Роман Ротэрмель
Кира Ленн
– Эй, ты и правда здесь! – обрадовался он, подбежав к ней. – Во что мы будем играть?
Кира схватила его за плечо и завела за переулок. Он заворожённо наблюдал, как его довольная улыбка отражается в блестящих зелёных глазах. Он доверял Кире. В её нежном девичьем облике он видел материнскую теплоту. Ленн смотрела на него жадно, холодно. На её лице растянулась ухмылка. Чувствовала, как приятно орудовать тупым лезвием. Она замахнулась топором и всадила лезвие в череп мальчишки. Он дёрнулся, раскинув руками. Глаза закатились. На лице повисла гримаса ужаса. Она наносила точные и быстрые удары. Тёплая кровь брызгала ей в лицо. Кира била столь сильно, что рука дрожала от ударов. Сердце бешено колотилось. Удар за ударом. В такт неудержимому биению. Не было на всей земле никого, кто бы мог её остановить.
– «Человеческая жизнь – ничто. Грязь на чёрной земле. Всего лишь пепел в удушающем воздухе», – вспоминала она слова Селенны.
Кира остановилась, лишь когда от черепа мальчика остался окровавленный кусок плоти. Тело так и осталось лежать в грязном, заблёванном переулке рядом с ржавым топором. Она медленно вышла на пустую улицу. Холодный ветер продувал, раздражённую от крови, кожу. Ленн аккуратно достала из кармана белый платок и вытерла лицо. Она заметила, как из окна соседнего дома выглядывала молодая девушка, с ужасом вглядываясь в горящие глаза незнакомки.
– Запомни меня, – сказала Кира.
Вряд ли девушка услышала, но точно была впечатлена. Её поразил незабываемый ужас. Страх, что глубоко вонзился в самое сердце. Кира игриво подмигнула ей и бросила платок к телу мальчика. Она отправилась к главным воротам столицы, уверенная в своих силах и желаниях. На, запачканном кровью, платке, алыми нитками сверкала надпись: «Ленн».
Алый рассвет встретил нас тем утром. Замок семьи Роммель был залит кровью всего за одну ночь. Погибли девяносто девять солдат королевской гвардии, шесть офицеров и пятнадцать воинов святого ордена. В ходе расследования мы расспросили местных и простых зевак обо всём, что могло бы помочь нам отыскать виновных, но всё о чём они смогли поведать нам, так это о женщине в белом. В целом, всё сходилось. Женщина в белом, никто иная, как Селенна Роммель, что жила здесь двадцать лет назад. По моему приказу её немедленно арестовали. Она полностью признала свою вину. Заявила, что ворвалась ночью в замок и убила сто двадцать вооружённых мужчин и профессиональных воинов. Мои коллеги смеялись с каждого её слова. На суде она повторила своё признание с гордо поднятой головой. Я, впервые за свою тридцатилетнюю карьеру, услышал, как в здании суда разносился хохот. Её оправдали. Никто не мог поверить в её признание. «Женщина не способна быть воином. Это нонсенс», – вынесли они вердикт. Расследование продолжилось, но других подозреваемых так и не нашли. В конечном итоге виновными признали группы разбойничьих алланов, что под покровом ночи разорили замок. Селенну Роммель в народе прозвали «белой смертью». Вскоре и вовсе пошли слухи, что она была убита. Правда, лично я видел её не раз прямо в Л'э Сакрэ, на белом коне. Мне показалось, что она узнала меня, но я отвернулся, спрятался от её глаз. Не желаю с ней связываться. Пускай лучше она официально числится умершей. Со «смертью» шутки плохи.
– Из дневника Альвина Лора – начальника королевской гвардии Л'э Сакрэ
Глава 5
По следам
Холодало. Буря усиливалась. Снег завалил дороги. Коню с трудом удавалось преодолевать заметённые тропы, но Кира безжалостно подгоняла его вперёд. Она укуталась в тёплый шерстной плед, осматриваясь вокруг. Следы копыт отчётливо уходили в сторону от дороги. Она свернула за ними. Жеребец споткнулся и упал в снег от бессилия. Кира успела спрыгнуть, встав по колено в сугроб.
– Не встанешь, замёрзнешь, – обратилась она к лошади.
Конь устало выдохнул. Ленн присмотрелась. Впереди светился огонёк. Её глаза загорелись. Она устремилась на встречу свету. Жеребец заржал и, что есть сил, вскочил на копыта. Рядом с таверной находилась конюшня. Кира вошла в неё, внимательно взглянув на животных. Алланарские ковры на седле, забитые множеством краденного хлама: мечами, щитами, серебряными и позолоченными монетами и мешками с чем-то звенящим внутри. Она проверила свой клинок, что висел на поясе.
– «На месте», – подумала Кира и скрыла его за длинным пледом.
Она вошла в таверну. Тепло сразу же приятно ударило по замёрзшим щекам. Группа алланов сидела за одним из столов. Больше в таверне, кроме запуганного хозяина заведения, никого не было. Она приблизилась к нему и высунула голову из-под пледа.
– Я хочу угостить пивом этих алланских мразей, – обратилась она к хозяину таверны.
– Прошу вас, не стоит устраивать здесь разборки, – шептал он. – Мне и так с трудом удалось договориться с ними. А вы девушка, они вас вовсе…
– Я сказала, – прервала Кира, – я хочу угостить этих мразей.
Она бросила на стол звонкую монету в десять крон. Алланы обернулись. Хозяин заведения кивнул, не решившись спорить с этой, всерьёз настроенной, госпожой. Он набрал три кружки пива и преподнёс воинам.
– Уважаемые господа, эта госпожа вас угощает, – поклонился хозяин, указав на Киру.
Алланы жадно ухмыльнулись, взглянув на незнакомку.
– Ты угощаешь нас, женщина? Вот это я понимаю! Иди к нам, красотка, – подозвал её один из них.
Кира медленно приблизилась. Трое алланов поднялись из-за стола и быстро её окружили, высматривая её женские прелести. Она заняла их место, сев напротив одного из воинов.
– Вы далеко забрались. Отделились от остальной армии? – поинтересовалась госпожа.
– А тебе та что? Мы, алланы, народ вольный. Хотим туда идём, хотим сюда. Любим золото, выпивку и красивых девушек.
– Особенно блондинок, – добавил другой воин, но Кира не отводила глаз от аллана напротив.
– Вы были в Тренне?
– Да, заскакивали, – усмехнулся он.
Кира злобно взглянула на своего врага. Её кровь бурлила от ненависти. Сердце готово было броситься в бой.
– Хочешь меня трахнуть?
– О-хо-хо! – радостно рассмеялись воины.
– Конечно, хочу, детка. Даже если бы ты не спросила, я бы тебя всё равно трахнул.
– В таком случае, сделай мне одолжение. Срази меня.
Кира поставила локоть на стол, предлагая борьбу на руках. Аллан усмехнулся и уткнул локоть в стол в ответ, приподняв намокшую рубашку, из-под которой показались подкаченные мускулы. По его грязной коже стекали капли пота, а сам он не отводил глаз от красотки, то и дело, поигрывая набухшими венами. Они схватились ладонями. Кира сохраняла спокойствие, пока аллан оттопыривал пальцы, стуча по её бледным костяшкам.
– Ну, давай, женщина. Победит сильнейший.
Другой солдат наклонился над столом и начал отбивать. Один удар. Два. И, наконец, три. Кира усилила хват, впившись своими ногтями между костяшек аллана. Он сморщился от боли. По руке, до самого плеча, распространилась резкая боль. Его сильная рука немела под каждым нажатием хитрой пекарши. Аллан сдавался. Уже в этот момент Кира могла положить его одним резким движением, но продолжала впиваться ногтями всё глубже, сильнее сжимая кожу, вызывая мучительную боль.
– Ты играешь нечестно, девка, – зашипел он, уже не в состоянии сдержать болезненного кряхтения.
– Знаешь, как меня зовут, аллан? – стиснув зубы, спросила Ленн. – Моё имя Кира Ленн… фаль Тренна.
Аллан широко раскрыл глаза. Его товарищи потянулись за мечами. Кира заметила это в тот же миг. Она всем телом навалилась вперёд и резко повалила его руку на стол. Аллан завопил от боли, упав на бок. Ленн запрыгнула на стол и обнажила свой клинок. Один из воинов бросился на неё с мечом, но госпожа ударила ногой ему в лицо, и он попятился назад, ударившись затылком об один из столов. Она быстро устремилась на встречу третьему, прыгнув прямо на него. Едва он успел замахнуться, оттолкнуть девушку от себя, как Кира перерезала ему горло. Тёплая кровь брызнула на пол, на его грязную грудь и заблёванные ботинки. Он застыл на месте, сжав шею ладонями. Из-под пальцев сочилась кровь. Пробивалась, словно неудержимый водопад. Он не двигался, стоял на дрожащих ногах, боясь пошевелиться и сделать лишний вздох. Второй аллан, почесав затылок, попытался подняться, рефлекторно выхватив меч. Кира подбросила клинок и схватилась за его окровавленное ребро3, метнув прямо в алланского солдата. Остриё вонзилось точно в цель. Воин схватился за пах.
– А-а-а! – завопил он от дикой боли.
Из-под его чёрных от грязи и мочи штанин, на пол полилась столь же неприятное кровавое месиво. Тошнотворный запах заполонил всё помещение. Хозяин таверны бросился к окну, дабы вдохнуть свежего воздуха. Кира выдохнула и присела прямо на стол, за которым бледный аллан держался за свою руку. Из локтя торчала раздробленная кость. Кровь капала со стола на пол. Воин дрожал. Он обливался потом. Каждая его мышца пульсировала от невыносимого жара.
– Ты… ты сломала мне руку, – из последних сил, осторожно прошипел аллан.
Кира хлебнула пива из кружки.
– Я ищу фаль Дреанна. Скажи, куда он ведёт армию?
– А-а-а-а! Сука! – возопил другой воин с торчащим из мошонки клинком.
– Заткнись, нахуй! – заткнула его Ленн, и вновь взглянула на аллана за столом.
– Даже если ты найдёшь фаль Дреанна, то ничего не добьёшься. Тебе не победить целую армию.
– Это уже не твоя забота. Говори, куда они идут. В твоих же интересах не тратить время. Иначе рука загноится и твои последние дни будут страшно мучительными.
Аллан в ужасе взглянул на свою руку. Посмотрел на Киру, и снова на руку. Он тяжело дышал. Его тело трясло, а разум медленно погружался в туман.
– А-а, они… они идут в Валенхол. Там… там, чуть севернее. Фаль Дреанн ходит кругами. Он что-то задумал, но я не знаю, что именно. Пожалуйста, прошу, помоги мне. Мне больно. Очень… очень больно.
Воин захрипел. Горькие слёзы покатились по щекам. Он хотел подняться, но не мог из-за сковывающей боли.
– Славно, – ухмыльнулась Кира.
Она накинула на голову плед и подошла к, лежащему на полу, аллану. Он лежал в собственных испражнениях и крови.
– Пожалуй, заберу твой меч, – обратила она внимание на привлекательное оружие. – Он мне пригодится.
Ленн закрепила ножны на поясе, довольно ухмыльнулась, и резко высунула свой клинок из паха воина.
– А-а-а! Сука! Сука! – вопил он, свернувшись в клубок.
Кира направилась к выходу, игнорируя истошные вопли своих врагов.
– Тебя убьют, стерва! – кричал аллан ей вслед. – Убьют, а перед этим голую проведут по войску! Будут бросать, как тряпку, с одного хера на другой! Готовь свою манду, шлюха! От неё нихрена не останется. Ты умрёшь, мразь!
Ленн вышла из таверны. Бездыханное тело её коня лежало на холодном снегу. Она вошла в конюшню, скинула с лошади весь ненужных хлам и седлала резвого жеребца. К северу не было видно дороги, но Кира всё равно отправилась туда, заставляя коня пробираться через густые сугробы. Вскоре стали проявляться следы, протоптанные множеством копыт и тяжёлыми стальными сапогами. Снег чернел. Воздух тяжелел с каждым шагом. Конь Киры медленно гарцевал по тропе. Следы перемешивались друг с другом. Дома, стоящие на обочине, были пусты. Мертвы и холодны, словно в них никогда и не жили. Местные заперли свои дома и ушли в морозные леса, только чтобы спасти себе жизнь, но явно не всем это удавалось. Женщин и детей часто насаживали на заточенные брусья. Грубо выточенные концы впивались в кожу. Мужчин убивали либо в бою, либо поочерёдно, сбрасывая тела в сточные ямы. Следы замёрзшей крови были разбросаны на большие расстояния, в самых разных местах. Из-под льда торчала человеческая голова, пробитая топором прямо на макушке. К позорному столбу было прибито тело женщины. Обе руки сломаны. Голова вытянута вверх, а челюсть широко раскрыта. Из горла торчал тонкий клинок, который просовывали до самых органов, пока струи крови скатывались по подбородку, а кровь накапливалась в полости рта, заставляя жертву захлёбываться. Напротив, подо льдом и слоем снега, лежало ещё одно окоченелое тело молодой девушки. Голая. Шея свёрнута. По всему телу фиолетовые гематомы. Из влагалища торчала замёрзшая сосулька грязно-серого оттенка – смесь испражнений, спермы и крови. Была убита совсем недавно. Когда алланы находились здесь, она всё ещё была жива. Впереди, у одного из разграбленных домов, стоял одинокий конь. Дверь в него была распахнута, но стоило Кире приблизиться, как кто-то слегка прикрыл вход в дом. Она спешилась и медленно заглянула внутрь, держа ладонь на рукоятке меча. На полу лежала испуганная девушка в тонкой сорочке – на вид ровесница Киры. Её приподнятые руки дрожали. Под глазом свежий синяк. Девушка дёрнула пальцем, не отводя от Ленн, широко раскрытых, глаз. Снова и снова она дёргала мизинцем в сторону двери. Кира прислушалась. За дверью кто-то тяжело дышал, стараясь не привлекать внимания, однако, каждый его вздох сопровождался старческой хрипотцой. Она, прищурившись, приставила меч к двери, взглянув на девушку. Девушка слегка приподняла руки. Кира приподняла меч вслед за указанием, и заметив её кивок, ударила прямо в деревянную дверь, пробив насквозь. Аллан, что неудачно пытался застать незнакомку врасплох, получил остриём прямо в лицо и упал на холодный пол. Ленн невозмутимо вытащила меч из двери, оставив огромную трещину. Воин корчился, схватившись за окровавленное лицо. Лезвие вошло прямо в щёку, отрезав язык и располосовав половину носа.
– Ы… уоис… пфа… аик, – бурчал он что-то невнятное.
– Армию алланов видела? – спросила Кира у девушки.
– Они… они были тут буквально час назад, – ответила она, с ужасом наблюдая за воином.
– Славно.
Кира покинула дом, седлав коня. Девушка босиком выбежала за ней на мороз.
– Стой! – воскликнула она. – Аллан ведь ещё жив. Что мне с ним делать? Мне страшно. Помогите мне. Я никогда… никогда не видела столько страданий. Что же мне делать?
Девушка разрыдалась. Слёзы замерзали прямо на её румяных щеках.
– Беги отсюда. На юг. Юг в той стороне, – ответила Кира, указав направление. – Убей этого аллана, сними с него одежду, возьми его коня и, если не сдашься, то выживешь.
– Убить? Убить человека? Нет… нет, я не могу.
– Они не люди, а животные. Не убьёшь ты – убьют тебя.
– Пойдём со мной. Не оставляй меня, прошу… умоляю.
– Да наберись же смелости, мать твою, и иди на юг! Хватит ныть, и не смей умолять меня. Мне плевать на тебя! Всему миру плевать на тебя.
Кира отправилась дальше по следам, оставив девушку позади.
Буря не прекращалась. С неба начал валить чёрный снег. Впереди горел дом, но солдат было не видно. Жалостливый писк слышался где-то за треском огня. Кира объехала горящий дом, заметив капли крови. В сугробе лежал мёртвый старик. Всё его тело заволокло снегом, и лишь лицо было открыто благодаря псу, который лежал рядом и замёрзшими лапами периодически убирал снег с лица хозяина. Поникший взгляд собаки был устремлён исключительно на старика. На его приоткрытые бледные глаза. Он издавал протяжные мольбы, совсем непохожие на собачьи. Не скулил. Плакал. По-настоящему. По-человечески. Кира увела взгляд. Проигнорировала. Рыдающий пёс не обратил на неё внимания, дрожащими лапами защищая старика от грозной вьюги. Он замерзал.
Ленн услышала топот копыт. Она осмотрелась, стараясь заметить среди непогоды несущегося всадника. Он скакал по небольшому холму, беспощадно подгоняя коня, так стремительно, словно торопился куда-то. Вдруг, заметив Киру, он остановился. Солдат так сильно натянул поводья, что конь поднялся на дыбы, дико заржав от боли. Ленн прищурилась. Часть лица воина была перевязана красной тряпкой. Он поднял руку, в которой держал отрубленную голову девушки. Той самой, которую Кира оставила одну с ещё живым алланом. Он демонстративно бросил голову со склона, и она покатилась вниз, оставляя на снегу алые пятна. Аллан показала Кире средний палец и помчался дальше. Ленн взглянула на отрубленную голову, на которой застыл предсмертный ужас, и недолго думая, устремилась вслед за удирающим всадником.
***
Аллан примчался в военный лагерь. Множество шатров были разбросаны по снежной пустыне, а возле каждого из них горели факелы. Солдат слез с коня и направился в центр лагеря, где расположилась шатёр генерала. Алланы бродили вдоль его обиталища, словно ожидая чего-то. То грелись у огня, то заходили к генералу, то вновь выходили обратно, словно маясь от безделья. Раненный воин вошёл в шатёр генерала. Фаль Дреанн сразу же заметил запыхавшегося солдата с окровавленным лицом, и слегка улыбнулся.
– Сними эту грязную тряпку. Дай глянуть, – потребовал генерал.
Аллан отодрал замёрзшую тряпку вместе с куском кожи. На месте щеки виднелась обезображенная дыра. Рот приоткрыт. Губы опухшие. Языка нет. Зубы чёрные от крови.
– Нарвался на простолюдина умеющего держать меч? Надо быть осторожнее. Это тебе не женщин бить.
– Му-му-гы-и-мы, – попытался ответить солдат.
– Дайте ему бумагу и перо! – приказал фаль Дреанн.
Подчинённые сразу же преподнесли аллану всё необходимое. Он взялся за перо и нервно, со злостью начиркал на бумаге несколько слов. Генерал прочёл написанное.
– Девчонка? Ты что, шутишь? Не смог справиться с девчонкой? Ты понимаешь, что всю жизнь теперь будешь немым?
Аллан отвёл взгляд. Кони заржали. В палатку медленно вошёл солдат.
– Генерал, – обратился он.
– Выглядишь ужасно, – отметил фаль Дреанн.
Рука хоть и была перевязана, но кость всё равно торчала наружу. Воин обливался потом. Шатался на дрожащих ногах, словно вот-вот упадёт на пол. Не мог сконцентрировать взгляд на одной точке, всё время нервно покачивая головой.
– Нарвался на рыцарей? – спросил генерал.
– Нет, не-не рыцарей… Девчонку.
Эдвин с любопытством взглянул на него.
– Что ты сказал? Девчонку?
– Да, она… она убила моих ребят, но мне удалось уйти.
– Как она выглядела?
– Генерал… мне нужен лекарь.
– Отвечай на вопрос!
– Светлые волосы, зелёные глаза… не знаю, обычного роста, может слегка выше других девушек.
– Это она? – спросил фаль Дреанн немого солдата.
Аллан испуганно кивнул.
– Ладно, отведите его к лекарю, – приказал генерал.
– Она… она сказала своё имя.
– И, как же её имя?
– Кира Ленн фаль Тренна
– Тренна? Надо же. В Тренне кто-то выжил. Я думал это всё байки. Идёт по наши души. Какая бесстрашная и целеустремлённая. Впечатляет. И что же она сделает, когда явится сюда? Убьёт нас?
Немой попытался высказаться, но ему удалось лишь неловко ухмыльнуться на замечание генерала.
– Пускай приходит. Будем ждать в гости, юную Киру Ленн, – произнёс фаль Дреанн и продолжил бродить по палатке, словно мгновенно забыв о воинственной девушке.
Раненный аллан покивал, и заметив, что никто не обращает на него внимания, отправился к лекарю.
***
Темнело. Кира видела огни алланского лагеря. Она оставила коня в стороне, а сама опустилась на колено неподалёку от крайних шатров. Ленн вырыла небольшую ямку, убрав снег до замёрзшей земли, и, сложила около себя несколько сухих веток, что прятала под плащом. Открыла флакон с содержимым едкого запаха и бросила на ветки несколько капель. Спичка вспыхнула в руках пекарши, а вместе с ней и небольшой самодельный костёр. Кира вытащила из-за спины лук и стрелу и подожгла наконечник, взглянув на вражеский лагерь. Она ждала. К ночи буря утихла, но пламя под ногами всё равно дико колыхалось, согревая холодные колени. Алланы бродили по лагерю, не особо беспокоясь о прикрытии и осторожности. По периметру не было даже элементарного патруля, так как им было известно, что солдаты Гретани не ступят и шага из своей столицы в столь суровое время года. Пара алланских солдат заметили колыхающийся огонёк. Один из них внимательно присмотрелся.
– Что это? – спросил он у своего товарища. – Что это горит?
– Не знаю. Может местный?
– Пойдём проверим. Нехрен гретанцам разгуливать, где вздумается.
Они уверенно приближались к огоньку. С каждым шагом вокруг него начинал проявляться тёмный силуэт. Блестящий снег освещал местность, но слабый свет пламени, как будто ослеплял солдат. Аллан прищурился, не доверяя собственным глазам. Он видел глаза. Зелёные глаза. На мгновение ему показалось, что это притаилась лиса. Греется у одинокого костра. Кира натянула тетиву, подняв горящую стрелу. Воин вздрогнул, когда смог разглядеть озлобленное лицо. Когда светлые волосы открылись из-за капюшона. Они, словно горели вместе с наконечником стрелы, что вылетела в его сторону и вонзилась прямо в шею. Огонь на наконечнике тут же погас от свежей крови.
– Какого чёрта?! – вскрикнул второй аллан, но тут же получил стрелу меж рёбер.
Кира выдохнула. Она закинула лук за спину, засыпала маленький костёр снегом и отступила назад, краем глаза наблюдая за лагерем. Алланский генерал вышел из шатра. Его шрам блестел от каждого, даже слабого, источника света. Он глядел на пустое ночное небо. Ни луны, ни звёзд, лишь серость. Ленн обнажила меч. В глазах огонь. На сердце ледяная вьюга. В душе бурлила ненависть. Она устремилась в сторону лагеря. Ускорилась, бегом прорываясь сквозь шатры. Кира бежала прямо к генералу, минуя ошарашенных солдат.
– Девчонка! Девчонка! А, ну, стой! – выкрикнул один из них.
Фаль Дреанн заметил Киру. Она неслась прямо на него. Бесстрашно, безрассудно. Алланы окружали её. Они перекрыли ей дальнейший путь, не особо видя в ней угрозу. Солдаты улыбались, смеялись, потешались над хрупкой девушкой и даже не думали потянутся за мечами и оружием. Кира не остановилась. Она подпрыгнула, возвысившись над головами воинов. Они изумлённо наблюдали, и успели заметить лишь кровь, что брызнула в их сторону. Пекарша перерезала горло одному, принялась за второго, пробив его грудь мечом, оттолкнула третьего, ударив ногой в живот. Один из алланов обнажил меч, другие повторили за ним. Ухмылки мгновенно сошли с их лиц. Они толпой наступали на Киру, но воинственная девушка и не думала отступать. Она прыгала по их головам, продвигаясь всё дальше вглубь лагеря, к самому генералу. Фаль Дреанн ошарашенно наблюдал. Её стремление пугало его. Зелёные глаза пылали, словно в страшном сне. Шум борьбы привлекал всё больше солдат. Ленн видела цель прямо перед собой. Она обнажила отцовский клинок, встала в стойку, уперевшись ногами в протоптанный снег, и замахнулась. Генерал выпучил глаза. Серебристое лезвие неслось прямо на него с удивительной скоростью и точностью. Он попытался увернуться, но ему удалось лишь наклониться в сторону. Клинок врезался в доспех на шее, пробив его, и так и остался торчать в стальном горжете. Эдвин в ужасе попятился назад, размахивая руками у шеи, но боясь притронуться к торчащему клинку.
– Схватите её! Схватите! – завопил он, что есть сил.
Алланы бросились на пекаршу с особым рвением.
– Меня зовут Кира Ленн фаль Тренна! – крикнула она. – Запомните меня! Бойтесь меня! Ибо я не успокоюсь, пока не заберу ваши поганые жизни! Запомни моё имя, фаль Дреанн! Ибо именно тебя я буду убивать долго и мучительно!
Кира вытащила из-за пояса чёрный мешочек и бросила себе под ноги. Искры вылетели у неё из-под пяток. Алланы отступили. Густой дым заволок всё вокруг, активно распространяясь по лагерю. Генерал спрятался за своими солдатами, вертясь и маясь от страха, что девчонка вот-вот выскочит на него из тени, но ничего подобного не произошло. Ночной ветер, и, машущие руками, алланы, быстро рассеяли скопившийся дым. Пекарши было не видно.
– Найдите её! – приказал фаль Дреанн.
Воины разбежались кто-куда. Генерал поспешил в свой шатёр, взглянув на себя в зеркало. Клинок торчал прямо в доспехе. Он, дрожащими руками, схватился на рукоятку и потянул. Оружие не поддавалось, крепко застряв внутри. Крови не было. Боли не чувствовалось. Генерал взял лист бумаги и чернила и принялся писать.
– Гонца ко мне!
Гонец примчался к генералу. Тот вложил ему в ладонь скрученное письмо. Гонец кивнул, и, седлав коня, помчался прочь из лагеря в сопровождении десяти всадников. Кира заметила их. Они отправились на запад, к морю, в сторону Алланарии. Она довольно ухмыльнулась.
***
Всадник гарцевал на чёрном коне, укутавшись в шерстяной плед. Яркое утреннее солнце светило прямо в глаза. Он не торопился, проезжая по уже протоптанной дороге и внимательно осматривая округу.
– И снова Гретань, – сказал он.
Всадник вошёл в алланский лагерь. На снегу всё ещё виднелась свежая кровь. Он спешился, остановившись у шатра фаль Дреанна.
– Тук-тук, генерал, – привлёк он внимание Эдвина.
– Проходи, охотник.
Охотник вошёл в шатёр, и уселся напротив генерала.
– Ночь выдалась не сладкой, а? Кровь на снегу, пробитый доспех, и сам фаль Дреанн вызывает меня к себе. Что тебя так напугало, Эдвин?
– Ты очень проницательный, Клинн. Я хочу, чтобы ты избавился от кое-кого.
– Это моя работа. Скажи кого, хорошо заплати, я всё сделаю.
– Она мешает мне, и не оставив в покое, пока не добьётся своего.
– Она? Ты сказал, она?
– Да, это девчонка из Тренны. Она вчера была здесь. Ты бы видел её. Я многое повидал за свою карьеру, но такой ненависти – никогда.
– К женщине нужен иной подход. Мужика убить проще простого, ведь все мы прекрасно знаем, что у нас на уме, а? Но, что в голове у женщины? Это навсегда останется неразгаданной тайной.
– Значит, берёшься?
– Конечно, я убью её.
– Мне плевать, что ты с ней будешь делать. Убей, изнасилуй, переломай все кости, – плевать. Главное, чтобы я её больше никогда не видел и не слышал о ней. Ясно?
– Конечно, Эдвин.
– Её зовут Кира Ленн фаль Тренна. Больше о ней ничего не знаю. А вот, твоя награда.
Генерал бросил под ноги охотника тяжёлый мешок с монетами. Он поднял его, оценив щедрую награду.
– Немало.
– Этого тебе хватит надолго, поверь. А теперь иди, и сделай свою работу.
Клинн поднялся и покинул шатёр. Он приблизился к своему коню, и вновь приметил кровь на снегу.
– А ты знаешь, что Эдвин никогда не носил с собой короткие клинки? А сейчас, один у него на поясе, – обратился он к лошади. – Видимо, генерал вспомнил, как, порой, близко бывает смерть.
Охотник седлал коня.
– Кира Ленн где-то близко. Найдём её.
Он неторопливо погарцевал из лагеря, и, отдалившись на небольшое расстояние, обернулся. Алланский лагерь лежал прямо на ладони. Вокруг не было видно ничего более, лишь снежная пустыня. Клинн присмотрелся. Множество следов, капли крови и чёрный пепел, засыпанный снегом. Он прыгнул с коня, глубоко вздохнул и уселся на снег, наслаждаясь тёплым солнцем. Охотник оставался на месте до самого вечера. Солнце быстро скрывалось за горизонтом в это время года. Холодало. Конь разгуливал в стороне, а Клинн не сводил глаз с алланского лагеря. Вдруг он заметил огонёк, что вспыхнул неподалёку.
– Вот и ты, Кира Ленн.
Охотник поднялся и свистнул своему конь. Тот быстро примчался к хозяину. Он галопом понёсся навстречу костру. Кира услышала топот копыт и быстро вскочила на ноги, заметив, как воин стремится к ней навстречу.
– Ну, давай, – прошептала она.
Кира подожгла стрелу и прицелилась. Всадник заметил её выразительный взгляд, и ускорился. Ленн выстрелила. Охотник спрыгнул с лошади и обнажил меч. Стрела пролетела мимо, едва не прострелив череп жеребца. Кира обнажила меч, заметив, что воин стремительно приближается. Охотник подпрыгнул и ударил остриём. Пекарша отступила, увернувшись от атаки. Клинн продолжал наступать, не давая ей передохнуть. Она отразила. Охотник старался держаться близко, не давая сопернице замахнуться, но Кира всё же отпрыгнула назад и контратаковала. Клинн отразил и ударил её плечом. Ленн откинуло в сторону, едва не потеряв равновесие, и, в тот же миг, атаковала вновь. Она наносила прямые удары остриём, держа охотника на расстоянии раскинутых рук. Он ловко отражал нападения и агрессивно наступал снова и снова. Клинн отразил очередной выпад пекарши. Кира раскинула руками и тут же получила по лицу рукояткой меча. Из носа хлынула кровь. Она упала, но не потеряла концентрации.
– Твою мать, – выругалась Кира.
Поднимаясь на ноги, она швырнула комок снега прямо в охотника. Он тут же откинул летящий ком ладонью.
– Ха-ха-ха, – рассмеялся Клинн. – И это всё? Играешь в снежки? Не смеши меня, Кира. Кто учил тебя драться? Не могу же я заработать деньги так просто.
– Так ты охотник за головами? Значит, я так напугала эту мразь, что он нанял охотника. Славно. Но поверь, тебе не будет просто.
Кира швырнула в него мешочек. Искры полетели прямо на него. Шерстяной плед на его плечах загорелся. Ленн атаковала. Охотник отразил, схватил её за руку, прижал к себе и выбил меч. Пекарша попыталась выбраться, но безуспешно. Она навалилась на Клинна, и они упали на снег. Он держал её крепко, прижав под собой.
– Валяемся тут в снегу. Как романтично.
Кира ударила лбом. Несколько тёплых каплей крови из его носа упали на её щёки. Охотник ударил в ответ. Ещё раз и ещё. Из губы пекарши брызнула кровь. Она стиснула зубы и что есть ударила коленом в пах.
– О, чёрт! – завопил Клинн от боли.
Кира попыталась отползти в сторону, но лишь сгорбилась и харкнула густой кровью. Клинн выпрямился, игнорируя невыносимую боль в паху.
– Знаешь, Кира. Я уже встречал женщину, которая использовала искры и огонь. Она очень знаменита на этой стороне материка. Женщина с обожжёнными руками и с углём вместо сердца.
Кира подняла ненавистный взгляд.
– Эверленская поджигательница. О-о-о, по твоим глазам вижу, что она тебе знакома. Это она тебя научила этим фокусам? Да-а, она умела делать по-настоящему пламенное шоу! Жаль ей это не помогло. Недавно её поймали гретанские рыцари. Сейчас она в столице, и её ждёт костёр.
– Нет… Нет, ты врёшь, сукин сын.
– Можешь не верить, Кира, но все глашатаи уже месяц только об этом и трубят. Известная убийца и дегенератка Космея Плятер будет предана Божьему правосудию. Удивлён, что ты об этом не слыхала.
– Нет!
– Ха-ха-ха. Обожаю эти женские представления: о, Боже, нет, нет, как же так… Давай закончим с этим.
Клинн двинулся к ней на встречу. Кира шустро поднялась и устремилась к коню, что разгуливал как ни в чём не бывало.
– Эй, куда ты?! Куда ты, Кира?
Пекарша седлала коня и помчалась прочь.
– Убегаешь?! Но я найду тебя, Кира! От меня не убежишь! Спёрла моего коня.
Кира подгоняла жеребца. Она тяжело дышала. Слёзы вновь наворачивались на её блестящих глазах.
– Я спасу тебя, Космея. Я иду к тебе, – твердила она.
Она держала курс на столицу.
Клинн взял алланского коня из лагеря и неторопливо погарцевал по следам своей цели. Он внимательно оглядывался по сторонам, но не сбивался со следов копыт. Он услышал знакомый свист. Пергамент колыхался на ветру на одном из множества придорожных домов. Охотник сорвал лист. На его лице расплылась довольная ухмылка.
– Надо же. Да мне везёт, – заявил он.
На розыскном листе Гретани красовалась жирная надпись: «Кира Ленн».
