Риша Вольная
Одна из тысячи звёзд
– Скажем так, Даниил Александрович, что Борислав мой очень хороший знакомый.
Легкая улыбка, открытый спокойный взгляд и полная уверенность в голосе, вот и все что последовало за этим неинформативным ответом.
–Нет рекомендаций с последнего места работы, это как– то связано с вашим нежеланием стоять на коленях? – спросил я, снова методично листая туда-сюда папку из трех файлов.
– Я не против личностных отношений на работе, но против уверенности мужчин, что им все дозволено, что каждую сотрудницу должно интересовать продвижение по карьерной лестнице через … офисный стол и туалет.
– Вы, я так понимаю, за словом в карман не полезете? – иронично улыбаясь, спросил девушку. Ее взгляд на внутренний мир офисной жизни был мне очень интересен.
– Нет, я же специалист по работе с общественностью, а там либо ты сказал, либо тебя уже заклевали.
Соглашаясь, кивнул и захлопнул папку, продолжая рассматривать посетительницу. Ох, если учесть, что эта дамочка за две минуты нашла общую тему с Селиной и переспорить ее будет крайне сложно, то рабочий процесс обещает быть громким и с неожиданным вариантом решения проблемы. Борислава я знал несколько лет, мужик он был нормальный, так что пустоголовое создание отправить ко мне не мог, зная, как «трепетно» я отношусь к бизнесу. Словно услышав мои мысли, девушка добавила.
– Даниил Александрович, я хороша в своем деле, пусть опыт работы у меня всего три года, но я многого достигла, к тому же быстро учусь. А тот факт, что меня порекомендовали, ничего не значит, если Вас что-то не устраивает во мне или в моем личном деле. Я бы хотела поработать над развитием вашего бизнеса, но чьи-то подачки мне определенно не нужны.
И снова этот уверенный взгляд, знающий себе цену женщины и специалиста. В последнее время меня тянет к людям, умеющим постоять за себя, а в случае чего и дать отпор. Я даже знаю, откуда это дуновение ветра противоборства.
– Анна Олеговна, вы приняты, и меня на данный момент все устраивает, а дальше покажет время,– принял решение, протягивая руку для заключения нашего соглашения.
Девушка также энергично, как и Селине в приемной, пожала руку.
– Спасибо, надеюсь, никто из нас не пожалеет, – с улыбкой подшутила она, вставая с кресла. Я тоже поднялся.
– У меня к вам будет одна просьба, пока у нас тут установка кадров, взять на себя часть обязанностей моего секретаря, в частности это горы корреспонденции. Заодно что-то и для своих рабочих контактов почерпнёте.
– А чай, кофе и документы на подпись?
– Ну, что вы, с этим я и сам справлюсь. И на будущее, я ценю юмор, но люблю наличие рамок, – уточнил я, пытаясь сразу ограничить девушку в проявлении сарказма.
– Я тоже люблю рамки, так сказать я и есть рамко-изготовитель жизни вашего бизнеса вне и внутри офисного планктона.
Снова улыбка сдержанной доброжелательности и прямой взгляд. Она определенно мне нравится, вот только с Селиной их сводить опасно. Там и так две акулы феминизма, под второй я подразумеваю Алису, а если еще и Анну в этот коктейль дерзкого авантюризма и мужской погибели, то нам с Романом путевка в ад покажется легкой романтической прогулкой.
– Хорошо, сегодня оформляйтесь, а завтра с утра я введу вас в курс дела. И да, я не полноправный владелец фирмы. Вторым является Демидов Артем Николаевич, он директор по подбору персоналу, а точнее, занимается поиском кандидатов на должность охранников, формированием рабочих групп и прочее, в ходе работы вам станет понятнее, но все решения по каким– либо глобальным вопросам принимаются нами обоими. Я бы хотел, чтобы вы это учли при разработке плана продвижения нашего агентства.
– Хорошо, запомню. А когда я с ним познакомлюсь? – уточнила девушка, направляясь к дверям.
Обогнул ее, открывая дверь первым и придерживая, пока Анна выходила из кабинета.
– Думаю, не раньше следующей недели, может, позже, Артем Николаевич сейчас в командировке и плюс помогает мне по личному делу.
Вышли в приемную, где на своем месте сидел экс-секретарь, обиженный на весь мир.
– Юлианна, вы свободны, зайдите в отдел кадров и бухгалтерию, а заодно и Анну Олеговну прихватите. Распоряжения насчет вас обеих я сейчас по телефону выдам.
Если ж Аня энергично покивала головой, то моя секретарша собралась возмутиться.
– Юлианна, твою ж … честное слово, еще одно слово, и ты будешь уволена без зарплаты, пособия и прочих расходов.
Пригрозив ей, скрылся в своем кабинете, чтоб не убить эту «одаренную».
Хотел позвонить Крохе, но не стал, так как смысла не имело: или трубку не возьмет, или пошлет в лес мухоморы собирать.
Решил дать время, чтоб остыть и пережить факт становления моей невестой в глазах общества. Я только надеялся, что после работы девушка поедет ко мне домой, и мне не придётся скакать к ней и тащить на плече, как она выразилась «в свою пещерку всевластия». Чтоб отвлечься, занялся насущными делами и в первую очередь оформлением PR– менеджера. С утра познакомлю с фронтом ее работы, а потом поеду с Селиной на могилу ее брата, хотя она и намекала, что справится сама. Я точно знал, как в день годовщины рвутся все старые раны, как тебя на время затопляет горечь утраты, так что оставлять ее одну не входило в мои планы, а еще ее полоумная семейка и Маркелов явно могли выступить.
Вскоре с видом счастливого человека попрощался, надеюсь, навсегда с Юлианной, не обращая внимания на ее вдохи и ахи, поставил все подписи и отправил вон из моего агентства. Отменил заказ в ресторане и попросил Зою Васильевну приготовить на поздний ужин что-нибудь вкусненькое, накрыть стол в гостиной с цветами и свечами. По дороге домой надо ограбить пару цветочных магазинов и надеяться, что в меня не полетят букеты и тарелки.
Глава 17.
Селина.
Пока ехала в машине на работу, внутри все клокотало от шквала эмоций, пережитых в офисе Даниила. До встречи с ним всегда считала себя сдержанной девушкой, умеющей контролировать свои чувства, но тут, будто прорыв всех шлюзов одновременно. Скажи мне Алиска сегодня на обеде, что моя встреча с Арчинским закончится сексом на его рабочем столе и выяснением отношений в приемной в компании двух блондинок, так я б ей первая в глаз дала. В мои планы такой расклад явно не вписывался, и правду говорят, хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах.
Сейчас-то я понимаю, надо было позвонить и высказать все, что я думаю, об этой выходке с помолвкой, так как находиться в нестабильном эмоциональном положении рядом с этой сексуальной машиной мне точно противопоказано. Черт, вот только я почему-то ни капельки не жалею о содеянном. Хотя нет, жалею, что начес его секретарше не сделала.
Вспомнила образ этой продукции магазина для взрослых, у меня снова зачесались руки, и я заерзала на сидении авто от желания свернуть кое-кому тонкую шейку. А что за одежда на ней была?! Лучше бы вообще разделась, и то б эффект меньше бы был. И это полуголое тело ходило вблизи Медвежонка, и он типа не замечал всех этих богатств?! Господи, меня поглощает ревность! Но как когда-то писал Вольтер: «Бурная ревность совершает больше преступлений, чем корысть и честолюбие», так что надо избавляться от этого саморазрушающего чувства. Легко решить, но как же тяжко воплотить в реальность.
В таком нервном раздрае приехала на работу, так что спустя час персонал летал по отделению тише мухи, явно шепча за моей спиной, что их начальство совсем офигело, страдает самодурством и надо его пустить на мыло, только все эти пожелания еще сопровождаются непереводимыми на приличный русский язык жестами и словами-связками русского-матерного. Пусть так, но мне хотелось, чтоб хоть где-то в моей жизни все работало красиво, по инструкции и уставу.
От Даниила ни звоночка, вот же гад… хотя б я все равно трубку не взяла, чтоб помучился. Сначала решила, что после работы только домой, но спустя пару часов самоанализа и размышлений над возможными причинами выходки Арчинского пришла к выводу, что в его действиях есть логика. Мое ж невозвращение к нему домой попахивает «подростковым инфантилизмом» и явно не показывает меня взрослой и самостоятельной женщиной, способной к разумным поступкам. Так что таракашкам намотала сопли на кулак, откинув в сторону слюнявчики, собрала нервы в кучку и сбавила обороты прессинга трудящихся. День близится к вечеру, пора и отдохнуть, поэтому пошла навестить Пашульку и лично осмотреть его героические раны. Парень встретил меня с радостной улыбкой на всю моську. Это подтолкнуло меня на мысль, что меня явно хотели сильно, ну, прямо очень сильно видеть.
– Селина Арнольдовна, здравствуйте! Как хорошо, что вы пришли, а я к Вам в кабинет хотел идти. Сказали, что вы еще буяните там, – чуть ли не прокричал, вскакивая с кровати.
– Мда…интересно, кто ж сказал? – мягко и нежно спросила я, мысленно уже потирая лапки от предвкушения дисциплинарной выволочки.
– Так меня ваш Андрюха навещал, вот и сказал.
Жаль, конечно, тут в чтении лекций не развернёшься, по сути, эти два охломона вообще мне не подвластны, только святой Даниил имеет влияние на их умы.
– Ну, понятно, а зачем ко мне собирался? Соскучился за выходные по моим ковыряниям в твоих ранках? Или по мне? – подмигивая Паше, присела на стульчик для посетителей напротив кровати.
– Ну, Селина Арнольдовна, конечно, по Вам и вашим умелым ручкам, – улыбнулся этот подхалим, возвышаясь надо мной.
– Пашуль, ты присаживайся, а то у меня шею переклинит, если буду любоваться на тебя из такого положения.
Парень быстренько уселся на кровать, мирно сложив руки на колени. Черт, ну, детский сад… кивнула ему головой, чтоб начинал вещать истину, от которой, судя по всему, его распирало.
– Мой лечащий врач сказал, что в принципе может отпустить меня домой, но только с Вашего письменного согласия.
Ааа, правильно! Своих пациентов-клиентов я разрешала выписывать только после личного осмотра. Не то чтоб я не доверяла врачам нашей больницы, но мне хотелось быть уверенной на все сто процентов, что лечение проведено правильно и никакие осложнения впоследствии не выстрелят мне в голову в прямом и переносном смысле этого выражения.
Улыбнулась и сделала парню знак рукой, чтобы тот продолжал свою мысль.
– Ну, так, может, отпустите? – и эти знаменитые глазки мультяшного кота, к черту продюсера этого опуса.
– Паш, так рановато тебе…– начала я, но тут в голове появилась хорошая идея о совмещении приятного для парня и полезного для меня.
Дверь палаты закрыта, так что мои «интерны» не должны услышать. Указательным пальцем поманила к себе парня, желающего свободы от больничного уклада, и, когда тот нагнулся ближе ко мне, озвучила свою мысль.
– … Но я могу тебя завтра выписать за небольшую тайную услугу лично для меня.
–Да без проблем. Для Вас что угодно.
– Мне нужен пистолет, не очень большой. Сможешь? – тихо спросила я.
Павел удивлённо замер, а потом нахмурился, явно пытаясь найти причину моей просьбы.
Ха, я сама не знала, но после нападения на меня в родном кабинете мысль обзавестись оружием возникла сама, а теперь эти угрозы Маркелова. Я определенно хотела иметь возможность защищаться и самой, а не только надеяться на охрану Даниила, они в первую очередь тоже люди.
– Селина Арнольдовна, а зачем вам оружие? Если Вас обижают, вы только скажите, и мы с ребятами …
– Ой, не надо! – перебила я парня. – Меня никто не обижает, считай, что это мой каприз. Участвуешь?
– Хорошо, договорились. Я достану пушку без документов, без истории… так что если пальчики свои уберёте с него, то ни одна ментовская шкура не подкопается. А вы хоть стрелять-то умеете?
Лицо серьёзное, взгляд напряженный, значит, не прикалывается, а правда волнуется, как бы я тут себя и еще полгорода одной обоймой не порешила.
– Паш, все хорошо! Я стрелять умею, в юности училась, даже неплохо получалось. Сейчас, конечно, не тренируюсь, так как я, вроде бы, спасаю жизнь, а не лишаю ее. Мне просто для самообороны, – успокоила парня, мягко улыбаясь и примораживая взглядом.
Он глазки опустил и согласно закивал, вот и замечательно.
– Ну, счастливец, завтра на выписку, а сейчас снимаем портки и укладываемся на постельку, я осмотрю твои царапины.
Парень оперативно снял спортивные штаны и смиренно улегся, сложив руки на животе. Ангел, блин, нимб ему еще.
Состояние ран меня удовлетворило, так что могу со спокойной душой выпустить этого питомца из клетки, так сказать, в среду естественного обитания – тренажерка, пули, выпивка и девочки. Завершая осмотр, попросила его.
– Ты уж там проконтролируй, чтоб в больничку и возможный будущий морг больше ни Артемка, ни Даниилка не играли. Хорошо? А если начнут, то мне позвони, я приеду и этим большим боссам назначу курс сифонных клизм ледяной водой, чтоб мозг через попу охладился и нормально работал.
– Ого, хорошо! – уже смеясь, ответил мой пациент. – Как Вы так легко с ними управляетесь?
– Ну, что ты?! Куда уж мне, гномику, справиться с этими бугаями? Это я так, пугаю только, – открестилась я, вставая и стягивая одноразовые перчатки, одетые перед осмотром.
– Вы знаете, некоторые парни удивляются, как вы уживаетесь с Даниилом Александровичем. Он к нам на тренировки пару раз приходил, так нас как щенков по рингу раскидывал, так еще и мозг промывал по пути, что сами виноваты – распустились, обмякли, только в нецензурных выражениях. С ним только Артем Николаевич да еще пара ребят смогли посоревноваться.
– Ну, это он может, мозг промыть и матом приласкать! А ты, значит, не удивляешься нашим отношениям? – вернула ход разговора к начальной фразе парня, выкидывая использованный материал в мусор.
– Нет, они просто Вас плохо знают, а те, что с Вами больше работали, не удивляются. Мы ж в курсе, что с Вами не каждый справится.
Я, повернувшись, удивленно посмотрела на него, но Павел лишь криво ухмыльнулся и, прихватив штаны, стал одеваться.
– Да ладно, Селина Арнольдовна, еще скажите, что вы не в курсе?
– А что именно я должна знать? – уточнила я, внимательно наблюдая за парнем.
– Многие наши ребята были бы не прочь замутить с вами, но все желающие были далеко посланы, а потом и босс предупредил, чтобы мы к вам не лезли. Решили, что он сам имеет на Вас виды, но и тут не вышло.
Я, немного шокированная от тайных перипетий, присела на стульчик, а Павел, заметив мое недоумение, присел на корточки напротив меня.
– Бл**ь, простите! Вы и, правда, ничего не замечаете, кроме работы. Мы как ваши мышата – колите, лечите, бинтуете.
Внутри стало как-то зябко, неприятно от того, что он прав. Я так жила, мой мир – это мой мир, и мне там лишний никто не нужен. Я и сейчас пытаюсь так жить, только хочу Медвежонка засунуть в свою сферу, а затем снова как страус: ничего не вижу, ничего не слышу, ни о чем лишнем знать не хочу.
– Паш, ты прости, но я далеко не идеальна, а об мои представления о жизни вообще можно ногу сломать.
Он снова ухмыльнулся, провел пальцами по моей ладони, что лежала на подлокотнике. Я вздрогнула от ощущения чужих рук на своей коже, моя фобия не дремлет, но определенно стало лучше. Заметив мою реакцию, парень снова ухмыльнулся и встал. Заговорил, когда уже отошел к окну, прервав эту напряженную тишину.
– Я знаю про ваш страх прикосновений уже давно. Как-то раз случайно услышал ваш разговор с подругой. С тех пор я и несколько парней, так сказать, охраняем ваш покой от мужского посягательства, да и сами Вы не особо даете им надежду на бурное и страстное.
Он повернулся ко мне лицом, складывая руки на груди. Я тоже задумалась, рассматривая мужчину, а почему не он? Симпатичный, простой в общении, высокий, с мышцами, ну, до Арчинского ему еще подрасти, но… черт, а смысл рассуждать дальше, если я его уже с этим гадом сравниваю.
– Вы не подумайте ничего плохого, Селина Арнольдовна, никто не обижен. Вы просто особенная, и мы вас очень уважаем и ценим, а все остальное – это уже романтические сопли. Просто знайте, если нужна помощь, то только скажите.
Я глубоко вдохнула, собирая мысли в стройное предложение.
– Спасибо, Павлуш! Правда, мне очень приятно, но если намекаешь на недоброе ко мне отношение со стороны Арчинского, то это полный бред. Он, конечно, местами полная козлина и бабник, песок, по которому я ходила, не целует, но намеренно вреда мне однозначно не причинит. И желание завести оружие абсолютно с ним и нашими отношениями не связано.
Вот сейчас я малость соврала, так как, узнав о помолвке, в первые минут двадцать мне очень хотелось его пристрелить.
–Тогда я спокоен! Оружие будет готово, мне нужны сутки.
– Ну, завтра выпишешься, а в четверг, край в пятницу привезешь мне сюда. Я в четверг дежурить буду. Своим скажешь, что на плановый осмотр, я и постовую охрану предупрежу, чтоб шумихи не было.
– Договорились! А, может, вам еще нужен бронежилет?
Я представила это снаряжение под открытым вечерним платьем и, засмеявшись, отрицательно покачала головой.
– Нет, спасибо! Только крепление, пояс, как он там правильно называется, для скрытого ношения на бедре.
Мой пациент снова открыто улыбнулся и сказал, что все будет в лучшем виде. Попрощалась, договорившись держать связь по телефону.
Вышла из палаты, еще немного пребывая в мыслях об услышанном. Вот ведь как бывает, мы не замечаем очевидного из-за страха увидеть то, что нам не понравится, может обидеть, ранить. Меня вполне устраивала такая жизнь, а сейчас все рушилось, но я пока не хочу, не готова вернуться в этот реальный мир. Господи, от этого разрыв мозга случится, вон таракашки уже перевязали голову мокрым полотенцем и синхронно стонут, в плавание их надо отдать … синхронисты хреновы!
– Селина Арнольдовна, вы в порядке? – из раздумий вывел голос Витали, стоящего рядом, а я застыла у закрытой двери своего кабинета.
– Да, просто устала, – хмурясь, отвернулась от охранника, открывая замок.
– Может, поедем домой? Поздно уже и Вы после дежурства, – аккуратно спросил мужчина, заходя следом за мной.
Посмотрела время на ручных часиках, почти половина восьмого. План по мотанию нервов Арчинского выполнен, пока соберусь, пока доедем до коттеджа, пройдет еще почти час, так что время ожидания моего решения должно было навести его на мысли, что не все в этой жизни случается по щелчку его пальцев. Если он вообще меня ждет, а то не звонит, не пишет. Вон у него на работе есть готовая на все и без ненужного выноса мозга Юлианна, а теперь еще и вполне адекватная Анна. Внутренним чутьем знаю, что она мне понравится, было в ней что-то располагающее меня, что-то знакомое и понятное, но это не значит, что если Арчинский скажет «Моя», она откажется. Вон он как виртуозно справляется со мной.
За этими невесёлыми думками, избавившись от Виталика, переоделась во вчерашний комплект одежды, засунув черное платье в пакет, ему явно пора в химчистку.
Так и не определившись с линией поведения при встрече с Арчинским, села в джип. На короткий вопрос Андрея «В коттедж?» кивнула головой и устало откинулась на спинку. Сегодня только вторник, а я уже устала, хотя завтрашний день вымотает окончательно. Такими темпами я буду рыдать, как кисейная барышня при виде маленького котенка в грязной луже. Боюсь подумать, что со мной будет к знаменательной субботе, этот бал я точно надолго запомню, если вообще переживу его.
За окном было темно и влажно, осень спешила, лишая нас дневного света. Через тонировку виднелись только голые ветки деревьев вдоль обочины загородной трассы, а за ними поля и единичные всплески фонарей дачных домиков. А что если все бросить и уехать туда, где тепло, нет знакомых лиц и проблем?! А тут пусть все катится к чертям!!! Роман Алиску защитит, Артем справится и сам, ему не впервой бороться с этими ветряными мельницами, насчет своей семейки я вообще не переживала, хоть пусть по миру пойдут. Последний разговор с матерью и сестрой расставил все точки над всеми буквами и в конце каждого предложения. Арчинский … я же жила без него, значит, смогу и сейчас быть без Даниила… От этой мысли в животе всё так скрутило, что я резко вдохнула, пытаясь погасить боль, и даже сидевший рядом со мной Андрей дернулся от неожиданности.
Отрицательно покачала головой на его вопросительное выражение лица и снова, почти носом, уткнулась в холодное стекло автомобиля.
Вскоре приехали. В окнах дома почти нигде не было света, отчего возникла мысль вообще не выходить из машины. Может, его и, правда, дома нет… позднее совещание директоров.
Хмыкнула от своей же иронии и решила немного посидеть в салоне, чтоб успокоить войско гордых и обиженных от измены таракашек, вооружившихся мачете и саблями. Распахнула на максимум дверь, подставляя лицо свежему воздуху, закрыла глаза.
Как всегда, почувствовала его запах раньше, чем услышала шаги. Даниил молчал, я тоже, ведь так и не решила: то ли кидать в него посудой и громко кричать, можно матом, то ли гордо молчать и заморозить своей вселенской обидой. Даже глаза боялась открыть, хотя радость от того, что дома и явно ждал, затопляла истерзанную душу теплом и надеждой.
– Крох, ты заболела? Виталик сказал, что у тебя что-то болит. Давай я врача вызову, скорую, можно даже санавиацию. Ты только скажи что и где, – его голос хриплый и тяжелый от контроля над тональностью.
Он всегда так говорил, когда хотелось кричать и кидать мебель, но пытался погасить свои порывы. Приподняла ресницы, попадая в плен темных и обеспокоенных глаз.
– Я в порядке… просто голова болит – слегка улыбнулась, вспомнив его слова. – И зачем нам врач, я же сама врач. Забыл?
– Нет, не забыл, но если ты болеешь, то будешь необъективна в оценки своего самочувствия.
Он говорил, а сам даже не двигался, вцепившись одной рукой в дверцу машины, а второй за крышу, тем самым полностью перекрывая мне выход.
– Арчинский, я, правда, почти в порядке, просто устала, голова болит, – спокойно ответила я, полностью открывая глаза и выпрямляясь, попыталась двинуться к выходу.
Но мужчина даже не шевельнулся, чтоб пропустить меня. Я нахмурилась и посмотрела ему в лицо.
– Ты против моего приезда или есть другие причины того, что ты мне не даешь выйти из машины?
– Если ты не хочешь здесь находиться, то не надо. Я не настаиваю.
Вот это прикол! Вот как знала, что надо домой было ехать. Заглушив, как в детстве, все эмоции, откинулась обратно на спинку. Бл*ть, моя машина здесь, но садиться за руль в таком состоянии верх глупости.
– Как скажешь, позови водителя, чтоб меня отвезли, – попросила, снова прикрывая глаза, молясь, чтоб выдержать и не заплакать. Не дождетесь!
Услышав короткое, но яркое по эмоциональности ругательство Арчинского, почувствовала, как меня подхватили под колени и спину. Пока открывала глаза, уже оказалась на полпути из машины, рефлекторно обхватила мужчину за шею, чтоб удержаться в этом воздушном состоянии.
И вот он уже несет меня по дорожке к дому, приказав охране загонять джип в гараж и закрывать ворота под сигнализацию. По всей видимости, моя поездка домой отменяется.
– Арчинский, что это сейчас было? Может, мне тупенькой пояснишь? А то я сегодня мотив твоих поступков не сразу улавливаю, – тихо спросила его, пока он продолжал тащить менять в свою пещерку с практически каменным выражением лица.
– Как что? То, что просила. Предоставил тебе право выбора, – обиженно ответил мой мужчина, заходя в дом и закрывая дверь ногой.
– Хорошо! Я выбрала поехать домой, так какого черта ты принес меня к себе в дом.
Мы остановились посередине холла, и на меня с прищуром посмотрели.
– Меня не устраивает твое решение, так что снова все будет так, как я хочу. Так что можешь начинать орать и кидаться предметами, только в лицо не надо, у меня завтра встреча с утра.
Уже хотела начать кричать, но после его просьбы меня пробрал смех. Черт, я точно схожу с ума: за пять минут от слез до смеха, это ненормально.
– Господи! Женщина, чего ты смеешься? По всем моим выводам ты сейчас должна кричать и кидаться тарелками, – возмущённо простонал Арчинский, отчего я еще сильнее начала смеяться.
– Ну, я физически не могу в тебя чего-нибудь кинуть, так как ты по-прежнему держишь меня на руках. Даже моя сумочка осталась в машине, – сквозь смех пояснила я.
– Тебе ее принесут,– внимательно, разглядывая меня, успокоил Даниил.
– Не сомневаюсь, – пауза. – Дань, можно поставить меня на пол.
Снова пауза. Мы только смотрели друг на друга.
– Тебя не напрягает стоять посередине дома со мной на руках?
Он удивленно приподнял бровь и отрицательно качнул головой.
– Почему ты не выходила из машины? Я сначала решил, что ты не хотела сюда ехать, а потом мне сказали, что ты всю дорогу тяжело дышала и корчилась, возможно, от боли. Я малость испугался.
Становится понятным его взвинченное состояние.
– Я просто устала, а сидела…думала, тебя нет дома, что ты на позднем совещании со своей секретаршей.
– Дура ты у меня! – прям с облегчением в голосе выдохнул Арчинский, легонько целуя меня в висок.
Вот всегда он так, вроде бы, мне положено обидеться за оскорбление, но делать этого совсем не хочется.
– Бывает, иногда! Но это не значит, Арчинский, что ты и дальше будешь обзываться.
– Не буду, – пообещал он, не давая больше права голоса, захватывая мой рот в поцелуе, наполненным нежностью и одновременно щемящей болью грусти.
Запустила руки в его волосы, безвозвратно портя их укладку, наслаждаясь возможностью ухватиться за длинные пряди, как представляла в нашу первую встречу.
– Я купил тебе цветы, – прошептал Даниил мне в губы.
– Это хорошо, я люблю цветы. Надеюсь, это не розы? – в тон ему спросила я.
– А что, ты не любишь розы?
– Я все цветы люблю, но шипами по лицу будет больно. Ты тут малость просчитался.
– А все-таки планируешь меня побить ими? – спросили меня, слегка прикусывая губу и кожу на подбородке.
– Нет, это я так… на возможное будущее.
– Ничего, я выдержу.
– Ого, значит, смелый? – спросила я, обрисовывая пальцем контуры мужского лица.
– Нет, отчаянный! – улыбаясь, он притворно укусил меня за пальцы.
– Хорошо, Отчаянный! Так, где мои цветы? Что-то я не заметила их, когда ты прискакал к машине?
– Сейчас, женщина, не торопи. Я ж только учусь.
И мы направились в гостиную. Даниил остановился на пороге комнаты, аккуратно поставив меня на пол, прижимая к себе спиной. Я осмотрелась. На кофейном столике стояли три большие шляпные коробки с потрясающими розами и орхидеями, а на полу огромный букетище роз разных цветов, от вида которого я пришла в легкий шок. Я ждала букет, большой букет, помня о скрытой любви Арчинского ко всему большому, но такого все равно не ожидала.
– Мда… я теперь понимаю, почему к машине ты вышел без цветов. Я б в случае негодования таким букетом тебе бы голову проломила одним ударом, ну, если бы вообще смогла его от земли оторвать. Дань, ты все-таки малость … рехнулся?! – то ли спросила я, то ли подтвердила, даже сама не поняла.
– Тебе не нравится? – прозвучал типичный мужской вопрос, оставив без внимания первую часть моего высказывания.
Ну, как ТАКОЕ может не нравиться?!
– Нравится, очень! Но зачем так много? Сколько их там? – спросила я, кивая головой в мини-клумбу посередине гостиной.
– Тысяча и одна, ну, как в сказке. Мне бабушка ее часто читала. А еще я подумал, что мы с тобой давно встречаемся, а я подарил всего один маленький букетик роз. Ну, и исходя из итогов нашей встречи в обед, я понял, что сильно провинился. И, вообще, женщина, чего я тут оправдываюсь, как в школе перед директором?! Захотел и подарил, а у меня даже повод есть, так-то все обвинения заочно снимаются.
– Повод? – наклонив голову в бок, взглянула ему в лицо.
– Ага, по этому случаю я тебе даже подарок приготовил. Посмотришь? – спросил он, кивая головой в сторону столика.
Там между цветами стоял подарочный пакетик, который я сразу даже не заметила.
Вот чует моя попа, что подарок-то с изюминкой, а судя по слишком бодрому голосу и неровному дыханию мужчины, там прям-таки изюмище.
С прищуром посмотрела на Даниила, пытаясь произвести рентген мозга, но либо мои таракашки потеряли этот дар, либо череп Арчинского, закаленный в многолетних боях, не пропускал лучи. Решив все-таки утолить мое природное женское любопытство (откуда только оно взялось?!), сняла с талии руки мужчины и двинулась в глубь комнаты.
Медленно взяла пакет, достала коробку в лентах. Вздохнув, стала распечатывать, пока в руках не оказалась голубая коробочка от Тиффани. Уже дрожавшими пальцами открыла ее, чтоб увидеть потрясающее кольцо.
Медленно выдохнула, закрыла глаза, открыла глаза, но картинка не поменялась, да и мысли не приходили в одну линию, а все скакали туда-сюда. Почувствовала, как сзади меня подошел Даниил. Господи, если он сейчас снова спросит про «не понравилось», я его стукну.
– Медвежонок, это… я… – замолчала, так как фраза из междометий точно не имела смысловой нагрузки.
Почувствовала, как горячие ладони мужчины скользнули на мою талию, а затем сомкнулись в замок на животе.
– Кроха, я знаю, что спешу, что тороплю тебя. Уже давно понял, что выйти замуж за миллионера – это точно не цель твоей жизни, даже просто выйти замуж ты не планировала, – тихо в волосы пояснил Даниил.
– Ну, ты же знаешь, что моя фобия не особо предполагала к развитию таких мыслей.
– Знаю, но с твоей хренофобией мы, вроде, разобрались? Или нет?
Я хмыкнула, аккуратно проведя пальцем по граням бриллианта на верхушке кольца, которое продолжала держать перед собой.
– Частично, как я сегодня поняла. Это только на тебя она не срабатывает.
– Конечно, она знает, с кем связалась, – гордо согласился мужчина, оставляя поцелуй в макушку. И снова тишина.
– Оно очень красивое. Я не очень разбираюсь, точнее, совсем не разбираюсь в камнях, каратах и прочей ювелирной атрибутике, но выглядит потрясающе, – наконец-то я смогла сформулировать свои чувства в слова.
– Мне сказали, что это одно из самых лучших. Селин… – он замолчал, подбирая слова, и сильнее стиснул руки, прижимая к себе. – Я должен был так поступить, так как я определенно не собираюсь отдавать тебя Маркелову или еще какому-нибудь уроду. И сейчас я не встаю на колено, делая тебе предложение, не произношу все эти пафосные речи, так как понимаю, что ты не готова. Я не хочу давить, и если ты когда-то решишь сказать «да», то это будет только твое решение, а не вынужденная мера. Я только прошу дать мне шанс.
– Шанс?
– Да, шанс! Шанс доказать тебе, что у нас может что-то получиться, несмотря на все сложности.
Я промолчала, добавить было нечего, так как Дан был прав во всем. Снова провела по камню, любуясь его мерцанием. Всегда спокойно относилась к украшениям, но в это кольцо влюбилась с первого взгляда.
– Пусть для тебя это будет просто кольцо. Пусть как знак моей победы над твоей фобией, – предложил Даниил, укладывая подбородок на мое плечо. – А над всеми остальными вопросами подумаем попозже. Например, на следующей неделе? Договорились?
