Рина Макошь
Так становятся кобелями
– Здравствуйте, Игорь.
– Че, смерть Аринки нас перенесла с уровня «ты» на уровень «вы»? – усмехнулся гризлеподобный Игорь, и это напугало Олега больше, чем все остальное. Рука несостоявшегося тестя так и лежала мертвым грузом на плече.
– Да я вообще хз, на каком уровне сейчас.
– Слушай, я не знаю, как именно случилась у вас ссора, но я точно знаю из-за чего ты психанул, – перешел в наступление Игорь. – Она, как ее шлюха-мать, трахнулась на стороне и поплатилась за это. Камилла всю жизнь ее жалела: девочка без матери растет. Обхаживала ее, чуть не в жопу целовала. Тьфу! А я всегда видел, что она такая же. Надеялся, что нормальная получится, но нет. Ты знаешь, я ведь никогда даже не был уверен, что она моя дочь.
Олег мотнул головой. На лбу выступили капли пота. Земля покачнулась под ногами. А Игорь продолжил.
– И сейчас мне кажется, что по крайней мере от матери она точно взяла больше, чем от меня. А может и отец-то у нее был такой же проходимец. Даже не буду объяснять, почему не решился на ДНК-тест. Думаю, ты и сам меня понимаешь. Просто они все не знают ничего. – Он кивнул в сторону похоронной процессии. – А ты знаешь. И я знаю. И хорошо, что вы женаты не были, а то, когда застал бы ты ее за этим делом, когда сам бы и пришиб. А так судьба за тебя все сделала. И правильно сделала.
Он сплюнул на землю и ушел. А Олег остался стоять и думать тысячу мыслей в секунду. Неужели Игорь за все эти годы не привязался к Арине? Даже если она не его родная дочь? Он же воспитывал ее сам, один, столько лет.
А он сам?
Олег видел, как люди стоял с опущенными головами и понимал: он не будет скучать по Арине.
С того дня все пошло наперекосяк. Работать с отцом стало невозможно, и Олег ушел из его компании, открыл свою фирму, но дела шли неважно. Рядом с ним, как солдат на своем посту, всегда была Ольга, готовая задержаться на работе, бросить парня и раздвинуть стройные ножки. А ещё по сути Ольга заправляла всем в новой фирме. Потому-то и дела шли неважно: ей не хватало сноровки, опыта, деловой хватки, несмотря на богатый опыт. И тем не менее, если бы не она, Олег давным-давно пошел бы ко дну.
Тогда на кладбище Олег оказался не прав. Он скучал по своей невесте. Тосковал. Прощал измену и снова проклинал.
И все чаще пил. Сначала дома, в одиночестве. Потом ударился в другую крайность – пил в караоке, в барах, в клубах. И наконец остановился на промежуточном варианте: в одиночестве, в ресторане. Напивался каждый раз так, что без помощи не мог добраться до такси.
Но легче не становилось. От Ольги было противно. Родители вывесили железный занавес. Игорь растаял в тумане. Паша… Паша вернулся в Шанхай, и у него все хорошо.
Прошло три года. Олег в очередном ресторане пил рюмку за рюмкой, а молоденькая официантка морщила нос каждый раз, когда он подзывал ее к себе. На пятой или на шестой стопке Олег потребовал менеджера.
– Эта девушка… – начал Олег медленно, собирая все силы, чтобы его голос звучал чуть более трезво, чем есть на самом деле. – Маша, девушка Маша. Официантка. Я могу пятнадцать минут ей рассказать, а потом она опять будет еду разносить? Это тысяч сколько будет? Пять? Десять?
Менеджер вскинул белесые брови.
– Прошу прощения, – вежливо начал он, – я правильно понимаю, вы хотите переговорить с Марией?
– Да, она так морщится каждый раз… Она не знает, ну, знаете, почему я пью… а ведь… в общм…
Менеджер вытянулся по струнке. Кивнул со словами: «Одну минуту, подождите, я решу этот вопрос».
Его не было действительно минуту или даже чуть меньше. Лицо вежливое, но не улыбается. Голубые глаза сверкали.
– Знаете, в нашем заведении не принята подобная практика, – начал он. – К тому же вы предлагаете деньги, а это тем более неприемлемо в нашем заведении. Но в связи с тем, что Мария действительно позволила себе вольности в ваш адрес, мы приносим свои извинения. Она только заканчивает стажировку, и ей действительно стоит быть терпимее. Она подойдет к вам в ближайшие пять минут и выслушает все, что вы имеете ей сказать.
И вот она села напротив. Старалась держать вежливое выражение лица, но у нее плохо выходило. Она раздосадована и недовольна. Ее пухлые губки поджаты, веснушки темнели на красных щеках, черные кудрявые волоски выбились из хвоста, взгляд темных карих глаз то и дело соскальзывал в сторону и начинал метать молнии. Но она все время одергивала себя, заставляля слушать. И все меньше отвлекалась. Все чаще округлялись ее глаза.
– И ваши родители так и не простили вас? – тихонько пропищала она, прижимая ладони ко рту.
Олег покачал головой.
– Но они ведь ничего не знают… как они могут?
– А как вы могли? – Олег лукаво прищурился.
Официантка потупила взгляд.
– Я прошу прощения.
– Да ладно, расслабься. Просто водка у вас сегодня странная. Так и тянет рассказать кому-нибудь, хотя три года молчал. Ладно, иди уже, неси счет, а я поеду. Впервые до такси сам дойду.
– Хорошо, – улыбнулась Мария уже без всякой брезгливости, – у вас есть наша карточка?
– Да…
Олег оплатил счет и вышел на улицу. Стоял осенний, прохладный вечер, небо было низким, злой ветер мгновенно освежил и голову, и мысли. Он уже ругал себя за свою болтливость и ехал домой в дурном расположении духа, когда на телефон пришло сообщение.
«Это Маша, официантка. Я осталась под большим впечатлением от вашей истории. Если вдруг вы захотите еще как-нибудь поговорить, мы могли бы встретится, когда я не буду работать».
И дурацкий такой колобочек в конце с распростертыми ручками.
