Рина Когтева
Крамола
За Мирраером лежит дальний рубеж, граница союза внутренних миров. За ней Хольг. Хольг – дикий народ, кочевники, которые перелетают с одной малой планеты на другую. У них нет государства, редко когда у них появляется правитель, в основном это разрозненные шайки разбойников. Сейчас у них восемь или девять племен, занятых враждой друг с другом. Но так было не всегда. Четыреста лет назад Хольг объединились и прошли убийственной волной по внутренним мирам. Они завоевали даже Альрат и правили им сто лет, пока Великий Царь Хмас, первый из своей династии, не освободил Альрат, а потом гнал Хольг как собак до их холодных миров, в которых солнце кажется далекой точкой. В те времена Альрат был велик, это Мирраер и Инсонельм несли дары Альрату, а не наоборот. Увы, сейчас от всего этого мало что осталось.
Уже в который раз я просматриваю сообщения в надежде, что Великий Царь ответит на мои мольбы. Тщетно, все тщетно. Если он меня и слышит, то не хочет или не может ничего предпринять. Мне легче думать, что не хочет, потому что если Царь Альрата станет бессильным, то дни Альрата сочтены.
Таков наш мир, по крайней мере пока он выглядит так. Я закрываю карту.
2 год правления Царя Атиарна Ракса
Ваарг
Тщетны твои надежды, человек, ибо ты просто пыль на ветру. Я возвращаюсь на Альрат после почти годичного отсутствия. На этот раз меня призывает храм Гебет, к которому я принадлежу. К этому времени я уже убеждаюсь в двух вещах: в том, что Царю Атиарну так же наплевать на армию, как и его отцу, и в том, что Царю Атиарну в отличие от его отца наплевать еще и на Альрат. Для меня этот год был тяжелым: слишком много мелких стычек, доводящие до отчаяния отказы оборудования, повальное дезертирство. Когда я схожу с трапа, впервые за последний год почувствовав настоящую землю, а не корабельную палубу, мои ноги подгибаются, и я почти падаю. Это еще одно напоминание о том, какой жалкой стала армия Альрата: наши технологии искусственной гравитации безнадежно устарели, мы не можем сохранять ее уровень на уровне родной планеты, мышцы наших солдат больше не могут удерживать тела. К счастью, меня встречает племянник, Вабранд, он подставляет мне плечо и тащит на себе как немощного калеку. Я крепко сжимаю зубы, мне тяжело в моем возрасте ощущать себя инвалидом. Невольно я вспоминаю Царя. Чувствует ли он себя калекой? И если да, то как в нем сочетается то, что он самый могущественный человек Альрата, и то, что без посторонней помощи он не проживет в своих владениях больше трех дней? После Атиарна мои мысли переключаются на Раах. Снова, уже в который раз за этот год, я гоню их от себя. Не мечтай о том, что никогда не сможешь получить.
– Как вы долетели? – спрашивает Вабранд.
Он на удивление почтителен ко мне. Вообще, после того, как Царь сохранил за мной титул Командующего средним фронтом, моя семья вдруг стала уделять мне слишком много внимания.
– Отвратительно, – отвечаю я.
Я недолюбливаю Вабранда, даже сейчас в его глазах я вижу, что он думает только о том, как попросить выхлопотать ему какую-нибудь теплую должность. Мне не хочется разочаровывать его сразу, я планирую продлить удовольствие.
– Когда начинается празднество?
Я имею в виду ежегодный праздник храма Гебет.
– Завтра на рассвете.
Я на секунду колеблюсь, но потом все-таки решаю спросить.
– Я могу поговорить с Богами сегодня же?
Вабранд смотрит на меня широко распахнутыми глазами, этой манерой он в точности повторяет моего старшего брата, весьма посредственного жреца храма Гебет.
– Я не уверен, что это…
– Так уточни! – рычу я.
Я привык иметь дело с солдатами, а не с изнеженными представителями золотой молодежи. Вабранд в очередной раз выпучивает на меня глаза.
– Хорошо, дядя Ваарг, я уточню…
Он ведет меря к кару, я кое-как залезаю внутрь. В это время Вабранд тыкает пальцами в свой планшет. Кар поднимается в воздух, набирает высоту. Я смотрю в окно. По широкой дуге мы огибаем взлетное поле космопорта, и я вижу равнины Рата, потом начинаются поля, по которым ползет сельскохозяйственная техника, потом снова пустоши, пустоши, пустоши… Я не уверен, но мне кажется, что этой пустоты слишком много.
– Почему эти поля не засеяны? – спрашиваю я.
Вабранд хихикает. Мне хочется дать ему подзатыльник.
– Слепой Царь запретил их сеять, говорит, для этой земли есть другое предназначение. Вот прям так и говорит – «другое предназначение». Смешно, правда?
Мне не смешно. Пустота под нами длится и длится. Слепой Царь… Хорошее имя придумал народ Атиарну.
– Ты связался с отцом?
– Да, он пишет, что до официального праздника нечего и думать о том, чтобы поговорить с Богами.
– Все равно летим к храму.
Вабранд пожимает плечами и меняет курс в настройках кара.
– Дядя, вы убивали людей? – вдруг спрашивает он.
– Что? – мои мысли все еще заняты землей, которой Атиарн придумал какое-то «другое предназначение».
– Я спрашиваю, вы убивали людей?
– Убивал, – отвечаю я.
– Сами? Своими руками?
– Было и такое, – неохотно отвечаю я. – Но это было давно.
Когда я еще был рядовым, наш корабль попал в засаду, инсонельмцы взяли нас на абордаж. Да, тогда мне пришлось убивать. Лет мне было меньше, чем сейчас Вабранду.
– Я хочу начать военную карьеру, – заявляет Вабранд.
– Ну так начни, – отвечаю я.
Меня больше интересует, когда же закончатся пустоши и начнутся города. Кар делает вираж, мы разворачиваемся и летим в сторону Гебет. По дороге мы должны пролететь над Иралом, столицей Эуна Неарха. Мне интересно посмотреть, что стало с городом-дворцом после того, как Атиарн перенес свой двор в Нагиб.
– Не солдатом же мне начинать…
– А кем еще ты должен начинать, если хочешь стать военным?
А вот и Ирал, точнее то, что от него осталось – скелет когда-то прекрасного города. Улицы пусты, буйная природа уже опутала лианами здания, в отблесках солнца я вижу, что некоторые окна выбиты. А ведь прошел всего год… Что за ерунда?
– Я подумал, что вам нужен адъютант.
Тут я все-таки не выдерживаю и смотрю на Вабранда.
– Ты серьезно? – спрашиваю я.
Вабранд кивает. С какой стати мне занадобится адъютант, когда у меня на корабле не хватает механиков? Что этот адъютант будет делать? Начищать до блеска мой мундир, который я надеваю раз в году и только тогда, когда прилетаю на Альрат?
– У Главнокомандующего Реоша есть адъютанты, я думал, что и у вас они есть.
Главнокомандующий Реош занимает свой пост еще со времен начала правления Царя Эуна Неарха. О войне он знает столько же, сколько я о вязании крючком. Он брат Царицы Зии. Конечно же, он сохранил свой пост и при Атиарне.
– Попробую устроить тебя к Реошу.
Я не говорю Вабранду, что адъютанты Реоша занимаются совсем другими делами. Всем известно, что Реош никогда не был женат, потому что предпочитает иной вид удовольствий. Ирал и странные пустоши Слепого Царя – я почти сразу и сам начинаю так его называть – остаются позади. Теперь я вижу деревни и небольшие города, поля засеяны, рощи цветут. Жизнь с высоты птичьего полета кажется совершенно нормальной.
Кар пролетает город Гебет, исчерченный зелеными бульварами и парками, и опускается на огромной площадке перед храмом. Сейчас здесь никого нет, завтра и яблоку будет негде упасть. У ворот храма я вижу фигуру, тут же его узнаю – Натой, мой старший брат. Из кара я выбираюсь самостоятельно, хотя ноги все еще отказываются меня держать. Вабранд достает откуда-то трость, протягивает ее мне, я отталкиваю его руку – трость напоминает мне о Слепом Царе.
– Останься здесь, – приказываю я и ковыляю навстречу Натою.
Тот, надо сказать, не спешит мне помогать, хотя и раскрывает руки в приветственном объятье. Мне такие нежности никогда не нравились.
– Привет, – говорю я.
– Привет, – отвечает Натой. – Как долетел?
– Наконец-то приземлился, – ухмыляюсь я.
Натой старше меня на одиннадцать лет, в его волосах уже появляется ранняя седина, за год, который мы не виделись, он сильно располнел. На нем зеленая тога храма Гебет, на шее ожерелье из изумрудов. Богато живет мой братец, невольно отмечаю я.
– Давай присядем где-нибудь. Нам нужно поговорить.
Натой кивает, отпирает двери храма, и мы заходим во внутренний двор. Он имеет квадратную форму и сам, в свою очередь, разделен на квадраты, внутри которых растут деревья и цветы. В середине всего этого геометрического великолепия мелодично журчит фонтан. Он выполнен в форме куба, по граням скользит вода. В храме Гебет вообще чтят геометрию.
Мы садимся на скамейку. Натой тяжело вздыхает.
– У меня такое впечатление, что я прилетел на какую-то другую планету, – без предисловий начинаю я. – Что происходит?
Лицо Натоя становится усталым, он смотрит на меня и грустно улыбается.
– Что конкретно тебя интересует?
– Какие-то пустоши, которые принадлежат лично Царю, заброшенный Ирал… Что за ерунда?
– До вас совсем новости не доходят?
– Я бы сказал, что нам некогда их читать. Да и ты в своих письмах ни о чем подобном не упоминал.
– Потому что письма теперь читают, – Натой выразительно смотрит на меня. – Стоящий по правую руку Царя следит, чтобы ничего лишнего не выходило за пределы Альрата. Я пытался тебе писать, но меня предупредили, что лучше этого не делать, если я хочу сохранить свою должность.
Мне начинает казаться, что пустоши и заброшенный город – это только вершина айсберга.
– Здесь безопасно говорить?
Натой пожимает плечами.
– Наверное, Ваарг. До храмов они пока не добрались.
Пока…
– Так что происходит на Альрате?
Лицо Натоя искривляет улыбка.
– Да никто не понимает, что происходит. Началось все со странности, ну той, с похоронами Эуна Неарха, когда Слепой Царь и его Царица на них даже не явились.
Я вспоминаю свой прием в Нагибе, и то, что на одежде Атиарна и Раах не было даже следа белого траурного цвета.
– Потом вроде бы все незаметно: назначение Имио Стоящим по правую руку, смена столицы, сокращение государственных должностей. А потом как гром среди ясного неба – эти земли, которые Атиарн забрал себе, огромные участки просто отобрали у владельцев, и до сих пор никто не может понять, что там будет. За все это время, указ про пустоши – это единственный указ Слепого Царя, остальные подписывал Имио. Альратом правят Имио и Зиа, а Слепой Царь… Никто понятия не имеет, чем он занят: нет приемов, он не участвует ни в одном празднике, сидит в своем дворце и даже не выходит оттуда. Альрат не привык к таким Царям.
– А храмы? Он посетил хотя бы один храм?
Натой качает головой.
– Нет, ни разу.
Я вспоминаю, как Царь желал осмотреть храм Гебет, но его кар тогда так и не оторвался от земли.
– Ходят слухи, что Слепой Царь сошел с ума, а Имио и Зиа это скрывают. Еще ходят слухи, что Царь увлекся мирраерской магией.
– Чем-чем?
– Древней мирраерской магией, той, что они практиковали до того, как изобрели свои машины. С человеческими жертвоприношениями.
Я решил не расстраивать Натоя тем, что ничего подобного на Мирраере никогда не было и быть не могло.
– А Царица Раах, говорят, настоящая ведьма, и вдвоем они проводят ритуалы. Имио и Царица-вдова не могут с этим ничего поделать, вот им и приходится все скрывать.
– А ты сам в это веришь?
– Я верю в то, что страной правит не Царь, а его мать и ее любовник. Зачем Альрату Царь, который не может править? Тогда уж посадили бы на трон Зию или Имио.
Соблазнительная перспектива для Стоящего по правую руку Царя. Впрочем, рассказ Натоя многое для меня проясняет. Теперь мне понятно, что армия Альрата еще долго не получит новых кораблей.
– Я хочу увидеть Богов.
– Нельзя до того, как начнется праздник. Боги пока молчат.
Я достаю из кармана кителя слиток, это почти три четверти моего месячного жалования.
– Я принес дар.
Глаза Натоя жадно сверкают. Храм Гебет древний и уважаемый, но не сказать, чтобы очень многочисленный: Богов у него много, но все они очень старые, многие даже не понимают, о чем их спрашивают, настолько изменилась жизнь с тех пор, как они были людьми. И еще среди Богов Гебет нет ни одного члена Царской семьи, даже какого-нибудь дальнего родственника. В общем, раз в декаду, когда граждане могут сменить храм, Гебет теряет многих, но не приобретает почти никого.
– Мне нужно посоветоваться с верховным жрецом, – Натой достает планшет.
– Хорошо, – я убираю слиток в карман.
Натой уходит, видимо, не хочет, чтобы я слышал подробности его разговора. Мне они особенно и не нужны, я обдумываю его рассказ. Слухи про сумасшествие – это, конечно, только слухи, но совершенно понятно, почему они появляются. И все же как-то все это не вяжется с тем впечатлением о Царе, которое у меня сложилось. Мне странно, что Альратом за него правит Зиа.
Натой возвращается.
– Тебе разрешили. Но это в порядке исключения. Я бы очень не советовал тебе кому-то об этом рассказывать.
Да кому интересно, кого и когда впускают в полузабытый храм Гебет?
– Конечно. Я оставлю дар в святилище.
Натой важно кивает и делает мне знак следовать за ним. На своих ватных ногах я стараюсь не отстать от него в веренице коридоров. Натой ведет меня не через главные двери, которые он, видимо, не может открыть, а через какие-то служебные жреческие ходы.
– Не так быстро, – не выдерживаю я.
– Извини.
Раах. Раах действительно ведьма, никто не может отвести от нее глаз. Я видел ее всего дважды, но вот уже год она полностью владеет моими мыслями. И моими снами, что гораздо печальнее, потому что сны я не могу контролировать.
Мы выныриваем из какого-то прохода прямо внутрь храма.
– Ты знаешь, что делать, – многозначительно говорит мне Натой.
Я киваю, кладу свой золотой слиток в специальную корзину для даров. Передо мной двадцать четыре двери, за каждой из этих дверей находится какой-нибудь Бог. Каждый из этих Богов когда-то был человеком и прожил настолько достойную жизнь, что его память, рассудок и душу решено было оставить в вечности для будущих поколений. Я выбираю дверь, на которой написано «Сиртал». Это один из самых уважаемых Богов Гебет, Сиртал был Стоящим по правую руку Царя Тимина Урса пятьсот лет назад. Именно Тимин Урс повелел сделать Сиртала Богом. Вообще, именно Цари решают, кто из простых людей станет Богом, сами же Цари и все члены их семьи в первом поколении, конечно же, становятся Богами, за исключением каких-нибудь отдельных особо вопиющих случаев.
Я вхожу в комнату, наполненную темнотой. Здесь нет ни свечей, ни еще каких бы то ни было атрибутов. Сиртал этого не любил и завещал, чтобы его личное святилище было именно таким. Дверь за мной закрывается, я погружаюсь в абсолютную темноту. Что-то щелкает, это древний механизм, секрет которого знают только жрецы, запускает записанное когда-то сознание Сиртала и связывает его с моим разумом через вживленный в основание моего черепа чип. У каждого гражданина Альрата есть такой чип, мы получаем его сразу после рождения, а потом, если человеку будет оказана великая милость, он сможет вознестись и стать Богом, подобно тому, как всего полтора года назад вознесся Великий Царь Эун Неарх.
Темнота отступает, я оказываюсь в саду, бреду по узким дорожкам, пока не выхожу к беседке. Здесь меня ждет Сиртал, лысый старик с хитрыми глазами. Это не первая наша встреча, но Боги не обладают памятью, для них существует только одно «здесь и сейчас», тот момент, когда они испустили последний вздох, а потом вдруг обнаружили, что стали бессмертными. Я кланяюсь.
– Я Ваарг из храма Гебет, сейчас 7621 год. Я пришел просить совета.
Сиртал поднимает на меня глаза.
– Я тебя слушаю, – говорит он.
Я вздыхаю. Говорят, что все беседы конфиденциальны, но еще говорят, что жрецы умеют записывать разговоры с Богами, поэтому я не собираюсь просить у Сиртала совета о том, как мне все-таки выпросить корабли для армии Альрата. Не это привело меня к Богам.
– Я влюблен в женщину, я видел ее только дважды, но теперь она для меня как наваждение. Я не могу перестать думать о ней, я вижу ее во сне. Вот уже больше года я не могу выкинуть ее из головы.
– А что стоит между тобой и этой женщиной?
Что стоит?.. Легче сказать, что между нами не стоит.
– Она выше меня по статусу, и у нее есть муж. Мне кажется, она его любит.
Сиртал протягивает руку и срывает лист с весеннего мирта, разминает его пальцами, пока он не начинает издавать резкий пряный запах.
– Пока эта женщина для тебя всего лишь желание, к которому ты не можешь приблизиться. Ты любишь не ее, а свое представление о ней. Приблизься к ней, посмотри на нее настоящую, а не на образ из твоих грез. Возможно, ты поймешь, что настоящая она отличается от того, что ты себе навоображал. Или, наоборот, ты полюбишь ее еще больше. Но хотя бы ты будешь знать, что всю жизнь не гонялся за грезой из сна.
– Но как мне приблизиться к ней?
– Раз ты так ею одержим, то без труда придумаешь, как это сделать.
Я кланяюсь.
– Благодарю тебя, мудрейший.
Идти обратно мне не нужно, беседка меркнет, Сиртал ободряюще кивает мне, и я снова оказываюсь в темной комнате. Дверь открывается, впуская рассеянный свет. Я выхожу и направляюсь к святилищу самой Гебет, Богини, которая дала имя храму. Никто уже толком и не помнит, кем именно она была, ей несколько тысяч лет. В те времена технология записи сознания была не так развита, поэтому со временем Гебет истлела: с ней уже давно нельзя вести такую полноценную беседу, как с Сирталом. Гебет теперь что-то вроде оракула, который изъясняется путаными фразами. Внутри ее святилище наполнено цветами и благовониями. На мой взгляд, всего этого слишком много, потому что, войдя внутрь, я сразу же начинаю чихать. Посреди святилища стоит чаша с водой, я берусь за ручки по ее сторонам, закрываю глаза и думаю о вопросе, на который хочу получить ответ. Снова щелчки тайного механизма. Я открываю глаза и смотрю в воду, по ее поверхности плывут слова.
«Ты получишь все от того, кто не видит Богов».
Еще один щелчок. Надпись на воде исчезает, мой контакт с Гебет разорван. Так что же я получил за свой слиток золота? Совет, который невозможно использовать, и пророчество, которое невозможно расшифровать.
– Ну как? – спрашивает меня Натой.
Конечно, ему интересно, что же меня так тревожит, раз я готов выложить целое состояние, чтобы не ждать до завтра.
– Как обычно, – отвечаю я. – Деньги, выкинутые на ветер.
Натой оскорбленно фыркает.
Ты получишь все от того, кто не видит Богов.
Что это значит? Кто не видит Богов? Как их вообще можно не видеть, если они иллюзии, которые проецируются прямо в мозг?
Следующий день – день праздника храма Гебет. Мы собираемся у храма до рассвета, чтобы увидеть, как над его стенами восходит солнце, потом долго молимся, потом приносим дары, в награду мы получаем от Гебет пророчество о том, каким будет следующий год. «Пустые земли не дают всходов», – сообщает нам Гебет, и с ней сложно поспорить. Только мы с Натоем переглядываемся. Уж непонятно каким образом, но иногда древняя Гебет попадает в точку или говорит что-то подозрительно сопоставимое с действительностью. Мы оба вспоминаем про пустоши, которые забрал себе Атиарн. Что ж, если он так ничего и не сделает с этими землями, то невелика потеря.
После этого начинается пир, который длится до следующего рассвета. Я не ем, пью, но не напиваюсь до такого состояния, чтобы мой язык развязался. К восходу солнца прибывают кары, и слуги растаскивают тела пьяных хозяев. Натой не в лучшем состоянии, Вабранд так и вовсе придет в себя только через несколько дней. Я ковыляю к кару, ноги уже держат меня лучше, но до того, чтобы участвовать в соревнованиях по бегу, мне еще очень далеко. Всю эту безумную ночь, которая больше похожа не на религиозный праздник, а на обыкновенную оргию, я размышляю о том, что сказали мне Боги. Я вижу только одно толкование: все пути ведут меня к Атиарну, к Слепому Царю. Он не может видеть Богов – по крайней мере, он физически не в состоянии увидеть их изображения. И еще у него есть то, что мне нужно: новые корабли, которые он может дать армии, и его жена, о которой я думаю каждую ночь. Мне кристально ясно и еще кое-что: из космоса за пределами Альрата мне все эти проблемы не решить. Что ж, на среднем фронте все и так слишком плохо, чтобы стать еще хуже.
Когда я возвращаюсь к себе, в небольшой домик на отшибе на удивление внушительных владений Натоя, то тут же отправляю письмо о запросе аудиенции у Имио, Стоящего по правую руку Царя.
Имио – из тех немногих, кому смерть Великого Царя Эуна Неарха пошла только на пользу. Теперь у него столь же шикарный дворец, но только находится он не в Ирале, а в Нагибе. Времена скорби прошли, и на когда-то обритой в честь траура голове Имио снова появились волосы, темные, густые, почти даже не седые, не то, что у моего брата. Мне странно, что Имио соглашается принять меня уже на следующий день, обычно таких аудиенций ждут месяцами, если не годами. Я напоминаю себе, что я Командующий средним фронтом, и у меня должны быть определенные привилегии.
Имио принимает меня за обедом. Нас только двое, слуги появляются и исчезают как тени. Стол ломится от блюд, хотя Имио к некоторым даже не притрагивается. Я так и тем более, в своей жизни меж астероидов мне некогда было привыкать к изысканной пище.
– Рад видеть тебя на Альрате, Ваарг из храма Гебет, – улыбаясь говорит Имио, когда я заканчиваю с традиционным приветствием, которое полагается его титулу. – Что привело тебя домой?
– Праздник моего храма. Как представитель одной из старейших семей Гебет, я обязан там присутствовать.
Имио отправляет в рот кусок мяса и кивает.
– Традиции – это важно, – замечает он. – А что привело тебя ко мне?
– Печальные вести, господин.
– Это какие же?
– Средний фронт слабеет, скоро у нас не будет сил обороняться. Нам нужны новые военные корабли, которые вернут Альрату былую мощь, – на одном дыхании выпаливаю я.
Имио делает глоток вина, потом еще один.
– Знаешь, Ваарг, мы каждую неделю читаем твои доклады. Ты очень талантливо пишешь. Но мне странно, что ни в одном из этих докладов ты ни разу не упоминал о том, что флоту нужны новые корабли. Почему?
Цепкие глаза Имио впиваются в меня, а я… а я не знаю, что ему ответить. У меня нет времени думать. Это ловушка? Как этого может не быть в моих докладах, когда я только и писал, что Альрат вот-вот потеряет средний фронт, а вместе с ним и станции по добыче металлов? Но все мои доклады шли к Атиарну, значит…
– Я отправлял эти доклады Великому Царю, – отвечаю я, – но о проблемах я хотел бы сообщить прежде всего тому, кто Стоит по его правую руку.
– Разумное решение, Ваарг, – Имио кладет на тарелку овощи. – А ты почему не ешь?.. Ешь давай, не стесняйся.
Я что-то кладу на тарелку, но даже не замечаю, что именно. Кто подделывает мои доклады Атиарну? И зачем? Если это дело рук Имио, а сейчас он просто меня проверяет, то можно считать, что проверку я не прошел. Если же нет, то вопрос остается открытым.
– Благодарю, господин.
– Я слышал, твой племянник подал прошение в адъютанты к Главнокомандующему Реошу?
Это для меня еще большая неожиданность. Выходит, Вабранд, как только проспался после праздника Гебет, тут же принялся устраивать свою карьеру.
– Видимо да, господин, – я ковыряю в тарелке, хотя кусок в горло не лезет.
– Он это серьезно? – Имио вытирает рот и бросает салфетку на стол.
– Скажем так, – я натянуто улыбаюсь, – он не в полной мере оценивает все преимущества адъютантства у Главнокомандующего Реоша.
Имио хмыкает.
– В общем, Ваарг, прими мои соболезнования, Реош уже одобрил его кандидатуру.
Имио делает многозначительную паузу, ждет, что я попрошу его решить эту проблему. Я не прошу. Раз уж Вабранд хочет делать военную карьеру, то пусть делает. Тем более, не факт, что он не в курсе, как ему придется за это заплатить.
– Молодость и глупость должны получить по заслугам, – говорю я.
Имио кивает.
– Тоже хорошая мысль. Тебе что-то еще от меня нужно, Ваарг из Гебет?
– Только корабли, господин…
– Это я услышал. Я имел в виду, кроме этого.
Услышал, но толку от этого не будет, понимаю я. Я решаю пойти на хитрость.
– Господин, возможно, если бы я смог поговорить с Великим Царем, то это поспособствовало бы разрешению ситуации.
Лицо Имио остается безмятежным.
– Понимаешь, Ваарг, – он смотрит на меня как на маленького ребенка, – наш Царь, он… как бы тебе так сказать… он слишком далек от таких мелких проблем, как новые корабли. Атиарн всегда был мечтателем, философом, поэтом, в конце концов. Сейчас он уединился в Нагибе и наслаждается обществом семьи. Он слушает книги, проводит время за беседами… Не до этого ему, Ваарг. Наш Царь пока слишком молод, чтобы придавать значение политическим проблемам.
Я не напоминаю Имио о том, что мы со Слепым Царем почти ровесники.
– Господин, могу ли я задать еще один вопрос?
– Почему бы и нет? – Имио улыбается.
– Ходят слухи… неприятные слухи. Я не смею их повторять, потому что они оскорбительны для моего Царя, но я просто обязан что-то сказать своим солдатам, когда вернусь… иначе я никогда бы не смел спросить.
Лицо Стоящего по правую руку на мгновенье кривится.
– Ну и что за слухи? – его тон все так же приветлив, но интонация неуловимо меняется.
– Я хочу сказать, что я ни коим образом не верю ни одному слову из этих грязных разговоров. На мой взгляд, это просто наглая ложь тех, кто…
– Спрашивай, Ваарг.
– Говорят, что Великий Царь запретил засевать поля к северу от Рата, объявил их своими владениями, он прогнал с полей крестьян и лишил их земли и домов. Говорят, что Великий Царь несправедлив, если Стоящий по правую руку Царя простит мне то, что я это говорю.
Кажется, мне удается произнести все это на одном дыхании, ровно так, как и положено испуганному человеку перед лицом того, кто обладает реальной властью.
Имио вздыхает.
– Земли к северу от Рата? Да, такое действительно имеет место быть. Успокой своих солдат, никто не лишал крестьян их домов, там их просто не было, уже много веков эти земли являются Царским наделом. Кажется, Атиарн решил сделать там что-то вроде заповедника. Исчезающие виды животных, единение с природой и все такое… Я же говорю, он далек от реальных проблем.
Имио машет рукой, это означает, что моя аудиенция окончена. Я встаю и склоняюсь в глубоком поклоне.
– Защищай Альрат, Ваарг. А по поводу племянника, ты все-таки подумай.
– Я уже подумал, господин. Он никогда не был моим любимым племянником.
Имио смеется. Я рад, что мне удается его развеселить.
Когда кар поднимается над Нагибом, я вижу дворец Атиарна. Он все так же строг и минималистичен по сравнению со стоящими рядом дворцом Имио и дворцом Зии. Мне представляется, что Царский дворец взят в клещи этими двумя, сейчас это видится мне так ясно, как никогда раньше. Все для меня встает на свои места. Слепой Царь не безумец, каким его представляет Натой, и не избалованный мечтатель, которым его пытается выставить Имио. Внутри этого квартала из шикарных дворцов идет борьба за власть между Зией и Имио с одной стороны и Атиарном и Раах с другой. Мне не нужно выбирать сторону, я уже ее выбрал, когда истолковал – возможно, и неверно – пророчество Гебет. Да, Имио кое-что обо мне знает, кое-что страшное, способное в один миг разрушить мою жизнь, но на текущий момент я не представляю для него ни опасности, ни интереса. Скорее уж я навеваю на него скуку своими наивными вопросами.
Следующий день – вторник. Я отправляю свой еженедельный доклад, но в конце делаю приписку. Я пишу, что мне необходимо встретиться с Великим Царем, пишу, что если ситуация не изменится, Альрат неминуемо будет завоеван. Я отчаянно рискую и пишу, что я говорил с Имио и не нашел у него поддержки. Я умоляю Атиарна принять меня как можно скорее.
Проходит день, второй, третий. Я так и не получаю ответа. Проходит неделя, потом еще одна. Меня охватывает отчаяние, я жалею, что слишком серьезно отнесся к голосу Богов. Еще через неделю я покидаю Альрат. В моей душе больше нет веры, только тихая злость и глухое отчаяние.
