровяное пятно.
Он вновь принялся отступать назад, только в этот раз, бежать сломя голову, не собирался. «Нужно действовать осмотрительно, – в уме убеждал себя спасатель. – Я же профессионал. Нас долгие годы учат быть готовыми к любой ситуации». – Черт возьми! – вслух прошипел Паскаль. – Но только не к такой.
Спасатель уже сделал несколько шагов назад – спиной к выходу и не заметил, что чуть-чуть сбился с курса. Он, дергая фонарем, из стороны в сторону, освещал и осматривал ближайшее к себе пространство. Невольно ему показалось, что даже близкие к нему стены, в чересчур масштабном подвале, уже практически не проглядываются через «плотную» темноту.
– Какого дьявола?.. – громко выругался Паскаль, стукая фонарь о ладонь другой руки. Слова мужчины и последующие шлепки – эхом разнеслись по подвальному помещению. Оказывается, постепенное погружение стен в темноту, ему совершенно не казалось. Просто батарейки уже исчерпали свой лимит энергии.
– Чертов невежда! – вновь выругался Паскаль, но в этот раз в адрес почившего напарника.
Паскаль прекратил бессмысленное избиение карманного осветительного прибора и поднял голову. Устремив в темноту рассеивающийся луч света, внимательно присмотрелся. «Показалось», – умственно успокоил он сам себя и вновь принялся отступать назад.
Еще через несколько шагов, Паскаль сперва почувствовал под ботинком своей ноги что-то твердое, а затем до его ушей донесся неприятный звук, который он уже недавно слышал – это была кость. Он наступил на человеческую кость.
Осветив останки, он сразу обнаружил, что наступил на скелет чей-то руки. Нет, плечевой сустав не был отделен от всего остального, просто Паскаль не мог даже предположить, кому принадлежал найденный им, высохший до бела, человеческий «каркас». Ни таблички, ни даже клочка одежды, поблизости ему обнаружить не удалось.
Паскаль посветил правее – в сторону выхода.
– Каким таким ветром меня сюда сдуло? – шепотом спросил он себя и незамедлительно ответил: – Точно, что не попутным.
Изрядно послабевший луч фонарика, повинуясь движению руки Паскаля, скользнул влево. Только теперь он смог определить, сколько в лифте было человек на момент падения.
Еще три бело-серые фигурки скелетов валялись среди фрагментов обвалившегося перекрытия и кусков лифтовой кабины. Паскаль не смог понять только одного, каким образом все эти люди, даже если они были мертвы после падения, смогли, настолько быстро, превратится в сухие скелеты.
– Что же здесь произошло? Что за безумие такое?
– Ребята, вы здесь? – на лестничной площадке – эхом – прозвучал голос Баерса, спускающегося в подвал. – Батлер, Хьюберт, Паскаль – отзовитесь.
Через, чуть приоткрытую, подвальную дверь, Паскаль не только отчетливо слышал голос и шаги напарника, но и заметил насыщенное, подрагивающее мелькание света от его фонаря.
– Баерс, осторож… – он не закончил фразу и не потому, что посчитал ее бессмысленной. Причиной, внезапного обрыва его предложения, послужил даже не хлюпнувший позади него звук, а то, что сопутствовало этому омерзительному хлюпанью.
Баерс, едва заслышав знакомый голос, резко остановился и прислушался, но, кроме далекого шуршания – где-то в глубине подвала, больше ничего не разобрал.
