Rimma Snou
Соль 2. Обещана тебе
Дон
Месяц назад
Проснувшись в растрепанном настроении, уставляюсь на «питейный» глобус-бар, стоящий у кровати. На нем грустно повис мой кашне, небрежно брошенный вчера. С таким успехом превратится этот глобус в вешалку. И угораздило же Тамару подарить мне эту безделушку радиусом в полметра! Передарю Олегу. У него загородный дом, хоть на роликах катайся, а я только спотыкаюсь об это «чудо света».
На ум приходит причина моего «невареного» настроения – день рождения. Очередное расстройство. В детстве ждешь с придыханием, часы считаешь, а сейчас уже понимаешь со всем смаком, что «молодость важней погон…» Кстати, о пышногрудой исполнительнице песни про эти самые погоны… Спешу подняться с постели, потому что утренняя реакция организма на лежащую рядом женщину обескураживает, а ведь мы давно уже друзья. Мне не свойственно менять диспозицию на ходу, поэтому друзья так друзья.
– Проснулся? С днем рождения. – вяленько бурчит жена, не отрываясь от подушки.
Она вполне согласна с нашей диспозицией. Когда вместе приличное количество лет, то дружба является самым пикантным и единственно возможным вариантом между мужчиной и женщиной. Может, конечно, изменится и снова что-то вспыхнет, но за сумасшедшей работой мне не особо вставляет этим заниматься.
– Ох, спасибо… – встаю и направляюсь в кухню, улавливая на подступах тихий хохот.
– Ой, пап! С днем рождения! – Мариша оказывается в моих объятиях и смачно целует в заросшую щеку.
Замечаю за ее спиной «нечто…» Огненно-рыжий, в веснушках, с рыжими ресницами, высокий и худощавый паренек. Он переминается с ноги на ногу и бледнеет, встречаясь со мной своими прозрачными голубыми, как в сказке, глазами. Вот чудо-то! Хмурюсь, инстинктивно в штыки воспринимая на своей территории чужака. Надеюсь, он приперся утром, а не ночевал тут… с моей дочуркой. Выясню, и рассчитаю, если что.
Исключительно похож на кота, молоденького, чистенького, на окошке с геранькой. Так и охота потрепать за ухо и выставить за дверь!
– Мы тебе пирожки испекли! С малиной! – дочка изображает умильную моську, сбавляя мое недовольство.
Умытая и свежая, благоухающая сладкой туалетной водой, с яркими глазками и вся такая из себя сочная, она поднимает мне настроение уже одним своим видом. Ранняя пташка, как и я. Удивляюсь, как ей удается быть в отличном настроении всегда.
– Спасибо, моя булочка. – расплываюсь в улыбке.
– Пап, ну, сколько можно-то? – так мило возмущается на свое прозвище, хмуря брови.
– Для меня ты всегда останешься… Погоди, уже «мы»? Это кто? – отстраняюсь от нее, переключаясь на Рыжего.
– Это мой сокурсник, Вадим. Извини, познакомься, пожалуйста. – она смущенно загорается румянцем, прикасаясь к руке Рыжего. Ясно мне все, бляха! Избранник! Да такой… несуразный!
– Поздравляю! – Рыжий двигается к нам и протягивает руку, пытаясь улыбнуться, но бледность на его лице сменяется румянцем, да таким, что щеки становятся пунцовыми. Детский сад!
– Николай Михайлович. Папа юной леди Ваниной… – бурчу, а что мне еще остается, стоя посреди собственной кухни в домашних брюках?
Даже жаль, бедолагу! Готов в обморок хлопнуться от волнения. Может, я такой суровый, заросший и хмурый? Поживи-ка с мое, не такой будешь с утра пораньше.
– Надеюсь, к сессии вы готовитесь раздельно? – подергиваю бровью недовольно.
Еще бы! Девчонке только девятнадцать, а у этого рыжего кота гормоны через уши! Да и вообще я не готов отпустить дочку… Знаю, конечно, что будет у нее со временем и мужчина, и семья своя, но не сегодня же!
– Пап… – малышка стреляет в меня темно карими молниями и кривит губки. – Нам пора! Хорошего дня!
– Рад знакомству! – выпаливает парень, спотыкаясь, и Мариша утягивает его за руку.
Стою с противнем посреди кухни и хлопаю глазами. Выросла моя малышка… Откладываю ее ароматные пирожки и направляюсь переодеться, чтобы пробежаться перед завтраком. Хорошая привычка держать организм в тонусе сохраняется еще с армии, а то так проснешься однажды, пузо лежит рядом, морда не то, чтобы заросшая, а еще и обрюзгшая, и мозги в кашу. И это я не заморачиваюсь вовсе понятием «старость» или «мужичий кризис», в отличие от женской половины человечества. С себя спрос в первую очередь! Именно себя нельзя распускать, чтобы все вокруг продолжало оставаться прежним.
Быстро наматываю положенные километры и возвращаюсь, довольный собой.
Мысленно присвистываю какую-то мелодию, подхваченную в наушниках, стягивая кроссовки.
– Десять минут и завтрак! – Тома выплывает в розовом пеньюаре из ванной с закрученным на голове полотенцем.
Быстро расправляюсь с водными процедурами и усаживаюсь за стол, прихватывая ароматную выпечку. Раз у меня сегодня «грустный праздник», то и завтрак устрою себе не правильный, а просто вкусный.
– Мариша поздравила? – интересуется Тома, стоя ко мне спиной и колдуя над кофейной туркой.
– Да. Только вместе с ней был еще молоденький рыжий котяра! – выдаю, немного возмущенно.
– Молодцы какие. Вадик не плохой мальчик, воспитанный, не балбес. – она протягивает мне коробочку с галстуком.
Издевается, не иначе. Я не ношу галстуки. Задыхаюсь в них. Это десятый по счету!
– Спасибо, конечно… То есть ты в курсе? А с чего такие выводы? – переключаюсь с ее «подарка», навевающего грусть.
– Естественно в курсе. Что тут такого? Марина уже взрослая девочка.
– Такого? Ветер у обоих в голове! – высказываю свое мнение, не заботясь о том, что оно слишком «косное». Я же папашка!
Тома усаживается напротив, выставляя дымящийся кофе. Она невозмутима и нарочито доброжелательна. Как-то получилось у нас, что Маришка – моя любимица, а Тома старается ее воспитывать взрослой и правильной с самого начала.
– Себя вспомни в эти годы. Ты же не с рождения такой умный-преумный получился? – с нарочитым сарказмом и слишком уж заумно получается.
– Я работал и от родителей не зависел.
– Ванин, ну, время другое было. Сейчас у них есть возможность учиться и набираться ума не по северам. Пусть учатся!
– Пусть. – сейчас легче согласиться, потому что Тома не в настроении.
Когда живешь с человеком добрых лет двадцать, то улавливаешь любую перемену во взгляде, тоне голоса, мимике. И сегодня моя благоверная недовольная. Может тем, что вчера я уснул, не дождавшись, пока она перемажет на себя весь крем и наболтается по телефону?
Мы отдалились друг от друга в последнее время, разлетелись по разным континентам. Я погряз в бизнесе Олега, который значит для меня очень много. И друг, и брат, и босс. С армии вместе, чего тут делить? Да и не обидел он меня ни разу за всю жизнь, помог в свое время так, что ни минуты не думал, сорвался из своего села под Смоленском прямиком в столицу и не пожалел ни разу. Тамара же, закончила бухгалтерские курсы, и теперь рвется из замов в главные бухгалтеры, посвящая этому достаточно времени. Разные у нас интересы, разный режим дня, и, пожалуй, общее – только дочь. Маришка. Наверное, чувства, и правда, сдыхают со временем, оставляя привычку, привязанность, благодарность, но уж точно не страсть.
