Рина Когтева
Крамола
– Мой Царь, если это чья-то глупая шутка…
– Я не могу разговаривать с Богами, а они не могут разговаривать со мной, – перебивает меня Атиарн.
– Невозможно! – возражаю я.
– Еще как возможно. Я не просто слеп, я невосприимчив к иллюзиям, которые создают жрецы. Боги не видят и не слышат меня, а я не вижу и не слышу Богов.
Я вздрагиваю, когда до меня доходит смысл его слов.
– Мой Царь, но вы всегда можете говорить с Богами через кого-то… не обязательно, чтобы народ Альрата об этом знал…
– Это еще не все, Ваарг, – Атиарн делает шаг ко мне, его трость с громким стуком касается мраморного пола. – После смерти я не смогу стать Богом.
– Но…
Атиарн делает еще один шаг. Он выше меня почти на голову, он наклоняется ко мне и тихо говорит.
– Поэтому я стану Богом при жизни. А ты станешь одним из тех, кто мне в этом поможет.
Этот момент для меня как взрыв мирраерского снаряда. Мне все вдруг становится ясно. Наш Царь не мечтатель или беззаботный романтик, наш Царь – безумец.
– Но почему именно я?
– Потому что ты идеальный кандидат. Иначе, думаешь, стал бы тебя вербовать Имио?
– Кандидат для чего? – сдавленно спрашиваю я.
– Для новой эры. Пойдем, я все тебе объясню.
Ты получишь все от того, кто не видит Богов, сказала мне Богиня Гебет.
Атиарн ходит медленно, но уверенно, он всегда немного выставляет трость вперед, но делает это почти незаметно. Если не знать, что он слеп, то покажется, что перед тобой просто человек, который глубоко задумался. Мы покидаем Аним, но летим не в Нагиб, а в небольшой дворец на самом краю пустошей Рата.
– Мой охотничий дом, как будто я когда-то мог охотиться, – иронично замечает Атиарн.
– Мой Царь…
– Оставь, – отмахивается Атиарн. – Я знаю о том, что я могу и чего не могу.
Внутри идеальный порядок, но снова то же ощущение, что и в Нагибе – как будто в этом месте никто никогда не собирался жить. Атиарн ходит по обеденному залу, его трость стучит по полу, отбивая одному ему понятный ритм, я робко сижу на краю стула. Мне кажется неловким сидеть, когда Царь стоит, хотя он мне это и разрешил.
– Мой дед Таал Нрат был восьмым сыном своего отца, он не должен был занять трон, но ему это удалось. Знаешь почему, Ваарг?
Я пожимаю плечами.
– Потому что он был умнее остальных, мой Царь?
– Не так, чтобы очень. Но он нашел сильного союзника. Это были жрецы Анима. Мой прапрадед Таал Ламит правил совместно со своей мачехой до сорока лет. А знаешь почему?
– Потому что на ее стороне были жрецы Анима? – на этот раз я знаю ответ.
– Верно.
– А Великий Царь Эун?
– Сводный брат моего отца – Ин, один из верховных жрецов Анима.
– Но жрецы Анима всего лишь приводят людей к Великим Богам, мой Царь. Сами они ничего не решают.
– Уверен? – Атиарн останавливается и поворачивается ко мне. – Боги-то не запоминают разговоров со смертными, так что кто угодно может выдать себя за них. Аним владеет монополией на самых великих из Богов – на самих Царей, и они предоставляют возможность каждому жителю Альрата увидеть и пообщаться с ними. Аним баснословно богат, Аним много веков назначает Царей. Думаешь, они разрешают древним духам болтать все, что взбредет им в голову?
Не думаю. И, честно говоря, никогда не думал. Я, конечно, почитаю Богов, но, скажем так, не питаю по этому поводу иллюзий. Абсолютно любому, у кого в голове больше одной извилины, хоть раз приходила мысль, что жрецы умеют подделывать беседы с Богами.
– Видимо, нет, мой Царь.
Атиарн наконец-то садится.
– Аним правит Альратом, Ваарг, и они делают это уже много-много лет. Это они решают, строить нам корабли или нет, начинать нам войну или нет, и закрывать нам глаза на то, что мирраерский корабль взрывает наш, или нет.
Я замираю. Атиарн улыбается.
– Ну вот, ты в курсе, что я все знаю. Думаю, теперь наша беседа пойдет в более непринужденном ключе.
Это не беседа, а сущее безумие.
– Но чем я могу быть вам полезен, мой Царь?
– Посмотри на меня внимательно.
Честно говоря, только этим я и занимаюсь.
– Кого ты видишь перед собой?
Я вижу перед собой странного человека, и не могу понять, в своем он уме или нет.
– Я вижу Царя.
– Ты видишь слепца, – Атиарн громко стучит тростью по полу. – Народ поддержит слепца? Возможно. Армия поддержит слепца? Да никогда!
Как бы он ни был безумен, но он чертовски прав. Армия никогда не будет считать Слепого Царя своим героем. Впрочем, сейчас говорить о возможностях армии не имеет смысла, жалкие остатки, которые охраняют наши границы, и с этим-то с трудом справляются.
– Ты – идеальный кандидат для того, чтобы стать их лидером. Ты выжил в катастрофе, ты молод, у тебя хорошее происхождение, но твоя семья небогата. Ты герой нового времени, Ваарг.
Герой нового времени… Что за чушь?
– И ты станешь таким героем. Ты будешь олицетворять силу, которой я лишен.
Я несколько раз киваю. Силу, говоришь, Слепой Царь, а с чего ты взял, что эта сила не обернется против тебя? Зачем мне нужен слепец, если у меня будет сила?
– Но армии нет, мой Царь, как я могу повести за вами то, чего нет?
– Когда я получу сокровища Анима, все изменится. Этого осталось не так долго ждать, как ты думаешь.
Я вздыхаю.
– Ты меня не предашь, Ваарг.
Вот уж, действительно, апофеоз безумия.
– Почему вы так в этом уверены, мой Царь? – я говорю прежде, чем понимаю, что говорю это вслух.
– Я знаю, чем тебя шантажирует Имио.
Я открываю рот, чтобы ответить, но не нахожу слов. Я падаю на колени.
– Мой Царь…
Атиарн смеется.
– Как же ты сможешь меня предать, когда я единственный, кто может тебя помиловать?
4 год правления Царя Атиарна Ракса
Ваарг
Время летит быстрее ветра. Кажется, только вчера Слепой Царь Атиарн Ракс открыл мне свой страшный секрет. С того дня случилось многое. Я стал его приближенным, я жил во дворце Нагиба и каждый день видел Царя и разговаривал с ним. Я улетал на средний фронт, проводил там с месяц, а потом возвращался обратно. Я видел, как Атиарн медленно, но верно идет к осуществлению своего замысла с той изобретательностью, которой никто от него не ожидал. Для простых жителей Альрата он все еще оставался странным Царем, который почти не покидает свой дворец, отказывается от роскоши и предается загадочным размышлениям. Но в Нагибе я понимал, что это не так. Маленькие шаги к великому свершению, подготовка к великой революции, незаметная, тайная, не привлекающая внимания.
Самую главную проблему представлял Имио. Именно он распоряжался Царской казной и фактически согласовывал каждое решение, которое принимал Атиарн. Его во всем поддерживала вдовствующая Царица Зиа. Мне было странно, но я ни разу не видел ее во дворце Атиарна, хотя она жила всего в сотне метров от него. Они со Слепым Царем состояли в переписке, и, по словам Атиарна, его мать заканчивала каждое свое письмо пожеланием благоразумия. О делах Альрата она никогда не писала. Но к Зие часто ездила Раах. С ней Царица-вдова была более откровенна, и именно Раах стала главным источником сведений о внешнем мире во дворце Нагиба.
– Странно, чтобы свекровь так относилась к невестке, – как-то заметил я.
– Ты не знаком с Великой Царицей-вдовой, – усмехнулся Атиарн, – она считает, что Раах глубоко несчастна из-за того, что стала моей женой, а моя мать всегда благоволила несчастным. Это помогает ей чувствовать счастливой себя.
Раах присутствовала при этом разговоре, она не ответила ничего, только ее длинные ресницы чуть дрогнули на полуприкрытых веках. В то время она ждала второго ребенка.
Мне же выпало вести двойную игру с Имио, я рассказывал ему только то, что приказывал мне Атиарн, а все разговоры почти дословно передавал Слепому Царю. Имио был доволен тем, что я стал близок к Атиарну. Я был столь желанным для него источником знаний о том, что думает и чувствует Царь. В какой-то момент я понял, почему результат этой битвы предсказуем: как бы Имио ни пытался принимать все решения, как бы Зиа ни старалась представить своего сына безумным калекой, они оба прекрасно понимали – власть по праву рождения принадлежит Атиарну. И то, что он не подпускал их слишком близко, вызывало их беспокойство. Царица-вдова и Стоящий по правую руку предчувствовали, что однажды наступит день, когда над Альратом взойдет новое солнце.
Царица Раах родила дочь, которую назвали Леерой. Рождение дочери в правящей семье – это всегда неудача, но в тот раз все было не так.
– Сейчас был бы самый неподходящий момент для рождения сына, – говорила Раах.
То ли ее мысли предопределили пол ребенка, то ли так счастливо легли кости, но родилась именно дочь.
– Моя счастливая звезда, – сказал про нее Атиарн.
Рождение наследника в такой момент стало бы для него роковым – у Зии и Имио появился бы законный кандидат, который может занять трон.
Леера всегда будет любимицей Атиарна. И окажется самой большой трагедией в жизни Раах.
Празднование рождения принцессы назначено на первое воскресенье месяца дождей.
– Это еще что? – спрашивает меня Имио, когда я показываю ему план торжества.
– Поэтому я и решил показать это вам, господин.
– Пустоши Рата? – тонкие брови Имио взмывают вверх. – И что мы будем там делать под проливным дождем?
Я пожимаю плечами.
– И кого он собирается звать?
Я протягиваю еще один лист бумаги. Имио внимательно читает.
– Пять сотен человек под дождем посреди поля, – он отбрасывает бумагу, она скользит по столу из отполированного красного дерева. – Праздник пройдет великолепно.
Я молчу. Имио вообще нужно отвечать только, когда он спрашивает.
– А кроме поля там что-нибудь еще будет?
– Похоже, что нет.
Имио откидывается в кресле.
– Скажем так… эксцентрично. Слишком эксцентрично даже для Атиарна. Ты пытался его переубедить?
– К сожалению, это невозможно.
– А что Раах?
– Она всегда и во всем его поддерживает.
– Ну естественно, – фыркает Имио.
У Имио и Раах весьма натянутые отношения.
– Не понимаю я это… – Имио качает головой. – Не могу понять.
Я тоже не понимаю Раах. Старый Бог сказал мне: посмотри на нее поближе, пойми, кто она такая, возможно, ты просто любишь мираж, который сам себе придумал. Я провел много времени рядом с ней. Понимаю ли я ее? Нет. Мы часто разговариваем, но стал ли я ее другом? Нет. Раах кажется мне даже более странной, чем Атиарн. Она невероятно красива, она обаятельна, часто смеется, шутит, как будто бы даже заигрывает, но иногда из-за всего этого появляется совершенно другой человек. Иногда ее лицо меняется, губы сжимаются, взгляд становится жестким и колючим. Она никогда не бывает такой, когда рядом Атиарн. Мне иногда кажется, что существуют две Раах: с Атиарном и без него.
– Ладно, Ваарг, и когда нам полагается получить приглашение на это головокружительное торжество? – вопрос Имио вырывает меня из размышлений.
– Полагаю, что в ближайшие несколько дней, господин.
– М да…
Имио делает усталый жест рукой, разрешая мне идти.
На улице уже темно, сейчас дни короткие, а ночи длинные. Начинается зима, во время которой в этой части Альрата идут ливни. Атиарн неслучайно выбрал именно это время. Для того, чтобы совершить задуманное, ему нужно оказаться в условиях, в которых только он чувствует себя комфортно – в темноте.
В назначенный день посреди пустошей Рата горит яркими огнями взлетно-посадочная полоса, чуть в отдалении расставлены пустые шатры. Прибывающие в недоумении, их встречают слуги из дворца Атиарна. Идет дождь, дует ветер, пытающийся сорвать брезентовые крыши. Пробираясь по грязи и мокрой траве, высший свет Альрата пачкает подолы платьев из дорогих тканей и безнадежно портит дорогую инсонельмскую обувь.
– Безумие какое-то! – восклицает одна из дам.
И она выражает общее мнение. Вообще, слово «безумие» звучит здесь слишком часто. Шепотом, вполголоса, потому что они все равно боятся произносить это громко, все эти люди говорят об очевидном – Слепой Царь окончательно сошел с ума. Видел бы покойный Эун Неарх, кому он оставил свой мир! Впрочем, поговаривают, что Бог Эун прерывает все разговоры, когда ему пытаются жаловаться на Атиарна.
Для каждого гостя четко определен шатер, в который его проводят. Старых чиновников двора Эуна Неарха – в один, жрецов храмов, и, конечно же, храма Аним – во второй. Третий, самый маленький по размеру – только для избранных, в основном тех, кто в последние годы вхож к Атиарну. Именно сюда провожают сначала Имио, а потом прибывших Зию и сестру Царя Арииль. Царевна кривится, Зия же хранит молчание, она уже давно перестала брить голову, но все еще носит траурный белый цвет по ушедшему мужу. Выглядит слишком лицемерно, учитывая, что с некоторых пор она живет в одном дворце с Имио. Я низко кланяюсь каждому из них. Имио кивает мне, Зиа делает вид, что даже не замечает, хотя прекрасно знает, кто я такой, Арииль смотрит на меня с интересом. Мы с ней незнакомы, она почти не поддерживает отношений с Атиарном, и единственный раз, когда я ее видел, был на похоронах Эуна Неарха. Как и в тот раз она кажется мне милой, но… какой-то простоватой, недалекой, неинтересной. Уже после того, как они проходят мимо, она оборачивается и бросает на меня игривый взгляд. Заманчивое приглашение, конечно, но, увы, Царевна, ваш взгляд для меня ничего не значит.
И вот приземляется последний кар, прибывают последние приглашенные. В нашем шатре есть один предмет, которого нет в других – это стоящий на возвышении трон Атиарна из его дворца. Имио смотрит на него.
– А где Раах и Царевны? – спрашивает он меня.
– Не знаю, господин, вроде бы они должны прибыть вместе с Великим Царем.
– Вот уж и правда – Великий Царь, – холодно замечает Зиа.
Она стоит рядом, но мне даже в голову не приходит, что она могла слушать, о чем мы говорим. Мне кажется, что для нее я представляю не больше интереса, чем грязь под ногами.
– Он всегда был таким? – удивляясь собственной наглости, спрашиваю я.
– Всегда, – отвечает за Зию Арииль. – Он не…
– Хватит! – обрывает ее Зиа.
Я знаю, как хотела закончить фразу Арииль. «Он не должен был стать Царем». Чего уж тут скрывать, Атиарн долгие годы действительно не был наследником трона, у него был старший брат – Таал Ракс, который трагически погиб в расцвете сил. Вот уж кого действительно готовили править. Увы, история распорядилась по-другому, и Альрату достался Слепой Царь. Я с трудом сдерживаю кривую улыбку.
Огни гаснут, наступает темнота. Я слышу удивленные возгласы, чей-то испуганный крик. Проходит минута. Свет снова зажигается. Посреди нашего шатра на своем троне сидит Атиарн. Другие шатры расставлены так, что его видно всем. По натянутым тентам продолжает неистово барабанить дождь.
Имио фыркает.
– Благодарю вас всех за то, что пришли, – произносит Атиарн, и его голос многократно усиливают спрятанные у шатров динамики.
– Это концерт? – иронически спрашивает Арииль.
Ей никто не отвечает.
– Вы все верой и правдой служили моему отцу, Великому Царю Эуну Неарху. Каждый из вас доказал свою преданность Альрату и Царскому дому, каждый из вас достоин самой высшей награды за свою службу. Сегодня, на этом празднике в честь рождения моей дочери, я не хочу тратить ваше время на глупые развлечения. Я позвал вас, чтобы наградить.
Свет снова гаснет, но на этот раз никто не кричит и не паникует. Толпа замирает в предвкушении чего-то необычного, награды, которую Царь обещает своим верным слугам. Браслет у меня на руке вибрирует дважды, я нащупываю в кармане пульт и включаю защитное поле вокруг нашего шатра, другой рукой натягиваю на голову очки ночного видения, которые я принес с собой в сумке.
В тишине раздается первый выстрел. Я слышу первый крик, скорее удивленный, чем испуганный. Я достаю пистолет. Второй, третий выстрел. И на толпу накатывает паника. Я подхожу к Атиарну. Он не делает ни единого движения.
– Расскажи мне, что видишь, Ваарг, – говорит он.
С возвышения я вижу мечущиеся в панике силуэты в других шатрах, один за другим они падают на землю, прямо в грязь и кровь, где уже лежат другие. Кто-то пытается убежать, его подстреливают. Я слышу крики, истошный женский визг.
– А что у нас?
Вблизи мне видно лучше. В нашем шатре люди пытаются прорваться сквозь поле, которое, конечно же, их не выпускает. В него бьет кулаками Арииль, Имио оттаскивает ее и закрывает собой. И только Царица-вдова стоит там же, где и стояла, кто-то врезается в нее в темноте, но Зиа, кажется, не обращает на это внимания. Она стоит напротив Атиарна и смотрит прямо на него.
Взрыв, потом второй. От шатров ничего не остается. Еще несколько выстрелов, и все заканчивается. С земли медленно поднимаются фигуры. Их ровно пятьдесят – самые верные из моих солдат со среднего фронта. Я привозил их на Альрат весь последний год под разными предлогами: кто-то якобы возвращался из-за ранений, кто-то по личным обстоятельствам. Все списки я подписывал у Главнокомандующего Реоша, и у меня были аргументы для каждого, кто вернулся. Эти аргументы не пригодились, потому что Реошу было наплевать. Сейчас его тело превратилось в месиво из плоти, грязи и костей.
Фигуры выстраиваются по периметру нашего шатра, встают наизготовку. Свет снова включается. Я снимаю очки. Перед нами испуганные до смерти люди в окружении вооруженных солдат.
– Старая бесполезная знать и обнаглевшие жрецы, – продолжает Атиарн так, как будто между частями его речи ничего не произошло, – больше не нужны Альрату. Вы пока еще нужны. Может быть. А может быть и нет. Сейчас будем разбираться.
Тишина наполнена ужасом.
– Я не хочу от вас клятв и заверений, что вы будете мне служить. Эти клятвы вы нарушите, как только все это закончится. Мне нужны гарантии вашей преданности.
Гарантии? Что еще за гарантии? – каждый хочет задать этот вопрос, но все молчат. Вообще, по моим наблюдениям люди перестают быть разговорчивыми, когда на них направлено оружие.
– Мне нужна жертва, – резюмирует Атиарн.
Мой выход, я буду первым, кто станет последователем Атиарна в новом мире, который он создает прямо сейчас. Я опускаюсь на колени перед троном.
– Я, Ваарг, клянусь в верности Атиарну Раксу, единственному Царю и единственному Богу Альрата и Желтой Земли. Я отрекаюсь от иных Царей и иных Богов.
Я низко наклоняю голову, вижу, как Атиарн поднимает свою трость и касается ее концом основания моего черепа. Меня обжигает ток, потом наступают несколько мгновений слепоты и невыносимой головной боли. Боль отступает так же внезапно, приходит облегчение и странная пустота, как будто бы я действительно лишился какой-то части себя. На короткое мгновенье я горько сожалею о том, что согласился на это.
– Встань, Ваарг, – приказывает Атиарн.
Я покорно поднимаюсь.
– Ваарг первым доказал свою преданность. Он отрекся от других Богов, и теперь признает единственного Бога – Атиарна Ракса. Он принес жертву – я уничтожил его чип для связи с ложными Богами.
Кто-то глухо вскрикивает. Кажется, это Арииль, но я не уверен. Я чувствую зуд на шее – отмирают искусственные нервные окончания, которые за годы разрослись от чипа. Теперь это просто металл и синтетика внутри моей головы. Восстановить чип нельзя. В древности уничтожение чипа было известно как «бескровное отрубание головы».
– Кто следующий? – спрашивает Атиарн.
Никто не стремится повторить мой подвиг.
– Все, в сущности, очень просто. Или вы преданы мне, или… – Атиарн обводит рукой шатер, указывая на моих солдат.
То, что произошло дальше… Что ж, если я и думал, что посвящен во все планы Атиарна, то я жестоко ошибался. Вдовствующая Царица Зиа, ни разу не вздрогнувшая в темноте, наполненной смертью и выстрелами, выходит вперед и опускается на колени перед троном. Ровным и уверенным голосом она произносит новую формулу, которая с этого дня становится священной.
– Я, Зиа, клянусь в верности Атиарну Раксу, единственному Царю и единственному Богу Альрата и Желтой Земли. Я отрекаюсь от иных Царей и иных Богов.
Атиарн поднимает трость. Даже в мгновенье боли лицо Царицы-вдовы не меняется. После она встает по правую сторону от его трона. Если что-то еще не было решено, то ее поступок ставит точку. Один за другим подходят остальные. Последним – Имио, Стоящий по правую руку Царя.
– Будет ли мне дозволено служить новому Царю и Богу? – спрашивает он.
Атиарн усмехается.
– Принеси жертву, Имио, а после я решу твою судьбу.
Очень медленно, как будто бы до самого конца колеблясь в своем решении, Имио встает на колени. Атиарн касается его шеи тростью, а потом тихо говорит мне:
– Отвези его в старую тюрьму в Ирале.
Проходит ровно час с того момента, как последний кар приземлился в пустошах Рата. За этот час у Альрата появляется новый и единственный Бог. Быстрый и кровавый религиозный переворот.
Перед тем, как отвезти Имио в его новое жилище, которое, конечно же, будет лишено того комфорта, к которому он привык, наш кар пролетает над храмом Аним. Зарево пожара делает ночь похожей на день. Аним пылает, хотя должен был бы существовать до скончания вечности. Храм подожгла личная стража Атиарна, небольшой, но верный ему до последней капли крови гарнизон. В бушующем пламени зарождается новый странный мир.
Я слышу тихий голос Имио.
– Завтра поможешь мне выбраться, и еще мне нужно будет передать кое-какие сообщения.
Я качаю головой.
– Никаких сообщений, господин.
Имио смотрит на меня со снисходительной улыбкой.
– Да ну, Ваарг? Только не делай вид, что действительно предан Атиарну.
Я поворачиваюсь и смотрю прямо ему в глаза.
– А я и не делаю вид. Я действительно ему предан.
Имио щурится.
– Ну тогда смотри, чтобы твой Бог всегда был к тебе благосклонен.
