Роберта Вустерова
Взлетная площадка Змея Горыныча
– Какие планы? Откуда вы все знаете? Зачем полезли в нору? Кто на вас напал? – спросил Василий.
– И почему кусается Самоварчиков? – добавил Сигизмунд.
Банный анчутка замялся. Василий понял, что тот, как всегда, пытается обойти стороной свои темные делишки. Но желание старикана заполучить какой-то там манускрипт оказалось сильнее.
Когда Баба Яга исчезла из поля зрения благородных обитателей Забайкальских лесов, Кукуцаполь заподозрил очередное жульство и сначала попробовал разговорить Самоварчикова. Тот не раскололся, а после допроса и вовсе исчез. Тогда анчутка стал наведываться ночами к строению на курьих ногах. Из подслушивания и подглядывания в щель выяснилось, что в избе появилась Прабабуля, которой Забайкальские леса очень не нравились. Тут-то ей и подвернулся лешак.
Кукуцаполь захихикал:
– Самоварчиков всегда мечтал стать зомби, чтобы наводить на всех ужас. Он упросил Прабабулю его погрызть, только ничего из этого не вышло. За триста лет ее способности того… – Кукуцаполь неопределенно пошевелил пальцами. – Испарились. Тогда Прабабуля пообещала отвести лешака в места, где свежих зомби видимо-невидимо. Но не задаром. Он должен принести из норы книгу, которая понадобится ей в новой жизни. Отправлять за книгой пра-пра-пра-правнучку Прабабуля остерегалась – не доверяла.
Дальше Кукуцаполь мог не рассказывать. Все и так было ясно. Подслушав разговор, анчутка отправился за фолиантом сам. Но выбраться с ним из норы не успел: явившийся следом леший ценную вещь отнял, анчутке накостылял, веревочную лестницу унес.
– Теперь вся надежда только на понимание вами благородства, чести и достоинства, – впился глазами Кукуцаполь в Сигизмунда. – Если вы джентльмен, то не оставите мир в беде и восстановите справедливость.
– Он джентльмен, – твердо ответил Василий. – Говорите, где искать Самоварчикова.
В бревенчатом строении на курьих ногах никого не оказалось. Кукуцаполь схватился за сердце: «Если Прабабуля подалась в бега, нам ее не догнать». Рванули к пещере Горыныча – Баба Яга часто захаживала туда по дружбе. Вход в пещеру был завален изнутри обломком скалы, сквозь щели пробивался неяркий свет. На стук и крики никто не отозвался. Хрустнув шейными позвонками, Сигизмунд навалился на преграду плечом, крякнул и отвалил скалу от входа. Внутри у затухающего костра сидел грустный дракон; обрубок на месте его центральной головы был обмотан грязным бинтом. С другой стороны костра на земле лежала Баба Яга. «Явились – не запылились, – пробурчала она, не сводя взгляда с потолка пещеры. – Опоздали, голубчики. Улетели они. Стибрили ступу и улетели. Поздняк метаться». – «А книга? Книга?!» – вскричал анчутка. В ответ Ягушенция закатила глаза.
– Может, оно и хорошо, что Прабабуля с Самоварчиковым улетели, – осторожно произнес болотный хмырь. – Проблем меньше.
– Вы, вьюноша, глупы-с. Да-с, глупы-с, – взвился Кукуцаполь. – Прабабуля не проблема. Книгу, книгу увели!
– Подумаешь, старая книга, – фыркнул Сигизмунд, оскорбленный низведением с пьедестала спасителя мира. – Другую напишут.
– Да что ты понимаешь! – завопила Ягушенция. – В этой книге рецепты таких… таких волшебных снадобий! Мои с ними рядом не стоят. Голову Горынычу на раз отрастить можно.
Василий покусал нижнюю губу, взглянул на дракона и наткнулся на взгляд его правой головы. Не спуская сердитых глаз с домового, голова цыкнула зубом и кивнула на бинты, намотанные на обрубок. Отвертеться не выйдет, понял Василий и громко спросил: «Летать можете?» – «С двумя головами не пробовал, – ответил Змей. – Как бы набок не перекашивало».
Через минуту домовой и хмырь летели на драконе над Забайкальскими лесами. На горизонте всходило солнце. В его красных лучах мельтешила вдали темная точка. Ее носило из стороны в сторону, она то теряла высоту, то взмывала ввысь чуть ли не в пушистые белые облака. «Похоже, Прабабуля за триста лет разучилась ступой управлять, – подумал Василий. – Значит, догоним».
Змей Горыныч, приноровившись к отсутствию срединной головы, вышел на крейсерскую скорость. Вскоре троица уже летела над самой ступой. На дне ее, сжавшись в комок, сидел перепуганный Самоварчиков. К груди он прижимал толстую потрепанную книгу; Василий рассмотрел даже медные заклепки на кожаном переплете. «Самоварчиков! – крикнул домовой. – На кой тебе в зомби?» Взглянув на преследователей, Прабабуля проорала «Сдохни!» и энергично замахала метлой. Ступа заложила крен вправо, потом влево и резко пошла на снижение. «Под кронами хочет спрятаться, – понял домовой. – Оттуда ее не выцарапаешь».
Он снял башмаки и по Горынычу перебежал к шее, на которой сидел Сигизмунд. «Держи меня за ноги, – приказал он, лег на живот и пополз вниз. – Попробую его уговорить. Если не получится, спрыгну в ступу. Троих она не вынесет, опустится на землю. Тогда тоже приземляйтесь – пойдем врукопашную».
Уговоры Самоварчикова не подаваться в зомби проходили трудно. Беглец сопел, жаловался, что его в Забайкальских лесах не уважают, книгу отдавать не хотел. Василий клялся, что уважает Самоварчикова просто жуть как, напоминал, что леший вообще-то прописан в летописях крутым хозяином леса, божился, что Сигизмунд надрал ему уши с перепугу. Прабабуля лупила домового метлой. Он и сам то и дело бился головой о борт ступы, потому как ни ступа, ни Горыныч держать дистанцию, как самолеты на авиашоу, не умели.
А еще над воздухоплавателями внезапно разразилась гроза. Забухал гром, в черных тучах засверкали молнии, струи ливня залили нос висящему вниз головой домовому. Горыныч и ступа запрыгали по воздуху, как лягушки по асфальту. В какой-то момент голова домового оказалась внутри ступы, прямо напротив головы Самоварчикова. «Аааааа! – заорал Василий и ухватил лешего за шиворот. – Хватит тебя уговаривать! Книгу не потеряй».
