Rimma Snou
Соль 2. Обещана тебе
– Потренируюсь… в следующий раз, если ты не против? – бровь выгибается красивой линией, и мое сердце сжимается от того, как я хочу его.
– Не против? Значит, не спасать заблудшую душу, а всего лишь потрахаться ты приехал? Что ж, у тебя есть один час! – выпаливаю, не думая ни о чем, и выбираюсь под ледяную влагу из машины. Идем медленно к подъезду. Беззвучно замираю, зная, чувствуя, что он идет следом.
Мы стоим рядом у двери, пока я ищу в кармане сумочки ключ. Не сговариваясь, молчим, поднимаясь на второй этаж, и я открываю дверь, входя и тут же открываю дверь комнаты, перегораживая проход по коридору дальше. Он заметит, что это всего лишь комната, а не квартира, но мои действия раззадоривают меня. Я не могу предложить ему апартаменты в пентхаусе с панорамными окнами. Мой угол именно такой!
Бросаю сумочку на стол и зажигаю ночник, едва освещающий комнату. Не важно, насколько светло, потому что моя кожа горит под взглядом мужчины. Он полон негодования от моей дерзости, но последовав за мной, отнюдь не против моего предложения. Черные глаза готовы просверлить во мне дыру, и готова поклясться, что он не рассчитывал на такое окончание вечера. Стягиваю промокшую куртку с плеч и разворачиваюсь машинально, зная, что воткнусь в стальную грудь. Наши взгляды встречаются, и по телу пробегает разряд молнии от прикосновения его горячих рук.
Он оглаживает мое лицо ладонью, запуская пальцы в волосы и притягивая голову. Требовательные губы захватывают мои. Отвечаю, умоляя его быть со мной сейчас, не сопротивляясь нисколько. Я достаточно умоляла себя забыть эти руки и тело, но видимо, слишком слаба для финального аккорда. Мужчина в черном – моя личная овердоза, и меня укачивает в его руках, как ребенка. Я подсела, и ничего хорошего уже не будет. Сердце колотится в груди от страха, что после моей безрассудной выходки, наглого предложения он может быть по-настоящему груб, и бежать мне просто некуда, но я согласна даже на это. Готова поклясться, что между нами искрит, но Дон выглядит спокойным, с выверенными движениями стального тела. Только черные как ночь глаза, выдают, пожалуй, возбуждение.
Прихватив мои волосы, он вынуждает немного запрокинуть голову.
– Тебя найдут…
– Ревнуешь? – шиплю, испуганной змеей, но ощущаю приятное тепло от этого вопроса.
Ему не безразлично, что будет со мной потом? Крохотная надежда утопает в черных горящих глазах. Его руки тянут наверх мой тонкий джемпер и умело расстегивают бюстик, обнажая до дрожи. Он тоже раздевается, и загорелая кожа контрастирует с моей, особенно бледной в свете маленькой лампы. Перед глазами пляшут огненные всполохи, когда он всасывает, лижет мои напряженные соски. Прижимаю его голову к себе, пробегая пальцами по коротким волосам.
– До-о-он… – вырывается мой стон, когда твердая эрекция вжимает меня в спинку кровати.
Знаю, что не это его имя, лишь прозвище, но для меня три эти буквы смешались в самое лучшее и болезненное на всем белом свете, и именно их сознание выделяет во всех остальных словах и надписях, рекламных слоганах, титрах ТВ. От грубого шлепка по ягодице я вздрагиваю, и по телу разливается волна жара. Меня ведет и боком опускаюсь на кровать, взирая на его идеальное тело. Я тосковала по каждой его черточке, каждому мускулу, черт его дери!
Сильные руки переворачивают меня вниз животом, спуская с кровати ноги, и между ними кружат умелые пальцы, высекая искры, кружа по промежности. Я мокрая, как стерва, потому что хочу его до истерики, до стона, до последнего рваного стежка дыхания. Его хриплое рычание за спиной сводит с ума.
– Возьми меня, – умоляю, стоя на четвереньках и комкая собственное одеяло дрожащими пальцами.
Тяжелая ладонь ложится на поясницу, прогибая меня податливой дугой, и в мое лоно врывается твердый член, разносящий к чертям сознание. Я ждала этого! Тосковала, ныла и рвалась внутри себя, вспоминая каждое уверенное движение, каждый собственный и его стон. Назло ему, я кончаю, давая себе окунуться в приятно мучительную волну и расслабить хоть немного подрагивающее тело.
Он внутри по-прежнему. Сжимает мою талию до хруста, до синяков на боках, но я кайфую от этого, продолжая запускать сладкие спазмы по его члену.
– Заполню тебя всю, – хрипло говорит, и меня снова закручивает сладким недугом, одурманивающей тягой к тому, с кем и рядом я быть не должна. Я болею им, растворяясь в каждой мысли, малейшем воспоминании о нем. Знаю, как горячая грудь взымается и мускулы на плечах переливаются капельками влаги. Мне тоже жарко. Наши бедра пошло шлепают друг о друга, разнося звуки по пустой комнате.
Замираю, постанывая и принимая как лучшее наслаждение грубые толчки. Никогда я не попрошу пощады, потому что умираю без него. Моя жажда жизни сродни безумству, ведь он не мой. Его тело загорелое, и нежилось где-то в той части жизни, где точно меня нет! Мои слезы катятся по щекам, но я улыбаюсь, как сумасшедшая дура, потому что в эти мгновения чувствую его внутри себя. Сейчас! Всего несколько минут он мой и во мне!
Последний удар бедрами о меня, и Дон падает вперед, прижимаясь ко мне влажной грудью. Чувствую каждый волосок на его широкой груди, не смея издать ни звука. Я люблю его таким, когда удовольствие захлестывает, и он становится каким-то расслабленным, хотя кого я удивляю? Он не бывает расслабленным и спокойным! Он всегда натянутая струна, комок энергетического пучка, выворачивающий меня наизнанку прежде, чем получить удовольствие самому. Провожаю его последними спазмами лона, и по внутренней стороне бедра стекает горячая капля. Еще клочки его горячего дыхания, еще вдох…
Он отпускает меня, проводя ладонью по спине, и выпрямляется. Звук его сердца остается фантомом на моих ребрах. Он все еще со мной, и останется там какое-то время, пока я не найду силы вырвать его из своего сердца. Прижимается лбом к моему плечу, когда я резко встаю, терпя звезды перед глазами и подрагивая на нетвердых ногах.
– Мне нечего тебе сказать, – выдыхаю, опустошенная до звона и окончательно растоптанная, жалкая.
– Я не прошу говорить, – проводит рукой по моей щеке. – Тебя не оставят в покое, знаешь?
Заворачиваюсь в полотенце, переброшенное через спинку кровати, чтобы прикрыть наготу. Он уже поднял брюки и застегнул ремень, поэтому мажу взглядом по его идеальному торсу, прикусывая губу. Мы оба понимаем, что ему не место в моем доме. Это все…
– Тебе пора, – не узнаю свой голос, сдыхая от горечи этих слов.
Мне ничего, бл*, не нужно от тебя с твоей чертовой упакованной жизнью! Хотелось почувствовать хоть в этот раз, что мы на равных, но нет. Гадкая иллюзия, несбыточные мечты и болезненное послевкусие от умопомрачительного секса, который он не захочет повторять. Возможно, завтра, меня уже не будет, и многое станет не важным, но здесь и сейчас я сознаю, как больно мне терять его, последнего близкого человека, ведь сердце подсказывает, что последнего.
Меня обдает потоком воздуха, и слышу неприятный скрип двери. Это все…
Глава 1
